О своих проблемах он задумался только на четвёртом курсе военной кафедры, когда большая часть дипломной работы была забракована куратором. И вроде бы такая тема как «Виды и тактика действий служебных нарядов по задержанию вооруженных преступников» не метила даже в тройку сложнейших, но все же была удачно провалена Се Лянем ещё в самом начале.
Он сердцем чувствовал, что не его это все — ни игрушечные военные, которыми он развлекал себя в пять, ни секция, куда записал его отец в восемь. Но кто его слушал? Родители всегда знали лучше.
И в тот день, стоя у окна, на третьем этаже университета, Се Лянь понял, что пора что-то менять в своей жизни. Это было первое самостоятельное решение за 25 лет.
Собравшись с мыслями, заглушая собственное сердцебиение, которое уже отдавало эхом в уши, он открыл ноутбук и нашёл в закладках браузера сайт психологической помощи. Он наткнулся на него случайно, пока листал ленту в вейбо, несколько лет назад и что-то дернуло сохранить ссылку.
Се Лянь с того дня не прекращал сеансы. Специалист попался отличный, и прогресс радовал.
Сегодня в шесть очередной созвон с психологом. У Се Ляня стоит будильник на это время, хотя и без него он никогда не опаздывал. Но сейчас все было немного по-другому. Хотя бы потому, что в жизни Се Ляня появился Хуа Чэн.
Он был добр и с ним было весьма легко общаться. В отличие от друзей детства, что с каждым годом все больше напоминали гиперопекающих родителей, Хуа Чэн всегда выслушивал, интересовался и был погружён в диалог. Се Лянь, наверное, впервые не боялся, что его интересы или желания назовут «глупыми», «детскими», а его взгляд на некоторые вещи «чересчур наивным». А ведь Хуа Чэн тоже был его самостоятельным выбором.
До дрожи боялся. Чтоб отвлечься даже включил музыку в наушниках и открыл первую попавшуюся книгу на ноутбуке. Не заметил как он подошёл, полностью погрузившись в чтение.
Се Лянь вообще думал отказаться от этой идеи, но Цинсюань настоял. Убедил в том, что точно знает, какой у Хуа Чэна типаж и вот Се Лянь абсолютно подходит.
Если бы в тот день рядом не сидел Хэ Сюань, Се Лянь точно бы не заговорил, но надавав себе мысленных пощёчин все-таки перешагнул через страхи. И ему даже понравилось, в каком-то смысле, брать эту удушающую инициативу на себя.
Наверное, дело во взгляде Хуа Чэна в такие моменты. Одновременно он мог излучать и бесконечную теплоту, и растерянность, и счастье. Своим единственным глазом он показывал больше, чем многие люди имея оба.
Будильник прозвенел, вытаскивая Се Ляня из собственных мыслей. Он поторопился открыть приложение и настроиться на сеанс.
— Добрый вечер, Се Лянь. Меня хорошо слышно? — психолог никогда не менял привычки здороваться этой фразой, что не могло не радовать.
— Добрый вечер. Все отлично!
— Тогда давай начнём. Расскажи мне, как прошла неделя.
Уже около полугода сеансы проходили один раз в неделю. Это было достаточно большим прорывом в терапии Се Ляня. И хоть по началу было сложно, со временем он привык.
— Думаю, что неделя прошла хорошо, — он неловко улыбнулся, смотря куда-то поверх камеры ноутбука. — В университете все тоже идёт как по маслу. Особых трудностей я точно не испытываю. Недавно понял, что мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь.
— Ты про педагогику?
— Да. В детстве я постоянно мечтал о том, чтобы обучать кого-нибудь. Но в тот день, когда родители отвергли мою идею и сказали, что уже отдали документы в другой университет…
— Ты начал бояться озвучивать свои желания и начал делать то, что от тебя ожидали?
— Не совсем. Я говорил, что всегда делал то, что хотел отец. Но все ещё надеялся, что он одобрит мой выбор.
Се Лянь отпил прохладной воды, подавляя воспоминания об авторитарном родителе.
— Се Лянь. Помни о том, что ты — взрослый человек. Уже давно никто не вправе указывать тебе что делать или не делать. Кхэм… Это было немного непрофессионально с моей стороны.
— Ничего, ничего, — Се Лянь негромко хмыкнул. — Вы просто озвучили одну из моих мыслей. Иногда я повторяю эту фразу несколько раз, как мантру, и мне становится легче.
— Что-нибудь ещё хочешь рассказать?
Раньше этот вопрос ставил в тупик. Се Лянь, может и хотел поделиться чем-то особенным для себя, но плотно въевшиеся под кожу страхи не позволяли произнести и слова.
А сейчас он с гордостью рассказывает про новое знакомство. Про то, как раз за разом, несмотря на тревогу, перешагивает через себя и понимает, что зря так сильно нервничал. Оказывается, не все критикуют твои интересы и увлечения, хотя, Се Лянь, конечно, все еще сомневается, не подшучивают ли над ним. Психолог одобрительно кивает. Он говорит о том, что важно научиться открываться людям и это есть опыт. Плохой или хороший.
— Се Лянь, оцени свое состояние по десятибалльной шкале во время рассказа о новом знакомом.
— Думаю, что восемь из десяти, — он впервые отвечает не задумываясь.
— Только восемь? Ты выглядел на все десять.
— Все еще сомневаюсь.
Осталось не так много блоков снять прежде чем завершить терапию. Он касается темы быта и Се Лянь виновато опускает глаза. Готовка и уборка — то, в чем он просто ужасен. По крайней мере, он так думает, потому что однажды его отец сказал, что навыков у того столько же, сколько у матери. Се Лянь и не порывался проверить его слова на достоверность. Даже когда он стал жить один, еду либо готовил близкий друг, либо она заказывалась через доставку.
Психолог, выдыхая, дает новое задание, о результатах которого нужно будет отчитаться на следующем сеансе и Се Лянь покорно его принимает, хоть и замечает, что пальцы начали дрожать. Неделя решения бытовых проблем — приготовить самостоятельно хотя бы завтрак и помыть тарелку не притронувшись к посудомоечной машине. Особый акцент психолог сделал на том, что Се Лянь должен готовить то, что хочет сам и не спрашивать совета относительно своего рациона.
Он ведь всегда был таким. Ел все, что ему перед носом поставят. Даже если не хотелось поначалу. В детстве еще пытался выпросить что-нибудь взамен нелюбимых пареных овощей, но все вокруг знали лучше.
Сейчас полагается на мастерство Му Цина, с которым он дружит еще с начальной школы. Се Ляню нравится как он готовит, хоть и приходится выслушивать лекцию о том, что пора бы уже остепениться в бытовом плане. Но Му Цин всегда планирует меню на неделю, оставляет заготовки в контейнерах и контролирует количество продуктов. Тут и правда не на что жаловаться.
Подумав, чего бы ему на самом деле хотелось съесть, Се Лянь открыл первый попавшийся сайт с рецептами «на каждый день». Курица в кисло-сладком соусе, свинина габаджоу, томатный суп с яйцами, рис по-кантонски, пянсе. Каждое блюдо выглядело по-королевски аппетитно, но было довольно сложно в приготовлении, особенно тогда, когда делаешь это впервые.
Взгляд зацепился за паровые булочки. Вместо громоздкого текста был размещен двадцатиминутный видеоролик с довольно милым дедушкой. Он готовил на маленькой кухне, оборудованной только самым необходимым: холодильник, плита, раковина, небольшой столик, пароварка и несколько тумбочек.
«Всего лишь два ингредиента. Эти паровые булочки кажутся не особо сложными, значит я смогу попытаться!»
Се Лянь унес ноутбук на кухню, разместив его так, чтобы на столе оставалось достаточно места для миски, упаковки с мукой и стакана воды.
Сначала все шло и вправду отлично. Он смог аккуратно влить воду в миску с мукой и размешать массу бамбуковыми палочками, как показано на видео. Проблемы начались позже, когда вода полностью впиталась в муку и пора было месить получившееся тесто. Оно оказалось чересчур жидким, постоянно липло к рукам, столу и чуть не попало на ноутбук.
Обычный человек догадался бы добавить больше муки, но Се Лянь делал все по рецепту, а там все шло хорошо. Он тупо уставился на массу, больше напоминающую слайм и глубоко задумался. На столько глубоко, что не услышал, как входную дверь квартиры открыли.
— Се Лянь, ты что удумал? — в комнате появились двое мужчин. Один с большим пакетом продуктов, а второй с закатанными глазами.
— О. Фэн Синь, Му Цин. Я и забыл, что вы должны были прийти. Я тут… Готовлю. — Се Лянь неловко улыбнулся, пытаясь закрыть неудачную массу руками.
Му Цин подошел ближе и брезгливо посмотрел на стол.
— Я вижу, что ты готовишь. Почему ты не дождался меня? Давай, отойди, я исправлю. Что ты пытался сделать?
Он уже начал закатывать рукава, но Се Лянь резко остановил его, чем вызвал неподдельное удивление.
— Му Цин, прошу, если и правда хочешь помочь, то укажи на ошибки и дай мне возможность их исправить. Не надо делать все за меня.
Послышался грохот упавшей на пол консервной банки. Фэн Синь выронил ее от шока. Несколько секунд они провели в молчании, благо Му Цин быстро сообразил что делать. Для начала он сам просмотрел видео-рецепт, где сразу же нашел грубую ошибку.
— В целом ты делал все правильно, но лучше ориентироваться на точные пропорции. Давай… — он быстро остановил себя. Скажи Се Ляню «давай переделаем» и он без колебаний согласится, даже не осознав, что не так. — Хочешь начать сначала или попытаться исправить то, что уже сделал?
Конечно и Му Цин и Фэн Синь были в курсе долгой и упорной работы с психологом. По привычке они могли еще неосознанно подавлять желания Се Ляня, думая, что это из хороших побуждений, но чаще всего оба старались себя останавливать, мысленно радуясь успехам друга.
Се Лянь скептично осмотрел желеобразную мучную массу. Му Цин точно знает, как ее исправить. А еще знает, как не слажать с первого раза.
— Начнем с самого начала.
— Хорошо, — он сел за стол готовясь объяснять основы приготовления пищи.
Фэн Синь уже закончил разбирать продукты и облокотившись о подоконник молча наблюдал за происходящим. Он вообще очень любил молчать. Действие его увлекало куда больше, чем слова.
Следуя подсказкам, Се Лянь достал электронные весы еще один небольшой стакан и подогрел воду.
— Тесто для паровых булочек должно быть пышным и мягким, — начал Му Цин, — а также упругим. Чтобы добиться этого, нужно обязательно добавить дрожжи. В видео об этом ни слова, что и стало причиной ошибки.
Пока ингредиенты один за другим исчезали в глубокой миске, Се Лянь начал даже получать удовольствие от процесса. Он запоминал все рекомендации, чтобы потом повторить самостоятельно.
Когда сформированные шарики теста отправились в пароварку, он наконец выдохнул. Му Цин сказал, что паровые булочки не самое простое блюдо, хотя и состоит всего из нескольких компонентов.
Когда уборка кухни подходила к концу, на телефон пришло уведомление, заставив Се Ляня подпрыгнуть на месте. Фэн Синь с Му Цином неодобрительно покосились в его сторону, наблюдая, как на лице появляется идиотская улыбка.
Hua Hua
Гэгэ, ты занят? Я тут закончил одну картину. Не хочешь взглянуть?
Xianle
Хочу, конечно!
Все, что касалось Хуа Чэна и правда можно было описать одним словом «хочу». Желательно с восклицательным знаком, а лучше с тремя. Хочу посмотреть все твои работы, хочу рассказать тебе как прошел день, хочу узнать как спалось, чем пообедал. А еще хочу посмотреть как ты работаешь. Если, конечно, мне можно. Если однажды ты не скажешь, что моего «хочу» слишком много.
Когда Се Лянь увидел картину, то не смог сдержать восторженного вздоха. С фотографии полотна на него смотрели две белоснежные девушки в дорогих нарядах. В волосах искусные золотые заколки с инкрустацией из натуральных камней. Вся работа была выполнена в красно-золотых цветах идеально сочетающихся друг с другом.
Xianle
А-Чэн, это просто потрясающе! Я сохраню?
Hua Hua
Гэгэ, тебе не нужно спрашивать (▽◕ ᴥ ◕▽) Я никогда не скажу «нет»
Му Цин подошел ближе, нависая над Се Лянем.
— С кем это ты переписываешься?
— Неважно. Просто новый знакомый, — он быстро спрятал телефон в задний карман.
— Это «он»? Тот, к которому ты так мчался в прошлый раз? — Фэн Синь скрестил руки на груди, но с места не сдвинулся. — Я тебе уже говорил, что он выглядит пугающе.
— О ком это вы? Я чего-то не знаю? Почему я не в курсе?
Фэн Синь лишь обреченно выдохнул. Ему бы и хотелось сказать что-то вроде «потому что ты ведешь себя как курица-наседка, а еще очень вспыльчивый», но сейчас лучше промолчать. Се Лянь же вынул телефон обратно и открыл фото Хуа Чэна. Одно из тех фото, что когда-то скачал у Цинсюаня, когда тот хвастался отличной оценкой за проект.
— Его зовут Хуа Чэн. Учится в институте искусств на отделении живописи. Нас познакомил Цинсюань.
— Что-нибудь еще? — Му Цин продолжал разглядывать человека на фото.
— Нет.
— Это все, что ты о нем знаешь? — он почти перешел на крик. Се Лянь всегда ограничивал круг общения, поэтому новости о его новых знакомствах воспринимались тяжело.
— Это все, что я расскажу тебе, Му Цин, — тело Се Ляня прошибла мелкая дрожь. Злость и страх смешались, прося выпустить эмоции наружу сию же секунду, но он лишь рывком забрал телефон обратно. — Я знаю, что ты беспокоишься, но Хуа Чэн тоже мой друг.
— Он выглядит как уголовник. Ты уверен, что этот Хуа… Как его там… нормальный? Лично я сомневаюсь.
Фэн Синь наконец перестал быть лишь наблюдателем. Он подошел к Му Цину и крепко сжал его плечо.
— Му Цин, это дело Се Ляня. Ты не можешь контролировать его личную жизнь.
— Да ну нахер?! Как можно не контролировать его? — Му Цин рывком выскочил из захвата Фэн Синя, перехватив его руку за запястье. — Ты помнишь что было в тот раз? А ты, Се Лянь, помнишь?
Он посмотрел на друга и мгновенно застыл. Прислонившись к кухонной тумбочке, Се Лянь стоял низко опустив голову. Его плечи слегка подрагивали, а руки были плотно сжаты в кулаки. Так что аж костяшки побелели. Он не издавал ни звука. Лишь его дыхание стало более громким и прерывистым.
— Уйди.
— Се Лянь… Прости, я не… — начал он оправдываться, но Се Лянь отказывался смотреть на него.
— Уйди, Му Цин. Просто уйди.
Через несколько минут послышался звук захлопнувшейся двери. Фэн Синь тоже ушел. Он понимал, что сейчас Се Ляню нужно побыть одному, а Му Цину наоборот, выпустить гнев на самого себя. Он слишком хорошо знал этих двоих.
Се Лянь медленно сполз по тумбочке вниз. Он прижал колени к себе и уткнулся в них носом. Слезы безостановочно скатывались по щекам, туманя зрение. Он плакал тихо. Иногда беспомощно всхлипывал, крепче сжимал пальцы, впиваясь ногтями в кожу.
Тишину прервал сигнал пароварки.
«А вот и булочки готовы», — подумал Се Лянь. Но эта его мысль утонула в новом приступе.
***
— Почему ты не заткнул меня? — заорал Му Цин, когда они с Фэн Синем вышли во двор. — Почему, черт возьми?
Фэн Синь достал пачку крепких сигарет. Сам он не курил, но носил их на тот случай, если у Му Цина снова сорвет тормоза.
— Откуда мне было знать, что ты вспомнишь тот случай?
— И что мне теперь делать? Я облажался по полной, — Му Цин сделал глубокую затяжку и выпустил дым в вечернее небо.
— Дай ему успокоиться. Он простит тебя.
