«Внезапно Смерть заворочалась во сне, и он исчез. Она уснула вновь, а спустя мгновение увидела во сне жизнь».
Никос Казандзакис
***
Установив последнюю защиту, Гермиона издала измученный вздох. После нападения Пожирателей на коттедж «Ракушка» их со Скорпиусом и Драко отправили в небольшой городок во Франции. Новое место было куда менее привлекательным, чем убежище, в котором они жили раньше. Здесь не было библиотеки, но квартира все же казалась неплохой, хоть и достаточно пустой, точно брошенная обитель. К счастью, Шеклболт решил не назначать никого другого на это место, поскольку напряженность после нападения все еще оставалась высокой. Пока Кингсли и Муди разбирались с беспорядком в штаб-квартире, ей и Малфою было поручено залечь на дно и провести дополнительные внутренние расследования. Гермиона содрогнулась от воспоминаний о страшной ночи — изуродованные тела ее собственных друзей и испуганное лицо Скорпиуса мелькали перед глазами. Малыш оставался потрясенным и по сей день — более подавленный, чем обычно, он не отходил от взрослых ни на шаг, и Гермиона не могла винить его в этом. Однако теперь, когда они находились вдали от толпы, Скорпиус держался более спокойно. Она вытирала пыль со своих туфель, как вдруг из гостиной донеслись странные звуки. Мелодия эхом разнеслась по небольшому пространству, словно зазывая Гермиону в свои объятия. Прежде чем девушка смогла осознать, что именно происходит, она направилась на звук, пока не оказалась достаточно близко, чтобы заглянуть в дверной проем. Там, в гостиной, перед старым, покрытым тонким слоем пыли пианино из кленового дерева, сидел Драко Малфой. Он казался слишком сосредоточенным, чтобы заметить ее присутствие, пока его пальцы танцевали на клавишах. Мелодия, которую он играл, казалась Гермионе незнакомой, и все же было в ней что-то одновременно близкое и чуждое. Она, словно в трансе, наблюдала, как его веки затрепетали и закрылись, а брови нахмурились. Мелодия началась тяжело и медленно, ноты были холодными и бессвязными, и комната отзывалась эхом от тихих торжественных аккордов. Затем, почти неуверенно — будто колеблясь — начала раскрываться, пробуждаясь от долгой дремлющей тьмы, более сладкая и легкая гармония. Музыка перешла в крещендо, взлетая все выше и выше. Все прекратилось внезапно, точно незаконченный вопрос, прелюдия к чему-то большему. Гермиона замерла, затаив дыхание, когда послеполуденный свет коснулся его белокурых волос, сияющих на фоне серых стен старой гостиной. Его бледные — остекленевшие — глаза приоткрылись в раздумьях, в сосредоточенности и в чем-то, напоминающем запутанность. Спустя мгновение он склонил голову набок, но когда повернулся к двери, Гермиона уже ушла.***
— Фто это, папочка? — Эм, похоже на жидкий шоколад, — Гермиона подавила улыбку, услышав разговор Драко и Скорпиуса, выбирая продукты с полки с консервами. Они впервые все вместе отправились в маггловский магазин. Гермиона согласилась взять их с собой, потому что, во-первых, ее французский был ужасен, тогда как она знала, что Малфой свободно владеет этим языком, а во-вторых, Скорпиус начал волноваться и плакать, когда она сказала ему, что ей нужно сходить в магазин. Плохие люди, Мини! Тебя могут обидеть! — Это что-то вроде шоколадной пасты — я возьму немного, — сказала Гермиона, положив банку Нутеллы в свою корзину. — Мне нужно кое-что из овощного отдела, а потом мы свободны. Малфой молча кивнул. Она ожидала, что он будет отпускать комментарии по поводу общения с магглами, насмехаться над их повседневной одеждой и дружелюбием, с которым они разговаривали с незнакомцами. Выражение его лица по-прежнему было настороженным, но она заметила явный интерес в том, как метались его глаза и хмурились брови, когда он ходил между рядами, забитыми яркими пластиковыми упаковками, и наблюдал за сканированием штрих-кодов. Любопытство Скорпиуса ясно читалось в его широко раскрытых серебристых глазах — он поворачивался в разные стороны, задавая вопросы, на которые его отец не всегда знал ответ. Магглы с любопытством смотрели на них, но отворачивались, когда ловили жесткий взгляд Драко. — А лозы — это как лозы бабули? Как сад бабули Циссы? — Гермиона оглянулась, поймав мальчиков за стойкой, на которой стояли пакетики с семенами. На мгновение глаза Малфоя выдали намек на грусть и нежность — он держал в руках семена красных роз. — Да, прямо как сад бабули, — пробормотал он и положил семена в корзину. Когда они вернулись в убежище, Гермиона начала распаковывать продукты и раскладывать их по категориям, а затем по срокам годности. Этот процесс приносил ей спокойствие, она нашла отдушину в сортировке совершенно разных предметов, создавая идеальный порядок. Это позволяло ей жить в иллюзии, что она все еще способна контролировать себя, пусть и лишь на мгновение. Она почти закончила, когда заметила две белокурые головы в кухонном окне. Снаружи, на заднем дворе, что вел к лесу, Драко и Скорпиус, сидя на коленях, выжидающе на что-то уставились. Гермиона в замешательстве наблюдала за ними, пока не обратила внимание на пустой пакет из-под семян на земле. — Они уже ластут, папа? — прозвучал тоненький голосок Скорпиуса. Драко нахмурил брови, разглядывая упаковку и перечитывая инструкцию. Он снова взмахнул палочкой, добавил еще воды и стал ждать. Гермиона закатила глаза, улыбка тронула ее губы, и она вышла во двор через заднюю дверь. — Вы ведь знаете, что семенам требуется время, чтобы вырасти. Это не происходит в одночасье, — заключила она, как только добралась до них. — Моя мама выращивала кустовые розы, Грейнджер, — фыркнул Малфой, вздернув подбородок. — Они росли круглый год и были разных цветов. Эти маггловские семена, вероятно, плохого качества… — И магглы, и волшебники используют одни и те же семена! На самом деле многие волшебники используют семена, выращенные магглами, потому что они сохраняют свои органические свойства без воздействия магии. Я бы даже сказала, что единственная разница заключается в методах садоводства, поскольку волшебники могут использовать заклинания, дабы стимулировать и управлять ростом растений. Полагаю, либо твоя мама, либо домашние эльфы использовали что-то подобное? Драко нахмурился, но кивнул. — Мини, как мы это исплавим? — Скорпиус надулся, его интерес постепенно угасал, ведь розы так и не выросли. — Я не так хорошо знакома с заклинаниями для растений… — Гермиона задумалась. На секунду в ее памяти промелькнул образ Невилла, взволнованно рассказывающего о гербологии. Это воспоминание вызвало острую боль в груди. — Но я знаю маггловский способ выращивания цветов. Нам просто нужно заботиться и удабривать их, однако самое главное — набраться терпения. — Мы следовали всем инструкциям! Почему это занимает так много времени? — Девочка нахмурилась, глядя на бесплодную землю. Отец нежно взъерошил ее густые волосы, потянул лейку и под небольшим напором воды орошил участок. — Ты должна быть терпеливее, Гермиона, — сказал он. — Ох, как бы я хотела, чтобы мы могли использовать магию или что-то, что могло бы заставить цветы расти быстрее! — воскликнула она, тыча в землю мизинцем. Почва была влажной и теплой, комочки земли прилипли к ее пальцу, забившись под ноготь. — Это принесло бы много удобств, но порой нужно ждать, когда придет то самое время. Вкладывать усилия в заботу о чем-либо и наблюдать, как оно растет день ото дня. Именно так мы учимся ценить простые мелочи, — усмехнулся он. — Если бы ты использовала магию, возможно, за секунду смогла бы вырастить миллионы цветов! Все это, конечно, чудесно и вызывает восхищение, но время пройдет, а твой интерес угаснет. Думаешь, это принесло бы тебе хоть каплю наслаждения? Важен не конечный результат, а пройденный путь. Быть частью путешествия, видеть, как маленькое семечко проходит через невзгоды, растет и расцветает, — вот, что я нахожу поистине прекрасным. Малышка нахмурила брови, не торопясь обдумывать речь отца. — Чтоб видеть мир в одной песчинке, а космос весь — в лесной травинке… — начал он. — Вмести в ладони бесконечность и в миге мимолетном вечность! — закончила за него дочь. Он улыбнулся и прижался губами к ее лбу. Они сидели в саду, терпеливо наблюдая и ожидая, когда запоет соловей и теплый голос позовет их домой. — Холошо, я дождусь, — неуверенно ответил Скорпиус. В течение следующих нескольких дней Гермиона отрывалась от своих исследований в восемь утра и выглядывала в окно, чтобы увидеть, как Малфои наблюдают за прогрессом растения (или его отсутствием) и поливают его. Гермиона качала головой, вспоминая спор, который они с Малфоем вели накануне, когда он нашел маггловскую книгу по ботанике в одной из старых комнат. Он утверждал, что растениям нужны химические «ускорители», но Гермиона отвергла его предложение, настаивая, что выращивать их естественным путем — лучший способ. Он лишь хмуро посмотрел на нее, поправил очки в серебряной оправе и продолжил чтение, бормоча себе под нос что-то о ее растрепанных волосах.***
Драко очнулся ото сна, голова все еще слегка болела, но он чувствовал себя более отдохнувшим. Они с Грейнджер не спали всю ночь, ища любые зацепки, используя в качестве ресурсов всю информацию о крестражах, которой владела Гермиона. Он встал и вышел из своей комнаты, стараясь ступать тихо, когда проходил мимо приоткрытой двери гостиной. — Хм, это… это сова! — Да! Ты такой умный мальчик! — Драко закатил глаза, зная, что Скорпиус научился распознавать животных еще в полтора года. Его сыну просто нравилось производить на нее впечатление, и Драко ухмыльнулся по пути на кухню, осознав, что самая умная ведьма попалась на уловку маленького ребенка. — Папа? — Драко замер, услышав в дверях голос сына. — Что ты ешь? — он обернулся, сглотнув, изображая на лице безразличие, держа руки за спиной. Скорпиус уютно устроился в объятиях Грейнджер — девушка прикрыла рукой рот, опустив взгляд ниже. Глаза Скорпиуса обвиняюще сузились. — Мои шоквадные конфеты! Ты ешь мои шоквадные конфеты! Драко пытался сохранять достойное выражение лица, даже когда виновато покраснел. — Я взял только одну, Скорпиус, — процедил он сквозь зубы. — Помнишь, что я говорил? Нужно делиться. Его сын нахмурился, маленькие ручки сжались в крошечные кулачки. — Только одну, папа? — Голос малыша задрожал, когда он взглянул на собственного отца. Лицо Скорпиуса болезненно походило на лицо Драко, и Гермиона не смогла удержаться от смеха. — Хорошо, я съел две. Но ты должен делиться, Скорпиус. Ты в любом случае не можешь есть все эти сладости в одиночку — они очень вредные. Я даже не знаю, где ты их все берешь, — проворчал Драко, задрав подбородок и многозначительно уставившись на Грейнджер, которая, совершенно ничем не обеспокоенная, встретила его взгляд с холодной ухмылкой на губах. Скорпиус хмыкнул, и Драко выронил пакет со сладостями из рук. — Не похоже, что ты собирался делиться конфетами, учитывая то, с какой скоростью их поедал, Малфой, — промурлыкала Гермиона. — Малфои не делятся, Грейнджер, — мягко произнес он, глядя на нее из-под прикрытых век. Он продолжил: — Тебе не мешало бы это запомнить. Щеки Гермионы вспыхнули, и она отвернулась, чтобы уйти в гостиную, до того как он заметит, что она покраснела. Девушка покачала головой, снова сосредоточившись на Скорпиусе, лепечущем у нее на руках о том, почему он любит шоколад больше конфет, игнорируя ощущение тяжелого взгляда на ее спине.