«Я преодолел страдания И развеял собственный прах в горах, Чтобы разжечь для себя ярчайшее пламя».
Фридрих Ницше
***
Казалось, только вчера Гермиона впервые увидела застенчивого и любопытного, выглядывающего из-за спины отца мальчика с большими серебристыми глазами, пристально наблюдающего за ней. И в мгновение ока малыш стал выше, а зубов у него стало больше. С другого конца кухонного стола Гермиона с нежностью наблюдала за Скорпиусом. Он стоял на кухонном стуле, взволнованно оглядываясь по сторонам, пока взрослые пели и хлопали ему. — Загадай желание, — прошептал Драко сыну на ухо. Глаза мальчика блеснули в слабом отблеске пламени свечи. Он зажмурился, на его лице появилась широкая улыбка. Скорпиус перевел взгляд на Гермиону, потом на отца, а затем задул свечу на своем торте с зеленым драконом. Маленькая кухня наполнилась радостными возгласами. Гермиона обогнула стол и сжала ребенка в объятиях. — С днем рождения, Скорп! — За тебя! — Блейз улыбнулся имениннику и приобнял Пэнси. Луна захлопала в ладоши, а Тео взмахнул палочкой, выстреливая в воздух разноцветными конфетти. Уотсон заворчал, когда конфетти попали ему в глаза, но все же присоединился к поздравлениям. Скорпиус подпрыгнул на стуле и ткнул пальцем в торт быстрее, чем Драко успел среагировать. Осмелев, он засунул мизинец, покрытый зеленой глазурью, в рот, и улыбнулся, глядя отцу в глаза. На небольшую вечеринку пришли Тео, Луна, Блейз, Пэнси и Уотсон. Гермиона хотела, чтобы у Скорпиуса был настоящий праздник — пусть и в обветшалом убежище и с наскоро приготовленным тортом. Она узнала о дне рождения только лишь сутки назад, когда застала Драко, листающего старую книгу с рецептами выпечки, на кухне. Она молча выхватила книгу из его рук и велела ему достать из холодильника масло и яйца. Она также попросила Уотсона помочь ей достать некоторые ингредиенты. Она удивилась, с какой легкостью Драко выполнял задачи, подходя к выпечке праздничного торта со всей серьезностью, будто сдавал СОВЫ по Зельеварению. — С тортом ничего не случится, если ты добавишь чуть больше шоколада. — Она сильнее прикусила губу, когда он нахмурился. И с трудом сдержала смех, когда увидела муку у Драко на носу. — Грейнджер, в рецепте ясно написано… — Немного сладости не повредит, — отмахнулась она и добавила в смесь еще больше шоколада. Драко нависал над ней, пока она мешала тесто. Гермиона обмакнула палец в смеси. И только успела поднести шоколад к губам, как Драко поймал ее запястье и обхватил ртом палец. Он аккуратно коснулся зубами ее кожи. Драко продолжал крепко удерживать ее запястье. Гермиона задержала дыхание, когда они столкнулись взглядами. — Ты права, — ответил он. Нарезав торт, они расположились в библиотеке. Игрушечный снитч с золотыми крыльями, подаренный Пэнси и Блейзом, летал из угла в угол, напоминая Гермионе большого золотого жука. Несмотря на то, что Скорпиусу не разрешили летать на игрушечной метле в доме, это не помешало имениннику бегать за ней. — А вот и подарок от нас! — Тео протянул мальчику завернутую в бумагу вещицу. Глаза Скорпиуса засияли, когда он разорвал обертку и обнаружил под ней крошечный плащ. — Еще один?! — Он подпрыгнул, широко раскрыв глаза от количества подарков. Гермиона вдруг вспомнила, что это первый день рождения Скорпиуса, который они празднуют вместе. Она почти забыла, что еще год назад они не знали друг друга. — Спасибо, дядя Тео и мисс Луна! — Скорпиус засмеялся. — Не за что, малыш! — проворковала Луна, она опустилась перед ним на колени, дабы помочь надеть подарок. — На него наложены защитные чары, — сказал Тео Драко и Гермионе. — А также согревающие чары, которые действуют, когда это необходимо. Драко положил руку на плечо Тео. — Спасибо. Его взгляд выражал благодарность… и надежду, что Скорпиусу никогда не понадобится этот плащ. Драко вел себя тихо на протяжении всего вечера, лишь периодически с улыбкой поглядывая на сына. Гермиона поначалу подумала, что это связано с тем, что Скорпиус стал старше. Она дала Драко свободу действий и не вмешивалась в его личное пространство, но инстинктивно чувствовала, что что-то не так. — Грейнджер! — Гермиона повернулась к ведьме, которая смотрела на нее оценивающим взглядом. Пэнси похлопала по месту рядом, очевидно, не допуская никаких возражений. Понимая, что беседа неизбежна, Гермиона села к Пэнси. Забини откинулась на спинку дивана, оценивающе разглядывая окружающих. Гермиона наблюдала за тем, как Скорпиус «читает» книгу, которую она же ему и подарила, своему новому плюшевому льву (также подаренному Гермионой, к ужасу Драко), плюшевому дракону, плюшевому хорьку, скучающему Уотсону и Луне. — Как дела? — Вопрос застал ее врасплох. Гермиона сосредоточилась на знакомой вязаной зеленой шапочке на голове Скорпиуса и на упаковке шоколадных конфет рядом с ним. Моргнув, она перевела взгляд на Пэнси. — Я в порядке… — Брось, Грейнджер. Нам нужно многое обсудить. На самом деле, мне даже обидно, что ты не позвонила мне после вашей ссоры с Драко. — Гермиона нахмурила брови, на что Пэнси закатила глаза. — Только не говори мне, что не скучала, когда пыталась держаться подальше от этих двоих. Я застала Драко не в самом веселом состоянии и уверена, что тебе было не лучше. Гермиона смотрела на Блейза, Тео и Драко, пока те тихо разговаривали. Драко на мгновение оглянулся на Грейнджер, но затем отвел взгляд. Она замерла. Он использовал окклюменцию. — Это было ужасно, — наконец ответила Грейнджер. — Я думала, что справлюсь, думала, что, если прекращу отношения, все наладится. Драко… Он так много скрывает, о своем прошлом. Но мы пытаемся доверять друг другу. — Ты говоришь об Астории, — пробормотала Пэнси. — Если честно, я не часто видела их вместе. Но Блейз кое-что упоминал. Я могу расспросить его. Гермиона сглотнула. — Все в порядке, Пэнси. — Она обещала Драко, что будет ждать. — Он поклялся, что расскажет мне все… когда будет готов. — Понятно. — Пэнси кивнула. — И как ты справляешься? Сегодня тяжелый день. Гермиона склонила голову в замешательстве. — Ты забыла? Астория умерла во время родов, — тихо ответила Пэнси, — сегодня годовщина ее смерти.***
Листья шелестели, срывались с ветвей и падали на лесную тропинку. Забини, Нотт, Луна и Уотсон разошлись, покинув вечеринку на приятной ноте. Атмосфера, царившая в воздухе, изменилась, когда Гермиона, Драко и Скорпиус вышли на улицу. Она наблюдала за ними, стоя на краю небольшой поляны, по которой бежал ручей. Скорпиус и Драко стояли на коленях, опустив головы. Гермиона изо всех сил старалась игнорировать боль и чувство, что должна уйти и оставить их одних. Драко ничего не сказал, но она знала — она знала, что его подавленное состояние связано со Скорпиусом и с женщиной, которую они потеряли. Он шевелелил губами, но Гермиона слышала лишь шум ручья. Она не замечала желтых цветков гибискуса, пока Драко не взял их в руки. Передав один из них сыну, он взял другой и осторожно опустил его в воду. Скорпиус сделал то же самое и задумчиво уставился вниз, когда его цветок присоединился к цветку отца и поплыл вниз по реке. Гермиона чувствовала, как ее сердце сжималось, пока она наблюдала за таким личным моментом между отцом и сыном. Она сказала, что доверяет ему, и она доверяла — но сомнения и страхи все еще таились в ее сердце. Она чувствовала себя подавленной и потерянной. В груди разрасталась борьба, и Гермионе пришлось спорить с самой собой, чтобы не убежать и не спрятаться от всего мира. Словно погрузившись в ее мысли, Драко поднял на нее взгляд и встал. В его глазах по-прежнему виднелась холодная пустота, но, казалось, они слегка потеплели, когда Драко увидел ее. Она моргнула, когда он протянул к ней руку. — Мини? — с недоумением спросил Скорпиус. Гермиона неподвижно стояла на месте. Сглотнув комок в горле, она направилась к ним. Когда она подошла ближе, Драко взял ее за руку и протянул ей гибискус. Нервничая, она наклонилась и опустила его в воду. Скорпиус взял ее вторую руку своей крошечной. Они молча наблюдали за тем, как цветок плывет по реке, пока он не исчез.***
— Уотси! — Мисс Грейнджер, — эльф стоически игнорировал мальчика, — Уотсон прибыл, чтобы доставить отчет в штаб. — О! Он в моей комнате… — Я принесу. — Драко встал прежде, чем она опустила Скорпиуса с колен, и направился дальше по коридору в сторону ее комнаты. Комната Грейнджер была олицетворением «творческого беспорядка» — так это называла Гермиона. На прикроватной тумбочке лежали массивные тома книг и пергаменты, а на кровати были разбросаны карты. Уголки губ Драко приподнялись, когда его взгляд остановился на расческе с погнутыми щетинками — некоторые и вовсе отсутствовали. Наконец он заметил отчет, спрятанный под полупустой банкой с чернилами. Он схватил пергамент, но наткнулся на фотографию, стоявшую рядом. Взяв ее в руки, он понял, что это то самое фото, которое они сделали на маггловской ярмарке. У Драко не было возможности взглянуть на него раньше. Ему все еще казалось странным, что маггловские фотографии не двигаются. Они за секунду запечатлевали отдельный мимолетный момент навсегда. На каждом кадре Скорпиус широко улыбался, над чем-то смеясь. Гермиона тоже улыбалась, она обнимала Скорпиуса, глядя на ребенка на первых двух кадрах и в камеру на последнем. Драко нахмурился, вспомнив, как вспышка застала его врасплох, вынудив зажмуриться. Однако на третьем кадре он смотрел на Гермиону со странным, неизвестным ему самому выражением лица. Пока он продолжал рассматривать полоску из фотографий, в голове всплыл образ повзрослевшей Гермионы. Он представил, как она находит выцветшую и запылившуюся фотографию. Он представил себе блеск в ее глазах и подумал, будет ли она с нежностью в голосе объяснять, кто изображен на кадрах, — возможно, кудрявым девочке и мальчику с похожими чертами лица, отцом которых был безликий мужчина, которого Драко не мог себе представить. Он гадал, будут ли у ее детей такие же волосы и карие совиные глаза, как у их матери. А может, у них будут рыжие волосы и веснушки? И в этом далеком, светлом будущем, когда у нее наконец-то будет жизнь, о которой она мечтает — жизнь, которую она заслуживает, — возможно, это фото вызовет у нее ностальгию. Он попытался убедить себя в том, что этого достаточно. Ведь она будет счастлива.***
— Как можно понять из представленных отчетов, ни один из разведчиков, которых мы отправили в глубь Цистринского леса, не вернулся, — объявил Кингсли, пока орденовцы расматривали пергамент. — С собой у них были портключи, но ими так и не воспользовались. В лесу также остались и Пожиратели Смерти. Возможно, они устроили там базу, но мы считаем, что они столкнулись с чем-то по-настоящему страшным. Грейнджер, Малфой, есть прогресс в исследованиях? — Мы подозреваем, что змея, упомянутая Мальсибером, поражает жертв ядом, который позволит Реддлу успешно создать новый сосуд. Как уже говорилось ранее, его состояние нестабильно. Мы видели, как он экспериментировал на взрослых волшебниках, но мы по-прежнему уверены, что дети — его главная цель. И, учитывая наши наблюдения, он так и не достиг успеха. — Гермиона передала Кингсли отчет их исследования. — Одного стремления к бессмертию недостаточно. Он уже совершал эту ошибку. Реддл понимает, что ему нужно тело, чтобы получить власть. Последние годы он охотился за Темными артефактами, и вполне вероятно, что эта змея — еще один потенциальный недостающий компонент для того, чтобы он, наконец, смог достичь цели. — Для чего ему нужны дети? Почему не взрослые волшебники? Что, черт возьми, кроется в его больной голове? — сплюнул Рон. Он продолжал постукивать пальцами по столу. Его лицо побледнело еще сильнее. — Очевидно, это пришло ему в голову после многочисленных экспериментов, — ответил Драко. — Мы подробно проанализировали травмы найденных жертв в пункте восемнадцать. Они не только получили поцелуй дементора, но над ними также проделывали опыты. Мы не знаем точно, насколько Реддл продвинулся вперед, но он намерен использовать ребенка, как только все составляющие будут готовы, потому что магические ядра детей податливы к внешней силе. Гермиона содрогнулась при воспоминании о телах детей, которых они нашли той ночью. В комнате повисла тишина. Волдеморт впал в отчаяние. Они должны были добраться до этой змеи. Гермиона обменялась взглядом с Драко. — Есть еще кое-что… Муди взглянул на нее. — Мы знаем, что Реддл не совершает одну и ту же ошибку дважды. Назревает вопрос, что он задумал на этот раз? — И? — спросил Муди. Драко сглотнул. — Мы не выяснили. В последнее время он скрывался, держался в тени, как и Беллатрикс. — Они с Гермионой узнали об этом несколько недель назад, но так и не смогли найти никаких надежных зацепок. — Лестрейндж всегда возглавляла все важнейшие миссии. Но сейчас они оба скрываются, что вызывает беспокойство. Мне кажется, это как-то связано с вопросом, который подняла Гермиона. В комнате повисло напряжение. Они не могли остановиться сейчас — им нужно было положить конец этой войне. Рон выругался, перелистывая описания найденных тел. — Что ж, — хмыкнул Муди. — Это будет большая миссия, но мы готовимся к ней с осторожностью. Некоторые волшебники и волшебницы, пережившие нападения на свои деревни, присоединились к нам в качестве новобранцев. Но мы не можем тратить ресурсы впустую. Забини уведомили нас, что дети в полном порядке. Мы также установили контакт с американским министерством, но проявляем максимальную осторожность. Мы получим задания в ближайшие недели. Важно не терять бдительность. — Муди стукнул ногой, чтобы подчеркнуть последнее замечание. Комната наполнилась ропотом, когда все начали расходиться. Только Драко и Гермиона успели выйти из штаб-квартиры, как дверь снова открылась. — Миона! Подожди! Гермиона обернулась и замахнулась в сторону Рона палочкой. Драко не мог отрицать, что испытывал некое удовлетворение, видя, как Гермиона выпускает проклятия в рыжего, пока тот пытается увернуться и кричит. Она ежеминутно напоминала людям, что с ней нельзя шутить. — Миона! Ты не знаешь, что я испытывал… — Что ты испытывал?! Ты издеваешься? — Миона, ну же! — крикнул он, пытаясь встать на ноги, едва не пропустив очередное заклинание, брошенное в его сторону. — Что еще я должен сказать? — Нет, нет! Я ничего не хочу слышать! — Прежде чем Уизли успел вымолвить хоть слово, Гермиона исчезла. Рону казалось, что его голова вот-вот расколется от боли. Драко повернулся, чтобы аппарировать вслед за Гермионой, но вдруг остановился. Он питал неприязнь к Рону, особенно после того, как тот бросил Гермиону, оставив ее наедине со своей болью. Но Драко не мог не заметить обиду на лице девушки, когда ее взгляд падал на бывшего лучшего друга. Он вздохнул. — Ей нужны поступки, а не слова. — Извини? — Драко повернулся к Рону лицом. Уизли вздрогнул и недоверчиво уставился на него. Драко закатил глаза. Вот же придурок. — Заткнись и действуй. — Драко глубоко вдохнул и шагнул ближе. Лицо Уизли побагровело. — Она не та ведьма, которую ты знал раньше. Она не та, кого ты оставил в прошлом. — Послушай, ты, жалкий недо… — Не перебивай. — Между ними потрескивал воздух, магия на кончиках пальцев требовала освобождения. Драко не желал отступать. — Она изменилась. И если ты хочешь вернуться в ее жизнь, если хочешь получить второй шанс, ты должен принять это. Не уверен, что ваша дружба когда-нибудь станет прежней, но я знаю, что в глубине души она хочет, чтобы ты попытался. Чтобы кто-то хоть раз выбрал ее. Она нуждается в друге, который примет ее такой, какая она есть, и не станет использовать, будто ее ценность заключается лишь в интеллекте, — выплюнул Драко. — Она заслуживает лучшего — и она это знает. Ей нужно время. Докажи, что ты готов попробовать, но не давай ложных обещаний, которые, как ты думаешь, она жаждет услышать. Будь честен и постарайся узнать ее настоящую. Уизли ошеломила речь Драко. — И если вдруг тебе не понравится новая Гермиона, помни, что я всегда смогу показать тебе, где выход. — Драко улыбнулся и направился вслед за Грейнджер.***
— Папа! Гермиона с подозрением посмотрела на Драко, вошедшего в кухню. — Ты долго. Он сел рядом. — Скучала по мне, Грейнджер? — Драко потянулся и взял кусок шоколадного тоста с тарелки Скорпиуса. — Папочка! Это мое! — Скорпиус нахмурился, не успев выхватить тост у отца, который тем временем успел откусить большой кусок. — Нужно делиться, Скорпиус, помнишь? — Драко с легким укором посмотрел на сына, тот лишь фыркнул в ответ, задрав нос, в точности как одна знакомая ему волшебница. — Папочка, ты говолил, что Малфои не делятся. Гермиона прикрыла рот ладонью, когда Малфои уставились друг на друга. Их маленькой перепалки хватило, чтобы ей стало лучше после разговора с Роном. — Все в порядке, Скорп, я могу сделать еще. — Гермиона улыбнулась, слегка щипнув его за щеки, на которых тут же появились ямочки. — Я очень голодный! — щебетал он, доедая тост. Его лицо было перемазано шоколадом.***
В самом сердце битвы человека влекло к первобытному инстинкту — выживанию. В борьбе за то, чтобы не упасть в объятия смерти. Время показало, что выживание требует отрешенности. Нужно уметь смотреть в глаза другому и выпускать Аваду без колебаний. Уметь проходить сквозь трупы и мир, что сгорает до тла, не вздрагивая и не испытывая чувств. Нужно забыть о человечности, чтобы выжить. И лишь те, кто действительно понимали, что такое война, на своем опыте узнали, что смерть забирает всех. Что выживание — лишь оправдание крови на руках. На руинах когда-то стояла целая деревня. Дома превратились в пепел. Возможно, конец света выглядел именно так, точно сгорающая сверхновая. — Я никогда не видел этого своими глазами, — тихо сказал Драко. Стоя рядом с Гермионой, он почти сливался с тусклым солнечным светом. Он отстраненно смотрел вдаль. — Мы совершали набеги на деревни, выполняя приказы Реддла, но я возвращался в менор, когда они больше не нуждались в моей помощи. Пожиратели получали свое. Я закрывал на это глаза. В его голосе слышались гнев и глубокая ненависть к самому себе. — Ты делал то, что должен был, — ответила она. Даже Орден совершал ошибки. Эта война запятнала обе стороны. Она не могла найти объяснения всему. Но Гермиона старалась утешить Драко. Она понимала, что иногда, как бы не хотелось, приходится совершать неправильный выбор, а порой правильного выбора попросту не существует. Гермиона взяла Драко за руку, не обращая внимания на то, что члены Ордена косились на них. Заглянув в его глаза, она обнаружила в них тепло. Его пальцы сжались вокруг ее пальцев. Чувство спокойствия пронизывало Драко, даже когда они стояли на руинах смерти. — Рассредоточьтесь, — крикнул бывший аврор, возглавляющий их команду. Несмотря на суровый приказ, он не смог скрыть нотки ужаса в своем голосе. Они должны были найти жертв или улики, оставленные последователями Волдеморта. Рон стоял позади и шокированно осматривал окрестности. Его огненные волосы выделялись на фоне серости. Гермиону поразило, что Рон не приближался больше ни к ней, ни к Драко. В основном он избегал ее. Она бы солгала, если бы сказала, что изменения в их отношениях не причиняют боли, но она знала, что это, скорее всего, к лучшему. Группа разделилась, когда они прошли вглубь деревни; в воздухе витал едкий запах серы и дыма. Гермиона и Драко молча шли по развалинам, под их сапогами хрустело раздавленное стекло, они старались держаться друг друга. Перед ногами то и дело появлялись обломки, будто шепчущие: «Когда-то здесь была жизнь». Разбитая музыкальная шкатулка, окровавленный шарф, обгоревший семейный портрет. — Эти люди… — потрясенно пробормотала Гермиона, когда оставшиеся в живых начали выходить из своих укрытий, заметив, что к ним пришли на помощь. Они продолжили поиски, подавая сигналы при обнаружении тяжелораненых жертв. Многие из выживших пугались при виде Драко, очевидно, узнав его. Он не винил их. Гермиона не произносила ни слова, но он заметил, как она слегка подавалась вперед, встречаясь взглядом с каждым, кто смотрел на него с ненавистью. Его черты выдавали напряжение. — Давай разделимся, — предложила Гермиона, когда они подошли к расходящейся тропинке. Драко молча сжал палочку в руке и пошел направо. Он подошел к саду, но по дороге никого не встретил. Обгоревшая яблоня стояла среди обломков и руин небольшого дома. Ее ветви тянулись вверх, словно когти, в поисках солнечного света. — Кто вы? Драко обернулся на чей-то голос, он оглядывался по сторонам, пока не наткнулся взглядом на маленькую девочку, которой на вид было не больше пяти лет. Она смотрела на него. Он выронил палочку. — Привет, — осторожно сказал он. Драко заметил легкий порез на ее щеке. — Меня зовут Драко. Я здесь, чтобы помочь. Девочка задрала нос. Она не двигалась, и он медленно подошел к ней, чтобы не напугать. В ответ она продолжала оценивающе смотреть на него поверх головы своей куклы. — Как тебя зовут? — Изабелла. — Она впилась взглядом в Драко. — Здравствуй, Изабелла. У тебя порез на щеке, могу я его залечить? Изабелла бросила на него недоверчивый взгляд, но все же кивнула. Ее лицо и темные волосы были покрыты пеплом. Драко опустился перед ней на колени и невербально произнес заклинание очищения, а затем залечил порез. — Вот и все. Драко испытал облегчение, когда диагностическое заклинание подтвердило, что она не пострадала. — Мои родители живы? Он задумался на мгновение. Что-то подсказывало ему, что девочка хочет слышать правду и только правду. В ее темных глазах читалась усталость, словно она видела больше, чем должна в ее возрасте. И Драко не сомневался, что так и есть. — Мы постараемся найти их. Я обещаю. Изабелла вернула все внимание своей кукле, ее лицо исказилось в задумчивости. — Вы не можете давать обещания. Это война, — тихо сказала она. Драко вздрогнул. Правда в ее словах пронзила его насквозь. — Как зовут твою куклу? У нее красивое платье, — заговорил он мгновение спустя, надеясь отвлечь ее от печальных мыслей. — Это он. Его зовут мистер Долли. Вы не можете считать, что моя кукла — девочка только потому, что на ней платье, — фыркнула она. Драко поднял бровь. При ближайшем рассмотрении он заметил, что у куклы мужские черты лица, а также подстриженные волосы и усы. — О, — ответил он. Маленькая девочка закатила глаза и посмотрела на него так, словно готовилась объяснить что-то сложное трехлетнему ребенку. — Вы не должны угадывать его пол! Мистер Долли может носить все, что захочет. Это голубое платье подчеркивает его глаза. А вы знаете, что в Шотландии мужчины носят юбки? Уголки губ Драко приподнялись. — Конечно. Она посмотрела на него так, словно не поверила, а затем продолжила гладить волосы мистера Долли, которые, казалось, были слегка подпалены. — Ты мне кого-то напоминаешь, —пробормотал он. Изабелла вздрогнула, с любопытством взглянув на Драко. — Одну умную и сильную волшебницу. Девочка поджала губы, точно раздумывала, заслуживает ли его комментарий ответа или нет. В его сознании вдруг расцвел образ безликой маленькой девочки. Светловолосой и кудрявой, с большими карими глазами. Он заблокировал этот образ. Прежде чем она успела ответить, их прервали крики. Драко загородил Изабеллу, держа палочку наготове. — Отойди от моей дочери! — Мерзкий Пожиратель Смерти! В поле зрения появились мужчина и женщина, их обвиняющие взгляды сразу же устремились на Драко. Но также он заметил в их глазах страх, страх за своего ребенка. — Хватит, — Драко увидел приближающуюся к ним Гермиону. — Это она? Это Изабелла? Он опустил свою палочку, и маленькая девочка подошла к своим родителям. Они тут же заключили ее в объятия и начали расспрашивать, все ли с ней хорошо. — Я в порядке, мама, папа, — приглушенным голосом ответила девочка. — Мистер Драко залечил мой порез. Мгновение разбилось вдребезги. — Никогда больше не подходи к моей дочери! — крикнул мужчина, закрыв собой жену, когда та подняла дочь на руки. Драко заметил сходство между девочкой и отцом. Но ее глаза были похожи на глаза матери. — Я сказала, хватит! — прошипела Гермиона, встав между ними. — Гермиона, все в порядке… — Нет! — Она повернулась к семье. Драко вновь попытался успокоить Гермиону, но она оттолкнула его. — Он является членом Истинного Ордена. Я не позволю… Это лишь сильнее разозлило пару. И в следующую секунду Драко уже вытирал слюну со своего лица. Малфой бесстрастно взглянул на мужчину. Прежде чем Гермиона успела отреагировать, Драко обхватил ее руку. — Пойдем. Пожалуйста. Она глубоко вдохнула и посмотрела на Малфоя. Ее взгляд смягчился. — Хорошо. Пойдем. Они направились в противоположную сторону. Драко оглянулся через плечо и увидел, что Изабелла смотрит ему вслед. Она улыбнулась ему, будто пытаясь извиниться за поведение родителей. Он улыбнулся в ответ.***
Мир погрузился в сумерки к тому времени, когда они закончили осматривать руины. Орден разбил лагерь на окраине деревни. Они приступили к лечению пострадавших, чтобы утром вывезти их в безопасное место. Тяжелораненых перевезли в соседние деревни, где их ожидали целители. Поставив палатку подальше от лагеря, чтобы не привлекать внимания, Драко и Гермиона пошли к ручью неподалеку. Гермиона поторапливала Драко, пока он умывал лицо. Он вздохнул, позволяя прохладе воды просочиться сквозь его кожу, будто ее чистота могла смыть все. Когда он открыл глаза, Гермиона все еще что-то бормотала, оглядываясь по сторонам. Он провел влажными пальцами по волосам, затем встал и прислонился к дереву. — После всего, что ты сделал, чтобы доказать свою… Ее тирада прервалась, когда он схватил ее за плечи и повернул к себе. Она нахмурилась. — Гермиона, все в порядке… — Нет, не в порядке! Они не имеют права так с тобой обращаться. — Казалось, она была подавлена. Драко с нежностью заправил локон ее волос за ухо. Он не спеша обвил руками ее талию и притянул к себе. Раскрасневшись, она прильнула к нему, положив руки ему на грудь. — Как бы мне не льстили твои переживания, — он поднял бровь в знак протеста, заметив ее решительный взгляд, — я давно смирился с их реакцией. И привык ко всем ехидным взглядам. Гермиона Грейнджер, святая мученица и гриффиндорка до мозга костей, — она ущипнула его, но он лишь ухмыльнулся, — это действительно много значит для меня, но я бы предпочел, чтобы ты не расстраивалась понапрасну. Потому что даже если в такие моменты в его груди расцветало тепло, он бы предпочел, чтобы она не терзала свою душу. Он понял, что в мире есть гораздо более важные вещи, которые имеют для него значение, и они не связаны с тем, что говорят или думают о нем другие люди. За исключением, пожалуй, лишь одного человека. Она пробурчала себе под нос неохотное: — Хорошо. Драко прижался губами к ее лбу, зная, что это лучший ответ, на который он мог рассчитывать. — Такая заботливая, — прошептал он, касаясь ее кожи. Она легонько ударила его в грудь, но расслабилась в объятиях. Наступила ночь, лишь луна освещала землю. Ночные цветы распускали свои перламутровые лепестки и пробуждали мир теней. Драко и Гермиона сидели у реки, наблюдая за движением воды и слушая тихое порхание полупрозрачных бабочек, что своими крыльями касались поверхности реки. С другого берега из-за камней, покрытых мхом, за ними наблюдали существа со светящимися шляпками. Под светом луны Гермиона увидела предплечье Драко. Там, где раньше была Темная метка, теперь виднелась испещренная рубцами серая плоть. Он поймал ее взгляд, но не отвернулся. — Она все еще там. Возможно, я смог вырезать ее, но иногда мне кажется, что я все еще чувствую ее — Темную магию. Она оставила след на моей руке навсегда. Он не вздрогнул, когда она нежно провела по шраму пальцами. Она обнажила и свой. Драко побледнел. Странно, но перед ним она не стыдилась шрама, будто тот и вовсе потерял свою силу. — Могу я тебя кое о чем спросить? Он кивнул. — Почему ты присоединился к Истинному Ордену? Вы со Скорпиусом могли бы сбежать и исчезнуть, но ты решил перейти на другую сторону. Драко разглядывал созвездия на небе. — Я хотел как лучше, — наконец ответил он. — Я устал быть трусом и убегать от своих ошибок. Я хотел все исправить, хотел загладить вину… Чтобы стать лучшим человеком. Ради Скорпиуса. Чтобы быть достойным роли его отца. Он продолжал смотреть на небо, вглядываясь куда-то вдаль. Гермиона подняла руку и прикоснулась к его щеке. Драко закрыл глаза и потянулся ближе к ее ладони. Он повернул голову и коснулся губами запястья Гермионы. Она вздрогнула. — Ты проделал долгий путь, сражаясь в этой битве, чтобы стать тем, кем являешься. Я знаю. И Скорпиус знает. Он отражение того, кем ты стал. — Гермиона видела, с каким бременем ежедневно сталкивался Драко. Она так сильно хотела, чтобы он знал, что прошлое не определяет его. Наконец, он открыл глаза, в них читалась откровенность, которая пугала ее. Он рванулся вперед и оставил поцелуй на ее губах. Не раздумывая, она ответила. Луна освещала их лица.***
Драко недоверчиво посмотрел на нее из-за своих очков. — Что случилось? Гермиона тут же выпрямилась. — Я… я просто хотела спросить, как ты не мерзнешь, ложась спать без рубашки. Ее предательский взгляд метнулся к его обнаженной груди. Драко поднял бровь, отчего ее щеки покраснели. Устроившись поудобнее, она сняла туфли и улеглась, устремив взгляд вверх. — Мне тепло, — объяснил он, укладываясь на двухместную раскладушку в паре футов от Гермионы. — Понятно, что ж, тогда спокойной ночи. — Спокойной ночи, — ответил он с легким смешком в голосе, после чего взмахнул палочкой и погасил светильник. Гермиона уснула спустя минуту. Она чувствовала себя такой истощенной. Во сне она бежала по мерцающему лесу. Ей виделись земля, колыхающаяся трава и лианы, ползущие по иве. — Нет! Гермиона резко вскочила на ноги, подняв палочку. — Я ничего не мог сделать… Я… Драко. Она тут же опустила древко и подошла к нему. Глаза привыкли к темноте, так что она смогла различить его черты в приглушенном лунном свете, что пробивался сквозь ткань палатки. — Драко, очнись! — На его лбу выступили бисеринки холодного пота. Руки сжались в кулаки, и он продолжал биться в конвульсиях. — Это просто сон! Он открыл глаза, зрачки расширились. — Гермиона? — Это всего лишь я, — спокойно ответила Грейнджер, проводя большим пальцем по его щеке. Ему не нужно было ничего говорить — она знала, кто ему снился. Наконец, он успокоился. — Засыпай, — пробормотала Гермиона. Только она встала, как дрожащая рука обхватила ее запястье. — Останься, — прошептал Драко. Гермиона удивленно моргнула в ответ на его просьбу. — Останься. Кивнув в знак согласия, она села рядом с ним. Драко подвинулся, оставив Гермионе ровно столько места, чтобы она смогла лечь. И тут же обхватил ее руками. Он ничего не сказал, и когда его дыхание выровнялось, Гермиона позволила себе погрузиться в сон.***
Гермиона придвинулась ближе, почувствовав тепло. Тело Драко было твердым, но теплым и манящим. Руки вокруг нее сжались. Вздрогнув, она открыла глаза. Судя по приглушенному свету, отважно вступившему в схватку с темными тенями, еще не рассвело. Но этого было достаточно, чтобы разглядеть бледную грудь Драко. Взгляд Гермионы скользнул вверх и остановился на его лице. Она заметила задумчивость в его глазах. Он оставался неподвижным, словно был высечен из мрамора, что так противоречило теплоте, которую она ощущала рядом с ним, и громкому биению его сердца. — Думаю, я готов. Гермионе казалось, что она все еще спит. — Что… ты…? Они встретились взглядами. — Я готов рассказать тебе, что случилось с Асторией. — В его стеклянных глазах отражалась твердая решимость. — Я хочу воспользоваться омутом памяти в штаб-квартире. Ты должна знать все. — Хорошо, — дрожащим голосом ответила она. Гермиона вновь погрузилась в сон, а когда проснулась, на улице уже рассвело. Ее взгляд смягчился, когда она увидела Драко. Он все еще спал, его голова лежала на ее груди, а руки обвивали ее талию. Она старалась удержать этот момент в памяти, он был похож на затишье перед бурей, на мимолетное счастье перед трагедией. Она хотела заглянуть за запертую дверь. Будто прочитав ее мысли, Драко зарылся лицом в ее шею. Она снова закрыла глаза, наслаждаясь тишиной и покоем.