А ты любишь карамель?

Вернувшись в свою комнату, Бруно упал на кровать. Голова болела, и сердце тоже. Он прикрыл глаза, стараясь очистить голову от мыслей, как обычно делает во время ритуалов предсказания. И у него почти получилось, однако смущенный шепот мальчишки продолжал настойчиво звучать в ушах, заставляя мужчину слегка съеживаться. "Позови меня… Назови мое имя…" Бруно кусал губы, тер виски и даже пару раз ударил себя по щекам. Вроде помогло, но само осознание того, что этот маленький подлец с ним творит, пускало бешеные мурашки по коже. С момента появления Бруно среди домочадцев, Камило больше всех проявлял интерес к его персоне, постоянно разговаривал, что-то спрашивал, находил лишний повод угостить. Мужчину это не напрягало, так как он расценивал это исключительно, как желание мальчишки помочь ему социализироваться в семье, ведь первое время с ним чаще всех разговаривали только Джульета, Пепа и Мирабель. Даже родная мать, несмотря на раскаяние, не так беспокоилась — наверное, думала, что ее сыну не будет трудно. Однако, после десяти лет общения только с крысами, мужчина разучился общаться с людьми, а обида все еще пожирала его немолодую душу. Бруно понадобилось достаточно много времени, чтобы только начать забывать обо всем, что он пережил, что он слышал, находясь в стенах родного дома. И когда к сестрам и Мирабель присоединился Камило, жизнь закрутилась в бешеном ритме, потому что этот сорванец каждый день мог придумать что-то новое: очередная проказа, неожиданное угощение, визит в его пещеру вместе с гостем, который пришел узнать будущее. Казалось, юноша прилип к Бруно, как банный лист, почти все время был рядом. И в какой-то момент мужчина вообще забыл, что такое — быть все время одному. И искренне был рад этому. Бруно уже постепенно погружался в легкую дремоту, когда послышался стук в дверь. Тяжело вздохнув, он медленно поднялся, уже предполагая, кто мог нанести ему визит. — Камило? Ты что-то забыл? Вид у мальчишки был неважный: красные щеки, явно заметная дрожь в теле. Бруно даже посетила мысль, не заболел ли его племянник, пока тот не протянул ладонь с лежащей на ней парой печенек. — Дядя Бруно, ты… Ты любишь карамель? — он буквально выпалил эти слова на одном дыхании, заставив мужчину вздрогнуть. — Ч… Что? — только и смог вымолвить он, глядя то на угощение, то на племянника. Поведение последнего действительно настораживало, потому что вел он себя, будто влюбленная девчонка. И сейчас впервые Бруно наблюдал Камило в таком состоянии: смущенного, ссутуленного, дрожащего. С одной стороны, хотелось закрыть дверь, убежать от возможных проблем. А с другой — хотелось крепко обнять юнца, успокоить, постараться привести в чувства. Возможно, такое состояние — лишь результат того, что происходит с магией парня, и все эти эмоции, перепады настроения являются отголосками его внутреннего страха, а в самом Бруно парень ищет спасения, так как они чаще остаются наедине, особенно в последнее время. — Я… Мне стало неудобно за то, как я повел себя, — пролепетал парень, отводя взгляд. — И подумал, что если я тебя угощу, то станет немного лучше. Мужчина тихо вздохнул и отошел в сторону, приглашая Камило зайти. Юноша послушно ступил на порог комнаты и стал оглядываться: да, комната Бруно не была волшебной — она была маленькой, как у Мирабель, с небольшим окошком, старым, но самым любимым креслом и темно-зелеными обоями. Небольшой шкаф, мягкая кровать и стол со стулом у стены. Бруно усадил племянника на свое кресло, приняв наконец у того печенье, а сам присел напротив на кровати. Вообще-то, первой мыслью было отправить парня на кухню, чтобы тот вернул печенье на место, но он сжалился над ним, понимая, что ему сейчас интересней, что на сей раз выдумал сорванец. — Спасибо, — негромко произнес мужчина. — Да, мне нравится карамель. Я думаю, что у Джульетты эти печенья получаются лучше, чем у кого-либо в нашем городе. — Согласен, — так же негромко ответил юноша и достал из-под пончо еще несколько печенек, положив их на стол. — Я отнесу остальные обратно попозже. А вот это уже искренне удивило мужчину. Обычно, Камило завершает свои шалости триумфальным поеданием всего того, что он утащил, однако в этот раз им явно не азарт двигал, а что-то другое… Да и в общем поведение парня смущало, а то и пугало, потому что сейчас перед ним не тот энергичный сорванец, ищущий возможности подшутить над кем-то, а просто парнишка, который всем своим видом молил о защите. — Камило, — парня снова едва заметно передернуло. Бруно постарался поймать его взгляд, чтобы установить контакт. — Расскажи мне, что с тобой происходит? Что ты чувствуешь? Почему ты так ведешь себя? — и, сделав паузу, добавил. –Ты меня немного пугаешь… Камило снова немного ссутулился, перебирая в пальцах ткань пончо и, будто бы раздумывая, а стоит ли говорить все так, как есть. Бруно уже и не надеялся на ответ, но все равно пытливо смотрел на племянника, медленно жуя печенье. — Дядя Бруно, — наконец решился Камило. — Ты на меня странно влияешь. Мне спокойнее с тобой, я чувствую…радость, когда с тобой нахожусь. Дядя, я хочу все время слышать твой голос, я хочу, чтобы ты звал меня по имени, потому что тогда мне становится не страшно, — парень поднял голову, посмотрев на дядю, и Бруно заметил, что глаза Камило уже на мокром месте. — Бруно, я не знаю, что это такое… Но когда ты касался меня, моя кожа… Она горела… Мужчина от неожиданности даже выронил угощение из рук. Правда, сразу же его поднял. Он не знал, что ответить, ведь такие слова… Их же не говорят просто так. Такое обычно только в книгах пишут, и то — в книгах про любовь. А тут какая может быть любовь? Родственная? Все же Камило — его племянник, да и разница в возрасте, по правде говоря, пугающая. Во всех этих раздумьях, Бруно не заметил, что Камило оказался прямо перед ним, стоя на коленях и положив ладони на ноги дяди. Он пристально вглядывался в его лицо, будто ожидая чего-то. Но Бруно не мог ничего ответить ему, и лишь нервно крутил в пальцах печенье. Парень осторожно взял руку дяди в свою и притянул к себе, прижимаясь к ладони щекой. — У тебя очень красивые руки, — прошептал он, обдавая ладонь мужчины горячим дыханием. Провидец нервно сглотнул и замер, понимая, что от неожиданности он не способен даже пошевелиться. Сердце стало выдавать бешеные ритмы, а внизу живота стало немного щекотно. Камило же поднялся на ноги и сел на кровать рядом с дядей, прижимаясь к нему. — Пожалуйста, обними меня. Мне все еще страшно… Только твои объятия помогают мне. Хитрый подлец… Но Бруно послушался. Выдохнув и успокоив себя, он крепко обнял племянника и стал гладить по волосам, перебирая пальцами мягкие кудри мальчишки. Тот в свою очередь тихо замурлыкал что-то под нос, прижимаясь к мужчине крепче. — Дядя Бруно… — прошептал он, потираясь щекой о грудь мужчины. — Назови мое имя… — Камило… — будто под гипнозом зашептал провидец. — Камило…