Вы [10:13, 28 июня, 2021] Привёт, Тэхён?
Честно? Бомгю надеется не получить ответ. Он совсем не хочет портить настроение себе и своему другу, расшатывать устанавливающуюся, с переменным успехом, гармонию в очень маленькой и короткой части жизни. Парень решает подождать пять минут и довольный, без ответа, пойти, наконец, собираться в магазин в его новой, нормальной жизни. Ну, или в её пробной версии. Было бы здорово, если бы самокопанием занимался только Бомгю. Было бы просто замечательно, если бы самокопанием не занимался никто в этой естественно-уютной квартире. Но это реальная жизнь, ведь так? И самокопанием занимаются все. В том числе и Джун, желающий написать Субину, но опять стирающий свои мысли из окошка «написать сообщение». Он знает, что друг, хоть и любит его, совершенно не умеет поддерживать. Так что, наверняка, продолжит говорить о себе и том, что волнует его. – Всё хорошо, – заключает Ёнджун и включает воду. На улице жарко, в квартире душно, но он знает: ничего, лучше горячей воды, не заставит чувствовать себя хоть чуточку живее. Ему хочется верить в то, что всё хорошо, но, когда постоянно думаешь о своей бессмысленности, получается это из ряда вон плохо. taeh553.29 [10:15, 26 июня, 2921] Да, это я. Так ты всё ещё не дома? Почему? И даже не пытайся мне соврать. Блять, ну, кажется, сегодня не его день. Везение, удача, надежда – что угодно вообще, очевидно, его игнорирует. Как и он хотел бы проигнорировать Тэхёна.Вы [10:16, 26 июня, 2021] Да, я всё ещё в 2021… Я кое-кого встретил :)
И он выключает уведомления, блокирует телефон, одним словом, делает всё, чтобы Кан не добрался до него хотя бы сейчас. Просто ещё один час в этой жизни, без мыслей о настоящей. Разве это так много? Солнце проливается на светлый подсушенный асфальт раскаленным светом, пробирается под кожу каждому прохожему и бессовестно флиртует с густой синей тенью. Голову печёт и, если бы кто-то из знакомых нам парней мог определить температуру, дал бы этому пеклу тридцать с плюсом градусов по цельсию. Бомгю роняет взгляд на бедную собаку, которой, наверное, ещё хуже и ругает себя за то, что отказался брать у Ёнджуна лёгкие штаны. Пусть и с хеллоу китти. – А как ты вчера вообще попал на тот пустырь, если живёшь почти в центре? Ёнджун задумался. Потом хотел что-то сказать. И опять задумался. – Ну, вообще-то меня туда отвезли те самые парни. Типа, – пауза, во время которой Джун закатывает глаза, – похитили. Я вчера всю ночь провёл в зале, отрабатывая новую хореографию. Вернулся домой примерно в пять утра и надеялся поспать хотя бы до двенадцати дня, но Субину надо было уехать в другой город прямо в ту самую секунду и он попросил забрать Шуна, – Чхве возмущался и возмущался, постоянно поправляя влажные от пота волосы, – Я его чуть не убил, серьёзно, – он вытягивает губу вниз, – И я поехал за ним. Потом опять хотел поспать, но меня вызвали в агентство. Ну и в завершение этого чудесного, – Джун произнёс последнее слово по слогам и развёл руки в стороны, непонятно как, путаясь в поводке, – дня меня увезли в какие-то ебеня, чтобы избить. – Агентство это что? Это типа где ты преподаёшь танцы? – Нет, танцы я преподаю подросткам в школе. А агентство – это BigHit. Я сейчас трейни или типа того. – Вау, так ты хочешь стать айдолом? – Ну, да, а что? – Ничего-ничего, – Гю легко пугается серьёзному тону Джуна, будто тот неправильно всё понял, – просто уверен, что у тебя получится, – Гю легко толкает старшего и улыбается, – все девушки станут твоими в секунду дебюта, я клянусь… Ну и парни, наверное, тоже? – Пока что я могу об этом только мечтать, – улыбка с невероятно очаровательными передними зубами дарует спокойствие, – Ну и, если тебе интересно, да, мне нравятся парни, – бинго. Этого Бомгю и ждал. Точнее, это он пытался из него вытянуть. Зачем? Да он и сам не знает, вот честно. Только задумчиво кивает и поджимает губы. Прямо как ребёнок, которого поймали за воровством леденцов из заначки. – Твоя жизнь похожа на блокбастер, – усмехнулся Бомгю и тут же подумал, что его жизнь теперь, пожалуй, не хуже. – Ну, если бы я каждый раз после таких сумасшедших деньков мог спать с таким красавчиком в одной кровати, я, может, был бы и не против повторять подобное пару раз в неделю. – Что? – Не-ет, – старший вытягивает указательный палец перед собой, – ты должен был сказать «спасибо, я знаю, что я красавчик и мне не нужно чужое подтверждение», понял? – Понял, – кивнул, – Спасибо, я знаю, что я красавчик и мне не нужно чужое подтверждение, – а теперь откинул длинные пряди от своего лица и умело подмигнул спутнику. – Как быстро растут дети, – Джун драматично закидывает голову и вытирает невидимые слёзы. Бомгю усмехается с такой реакции и снова ловит себя на том, что смотрит на парня рядом с собой, а не вокруг. Он всё же тут для эссе и ему не стоит об этом забывать. Может быть, нужно попробовать расспросить нового друга о чём-то. Но это всё не сейчас. Особенно не тогда, когда вокруг раздражающе щебечут маленькие дети, а тёплый, совсем слабый, ветер врезается в лицо и от солнца слезятся глаза. Спасибо всевышним силам, они с Ёнджуном, время от времени, скрываются от палящей звезды в тенях зданий или автобусов, и тогда младший может чувствовать морозное дуновение из кондиционеров в маленьких магазинах вдоль тротуара, ловить крылышками носа запах кофе или цветов-заложников из ларьков флористов. – У тебя есть маска? – Маска? – Ну, да? Он не знает о какой маске речь, и он готов провалиться на месте из-за этого. Ещё и загуглить не может, потому что ответа ждут здесь и сейчас. – Извини, нет. У нас в Тэгу не носят маски, – это правда. Наполовину, может даже меньше половины, но правда. – То есть ты из Тэгу? – Ёнджун изгибает бровь и снова опускает нижнюю губу, – Стой-стой, – он выпячивает руки вперёд, – ты проехал двести шестьдесят километров, чтобы посмотреть на звёзды на окраине Сеула, или что? Бомгю благодарит Вселенную за то, что сейчас они стоят в тени, но Бомгю ненавидит Вселенную за то, что она вся такая создалась, а ему теперь нужно стоять в духоте и придумывать для обладателя красивых глаз ответ, в который тот более-менее поверит. – Не совсем так, – в голову ничего больше не приходит от духоты или внезапно накатившей усталости и Гю сдаётся, даже не задумываясь, – то есть, нет, всё совсем так. – Ну, ты даёшь! Я-то думал, что я авантюрист. Видимо, ошибался. Да, Ёнджун. И ты даже не представляешь насколько. Супермаркет встречает парней тем же морозным дуновением, каким бы встретили все остальные магазины. И пока Ёнджун покупает маску для капуста-вместо-головы-Бомгю, последний заворожено осматривает окружение. Пытается запомнить каждую полочку, каждый рекламный баннер и, обязательно, низкие пластмассовые тележки. Зачем? Потому что его охватывает паника. Он обещал и себе, и Тэхёну, и Каю (перед которым сейчас отчего-то больше всего стыдно), что будет в порядке, потому что не окажется в многолюдных местах. А сейчас, да, он стоит у касс супермаркета почти в центре Сеула в выходной день. И это всё пугает больше, чем непрекращающиеся сообщения Кана. Так что решение, наконец, прочитать сообщения от друга принимается быстро, как самое естественное и логичное, что только может быть. По сути, оно таковым не является: всё-таки было бы неплохо узнать зачем в магазинах 21-го века нужна маска. taeh553.29 [10:21, 26 июня, 2921] И..? Ты вообще, где сейчас? Ты у него дома? Бомгю, не испытывай моё терпение. taeh553.29 [10:54, 26 июня, 2921] Ладно, я просто надеюсь, что ты жив. taeh553.29 [11:21, 26 июня, 2921] Боми!! Ответь сейчас же! Боже, я передумал. Надеюсь, ты уже мёртв, иначе мне придётся убить тебя самостоятельно. taeh553.29 [11:48, 26 июня, 2921] Да какого чёрта ты мне не отвечаешь?Вы [11:50, 26 июня, 2021] Я тут, я тут! Тэхён-и~ Прости, я был занят :с
Бомгю уже хотел было начать отвечать на вопросы, но был прерван из ниоткуда появившимся Ёнджуном. И, в тот же момент, новым сообщением. taeh553.29 [11:50, 26 июня, 2921] Да, я заметил. Ты был занят выматыванием моих нервов. Объяснишь мне хоть что-то, в конце концов?Вы [11:51, 26 июня, 2021] Чуть-чуть позже, я сейчас не дома <33 Дождись меня!!
– Эй, если тебе нужно ответить, отвечай. Всё окей, – Чхве старший участвующе смотрит на телефон, а затем в глаза спутника, – и держи маску. – Нет-нет, всё хорошо, это подождёт. И спасибо, да! – Гю говорит совершенно невпопад – горло сушит, в глазах темнеет и шум в ушах становится громче. Он может поклясться, что умер бы на месте, если бы не горячая ладонь на его запястье. – Ты в порядке? – Я обычно не хожу в места, где много людей, поэтому мне немного не по себе. – Не бойся, смотри, – старший заботливо поднимает их уже переплетённые пальцы, – мы вместе сейчас, так что всё будет хорошо, окей? Мы просто купим лапшу, немного продуктов и уйдём, ладно? «Ладно» – соглашается Бомгю, а сам умирает двадцатый раз за последние несколько минут. Только теперь от нежности и немного от непонимания: как он раньше жил без заботы другого человека. В голове всплывают неприятные воспоминания о том, как родители забывали жалеть его, когда он разбивал колени, падая с велосипеда, как друзья уходили домой, когда он закрывался в школьном туалете и плакал от страха. Но он гонит эти мысли прочь. Он не должен грустить хотя бы сейчас, когда держит в своей ладони чужую. Бомгю полноценно возвращается к жизни, когда лицо опаляет горячий воздух, а около ног проскальзывает утомлённый Шун. Ёнджун отпустил его руку ещё у кассы, когда оплачивал покупки и теперь не брал снова. Не то, чтобы Гю рассчитывал на это, хотя… – Можешь понести этот пакет? – интересуется обладатель красивых глаз, горячих рук и вообще, может быть, это он причина паники, а вовсе не толпа людей? – Да, конечно, – он принимает белый пакет с клишированным «have a nice day» и вымученно улыбается, – прости, что завис. – Не извиняйся, избавь меня от этого! Как будто я должен контролировать твои чувства? Это не так, – Ёнджун пытается доходчиво объяснить Бомгю то, что он и так знает, просто не может принять, – всё окей, мы все зависимы от нашего мозга и наших эмоций. – Так, значит, ты тоже думаешь больше, чем все вокруг? – Надеюсь, ты это не буквально, – Джун снова звенит смехом, – но я понимаю, о чём ты говоришь. Да, я люблю себе надумывать всякого и мучиться из-за того, на что никто из моих знакомых не обращает внимания, – выдыхает, – но, знаешь, это не то, о чём мне хотелось бы сейчас говорить. – Прости, – Гю снова вспыхивает испугом и сводит брови домиком, – Ты сказал про знакомых? Это ты про хозяина Шуна? Су...бина? – О, только вспомнишь, как говорится, – Ёнджун щурит глаза, в попытке увидеть хоть что-то на своём экране, – привет, Субин-а. – Привет, Джуни-и, – весёлый голос слышен чуть ли не на всю улицу, хотя обладатель телефона даже не думал включать громкую связь, – у меня очень хорошие новости! – Я не сомневаюсь, что это что-то крутое, но всё-таки говори тише, я не дома. А дальше Бомгю приходится только гадать, о чём они говорят, по коротким ответам спутника. Потому что загадочный громкий собеседник по ту сторону экрана, видимо, послушался и убавил свою громкость. – Ага, я помню. Ну и? Да-а? Это очень круто, я очень рад, – Ёнджун отвечает сдержано и кивает парочке прохожих. «Видимо знакомые» – думает Бомгю и продолжает любоваться идеальным профилем с подвижными губами и ресницами, – Ты серьёзно? Прямо сегодня? Ладно. Можно я приду не один? Эй ты, – вот теперь он возмущается – это понятно по сведённым к переносице бровям и сморщенному носу, – чему это ты удивляешься? У тебя самого только собака и бизнес папы, отстань вообще. Я сейчас обижусь и не приду, понял? – Понял. Надеюсь, ты поскорее познакомишь меня с ним, – Субин, видимо, специально повысил голос, чтобы снова звучать не только в исколотом ухе. – Я тебя убью, клянусь, – хнычет Джун и с силой нажимает на красную трубочку, – прости за это. Он просто дурак. – Да, я понял, – Бомгю смеётся и очаровательно, как думает старший, поправляет длинную чёлку двумя пальцами, – вы похожи. – Что? Чем это? – Оба любите ставить меня в неловкое положение. – Как мне нравится твоя искренность, Боми-я, – старший несильно сжимает чужую щёку, – Как ты можешь понять, мы приглашены на вечеринку. И остаток пути Ёнджун объясняет Бомгю, что ни за что не отпустит его домой, пока тот не сходит с ним потусоваться. Последний отказывается ради приличия, но когда узнаёт, что он единственный друг Джуна, кроме Субина, тут же соглашается. А потом: – А почему у тебя нет друзей? В смысле, – сомневается, – ты же классный. – Это одна из самых больных вещей во взрослении. Ваши дороги со школьными друзьями расходятся, интересы разнятся и всё в этом духе. Ну, меня это тоже стороной не обошло, как видишь, – старший передаёт свой пакет Гю и достаёт ключи, – Единственный с кем я до сих пор общаюсь – Субин. Он тоже трейни, хоть его родители и не слишком от этого в восторге, – он пропускает гостя вперёд, – поэтому сейчас кроме занятий в агентстве, он занимается бизнесом отца. По этой же причине, – стягивает с себя вансы и отбирает пакеты, – он часто мотается в другие города и оставляет мне Шуна, – заканчивает уже еле слышно, из кухни. – А твои родители? – Гю садится на излюбленный стул и тихо зовёт к себе Шуна. – Что мои родители? Мои родители меня поддерживают. Я работаю только потому, что не хочу с ними жить, а совсем не потому, что они какие-то слишком, – пауза, – ну ты понял. А тебе сегодня родители писали? – Ха-а, – Бомгю расплывается в улыбке и расплывается, измученным жарой, телом на стуле, – нет, им нет никакого дела. Они пытаются от меня откупиться деньгами, – говорит как есть, потому что это правда и это проблема каждого столетия, – когда у меня диагностировали, – пауза, – ну, неважно. Им просто не хочется тратить на меня свою энергию. Мне писал друг. – Ха-а. Точно! Я так и не спрашивал тебя, – Джун помещает две упаковки лапши в микроволновую печь и принимается раскладывать купленные продукты, – Расскажешь о своих друзьях? Домашних животных? Не знаю, это банально, да? – он разворачивается, так и не выпуская сливки из рук. Смотрит отчаянно и испуганно, как будто спросил о том, о чём вообще нельзя говорить. – У меня есть попугай Тото, он у меня с самого детства. И есть два друга: Кай и Тэхён. У Тэхёна есть домашняя змея. – Змея? – Ёнджун оживает и восторженно приземляется на стул рядом с Бомгю, – вау, это очень круто! Мне всегда нравились необычные питомцы. Но собаки всё равно самые лучшие. Особенно Шун! Да, Шун? – и он намеренно падает на пол, прямо в объятия довольного пса. В квартире температура значительно приятнее, чем на улице, поэтому и собака, и гость чувствуют себя тут гораздо лучше. Так что после поедания лапши с креветками, Бомгю решает заняться чем-то полезным, то есть помочь хозяину квартиры с уборкой. Правда, тот категорически отказывается. – Ладно, но потом не говори, что я не предлагал, – выдыхает младший Чхве прежде чем достать свой телефон.Вы [13:37, 26 июня, 2021] Всё, я тут. Я сейчас всё объясню, только не ругайся, пожалуйста >.<
taeh553.29 [13:37, 26 июня, 2921] Ничего не могу обещать.Вы [13:38, 26 июня, 2021] Я познакомился на том пустыре с Ёнджуном и он отвёл меня к себе. Мы только что сходили в магазин и покушали, а сегодня вечером пойдём к его другу на тусовку или что-то такое )) Круто?
taeh553.29 [13:38, 26 июня, 2921] Нет!!!!!! Вообще не круто! Во-первых, какой Ёнджун? Ты просто встретил чувака и пошёл к нему домой, даже не подумав о том, что он может оказаться маньяком?? Браво, Бомгю! Я думал, что ещё тупее ты быть не можешь, но ты бьёшь все рекорды!!!!!!! Во-вторых, какая вечеринка? Надеюсь, там не будет алкоголя? Ты же знаешь, что он незаконный??Вы [13:39, 26 июня, 2021] Тэхён, ты не понимаешь! Ёнджуна избивали и я его спас, ясно? Человек, которого бьют не может быть плохим :с почему ты такой чёрствый?
taeh553.29 [13:40, 26 июня, 2921] Ну да, а гадюки милашки, поэтому они, конечно же, не могут тебя убить :)))))))))Вы [13:40, 26 июня, 2021] А вечеринка… Я даже не знаю, но я алкоголь пить не буду, даже если он там будет!! Не волнуйся~ Эй! Ну ты правда злой! Мне вот, Ёнджун очень нравится.
taeh553.29 [13:41, 26 июня, 2921] Блять, только не говори, что ты влюбился. Я тебя умоляю… «Блять» от Тэхёна, конечно, очень пугает, потому что тот, обычно, не матерится. Но слова дальше пугают ещё сильнее, и Бомгю даже не может найти этому причину. Ему страшно потому, что это может оказаться правдой? Или ему страшно потому, что это и есть правда? taeh553.29 [13:42, 26 июня, 2921] Ладно, когда ты планируешь вернуться? Бомгю хочет написать «я не хочу», но среди тысячи разных ответов выбирает тот, что понравится другу. Он всегда так делает.Вы [13:42, 26 июня, 2021] Завтра
Желания продолжать диалог нет. И едва ли оно появится в ближайшее время, так что парень блокирует телефон и обречённо выдыхает. – Мы поссорились. Теперь можно тебе помочь? – Да я вообще-то уже закончил. Расскажешь, что случилось? – Я очень не хочу об этом говорить. – Понял, – Ёнджун присаживается рядом и легко гладит Бомгю по бедру. Для него это что-то вроде обычного жеста, а для Гю сразу же куча мурашек, желание испариться и вообще лучше бы он ничего этого не делал. На фоне играет «Young and Beautiful», будто пытается успокоить натянутые нервы, но не может. Тишина подчёркивает песню, сосредотачивает на ней внимание обоих и заставляет течение времени немного замедлиться. Хозяин квартиры откидывается на спинку дивана и закрывает глаза, будто это поможет лучше слышать каждое слово Ланы. А Бомгю хочется плакать от осознания того, что в его жизни никогда не будет жарких ночей в середине июля вместе с Ёнджуном, как в песне, и того, что последний не будет его любить, когда он перестанет быть юным и прекрасным. Он и сейчас его не любит, наверное. Эта мысль уже не успевает добраться до мозга потому, что она абсурдна, и потому, что другие быстрее и проворнее. Сейчас то, что он отталкивал от себя, вливается в него вместе с музыкой из небольшой аудиосистемы в полюбившейся квартире. Он думает о том, что пора бы сказать Джуну всё как есть, сейчас, пока он не успел оставить ещё больше шрамов на коже, к которой хочется ненароком прикасаться. Думает, что ему бы вообще стоило убить себя ещё тогда, в выпускной вечер, когда он струсил и продолжил стоять на краю моста. И сейчас ему кажется, что, скорее всего, всё, что заставляло его сердце болеть в том мире, не имеет никакого значения, по сравнению с болью, которую он испытает, когда его драгоценное «сейчас» закончится. И по сравнению с болью, которую он обязательно причинит обладателю горячих рук, находящемуся совсем рядом. – Почему ты плачешь? – Я очень люблю эту песню, – симметричные губы растягиваются, желая изобразить улыбку, а слёзы пропадают сами. То есть, нет, не сами, но младший всеми силами пытается не зацикливаться на чужих влажных пальцах. Он думает над тем, что это всё не странно, и чувства его не странные. Всего лишь глупые и бессмысленные. Они едут к Субину. Бомгю поправляет на себе чужой джинсовый комбинезон и смотрит на Ёнджуна, внимательно осматривающего дорогу. Приходит мысль «он очень секси за рулём» и Гю бьёт себя по щеке. Да, старшему очень к лицу эта белая обтягивающая кофта и, показавшаяся сначала смешной, укладка, но это не повод думать о нём в таком ключе. Да, ещё у него, оказывается, умеренно накачанные руки и загадочная татуировка под рваными светлыми джинсами, но это всё ещё не повод думать о нём в таком ключе. Хотя, сил (и желания) отвернуться всё равно нет, и парень, как обычно, игнорирует всё вокруг кроме одного конкретного человека. – Ты пялишься. – Тебе не нравится? – Мне очень нравится, – Джун хитро улыбается, – просто твои глаза так блестят, что мешают мне вести машину. Понятно, он снова хочет, чтобы Гю умер от смущения. Что ж, он справляется с этим замечательно. Поэтому, предварительно сказав «извини», младший отворачивается к окну. За коим медленно проносятся всё ещё работающие магазинчики, редкие деревья и небольшие группы подростков. На младшего Чхве нападает какая-то непонятная ностальгия по какому-то несуществующему времени и он опускает стекло. В машине из света только панель с надписью «Chase Atlantic – Into It» и тусклый фонарный свет, что залетает в салон вместе с ветром совсем нехотя и пропадает через секунду. И это всё слишком интимно. Ровно, как и ночь, медленно прячущая солнце в своих страстных объятиях. Тут уж так получается, сумерки всегда оказываются такими, какими позволено быть только им: скрывают то, что нужно видеть, и показывают то, что видеть запрещено. Бомгю думает, что если сейчас он позволит себе поцеловать Ёнджуна, тот и не заметит. – Ты снова пялишься. Машина останавливается около многоэтажного дома, расположенного, судя по всему, в отдалении от центра. Тут есть огромный парк, в который Бомгю хочется очень-очень. И тут не так много фонарей, поэтому можно разглядеть редкие звёзды в контрасте с тлеющим солнечным светом. А ещё тут Ёнджун снова кажется принцем таким необходимым, услужливо открывает дверь и подаёт руку, отчего младший только смеётся, но знак внимания принимает. Он волновался, что на вечеринке будет слишком много народа, но напрасно. Даже несмотря на то, что они опоздали, на первый взгляд, в квартире было не больше десяти человек вместе с ними. Со временем, конечно, их становилось больше, но это не тревожило так сильно, если бы Гю сразу оказался посреди огромной толпы. Можно ассоциировать это с моментом, когда кот обживается на новой территории. – Привет, Субин-а, – хён притягивает своего спутника за предплечье, а потом, по непонятно откуда взявшейся привычке, переплетает их пальцы, – это Бомгю. – О-о, Джуни-и, я так рад тебя видеть! – высокий парень с отросшими корнями на голубых волосах хочет обнять друга, но, видимо, сплетённые ладони двух гостей немого выбивают того из колеи, – Привет, Бомгю. Надеюсь, ты расскажешь о себе больше, чем он о тебе рассказывал. Жадина. – Конечно! Привет, – Гю сомневается, – хён? Тот, кажется, вообще не обращает внимания на сомнения в чужом голосе и продолжает говорить. Спасибо Ёнджуну, который сжимает руку для привлечения внимания и коротко кивает, мол, да, он хён. – Так вы встречаетесь? – Господи, Субин, просто заткнись, заткнись, заткнись, – до этого невозмутимый Чхве Ёнджун вдруг прячет лицо в ладонях и отворачивается. Бомгю смеётся над этим действием и покрасневшими кончиками чужих ушей. А потом делает вывод, что, видимо, новый знакомый смущает Джуна не хуже, чем тот смущает Гю. – Да как ты вообще такой вывод сделал? – Чхве старший замахивается на друга и пытливо смотрит в глаза. – Не горячись ты так, мы просто все уже ждём не дождёмся, когда ты девственности лишишься. – Блять, нет, Субин, я с тобой не разговариваю, – Ёнджун отпускает руку Бомгю и начинает оживлённо жестикулировать, доказывая, что вообще-то говорить такое при других не стоит, девственности не существует и вообще он асексуал. А потом оказывается в крепкой хватке-объятиях и, весь покрасневший то ли от смущения, то ли от этой возни, продолжает возмущаться. На шум, естественно, приходит масса людей и Гю ускальзывает из коридора – ему неловко быть в центре внимания. И как сильно он бы не хотел стать свидетелем дружеской мини-потасовки, обойтись без панических атак ему хочется сильнее. Поэтому, наверное, Чхве принимается в вынужденном одиночестве исследовать квартиру. Оказывается, она куда больше студии Джуна, но поэтому кажется пустой. Тут просторный коридор с большой гардеробной, две комнаты, одна из которой гостиная, совмещённая с кухней, но в них мало жизни (хотя, в спальне Чхве не был, следовательно, он не может ничего о ней сказать). И, как художник, Бомгю обращает внимание на цвета обоев. Они бежевые и коричневые, с претензией на тепло, но по факту больше грязные. Хотя, Гю уверен, он просто сравнивает это место с квартирой Ёнджуна и потому придирается. Да, уютнее чем там, ему уже нигде не будет. На кухне он находит стол с напитками и, если раньше он был уверен, что не будет ничего пить, сейчас уверен, что будет. Хочется напиться просто назло Тэхёну, который заставляет того сомневаться в своих действиях каждый раз. Может, он и не зря это делает, но сейчас Бомгю движет злость, поэтому мыслить рационально, как ни старайся, не получается. А алкоголь, как он слышал, помогает принимать решения и вообще расхлёбывает кашу в голове за тебя. Про то, что алкоголь ещё лишает возможности держать язык за зубами и управлять телом, Чхве решает тактично забыть. – Сто-оп, – слышится из-за спины, – для ликера слишком рано, хорошо? Держи вот это, – Ёнджун протягивает стеклянную бутылку с красной жидкостью и снова пропадает из поля зрения. Бомгю даже предположить не может, куда тот ушёл, но по оживлённым крикам из коридора делает вывод, что он встречает гостей. Так вот какова участь близких друзей хозяина вечеринки! С повторяющимися горькими мыслями о том, что он вообще-то обещал и себе, и другу не пить, Чхве пробует приторно-сладкую жидкость и с удовольствием перекатывает на языке. Что ж, он думал, будет хуже. – Привет, милашка, ты один? – высокая темноволосая девушка со скромной улыбкой, почти такой же, как у Бомгю, держит в руке бокал с чем-то полупрозрачным и внимательно смотрит на собеседника. – Вообще-то… – Юна, я тебя прибью, а Лиа мне поможет, – к диалогу присоединяется ещё розоволосая девушка, гораздо более дерзкая на первый взгляд, – прости, парень Ёнджуна, она пьяная и ничего не соображает. Я, кстати, Рюджин, приятно познакомиться, – новая знакомая хватает подругу под руку и пытается исчезнуть, но… – Парень Ёнджуна? Ты о чём? – Ой, прости! Я ошиблась? – девушка прикрывает рот ладонью с зажатым в ней телефоном и складывает брови домиком, – Просто он никогда никого не приводит, вот я и подумала. Извини! – Вы, кстати, друг другу подходите, – вмешивается Юна, – а ещё не тормози, а то он нарасхват. – Тс! Заткнись. Девушки уходят, а Бомгю остаётся наедине со своими мыслями. Смешно. Он только появился здесь, а уже имеет репутацию парня Ёнджуна. Может, ему правда стоит остаться в этом мире? А почему бы нет? Он тут всего пару дней, а уже обрёл круг общения шире, чем там, в 30-ом веке. Эта неприятная мысль о настоящем-будущем как будто вскрывает зажившую рану, вырывает швы из свежего разреза на коже. И болит точно так же. Поэтому Гю морщится и делает глоток больше. Ему всё это любопытно и не более – именно к такому выводу он приходит.