«Мы погружаемся в прошлое И всплываем, лишь когда меркнет свет. Мы втайне испытываем всепоглощающую боль».
Рита Дав
***
Каждый выдох Гермионы сопровождался выделением пара, что обвивал своими завитками колючие ветви деревьев. Темнота, словно мягкое одеяло, окутала их с Драко своими объятиями. Ветер покусывал пальцы Гермионы, заставляя ее крепче сжимать палочку. Лес будто оживал во мраке; воздух гудел от мягких взмахов крыльев, любопытные желтые глаза выглядывали из дупла бузины, а тысячи светлячков парили в небе, точно заблудшие звезды. — Взгляни, — прошептал Драко справа от нее. В самой чаще леса вспыхнуло одинокое пламя. Гермиона посмотрела на Драко, но смогла разглядеть только очертания его лица в тени капюшона. Золотой свет озарил края его радужки, отблескивая все ярче и ярче, словно солнечные лучи озаряли водную гладь. Огонь пылал и приближался ближе к волшебникам. Это напомнило Гермионе об историях, что отец рассказывал ей в детстве, о человеке с крыльями, который подобрался слишком близко к солнцу, о мотыльке, которого притягивало алое пламя. Одно и то же воспоминание, казалось, без конца возникало в ее голове. Гермиона сглотнула и вновь перевела взгляд на лес. Пламя все приближалось, пока не окружило поляну напротив того места, где они прятались. — Грейбэк, — прошипел Драко и придвинулся ближе к девушке, заполнив пространство ароматом кедра, цитрусовых и зимнего воздуха. Гермиона дважды моргнула, сосредоточившись на мужчине перед собой, оборотне, что оставлял после себя человеческие следы — мужчин, женщин и детей, — куда бы ни шел. Она успела изучить его повадки, видела обломки, которые он оставлял после каждого нападения, бесчисленные тела, искалеченные с дикой жестокостью и удовольствием. Нет, он совершенно точно не был человеком. Сердце Гермионы учащенно забилось, когда она посмотрела на его изуродованное лицо, казавшееся желтым в свете огней. У него появилось еще больше шрамов — следов, кричащих о том, что его жертвы не сдавались до последнего. — Он не один, — пробормотал Драко, когда за спиной Грейбэка появились яркие точки — около дюжины, насколько Гермиона могла сосчитать. Его стая. Мгновение спустя из-за деревьев вышел мальчик, на вид не старше семи лет. Гермиона только мельком взглянула на него в профиль — совсем крохотный и худощавый, он напомнил ей другого мальчика с песочными волосами и фотоаппаратом. На одежде виднелись следы грязи и пятна крови. Он сильно сутулился, когда стоял перед Грейбэком и стаей спиной к Гермионе с Драко. — Какой новой информацией ты меня порадуешь? — Грейбэк усмехнулся, увидев, как мальчик задрожал от страха и сделал неуверенный шаг назад. — Я… Я... Внезапно в лесу раздался резкий треск, и ребенок с криком упал на землю. — Грейнджер, — прозвучал шепот возле ее уха, Драко обвил девушку руками. В груди поднималась паника; она почувствовала, как ее собственная магия борется за свободу. Гермиона понимала, что они проиграют эту битву, но каждая клеточка в ее теле взывала к расплате, словно кричала: «Сражайся до конца». Драко прижался холодной щекой к ее щеке. — Даже не думай, — прошипел он. — Я не могу! — прошептала она в ответ, не в силах отвести взгляд, когда Грейбек сломал запястье мальчика своим ботинком. — Мы должны что-то сделать, мы... — Гермиона! — Драко крепче прижал ее к своей груди, не позволяя сделать ни единого движения. — У нас есть приказ! Драко твердой рукой схватил Гермиону за лицо и обернул девушку к себе. Вдруг последовали новые крики и вопли, и по щекам Гермионы потекли слезы. Взгляд Драко упал на его мокрые ладони. — Мы не можем побеждать вечно, — процедил он сквозь зубы. Гермиона моргнула, в ее сердце разгоралась настоящая дуэль. Драко был прав. Отныне суть заключалась не только в храбрости — она видела последствия. Когда-то давно она восприняла бы его слова как речь эгоистичного слизеринца. Но теперь все было иначе. Он стал другим. Она стала другой. Она знала цену слепой храбрости и... доверяла ему. Драко был ее партнером. Если бы появилась возможность спасти мальчика, они бы ее нашли. Гермиона кивнула, пытаясь взять себя в руки. Драко глядел на нее еще мгновение, а после мягко отпустил ее подбородок, и они оба продолжили наблюдение. Гермиона задрожала, широко распахнув глаза, когда Грейбек ухмыльнулся плачущему мальчику, а затем медленно — будто смаковал —слизнул кровь с костяшек пальцев. Лес, казалось, затих, лишь хныканье ребенка эхом отдавалось в чаще, пока последователи Грейбэка гоготали. — Я спросил, что нового ты смог узнать, парень? — Н... Ничего, сэр, — всхлипнул мальчик. Его серые брюки потемнели, жидкость стекала по лодыжкам. Он обмочился. Гермиона сморгнула слезы, чувствуя себя совершенно беспомощной. Драко обнял ее еще крепче, и она почувствовала, как он стиснул зубы; его собственная магия вибрировала внутри. — Как же несправедливо, что Темный Лорд запретил нам охотиться на детей грязнокровок и полукровок. Остались лишь магглы, а ведь грязнокровки на вкус куда слаще, — он улыбнулся и присел на корточки перед ребенком. Грейбэк протянул руку и грязными когтями медленно провел по лицу мальчика. Кровь хлынула ручьями по его щекам. — Никаких слез? Кажется, у нас здесь храбрец, — усмехнулся Грейбэк. — С тобой было бы так весело. Но к сожалению, Темный Лорд отдал свой приказ. Однако он пообещал, что совсем скоро все изменится. Он наконец получит то, что ему необходимо, и все детишки станут моими, — со всех сторон раздались мерзкие смешки. Драко замер. Гермиона знала, что они думают об одном и том же. Сначала чистокровные дети, а теперь полукровки и магглорожденные. Все это должно было быть связано с сосудом, который искал Волдеморт. — Пожалуйста! Пожалуйста, отпустите меня! У меня нет семьи. Я смогу вам помочь. Просто дайте мне еще один шанс. Я найду нужную информацию, — мальчик закашлялся кровью после того, как один из стаи ударил его ногой в живот. Зрение Гермионы затуманилось, дыхание стало прерывистым. Они ничего не могли сделать. Ничего. — Можете поиграться с ним, прежде чем мы отвезем его в лабораторию, но он должен остаться живым, — приказал Фенрир. Последователи Грейбэка подошли к окровавленному ребенку. — Requiescat vita... non sit amplius dolor.... non sit tristitia… requiescat vita... — Гермиона вздрогнула от неожиданности, осознав, что звук исходит от Драко. Она повернулась к нему и заметила, что его глаза сосредоточены, а губы быстро двигаются. Ее взгляд резко вернулся к мальчику — его карие глаза распахнулись, стая Грейбэка продолжала свою атаку. Гермиона не понимала, что происходит, — не могла вспомнить заклинание, которое повторял волшебник. Она оглянулась на Драко — выражение его лица было непроницаемым. Чувствовалась лишь холодность, которая должна была напугать ее, что, возможно, и случилось бы, если бы он не прижал ее к себе, отчаянно впиваясь пальцами в спину. И поэтому она заставила себя оглянуться назад и с широкого раскрытыми глазами наблюдать за мучениями ребенка. Только мгновение спустя она почувствовала мягкое дуновение ветра, взгляд мальчика потускнел, и на его опухшем лице появилось умиротворенное выражение. Каждая деталь запечатлилась в ее памяти — израненное тело ребенка, его бледное лицо, его последний вздох. Она смутно осознавала, что пальцы Драко нежно гладят ее мокрую щеку и он шепчет ей успокаивающие слова.***
— Грядет битва, — произнес Драко, он был совершенно изможден, но голос оставался ровным и спокойным. Муди все ворчал и ворчал, продолжая ходить по комнате, а Кингсли устало потирал лоб. — Но это еще не все, — пробормотала Гермиона. Оба мужчины подняли глаза. — Грейбэк упомянул, что Волдеморт вновь использует детей в своих мерзких целях. На этот раз он экспериментировал на полукровках и магглорожденных. Это как-то связано с сосудом и теми телами, что мы нашли ранее, я уверена. Как мы и предполагали, ему не хватает какого-то компонента. Однако он все ближе к разгадке. Фенрир дал понять, насколько все серьезно. — Но мы также знаем, что он слабеет, — спокойно ответил Кингсли. В его глазах читалась расчетливость. — Те змееподобные гуманоидные существа, оборотни — это прикрытие, потому что он явно что-то скрывает. Драко шагнул вперед. — Ему понадобится новый сосуд. Он не может объявлять войну в нынешнем положении. Это слишком безрассудно. Если что-то и поддерживает верность его последователей, то это сила. Как только они все узнают, насколько в действительности ослаб Темный лорд, они бросят его и отправятся на поиски нового повелителя. — Я отправлю разведчиков, чтобы проследить за Волдемортом и Беллатрикс, — пробурчал Муди. — Их не видели уже несколько недель. Даже среди его подданных появляются недовольные. Драко и Гермиона кивнули и вышли из зала, как только Муди и Кингсли отпустили их. Не успела Грейнджер завернуть за угол, как Драко схватил ее за запястье. — Гермиона. Подожди. Она подняла голову и посмотрела на Драко напряженным взглядом. — Я хочу, чтобы ты знала, что если бы мы могли что-то сделать для этого мальчика... Его речь оборвалась, когда Гермиона шагнула вперед. — Я знаю, Драко, — пробормотала она и сглотнула, лицо мальчика все еще ярко выделялось среди последних воспоминаний. Она отвела взгляд. — Ты был прав. Мы ничего не смогли бы сделать, не подвергая опасности себя, Орден, да даже этого ребенка. Мы не можем побеждать вечно. Гермиона нахмурила брови, когда между ними повисло молчание, а затем снова перевела на него взгляд. — То заклинание, которое ты произнес... что это было? — Драко не удивился ее вопросу — будто ожидал. Казалось, что его пальцы дрогнули на ее запястье. — Оно помогает тем, кто испытывает сильную боль, — тем, кто находится в шаге от смерти, — безболезненно уйти из жизни, — осторожно ответил он, наблюдая за девушкой. — И где ты научился такому заклинанию? — тихо спросила Гермиона. Настала очередь Драко отводить взгляд. — У Северуса. — Он прочистил горло. — Когда он обучал меня окклюменции, мы были в лесу и наткнулись на лань, которую растерзало какое-то существо. Мы не могли ее спасти. Он произнес эти слова, и она умерла. Мирно. Северус сказал, что это одна из форм кровной магии — не полностью темной, не полностью светлой, — той, что приносит облегчение, когда боль уже причинена, а кровь пролита. Словно погружая в вечный сон. Гермиона нахмурилась, ее мысли вихрем пронеслись в голове. Она хотела задать вопрос, но Драко прервал ее прежде, чем она успела произнести хоть слово. — Да, — твердо сказал он, его глаза сузились. — Я не впервые использовал это заклинание. — Его лицо стало непроницаемым, он выпрямился во весь рост и отпустил ее запястье. Драко смотрел на нее из-под тяжелых век, словно к чему-то готовился. Чего-то ожидал. — И как часто ты им пользовался? — Слишком часто, — усмехнулся он, погружаясь в прошлое. — На поле боя, в его тронном зале, в моем доме. Ни Темный Лорд, ни Беллатрикс, конечно, не знали, — пробормотал он, ожидая ее осуждения. Но его не было. Лишь печаль. Печаль и что-то совершенно незнакомое до этого момента. Понимание. — Ты сделал все, что мог, — прошептала Гермиона. — Есть своя храбрость в том, чтобы принять то, что мы не в силах изменить, и не винить себя за все, что мы могли бы сделать. И теперь я это понимаю. Еще мгновение они смотрели друг на друга в неуверенном молчании — не существовало слов, чтобы объяснить боль, затонувшую в их глазах; их шрамы были слишком глубоки. — Пойдем домой, — пробормотал Драко, его взгляд по-прежнему был устремлен на Гермиону. Она кивнула головой в знак согласия, затем его рука скользнула в ее собственную и они аппарировали.***
— Поймал! Тепель ты, папочка! — торжествующе сказал Скорпиус, ткнув пальцем в бедро Драко. Малыш просиял, глядя на своего отца, когда тот изобразил шок, и хихикнул, убежав на маленьких ножках. Они играли в маггловскую игру, которой их научила Грейнджер. Скорпиус был беспокойным ребенком, и игра стала отличным способом его занять. Изначально Драко настроился скептически, но, увидев вызывающий взгляд волшебницы и умоляющее выражение лица своего сына, он сдался. Стало теплее, солнце освещало задний двор убежища, а трава словно оживала под янтарными лучами. Прохладный ветерок смягчал любую жару. Драко побежал трусцой во двор, притворяясь, что не видит маленькую белокурую голову и круглые серебристые глаза, виднеющиеся из-за куста. Он старался сдержать улыбку, когда проходил мимо, будто вовсе не слышал издающегося из дрожащего куста смеха. Краем глаза он заметил копну густых каштановых волос и ухмыльнулся. Вот ты где. Драко сменил направление и ускорился. Поняв, что ее раскрыли, Гермиона спряталась за деревьями у границы охранных чар. Драко подходил все ближе и ближе — его высокий рост стал значительным преимуществом. Внезапно Гермиона оглянулась на него с широкой улыбкой на лице, ее глаза отливали медом. И весь мир на мгновение замер. Желтое платье с открытии плечами изящно сидело на ее фигуре, на щеках играл румянец. У Драко перехватило дыхание, будто весь воздух покинул его тело; образ растрепанных волос, широкой улыбки и глубоких темных глаз навсегда запечатлелся в его памяти. Он сглотнул. Из задумчивости Драко вывел звук треска. Они тут же вытащили свои палочки. Скорпиус прибежал к ним и обхватил руками ноги Гермионы, а Драко шагнул вперед, подняв палочку как раз в тот момент, когда на поляне появилась группа из пяти человек. Увидев Кингсли, он опустил древко и выдохнул с облегчением. — Кингс, что... — Гермиона застыла при виде открывшегося перед ней зрелища. За ним и Луной Лавгуд стояли Блейз Забини, Пэнси Паркинсон и Теодор Нотт. Гермиона инстинктивно сжала палочку при виде слизеринцев, которые, по последней полученной ею информацией, встали на сторону Волдеморта. — Отойди, Гермиона, — прозвучал глубокий голос Кингсли. — Отныне они с Истинным Орденом.***
— Они чисты. Учитывая, что они не участвовали в миссиях Волдеморта, мы приняли решение в виде испытательного срока. Забини же заключил обязательное соглашение и предложил финансировать нас через оффшорные счета, а также пообещал предоставить нам недвижимость в Италии в качестве убежища, — объявил Кингсли. Гермиона внимательно наблюдала за Драко. Скорпиуса уложили спать, как только все собрались в библиотеке. Слизеринцы сидели на диване, а Луна на старом табурете с журналом, который вытащила из своей огромной шляпы. Пэнси выглядела так же, как и в Хогвартсе, — идеальное каре, челка и темные глаза, сузившиеся в вечном осуждении. Она развалилась на диване, словно королева, оглядывая комнату вокруг. Гермиона уловила намек на усталость и бессилие в ее поведении и обратила внимание на дрожь в ее длинных пальцах. Прежде чем она смогла продолжить наблюдение, Пэнси резко остановила на ней свой взгляд, приподняв идеальную бровь. Гермиона отвернулась. Рядом с Паркинсон сидел Блейз Забини — он словно защищал девушку от всего мира. Гермиона никогда раньше не общалась со слизеринцами. На занятиях он казался спокойным, но даже на расстоянии в нем чувствовалась искусная грация, напоминающая ей тончайший шелк. Блейз тоже взглянул на Гермиону, уголки его губ приподнялись, когда Пэнси что-то прошептала ему на ухо. Теодор Нотт — совершенно другая история. Он казался... взволнованным. Вечно дергал ногой, а глаза его метались по каждой вещи в комнате. Он широко улыбался, пока Кингсли продолжал речь, и даже подмигнул Гермионе, когда их взгляды пересеклись. — Итак, мы пришли к соглашению, что Забини и Паркинсон разместятся в Италии, там они смогут следить за штабами и ресурсами. Изучив некоторые образцы, над которыми работал Нотт, мы приняли решение, что ему следует заняться исследованиями с Луной и проводить эксперименты для Ордена, — подытожил Кингсли. Несмотря на его заверения, Гермиона была настроена скептически. — Как вам удалось сбежать? — спросил Драко, заговорив впервые с тех пор, как они прибыли в Орден. Он сидел настороженно, будто не знал, что и думать. Хотя Гермиона помнила, что они выросли вместе, их чистокровные семьи были близки — она не была уверена, насколько. Всякий раз, когда она видела Драко в Хогвартсе, его сопровождали Крэбб и Гойл, хотя они, скорее, выполняли функции охраны, нежели друзей. Но иногда она замечала, как он общался с Паркинсон, Забини и Ноттом. — И так ты привествуешь старых друзей? — Блейз весело улыбнулся. Драко же закатил глаза в ответ. — После пожара в Малфой-мэноре и твоего побега мы воспользовались возможностью, чтобы скрыться в Италии, — его глаза помрачнели. — Поскольку ни один из нас не принял метку, нам было легче исчезнуть. У меня есть родственники в Италии, они и согласились спрятать нас — у них, знаешь ли, иные представления о чистоте крови. — Но почему сейчас? — Драко шагнул вперед с явным укором. — Мы залегли на дно, — ответила Пэнси, положив руку на плечо Блейза. Поджав губы, девушка переводила взгляд с Гермионы на Драко. — Мы... мы не были уверены, принял ли тебя Орден или держал в плену, поэтому скрывались, пока до нас не дошли слухи, что вы с Грейнджер проникли в одно из поместий Пожирателей Смерти в Италии. — И оставили там жуткий беспорядкок, — присвистнул Тео. — Я уверен, что ты уже в курсе, но Темный Лорд в полном отчаянии. Чистокровные верхушки узнали о его... экспериментах с другими существами. Он, по всей видимости, больше не нуждается в советах и не заботится об их интересах. Беллатрикс — единственное доверенное лицо. Что касается исчезновения детей, могу лишь заверить, что чистокровные наконец стали осознавать свою роль достижении его целей, — мрачно сказал Блейз. — Последняя информация, которую я собрал из чистокровных кругов в Италии, говорит о том, что он и Беллатрикс скрывались, посылая слуг на поиски Темных артефактов. Но сказать, что именно они ищут, я не могу. — Оружие? — Драко стиснул челюсти. — Уверен, что есть нечто похуже экспериментов с оборотнями и этими змееподобными существами. Он определенно ищет что-то для себя. — Драко и Гермиона переглянулись. Сосуд. Блейз подтвердил их подозрения. — Так или иначе, мы думали, что у нас есть шанс вступить в Орден, — сказала Пэнси, рассматривая свои ногти, будто ее вовсе не интересовал разговор. — И что же стало причиной столь резкой смены взглядов? — Гермиона задала вопрос, прищурив глаза. Она наблюдала за каждым из трио. Однако никто из них не проявлял встревоженность, лишь любопытство. Пэнси задумчиво склонила голову набок, Блейз взглянул на Гермиону и будто пришел к какому-то выводу у себя в голове, Теодор же выглядел на удивление серьезным. — Мой отец, как ты знаешь, был в кругу приближенных Темного Лорда, — выплюнул Тео. — Видишь ли, он очень любил бить своих сыновей. А еще прослыл пьяницей и насильником. Он избивал мою мать и почему-то считал, что я достаточно хорош, чтобы стать Пожирателем Смерти, — он холодно улыбнулся. — Я довольно рано осознал, насколько дерьмовы предубеждения о крови. Отец стал отличным примером, — Нотт поправил манжету рукава, — чтобы увидеть, насколько развратны поступки многих чистокровных, насколько отчаянно их стремление к власти. И в конце концов, разве не ты стала идеальным примером, в котором мы так нуждались, Грейнджер? Разве не ты показала, что чистота крови не имеет ничего общего с силой, с талантом? — Он улыбнулся Гермионе. Она почувствовала себя неуютно после его смелой речи, но не могла отрицать искренность в его словах, когда он говорил о своем отце. — У меня есть родственники-полукровки и магглорожденные друзья в Италии, — пожал плечами Блейз. — Забини зачастую сохраняют нейтралитет просто потому, что это наиболее безопасный вариант. Однако теперь, даже несмотря на отсутствие у меня какой-либо морали, — он подмигнул, — я вижу, как глупо оставаться на стороне сумасшедшего, особенно с учетом того, что он вытворял. — Блейз крепко обнял Пэнси. Гермиона выжидающе посмотрела на Паркинсон, но та отвела взгляд и вздернула подбородок. — У меня есть свои причины, — наконец заговорила она. — Они конфиденциальны, но Кингсли знает. — Она взглянула на Гермиону, бросая вызов к дальнейшим распросам. — Лишь напомню, что всех нас воспитывали в вере в чистоту крови, мы просто хотели выжить. Невозможно в одночасье стереть двадцать лет жизни, но мы готовы пытаться. Гермиона кивнула, увидев в глазах Пэнси боль и страх. К ее удивлению, уголки губ Паркинсон приподнялись. Кингсли еще некоторое время инструктировал их о процедурах и соглашениях, прежде чем отправиться обратно в штаб-квартиру. Перед уходом он оставил Луне и Тео портключ для предназначенного им убежища, а также запасные заколдованные монеты для Блейза и Пэнси, у которых уже был портключ обратно в Италию. — Да он джентльмен, — Тео растянулся на диване и получил толчок от Блейза, когда вторгся в его пространство. Драко, наконец расслабившийся, ухмыльнулся, сидя на свободном пуфе. Гермиона переминалась с ноги на ногу, а Луна продолжала напевать, просматривая коллекцию книг. — Никогда бы не подумал, что увижу вас снова, — слизеринцы улыбнулись друг другу. — Мы рады видеть тебя живым, приятель, — Блейз протянул руку для рукопожатия. Как только они начали болтать, Драко резко встал, вытаскивая вибрирующую палочку. — Скорпиус проснулся, — вздохнул он. — Я могу проверить его, — Гермиона ухватилась за это как за возможность оставить ребят наедине, но Драко прервал ее. — Все в порядке, ты можешь остаться здесь, — он кивнул в знак молчаливой благодарности и покинул комнату. На мгновение в библиотеке воцарилась тишина, прежде чем Блейз Забини наклонился вперед, облокотившись на руки. — Итак, Грейнджер, что мы должны сделать, чтобы убрать с твоего лица это недоверие? Мы вовсе не кусаемся. Гермиона старалась сохранять спокойствие. — Я верю вашим историям, но все же мне потребуется некоторое время, чтобы поверить вам. Я никогда не общалась ни с тобой, ни с Ноттом, ни с Паркинсон... — Забини, — прервала ее ведьма с непринужденной улыбкой на лице, такой же острой, как отточенный нож. — Пэнси Паркинсон-Забини, — сказала она, изящно подняв руку, — на пальце сверкнуло кольцо с крупным изумрудом. — Технически нас принудили к женитьбе, когда через четыре месяца после битвы за Хогвартс появился указ о браке, — объяснил Блейз, увидев озадаченный взгляд Гермионы. — К счастью, мы с Пэнси не возражали — она уже была по уши влюблена в меня... — Пэнси хлопнула его по плечу, а он нежно улыбнулся ей в ответ. — В общем, мы поженились и залегли на дно, — продолжил Блейз. Как раз в тот момент, когда Гермиона задалась вопросом, есть ли у них наследник, она заметила, как напряглись плечи Пэнси. Она отложила эту тему на другой раз. — Мы поддерживали связь с Малфоем, время от времени навещая их со Скорпом, но не слишком часто, ведь и без того рисковали. Драко находился под большим давлением, учитывая его положение, к тому же он воспитывал сына в одиночестве. В комнате повисла напряженная тишина, Тео выпрямился. — А я так и не женился, — он пожал плечами. — Я бесплоден — мой отец позаботился, чтобы об этом узнали все, поэтому я отказался от всей этой чистокровной чуши. Старался не высовываться, работал над проектом. Отец никогда не интересовался моими делами, вот почему он даже не предполагал, что один из моих экспериментов сравняет Нотт-мэнор с землей. Было приятно сделать ему сюрприз напоследок, — беззаботно сказал он. — О, ты использовал слюну Жарглов — знаешь ли, она довольно горючая, — его прервал мечтательный голос. Луна склонила голову набок, читая вертикальные названия на книжных полках. — Жарглов? Они хотя бы сущ... — начала Пэнси, но ее прервало хихиканье в коридоре. Мгновение спустя в зал вошел Драко со Скорпиусом на руках. — Скорп, ты помнишь тетю Пэнси, дядю Блейза и дядю Тео? — пробормотал Драко. Малыш застенчиво кивнул, уткнувшись в шею отца, а затем выглянул из-за своих сжатых кулачков. — Да брось, приятель, не стесняйся любимого дяди Тео, — Нотт нахмурился, когда увидел выражение лица Драко. Скорпиус хихикнул. — Привет, — Драко подпрыгнул при виде Луны Лавгуд, уставившейся на его сына серыми выпученными глазами, более голубого оттенка, чем у него самого. — Я Луна. — Пливет, — неуверенно ответил Скорпиус, с любопытством разглядывая странную девушку. Однако ведьма, казалось, не была обеспокоена и вернулась обратно к полкам, что-то напевая себе под нос. Драко стряхнул с себя глупый страх перед волшебницей, который преследовал его со временем Хогвартса, и вместе со Скорпиусом устроился в кресле — малыш застенчиво смотрел на новых друзей. — Ты стал таким большим мальчиком, Скорпиус, — проворковала Пэнси, Блейз протянул руку и взъерошил его волосы. — Мини готовит вкусную еду! Я даже ем овощи. Мини говолит, что я холоший мальчик, — гордо просиял Скорпиус, развернувшись на коленях у отца и протягивая обе руки к Гермионе. Она покраснела, когда все взгляды внезапно направились в ее сторону. Скорпиус не обращал на других внимания, лишь ерзал на коленях у отца, хмурясь в замешательстве. — Мини, на лучки! Не в силах отказать ребенку, Гермиона нерешительно взяла его на руки. Скорпиус начал играть с ее волосами, пока она неловко топталась под пристальным вниманием, направленным на нее. Обычно ее не беспокоила толпа, но под оценивающими взглядами новой компании она чувствовала, что находится в логове змей. Гермиона уже хотела извиниться, испытывая знакомое чувство, — ей казалось, что она вторгается в чужую жизнь, — однако ее размышления прервал спокойный голос. — Скажи нам, Грейнджер, — нараспев произнес Блейз, — каково было терпеть здесь нашего прелестного Драко? Держу пари, он был той еще занозой, особенно без домовика, который резал бы ему еду на кусочки. — Малфой впился в него испепеляющим взглядом. Блейз, ничуть не смутившись, хихикнул. — А как же его средства для волос! — ахнула Пэнси. — И египетские хлопковые полотенца! Не дай Мерлин, его фарфоровая кожа обветрится, — добавил Тео, усмехнувшись другу. — Веселитесь? — Драко фыркнул. Скорпиус, не имеющий даже малейшего понятия о том, что происходит, расхохотался за компанию, из-за чего Гермионе стало еще труднее сдерживать улыбку. — Ну не злись, — добродушно сказала Пэнси. Гермиона впервые видела Паркинсон такой искренней. — Мы просто скучали по тебе. Атмосфера разрядилась, и повисшее в воздухе напряжение улетучилось. Слизеринцы были на удивление вежливы, включая Гермиону в разговор, даже когда она отвлекалась на Скорпиуса. Тем не менее она все еще видела любопытство в их глазах, особенно когда они с Драко общались. Гермиона только посадила Скорпиуса на пол, чтобы он мог поиграть со своими игрушками, как услышала шум. — Это что, эротическая книга? — недоверчиво спросил Тео, глядя на Луну, — та устроилась на ковре, с отстраненным выражением на лице читая книгу. На обложке был изображен длинноволосый мужчина без рубашки с пышногрудой женщиной в его объятиях. — Полагаю, что да, Теодор, — мягко ответила Луна, не поднимая глаз. — Напомни-ка, Блейз, разве мы не находили ту чудесную коллекцию книг твоей матери, когда однажды летом... — Ни слова больше, Нотт, — оборвал его Забини, содрогаясь от смеха. Драко ухмыльнулся. — Спокойно… в этих романтических книгах, — продолжил Тео, посмеиваясь, — вечно описываются абсолютно глупые вещи. — Единственная глупость в таких книгах — представление о том, что мужчины способны доставлять женщинам оргазм. И не один, — неожиданно для себя выпалила Гермиона. Последовала неловкая пауза, а затем разразился хохот. Пэнси хитро улыбалась, Блейз задыхался от смеха, а Тео поперхнулся от неожиданности. Даже Драко не остался в стороне, наблюдая за Гермионой с искорками веселья в глазах. — Неплохо, Грейнджер, — неохотно кивнула Пэнси. — Похоже, гриффиндорская принцесса может дать сдачи. — Гермиона права, — донесся голос Луны. — Глупее только представления о мужских размерах. Это совершенно абсурдно. Блейз откашлялся. — Хочу, чтобы ты знала, милая Луна, — протянул Тео, — со мной в этом плане разочарований не бывает. Мерлин меня наградил, уверяю, — подмигнул Нотт. Сохраняя безразличное выражение лица, Луна взглянула на Тео, затем ее взгляд метнулся к его промежности и вновь к лицу. — Хм, на твоем месте я бы не была так уверена, Теодор, — обеспокоенно ответила девушка, будто пыталась диагностировать его проблему. Блейз откинул голову назад, от души рассмеявшись. — Мерлин, Лавгуд. Ты знаешь, как поставить человека на место, — сказал он, вытирая слезы с глаз. Пэнси все хихикала без остановки, и даже Гермиона больше не могла сдерживаться. — Если я правильно помню, Теодор, — начал Драко, — летом, когда нам было по пятнадцать, ты узнал о существовании феромонов из маггловской научной книги, которую стащил тайком. Кажется, ты решил, что создание зелья с феромонами поможет тебе привлечь женщин. И что-то мне подсказывает, будь ты действительно столь одаренным, та книга навряд ли заинтересовала бы тебя. Лицо Тео помрачнело при виде ухмыляющегося Драко. — Не думаю... — Гермиона пыталась понять, как он мог создать такое зелье, основываясь на собственных знаниях из маггловской науки. — Абсолютно верно, Гермиона, — усмехнулся Драко, не обращая внимания на удивленные взгляды друзей, явно не ожидавших услышать ее имя. — Единственные, кого он смог привлечь, — полевые мыши из поместья. — Я был травмирован, — вздрогнул Тео, его глаза остекленели от ужаса, будто он заново переживал старый кошмар. — Эти мыши — жестокие маленькие звери. Библиотека залилась смехом, и Гермиона отпустила эмоции, широко улыбнувшись, даже не подозревая о серебристых глазах, наблюдающих за ней.