А ты любишь карамель?

Бруно не был уверен в своем решении, когда согласился взять племянника с собой. Его немного пугало навязчивое поведение парня, а в голове крутились не самые приятные догадки. Но деваться было некуда – никто не был уверен в том, что магия Камило пришла в норму, а потому пришлось снова поработать нянькой. В конце концов, мужчина переживал за него не меньше, а от мыслей о том, как пусто станет в доме, если Камило исчезнет, душу тянуло болезненной тоской. В гостях не произошло ничего необычного: Каталина показала Бруно своих детей, а затем они все вместе сели обедать. Провидец всеми силами погружался в разговор с подругой и ее мужем, заглушая мысли о беспардонно пялящемся на него Камило и об их разговоре по пути сюда. Часть дороги, что они шли молча, он обдумывал поведение парня. И в итоге пришел к выводу, что Камило не совсем равнодушен к нему. А значит, чувства мужчины к племяннику взаимны? Все это дурно попахивает, однако. Но не радоваться он не мог. Возможно, он ошибается, но это был не тот момент, чтобы выяснять детали. Однако выяснилось все по пути домой. Бруно посмеивался над шатающимся и спотыкающемся Камило, которого так разморило всего от пары бокалов вина. Он подхватывал парнишку каждый раз, когда тот спотыкался с риском разодрать себе руки и колени. Но Камило отпихивал его, после этого стремительно уходя вперед, да так быстро, что Бруно едва ли не бежать за ним приходилось. В конце концов, произошло то, чего провидец никак не мог ожидать: то ли опьянение сыграло, то ли сам Камило так задумал, но они поцеловались. Поцеловались посреди улицы. В первые секунды Бруно молился о том, как бы их кто не увидел, но почти сразу успокоился, давая волю чувствам и отвечая на поцелуй парня. О, Боги, да если б не улица, он бы не стал сдерживаться! Он бы не стоял столбом, изображая удивление и смущение. Сейчас, когда он смотрел на смущенное лицо парнишки и ощущал привкус горячего поцелуя на своих губах, он думал только о том, как прижал бы своего наглого племянничка к стене и довел бы до такого состояния, что ноги вряд ли смогли держать его. Он бы так сладко отомстил за все те моменты, когда Камило, как казалось мужчине, дразнил его, прижимаясь, утыкаясь носом в шею или даже просто беря за руку. Близость с парнишкой сводила Бруно с ума, он не чувствовал подобного уже много лет, а тут все так резко поменялось, хоть и не так стандартно, как могло бы. Когда Камило отвернулся, тонкие губы мужчины тронула хищная ухмылка, которую он тут же спрятал, опуская голову и прикрывая лицо волосами. Прогулка до дома слегка остудила его пыл, и теперь, вместо желания и легкой эйфории, в душе поселилось беспокойство, ведь кто примет такие отношения? Он снова станет изгоем в семье, а ситуацию с Камило перевернут с ног на голову, возможно, рассказывая даже о растлении. Но ведь Бруно вновь не виноват, верно? И он, скорее всего, сможет с этим смириться, уйдет за горы и доживет остаток своих дней где-нибудь там, забыв о своей магии – лучше остаться страшной легендой и не слышать то, что о тебе выдумывают… «Но тогда может достаться и Камило», - размышлял он. – «Чего же они наговорят о нем? Как он это переживет?..» Закрывшись в своей комнате, мужчина бессильно упал в кресло, устало прикрывая глаза. Забавно, что за день он ничего не сделал, а утомился так, будто провел несколько сеансов провидения подряд. Наверное, возраст сказывается. В конце-то концов, он уже не молодой парнишка и его тело, несмотря на то, что оно физически очень хорошо развито, уже начинало подводить его. - Ну и о каких чувствах может идти речь, если я уже так стар? – горько усмехнулся он, гладя пальцами крыску, забравшуюся ему на колено в поисках угощения. – А может, я вообще ошибаюсь? И зря сейчас думаю об этом? - Бруно? – дверь приоткрылась и из-за нее появилась Пепа. – Я думала, ты тут не один. Сам с собой говоришь? - Нет, - мужчина приветливо улыбнулся ей и показал на грызуна на своей ноге. – С животными вот общаюсь… Женщина вошла в комнату, неся в руках две тарелки с едой. Одну она поставила на стол. Бруно посмотрел на угощение, принесенное сстрой, а затем одарил ее вопросительным взглядом. Пепа лишь закатила глаза. - Я собрала ужин Камило. Подумала, что не честно будет накормить только его, поэтому еще и тебе принесла, - ее голос стал немного тише, будто она была смущена или неуверена. – Вы, наверное, голодны… - Ах, сестренка, - мужчина тихо посмеялся и встал, с благодарностью обнимая сестру. – Спасибо за заботу. Правда, мы хорошо ели. Камило съел больше половины всего того, что наготовила Каталина, - он снова тихо посмеялся, прикрыв рот кулаком. – Думаю, он очень устал. Мне показалось, до дома он еле шел, да и поведение у него было… Немного странное. - Странное? – Пепа удивленно вздернула бровь. – В чем была странность? - Я не знаю, не могу объяснить, - запнулся Бруно, потирая ладонью шею. Он и правда не мог объяснить – не скажет же он, что сын его сестры поцеловал своего старого дядю прямо в губы посреди улицы? Или то, что Камило весь вечер пялился на Бруно, почти не отрываясь и, видимо, думая, что тот этого не замечает. А он все заметил… - Ну хорошо, я поговорю с ним, - женщина кивнула и направилась к выходу из комнаты, оставляя брата наедине со своими мыслями. Как только дверь закрылась, мужчина снова упал в кресло, закрывая лицо ладонями. Душу рвало от противоречивых чувств: он очень хотел быть с Камило, держать этого юного наглеца за руки, целовать, никуда не отпускать, ведь сердце так тоскует по нему, но при этом он понимал, что, как минимум возраст он изменить не сможет. А учитывая отношение к таким связям… Он тяжело вздохнул и поджал губы, сдерживая горький всхлип. Бруно не мог позволить себе заплакать сейчас, он не мог позволить себе дать слабину. В конце концов, он взрослый мужчина, который должен размышлять трезво и делать правильные выводы. И сейчас единственный вывод являлся правильным: ему стоит игнорировать свои чувства и чувства племянника, если они есть. Если их нет, то он должен смириться и успокоиться. То ли от усталости, то ли от наплыва эмоций, в голове Мадригала был густой туман, и потому он не запомнил, как переоделся, как лег в постель и как уснул. К еде он даже не притронулся – не до этого было, а потому почти все угощения растаскали крыски. Сон был пустой и темный. Бруно спал довольно беспокойно, так как мысли продолжали роиться в голове, словно пчелы, хлопочущие над медом. Он периодически просыпался, вздрагивая и оглядывая комнату, словно за ним должен был кто-то следить. Но никого не было, а потому он снова проваливался в тихий омут сна. Однако в какой-то момент он понял, что ему точно не кажется – мужчина чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. И, кажется, догадывался, кто это, поэтому он тяжело и устало вздохнул, привставая на локтях и открывая глаза. В темном сумраке небольшой комнаты стояла худая фигура его племянника. Он стоял, прислонившись плечом к стене и почти неотрывно глядя на Бруно, что его слегка смутило. - Ты что тут забыл? – строго спросил мужчина, говоря в полголоса. - Мама все знает, - тихо ответил юноша и двинулся к постели Бруно. – Я ей все рассказал. И она даже не злилась, представляешь, дядя? - Что? – провидец немного нервно сглотнул, в оцепенении наблюдая за приближающейся фигурой. – О чем она знает?.. - Дядя Бруно, - подойдя к кровати, парень поставил на нее одно колено и ловко перекинул второе через мужчину, оказываясь верхом на его ногах. – Я думаю, что пришло время сказать тебе это… Мужчина, все еще будучи в оцепенении, широко раскрытыми глазами наблюдал за явно обнаглевшим племянником, который подполз к нему так близко, что он мог чувствовать жар его тела. Он видел, что юноша надел в спешке одну из своих рубашек, не застегнув ее до конца, и сейчас его плечи, ключицы и грудь соблазняли своей открытостью. Он мог видеть, как меняются эмоции на смуглом лице племянника от испуга до смущения. Он так хотел сейчас притянуть наглеца к себе, крепко обнять, дышать его телом… - Я люблю тебя, дядя Бруно. Шепот во тьме, но в голове мужчины, словно гром среди ясного неба. Сердце, будто остановилось на мгновение, а потом забилось с бешеной силой, отдавая постукиванием пульса в ушах. Бруно держался. Нельзя, ему нельзя поддаваться этим чувствам, он не должен дать эйфории одержать победу над его сознанием. А потому он осторожно выполз из-под юноши и встал с кровати, отходя подальше. - Камило, не глупи, - голос его дрожал от волнения. – Ты, наверное, еще не протрезвел. Не совершай ошибку, иди спи. Шифтер сполз с кровати и медленным шагом двинулся к своему дяде. - Ты же тоже меня любишь, да? – шептал он. - Камило, прекрати, прошу тебя… - Ты любишь меня, дядя. Я знаю это, я это чувствую! - Нет, не выдумывай! - Если я выдумываю, - он подошел уже вплотную к Бруно, заглядывая в его лицо. – Тогда почему ты ответил на мой поцелуй? Мужчина замер, пытаясь быстро придумать ответ, но в голову ничего не приходило, а Камило лез все ближе, изучая эмоции на лице своего дяди. - Почему ты ответил? – низким, слегка хрипящим шепотом повторил парень свой вопрос. – Не скрывай чувств. Я не могу без тебя, дядя… - Прекрати пожалуйста, - выдавил Бруно, отходя к стене и закрывая голову руками, словно его сейчас будут бить. – Перестань повторять это! Между нами ничего не может быть!.. - Ты лжешь! – вскрикнул юноша, да так громко, что провидец вздрогнул. – Чего ты боишься? – с каждым словом парень повышал голос, уже явно не боясь, что его могут услышать. – Почему ты не хочешь ответить на мои чувства?! Почему, Бруно, скажи! - Прекрати! Не кричи! Нас могут услышать! – прикрикнул Бруно, соскальзывая по стене на пол и зажимая уши ладонями. Слова Камило больно резали душу. Сердцем мужчина тянулся к парню, но головой понимал – нельзя. Он тихо всхлипнул, обнимая себя руками и прижимая к себе колени. Надо успокоиться, нельзя так реагировать, нельзя давать себе и мальчишке надежду. - Не нужно давить на меня... Но нежное касание чужих пальцев заставило мужчину вздрогнуть и поднять мокрые глаза на парнишку, который встал на колени напротив. - Мама все знает, - снова тихо заговорил парень. – Я ей рассказал и объяснил свои чувства. Теперь дело за тобой, - он придвинулся поближе, заглядывая в глаза мужчины и кладя ладони ему на колени. – Бруно, я здесь, я признаюсь тебе в любви, расстилаюсь перед тобой – бери, не хочу… - он слегка надавил на ноги дяди, заставляя его выпрямить их и оседлал его бедра, нависая сверху. – Пожалуйста, прими мои чувства… Горячий шепот прямо в губы заставил Бруно сдаться. Он притянул к себе племянника за талию, вовлекая в нетерпеливый поцелуй. Как же приятно было ощущать это юное тело, отвечающее на ласки, прижимающееся так сильно, словно хочет срастись с ним воедино. Мужчина целовал парня долго и горячо, едва сдерживая желание взять своего племянника прямо сейчас, прямо на этом полу. Вдруг Камило оторвался от губ Бруно и спустился поцелуями к его шее. Судорожный выдох сорвался с губ провидца. Он откинул голову назад, открываясь парню, запуская пальцы в его кудри и полностью отдаваясь приятным ощущениям. - Я так давно этого ждал, - прошептал Камило и слегка прикусил тонкую кожу на шее дяди. Мужчина вздрогнул, а затем едва сдержал стон, почувствовав, как парень стал потираться своими бедрами об его. - Подожди, что ты… - прошептал Бруно, приостанавливая парня, но тот схватил его руки и прижал их к стене, снова целуя мужчину. Теперь поцелуй был более требовательный, глубокий. Камило, словно, говорил: «Ты теперь не убежишь от меня». – Ты хочешь… Давай просто руками… И после этих слов юноша отпустил руки уже не сопротивляющегося дяди, спускаясь пальцами по его груди и животу к паху. Бруно тихо застонал, когда парень сжал пальцами уже возбужденный член, пуская электрические разряды по напрягшемуся телу. Он не мог заставить себя сопротивляться, ведь он тоже ждал. Все это время он не мог позволить себе даже самоудовлетвориться, а тут такой случай… - Давай, - прошептал он, притягивая парня к себе за шею и снова жадно целуя. Свободная рука его спустилась к бедрам юноши, мягко их оглаживая и медленно подбираясь к паху. Он повторил действия Камило и получил в ответ такой сладкий стон, что ему едва не снесло крышу, а в груди так приятно заныло. Лаская член юноши, он оторвался от желанных губ и запустил пальцы в его волосы, слегка оттягивая назад и заставляя открыть доступ к манящей шее и ключицам. Мокрыми поцелуями он выводил на коже парня узоры, иногда несильно прикусывая ее и сразу зализывая, стараясь не оставлять следов. Тело Камило стало одним напряженным нервом, он стонал и выгибался в ответ на ласки, дрожа от нетерпения. Он даже забыл, что был первым инициатором сего действа. Бруно аккуратно повалил племянника на пол и расстегнул его брюки, слегка приспуская. Он запустил под одежду пальцы, обхватывая уже твердый член, а Камило быстро повторил действия дяди, одарив его хищной улыбкой. Он был уверен в своих действиях на сто процентов, а потому свободной рукой притянул Бруно к себе и снова сал целовать, будто не мог никак насытиться этими губами. Второй рукой юноша стал водить по члену дяди вверх-вниз, толкаясь в его руку, повторяющую его действия. В комнате стало невыносимо жарко, а тишину нарушали тихие стоны и тяжелое дыхание. Обоим хотелось большего, но оба понимали, что, как минимум один человек в семье уже в курсе того, что происходи в маленькой комнатке возле башни, и не могли себе позволить больше, чем уже есть. Два взмокших тела, плотно прижимающиеся друг к другу, ерзающие в нетерпении и дрожащие от возбуждения. Камило целовал Бруно так, будто в последний раз, а мужчина никак не мог перестать трогать такое манящее тело племянника. Ему было стыдно и хорошо одновременно. Их нетерпение было так сильно, что уже довольно скоро оба кончили с протяжными стонами в глубокий поцелуй. Парень никак не мог оторваться от уже припухших, но таких манящих губ возлюбленного. Он обнял его руками и ногами, плотно прижимая к себе и пачкая его тело семенем, попавшим на его живот. - Я люблю тебя, Бруно, - шептал он в губы дяди сквозь тяжелое судорожное дыхание, оглаживая кончиками пальцев его лицо, шею, плечи, запуская пальцы в мягкие кудри. - Я так стар, - тихо усмехнулся провидец, убирая со лба племянника мокрые от пота пряди. – Нашел, в кого влюбиться… - Ты же тоже меня любишь, - с улыбкой прошептал Камило, крепко обнимая Бруно. Нависла тишина. И лишь через пару минут тихим шепотом на ушко юноши прозвучало мягкое: - Да…