***
Вечность для девушки все же закончилась, когда она смогла впервые с трезвым взглядом вернуться в действительность. Неподвижно лежа, укрытая легким одеялом, она пялилась в потолок. Чуть погодя повернула голову в сторону и в шейном отделе, медленно, будто начали выжигать узоры, пока она вертелась на подушке. Касуми казалось, что она так долго спала, и все это время ее мучал один и тот же кошмар, да и легкое недомогание только подтверждало ее мысли. Оглядывая спальню, она инстинктивно стала переворачиваться на бок, чтобы обнять дочку, вот только маленького футона рядом не нашлось. Чувство контроля над телом возвратилось, стоило ей зашевелить пальцами и, по привычке, стремительно подняться. Но бок запульсировал так сильно, будто в него вцепились клыки, что в глазах зарябило. Веретено мыслей тут же закружило, напоминая о пережитых накануне событиях, которые, увы, были явью. Пляшущие образы сотни глаз, острых иголок и пестрящей красноты во всем прошибло волной, подцепляя с подкорки сознания, что на них напал демон. Где ее дочка? Где она сама? Смогла ли ее крошка уцелеть? Касуми предприняла новую попытку приподняться, но колющая боль напомнила ей о полученном ранении. Она снова припала на подушку, все же перекатилась набок, пытаясь на сей раз подняться с большей осторожностью. Назойливыми насекомыми в мысли лезли самые ужасные исходы былой ночи: демону удалось съесть ее дочь, а ее саму отбросило так далеко, что повезло избежать той же участи. Касуми ещё не узнала правды, но слезы уже текли по щекам, а дрожь пробрала до самых поджилок. Ее чудо, драгоценная девочка, неужели была так жестока убита? Она удушливо зашипела, с трудом превозмогая спазм от глубокой раны. Облокотившись на стену, Касуми медленно преодолела расстояние комнаты. Она пыталась отгородиться от самой честной и неприкрытой правды, хлипким «нужно». Нужно вернуться к малому дому, отыскать свою дочь живой и невредимой, а после уйти как можно дальше, где нет совсем никого, где можно жить спокойно, где никогда больше их не достанут эти чудовища. Однако разум перекрикивал сердце матери, громко огорошивая: твоя дочь мертва, ее пожрал демон. Ты сошла с ума, раз считаешь, будто младенец смог выжить перед лицом самого демона. Противопоставить этому мнению было нечего, поэтому она двигалась вперед, несмотря на то, что ноги чувствовалась словно ходули. Из коридора доносились разговоры, становясь все громче на подходе к комнате больной. — Господин, бросьте, то лучшее место, — глуховатым голосом окликала женщина Гию, идущего по коридору быстрее. — Не верите мне… Тогда я приведу служительниц их дома, они сами все расскажут… — Акира, я просил вас не вмешиваться. — Но господин Томиока, — парень резко остановился, из-за чего заболтавшаяся домохозяйка чуть не врезалась в него. Выглядывая из-за широкой мужской спины, она всполошилась. — Госпожа Сато! Девушка, припав к стене плечом, заимела нездоровую бледность. Зрачки сузились, а мокрый взгляд обводил неизвестных перед собой. Госпожа Акира обогнула охотника и мягко наклонила девушку к себе, предоставляя свои руки в качестве опоры. — Вы еще не восстановились, вам нельзя вставать! Пойдемте, я вам помогу, ах, — хозяйка заметила, что кончики волос Касуми побелели и опасливо обратилась к истребителю. — Ее волосы… — Отведите ее обратно в постель, я ворочу Юми назад. Гию пропал за поворотом коридора. Давече Юми сказала, что последствия яда обратятся в пользу, но что же случилось сейчас? Седеющие волосы? Разве не весь яд был выведен? Теряясь в догадках, Томиока несся через весь дом, надеясь, что Юми не ушла слишком далеко. К счастью, та успела только выйти за ворота, как ее окликнули обратно. Войдя в комнату, они застали больную, сидящую на футоне и активно сопротивляющуюся хозяйке. Появление новых людей не заставило Касуми прекратить отбиваться от рук, безуспешно пытающих уложить ее на футон. — Так бойко вертится, будто вовсе и нет глубокого пореза, — шепотом пробурчала Юми себе под нос, но все же ее услышали. — Может, поможешь ей? Девушка послушалась Гию и подступила к постели, прося хозяйку отступить. — Госпожа Сато, прошу вас, успокойтесь, — проговаривала Юми. — Вы в безопасности, никто вас здесь не обидит… — Д-дочь, — хриплый голос не набрал силу, да еще и горло саднило от жажды. — Где о-на? — Вам следует озаботиться своим здоровьем. Зачем же вы покинули постель? Ее вопрос не требовал отлагательств, но никто не давал ответа. Чувствуя неладное, подсознание уже кричало о том, в чем Касуми сама не решалась себе признаться. Схватив руку целительницы, она сжала ее, что есть мочи. Неужто никто не осмелится произнести этих печальных слов слух?! Сколько еще они будут юлить, уводя разговор в сторону? Юми оторопело старалась высвободить запястье, но хватка была железной. Она растерялась, говоря неразборчивые просьбы отпустить. На ее практике впервые, чтобы пациент осознанно, не от боли, хватался за нее. Сапфировые глаза напротив топило, но цепкость, с коей они смотрели на лечею, не давали возможности отвести взор. Чужое прикосновение заставило обеих вздрогнуть. — Твоя дочь жива, — серьезный тон Томиоки все же не прозвучал убедительно для матери, он понимал. — Принесите ребенка, Акира. Оттягивая руку, он заметил с какой большой силой Касуми держала Юми. — Это Юми, она врач, — слабость наконец одолела девушку и она разжала ладонь. — Позволь ей осмотреть тебя. Касуми открыла рот, но закашлялась. Юми, налив воды из графина неподалеку, с опаской протянула ей чашку, но от ее предложения не отказались, благодарно принимая напиток. Смочив горло, больная подала голос вновь: — Где мы? — Это дом глицинии, здесь тебе ничего не угрожает, — Томиока звучал гладко, исключив из своего тона былую холодность. — Думаю, у тебя много вопросов касательно того нападения, мы поговорим об этом, но позже. Восстанавливай силы. Юми предприняла попытку снова осмотреть пациентку, и в сей раз сопротивления не было. Девушка послушно наклонилась вперед, открывая затылок. Все то время, что лечея прощупывала кожу, Касуми раздумывала о происходящем. Люди окружавшие ее не выглядели враждебно, но место прибывание вызывало много неясности. — С ней все хорошо, — заключила врач. — Ее волосы побелели меньше, чем на половину, это ровна та зона, куда успел добраться яд. Увы, естественный цвет уже не восстановить, но я думаю в подобной ситуации это мелочь. Гию кивнул с облегчением. Просто белые волосы — символ ее второго шанса на жизнь и буквально олицетворение значения «на волосок от смерти». Госпожа Акира наконец вернулась, держа на руках младенца, завернутого в розовые пеленки. Женщина не сводила взгляда с младенца, передавая его на руки матери. Выражение лица юной матери сменилось от настороженности к счастью. Большими пальцами рук она провела под глазами девочки, а после оставила короткий поцелуй на ее лобике. Ее сердце оттаяло, кружившие мысли о смерти испарились, когда она прижала дочку к груди, вдыхая ее сладкий запах. Жива, целехонька. Наблюдавшие за этим невольные зрители умилились этой сцене в разной степени. Домовладелица утерла проступившие слезы, лечея перестала ощущать угрозу от матери, а охотник наблюдал с неясным чувством радости, вперемешку с горечью внутри. Былое напряжение покинуло дом глицинии.Глава 2. Родной человек
4 марта 2022 г. в 12:00
За лекарем был послан ворон утром, после нападения демоницы, прося о срочном прибытии в дом глицинии близ деревни Омия. В доме семьи Сато из десяти жильцов, включая пару слуг, четверо были съедены, остальные отравлены. Демон работал с осторожностью и перед тем, как пожрать своих жертв, подарил им легкую смерть во сне. Прибывшему на задание истребителю удалось спасти всего двух людей: молодую маму и месячного младенца. И даже так он мог напороться на одни трупы, если бы не девушка, что не побоялась вступить в неравный бой, выигрывая время до прихода охотника. Храбрость и упорство стоили юной матери малой дозы: отравления и колото-резанной раны, малышка же обошлась испугом.
Шли третьи сутки, Касуми все еще прибывала в беспамятстве. В голове шумело и скрипело. Крутилось, разбивалось, ломалось, собиралось, как будто время давало задний ход, и снова билось. Сон мешался с отрывками чужих разговоров, но девушка не различала реальности от агонии. Ей казалось, тело увешано тяжелыми цепями, что медленно тонули в глубоком озере. Любое движение — ослепляющая боль, каждая попытка вдоха — надрыв легких, секунда приоткрытых глаз — сплошное размытое темное пятно.
— Ей повезло, что она сумела вытащить иглу вовремя, — заканчивая осмотр больной, госпожа Юми взглянула на ту самую иглу демоницы Хитоми. — Как только яд попадает в тело, счет идет на минуты.
Целительница вытащила из длинного голубого рукава коробочку. Завернув иглу в тряпку, она спрятала ее внутрь, надеясь в будущем провести исследования.
Сидевший неподалеку Томиока, наблюдал за действиями лекаря. Хоть та и сказала, что девушке ничего уже не угрожает, он все еще был насторожен возможными остаточными эффектами яда. Именно Гию Томиока, более известный как водяной столп, пришел на помощь в ту злосчастную ночь, расправляясь с глазастым демоном.
— Этот яд, — угрюмо начал Гию. — как-то повлияет в будущем на нее?
— Бесовский яд всегда стоит воспринимать как один из самых сильнодействующих на человека. У меня нет точных прогнозов, но, учитывая опыт старших поколений, у нее появится устойчивость к отравам с меньшей мощностью, что она пережила.
— Отлично, — коротко отозвался Гию. Стоило дать лечее отдохнуть, она и так взяла все заботы по уходу за больной на себя, к тому же, уже смеркалось.
Касуми все еще пребывая в бредовом состоянии, претерпевая боль, стала ощупывать постель рядом с собой, пытаясь нашарить родной комочек тепла. Слыша чужие голоса, Касуми, еле ворочая языком, спрашивала о дочке, как ей казалось. На самом же деле губы дрожали, но ничего, кроме сипа, не было слышно, ни единого слова не дошло. Фразы незнакомцев, окружавших ее в бреду, разобрать тоже не удавалось.
— Что с ней? — встревоженно спросил Томиока, видя, как девичьи руки выбрались из-под одеяла и рыскали поблизости, будто что-то ища.
— Думаю, ее что-то встревожило во сне, — испуганно кладя ладонь на лоб девушки, Юми проверила, есть ли у пациентки жар. — Останьтесь с ней, я схожу за лекарством на кухне.
Целительница быстро поднялась, и, уже выйдя за порог комнаты, приостановилась, чтобы добавить:
— Не позволяйте ей делать резких движений, иначе рана откроется, — и исчезла в коридоре.
Гию растерянно придвинулся ближе к метавшейся на футоне Касуми, не зная, как лучше поступить. Она все еще была без сознания, поэтому вряд ли понимала, что творит. Возможно, в дреме ее обуревал пережитый кошмар, и поэтому она так беспокойно водила рукой по полу.
Будто ищет, за что зацепиться, как бы спастись, — подумал охотник.
Руки потянулись дальше, заставляя кожу с ранением натягиваться. Томиока одной рукой несильно нажал на плечо девушки, а другой несмело поймал дрожащую руку Касуми. Кисть у него округленная, мускулистая и сильная, но хватка острожная. Прикосновение смогло угомонить тревожные действия девушки, нахмуренные брови выпрямились, а залегшая складка на лбу разгладилась. Чувствуя тепло — человеческое тепло — на своей ладони, Касуми стиснула ее в ответ, посчитав, что все же нашла искомое.
Гию неловко пялился на их рукопожатие, отмечая про себя, как удивительно быстро оно помогло успокоить больную. Он поразился, как она, оставшаяся без семьи, так рьяно бросилась в бой, наверняка зная, как бессмысленно тягаться со злой силой. В тот момент он осознал, что Касуми ищет, невзирая на потухшее сознание, свою дочь. Видимо, она по привычке думала, что ребенок уложен рядом с ней. Госпожа Юми сказала, что лучше не тревожить их обеих какое-то время. Матери требуется восстановиться после полученного увечья, а малышка будет требовать внимание, которое родительница не в состоянии сейчас дать. Пока девушка не очнется, за девочкой пообещала присмотреть работница дома глицинии.
Юми не заставляет себя долго ждать, возвращаясь к мирно лежащей девушке, только присев рядом, замечает, чем занята рука охотника. Не подавая виду, насколько удивлена, лечея приподнимает голову девушки, поднося к ее губам чашку с лечебным отваром.
— Теперь она будет спать спокойно.
В дверях возникла фигура взрослой женщины в черном кимоно и сообщила, что ужин готов. Обеденный зал отличался скромным убранством: лишь пара тумб, с зажженными растительными благовониями и тусклый свет окиандона. В центре был низенький стол, за которым лечея и охотник расположились, присаживаясь на татами.
Как только гости уселись, хозяйка поставила на бамбуковые салфетки тарелки с зеленым бульоном, на дне которого плавал вареный рис и ломтики лосося. Поблагодарив богов за еду, они молча приступили к трапезе.
— Как ваше самочувствие? — девушке было неловко вот так сидеть со столпом, поэтому она решила разбавить еду разговором. В конце концов, ей действительно не довелось осматривать самого истребителя, он и не говорил, что ранен, но наметанный глаз врача уловил, что правой, ведущей рукой, он пользовался реже.
— Поводов для волнения нет, — он и сам понимал, что имеет дело с профессионалом, поэтому отпираться посчитал глупостью, но бо́льшим делиться и не думал.
— Разрешите взглянуть? — попытала удачу Юми, но слабый взгляд, коим обвел он девушку, говорил отчетливое «нет».
Не смертельно и не мешает в бою — так рассуждают эти герои, — думала про себя Юми. Такой уж характер охотников: не жаловаться, как бы худо не приходилось, держаться до последнего, не выказывая и намека на серьезные травмы. Она и сама это прекрасно понимала, хоть и не так давно стала работать с истребителями. А еще знала, как важно должным образом восстановить здоровье, однако узнать более не решилась, посчитав такие настойчивые просьбы грубостью.
— Я думаю, что уже могу покинуть госпожу Сато. Яд выведен, рана зашита и обработана, с остальным справится местный доктор.
— Когда думаете выдвигаться? — не отвлекаясь от тарелки, Гию вылавливал палочками кусок мяса.
— Как только начнет светать, — особого участия Юми и не ждала, будучи наслышана о том, как холодно Томиока держится со всеми, поэтому знала, что если что-то интересует, лучше спрашивать напрямую. — Что же станет с бедной девушкой?
Томиока, недоумевая, поднял голову.
— Посудите сами: она осталась вдовой, с младенцем на руках, да еще и вся семья мужа убита. К тому же, отравление, серьезная рана и шок пережитого вряд ли позволят быстро оправиться от пережитого. Слухи о постигшей ее участи мало кто воспримет с пониманием, случившееся оставит пятно на ее репутации.
Конечно же, организация истребителей позаботится о том, чтобы следов нападения демона не осталось, но ушедшую в народ худую молву остановить не так легко. Убийство целой семьи в столь малочисленной деревеньке настоящее событие, сплетни о котором не утихнут и через пару лет. Учитывая все тот же масштаб, спокойного жития и надежд на новый брак в этих землях ожидать не стоит. Переехать на новое место довольно затратно, особенно с грудным ребенком.
— Пускай для начала придет в сознание, а там видно будет.
Гию и сам понимал, в каком трудном положении оказалась спасенная им девушка. Совсем юная, не так давно стала матерью, да еще и лишилась в одну ночь мужа и всей его семьи. Ей придется нелегко — это правда, но охотник привык решать задачи постепенно. Сейчас в приоритете здоровье девушки. Как только оправится, он поговорит с ней и решит, как может помочь.
В том доме были только члены семьи Сато, должно быть, ее первая семья живет не в этих краях. Учитывая сложившуюся ситуацию, правильнее всего будет вернуть ее в родовое гнездо, — таковы были его размышления, которые остались при нем.