***
Дни продолжали идти своей чередой, сменяясь неделями. Антон Петров все еще не переходил никакие рамки, дозволенные Пятифаном для новеньких. За это время они немного пообщались с ним. В основном так, по всяким мелочам. Что-то вроде просьб по типу «передать ластик», вопросов «как раньше учился и в какой школе, есть ли младшая сестра или брат». Ромка навязываться с расспросами не хотел, не в его духе это было, а Антон, видимо, все еще с настороженностью относился к новым знакомствам, поэтому не спешил откровенничать. Пятифан понимал это и просто продолжал украдкой посматривать на него на уроках. Антон не был глупым парнем, отвечал домашку неуверенно, но в основном правильно. Подолгу сидел и пялился в окно, когда ему было скучно. Рисовал. Крутил карандаш. Недовольно морщил нос, когда кто-то слишком громко визжал на перемене. Постоянно поправлял сползающие с носа очки. Сутулился. Ухмылялся, услышав глупую шутку. Ромка молодец. Ромка изучил почти все его движения и привычки, не зная почему ему это стало так интересно. Однажды, когда Рома и Бяша с утра вошли в класс, они застали странную картину. Антон уже сидел на своем месте, правда теперь над ним почему-то склонился Бабурин. Обычно Семён не высовывался, чтобы не привлекать внимание, но сегодня что-то осмелел. Не надо было быть шибко умным, чтобы понять, что на лице Петрова было явно написано, что этот разговор ему точно не по душе. Он напряженно сидел и сверлил взглядом Семена, который ему что-то активно втолковывал. Ромке это ох как не понравилось. Внутри все сразу загорелось. Этому Бабурину в первый раз что ли мало было? Он что, возомнил себя тут самым главным? Пятифан коршуном метнулся в сторону Антона, Бяша тут же увязался следом за ним. Проходя мимо Кати, Ромка услышал ее гадкий шепоток, что-то вроде «полетел Петрова что ли защищать», но решил с этой дурочкой разобраться позже. Главное — это сейчас поставить жирдяя на место. — Метнулся отсюда кабанчиком, на, — нагло крикнул Бяша, подойдя к парте, за которой сидел Антон. — Че ты тут забыл? — Бабурин, ты что, лекарство для повышения борзоты выпил? — спросил Ромка, чувствуя как в нем кипит гнев. — В тот раз, когда я тебя лицом в снег окунал, в тебе не было столько смелости. Бабурин неловко попятился. — Да вы че, я просто нашего новенького решил разговорить, — ответил он, все больше отступая назад. — А то че он сидит и молчит постоянно. Скучный какой-то. — Во-первых, не чёкай, заебал. Во-вторых, вали на свое место, — рявкнул Ромка, — пока я тебе глаз на задницу не натянул. Ты меня понял? Развлекальщик тут нашелся. Семён испуганно закивал и бросился к своей парте. — Уделали жирдяя, на, — захихикал Бяша, обмениваясь с Пятифаном довольными взглядами. — Ты как, Антоха? — Нормально, — произнес Петров, нахмурившись. — Мне не в первый раз с такими людьми разговаривать. — Че ты ему не ответил по-пацански, на? Тот сразу бы струсил. Ему многого не надо. — Я предпочитаю не вступать в конфликты с идиотами, — отрезал Антон. — Он если тебя доставать будет, — успокоившись сказал Ромка, указывая на Семёна, — можешь нас смело звать. Потому что, видимо, он не признает ничьи правила. Или забывает их чересчур быстро. — А что…за правила то такие? — осторожно поинтересовался Антон. — Не выебываться, на, — мгновенно ответил Бяша. Петров недоуменно захлопал глазами. — Ну хорошо, — наконец вынес он вердикт. — Интересные у вас, конечно, правила. — Да ты не переживай, Антон, — похлопал его по плечу Ромка, — ты вроде бы хороший парень, без дури в башке, как некоторые. Может быть даже быстро вольешься в наш дружный коллектив. — Дружный? — засмеялся Антон. Ромка внимательно посмотрел на то, как от смеха затрясся Петров. Ему почему то понравилось как тот отреагировал, да и самому от этого стало по-странному весело. И он решил подыграть. — А что, — невозмутимо произнес Ромка. — И вправду ведь дружный. Очень очень. Особенно наша Катя. Ты ведь дружная, да, Катя? Та лишь громко фыркнула в ответ, прошипев что-то себе под нос, и повернулась к соседке по парте, готовясь обсуждать последние собранные сплетни. Ромка поймал на себе взгляд Полины, которая сидела и молча наблюдала за этой картиной, будто бы оценивая ситуацию, а затем, она тоже отвернулась в сторону доски. Это принесло Пятифану странное удовлетворение. Антон отсмеялся и протер краем кофты очки. — Дашь померить? — спросил Бяша. — Да ты ж криворукий, куда свои щупальца тянешь, — осадил его Ромка. — Потом будем еще ремонт очков оплачивать. — Да ладно, у меня еще если что запасные есть, — ответил Антон, увидев как по-детски насупился Бяша, услышав слова Ромки. — Да и к тому же оправа у них прочная. Бяша тут же деловито нацепил на себя очки, поправил их одним пальцем, словно великий философ, и произнес: — Все такое расплывчатое, на. Антоха, и как ты в них ходишь? — Мне привычно, — пожал плечами Петров. — Просто у тебя, значит, зрение хорошее. Радоваться надо, Бяша. — А ну, дай-ка мне, — попросил Рома, забирая у своего друга очки. — Вот черт, Бяша, ты стекла своими отпечатками заляпал! Заставь дурака молиться, он и лоб отшибет. Тот смущенно спрятал взгляд. — Ну, Тоха, как я тебе? — спросил Ромка, с важным лицом повернувшись к Антону. — Кстати, у меня перед глазами все мутное. — Как и у меня было, на, — произнес Бяша. — Походу у тебя тоже зрение хорошее. — Я плохо без очков вижу, ты не мог бы придвинуться поближе? — спросил Антон, сильно прищурившись. Ромка покорно наклонился, чтобы Петров смог получше разглядеть и оценить новый образ. Тут его нос учуял слабый запах духов Антона и вроде бы стирального порошка. Это навеяло на него странные мысли, в которых сквозили такие слова, как: уют, тепло, защищенность. Короче говоря — Пятифан посчитал, что от него пахло довольно приятно. Ромка подумал, что от него самого, наверное, сейчас вовсю несет сигаретами, он с утра уже успел скурить две штуки. И даже мятная жвачка, которую он отжал у какого-то семиклассника, вряд ли помогла заглушить запах. — Ну вроде бы ничего, — сказал Антон, оглядывая Ромкино лицо. — На ботаника не похож. — Ну еще бы, — довольно ответил Пятифан. — А ну-ка стой, — произнес Петров. Он на автомате протянул руку, и поправил на Ромке очки, которые уже грозились упасть с его носа, покрытого мелкими шрамиками, при этом задевая пальцами щеки парня. Это движение вызвало у них обоих какое-то странное ощущение, поэтому Антон мгновенно отдернул руку, а Ромка отстранился настолько быстро, что чуть не стукнул своим затылком Бяшу, который стоял позади него тоже наклонившись. — Ай бля, осторожнее, на! — возмущенно завопил тот. — Да я же тебя не ударил, дурень, — ответил Ромка, быстро взяв себя в руки и снимая со своего носа очки Антона. — Держи, возвращаю. Тебе они нужней. Тот мигом поблагодарил Рому и надел их. Видно, он тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Хотя причин как таковых особых не было. Ромка хотел еще что-то сказать, но тут прозвенел звонок и им пришлось быстро разойтись по своим местам. Начался урок русского языка. Бяша тупо хихикал над предложением, в котором было слово «челнок», а Ромка размышлял о том, почему от Антона пахнет так приятно. Он попытался догадаться о чем сейчас думает Петров, но тот как всегда уткнулся в свою тетрадку и рисовал что-то на полях, а выражение его лица на этот раз было нечитаемым. Пятифан отметил для себя, что это его одновременно огорчает и злит. И как можно сидеть с таким каменным выражением? Да уж, сравнение с открытой книгой это точно не про него. Даже Полинины эмоции для него часто были понятны, хотя та тоже была довольно скрытной. Ромка совершенно не хотел думать ни о каких повествовательных и восклицательных предложениях, поэтому откинулся назад на спинку стула и прикрыл глаза.***
Когда учитель физкультуры вышел с двухнедельного больничного, и уроки снова начали идти своим чередом, Ромка сделал еще один вывод, а именно, что из Антона никакущий игрок, бегун и судья матча. Во время игры в волейбол он постоянно умудрялся пропускать мячи и сталкивать с нужных мест своих сокомандников, за что нещадно был обруган ими. Бегал Антон тоже неважно. Без слез на него было не взглянуть — весь красный, потный и еще очки не успевает поправлять, того и гляди свалятся с носа. А судить он вообще не умел. Короче говоря — физра точно не была его коньком. Это понимали все, включая физрука. Однажды бедному парню заехали мячом в лоб, да так, что тот аж зашатался. — Ну ты чего, Тошенька. Мячик ловить надо руками, а не головой, — ехидно засмеялась Катя с другого конца поля. Ромка раздраженно посмотрел на нее. Физрук оторвал взгляд от помятого журнала, лежащего у него на коленях, и вздохнул. — Пятифан! — обреченным голосом крикнул он. — Отведи Петрова в медпункт, пусть что-нибудь холодненькое ему приложат и проследи, чтобы он там остался до конца урока. Ни дай бог еще сотрясение какое схлопотал. Ромка отбросил мяч в сторону и согласно кивнул. — Пошли, Тоха, — сказал он, подходя к Антону, который держался за изрядно покрасневший лоб. Он послушно поплелся вслед за Ромкой, но едва они покинули спортзал, тотчас же срулил и направился в раздевалку. — Ты чего? — удивленно спросил его Ромка. — А как же медпункт? — Ой, да брось, — отмахнулся Антон. — Ты думаешь, что там будет медсестра? Я тебя умоляю, ты сам то хоть раз ее видел? — Видел, — задумчиво ответил Ромка, заходя в раздевалку. — Однажды на линейке школьной. Она там своего мелкого приводила в первый класс. — Ну вот. Так что смысла туда идти нет. Давай лучше переоденемся и в столовку пойдем, — предложил Антон, снимая с себя футболку. — Я есть хочу. Рома со вздохом уселся на скамейку и исподтишка взглянул на Петрова. Тот был выше него сантиметров на пять, но зато по телосложению довольно худощавый. Сам Пятифан благодаря занятиям боксом был не то чтобы мускулистым, но и не дрищем. Кое-какая мышечная масса у него все-таки имелась. Кожа у Антона была бледная, через нее отчетливо проступали вены. И нигде ни одного шрамика. И если у Ромки кожа была грубой, то кожа Антона, наоборот, казалась очень мягкой. В голову Пятифану врезалась мысль, что он хочет дотронуться до нее. Антон зашипел и раздраженно потер ладонью покрасневший лоб. — Что, болит? — поинтересовался Ромка, вставая со скамейки и подойдя чуть ближе, не отводя взгляд от бледного тела Антона. Чтобы не смущать его. Или самому не смущаться — он так и не осознал до конца. — Болит, — подтвердил его слова Антон, закидывая скомканную футболку в рюкзак. — А ты почему не переодеваешься? Так пойдешь? Ромка вместо ответа положил ему руку на лоб. — Ты чего, Ром? — оторопело уставился на него Антон. Стекла очков сверкнули на свете горевшей желтым цветом лампочки. — Холод, — тупо произнес Пятифан и сразу же исправился и пояснил. — Ну у меня рука холодная. Может поможет немного. Антон точно был озадачен таким поступком Ромки, но вслух ничего не сказал, только покраснел и просто дождался пока тот уберет наконец свою руку. — Допустим мне полегчало, — сказал он, слегка улыбаясь, когда Ромка сделал несколько шагов назад по направлению от него. — Вот считай и сходили к медсестре. — Угу. Антон переоделся до конца и повернулся лицом к Ромке. Тот тоже уже усердно складывал свою форму в пакет. — Иди в коридор, жди меня там, — сказал он Петрову. — А ты? — А я сейчас. Петров недоуменно пожал плечами и, поправив рюкзак, вышел в коридор. Пятифан, убедившись, что Антон его не видит, со всей силы вдарил по стенке кулаком, а затем выдохнул и попытался натянуть прежнее выражение лица. Что блять с ним происходит, что это сейчас такое было?