— Чёртова дверь, — бормочу я себе под нос, прижимаясь плечом к входной двери своей квартиры. Это здание недавно ремонтировали и я ни разу не видел, чтобы хоть
кто-то мучался с дверью так же, как и я. Раздражает то, насколько всё абсурдно, ведь сейчас мне совсем не хотелось разбираться с этим. При похмелье и жгучей боли ниже поясницы.
Меня оглушает музыка в тот самый момент, когда я открываю дверь. Громкая музыка. Громкий басовый рэп — это что, «DNA» Кендрика Ламара? — бьёт из динамиков в гостиной. Господи, Зейн, это действительно сейчас настолько необходимо? Наши соседи, вероятно, напишут на нас жалобу
снова.
Всё, что я вижу, когда вхожу, это его затылок. Стягиваю с ног конверсы и морщусь от боли в икрах. Когда начинается переход к следующей песне, из гостиной доносится хихиканье, поэтому я выглядываю из-за угла, чтобы посмотреть, не Лидия ли это. Или Ливия? Без разницы. Мне всё равно ни хрена не видно с этого ракурса.
— Вот так, детка, — произносит Зейн,
громче музыки, и я действительно надеюсь, что там происходит не то, о чём я думаю.
Мои ноги несут меня на кухню, прежде чем я успеваю поразмыслить о происходящем, и попав туда я открываю наш холодильник, в котором лежат лишь пара перцев, банки с пивом и упаковка хот-догов. В морозильнике ситуация не лучше: замороженная пицца, полупустой лоток для льда и баночка клубничного мороженого, чётко отмеченная большой буквой «З». Видимо, нам нужно сходить за продуктами.
Урчание в моём желудке говорит о том, что придётся найти еду где-нибудь вне дома, судя по скудным запасам холодильника, поэтому пытаюсь найти меню доставки еды, которое мы храним в одном из ящиков. Я открываю один из них, и из него тут же вываливается куча бумаг — квитанции, наши кредитные договоры, вещи, которые я вижу впервые. В нём полный бардак, а ведь я ещё не смотрел в раковину. Или в мусорное ведро. В итоге я всё-таки смотрю и тут же жалею об этом. Разве сейчас не очередь Зейна?
Быстрый взгляд на составленный нами график домашних обязанностей, который мы прикрепили к холодильнику, говорит мне о том, что на самом деле сейчас моя очередь. Чёрт, у меня совсем нет времени этим заниматься.
Может быть, я мог бы попросить Зейна разобраться с этим? Хотя, судя по звукам, он, вероятнее всего, под кайфом. Думаю пришло время объявить о своём присутствии.
Гостиная находится прямо напротив кухни, и, приближаясь к ней, понимаю, что на кофейном столике сделаны аккуратные дорожки кокаина, водительские права Зейна грозят упасть с края на пол, а голова какой-то девушки лежит у него на коленях. Голова же самого парня запрокинута назад, рот приоткрыт, руки вне поля моего зрения. Именно так я и думал. Думаю мне не стоило этого видеть.
— Зейн, клянусь Богом…
— Томлинсон! — кричит тот, его руки подлетают вверх. Я закатываю глаза, когда он гладит по макушке девушку, лежащую у него на коленях. — Милая, ты не против встать на секунду?
— Конечно, — противно и пронзительно смеётся она, садясь и вытирая нос одной рукой, а другой держа волосы в хвосте. Ладно, может быть, всё хуже, чем я думал.
— Она что…
— Что? Лу, с твоего члена никогда не снюхивали кокаин?
— Не думаю.
— Обязательно попробуй как-нибудь. Это чертовски горячо, — я ничего не отвечаю, глядя на него, пока он не понимает, что всё ещё частично голый. Зейн спешит надеть штаны, а затем поворачивается, балансируя на коленях и перегибаясь через край дивана. — Я не знал, что ты вернёшься так скоро.
— Сейчас час дня. Среда.
— Я под кайфом, чувак, поэтому не понимаю, что это может значить.
— У меня
занятия в пять каждую
среду, — медленно отвечаю я. Зейн чертовски раздражающий и забывчивый, когда употребляет кокаин. Я предпочитаю, чтобы он был под кислотой или же травкой. По крайней мере, тогда парень не так много болтает.
— И?
— И, — подчёркиваю я с улыбкой, — мне нужно привести себя в порядок и прочесть несколько параграфов.
— Что тебе нужно, так это немного великолепного белого порошка, — подмигивает парень, указывая пальцем на меня, а затем через плечо на кокаин, лежащий на столике. Звучит заманчиво, но я не должен. Меня почти гарантированно спросят сегодня, после прогула в понедельник, и я не смогу кратко изложить дело, с пытающимся вылететь из груди сердцем.
— Что мне действительно нужно, так это привести себя в порядок и изучить необходимый материал, — возражаю я, а затем смотрю в сторону девчонки, которая сейчас пялится в одну точку. Я бы заплатил Зейну за то, чтобы он хоть раз привёл домой кого-то, у кого есть хотя бы половина мозга. — Кто это?
Девушка продолжает пялиться в одну точку, пока Зейн не машет перед её лицом рукой, и только тогда она качает головой, глядя на меня с нервной улыбкой. Должно быть, сейчас у неё параноидальная фаза, вызванная коксом.
— Я Гретхен. — она протягивает мне руку для рукопожатия, на что я кидаю на неё лишь недоверчивый взгляд, учитывая, что совсем недавно она была на члене моего соседа по комнате.
Гретхен всё же красивее нескольких последних девушек, которых приводил Зейн — длинные рыжие волосы, спадающие на плечи, теперь, когда они не сжаты в кулак, тёмно-синие глаза и веснушки на лице. Ни юбка, ни рубашка, надетые на ней, не оставляют большого простора для воображения, когда она наклоняется, чтобы снюхать ещё одну дорожку с кофейного столика. Может быть, я всё же мог бы…
Нет, Луи. Занятия. Параграфы.
— Ладно, не могли бы вы с «Гретхен» попытаться вести себя тише, чтобы я мог сосредоточиться? Пожалуйста?
Зейн кивает, словно для него сейчас это имеет хоть какую-то важность, и даже тянется к пульту от стереосистемы, чтобы выключить музыку. Но я знаю, что это продлится не более трёх минут, и в тот момент, когда я переступлю порог своей спальни, Гретхен снова встанет на колени, а Зейн будет беззаботно втягивать дорожки, позабыв обо всём на свете.
— Только если ты пообещаешь надраться со мной сегодня вечером. Мы пойдём по клубам, детка! — он немного пританцовывает на своём месте, а Гретхен снова теряется где-то в прострации, накручивая на указательный палец свои волосы и нервно отдёргивая вниз одежду. — Гретч знает пару мест.
— Они находятся недалеко отсюда, — вмешивается она.
Я никогда не откажусь от похода в клуб.
— Ладно, ладно, — сдаюсь я, поправляя сумку на плече, и направляюсь в спальню. Зейн останавливает меня, когда я уже на полпути к цели, и смотрит сверху вниз с дьявольской улыбкой на лице. — Что?
— Он был хорош?
Попался. — О да.
— О да, — повторяет он, и я не уверен, связано ли это с моими словами или с тем, что он начинает гладить волосы Гретхен, чтобы та вернулась к их прерванному занятию. В любом случае, это чёртов сигнал для меня убраться отсюда как можно быстрее.
Я закрываю дверь своей спальни и на секунду прислоняюсь к ней, чтобы сделать глубокий вдох. Моя комната — это полная катастрофа: небрежно заправленная кровать, грязная и чистая одежда, разбросанная по полу и вываливающаяся из шкафа, письменный стол завален конспектами и учебниками, фольга валяется в углах. Мне действительно нужно было убраться перед вчерашней сменой.
Я отталкиваюсь от двери плечами, сажусь, скрестив ноги, на кровать и высыпаю на неё деньги. Они аккуратно сложены, купюра к купюре, и перевязаны резинками, которые я стащил из клуба. Наверное, мне больше не следует добираться домой на автобусе с такой кучей денег, но я не нашёл более безопасного способа сделать это. Я должен спросить Джи, может она что-нибудь посоветует.
Если мои подсчёты верны, — а они
никогда не бывают неверны, — то прошлой ночью я заработал около десяти тысяч баксов. Большую часть этой суммы я получил лишь благодаря тому, что Гарри захотел приватный танец.
А после этого он переспал со мной. Мне чертовски повезло.
Как и ему.
Он не выпускал меня из кабинки, пока не закончилась моя смена, а затем стоял у чёрного входа и ждал пока я переоденусь. Джиджи поцеловала меня в щёку и сказала, чтобы я был осторожен, — ничего нового — а затем уехала домой на своей машине. Мы остались с ним вдвоём.
Гарри отвёз меня в свой номер в отеле, который находился недалеко от клуба. Это был какой-то сумасшедше дорогой пятизвёздочный отель и его номер находился на самом верхнем этаже. Войдя туда я попал в место, в котором были резные деревянные двери, рояль, стоящий на выступающей части комнаты, окна от пола до потолка, гостиная, в которой стояла мебель, обитая настоящей кожей, висела огромная люстра, а также там была кухня и полноценная столовая. Это место было похоже на целый грёбаный дом.
И наши тела украшали каждый его дюйм.
Сегодня днём мне не очень хотелось уходить оттуда. Не только из-за Гарри, — хоть секс и был лучшим за долгое, очень долгое время — просто простыни были такими чертовски мягкими по сравнению с моими, кровать такая плюшевая, а дворецкий, стучащий в дверь, поинтересовался, не хотели бы мы, чтобы повар приготовил для нас завтрак.
Да, у него в обслуживании есть чёртов шеф-повар, а мне пришлось вернуться домой к полуголому Зейну Малику и Гретхен, нюхающей кокаин с его члена. Прекрасно.
Я нежно провожу рукой по деньгам, которые, как я уже говорил, были получены мной благодаря Гарри, снова и снова прокручивая в голове сцены прошлой ночи, пока мой желудок не напоминает, что мне действительно нужно поесть, а книга, лежащая рядом со мной на постели, о необходимости её просмотреть.
Я спрыгиваю с кровати и подхожу к комоду, выдвинув верхний ящик и начиная копаться под носками в поисках импровизированного сейфа. Внутри находятся три конверта с надписями «Учёба», «Квартира» и «Мама». Я делю наличные на необходимые суммы и кладу их в конверты.
***
— Экзамен Фредерика меня прикончит, — вздыхает Лиам, драматично запрокидывая голову. Мы спрятались в углу «Старбакса» с недопитым кофе и обёртками от еды, разбросанными по столу, что был покрыт крошками.
— Это преуменьшение, — со вздохом говорю я, прижимая лоб к ладоням. — Клянусь, он получает удовольствие от того, что оскорбляет нас во время занятий.
— То, как он поступил с тобой сегодня, было несправедливо. Ты всего лишь перепутал дату на один год, а он повёл себя так, будто ты вообще понятия не имеешь, о чём говоришь.
— Все остальные детали были правильными! — воскликнул я, хлопнув ладонями по столу. — Я точно облажаюсь на экзамене.
— Я тоже, — хмурится Лиам, комкая свою обёртку и выбрасывая её в мусорное ведро в нескольких футах от себя. — Ну, я в любом случае смогу вернуться к своей баскетбольной карьере, если не добьюсь успеха в юриспруденции.
— Экзамен Фредерика никак не определяет твою будущую карьеру.
— Если ты так считаешь, — отвечает Лиам, но он не выглядит убеждённым. Я тоже не уверен в своих же словах, но мне нужно убедить себя в этом, чтобы попросту не сойти с ума. Он постукивает пальцем по столу, наклоняясь вперёд и скрещивая руки. — Как твоя мама?
Я сглатываю и сжимаюсь от подступающего дискомфорта. Не в порядке. Она застряла на больничной койке, и врачи не знают, что ещё можно сделать. В последнюю нашу встречу я едва узнал её.
— Она в порядке.
— Что ж, приятно слышать.
Да, конечно. Я не хочу больше об этом говорить, поэтому решаю перевести тему:
— Как Натали?
— Ждёт, когда я сделаю ей предложение, — выдыхает он, внезапно нервно проводя рукой по волосам и теребя пуговицы на пальто. — Она намекает на это каждый раз, когда мы вместе.
— Сколько вы вместе?
— Четыре года. Я говорил ей, что хочу подождать, пока не закончу юридическую школу. Прямо сейчас у меня совсем нет времени планировать свадьбу.
— Никто не говорил, что вам нужно планировать свадьбу.
— О, она уже её планирует, — нервно смеётся он, вытаскивая телефон из кармана пальто. Через мгновение он суёт его мне в руку, говоря, чтобы я посмотрел их переписку.
— Иисусе, — в переписке куча фотографий обручальных колец, свадебных мест и смайликов с кольцами, появляющихся в случайных сообщениях. — Удачи, чувак. В этой ситуации я ничем тебе помочь не смогу.
Мой телефон вибрирует от поступившего на него сообщения, когда я возвращаю Лиаму его собственный. Его отвлечение на Натали позволяет мне спокойно просмотреть полученное, и на первый взгляд этот номер кажется мне незнакомым.
«Когда у тебя следующая смена на работе?»
Я быстро печатаю ответ:
«Кто спрашивает?»
Следующее сообщения приходит спустя мгновение:
«Ты не помнишь, как дал мне свой номер прошлой ночью? Это Эйч»
Ну конечно. Я почти слышу его самодовольный голос через сообщения.
Действительно не помню, чтобы вчера вечером давал ему свой номер, но всё же я был не совсем трезв. Мы выпили бутылку виски на работе и ещё одну в его гостиничном номере. Должно быть, на какое-то время он задержится в этом районе, если ему интересно, когда моя следующая смена.
Лиам всё ещё занят своей жаждущей брака девушкой, так что мне не стыдно продолжить переписку.
«Я не имею привычки рассказывать незнакомцам о своём рабочем графике»
«Незнакомцам?»
«Я не считаю себя незнакомцем, учитывая то, что я делал с тобой прошлой ночью.»
Я чуть не захлёбываюсь сделанным глотком кофе, что выдаёт меня, потому что Лиам отрывает глаза от своего телефона, переводя взгляд на мой, а затем обратно на меня. Его глаза сужаются.
— С кем ты переписываешься?
— Ни с кем.
— Ты покраснел.
— Я ни с кем не переписываюсь!
— Ладно, без разницы, — говорит Лиам, но дарит мне ухмылку над стаканом кофе, толкая ногой под столом.
Я пинаю в ответ сильнее, заставляя его вздрогнуть и потянуться к голени. Он смеётся, обзывая меня за это, и я стараюсь сохранять серьёзное выражение лица, засовывая телефон и сообщения Гарри обратно в карман. С глаз долой, из сердца вон.
— Ты не хочешь пойти потусить сегодня вечером со мной и Зейном?
— Не уходи от темы, придурок.
Я повторяю: — Ты не хочешь пойти потусить сегодня вечером со мной и Зейном? — я игнорирую его надоедливое желание узнать, что происходит в моей личной жизни.
— Позволь мне сначала написать Натали и спросить, не хочет ли она пойти.
— Возможно, она пришлёт тебе в ответ смайлик с обручальным кольцом. Сделает тебе предложение первой.
— Отъебись, Томлинсон, — бормочет он, но лёгкая улыбка растягивает его губы, пока пальцы двигаются по клавиатуре. Я делаю последний глоток кофе и смотрю на него, стараясь не думать о словах, прожигающих мой карман.
