«Мне снился сон, похожий на виденье. Погасло солнце. Тень далеких звезд блуждала век в пространстве сквозь мгновенья, На ледяной земле царил мороз. А день и ночь все сталкивалась лбами, И позабыли люди, что есть страсть… Молитва их железными клещами Сковала страхом в самый праздный час». Лорд Байрон
***
— Магглорожденный, Рауль… Он был любовником Астории, — сфокусировав зрение, проговорила Гермиона. — Был, — ответил Драко. — Он жил в маггловском городке рядом с поместьем Гринграссов. Астория рассказала мне, что они тайно дружили с детства, но он никогда не посещал Хогвартс — его родителей пугали магия и волшебный мир. Поэтому Астория учила его летом. В конце концов они влюбились друг в друга. А когда Реддл победил, она отправила его в подполье, чтобы спрятать. Потом он узнал, что ее собираются выдать замуж в рамках указа о браке, и попытался помочь ей сбежать, но его поймали. Сердце Гермионы дрогнуло, перед глазами оказалось нежное лицо Астории, полное скорби. Еще одна жертва этой войны. — И она уже знала… — Гермиона вспомнила болезненную бледность Астории и упоминания о ее болезни. В отчете Ордена о Драко говорилось об этом. — О проклятии крови. Никто из нас не знал. В конце концов, она призналась вскоре после того разговора из воспоминаний. К тому времени она не могла даже встать с постели. — Но… она знала, что если забеременеет, то не выживет. — Да. — Драко сглотнул, глядя ей в глаза, словно запоминая в последний раз. Гермиона ждала, что еще он скажет, но Драко отвел взгляд. — Следующее воспоминание ты посмотришь без меня. Гермиона вздрогнула от его слов. Он молчал, пока вливал содержимое флакона в омут. Его лицо было призрачно-белым, черты окаменели от окклюменции. Светящаяся субстанция вихрилась в воде. Гермиона попыталась поймать взгляд Драко, но он, казалось, избегал ее. — Приворотное зелье… — Гермиона знала о его действии — те, кто принимал его, теряли контроль над своим телом и разумом. Пожиратели Смерти использовали это зелье, чтобы насиловать своих жертв. Драко не удивился ее реакции. — Ты… она… — Пожалуйста, Гермиона. Просто смотри, — мягко сказал он. — Мы поговорим после. Гермиона сжала пальцы, чувствуя пустоту и холод без его прикосновений. Но она уважала его желание. Ужас охватил ее, когда она вновь погрузилась в омут.***
4 месяца после битвы за Хогвартс — Круцио! Драко стиснул зубы, когда в него прилетело проклятие. Каждый его нерв был наэлектризован, словно молния пронзала его насквозь. Глаза закатились к затылку, он чувствовал раскаленную боль. — Скажите мне, вы оба, — раздался спокойный голос Волдеморта, — как возможно, что магглорожденная ведьма в одиночку проникла на один из наших объектов, украла информацию и ушла незамеченной? — М-мой Лорд, — заикался Эйвери, — она не оставила следов! Мы не знали… Слова Эйвери оборвались пронзительным криком. Драко опустил голову на колени. Крики Эйвери продолжались, но Драко не обращал на них внимания, стараясь выровнять дыхание, сосредотачиваясь на своем отражении на черном мраморном полу. Кровь и пот капали с мокрых прядей белокурых волос, ниспадавших ему на лоб. Он уставился на человека перед собой — бледного и безэмоционального. Кончики его пальцев подергивались от затянувшегося эффекта Круциатуса. — Встань, — прошипел Волдеморт. Драко повиновался; Эйвери, все еще дергающийся на земле, пытался подняться на ноги. Драко опустил глаза и смотрел, как кровь Эйвери растекается по черному мрамору. Он ощутил, как его собственная магия искрит внутри, когда к нему приблизился Реддл. Она казалась неестественной, жестокой и почти живой. — Эйвери, — Волдеморт поднял палочкой подбородок мужчины. — Скажи мне, что означает Темная метка на твоей руке? Эйвери сглотнул. — Силу? Темный Лорд усмехнулся, его багровые глаза сверкнули. — Что еще? Эйвери молчал, пока Бузинная палочка впивалась в его шею. Не дождавшись ответа, Волдеморт повернулся к Драко. — Драко? Он поднял голову, его глаза были совершенно пусты, когда он встретился взглядом с Гарри. Он помнил это лицо, эти непокорные темные волосы. Однако теперь в его чертах читалась жестокость, жажда насилия и убийств. — Преданность. — Верно. Глаза Эйвери расширились в панике. — Мой лорд, клянусь, я никогда… — Молчать, — прошипел он. — Пару недель назад у меня появились подозрения о том, как же Ордену удалось обнаружить некоторые из наших самых охраняемых мест. — Мой лорд, это мог быть Малфой, — сплюнул Эйвери, — его отец оказался полным разочарованием, как и сам Драко… Прежде чем Эйвери успел закончить свое предложение, его отбросило назад. Волдеморт направил на волшебника Круциатус. — Я сказал молчать. Эйвери кивнул, завалившись на бок. — На самом деле, это идея Драко — делиться информацией о том, где будет находиться новый объект, с каждым Пожирателем Смерти, подозреваемым в шпионаже. Только ты знал о местоположении хранилища. Эйвери побледнел. — Я… — Драко, — Волдеморт отступил назад, в его взгляде плескалось холодное веселье. Драко шагнул вперед и поднял свою палочку. Эйвери посмотрел прямо на него, словно моля о пощаде. Драко не колебался. — Авада Кедавра!***
Гермиона Грейнджер была проблемой. — Сколько артефактов удалось спасти? — Драко сжал палочку, глядя на остатки их склада, охраняемого так тщательно, что от него остались одни развалины. Они хранили здесь оружие: зелья, Темные артефакты и экспериментальные взрывчатые вещества, над которыми они работали. — Ни одного, — нервно выдохнул подошедший к нему Пожиратель. Гермиона Грейнджер сравняла их склад с землей и почти бесследно исчезла, если бы не один из охранников, который успел заметить ее, прежде чем она выскользнула. Гриффиндорка, которую он знал со времен обучения в Хогвартсе, даже без своих лучших друзей стала значительной фигурой в войне. Казалось, война пробудила — или, возможно, убила — в ней что-то. Драко поднял палочку, чтобы снять чары. Защита была недоступной даже для стражи. Любое вмешательство вызвало бы сигнал тревоги. — Ты, — Драко резко обратился к одному из охранников, на лице которого виднелись ожоги. — Как она смогла подобраться так близко? — Я заметил ее где-то между северным и восточным постами, она сделала что-то с чарами, прежде чем все взорвалось изнутри. Мы не уверены, как она их сняла… — Она их не снимала, она их изменила. — Драко стиснул челюсть. Он пытался разобрать магические следы, что оставила после себя Грейнджер. Наложение чар было сложным и деликатным делом. Вместо того чтобы демонтировать их, она дестабилизировала их и добавила к ним руны. Она изменила заклинание так, чтобы оно среагировало в обратную сторону и любое вмешательство вызвало бы взрыв изнутри. — Умно, — пробормотал он. — Где находился Грингрейв? — спросил Драко, обнаружив точное местоположение Грейнджер. Охранники молчали. — Судя по следам, которые она оставила, и задачам на посту, он должен был прикрывать территорию, к которой она имела доступ. Грингрейва подтолкнули вперед. Лицо новобранца расплылось в самоуверенной улыбке, но это не скрыло намека на панику в его глазах. — Лорд Малфой, вы просили меня. — Чем ты занимался, когда Гермиона Грейнджер уничтожала наш склад? — Я развлекался с какой-то грязнокровной шлюхой, которую нашел в маггловском городке неподалеку… Драко сузил глаза, а затем вывернул запястье Грингрейва, вынудив его упасть на колени. Невидимая сила схватила его за шею, и новобранец вцепился ногтями себе в горло. — Темный Лорд будет недоволен этим. Всеми вами. Лица Пожирателей побледнели от его предупреждения. Драко вздохнул, чувствуя, как Темная магия запульсировала на кончиках его пальцев. Он не мог вернуться к Волдеморту, не понеся наказания. — Игнис сангвис, — прошептал он. Крики наполнили воздух, когда Пожиратели почувствовали, как внутри них закипела кровь.***
Перед самым рассветом, когда бледный свет пробивался сквозь тень деревьев, Драко вернулся в поместье. Стены мэнора хранили молчание, пока он направлялся к подземельям, заполненным заключенными. Дойдя до изолированной камеры, он не удивился, обнаружив на маленькой койке два тела. При его приближении мужчина зашевелился. — Я пытался уговорить ее перестать пробираться сюда, — ворчливо пробормотал Рауль Барлоу, достаточно тихо, чтобы не разбудить ее. — Но она отказывается слушать. Серый свет коснулся его лица из окна камеры, осветив свежие порезы и синяки. От него почти не осталось и тени того человека, которым он являлся раньше, мальчишки со светлыми кудрями и румяными щеками. — Типпи, — позвал Драко. В камеру вошла домовиха, назначенная приглядывать за Асторией. — Да, хозяин, — поклонилась она. — Пожалуйста, верни Асторию в ее комнату. — Хорошо, хозяин, — пискнула эльфийка, а после мягко левитировала девушку и исчезла с приглушенным хлопком. — Пожиратель Смерти, которого ты оставил за главного, — хороший парень. Даже не снимает маску. Такой преданный, — несмотря на порезы и раны на лице, Рауль усмехнулся, однако Драко заметил, как тот поморщился от боли. — У него даже больше эмоций, чем у тебя. Тебе следует брать его на миссии, и пусть он почаще присматривает за нами. Я бы хотел, чтобы мой левый глаз был такого же размера, как и правый, так я больше похож на лягушку. Уверен, Тори считает это очаровательным. Драко уставился на него, а спустя секунду вошел в камеру. Махнув рукой, он зажег единственный факел, Рауль же лег на койку. — Ты бы избавил себя от неприятностей, если бы держал рот на замке, — проворчал Драко. Рауль нахмурился и хотел было возразить, но Драко резко взмахнул палочкой и вправил ему вывихнутое плечо. Барлоу вздрогнул. — Как твои раны? — Просто небольшой синяк, — снова усмехнулся Рауль, а затем хмыкнул, когда Драко вправил его нос. — Как Тори? Она говорит, что ей становится лучше, но я знаю, что она лжет. — Я назначил ей целительницу, и пока что ее состояние стабильно. Она восстанавливает свои силы, — Драко направил древко на глаз Рауля и исцелил его. — Это все, что я могу сделать, не вызывая подозрений. Рауль моргнул, сфокусировав на нем взгляд. — Спасибо. — Я попросил Асторию ограничить свои визиты, особенно когда меня нет. Если бы сюда зашел кто-то другой… — предупредил Драко. Барлоу покачал головой. — Я сказал ей, что со мной все в порядке и она почти поверила, пока не увидела, что со мной сделал тот Пожиратель. Драко глубоко вдохнул. Он должен был сообщить домовым эльфам, чтобы они следили за камерой, если Астория снова проберется к Раулю. — Как прошел твой день, мой лорд? Несмотря на незаинтересованный взгляд, Рауль, не удержавшись, подмигнул Драко. Он напоминал ему Тео. — Тяжело. Рауль провел рукой по своим вьющимся волосам, покрытым кровью. — Темный рыцарь, спасающий других, попавших в беду. Как лестно, что, что бы не происходило, ты всегда возвращаешься ко мне. — Тебе повезло, — мрачно ответил Драко. — Что бы они подумали! Рауль Барлоу — подозреваемый член Ордена и грязнокровка... По слухам, по ночам его навещает жена лорда Малфоя… и лорд Малфой тоже! — Не нагнетай, Барлоу. — Теперь ты понимаешь, почему Тори меня любит. — Честно говоря, нет. Драко бросил ему пузырек с болеутоляющим зельем, прежде чем тот успел ответить. Он повернулся к выходу, но Рауль остановил его. — Спасибо. Еще раз. Драко кивнул и направился дальше.***
— Все готово. Астория застыла на месте, сидя у подоконника. Она приглушенно кашлянула, пытаясь заглушить звук платком, но Драко услышал сухой хрип в ее легких. — Вот, — сказал он, протягивая ей пузырек с зеленой жидкостью. Астория одарила его легкой улыбкой и сделала глоток. Через несколько мгновений ее дыхание выровнялось. — Спасибо, — мягко ответила она. Астория встала, и Драко протянул ей руку, помогая занять место на кушетке. С последнего разговора в его кабинете между ними установилось взаимопонимание. Она с пугающим спокойствием рассказала о проклятии, от которого страдала ее семья на протяжении веков. Астория всегда знала об этом. Я не боюсь, даже если эта беременность убьет меня. После того дня они больше не разговаривали, разве что вскользь обменивались фразами. Они не говорили о заживших порезах Рауля, о том, как охранники покидали камеры в полночь, о мешках под глазами, когда она возвращалась в свою комнату ранним утром. Она ничего не говорила и не спрашивала о его мотивах — похоже, сама пришла к какому-то определенному выводу. Иногда, сидя за обеденным столом, он ловил на себе ее любопытные взгляды, но она держала свои мысли при себе. — Расскажи мне еще раз, как это работает? — спросила она, когда Драко поставил перед ней два бутылька. — Ты уже знаешь о приворотном зелье, которое использовали Пожиратели, — начал он со скрытым отвращением в голосе. — Потребовался месяц, но в конце концов я разобрал компоненты и извлек те, что действуют только на либидо и ни на что больше. Это работает как стимулятор, чтобы сделать… процесс менее болезненным для тебя и… возможным для меня… — А… я все еще буду в сознании? — Да. Ты сохранишь полный контроль над собой, своими мыслями и чувствами. Ты сможешь сказать «нет» или попросить меня прекратить, если это тебе будет больно. — Драко бросил взгляд на зелье, насыщенный розовый перламутровый оттенок вызывал тошноту. Астория молча кивнула. — Второе — зелье плодородия. Я тоже приму его. — Астория взяла флакон с лавандовым веществом и осмотрела его. — Эти два зелья вместе с базовой окклюменцией, которой тебя научила моя мать, должны помочь. Между ними воцарилось напряженное молчание — они оба размышляли о том, что произойдет этой ночью. — Спасибо, — прошептала Астория. Она застыла на мгновение, но положила свою руку поверх руки Драко. Она была такой холодной… Драко кивнул в знак благодарности и отстранился.***
TW: Принудительный секс/оплодотворение. Стекающая вода напоминала Драко густую струйку крови. Он посмотрел в зеркало, с трудом узнав бледное лицо напротив. Тошнотворное чувство в животе усилилось. Подобная близость была ему чужда, он не верил, что его первый раз будет таким. Они походили на безвольных животных, разводимых по приказу Волдеморта. Большую часть времени ему удавалось держать чувства под замком, разделять свои эмоции. Он говорил себе, что должен относиться к этому, как к тем миссиям, на которые его посылали, к тем людям, которых ему приказывали пытать и убивать. Но все было иначе. Дрожащими пальцами он опрокинул в рот первый бутылек — зелье плодородия. На вкус оно напоминало гранат и ячмень. Он не почувствовал никаких изменений. Затем он взял бутылочку с розовой перламутровой субстанцией — зелье либидо. Он сделал один глоток, и по его телу сразу же разлилось жидкое тепло. Драко резко поморщился от этого ощущения, дыхание стало тяжелым. Он снова взглянул на свое отражение и увидел, что его глаза расширились настолько, что зрачки стали почти черными. Несмотря на то, что его тело отреагировало на зелье либидо соответствующим образом, его охватила жуткая паника. Он тут же воздвиг окклюменционные стены, кирпичик за кирпичиком, двери закрывались, эмоции исчезали одна за другой, пока внутри не осталась лишь пустота. Он глубоко вдохнул и вышел из ванной. Запах жженого сахара, пепла и сладости заставил его замереть. Он поднял голову. Астория лежала в постели и казалась до смерти бледной. Ее глаза были закрыты, она укрылась одеялом и укуталась в белый спальный халат. — Ты выпила их? — Да, — до жути спокойно ответила она. Драко осторожно приподнял одеяло, стараясь не смотреть Астории в глаза, и забрался на кровать. Астория напряглась и задрожала, приподнимая ночную рубашку. Ни один из них не решился снять одежду. — Ты готова? — прохрипел Драко. — Да, — ответила она и закрыла глаза. Драко вздрогнул, когда вошел в нее. Ее лицо исказилось от дискомфорта. Он отвернулся и стал двигаться, пытаясь удержать окклюменционные стены на месте. Каждое движение вызывало как физическое удовольствие, так и отвращение. Он услышал, как она засопела, и почувствовал, как желчь поднимается в горле. По ее щекам стекали слезы. Она выглядела так испуганно, что его тошнило. Вот кем он стал, вот к чему его привели. Внутри Драко бушевала война, пока зелье усиливало свое действие. Он был не в силах полностью контролировать свое тело, потребность в физическом удовольствии и освобождении разгоралась все сильнее, толкая его дальше, пока он не услышал лишь резкий шлепок их тел друг о друга и крик. С болезненным шипением он кончил внутри Астории. Следующее, что он успел осознать, — плевок в унитаз. Он смутно понял, что аппарировал в собственную спальню. Что-то в нем сломалось, что-то треснуло в его щитах. Он никогда не чувствовал такого отвращения к себе. Он, блядь, изнасиловал ее. Драко снова навалился на унитаз, содрогаясь от приступов рвоты.***
Он спускался по каменным ступеням в подземелья, в поместье царила тишина. Драко не спал — не мог сомкнуть глаз, не увидев лицо Астории, его снова и снова охватывала дурнота. Он медленно моргал, пока его глаза привыкали к полумраку подвала. В подземелье было малолюдно, многих заключенных уже перевели, за исключением полудюжины магглорожденных. Он не знал, что привело его туда, но оказался у камеры Рауля. Увидев две фигуры, покоящиеся на койке, он отступил назад, намереваясь уйти, как вдруг кто-то зашевелился и тихо позвал его. Драко замер, когда за решеткой появился мужчина. Несмотря на сероватую бледность Рауля, его голубые глаза были яркими. Драко ожидал увидеть в его взгляде ярость или отвращение — он почти желал увидеть хоть каплю ненависти. Потому что какая-то чертова часть его души жаждала подтверждения реальности того, кем он стал: убийцей, монстром, насильником. На в глазах Рауля отражалась лишь жалость. — Что касается прошлой ночи, я… — Прекрати, — твердо сказал Рауль, без злобы или гнева. — Я знаю, что вы оба были вынуждены сделать то, что должны. Его слова прозвучали в тишине, отражаясь эхом вместе с глубоким дыханием Астории. Драко отвел взгляд, не в силах встретиться с ней глазами. — Она боится… Стать матерью. Но я знаю, что она со всем справится, — Рауль говорил с такой мягкостью, будто мог себе это представить. Он закрыл глаза. — Я знаю, что не проживу достаточно, чтобы быть с ней рядом в самый важный момент, но я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. Драко замолчал. Рауль говорил так, словно Астория будет жить, словно она выздоровеет и застанет взросление своего ребенка. Внезапно все встало на круги своя — Астория не говорила ему, что ее болезнь прогрессирует, что беременность убьет ее, что Драко не только причинил ей боль, но и отправил на верную смерть. — Мне приносит покой знание того, что она будет жить и будет в безопасности. Этого достаточно, даже если я никогда не выберусь отсюда. — Рауль устремил на Драко глубокий и искренний взгляд. — Обещай мне, что позаботишься о ней. Драко открыл рот, чтобы что-то ответить, но замер, точно волк, на шерсти которого запеклась кровь ягненка. Рауль, похоже, воспринял его молчание как обещание и с облегчением вернулся к любимой женщине.***
— Я беременна. Драко остановился в фойе, глядя на свой пропитанный кровью плащ. Он пораженно заморгал. Астория спустилась по ступенькам. — Сегодня утром целительница подтвердила это. Он ничего не ответил. Мысль о появлении на свет ребенка казалась ему такой нереальной, такой далекой. — Драко… — Тонкая рука легла на его плечо, и он вздрогнул. Хотя она тут же убрала руку, он все равно почувствовал приступ тошноты. Прошла неделя с тех пор, как они впервые попытались зачать ребенка, а он все еще не мог смотреть на нее. Каждый раз он вспоминал ту ночь и ее искаженное от боли лицо. Драко кивнул. — Я попрошу маму организовать все необходимые приготовления. Астория открыла рот, чтобы что-то ответить, но, похоже, в его лице отражалось нечто, что заставило ее передумать. Драко пожелал ей спокойной ночи и ушел.***
Шли месяцы, Драко поднимался по карьерной лестнице, завоевывая все больше благосклонности Волдеморта. Отныне никто не сомневался в его преданности. Некоторые по-прежнему усмехались и подшучивали над ним за его спиной, но они никогда не смели ослушаться его приказов. Он все реже возвращался в поместье — его мать помогала Астории с беременностью и болезнью. Иногда он ненадолго навещал ее, но заставал лишь мгновения, когда Астория сидела в своей комнате. Ее болезнь быстро прогрессировала, как и беременность. Каждый раз, когда он видел ее живот, он краснел. Он напоминал паразита, питающегося ее жизненной силой. Он стал напоминанием о том, что произошло между ними и кем он стал. Когда Драко видел Асторию в последний раз, она была на четвертом месяце беременности и отдыхала в своей комнате. Она попросила его прийти и поблагодарила за то, что он позволил Раулю навестить ее, так как она не могла. Драко лишь кивнул, спросив, не нужно ли ей еще что-нибудь, прежде чем его снова вызовут. Иногда он заставал Асторию и Рауля в камере. Из тени он наблюдал, как они шептали друг другу обещания, ее тонкие пальцы дрожали, а между ними покоился ее живот. И, возможно, именно из любопытства порой он оставался наблюдать за ними — ведь он не понимал этого. Они так глупо, опасно и неразумно рисковали жизнями, но все же… Он не мог отрицать, что во взгляде Рауля было что-то особенное, как и в решимости во впалых глазах Астории и в нежности, с которой они держались друг за друга, словно то, что они испытывали, сильнее войны и того, через что они оба прошли. — Драко, это срочно, — раздался голос Нарциссы из ее патронуса — лебедя, мерцавшего в темной комнате, в которой Драко остановился в Болгарии. Он тут же взял свой портключ и переместился в поместье. — Драко, — с облегчением вздохнула Нарцисса. — Только что пришел Мальсибер, и заключенные… Он выругался. — Как Астория? — направляясь к подземельям, спросил он. — Я дала ей Усыпляющее зелье. Она в своей комнате, — ответила Нарцисса. Полная самообладания, она следовала за сыном по сырым коридорам. Когда они добрались до подземелий, было уже слишком поздно. В комнате находилась дюжина Пожирателей Смерти, а все пленники были мертвы.***
— Вот так мы и познакомились, — нежный голос Астории плыл по ветру. Драко молча наблюдал, как мягко она касается пальцами желтых цветков гибискуса. Он нашел ее здесь, у реки рядом с поместьем, на следующее утро после убийства Рауля. — Он так напугался, — с нежностью усмехнулась она. — Нам было семь лет, и он убежал из дома в тот день, когда понял, что обладает магией. Он испытывал страх от неизвестности. И поэтому, чтобы спасти свою семью, он решил, что поступит благородно и уйдет. Я заметила, что он наблюдал за мной, когда я играла с цветами у ручья возле нашего поместья. Он предупредил меня, чтобы я не приближалась к нему! Он так боялся, что причинит мне боль, все говорил и говорил, что не может контролировать свою силу. Драко слышал нежность и любовь в ее словах. Ее глаза налились кровью и опухли — Астория плакала. И улыбалась воспоминаниям. — Он был в недоумении, когда я смеялась, — думал, что я сошла с ума. Но, увидев цветок, ливитирующий между моими ладонями, он понял, что не один такой. Тогда же я объяснила ему, что такое магия. Его родители по-прежнему боялись и не одобряли его увлечения, но мы встречались тайком на нашем месте у ручья, — Астория положила несколько лепестков на гладь воды, наблюдая, как медленно они уплывают. — Я учила его магии, а он рассказывал мне истории о магглах. Они живут такой простой жизнью, меня всегда это поражало. — Почему ты не рассказала ему? — пробормотал Драко, не в силах промолчать. — Почему ты не сказала ему, что беременность убьет тебя? Обещай мне, что позаботишься о ней. Астория пожала плечами. — Я не хотела, чтобы он беспокоился. У нас было время, и я не хотела все портить. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Я не боюсь, Драко, — я знала, чем все закончится. Она выглядела намного старше, будто прожила гораздо дольше, чем должна была, будто уже приготовилась уйти из этой жизни. Взяв другой цветок, она провела пальцами по его лепесткам. — Я должен был вытащить его. — Астория вскинула голову, широко раскрыв глаза и быстро заморгав. — Я пытался отложить его отправку в другую тюрьму, но Мальсибер начал что-то подозревать. Я не знал, что они придут. — Все в порядке, Драко. — Он в недоумении посмотрел на нее, в ответ Астория лишь улыбнулась. — Мы с Раулем знали, что наше время ограничено. И мы смогли насладиться тем, что имели. Астория повернулась к реке. Она молча опустила туда два желтых цветка гибискуса. Вместе они наблюдали за тем, как плавно течет вода, а цветы исчезают из виду.