А ты любишь карамель?

Захлопнув за собой дверь, Камило прижался к ней спиной, подпирая, будто боялся, что Бруно пойдет за ним. Но этого не произошло, и, спустя пару минут, парень уже слышал удаляющиеся шаркающие шаги мужчины. Когда в коридоре стало тихо, парень тяжело выдохнул и сполз по двери, садясь на пол. Он сжал пальцами пончо на груди, там, где бешено билось сердце. На теле до сих пор ощущались прикосновения Бруно. - Это ничего не значит, - с дрожью шептал он, стараясь себя успокоить. – Он ничего не хотел… Тогда почему я…так… Притянув к себе колени, Камило обнял их и уткнулся в них лицом. От того, как сильно билось сердце, ему казалось, что это услышат все вокруг, даже за пределами дома. Камило сделал несколько глубоких вдохов, насильно унимая дрожь в теле и стараясь привести мысли в порядок. Его дядя просто искал украденное печенье, однако тело восприняло действия Бруно по-другому. Его кожа запомнила слегка оглаживающие прикосновения мужчины и едва ли не горела в этих местах. А в душе парня шла война между чувством «Я хочу еще!» и моралью «Это неправильно!». С тех пор, как дядя Бруно вернулся в семью, Камило часто изучал его, ведь он увидел огромную разницу между байками взрослых и действительностью. Жуткий образ, созданный рассказчиками и приправленный богатым воображением парнишки, со звоном разбился о реального Бруно, который был едва ли одного роста с Камило, а не два метра. Глаза его не светились бешеным зеленым огнем, а были красивого бархатного темно-зеленого цвета. Нечесаная копна черных волос оказалась мягкими кудрями с проседью, а пахло от мужчины не подвалом и затхлостью, а прибитой дождем пылью, мокрым песком и немного какими-то травами. Камило вообще удивился, что взрослый мужчина может пахнуть настолько приятно, но факт оставался фактом – ему нравился запах Бруно. А еще его голос… Камило стал часто общаться с дядей, чтобы просто послушать, как провидец говорит. Ему было особенно приятно получить похвалу именно от Бруно, потому что тогда он чувствовал необъяснимую гордость за это. Хотя разыгрывать его Камило нравилось больше, и сегодняшнее баловство должно было закончиться лишь подленьким хихиканьем парня за дверью своей комнаты, пока Бруно стоял бы и чесал затылок в раздумьях о том, как бы ему вернуть украденные сладости. Но сейчас парень готов волком выть от того, как душа рвется на части, а головой бедняга не может понять, что с ним происходит. Каждый раз, когда он видит Бруно, он хочет коснуться его. Он хочет находиться рядом, слышать голос, смотреть в бархатные глаза. Он до безумия хочет, чтобы Бруно произносил только его имя, потому что в эти моменты парень чувствует себя в безопасности. Все это началось с того момента, когда Бруно выцепил парня из паники, когда тот понял, что стал терять себя. В то утро он сильно проспал и чувствовал себя плохо, а когда проснулся, то увидел, что кисти рук были намного меньше и тоньше его собственных. А еще цвет кожи с загорелого карамельного сменился на белый, словно зефир или сахар. Парень тогда лишь подумал: «Ну опять», однако, когда он не смог вернуть свои руки обратно, его охватил страх. Было ощущение, будто его закутали в плотное душное одеяло, вокруг стало темно и слишком тихо. Он задавался вопросом, мол, как же так? Ведь до этого он без проблем исправлял такие казусы, а сейчас даже не может понять, как вернуть свои руки. И лишь отдаленно он услышал голос своей кузины, появившейся в его комнате в этот момент, чтобы узнать, как он себя чувствует. А потом снова стало светло, тепло на пальцах, перед ним те самые бархатные глаза. И голос, зовущий его обратно в реальность. С того самого утра Камило воспринимал Бруно, как своего спасителя, а его душа тем временем все больше требовала взаимодействий с дядей. Но что-то в голове, на дне подсознания говорило ему, что стоит быть аккуратней, что такие действия не приведут ни к чему хорошему. Почувствовав, что волнение потихоньку стало сходить на нет, парень поднялся с пола и огляделся вокруг: его комната была не очень большой. На стенах висели различные зеркала, а между ними – фотографии семьи Мадригал в рамочках. У окна стоял длинный пуф с подушками, обшитый бордово-желтыми полосами и с вышитыми на них золотой нитью хамелеонами – подарок Мирабель. Кровать была небольшая, но мягкая, а рядом с кроватью на подставке было самое большое зеркало – именно то зеркало, в которое он смотрелся каждое утро и каждый вечер, запоминая самого себя. Подойдя к нему, он внимательно посмотрел на свое отражение: такое измученное лицо от одних только мыслей о том, что такого происходит с ним. Он видел такое выражение лишь у своего дяди, когда тот впервые за десять лет появился перед своей семьей. Но Бруно тогда больше был похож на запуганного котенка, а вот на кого похож сам Камило – парень не знал. Взмахнув рукой, юноша сделал пару оборотов вокруг себя, и теперь с отражения на него смотрел Бруно. Именно такой Бруно, которого парень видел несколько минут назад. Камило поднял руки и стал внимательно их осматривать: тонкие кисти, длинные узловатые пальцы, а кожа слегка сероватого цвета. «Они...красивые...» - подумал парень, сжимая и разжимая кулаки. Нервно облизнувшись, юноша быстро спрятал руки под зеленым пончо и быстро вернул свой облик. На удивление, ему это далось без особого труда, однако во время превращения из карманов выпали печеньки. К счастью, они упали на кровать, и парень быстренько собрал их. Печеньки были песочные с мягкой карамельной начинкой – Камило был убежден, что тетя Джульета единственная, у кого они получаются идеальными. - Надо извиниться… - вдруг подумал парень, понимая, почему все же Бруно погнался за ним. Мужчине могло здорово достаться за то, что он не смог уследить за сладостями, будучи рядом. Камило тоже получит свою долю наказания, конечно, но все равно от этого было не по себе. Схватив печенье, парень рванул из комнаты и побежал туда, где жил Бруно. Вообще-то, в комнате, что создала для него Касита, Бруно не очень нравилось, поэтому ее мужчина использовал только для ритуалов. А жил дядя в обычной комнате, как у Мирабель, только находилась она возле башни. Добежав до двери дяди, Камило немного отдышался, успокаивая вновь взбесившееся сердце и утихомиривая волнение, а после - громко постучался. Бруно открыл не сразу, а когда выглянул, то был очень удивлен визиту племянника. - Камило? Ты что-то забыл? - Дядя Бруно… - дрожащим голосом обратился юноша, протягивая на ладони пару печеней. – Ты… Ты любишь карамель?