Lover of Mine

      Я давно приучил себя быть готовым к неожиданным ситуациям.       Этот момент ничем не отличается от других.       Несмотря на то, что я живу в Нью-Йорке уже пять лет, моя нога, до этого самого момента, ещё ни разу не ступала в Метрополитен-музей. Тут и вправду очень красиво — высокие каменные колонны с замысловатой резьбой, и арки, заставляющие чувствовать себя так, будто совсем скоро тебе предстоит встреча с королевской семьёй. Здесь также есть люди, не участвующие в гала-вечере, они ходят в обычной одежде, бросая взгляды на то, что мы — и те кто стоит за нами — одеты в дизайнерские костюмы, а рядом с нами стоят мужчины с наушниками.       Да, я убедил Гарри разрешить Найлу и остальным сотрудникам пойти сегодня с нами.       Найл открывает перед нами дверь, когда мы подходим к табличке с указанием нужной локации, и подмигивает мне, когда я прохожу. Воспринимаю это как мысленную благодарность.       Внутри оказывается большая комната с каменным полом и серыми стенами, украшенными картинами и скульптурами. Несколько мужчин и женщин в брючных костюмах, это униформа официантов, ходят вокруг, разнося подносы с бокалами шампанского и канапе, которые, вероятно, стоят намного больше, чем мой недельный счёт за продукты. Я беру бокал с подноса только тогда, когда это делает Гарри. Не знаю правил этикета на подобных мероприятиях.       — Расслабься, — тихо говорит он мне на ухо, и только тогда я замечаю, как сильно напряжено моё тело. Чувствую себя не в своей тарелке в окружении всей этой свиты, мне не нравится то, что на мне надето и место, где я нахожусь. Люди вокруг одеты так же, как и мы, от них за километр пахнет деньгами и высокомерием, и они рассматривают различные полотна с брызгами краски. Никогда не понимал современное искусство. Думаю, большинство этих работ я смог бы создать и сам.       Небольшой оркестр играет негромкую музыку, и пока мы идём, я улавливаю отрывки разговоров присутствующих здесь гостей — приветствия, хвастовство работой, детьми, домами в Хэмптоне, и длинный рассказ о круизе в Грецию. Гарри мимоходом пожимает руки некоторым из мужчин и прижимает ладонь к плечам женщин, которые, кажется, готовы в эту же секунду упасть к его ногам.       Он здесь звезда.       Меня знакомят лишь с несколькими людьми, пока мы движемся туда, где небольшая группка людей собралась вокруг мужчины, стоящего на небольшом возвышении. Рука Стайлса, давящая мне на поясницу, пока я, во время знакомства, повторяю своё имя с вытянутой рукой, становится уже чем-то привычным. У них нет вопросов ко мне, но есть к Гарри. Их интересуют убранство его пентхауса, последняя деловая встреча, разговаривал ли он в с тем-то и тем-то из Рима или с тем-то и тем-то из Пекина. Нет, отвечает он им, но он планирует заняться этим.       Судя по всему, его сегодняшняя цель — привлечь внимание всех.       Чем ближе мы подходим к этой группке, тем громче становится гул голосов, и я прижимаюсь к Гарри, чтобы спросить: — Он, должно быть, кто-то важный?       Он ухмыляется, словно я являюсь частью неосведомлённой массы. — Эти работы принадлежат ему. Он — наш гостеприимный хозяин.       Наш гостеприимный хозяин. Гарри произнёс это так, будто я Ник Каррауэй, и сейчас толпа разделится, а по другую сторону будет стоять Джей Гэтсби в шикарных брюках, с галстуком и с зачёсанными назад волосами, чтобы назвать меня «старина».       Как ни странно, толпа действительно расступается, рокочущие голоса стихают, когда они замечают Гарри. Он вежливо улыбается нескольким из них, опускает руку вниз, чтобы провести ею по рукаву пиджака, а затем скользнуть в мою ладонь. Это своего рода собственнический жест, который заставляет меня улыбнуться и встать немного прямее. Я смогу справиться с этим, если мы станем единым целым, а не будем одинокими кораблями в этом море престижа.       — Гарри Стайлс! — выкрикивает хозяин сего праздненства, когда видит нас, вытягивает руки над головой, а затем спрыгивает на пол. Толпа смеётся, когда он проливает немного шампанского из своего бокала на пиджак, но он не обращает на это внимания. Мне начинает казаться, что он вообще ни на что его не обращает.        Из всех присутствующих он выглядит наименее презентабельно, и это шокирует, учитывая, что это его гала-вечер и его работы выставлены напоказ.       — Давно не виделись, — отвечает Гарри, и тут же рядом появляется официант с полотенцем в руках, чтобы вытереть мокрый пиджак хозяина этого вечера, и заменить его бокал с шампанским на новый. Всё это время мужчина, кажется, не замечает происходящего, словно это обычное явление, когда кто-то за ним убирает. — А ты, как я вижу, всё также пьянствуешь.       Мужчина пьяно хихикает в ответ и поворачивается, чтобы посмотреть на меня и положить руку на моё плечо. — А ты всё также приходишь с компанией. Как зовут этот очаровательный экземпляр?       Рука Гарри отрывается от моей, чтобы скинуть руку мужчины с моего плеча. — Этот «очаровательный экземпляр» сегодня со мной. Ты всегда пытаешься увести у меня парней.       — Я лишь делаю то, чему ты меня и учил.       — Я Луи Томлинсон, — резко вклиниваюсь я, по привычке вытянув руку, потому что почти уверен, что разговор продолжится и я узнаю много ненужной информации.       — Луи Томлинсон, — повторяет он. — Хорошее имя. Он отличается от тех, кого ты выбирал до этого, Гарри.       Я неловко смеюсь. Отличаюсь от других?       Очевидно, что я не собираюсь уходить от этой темы, так что вполне могу им подыграть.       — Мне нравится считать себя глотком свежего воздуха.       — Ты довольно красивый, — говорит он, протягивая вперёд вытянутую ладонь, которую Гарри тут же отодвигает от меня.       — Так и есть.       — Спасибо, — снова вмешиваюсь я. Я тоже стою здесь. Нет необходимости говорить за меня, когда я могу сделать это сам.       — И у тебя есть хорошие манеры. Всё намного лучше, чем было у Нейтана.       — Нейтан в прошлом, — неловко отвечает Гарри, и это, кажется, останавливает ход мыслей мужчины.       Он делает большой глоток из своего бокала, затем ставит его на поднос и заменяет другим. — Ох, где же мои собственные манеры? Спасибо вам обоим за то, что пришли, правда. Луи, я знаю, что у тебя, вероятно, не было выбора, но моё искусство всегда ценит новые взгляды.       Гарри отвечает раньше, чем это успеваю сделать я. — Твои работы стали значительно лучше с тех пор, как я видел тебя в последний раз, Ник.       — Последний раз мы виделись, когда ты внёс первый взнос за мою студию. Я тогда только начинал работать. Создал лишь несколько картин, — Ник (по всей видимости) снова делает глоток, а затем продолжает говорить с бокалом, поднесённым ко рту. — Как поживает твой отец? Я слышал, он был в городе.       Я смотрю на Гарри, который не спеша потягивает свой напиток, и по языку его тела понимаю, что он совершенно точно не хочет отвечать на этот вопрос. Если стриптиз и научил меня чему-то, так это тому, как же понять, чего хотят люди, просто по их поведению.       — Знаешь, дорогой, — начинаю я играть нужную роль. — Кажется, Найл только что вернулся с твоим пальто, — я кладу руку на его плечо, слегка сжимая. — В последнее время он стал часто мёрзнуть.       — Это не круто, — дуется Ник. — Наверное, следует провериться.       — Я постоянно говорю ему об этом, — смеюсь я, легонько подталкивая Стайлса в нужном направлении. — Мы обязательно заглянем к тебе перед уходом, Ник. Было приятно с тобой познакомиться.       — Заглядывайте на вечеринку, — говорит тот, поднимая бокал, чтобы попрощаться с нами. Мне повезло, что мужчина в хлам пьян, в любом другом случае он не купился бы на этот бред.       Гарри останавливает мои подталкивания, как только мы оказываемся в центре зала. — Зачем ты это сделал?       — Я не думаю, что прямо сейчас тебе хотелось бы говорить о своём отце.       — Тебе не нужно меня спасать.       — Я и не пытаюсь, — говорю я тем же тоном, которым он говорил со мной, когда утверждал, что я — не просто благотворительность. — Откуда тебе знать, что я не пытался спасти себя? Он явно хотел прикоснуться ко мне…       Челюсть Гарри сжимается, и он ставит свой пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта. — Ник обожает забирать, — коротко объясняет он, — а я был не в том настроении, чтобы позволить тебе стать его следующей неосознанной жертвой.       — Я смог бы с ним справиться, — он ничем не хуже любого другого, с кем я имел дело в своей жизни. Гарри улыбается, наклоняясь так, что его губы оказываются прямо над моим ухом. — Я в этом не сомневаюсь.

***

      На вечеринке всё кардинально отличается от того, что было в «Метрополитене».       Для начала, Гарри отправил весь персонал домой, решив отвезти нас туда сам, после нескольких выпитых стаканов воды и недолгого дневного сна. На вопрос, не опоздаем ли мы, он ответил, что у вечеринок Ника всё равно нет конца.       Поездка с ним, без водителя — это совершенно иной опыт, чем сидение на пассажирском сиденье Рендж Ровера, и у меня точно нет на этот счёт абсолютно никаких претензий. Есть что-то в том, что именно он открывает для меня дверь и берёт за руку, чтобы помочь выйти из низко посаженной чёрной Ауди. Почему-то это кажется чем-то романтичным, хотя всё совершенно точно не так.       Гарри вошёл в помещение так, будто он был хозяином этого места, и то, как все головы повернулись к двери, когда кто-то объявил, что он наконец-то здесь, заставило меня почувствовать, что так оно и есть. По сравнению с «Метрополитеном», в комнате у входа были тёмно-красные стены, мужчины и женщины-модели тёрлись друг о друга на с виду мягких диванах. Кокаин, таблетки, травка и алкоголь — всё выглядело так, словно в мире больше не было никаких забот. Телевизоры, показывающие рандомные каналы по всему помещению, вместе с мягко светящимися светодиодными вывесками вокруг огромного бара, были единственными источниками света.       Я отчасти благодарен за это. Не совсем уверен, как много мне действительно хотелось бы видеть.       Пара худых девушек ведут нас в заднюю часть главного зала и проталкивают через занавески, сделанных из бусин, в более освещенную комнату, где находятся Ник, две другие девушки, раздетые до нижнего белья, и три парня без рубашек с накачанными торсами и расстёгнутыми джинсами. Ник делает дорожку кокаина на животе у блондинки, на что та хихикает, играясь с волосами слишком загорелой брюнетки, которая сидит между её бёдер. Двое парней целуются на другом конце дивана, а третий чередует массаж и поцелуи на открытом участке шеи Ника.       Слова Гарри эхом отдаются в моей голове.       Ник начинает нюхать.       — Это афтепати или твой обычный день? — говорит Гарри после минутной паузы, ожидая, когда Ник закончит снюхивать (или облизывать) живот девчонки, и посмотрит вверх. Он вытирает нос указательным пальцем и мгновенно улыбается, когда видит нас. Мне требуется секунда, чтобы понять, что кроме нас двоих здесь больше никого нет, и не похоже, что те две девушки приведут кого-то ещё. Только я, Гарри, Ник и эти случайные третьесортные знаменитости, в каком-то эксклюзивном клубе.       — Дуэт Стайлса и Томлинсона прибыл, — ухмыляется Ник, а затем улыбается девушкам.       — Не могли бы вы подвинуться, чтобы освободить немного места для наших гостей, милые?       Они так очарованы им, что, кажется, спрыгнули бы с Эмпайр-стейт-билдинг, если бы тот попросил их об этом.       Гарри садится, тут же хватая меня за запястье, когда я собираюсь сесть рядом с ним, и утягивая меня к себе на колени. Я удивлённо вздыхаю, когда мои бёдра опускаются на его колени. Для равновесия обхватываю его плечо рукой и прижимаюсь к нему как можно сильнее, пытаясь хоть немного расслабиться.       Сейчас совсем нетрудно считать мои эмоции.       — Ты чего-то хочешь? — спрашивает меня Гарри, его нос касается моего горла, прежде чем он впивается в него невинным поцелуем. — Я чувствую, что ты нервничаешь.       — Просто я не в своей тарелке, — я пытаюсь не вздыхать часто и не терять бдительность перед всеми этими незнакомцами, но он своим поведением делает эту задачу практически невыполнимой.       — Хочешь кокса? — спрашивает Ник, наклоняясь вперёд, чтобы видеть наши лица.       Я смотрю на Гарри, а затем на Ника, который выглядит более чем счастливым, предлагая, как мне кажется, лучший кокаин, что есть в этом городе.       — Да, блять, — радостно говорю я, слезая с колен Гарри и устраиваясь между его ног, спиной к нему, пока Ник высыпает порошок на стол и формирует из него дорожку. Он предлагает мне использовать что-нибудь для снюхивания, но я отказываюсь.       — Жёстко, — удивлённо говорит Ник, усаживаясь поудобнее, пока я наклоняюсь вперёд и снюхиваю линию.       Кокс тут же ударяет мне в голову, адреналин начинает бурлить по моим венам, пока я прижимаюсь спиной к Гарри.       — Чувствуешь себя лучше?       — Мне станет лучше, как только он подействует, — это должно произойти с минуты на минуту. Я почти спрашиваю, не хочет ли Стайлс чего-нибудь, но тут же вспоминаю, что он сегодня за рулём.       — Хорошо, детка, — говорит Гарри, и я даже не уверен, осознаёт ли мужчина, что он сказал это, находясь не в комфортной обстановке своей спальни, а среди других людей. — Я пойду попрошу немного воды.       — Воды? — громко спрашивает Ник. — Господи, Стайлс, неужели ты сдулся?       Он выскальзывает из-под меня, толкнув Ника по пути к занавескам из бусинок.       — Он сегодня за рулём, — гордо отвечаю я, так, словно это что-то достойное, чтобы произнести подобное вслух. Ник же ничего не произносит, лишь снюхивает ещё одну порцию кокса с кофейного столика, после этого вытирая кровь, идущую из носа.

***

      Не знаю, куда делся Гарри. Возможно, прошло всего пять минут, но мне начинает казаться, что я нахожусь здесь часов пять, и все, кроме нас с Ником, уже близки к тому, чтобы заняться сексом. Ника это почти не беспокоит, и у меня такое чувство, что для него это норма.       Он лежит, откинув голову на спинку дивана, вытянув руки по обе стороны от своего тела. Если бы я не видел, как поднимается и опускается его грудь, то мог бы подумать, что он умер.       Может быть, так оно и есть.       — Откуда ты знаешь Гарри? — спрашиваю я, не подумав, любопытство взяло надо мной верх.       — Откуда ты знаешь Гарри? — спрашивает Ник, не смотря в мою сторону пока говорит, его глаза плотно закрыты, а конечности не двигаются.       — Мы познакомились в клубе.       — А мы познакомились давным-давно. Его отец нанял меня в качестве стажёра, а Гарри всё ещё делил с ним офис. Мы проводили много времени вместе, — он тут же двигается, наклоняясь так близко, что я почти чувствую вкус водки через его дыхание. — Не подскажешь, секс с ним по-прежнему так же хорош? Я просто умираю от желания узнать.       — Вы спали?       Ник смеётся, откидываясь на спинку дивана, и берёт за руки одну из девушек, которые с тех пор пересели на сидение рядом с ним. Должно быть, это какой-то извращённый знак для того, чтобы ему сделали минет, поскольку она тут же опускается на колени и начинает расстёгивать его брюки.       — Ох, да, мы трахались. Очень долгий период времени, — должно быть, на моём лице написана ревность, поскольку он тут же быстро добавляет: — Между нами больше нет ничего такого, Томлинсон, расслабься. В любом случае, он больше был моим наставником, — он замолкает, пока цыпочка спускает его боксеры настолько, чтобы начать ласкать ртом член, и я буквально вздрагиваю от этого зрелища и изо всех сил стараюсь не обращать на это внимание. — Может быть, не совсем наставником, но он — причина, по которой у меня есть всё это.       — Очаровательно.       — Я серьёзно, — смеётся Ник, откидывая голову назад в удовольствии и зарываясь пальцами в копну волос стоящей на коленях девки. Где, блять, Гарри? — Он купил мне мой первый набор кистей, холст и краски, а потом снял арендовал для меня лофт и не выпускал оттуда, пока я что-нибудь не нарисую. Гарри — хороший парень. Он… — он обрывает себя собственными вздохами, а я всё ещё избегаю любого зрительного контакта с тем, что там происходит. — Он не заслужил того, что я с ним сделал.       — И что ты с ним сделал? — спрашиваю я в свою ладонь, слыша, как за моей спиной расстёгиваются ширинки и снимаются штаны.       — Однажды мы сильно поссорились, и он… блять, да, вот так… он был с одним парнем, и у них всё было довольно серьёзно, но тот всегда хотел меня. Он всегда находил оправдания, но продолжал флиртовать со мной. Я был пьян, и решил пойти к Стайлсу, чтобы снова поднять шум, ну, знаешь, раньше мы всегда так делали: просто подолгу кричали друг на друга, пока не понимали насколько были глупы. Там был он, но не было Гарри, и я трахнул его прямо в кабинете. Гарри застукал нас.       Я давно приучил себя быть готовым к неожиданным ситуациям, но этого я не ожидал точно.       — Что ты сделал? — спросил я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Почему мы… Почему он…? Почему мы здесь? — но спрашивать что-то уже было бесполезно. Другая девушка прильнула губами к его губам, а один из парней теперь скользил руками по её бокам.       Я ухожу в тот момент, когда чьи-то руки тянутся ко мне, пробираясь сквозь темноту, чтобы попытаться найти Гарри.

***

      — Мы с Ником поговорили, пока тебя не было, — моё тело выгибается, пока его губы двигаются по моей коже, и я пытаюсь потянуться к нему, позабыв, что в тумане похоти согласился позволить ему привязать себя к изголовью кровати галстуком.       — О чём говорили? — спрашивает он, лаская мои бока и покусывая внутреннюю сторону бёдер. Я собираюсь сломать себе шею, пытаясь наблюдать за ним снизу вверх, но думаю, что открывающийся вид оправдывает все риски.       Я скулю, когда он выдыхает на мой член, задерживаясь там на секунду, прежде чем начать покусывать бок.       — О тебе.       — Ох, — он отстраняется и начинает копаться в нашей одежде, валяющейся на полу, вытаскивая оттуда мой галстук. — Давай я завяжу тебе глаза вот этим.       Я тут же нервно сглатываю.       — Хорошо.       Гарри тут же переползает через меня обратно на кровать, пока не оказывается на четвереньках прямо надо мной, проводя большим пальцем по моей нижней губе.       — Зачем мы пошли туда сегодня вечером, если Ник так сильно наебал тебя в прошлом?       Гарри качает головой, проводя большим пальцем между моими губами, пока не проводит им по моему языку. Я смыкаю губы вокруг него, провожу языком вокруг, как будто делаю ему лучший минет в его жизни. — Ник не умеет держать свой рот на замке.       По-видимому, как и я.       — Я сам спросил его об этом, — признаюсь я, когда он вытаскивает большой палец и откидывается назад, чтобы оседлать мою грудь.       — Зачем тебе это?       — Отсутствие фильтрации слов из-за наркотиков и простое любопытство, — он смотрит на моё лицо, словно хочет что-то сказать, и это, честно говоря, довольно приятное зрелище — видеть его бёдра, обхватывающие моё тело, твёрдый член, упирающийся в живот, в то время как он в обеих руках держит галстук, предназначенный для завязывания моих глаз, так, словно хочет вручить мне меч.       Гарри начинает снимать свои большие кольца, — верный признак того, что рано или поздно в меня будут входить пальцами — а затем делает глубокий вдох.       — Мы поехали, потому что я дал ему обещание, что буду присутствовать на его первом гала-вечере. А это как раз и было его первое, самостоятельно организованное, мероприятие, — он прижимает палец к моим губам, когда я пытаюсь возразить абсурдности сказанных им слов. — Я не нарушаю своих обещаний.       Хорошо. Значит, он не нарушает своих обещаний. Он не нарушает своих обещаний, даже когда кто-то так жестоко его наёбывает. Должно быть, в этом плане он намного лучше меня.       Он наклоняется вперёд, чтобы обернуть галстук вокруг моих глаз, его член упирается мне в живот и дразнит меня. Я втягиваю воздух, когда он завязывает галстук, из-за чего все ощущения тут же обостряются и я начинаю внимательно слушать, как мужчина немного сдвигается с места.       Пальцы Гарри на мгновение возвращаются к моим губам и тянут вниз, пока я не решаюсь их приоткрыть.       Я делаю ему лучший минет в его жизни.