***
За то короткое время, что я была в магазине, погода из ясной, почти благоволящей нашему походу в нордскую усыпальню, превратилась в мрачную и неприятную. Небо заволокло тяжёлыми серыми тучами, покрапывал мелкий, противный, моросящий дождик, от которого захотелось закутаться в плащ посильнее, зайти в таверну и переждать эту гадкую погоду. К сожалению для меня, у нас не было в запасе ещё целого дня для безделья, оттого я натянула капюшон на голову и поспешила к нашей повозке. Телдрин и Элдамил закончили с мелкими делами и дожидались меня, оперевшись о повозку и тихо переговариваясь друг с другом. Я помахала им рукой, пытаясь привлечь внимание. Альтмер заметил меня и махнул рукой в ответ, забираясь внутрь повозки, в которой, как выяснилось, была разложена обнаруженная эльфом моя переносная алхимическая лаборатория. Судя по горящим глазам альтмера, он ждал только моего согласия, и я, добавив огненного порошка для работы всей этой сборной солянки из реторн и труб, присоединилась к эльфу. Пока повозка медленно, но верно ехала к башенке, в которой, как я помнила, сидело несколько бандюков. Мы с Элдамилом мило вели беседу об алхимии и алхимических ингредиентах, параллельно варя для нашей небольшой команды зелья лечения из только собранных голубых горноцветов и пшеницы. Рада, что хоть из пальцев великана, ногтей девственницы и харчи фалмера зелья не варим, а то, зная, из чего состоит та или иная «целебная» и не очень водица, пить это резко перестаёт хотеться. А тут тебе просто сушёные травки, фактически чаёк, который ещё и вкусно пахнет хлебушком засчёт пшеницы. Вскоре ощутимо похолодало. Повозка проходила всё хуже из-за занесённой снегом дороге, и нам приходилось кутаться в плащи, благо те, что были на нас надеты, были с зачарованием на защиту от холода. Я даже заставила дополнительно утеплиться Телдрина, почти насильно натянув ему на руки варежки и едва не задушив вырывающегося эльфа шарфом. Он, конечно, повозмущался, что няньки ему не нужны, но позже он явно был благодарен мне за это, ведь при подъезде к башне начался просто какой-то сумасшедший ледяной ветер. Спрятав повозку за скалой, мы спрыгнули на землю, внимательно глядя на башню, а точнее на бандитов, что засели в ней. — Их там трое, — сказала я, высунув головы из-за укрытия, — Двое лучников и какой-то бугай с топором. Попробуем одного из дальнобоев луком снять? — Ветер слишком сильный, стрела может с траектории сбиться и улететь вниз, — покачал головой данмер, — Хотя, если стрелять с расчетом на этот ветер, то может и получится. — А если они близко стоят друг к другу? — спросил Элд, пытаясь беспалевно выглянуть из-за скалы, — Второй лучник явно заметит, если его дружок свалится кубарем с башни со стрелой в глазу. — Ну и пусть замечает, — самозабвенно пожала я плечами, — Пока он соображать будет, я его сниму с помощью огненного шара. Там хоть стреляй, хоть богам молись — всё равно помрёшь. — В таком случае, я, как выстрелю в лучника, зарежу и третьего, — заявил Телдрин, вытаскивая из рюкзака эбонитовый лук и стрелы. — А мне что делать? — всё-таки задал вопрос альтмер. — Ты? Просто спрячься в повозке и не отсвечивай, только мешаться будешь, — ответил явно обидевшемуся эльфу Телдрин, натягивая тетиву лука. Не прошло и пяти минут, как мы с данмером справились. Телдрин выпустил стрелу, которая с филигранной точностью угодила бандиту прямо промеж глаз. Пока остальные бандиты не очухались, я отправила во второго лучника мощный огненный шаг, после взрыва которого, верхушка башни свалилась вниз в пропасть вместе с догорающими остатками бандита. Последний разбойник, и без того испуганный, едва ли не потерял рассудок, когда на него выскочил наёмник с обнажённым даэдрическим мечом. Естественно, уйти ему никто не позволил, и уже вскоре мы полезли в более никем не охраняемую башню, дабы помародёрствовать. Я заприметила на входе большой сундук, к которому, заметная лишь для приглядевшихся, была приделана ловушка. Взглянув на потолок, я заметила шипастую булаву на длинной цепи, которая, в случае срабатывания ловушки, грозилась врезаться любопытной Варваре прямо в затылок. Быстренько взломав ловушку, даже не сломав ни одной отмычки, я принялась рыться в сундуке, выуживая оттуда несколько мешочков с монетами, пару зелий магии (зачем они им вообще, если среди бандитов магов раз-два и обчёлся?), и зачарованную сумку, в которой хранились алхимические ингредиенты в виде порошков разных цветов, высушенных рыбок и трав. Второго сундука, который должен стоять на верхушке башни, не оказалось на месте. Видимо, от взрыва его тоже скинуло в пропасть. Надеюсь, не будет новостей о каком-нибудь грязекрабе в золоте… Мы запрыгнули обратно в повозку и поехали вверх ещё медленнее, чем до этого, хотя сильный ветер и узкая, занесённая снегом, тропинка не располагали к гонкам по вертикали.***
Доехали мы практически до огромной каменной лестницы, ведущей ко входу в Ветреный Пик. Уже на подъезде к гробнице, я не могла не поразиться её красоте и, что самое главное, размаху. Для древнего средневековья эта постройка была явно очень сложной, и сомневаюсь, что в моём мире смогли бы повторить нечто подобное. Долго, однако, красотами мы не могли любоваться. Особенно не терпелось попасть внутрь Элдамилу, и он, достав свой новенький посох, уже было хотел пойти туда, но я его остановила: — Стоять! — дёрнула я его за длинный плащ, — Там ещё много бандитов снаружи, как минимум четверо или пятеро, и ещё двое внутри должны сидеть. — Да откуда ты это знаешь?! — подозрительно спросил альтмер. — А тебе Телдрин не дорассказал, что я много чего знаю? — напуская на себя таинственный вид, произнесла я, оборачиваясь на данмера, — Ну что, какой план? — А плана тут особого не надо, — пожал плечами Телдрин, набирая в колчан побольше стрел, — Не лезем на рожон и убиваем всех, кто попадётся под руку. — Мне этот план нравится, — усмехнулась я, готовя заклинание призыва. Мы, пригнувшись, начали взбираться по лестнице наверх, но то ли мы были неосторожны и шумели, то ли просто так планеты встали, что из-за колонны, как раз тогда, когда Элдамил хотел спрятаться за ней, вышел бандит. Завидев нас, он вынул железный меч из ножен и криком «Победа или Совнгард!» привлёк внимание остальных. Интересно, бандиты вообще в курсе, что в Совнгард попадают только истинные воины, а не всякое отрепье? Бандит только и успел крикнуть и обнажить меч прежде, чем альтмер эффектно отсёк ему голову одним взмахом своего посоха с длинным лезвием на конце. Я выскочила и встала за ближайшей колонной, призывая нам на помощь из глубин Обливиона даэдра. На зов откликнулся, клацая торчащими из пасти зубами, которыми была усеяна треугольная морда, громадный даэдрот, который, только почуяв врагов, взревел и бросился в бой. Несчастные бандиты лишь вскрикнули от ужаса, пока прямоходящий крокодил, взмахнув когтистой лапой, не рассёк их тела пополам. Кровь окропила чистый белый снег, пропитывая древний потрескавшийся камень. Телдрин, пригнувшись от летящей в него стрелы, выстрелил в лучника, находящегося на другом конце площадки, укрываясь в каком-то крохотном наблюдательном пункте, с козырьком в форме головы какой-то странной птицы или дракона. Прицелившись, стрела данмера попала точно в цель, пробив лоб вражеского стрелка, выйдя с другой стороны черепа. Тело редгарда покачнулось и свалилось вниз, в то время как даэдрот расправился с последним разбойником, коим оказался аргонианин (и не холодно этой рептилии тут было?) — Быстро управились, — довольно произнёс Элдамил, стирая кусочком тряпки кровь с лезвия. — Мародёрствовать будешь? — спросил у меня Телдрин. — А то! — ответила ему я, — Только будешь помогать утрамбовывать кое-какие вещички крупногабаритные, — я развернулась и направилась к не до конца растерзанному телу аргонианина. — Ты смотри, к краю не подходи, а то сдует тебя! — крикнул мне вслед данмер, на что я ему в ответ показала язык и присела перед трупом на корточки. Я, конечно, видела звероящеров в Виндхельме, но только краем глаза, толком не рассмотрев, ну и общалась с не особо приятным на Солстхейме, когда мне выбирали наряд, но это всё было не то. Это! Блин! Живой! Динозавр!!! У меня такого восторга не было с детства, когда у нас рядом со сторожкой появился щенок, которого мы любили, ласкали и прикармливали до состояния мохнатого шарика на ножках всем детдомом. Несколько лет он был нашим любимцем, пока в один ужасный день не вырвался из ошейника и не убежал за территорию детдома, где его сбила машина на дороге. Жаль его, такой добрый пёс был, что любого незваного гостя остановил бы не грозным лаем и оскалом, а дружелюбием и желанием зализать всех до смерти. Я не удержалась и ткнула ящера в морду — она была гладкая и холодная на ощупь, потом потаскала за завитые, как у барана, рога, погладила по пушистым перьям на голове, и, совсем осмелев, раззявила его пасть и принялась разглядывать её изнутри, щупая острые зубы. — Ты чего делаешь, Аэлирэн? — полный то ли отвращения, то ли удивления, прозвучал голос Телдрина у меня за спиной. — Аргонианина щупаю, — невинно хлопая глазками, ответила я, — Должна же я познавать этот мир! Данмер смерил меня оценивающим взглядом, однако только хмыкнул и помог мне в нелёгкой работе мародёра. Стащив с более-менее целых трупов бандитов броню, оружие и всё ценное, что было у них при себе, мы бережно упаковали трофеи в бездонные сумки и пошли ко входу в гробницу. Кое-как мы отворили тяжёлые двери и тихонько прошмыгнули внутрь, стараясь держаться теней и не выдавать себя раньше времени. С другого конца промёрзшего помещения, которое освещал лишь тусклый рассеянный свет заходящего солнца из дыры в потолке и огонь костра, послышались переговоры двух бандитов, закутанных в плащи и меховую броню. Телдрин в полуприсяде подкрался ближе, положил сразу две стрелы на тетиву и, прицелившись, выстрелил. Обе стрелы угодили бандитам прямиком в шею, проходя насквозь, и мужчины, беспомощно сжимая рану на шее, из которой хлестала кровь, рухнули на пол. — Выпендрёжник, — закатил глаза Элдамил, глядя на красующегося данмера. — Предлагаю устроить тут небольшой привал, — сказала я, — Отдохнём, поедим, а потом уже пойдём вглубь катакомб. — До последнего хочешь оттянуть момент встречи с мумиями? — усмехнулся Телдрин, вынимая стрелы из тел бандитов. — И это тоже, — неохотно призналась я, — Но по большей части я именно, что зверски голодна, поэтому оттаскиваем трупы в уголок, накрываем поляну, а потом идём дальше. Возражений со стороны моих спутников не последовало, и мы, дружно оттащив тела бандитов в самый дальний угол, чтоб те не мозолили глаза и не портили аппетит, расстелили их плащи поверх луж крови и принялись за еду. Повезло ещё, что в котелке над огнём у них тут грелось рагу, так что мы не побрезговали и быстро смели его. Ещё некоторое время посидев около костра, потравив байки и анекдоты, мы поднялись на ноги и решительно продолжили путь.***
Отплёвываясь от свисающей с потолка паутины, параллельно заглядывая в каждую встречную погребальную урну, мы шли по полутёмным, мрачным коридорам, все стены которых были или покрыты трещинами, или обвиты корнями. Когда мы прошли один из коридоров, я остановилась и дала спутникам знак вести себя тихо. Телдрин натянул на голову шлем, Эдамил натянул капюшон, и эльфы уже хотели обнажить оружие, как я сказала: — Воевать ни с кем не надо, тут надо смотреть. Крадучесь, мы дошли до лестницы, после которой шло помещение. Там находился бандит, стоящий у пьедестала с рычагом, явно гадая, стоит ли его дёргать или нет. По своей глупости, бандит ухватился за рычаг и активировал ловушку, после чего всё его тело оказалось нашпигованным сотней мелких стрел. Тело дёрнулось в предсмертных конвульсиях и упало на пол под взглядом явно охреневших Телдрина и Элдамила. — Охренеть… — протянул данмер, когда мы вошли в небольшую залу. — Это ты погоди, сейчас будет магия, — ухмыльнулась я, однако поспешила пояснить, видя, как заозирался данмер, — Не в этом смысле магия! Короче, внимательно смотрите за моими действиями. Подходя к каждой пирамиде с высеченными на них рисунками рыбы, птицы и змеи, я сложила правильную комбинацию, после чего смело направилась к рычагу. Стоило же мне, однако, сжать на нём пальцы, как по голове прилетел увесистый подзатыльник. — Ауч! — вскрикнула я, аж пошатнувшись от силы удара. — Ты какого хера делаешь вообще?! — прошипел Телдрин, — Ты видела, что случилось с бандитом? — Представь себе, видела! — иронично возмутилась я, всё-таки дёргая рычаг. Данмер схватил меня и мигом оттащил подальше от пьедестала, а пока я сыпала на него ругательства, решётка спереди, преграждающая путь, поднялась вверх. — Ты бы хоть предупредила, — послышался сзади голос Элдамила. — Я, вроде бы, говорила, что большую часть того, что будет происходить дальше, я помню! — раздражённо пыхтела я. — Иной раз память тебя подводила, — подметил Телдрин, ослабив хватку. — Да что не так сейчас, я не пойму?! — взвыла я, — Решётка открылась, все живы, заебись же! — Просто предупреждай нас в будущем, когда соберёшься сделать что-то подобное, — словно Кот Леопольд, сказал альтмер. На том мы пошли дальше по коридору. Шли мы в полной тишине, по дороге я, естественно, не забывала засунуть свой нос в каждый встречный сундук или урну. По пути на нас выскочило несколько злокрысов, которых быстро зарубил впередиидущий Телдрин. Хвосты им, правда, пришлось отпиливать мне, ведь данмер наотрез отказался заниматься этим. «Я не мясник!» — как он мне это объяснил, всучивая в руки свой кинжал. Спустя некоторое время, из одного из залов послышался чей-то голос, молящий о помощи. Для меня это не было чем-то удивительным, однако спутники мои насторожились. — Значит так, — обернулась я к спутникам, кратко описывая ситуацию, — В этом зале нас будет ждать паук, да не простой, а размером с нашего коня! За этим пауком, весь в паутине, будет висеть один очень мерзкий данмер по имени… Ай, всё равно хуй вспомню, да это и неважно. У него при себе будет шняжка такая, золотая, в форме драконьего когтя, которая нам понадобится. — Короче: паука убить, данмера убить, — быстро смекнул Телдрин, обнажая клинок. — Да из вас отличные полководцы получатся, — ехидненько хихикнул альтмер, — У вас прекрасные планы — врываемся, всех убиваем, всё забираем. — Щас сам будешь все планы придумывать, раз умный такой! — шикнула я на него. — Держись только позади, иллюзианист, — напомнил Элдамилу Телдрин, прежде, чем пройти дальше. Брезгливо смахнув с лица налипшую паутину, я проследовала за данмером в паучьи хоромы. Как я и запомнила, на другом конце помещения, бережно закутанный в кокон по шею, висел последний бандит из всей их шайки-лейки, в кармане которого находился коготь Валерьевской семьи. Правда, ненадолго он станет их возвращённой семейной реликвией, ведь я очень уж хотела себе полный комплект когтей, и мне всё равно, что за некоторыми придётся опять плыть на Солстхейм. Рано или поздно, нам всё равно придётся вернуться на эту пепельную пустошь. Элдамил, не удержав в узде свою оскорблённую гордость и желание быть полезным, вышел впереди нас, отчего мы с данмером лишь закатили глаза. Только мы прошли в центр комнаты, как сверху послышался мерзкий шелест и шорок. Мы втроём дружно задрали голову и… не знаю, как мужчины, а я АХУЕЛА! Сверху на нас глядел своими восемью мелкими глазками, перебирая волосатыми лапками здоровенный… — ПАУК!!! — заверещал, словно девица, увидевшая мышь, альтмер, и, подхватив подол мантии, пулей вылетел обратно в коридор. — Телдрин, убери его от меня! — вторила Элдамилу я, вытащив дрожащей рукой меч из ножен. — Молодцы! Мы — лучшая команда по спасению Скайрима! — ядовито бросил нам вслед оставшийся один на один с пауком Телдрин. Я предпочла наблюдать со стороны за боем, в случае чего помогая магией, но данмер и сам неплохо справлялся. Из-за своих немаленьких габаритов, паук был очень неповоротливым, и даже крупному Телдрину, облачённому пусть и в сравнительно лёгкую, но броню, было легко увернуться от удара лапой или плевка ядом. Эффектно отрубив одну из лап существа, данмер запрыгнул на спину паука и полоснул мечом по загривку. Тихо запищав, уже семилапая туша плюхнулась на пол, а Телдрин в это время лишь тихо ворчал себе под нос: — Вот она, надежда всея Тамриэля: недо-полумаг-полувоин, до икоты боящийся пауков, и данмерка-клептоманка, с замашками на лидерство… — Чё ты там бормочешь? — прошипела я, вперив злобный взгляд в широкую спину данмера. — Яд сцеди, говорю, — сказал тёмный эльф уже громче. — Вы убили его? — робко выглядывая из-за угла, спросил альтмер, слегка пошатнувшись, завидя труп гигантского членистоногого. — Ага, теперь он мертвее мёртвого, — отозвалась я, старательно пытаясь слить яд со здоровенных жвал. Поучалось плохо, но ведь всё бывает в первый раз. — Это, безусловно, прекрасно, что паук мёртв, но вы, может, освободите меня? — раздался недовольный голос из кокона. Мы втроём дружно повернули голову к источнику звука, коим оказался последний из здешних бандитов. Данмер нетерпеливо ёрзал в своей импровизированной тюрьме из клейких нитей, поглядывая на нас. — Да ты и так неплохо висишь, — флегматично пожав плечами, ответил ему Телдрин, — Тем более, что ты бандит. — Неужели вы оставите меня здесь умирать вот так? — взмолился пленник, — Я знаю, какие сокровища хранит Ветреный пик, и я могу вас привести к ним. Только выпустите меня! — Про сокровища мы прекрасно осведомлены, — ответила я, подходя к висящему данмеру, — Да и с чего бандиту вот так просто раскрывать местонахождение сокровищ? Я знаю, как до них добраться, с помощью какой вещички. Эта вещичка как раз находится у тебя. Где золотой коготь? — Он у меня, и я отдам его, как только вы освободите меня, — продолжал данмер. — Это можно устроить, но нам не будет выгоды с этого. Можно поступить проще — прирезать тебя прямо тут, — кровожадно ухмыльнулся наёмник, перехватывая свой меч поудобнее, — Только попрошу не орать, чтоб всех драугров не перебудить. Телдрин быстро дошёл до болтающегося в паутине тёмного эльфа. Едва он приставил кончик меча к боку бандита, как последний начал рыдать и умолять отпустить его. — А мирные жители, которых вы, бандитское отродье, грабите, убиваете и насилуете, тоже вас умоляли пощадить их, — поморщился наёмник, одним движением вскрывая острым лезвием глотку данмера. Беспомощно хрипя с округлившимися в ужасе и шоке глазами, через несколько секунд обмяк, словно марионетка, нити которой кукловод отпустил. Прорубив путь сквозь слой паутины, Телдрин брезгливо откинул замотанный труп в сторону, и, убрав лишнюю паутину быстро обшарив карманы, достал заветный драконий коготь. Я сразу подошла, обогнув тело бандита, и забрала ключ в свои руки. Вертя его в руках, я всё не могла не налюбоваться его красоте. Коготь был самым настоящим ювелирным шедевром! Уму непостижимо, что это всё делали древние норды. Погладив артефакт, прямо как Скрудж Макдак потирает свою счастливую монетку, я осторожно сложила его в рюкзак, чтобы ненароком не потерять. Дела в этой маленькой зале были окончены и мы пошли дальше.***
Дальнейшие плутания нашего трио показались мне скорее рутиной, нежели приключениями. В какой-то момент, я даже стала проводить параллели с моей первой встречей с драуграми в эбонитовой шахтой Вороньей Скалы. Мы шли напролом, мужчины сносили головы не до конца сдохшим мумиям, а те, которым не посчастливилось упокоиться быстро, догорали от моих заклинаний, словно фитиль свечки. Никакого особенного лута мы не подобрали с драугров, и наши карманы пополняли лишь камни душ из пары ловушек, да монеты из погребальных урн. Ловушки, на удивление, мы прошли без потерь, хотя качающиеся из стороны в сторону топоры норовили подровнять мне мои отросшие патлы. К двери, отпираемой золотым когтем, мы добрались быстро, но немного запыханные после встречи с особо вёрткими ходячими суп-наборами. Я достала ключ, перевернула его, дабы вспомнить нужную комбинацию, и принялась вертеть каменные диски. Поворачивалась конструкция с трудом, да настолько, что Телдрину пришлось помогать мне протолкнуть последнее из колец, чтобы он встал, как надо. Вставив в скважину драконий коготь и прокрутив, дверь медленно уехала вниз, давая нам пройти к уже заждавшемуся драугру-военачальнику. В пещере никого не было, а потому мы беспрепятственно дошли до высоченной стены слов, с которой свешивалась каменная статуя в виде морды дракона, будто наблюдающая за всеми, кто подходил к стене. Как и в прошлый раз, я не почувствовала абсолютно ничего, находясь впритык к куску камня с выгравированными на ней письменами на драконьем языке. Странное чувство тревоги вперемешку с разочарованием зарождалось внутри меня, как нас огорошил звук слетающей с саркофага крышки. Из древнего гроба, местами треснувшего и сколотого, вылезла мумия, угрожающе рыча что-то на непонятном мне языке. Драугр выхватил секиру, размером с меня, и пошёл на нас. Правда, нас это совсем не впечатлило, и военачальник отлетел за свой гроб не без помощи моего огненного шара. Я доставала из саркофага скрижаль, вполуха услышав разговор между эльфами, который заставил меня впасть в ступор. — Тебе, может, зелья дать? Выглядишь так, словно в обморок упадёшь прямо сейчас, — заметил Телдрин, встав напротив альтмера, опирающегося о стену слов. — Со мной всё в порядке, — отмахивался Элдамил, — Просто крыша подтекает из-за этих катакомб. Уже голоса мерещатся… — Какие ещё голоса? — переспросила я, глянув из-за плеча на эльфа округлившимися от шока глазами. — Я сам не понял, — поёжившись, произнёс он, — Я сначала подумал, что это вы шепчетесь, но потом понял, что эти голоса словно у меня в голове. Я потупила взгляд, пытаясь понять, взаправду это или нет. Пока я стояла в размышлениях, витая где-то в облаках, Телдрин подал голос: — Пойдёмте отсюда, а? — попросил он, — На улице уже солнце должно было сесть, а нам ещё до повозки дойти надо. — Погодите-ка… — протянул Элдамил. — Мы же с другой стороны оставили повозку… — также раздосадовано протянула и я. — ЧЁРТ! — выругались мы одновременно и почапали в обратном направлении. *** Нам повезло, что в самом начале гробницы уже был лагерь, в котором мы уже всё обшарили. Пока Элдамил бегал до повозки за алхимической лабораторией, объясняя тем, что: «алхимия до утра ждать не может!», мы с данмером разожгли потухший костёр, раздолбав стоящий недалеко трухлявый сундук. Когда я села рядом с Телдрином, он сразу обратил на меня внимания, видимо догадавшись, о чём я хочу с ним поговорить. — Про Элдамила хочешь поговорить? — спросил у меня он. — Про него, — кивнула я, — А точнее о том, что я считаю, что Довакином является он. — Ты уверена в этом? — вновь спросил Телдрин. — Он слышал стену, в то время как я — нет. Тем более, он сказал, что как будто слышал голоса. В игре главный герой буквально слышал голоса, которые манили его к стене, — объясняла я, — Узнаем мы точно, Довакин он или нет, совсем скоро. — Дай угадаю, нас настигнет какая-то задница и выбраться мы из неё сможем только благодаря новоиспечённому Драконорождённому? — Ты почти угадал, но нет, — покачала я головой, — Если он Довакин, то он сможет поглотить душу дракона. Через какое-то время, когда мы вернёмся в Вайтран, на сторожевую башню нападёт дракон, и тогда-то мы точно подтвердим или опровергнем мои домыслы. — Ну ладно, будем ждать этого дракона, — абсолютно не показывая ни капли волнения, страха или чего-то подобного, сказал Телдрин. — То есть то, что нам придётся сражаться с драконом, тебя не смущает? — выпучила я на него глаза. — Передо мной сейчас сидит путешественница между мирами, которая почти буквально упала с неба на земли Тамриэля, — хохотнул он, — Да и к тому же, как я могу пропустить такое веселье? — Не помню, говорила или нет, но ты чокнутый, — покрутила я пальцем у виска, не сумев сдержать улыбку. — Чего это вы там секретничаете? — донёсся до нас голос Элдамила, вперемешку с его пыхтением, ведь переносная лаборатория была довольно большой и хрупкой. Пока мы с Элдамилом создавали метамф… кхм, зелья, иногда споря друг с другом из-за ингредиентов, их свойств и способам обработки, Телдрин в это время занимался нашим поздним ужином. Аромат стоял невероятный, заставляя рот наполняться слюной, но всякий раз, как я хотела улизнуть к костру, жёлтая рука с длинными тонкими пальцами хватала меня за капюшон плаща и оттаскивала обратно к реторнам и пузырькам. В конце концов, когда все планируемые зелья были сварены, разлиты по пузырькам и надёжно закупорены, мы, охая-ахая, словно глубокие старики, встали и подошли к костру, растирая ноющие поясницы. Пока мы доедали свои порции (а я уже вторую добавку), Элдамил пошарился в сумках и выудил из недр одной из них мою цитру. С горящими глазами, он протянул её мне, на что я только. Вздохнув, я приняла инструмент в руки. Видимо, ещё на одного постоянного слушателя у меня стало больше. «О как ты могла меня променять? О господи как тебя понимать? Твои синие глаза — чудеса! Умираю третий день, кто сказал так нельзя? Отстань, ты болезнь, ты есть, меня нет Делаешь себе царапины и лезешь на свет. Пощади меня, Пощади меня, девочка-рассвет! Капелькой нектара, капелька — в яд Площади горят, площади горят. Ведьм у нас сжигают, видимо На этот раз забыли тебя, тебя. Ведьм у нас сжигают Видимо забыли тебя. Я вижу во сне красивую смерть, Где синим огнём ты будешь гореть. Твои синие глаза — чудеса! Умираю третий день, кто сказал так нельзя? Отстань, ты болезнь, ты есть, меня нет Делаешь себе царапины и лезешь на свет. Пощади меня, Пощади меня, девочка-рассвет! Капелькой нектара, капелька — в яд Площади горят, площади горят. Ведьм у нас сжигают, видимо На этот раз забыли тебя, тебя. Ведьм у нас сжигают Видимо забыли тебя. Твои синие глаза — чудеса! Умираю третий день, кто сказал так нельзя? Отстань, ты болезнь, ты есть, меня нет Делаешь себе царапины и лезешь на свет. Пощади меня, Пощади меня, девочка-рассвет! Капелькой нектара, капелька — в яд Площади горят, площади горят. Ведьм у нас сжигают, видимо На этот раз забыли тебя, тебя. Ведьм у нас сжигают Видимо забыли тебя. Ведьм у нас сжигают (ведьм у нас) Твои синие глаза — чудеса! Умираю третий день, кто сказал так нельзя? Отстань, ты болезнь, ты есть, меня нет Делаешь себе царапины и лезешь на свет Пощади меня, Пощади меня, девочка-рассвет Капелькой нектара, капелька — в яд (ведьм у нас сжигают, видимо забыли тебя)» Я замолчала. Телдрин с сосредоточенным выражением лица затачивал свой меч, в то время как Элдамил задумчиво вглядывался в огонь, что бойко плясал и отражался в глубине его глаз. — Раньше ты, по-моему, исполняла немного другие песни, с другим слогом, — подметил данмер, на секунду отвлекаясь от своего занятия. — Да вот, настроение у меня такое, что-то другое спеть, — беззаботно ответила я, скрещивая ноги, — Если вам не нравится такое, то не буду петь . — Я вообще только вторую песню в твоём исполнении услышал, так что не против, если будешь и дальше что-то интересное давать нам послушать, — слегка потягиваясь, сказал альтмер. Телдрин ограничился кивком, — А у вас не жаловали магов, что их сжигали? — В моём мире нет магии, — ответила я, — Раньше признаками «колдовства» в некоторых странах считали даже обычные зелёные глаза в сочетании с рыжими волосами, нелюдимых тоже причисляли к колдунам и ведьмам, и это очень долго продолжалось. — И из-за этого их сжигали? — изумился Элдамил. — Да. Церковь была тогда едва ли не главнее правителей, а потому вытворяла подобную хрень. Мне иногда даже смешно становится, когда некоторые проповедники и прочие церковники, прикрываясь богом, нарушали законы, написанные в библии. Я подкинула остатки сундука в огонь. — Например, в библии есть заповедь, или как там они называются, про одиннадцать смертных грехов. Зависть, чревоугодие, жадность… И там же есть и гнев. При этом, у нас есть выражение «кара божья», то есть бог покарает неугодных, чем сам же свои законы нарушит. Только пометочку сделаю, что существование бога у нас научно не доказано, никаких его проявлений доказанных нет, а значит физического воплощения, как у вас, наш бог не имеет. — А у нас ведь этих богов… — протянул альтмер, приглаживая выбившиеся из хвоста волосы. — Да их у нас не меньше, — прыснула я, — У нас есть Скандинавские боги, Боги Древнего Египта, Славянские боги, Индонезийские, Китайские, Японские… Бедолаге Таносу чтоб их уничтожить и получить могущество в свои руки придётся очень хорошо попотеть! Я засмеялась, однако закашлялась, глядя на реакцию спутников. — Таноса в реальности не существует, — пояснила я, — Он герой произведений очень популярных. — Ну и шутки у тебя, — поёжился Элдамил. Ещё недолго мы посидели у костра, а потом, как сон нас всех сморил, разбрелись по палаткам и быстро заснули.***
Утро выдалось просто отличным. В коем-то веке я проснулась сама, без пинка Телдрина, от которого у меня бы добавился ещё один синяк на серый бок. На улице светило солнышко, а ветер лишь слегка трепал волосы. Мы быстро съели по куску сыра с хлебом, собрали вещи, погрузили их в повозку и поехали вниз в Ривервуд. Уже подъезжая к деревне пришлось стянуть с себя плащи, ведь в отличие от вершины горы, где находился Ветреный пик, внизу было очень жарко. Оставив повозку на выезде из деревни и отведя коня в небольшую конюшню, где находилось несколько лошадей гарнизона, эльфы отправились в таверну, дабы заказать обед, ведь ночевать мы в Ривервуде не планировали. Я же поспешила в «Ривервудский торговец», ненадолго обрадовать семейку хитрых имперцев возвращением их семейной реликвии. Валерий встретил меня, как родную, хотя что-то мне подсказывало, что в глубине души он меня стал бояться после того случая с дреморой. — Ну привет, Лукан, — поздоровалась я, подойдя к прилавку, — Я пришла с радостными новостями. — Неужели вы, Госпожа Маг, вернулись живой, здоровой, и с нашим когтем? — его глаза засияли, как драгоценный камень на моём обруче. — К когтю мы вернёмся чуть позже, — ответила я, бухнув на стол свою сумку, — Сначала поторгуем, как следует. Валерий скупил абсолютно всё барахло, что мы притащили с Ветреного пика, отвалив за это чуть больше полутора тысяч септимов. Довольно сгрузив монеты в кошелёк, я наблюдала, как бакалейщик переминается с ноги на ногу в нетерпении. Не став затягивать, я вынула из глубин сумки свёрток льняной ткани, в которую был заботливо завёрнут золотой драконий коготь. Торговец едва ли не летал по своему магазинчику от радости, кинув мне в руки мешок с остальной частью денег, обещанных за возвращение безделушки. Настолько он обрадовался когтю, что расщедрился на несколько больших бутылок отменного зелья магии и пару комплектов мыльно-рыльных пренадлежностей, с любовью сшитых его сестрой. Через несколько часов, однако, когда мы плотно пообедали и уехали в сторону Вайтрана, реликвия семейки Валериев вновь пропала, и теперь уже точно безвозвратно.***