«Море подвластно лишь тем, Кто готов утонуть».
Иртика Наби
***
В сказке о Синей Бороде говорилось, что существует тайная комната, дверь в которую закрыта на замок. Борода запретил входить туда жене под угрозой смерти, когда однажды отправился по делам, отдав ей ключи от всех комнат, в том числе от той самой каморки. Согласно наставлениям, она могла делать все, что хотела, устраивать самые пышные балы и тратить богатства мужа на все, что могла пожелать. Но никогда не заглядывать за пределы той двери. И как бы девушка ни старалась отвлечься, комната манила ее. Не в силах подавить свое любопытство, она оказалась перед дверью, держа холодный ржавый ключ в руке. И вошла внутрь. В истории никогда не раскрывалось, сожалела ли о своем любопытстве девушка, когда обнаружила гору гниющих трупов бывших жен Бороды. В ужасе она уронила ключ в лужу крови. Но оттереть пятно у нее так и не вышло. Правда о человеке, за которого она вышла замуж, оказалась жестокой. История о Синей Бороде стала уроком — или, возможно, предупреждением — о ценности правды. Она рассказала о существовании запретной двери, за которой скрывались страшные тайны. Возможно, девушке не следовало открывать ее, а следовало довольствоваться богатством и мирскими развлечениями. В конце концов, блаженство, каким бы невежественным оно ни было, всегда остается блаженством. Возможно, ей не следовало искать истину? Но разве любовь — это подчинение? Есть ли в таких отношениях доверие? Можно ли назвать невежеством любопытство, что привело к смерти от руки собственного возлюбленного? Гермиона не сомневалась в том, что жена Синей Бороды поступила верно, раскрыв правду. Однако теперь она сочувствовала ей, понимая, какой ужас испытывала девушка, поворачивая ключ в замочной скважине. Она полагала, что жена подозревала, что даже когда Синяя Борода осыпал ее подарками и роскошью, он пытался скрыть что-то по-настоящему пугающее. Гермиона знала, что правду не спрятать даже за невинной улыбкой. И вот теперь, когда они вошли в кабинет Кингсли в штаб-квартире, холодный ключ оказался в ее руке, точно мертвый груз. — Кингсли сказал, что мы можем пользоваться омутом столько, сколько понадобится. — Гермиона наложила на дверь запирающие чары. Взяв себя в руки, она повернулась и с опаской посмотрела на Драко. Его выражение лица казалось совершенно разбитым. Все утро он был сдержан и сторонился ее. Бледный свет струился по поверхности омута, освещая глаза Драко неестественным серебристо-голубым светом. — Ты уверен, что хочешь этого? Мелкий дождь стучал по запотевшим стеклам, с улицы доносился тихий гул приближающейся грозы. Наконец он поднял голову. — Я хочу, чтобы ты знала. Гермиона еще секунду изучала его лицо, а затем кивнула. Порывшись в своей сумке, она достала три пробирки и протянула ему. Драко молча поблагодарил ее и приложил древко к виску. Из кончика палочки поползли светящиеся нити. — Я разделю воспоминания на три части, — пробормотал он, наполняя сосуды. Закончив, он молча поставил два пузырька на полку, а содержимое первого вылил в омут. Полупрозрачные образы отражались на поверхности, точно в глубоком колодце с жидким стеклом. — Ты готов? — Да, — ответил он, не отрывая взгляда от омута. Пустота в его глазах на мгновение испугала ее, но она исчезла, когда он взял и крепко сжал ее руку. Она ободряюще улыбнулась ему, прежде чем они оба погрузили головы в воду.***
Через два месяца после битвы за Хогвартс
— Она здесь. Драко еще минуту смотрел в окно на белых павлинов, выделяющихся на фоне темных кустов и серого неба. Хрупкая тишина пронизала холодный воздух. Он повернулся и наклонил голову в знак признания слов матери. Нарцисса стояла перед ним в своем элегантном изумрудном платье. Несмотря на спокойствие и уверенность, в ее глазах мелькнул страх, когда она остановила взгляд на порезе на щеке Драко. Несмотря на то, что он привел себя в порядок сразу же после миссии, мать смотрела на него так, словно все еще видела кровь и грязь на его руках. Прошла неделя с тех пор, как Волдеморт объявил указ о том, что чистокровные должны произвести на свет наследников. Те, кто не женат, обязаны вступить в брак с другими чистокровными и выполнить приказ. По словам Волдеморта, это очистило бы магический мир и вернуло бы силу своему народу. — Драко, посмотри на меня, пожалуйста, — мягко попросила его мать. — Да, мама. — Он покрутил кольцо на пальце и подошел к ней. Драко был главой менора, и его связь с посместьем и силой, которую оно хранило, стала еще сильнее. Но даже тогда он чувствовал себя запятнанным. Он ощущал присутствие Волдеморта в каждом камне и плитке. И, возможно, именно поэтому поместье так легко приняло его, когда он стал хозяином, — оно распознало тьму в его магии, в его плоти. — Твоего отца не будет на церемонии, — Драко уловил легкую дрожь в ее голосе. — Он отдыхает — Темный Лорд был недоволен его выступлением в Болгарии. Драко ничего не ответил, не желая знать, как низко они опустились в кругах преспешников Темного Лорда. С тех пор как его отца выпустили из Азкабана, все изменилось. Волдеморт продолжал наказывать Драко за неудачи его семьи. Они ждали, что он не справится со своими обязанностями, точно отправляя на гильотину. Но он не желал сдаваться им так просто. Он делал то, что должен был, пусть это и означало взять на себя роль отца и стать безжалостным и непреклонным. В этом новом мире единственной валютой являлась власть. Его мать знала это. Она знала, что ничто не сможет обеспечить им безопасность, если они не возьмут все в свои руки. Даже если Драко придется тренироваться под крылом своей тети, правой руки Темного Лорда, пока Темные искусства не станут его второй натурой, пока он не сможет без колебаний использовать непростительные. Покажи мне, племянник, есть ли в твоих жилах кровь Блэков. — Ее зовут Астория Гринграсс, — начала Нарцисса, разглаживая мантию. Обручальное кольцо с александритом сверкало на ее пальце, переливаясь на свету из зеленого в красный. — Кажется, ее сестра Дафна училась на вашем курсе. Драко кивнул. — Астория на год младше тебя, но она вежлива и имеет все достоинства чистокровной ведьмы, — сказала Нарцисса. — Она ждет нас в гостиной. Надеюсь, ты готов к встрече. Первое, что заметил Драко, когда вошел в гостиную вместе с матерью, — лицо Астории. Он обратил внимание на сходство между ней и ее сестрой: ледяная синева глаз, пшеничный цвет волос и острые скулы. Она была красива. Но в ней чувствовалась какая-то хрупкость, словно она могла сломаться в любую секунду. Астория держалась изящно, что свидетельствовало о ее воспитании. Она знала, когда говорить, когда смеяться, как поднести чашку к губам без единого звука. Она казалась воплощением идеальной жены чистокровного волшебника. — Твоя сестра помолвлена, насколько мне известно, — Нарцисса сделала очередной глоток чая. — Да, — ответила Астория. — Ей выпало счастье сочетаться узами брака с Грэмом Монтегю, который является близким другом нашей семьи. Это было лишь вопросом времени. Драко позволил разговору идти своим чередом, вежливо отвечая на все вопросы. Он наблюдал за ними, будто находился за стеклом. Несмотря на то, что Волдеморт покинул их поместье, Драко не мог отделаться от постоянного ощущения страха. Даже в собственном доме он использовал окклюменцию. Он пытался отделять каждую мысль, пока это не стало для него привычкой. — О, оно прекрасно, — голос Астории оторвал его от размышлений. На ладони Нарциссы лежала маленькая черная бархатная коробочка, а в ней кольцо с желтым бриллиантом. — Драко, — пробормотала Нарцисса. Он быстро взял кольцо и надел его на тонкий палец Астории. А затем уменьшил его, чтобы подогнать под размер. Астория покраснела и поблагодарила его, но Драко сосредоточился на кольце. Он смутно узнал в нем реликвию из хранилища Малфоев. Его мать до сих пор носила обручальное кольцо с александритом, которое подарил ей отец. По чистокровной традиции мать передавала обручальное кольцо наследнику, а себе выбирала новое. Но это происходило лишь в том случае, если она одобряла союз. Это показалось Драко любопытным, учитывая, что он позволил своей матери все организовать. Когда Нарцисса начала обсуждать с Асторией детали церемонии, Драко откланялся.***
Свадьба состоялась на следующий день в виде небольшого празднества в саду Малфоев. Астория неважно себя чувствовала, и, к облегчению Драко, они не консумировали брак. Она быстро удалилась в свою комнату, расположенную в другом крыле поместья. На следующий день Волдеморт поручил Драко руководить очередным рейдом. В те редкие моменты между заданиями и совместными ужинами они с Асторией проводили время вместе, но в остальном дни держались на расстоянии, так как она все еще чувствовала себя плохо. В те дни, когда Астории было лучше, Драко по настоянию матери выводил ее на прогулки в сад. Они разговаривали на банальные темы, пока в конце концов его снова не вызывали на собрания. Порой Драко возвращался домой с почти разорванными в клочья мыслями после того, как в них рылся Темный Лорд. Но чаще всего он возвращался домой с чужой кровью на руках. В такие ночи он замечал, что Астория наблюдает за ним из своего окна. Он не знал, что с этим делать, и это не особо его волновало. — Драко? Драко поднял голову, положив руку на балюстраду мраморной лестницы. Астория стояла наверху в кружевном халате, ее лицо освещал лунный свет, льющийся из окон. Она была бледной и на фоне теней, подчеркивавших ее скулы, казалась неживой. Она походила на нераспустившийся цветок. — Они прислали целителя, чтобы проверить, не беременна ли я. Драко стиснул челюсти. Он сделал последние несколько шагов навстречу жене. Астория вздрогнула от исходящей от него Темной магии. Кровь, оставшаяся после недавней вылазки, блестела на его одежде из драконьей кожи. — Я разберусь с этим, — ответил он. Поколебавшись, Астория подошла к нему. Ее пальцы дрожали, когда она коснулась его руки. Он перевел на нее взгляд. Она отшатнулась. Драко заметил ее дрожь и испуг в глазах. Настоящий страх. Это была первая искренняя эмоция, которую он увидел на лице Астории. Драко не мог отрицать, что чувствовал какое-то странное удовлетворение, ведь она видела в нем того, кем он являлся. В темноте таилось нечто, что открывало правду, скрытую при свете. — Не сегодня. — Драко прошел мимо, не пропустив ее тихий выдох, после чего Астория исчезла в тени.***
— Темный Лорд, как… как он? — Драко замер на месте, наливая себе огневиски в кабинете после встречи с Асторией. Он опустил бутылку на столик, выпил свой напиток и лишь после повернулся к Люциусу. — Отец, — отрывисто произнес Драко, глядя на стоящего перед ним человека. Его лицо осунулось, щеки впали, а глаза налились кровью. Люциус выглядел как призрак, он сутулился, и от его некогда гордой осанки не осталось и следа. Где-то на задворках сознания Драко почувствовал, как его пронзила боль при виде того, на кого он когда-то равнялся. Но Люциус сделал свой выбор и навязал его жене и сыну. Все, что оставалось Драко, — расплата за грехи своего отца. — Твоя мать сказала мне, что Темный Лорд посылает тебя на личные задания, — прохрипел Люциус. — Это хорошо, очень хорошо, сын. Ты должен угождать ему, что бы он ни попросил… — Думаешь, я этого не знаю? — зашипел Драко, его окклюменционные стены дрожали. — Думаешь, у меня есть выбор? — Люциус открыл рот, чтобы ответить, но Драко прервал его. — Знаешь, как Пожиратели Смерти меня называют? Гончая Темного Лорда. Потому что я всего лишь сучка, выполняющая его приказы. — Драко, мы делаем то, что должны, чтобы занять свое законное место… Драко рассмеялся. — Очнись, отец! Разве это похоже на власть? — Он вскинул руки, показывая отцу кровь и грязь, размазанные по его одежде. — Драко, мне… мне жаль. Люциус сглотнул и нахмурил брови, будто искренне расскаивался. Драко опустил руки; прохлада успокоила его, когда он снова закрыл свой разум. Луг с высокой колышущейся на ветру травой… Дверь в поместье. Много дверей… — Спасибо, но мне не нужны твои сожаления, — с этими словами Драко вышел из комнаты. Всю оставшуюся неделю он добровольно участвовал в каждой миссии. Он достаточно долго играл эту роль, чтобы знать, как выжить и завоевать расположение Темного Лорда. И это принесло свои плоды. С холодной безжалостностью он брал в плен членов Ордена, совершал набеги на деревни волшебников и выслеживал беглых заключенных. Он орудовал собой как оружием, делая все, чтобы Пожиратели боялись произносить его имя вслух. И когда они захватили Министерство, Драко был с ним. Власть Темного Лорда распространялась слишком быстро. Семена коррупции укоренились в той самой системе, которая выступала за справедливость и мир. Волшебники слишком легко отказывались от своих моральных принципов, беспрекословно регистрируя магглорожденных и выполняя жестокие поручения. И Драко находился рядом, когда это происходило. Он так привык отключать все мысли и существовать в мире, где ему не нужно ничего чувствовать или заботиться о ком-либо. Он лишь пытался выжить. Это словно стало частью его самого, пока он не перестал различать границы между тем, кем его сделала война, и тем, кем он являлся на самом деле; какая часть была маской, а какая — человеком.***
— Мне жаль твоего отца, — раздался спокойный голос Блейза. Он сделал большой глоток из своего стакана. — Это была засада? — Да, — ответил Драко. Драко, мне… мне жаль. Мать держала его за руку, когда гроб с телом отца закрывали в семейном склепе. Драко все еще видел мирное спокойствие на лице Люциуса, его белокурые чистые волосы. Он выглядел моложе, почти так же, как до войны. На церемонии присутствовали только он и его мать. Даже в ту секунду Нарцисса сохраняла спокойствие, не позволяя себе сломаться, когда шептала последние слова прощания. — Они спрашивали насчет нее, Драко, — сказала его мать, когда они вышли из семейного склепа. Ее голос был таким же пустым и холодным, как могила, в которой лежал его отец. — Темный Лорд ждет новостей. — Я позабочусь об этом, мама. — У тебя есть то, о чем я просил? Блейз на мгновение задержал взгляд и вздохнул. Покопавшись в кармане, он достал пузырек с сиреневым веществом. — Это единственный пузырек, который Тео удалось тайком вынести из запасов своего отца, — объяснил Блейз, на его лице мелькнуло явное отвращение при упоминании отца Тео. — Оно крепкое, поэтому достаточно одного глотка, чтобы оно полностью подействовало. Драко крутил пузырек в руках. — Дружище, поговори со мной. Ты отгораживался от всех нас, а теперь ни с того ни с сего просишь зелье. Если тебе нужна помощь… — Блейз с опаской взглянул на Драко. — Я в порядке, — холодным, совершенно отстраненным голосом ответил Малфой. — Приворотное зелье имеет определенные… эффекты, как ты знаешь, — настороженно упомянул Блейз. — Я в курсе. Он не заметил, как изменились черты лица Забини. — Значит, Темный Лорд оказывает на тебя давление? Драко молча кивнул. Покачав головой, Блейз сделал очередной глоток, затем щелкнул пальцами и с помощью магии наполнил свой бокал. — Как Пэнси? Лицо Блейза ожесточилось, в его глазах мелькнула боль. — Она поправляется, — прошептал он. — Я хотел навестить ее, но в последнее время Темный Лорд… Блейз прервал друга. — Тебе не нужно объясняться. Я понимаю. Мы все понимаем. — Блейз вздохнул. — Я знаю, что ты делал для него. Я знаю, под каким давлением ты находишься — мы с Пэнс знакомы с этим с шестого курса, — он горько улыбнулся. — Просто помни, что мы всегда рядом, ладно? Наступило напряженное молчание, вдруг Драко почувствовал жжение на предплечье. — Меня вызывают. Не дожидаясь ответа, он исчез.***
— Астория, — Драко тихо позвал ее, когда она вошла в его кабинет. Он сосредоточил внимание на ее нахмуренных бровях и подавленном состоянии. Ее взгляд метался куда угодно, только не на него. — Драко. Они виделись редко в последние несколько дней. Драко совсем недавно вернулся после миссии из Бельгии. Будь он внимательнее, то заметил бы ее болезненную бледность и мешки под глазами. Нарцисса сообщила, что ее состояние ухудшается, и Драко позаботился о том, чтобы эльфы снабжали Асторию всем необходимым, а также нанял ей личного целителя. Но ее кости выпирали, и она казалась еще более хрупкой, чем прежде. Изменилось так же и ее лицо. — Что-то не так? Она прочистила горло и подошла ближе. От нее исходил сладкий, слегка удушающим аромат жженого сахара и пепла. Корень железняка и крылья жука-сульфрита, отметил Драко. Он узнал в этом запахе зелье для лечения болезней крови. — Мне стало известно, — начала она, — что нам предстоит разместить в подземельях некоторых пленников Темного Лорда? — Да, — осторожно ответил Драко. Волдеморт поручил ему допрос заключенных, которые, как он подозревал, работали на Орден. Они прибыли как раз тем утром. — Один из этих заключенных, — она сглотнула, — он был схвачен, потому что пытался проникнуть в мой дом... — Рауль Барлоу, — подтвердил Драко, изучая выражение ее лица. Она смахнула непролитые слезы. — Магглорожденный, обвиняется в попытке проникнуть в поместье Гринграсс. Подозревается в принадлежности к Ордену. Привычное Астории самообладание пошатнулось. Драко почувствовал дискомфорт от вида ее слез. Он не знал, как ее утешить. Тихо взмахнув палочкой, он наколдовал носовой платок и поднес его к ней. — Спасибо. Я… я… — Ее лицо побледнело от страха, когда она осознала, что только что произошло. — О Салазар, пожалуйста, не говори никому, что я его знаю! Клянусь, я понятия не имела, что он придет за мной. Это все, чего он хотел! Он не член Ордена! Пожалуйста, не надо… Драко поднял руку и остановил ее. — Твой секрет в безопасности. Астория вздохнула с облегчением. — Однако я не могу спасти его, так же как дать обещание, которое выполнить не в силах, — добавил он. — Темный Лорд внимательно следит за всеми. Они наконец встретилась взглядами; Драко поразило то, что он нашел в ее глазах благодарность. И надежду. — Спасибо.