Цена контроля

      Итадори бессильно опускается на колени, когда перед глазами возникает до боли знакомый отвратительный пейзаж. Темная слизь под ногами, стены, что чернее ночи, и омерзительные желтовато-белесые кости. Его кости. «Почему, почему я уснул?! Я не хотел…», – паника охватывает голову Юджи тугим железным прутом, сжимаясь до боли в висках. – Юджи-и, – гадкий голос Сукуны раздается словно отовсюду сразу, – ты начал систематически опаздывать ко мне в гости. Я не люблю опаздывающих.       Когтистая рука появляется из ниоткуда, подхватывая за шкирку дрожащего, как лист, подростка. Мгновение, и Юджи поднят на ноги. Вторая рука Двуликого бесцеремонно оказывается на паху парня, и в следующую секунду Сукуна интимно прижимает Итадори к своему собственному горячему телу. Ноги Юджи инстинктивно подгибаются, но проклятье крепко держит свою сладкую жертву. Сукуна неожиданно нежно утыкается носом в ухо подростка. – Надо как-то решать эту проблему. Не могу же я оставить твои выходки безнаказанными.       Дыхание у Юджи сбивчивое, рваное, как у загнанного в угол дикого зверя. Сукуна чувствует даже самые малейшие колебания его тела. Очевидно, в последнее время неразговорчивый подросток сейчас собирает последние крупицы своей былой храбрости, чтобы что-то сказать. «Любопытно», – думает Двуликий, продолжая сжимать и поглаживать твердеющий член Юджи, – «сопляк давно со мной не беседовал». – Ты знаешь, что у тебя ничего не выйдет! – Наконец-то вырывается из уст парня, и его тело охватывает новая волна дрожи. Похоже, Итадори Юджи ожидает получить удар, но Сукуна остается спокоен и непоколебим, словно скала. – Почему ты так думаешь? – Притворно мягко интересуется Двуликий призрак, продолжая дышать в шею жертвы.       На лице Юджи застывает гримаса отвращения, но Сукуна, находящийся за спиной, её не видит. Подростку мерзко, тошно и противно не только от действий насильника, но и от реакции собственного тела на выходки Короля Проклятий. Как Юджи может испытывать возбуждение, если он знает, что его скоро опять будут чуть ли не расчленять на мелкие кусочки? Возбуждение обусловлено только тем, что при этом парня будут еще и трахать? Абсурд. – П-потому что… ты уже несколько недель занимаешься… этим… но контроль всё ещё у меня. И я не отдам тебе свое тело, пока жив. Т-ты… не сломаешь меня, Сукуна.       Каждое слово дается Юджи с трудом, поэтому голос парня становится тише к концу сказанной фразы. Рука Двуликого, находящаяся на шкирке, с силой дергает шиворот какой-то блеклой футболки, и ткань легко разрывается, оголяя уязвимого до мозга костей Итадори. Подросток отчаянно дергается, но вторая рука Сукуны, буквально держащая Юджи за яйца, впивается в интимное место когтями. Сильно. До крови. Всё происходит настолько быстро, Итадори Юджи не остается ничего, кроме как выгнуться навстречу проклятию и завыть от боли. – Единственное, в чем ты прав, сопляк, так это в том, что контроль всё ещё у тебя, – рычит Король Проклятий, кровожадно ухмыляясь и сжимая когтистую лапу ещё сильнее. Вторая рука давно отбросила рваную тряпку, которая когда-то была одеждой, и теперь располагается на шее жертвы. Сукуна продолжает: – Однако и это лишь вопрос времени. Я трахаю тебя, малолетний грязный сученыш, ровно двадцать дней, и сегодня будет двадцать первый. Я сломаю тебя. Но, пожалуй, не сегодня.       Мир перед глазами Юджи на долю секунды пропадает, а когда появляется вновь, подросток уже находится на самой вершине горы из костей, стоя на коленях перед троном Короля Проклятий. Сукуна величественно восседает над Юджи, его сильные ноги расставлены по бокам от жертвы, а черное шелковое кимоно вьется у самого пола, слегка приоткрывая накаченные икры и едва ли скрывая отчетливый стояк Двуликого призрака. – Конечно, меня расстроило твое сегодняшнее опоздание, сопляк, – воркует Король Проклятий, склонив голову вбок и подперев её правой рукой, – однако ты меня порадовал своими остатками храбрости, и я хочу тебя поощрить за стойкость духа.       По взгляду Сукуны пока непонятно, что именно он придумал, но его тон Итадори Юджи однозначно не нравится. Определенно от этого поощрения лучше подростку не станет. Все, о чем может мечтать Юджи в данную минуту – так только о том, чтобы Сукуна его отпустил, погладил по головке, и дал обещание больше никогда не трахать. Бог с ними, с телесными пытками и избиениями…       Глаза у Сукуны яркие-яркие, с алым огоньком на радужке. Взгляд у него резкий, властный, и немного влажный от вожделения. Юджи не в силах сдвинуться с места, поэтому как-то тупо смотрит в лицо своего мучителя, явно наслаждающегося недопониманием со стороны жертвы. – Разрешаю тебе добровольно мне отсосать, – наконец-то подает голос Двуликий, обнажая острые клыки в снисходительной улыбке, – а взамен обещаю не калечить тебя слишком сильно. По рукам?       В карих глазах Юджи вспыхивает смущение и возмущение, одновременно. Увы, держать во рту член Сукуны, так похожий на его собственный, подростку уже не впервой, но раньше это было исключительно принудительное занятие. А сейчас ему поступает предложение добровольно ласкать этого урода? Черт. Костяшки Юджи бледнеют в сомкнутых кулаках, но остальное тело словно отказывается бунтовать. Оно так устало от вечных побоев, оторванных конечностей и грубого изнасилования… не произнося ни слова парень отводит взгляд от ненавистного лица Короля Проклятий и берет в руку его пульсирующий член, раскрывая приятные на ощупь полы кимоно. – Хороший мальчик, – одобрительно выдыхает Сукуна, как только губы подростка обхватывают головку его члена.       Юджи уязвимо стоит на коленях перед расслабленно откинувшемся на троне проклятьем. Он не смотрит на лицо своего сексуального партнера, лишь тупо, по-механически, выполняет какую-то сумбурную комбинацию. Тут подсосет, там лизнет, здесь пройдется влажным языком по всему стволу. У подростка нет ни малейшего представления что и в какой последовательности делать правильно, но, кажется, Двуликому даже доставляет эта очаровательная неопытность. Внезапно Итадори чувствует, как нечто скользкое и влажное подступается к его пятой точке. Подросток с ужасом раскрывает глаза, но Сукуна опускает руку на голову Юджи, слегка сжимая коготками его затылок. Из чего соткан данный неопознанный объект, медленно проникающий в анальное отверстие Итадори Юджи, лучше не думать. – Знаешь, Юджи, когда я захвачу контроль над твоим телом, я не стану тебя убивать, – неожиданно признается Король Проклятий под хлюпающие звуки губ подростка, – мы с тобой просто поменяемся местами. Ты будешь заперт здесь также, как я сейчас.       Итадори ничего не отвечает, но судя по искривившемуся отвращением лицу, его так и распирает поинтересоваться, за что же Двуликий так его ненавидит. Сукуна неопределенно ухмыляется, откровенно наслаждаясь картиной. Проклятье даже позволяет себе одобрительно промычать, когда подросток совершает какое-то особенно удачное движение своим деревянным языком. – Понимаю, здешние виды тебя угнетают, – продолжает озвучивать свои мысли Двуликий призрак, поглаживая жертву по голове, – у нас с тобой разное восприятие прекрасного. Ну ничего, я не смею осуждать тебя за твою неопытность в области эстетики. Когда это место станет твоей ловушкой, я обставлю здесь все так, как ты этого пожелаешь, сопляк. Ты продолжишь свое жалкое существование даже лучше, чем сказочная птица в золотой клетке.       «О, как великодушно», – гневно думает Юджи, но мысль не задерживается в его голове надолго, отступая под натиском взыгравшего тестостерона. Сукуна тоже замечает, что его сексуальному рабу становится сложно сосредотачиваться на его члене из-за активного стимулирования анального кольца. Кажется, что еще немного, и Итадори сам начнет на него насаживаться. – Довольно! – Коротко приказывает Король Проклятий, резко отрывая за волосы голову Юджи от влажного члена. Происходит это действие с характерным «чпок». Капельки пота, скопившиеся на лбу Итадори, разбегаются тонкими струйками по взбухшим вискам и горящими румянцем щекам. От неожиданности Юджи сильно прикусывает нижнюю губу, до крови. В его темные глаза закралась первозданная, неуправляемая похоть. Такого эффекта не ожидал даже Сукуна. Ему впервые хочется поцеловать этого мальчишку по-настоящему. «Какая глупость», – тут же одергивает себя проклятье. – А теперь присаживайся.       Тоном, не терпящим возражений, Двуликий призрак показывает обеими руками на всё тот же стояк. В глазах Юджи мелькает паника. Он ещё никогда не был сверху, Сукуна попросту не позволял брать ситуацию под контроль. Да и не то чтобы у Итадори хоть когда-то был выбор. – Юджи, сядь, – более требовательно рычит Король Проклятий, и подросток на трясущихся ногах забирается к хозяину владений.       Кожа у Сукуны горячая. Двуликий, довольно быстро уловив неуверенность подростка, сам подхватывает его за плечи, и тянет к своему лицу. Так близко… Король Проклятий самодовольно ухмыляется, растерянное выражение лица Юджи его забавляет. Не сдержав соблазна перед текущей струйкой крови на губах партнера, Сукуна слизывает её. – Смазка не бесконечная, она может и высохнуть. В твоих же интересах сесть на меня как можно раньше, сопляк, – почти заботливо замечает Двуликий. Глаза Юджи вспыхивают протестом. – Пошел нахуй, Сукуна, – шипит подросток себе под нос, но он слишком близко, чтобы Король Проклятий не мог его услышать. – Хо-хо, а может ты?       Не давая Итадори Юджи опомниться, Сукуна резко перемещает когтистые лапы на раскрытые бедра партнера и ловко опускает его на член. Смазка оказывается на редкость хороша, поэтому Юджи без шансов влетает как влитой. – Ох-х… – подросток судорожно вцепляется в плечи кимоно своего темного двойника, по щекам бегут слезинки. Больно, черт. – Я же сказал, что обещаю калечить не слишком сильно, – ворчит проклятье, вытаскивая когти из кровоточащих бедер жертвы, – дальше сам.       Что-то подсказывает Юджи, что просто «отсидеться» у Сукуны на коленях – не вариант, поэтому парень предпринимает первые попытки неловко двигаться. Оказывается, это не так-то просто! «Черт, какое жалкое, должно быть, зрелище», – нервно думает Юджи, откровенно говоря, действительно не понимая, что делать. Двуликий призрак не помогает, но и не мешает своему партнеру адаптироваться в новых условиях. Сукуна откидывается на возникшие из его фантазии черные шелковые подушки, и вновь упирается щекой на правую руку. Впрочем, обманчиво равнодушная поза не скрывает искреннего любопытства, пляшущего канкан в глазах Короля Проклятий. И да, на его бледных щеках тоже вспыхивает румянец.       В какой-то момент выражение лица Юджи с мучительно-усердного меняется на приятно удивленное. Заприметив это, Сукуна моментально возвращает свои руки на бедра подростка и перехватывает его темп движений на свой – более динамичный. – Ч-что… ты… ах-х, – сформулировать простейший вопрос во время гормональной вспышки не так-то просто, а уж озвучить его сквозь вырывающиеся стоны вместо слов... Внезапное вмешательство Сукуны улучшает ситуацию в разы, как бы Итадори не хотел себе в этом признаваться. – И года не прошло, – ворчит тысячелетнее проклятье сквозь собственное сбивчивое дыхание, – я уж думал ты не найдешь свою точку.       В отличие от сумбурного Юджи, буквально тонущего сейчас в собственных ощущениях, Сукуна умеет держать речь и голову ясными в любой ситуации. Впрочем, это не мешает ему тоже наслаждаться процессом. Подросток не особо успевает за нарастающим темпом, заданным более опытным партнером, поэтому в конечном итоге покорно ему отдается. Король Проклятий не отводит глаз от лица, которое так близко. Обычно Сукуна трахает этого пиздюка сзади. Однако на лице Юджи читаются не только похоть и удовольствие. Даже сейчас Двуликий видит отражение чего-то темного, того, что действительно творится на душе у подростка. И это что-то – результат «работы» самого Сукуны. «Он сломается со дня на день», – мрачно думает проклятье, – «я почти добился своего».       Дыхание у Юджи влажное, сопровождающееся надрывными стонами, которые он уже не пытается скрывать. Давить на несчастные бедра с кровавыми подтеками смысла уже нет – пацан никуда не ускользнет от власти Короля Проклятий – поэтому Сукуна перемещает руки выше, поглаживая талию и спину доверчиво прижимающегося Итадори. Покусанные губы парня так и манят Двуликого призрака, но Юджи, буквально на мгновение открывший глаза и тут же уловивший настроение проклятого духа целоваться, быстро отворачивается. Сукуна ни капли этому не смущается. Вместо желанных губ его клыки игриво впиваются в шею подростка.       Интонация стонов Юджи меняется ровно тогда, когда сам проклятый дух чувствует приближение оргазма. Сукуна отрывается от сладкой шеи и тут же встречается с умоляющим взглядом взмыленного подростка. Проклятье хищно скалится, кровь Юджи еще не высохла на его губах. Он опускает руку прямо на разгоряченный член, и не успевает сделать больше ничего. Похоже, Итадори и сам не ожидал закончить от одного прикосновения. Тело подростка охватывает дрожь от оргазма, и вот уже член Сукуны следом не выдерживает такого поворота событий. Юджи бессильно падает прямиком в объятия Двуликого, так и не отцепившись от рукавов черного кимоно.       Дыхание подростка постепенно возвращается в норму, когда сильные руки Короля Проклятий внезапно отталкивают его от тела хозяина. Не успев толком прийти в себя, Юджи, словно маленький котенок, которого пнули сапогом, летит вниз с горы, ударяясь голым телом об острые кости. Каждый удар Итадори сопровождается глухим оханьем. Когда же он наконец приземляется и вскакивает на ноги, Сукуна уже как ни в чем не бывало сидит на своем мерзком троне. Взгляд у него холодный, безжизненный и равнодушный. – Избавь меня от своих телячьих нежностей, сопляк. И да, если следующей ночью ты не придешь вовремя – я оторву твои пальцы, и скормлю их тебе же. Усек? – С этими словами мир уносится из-под ног Юджи и исчезает.

***

      При пробуждении всё тело Итадори охватывает дрожь. Первокурсник дрожит не от страха, и даже не от возбуждения. Гнев, вот что переполняет тело Юджи, и он начинает кричать. Отчаянно, без малейшего сожаления о порванных голосовых связках, подросток кричит от боли. Не от физической, нет. Душевная боль, которую не лечит ничто на свете, кроме времени. А времени у него нет. «Я не хочу спать, почему я должен?! Почему мой тупой организм не может начать обходиться без сна?», – и Юджи снова кричит, не находя ответов на свои вопросы. Потому что если он перестанет кричать – начнет плакать, а плакать нельзя. Он пообещал деду не плакать.       Крик Итадори заканчивается тогда, когда в его запертую дверь внезапно стучат. – Итадори-кун, что случилось? – Доносится приглушенный голос Мегуми, – Тебе плохо? Впусти меня. – Иди нахуй отсюда, Фушигуро, – моментально огрызается Юджи, готовый рвать и метать от злости. После этих слов стук резко затихает. Похоже, Фушигуро действительно уходит. Итадори остается совсем один.