What Has Been Done

Тони Старк свернулся калачиком в его руках и мирно спал, уткнувшись лицом в шею Баки. Волны беспокойства и страха, которые от него исходили, наконец исчезли примерно через час, и казалось, что мужчина чувствовал себя с ним в безопасности. Это было все, чего Баки хотел уже несколько месяцев (за исключением поцелуев, но он мог с этим жить), и он должен быть на седьмом небе от счастья. Он сам должен быть счастлив и непринужден, может быть, даже быть готовым заснуть. Баки должен быть полон положительных эмоций, и этого должно быть достаточно, чтобы дать ему надежду на то, что «они» будут в будущем. Вместо этого все, то что он чувствовал, стучало по его венам и кричало в его голове, было яростью. Ему потребовалася вся выдержка, чтобы не пойти за Вандой, как только гений закончил свой рассказ. Баки хотел заставить ее заплатить, хотел спуститься на нее, как ангел-мститель Тони. Он хотел заставить ее, очень сожалеть о том, что она когда-либо причиняла боль человеку, который изливал свое сердце из-за обиды, причиненной ему, а затем скрутился в крендель, чтобы сделать это своей собственной виной, вместо того, чтобы возложить вину на то, что она была неправа. Единственное, что останавливало его поначалу, это то, как Тони цеплялся за него. Он не собирался заставлять Тони столкнуться с ведьмой, не в том состоянии, в котором он находился. Это было бы жестоко и разрушило бы доверие, которое они выстроили между собой. Потому что Тони никогда не хотел, чтобы кто-то видел его слабым, и он был в беспорядке после того, как закончил говорить. Щеки были в пятнах от слез, а глаза были налиты кровью и опухли. Его трясло, дрожь была видна даже невооруженным глазом, и он держался за Баки так, словно он был единственным, что держало его на плаву. Вся его бдительность была снята, и он никогда бы не простил Баки, если бы тот позволил кому-то еще увидеть гения таким образом. Черт, была неплохая вероятность, что позже он разозлится на Баки за то, что он увидел его таким. Так что он не мог взять с собой Тони, чтобы противостоять Ванде, и он не хотел оставлять другого мужчину одного. Когда он отстранился, чтобы забрать их рубашки, Тони издал тихий, ранимый звук, который ударил прямо ему в сердце и вывернул наизнанку. Он поддался желанию поцеловать Тони в макушку, а затем в висок, бормоча что-то невнятное по-русски, пытаясь успокоить его. Ему потребовалось почти десять минут, чтобы, наконец, ослабить хватку мужчины, и он все еще оставлял Тони хныкающим и свернувшимся в тугой, дрожащий клубок. У него просто не хватило сил отсутствовать дольше, чем потребовалось, чтобы схватить собственную рубашку. Тони все равно был бы влажным от всей этой пены раньше, и ему уже было достаточно некомфортно. Ему не нужно было быть холодным и мокрым вдобавок к этому. В итоге Баки помог Тони надеть рубашку; она была большая для него, но он, казалось, ценил это несмотря ни на что. Как только гений снова оказался в его руках, он использовал навыки, полученные как Зимний Солдат, чтобы доставить их в комнату Тони незамеченными. Оттуда он хотел пойти и найти ведьму, но Тони все еще цеплялся и издавал абсолютно жалкие звуки каждый раз, когда думал, что Баки уходит. И да, избиение Ванды принесло бы огромное удовлетворение и помогло бы Тони в долгосрочной перспективе, но он не хотел причинять еще больше вреда гению здесь и сейчас. Месть должна была подождать. Все это привело к его нынешнему затруднительному положению. Он хотел оказаться в постели Тони, но не так. Он хотел обнять другого мужчину, но представлял себе гораздо больше поцелуев и гораздо меньше слез. Это была своего рода изысканная пытка, обладать Тони, но на самом деле не обладать им. По крайней мере, мужчина доверял ему достаточно, чтобы говорить, и достаточно, чтобы желать, чтобы он был рядом после этого. Этого должно быть достаточно, чтобы утешить его на данный момент. И действительно, даже если это было не совсем то, что он себе представлял, у него все еще был спящий гений, свернувшись калачиком на его груди. Именно тогда он спал довольным из-за Баки, и часть ноши, которую он нес, наконец-то свалилась с его груди. Он впустил Баки в свою постель и доверился ему — последнее было редким и драгоценным даром. Так что, чем больше он думал об этом, тем более счастливым он себя чувствовал, и тем больше иссякал его гнев. Она все еще была в пределах легкой досягаемости, и она будет там, готовая и ожидающая, когда он сделает свой ход. А пока Баки мог позволить себе отдохнуть и сосредоточиться на заботе о Тони. Он просто надеялся, что гений не накажет его за это позже. ~.~.~ Удерживать Ванду достаточно долго, чтобы рассказать ей о том, что она сделала, будет сложно. Эта ее сила не была гребаной шуткой, и у него не было никакого желания оставаться в ловушке своих худших кошмаров на какое-то время. Конечно, если бы она заморочила ему голову, Стиви бы точно обратился к ней, но тогда внимание сместится. Он хотел, чтобы все обратили внимание на то, что она сделала с Тони, а не на то, что она сделала с ним. Преследовать ее во время тренировки было очевидным выбором, а также недопустимым. Ее охрана будет поднята, как и все остальные. Они бы слишком быстро решили, что Зимний Солдат вернулся, и они обезвредили бы его прежде, чем он сделал то, что должен был сделать. И хотя он делал это для Тони, он не хотел, чтобы гений стал свидетелем раскрытия. Ему будет стыдно и больно, а Баки меньше всего хотел причинять Тони еще большую боль. Так что его удар должен был быть хорошо спланирован и рассчитан точно по времени… что означало, что он должен был сдерживать свою ярость и притворяться, что все чертовски прекрасно. Это было отстойно, но следующие несколько дней он ухмылялся, как будто ничего не случилось. Однако он начал выходить из любой комнаты, в которую входила Ванда. Мало того, что он не хотел мириться с ней, он также не хотел, чтобы она догадалась о том, что он замышляет. Выражение боли на ее лице всякий раз, когда он это делал, только заставляло его хотеть ударить ее. Сучке повезло, что ее не заперли и что кто-то вообще хотел быть в ее компании. Он уж точно не был обязан задерживаться в ее присутствии. Баки спланировал и подготовился, следя за тем, чтобы все его ножи были острыми. С каждым днем ​​их пряталось все больше и больше — они были маленькими и (особенно в его руках) смертоносными. Они могут дать ему преимущество, держать ведьму в напряжении. Если бы она обращала внимание на них, когда они летели по воздуху, она бы гораздо меньше осознавала, где он. Наконец, прошла почти полная, мучительная неделя после признания Тони, и пришло время. ~.~.~ Он нанес удар в дождливый день, когда Тони вызвали на совещание в SI. Дождливые дни стали днем ​​традиции и единения в комплексе. Все (кроме Тони, всегда кроме Тони) собирались на завтрак, приготовленный Стивом и Сэмом, а затем устраивались на утро за просмотром фильмов и горячим шоколадом. Баки любил такие дни, хотя всегда оплакивал тот факт, что Тони так и не присоединился к ним. Когда все были расслаблены и вместе, это была лучшая возможность, которую он когда-либо мог получить. Он вошел в гостиную раньше неё, изо всех сил стараясь не показывать своих намерений. Баки знал, что взвинчен и нервничает, но на самом деле это не было для него чем-то необычным. Находясь рядом с другими, он по-прежнему нервничал, поэтому, пока она только скользила по поверхности, она не замечала ничего другого. Это сыграло ему на руку, потому что она все еще была расслаблена и улыбалась, когда вошла в комнату с миской попкорна. Большая часть ее внимания была прикована к Вижену, а андроид смотрел только на неё. Остальные болтали на заднем плане, игриво споря о том, какой фильм посмотреть — в тот момент он ненавидел их всех. Осознание того, что они могут быть так счастливы, даже когда Тони чувствует себя полностью лишним, горело внутри него. Казалось, они никогда не задавались вопросом, почему гений не присоединялся к групповым занятиям — большую часть времени они вообще не приглашали его, полагая, что он все равно откажется. Все они игнорировали то, как они изолировали и изгнали Тони, и Баки не собирался терпеть это ни минутой дольше. Ведьма по-прежнему будет нести на себе всю тяжесть его гнева, но он позаботится о том, чтобы ни один из них не ушел невредимым. Когда Ванда начала проходить мимо него, Баки даже не пришлось думать, прежде чем двигаться. Нат, возможно, и смогла бы уклониться от него, но у маленькой ведьмы не было ни единого шанса. Металлические пальцы сомкнулись вокруг ее горла прежде, чем она успела сделать что-то большее, чем задохнуться от того, как близко он подобрался. Попкорн взлетел в воздух, когда чаша выскользнула из ее рук; ни один из осколков не упал на землю до того, как Баки прижал ее к стене. Он вложил весь свой вес в атаку и был мрачно удовлетворен, зная, что большая часть дыхания вырвется из ее легких, когда она ударится о поверхность. Это был кислород, в котором она так нуждалась, потому он использовал свою металлическую руку, чтобы задушить ее… хотя он не сжимал ее достаточно сильно, чтобы это произошло быстро. Если бы кто-то не оттащил его, и она не использовала свою магию, чтобы сбросить его, она была бы вынуждена чувствовать каждую секунду, протекающую мимо, должна была бы бороться и бороться беспомощно, пока ее тело отключалось, отчаянно нуждаясь в воздухе. Так же, как Тони должен бороться за дыхание во время панических атак, которые возникают у него, когда он думает о ее магии. Так же, как Тони пришлось бороться с видением, которое она оставила в его голове, и обломками, которые оно оставило после себя. В то время как его протез мрачно сжимал ее тонкую, о-такую-нежную шею, его живая рука потянулась за ножом. Край его теперь лежал как раз под ее левым ухом, где он мог быстро сместиться, чтобы скользнуть в ее яремную вену, если почувствует необходимость. Вся ярость и враждебность, которые он скрывал за последнюю неделю, захлестывали его, и он проецировал свои чувства на нее так яростно, как только мог. Он не знал, сработает ли это, но он надеялся вбить вес своих эмоций в ее разум, как он использовал свои мышцы, чтобы сделать то же самое с ее физическим телом — все, что угодно, лишь бы удержать ее от игры. Похоже, это сработало, потому что его еще предстояло сбросить в алый туман. Смутно он слышал крики на заднем плане и чьи-то руки тянули его… но Зимний Солдат не шелохнулся. У него была цель, которую нужно было выполнить, а остальной мир мог пойти на хуй, как бы ему не хотелось. Он подозревал, что более сильные Мстители в комнате были слишком потрясены, чтобы действительно приложить все усилия, чтобы остановить его, и это было хорошо. Баки слишком много удовольствия получал от хрипа, исходящего из горла Ванды. То, как показывались белки ее глаз, вызывало в нем трепет — если это была миссия по убийству, это означало бы, что она у него, что она слишком напугана, чтобы дать эффективный отпор. Но как бы он ни наслаждался этим, Ванда не собиралась умирать от его руки — во всяком случае, скорее всего, нет. Тони не хотел ее смерти, и он не хотел быть запертым в какой-то сырой камере, где он никогда больше не увидит его. Со всей осторожностью любовника он прижался ртом к ее правому уху, улыбка на его лице, которая, как он знал, леденела. То, как она дрожала, только подпитывало черное удовольствие внутри него, и он действительно надеялся, что не потеряет контроль над собой полностью. — Я знаю, что ты с ним сделала, ведьма, — прошептал он холодным рычанием, припасенным для тех случаев, когда он чувствовал себя ближе к Зимнему Солдату, чем к чему-либо еще. — Я знаю, что ты с ним сделала, и если бы это зависело от меня, ты бы заплатила за это кровью. Это, казалось, заставило ее наконец отреагировать. Он почувствовал, как она напряглась, а затем помчался по воздуху, и все, что он мог видеть, было красным. Однако Зимнему Солдату не нужно было видеть, чтобы быть опасным, и ему не нужно было оставаться неподвижным. Баки метнул в нее нож, который вытащил, и был вознагражден визгом ярости; сразу после этого он упал как камень. Это означало, что он был прав, и у нее не хватило контроля, чтобы справиться с ним и снарядом, летящим в ее сторону. Она была сырой, неподготовленной, распущенной гребаной каноницей, и он не понимал, почему Стиви позволил ей выйти на поле боя. Его рефлексов было достаточно, чтобы он приземлился на пол, пригнувшись, и металлическая рука тоже коснулась его. Используя это и свои мощные мышцы ног, он снова бросился на нее, сосредоточившись на своей цели. У него уже был другой нож в руке, и на этот раз он мог бы оставить небольшой порез, чтобы убедиться, что урок запомнился… или мог бы, если бы Стив не встал прямо на пути Баки. Силы, с которой он ударил Стива, хватило бы, чтобы убить почти любого другого; суперсолдат лишь хмыкнул и отступил на несколько шагов, держась за плечи Баки. Ванда, как он увидел через плечо блондина, стояла на коленях и задыхалась. Вижен был рядом с ней, порхая так, как Баки не знал, на что способен андроид. Вероятно, он видел в Ванде жертву — черт возьми, они, наверное, все видели. Но он мог видеть, что в ее глазах больше не было страха или чего-то, что хотя бы отдаленно кричало «жертва». Выражение ее глаз выражало ярость и убийственное намерение; она выпотрошила бы его, если бы у нее была хотя бы половина шанса, и сделала бы это с удовольствием. Алый свет обвился вокруг пальцев, не касаясь ее шеи; это была его единственная подсказка. Ну, это и мягкий звук металла, разрезающего воздух. Она взяла под свой контроль брошенный им нож и направила его обратно в него; ему удалось отклонить его, насмехаясь над тем, как легко это было. На данный момент он безвредно упал на землю, но он знал, что она воспользуется им снова, если сможет. — Вы оба прекратите это! Это был Стив, кричавший практически ему в ухо. Добродетельный, праведный Стив, который месяцами, а может быть, и годами игнорировал страдания Тони. Стив, который приветствовал Ванду в доме и команде Тони с распростертыми объятиями. Стив, который, казалось, думал, что все, кроме гения, заслуживают второго шанса. Рыча, Баки толкнул блондина-лицемера, заставляя его уйти с дороги. Однако не успел он сделать и двух шагов к ведьме, как его снова окутало алое сияние. На этот раз оно плотно обвилось вокруг него, не давая двигаться и напоминая ему об ограничениях и этом чертовом стуле. В драке не было особого смысла, так как он толком не мог двигаться, но это его не остановило — возможно, он выглядел как бешеное животное, когда корчился и рычал в воздухе, но это не имело значения. Все, что имело значение, это добраться до ведьмы и заставить ее заплатить. К сожалению, без элемента неожиданности или способности метнуть какой-либо из его ножей, ее силы были немного больше, чтобы он мог легко с ними справиться. Ни один из других Мстителей тоже не бросился на его защиту — рационально, в этом был смысл. Он был тем, кто напал первым, так что, конечно, все его опасались. Иррационально, все, что он мог думать, это то, что ведьма должна иметь какую-то власть над всеми их разумами — Мстители всегда выбирали ее, даже когда это не имело никакого смысла. Только когда его прижали к дальней стене тем же самым ножом у горла, кто-то, наконец, собрался с мыслями достаточно, чтобы вмешаться. Удивительно, но этим человеком был не Стив. «Ванда! Бросай нож!» — приказал Сэм своим серьезным тоном, из-за которого Баки всегда чувствовал себя маленьким ребенком, которого ругают. Может быть, он был не единственным, потому что, когда сука ответила, это было нытье, более подходящее для подростка, чем для взрослой женщины. «Он напал на меня первым! Я просто защищаюсь! Я говорила тебе, что он все еще нестабилен, — добавила она Стиву, ядовито пронизав свой мелодичный голос. Суперсолдат выглядел совершенно разбитым — два его любимца дрались, и он явно не знал, что делать. Его это сразу разозлило, потому что, если бы он дрался с Тони? Стив бы разобрался со всем этим дерьмом за секунду и вытряс бы всю душу из гения за то, что он напал на его лучшего друга. С Вандой он чертовски колебался, и это совершенно бесило. Он знал ее где-то полтора года, и она была частью проклятой Гидры, и Стив колебался, вместо того чтобы встать на его сторону. — Кажется, он в режиме Зимнего Солдата, — хладнокровно заметила Наташа, продолжая тенденцию, когда все выбирают ведьму. — Ванда может быть права, Стив. Мы наверное поторопилися с его социолизацией. Солдат, — продолжила она с жестким выражением лица и твердым голосом. — Если ты попробуешь, отдать мне гребаный приказ, — выплюнул он ей, надеясь, что немного Бруклина в его голосе исправит ее предположение. — Я дам тебе кое-что из того, что принесла ведьма. Когда он почувствовал, как край ножа сильнее прижался к его коже, он не смог сдержать резкий смешок. «Сделай это, сука, порежь меня и посмотри, как это воспримет Стиви». Потому что это должна была быть грань, не так ли? Если она пустит кровь, это выявит смехотворно чрезмерно защищающую сторону Стива, или она, блядь, контролировала его разум до чертиков. — Ванда, брось нож. Наконец-то в голосе Стива появилась властность, и Баки захотелось торжествовать — он был прав! Только тут сопляк повернулся и бросил на него суровый взгляд. — Ты тоже, Бак. Брось его.» «Я бы с удовольствием, но в настоящее время я не могу заставить руку работать, черт возьми». — Ты пытался меня убить! Зачем мне позволять тебе шевелить рукой, чтобы ты мог попробовать еще раз? «Если бы я пытался, ты была бы мертва». — Ванда, опусти его. Давайте, ребята, будем здесь взрослыми. Баки не в Зимнем режиме, так что мы можем обсудить это вместо того, чтобы бить друг друга, не так ли? Бедный Сэм, всегда пытающийся быть голосом разума в доме, полном сумасшедших. «Я не отпущу его, пока он не поклянется больше не нападать на меня». — Не будет, — поспешил заверить ее Стив. «Правильно, Бак? Правильно. Так что опусти его». Поскольку это был Стив, и у них двоих было что- то странное между ними, которое было превзойдено только совершенно чертовски сумасшедшим, что было у нее с Соколиным глазом, Ванда отпустила его. Однако это было сделано неаккуратно, и он снова рухнул на пол, оба ножа со звоном упали рядом с ним. Баки задавался вопросом, сколько из них заметили, что он пообещал ей послать всех. «Сейчас. Что с тобой происходит? — Он сумасшедший! Ванда вмешалась, отвечая Сэму до того, как Баки успел. — Он… он думает, что я что-то сделала. Я этого не делала. Стив, я обещаю — я же говорила тебе, что буду хорошей, и я ничего не сделала Тони с тех пор, как присоединился к Мстителям. — А что до этого, глупая сука? — требовательно спросил Баки, мышцы напряглись в прерванном желании снова броситься. Он демонстративно убрал оба ножа, прежде чем встать, а затем сделал мысленную пометку больше не браться за эти ножи. Лучше пойти на другие, о которых никто не знал — ему все еще нужна была неожиданность с его стороны, если он хотел приблизиться к Ванде. — Баки, о чем ты говоришь? «Почему бы тебе не спросить ее? И если ты солжешь, я тебя, блядь, порежу. «Мистер. Барнс, пожалуйста. Голос андроида звучал почти огорченно, и, вероятно, он заламывал бы руки, если бы когда-либо действительно использовал какие-либо человеческие жесты. — Вы ведете себя крайне несдержанно… «Я покажу тебе несдержанность, ты, бля…» — Баки! Стив казался злым, и очень похоже, что он собирался окончательно встать на сторону Ванды. — Не знаю, что тебе сказал Тони, но Ванда даже не подошла к нему, когда мы поехали в Южную Африку на свалку Кло. Она достала всех нас, но Железного Человека и Соколиного Глаза она не задела. Те, действительно, простили ее за это. «Кроме Брюса, верно?» — агрессивно спросил Баки, довольный тем, что Нат вздрогнула, а рот Стива сжался от сожаления. — Заставила бедного парня снова почувствовать себя гребаным монстром, настолько, что он ушел из команды, но на х** его, да? Важнее играть по-хорошему с ведьмой, которая выпустила его в город, полный… невинных… «Достаточно!» — взревел Стив, теперь его лицо покраснело. Наташа отвернулась и скрестила руки на груди; Будь она кем-то другим, он бы сказал, что она обнимает себя. Вижен все еще трепетал, вероятно, не зная, что делать перед лицом стольких беспорядочных эмоций. Сэм наблюдал за ним взглядом, граничащим с пониманием, что почти заставило Баки полюбить его. «То, что случилось с Халком, было… прискорбно, но он решил покинуть команду до того, как Ванда официально стала ее частью. Ты не можете винить её за это». — Значит, она не имеет ничего общего с его отъездом? Это бред, Стиви, и ты это знаешь… — Баки, — вмешался Сэм, голос его звучал так уравновешенно, что он чувствовал себя так, будто должен дать парню высказаться.—Я думал, это из-за Тони? «Это.» Черт, он позволил себе отвлечься… но, возможно, не так сильно, как казалось на первый взгляд. В конце концов, Тони казалось, что бегство Брюса причиняет ему такую ​​же боль, как и то, что Ванда вторглась в его собственный разум. «Ты можешь объяснить, что произошло? Я был занят погоней за твоей дурацкой задницей, поэтому меня не было рядом, когда все рухнуло. Это почти заставило Баки улыбнуться, и, черт возьми, если он не будет осторожен, он в конечном итоге полюбит Уилсона еще до того, как все это закончится. — Как ты думаешь, что Ванда сделала с Тони? — Она его не достала! Стив взорвался, вскинув руки вверх, игнорируя предостерегающий взгляд Сэма. — Он был в порядке, Бак, и что бы он тебе ни говорил… — Только не в Южной Африке, — прорычал Баки, сверля Ванду кинжалом. Она выглядела слегка нервной, наблюдая, как Стив шагает, по крайней мере, пока не поняла, что Баки наблюдает за ней. Затем она снова разозлилась и посмотрела в ответ, гордо выпятив подбородок. — Спроси ведьму о том, что она сделала с ним в Заковии. «Я защищала свою родину от монстра, созданного Старком, вот что я сделала. Это Старк виноват, что моему дому снова угрожали, как это было, когда он убил моих родителей… «И Я УБИЛ ЕГО!» Баки взревел, покончив со всей этой ерундой. «Ты же не видишь, как он скатывается, чтобы присоединиться к Гидре во имя мести, не так ли? И он убил твоих родителей, да? Нет, черт возьми, нет. Знаешь, что он на самом деле сделал? Спроектировал чертову бомбу, что было его гребаной работой — точно так же, как Говард делал до него, Стиви, так что даже не заводи меня этой ерундой, — предупредил он своего лучшего друга, когда тот открыл рот. — Он не решал, куда её отправили, не нацелил эту чертову штуку и не нажал кнопку, которая ее запускала. Он не имел, блядь, ничего, что связано со смертью твоих родителей. Знаете, что я сделал? Я своими проклятыми руками убил его родителей, и ему удалось не стать из-за этого чертовым злодеем. «Словно ты просто сумашедшая». — Бак, это был не ты … — И это был не Тони, но никто — из вас, ублюдков, не спешит указать ей на это, не так ли? Если он виноват, то и я тоже». «Это не-» «Стив.» Баки ожидал, что Сэм заговорит и прекратит последнюю сору, но Нат заступилась первой. «Не сейчас. Я хочу услышать, что, по мнению Баки, он знает о Заковии. — Ты была там, — угрюмо настаивала Ванда. «Ты знаешь, что произошло — Альтрон напал, и я помогла тебе остановить его». «Не в тот раз. Первый раз — на базе Штрукера. Скажи им, ведьма, или это сделаю я. — Ванда? У Стива было выражение лица «ты пнул моего щенка», что, по крайней мере, было шагом в правильном направлении. «О чем он говорит. Ты не была вовлечена в то время, не так ли? Твой брат был там, но я никогда не видел тебя …» — Я… не покидала базу, — отрезала Ванда, заставив Баки сузить глаза. — Хотя кто — то вошел. — Да, Нат, кто-то, блять, это сделал. А теперь скажи им «. — Старк забрал у меня Пьетро и все, — начала Ванда, сжав руки в кулаки. Баки фыркнул и скрестил руки на груди, используя это движение, чтобы спрятать два ножа, которые он вытащил из тайников подмышками. «Разве ты этого не понимаешь? Бомба… мы с братом… два дня ждали, пока Старк нас убьет… — Это была бомба, а не Тони Старк, — безжалостно перебил Баки. — И это все равно не дает тебе права… «Я хотела, чтобы он познал страх!» — вмешалась она, и красный свет вспыхнул в ее глазах и заиграл вокруг ее пальцев. «Я хотела, чтобы он познал тот же страх, что я и, Пьетро. Он разрушил наши жизни и ничего за это не получил — он убийца, которому удалось избежать суда за свои преступления по техническим причинам. Знаете ли вы, что делает этот вид страха, страх, который он дал нам? Ты? Он съедает тебя заживо, пока не останется только ненависть и страх. Он сделал это с нами, и Старк заслужил попробовать это сам. Я просто сделала то, чего не сделали бы суды — заставила его заплатить». Стив выглядел так, словно хотел заболеть, и Баки подумал, что так ему и надо. Как он мог дольше минуты думать, что ведьма совсем не опасно нестабильна? «Ванда… ты говорила мне, что впервые использовала свою силу подобным образом в Южной Африке. Ты поклялась, что не знала… почему ты мне не сказала? «Потому что Старк это заслужил. Я сожалею о том, что сделала с тобой, Стив, и с другими Мстителями, но Старк… — Ты сломала его, — прорычал Баки, крепче сжимая руки вокруг ножей. — Никто этого не заслуживает, сумасшедшая сука. Ты осквернила его разум и сыграла на всех его страхах, и именно поэтому он создал Альтрона. — Подожди минутку, Бак. Я… я не рад, что только сейчас об этом слышу, но нельзя перекидывать Альтрона на Ванду. Это все Тони». «Правда, Стиви? Все Тони? Потому что я встречался с его «ботами — ограниченными ИИ — и взаимодействовал с ПЯТНИЦЕЙ», и с парой других незавершенных ИИ, над которыми работал Тони, но эти придурки не заслуживали слышать об этом, пока Тони не стал чертовски хорош и готов рассказать им. «И я тоже много слышал о ДЖАРВИСЕ. ИИ — это то, чем занимается Тони Старк — это то, что он любит. Ему никогда не нравились игры с оружием, как робототехника и ИИ. И достаточно забавно, что только один когда-либо стал чертовски злым. «Я должен поверить, что это совпадение, которое произошло после того, как она была в его голове?» «Мистер. Старк всегда был осторожен при создании ИИ». — пробормотал Вижен, звуча нерешительно — вероятно, потому, что его слова были своего рода убийственными для его возлюбленной. «Я не помню, как я был Джарвисом, но, судя по оставшимся данным… он относится к ним как к своим детям. Их никогда не торопят, и всегда внимательно наблюдают на ранних стадиях их развития, чтобы мистер Старк мог… направлять их. Если я прав, Альтрон был создан примерно за три дня. — Потому что Тони чертовски паниковал. Он паниковал из-за этой сучки, и никто из вас не заметил! Как ты не заметил, Стиви? Он должен быть частью вашей команды, не так ли? — Тони трудно… он не… он вроде в порядке, Баки! И он никогда не говорил нам. Откуда мы могли знать о… и почему он нам ничего не сказал? — Потому что он не думал, что вы ему поверите, а если бы и поверили, то вы бы потворствовали этому. Стив выглядел подавленным, Сэм виноватым, и даже у Наташи было почти такое же выражение лица. Тони был прав, и до этого Баки никогда не испытывал такого отвращения к группе людей — даже Гидра была просто чертовски злой, так чего же можно было ожидать? Эти люди должны были быть друзьями Тони. — Черт, какое-то время он даже не знал правды о том, что произошло. У него регулярно бывают приступы паники, вы, ублюдки, знали об этом? У него такие приступы паники, воспоминания и кошмары, что когда она нарушила его гребаный разум, он не понимал, что она делает это. Он думал, что его тревога только что нашла новый способ трахаться с ним. Потом случился Альтрон, и он увидел, как вы стряхнули с себя ее магию, и ему было слишком стыдно, чтобы что-то сказать. Но то, что она сделала с ним, не совсем похоже на то, что она сделала со всеми — вами, да ведьма? Ванда отказалась отвечать, что, по его мнению, сказало все. — Но он казался в порядке, — снова запротестовал Стив, хотя на этот раз гораздо слабее. — Он действительно был, или ты просто хотел это увидеть? Потому что всем легче — особено тебе, когда он просто беспечный, безрассудный миллиардер, которому никогда не было тяжело, не так ли? Теперь он посмотрел на них всех по очереди, потому что все они были виновны в грехе, насколько он мог судить. — Все, что вы когда-либо хотели видеть, — это его роскошную переднюю часть, чтобы вы могли жить за счет его денег и заставлять его улучшать ваше дерьмо, не делая ничего взамен. Он должен был за что-то платить, чтобы вы это приняли. Итак, вы видели парня, у которого есть причуды, а не проблемы, который ушел из Афганистана и чуть не умер в космосе из-за инопланетян и прочего дерьма без единой царапины. Это то, чего вы хотели от него, потому что вам стало легче из-за того, что вы относились к нему не так хорошо, как могли бы. Ты сказал, что он был одним из твоих лучших друзей, помимо меня, Стиви, — так ты сказал, когда узнал, что он мне нравится. Но ты даже не знал — ты никогда не видел. Он должен быть одним из вас — Мстителем. Так почему ты заставляешь его платить за дерьмо снова и снова, в то время как в остальном ты получаешь второй шанс без каких-либо условий? — Баки, это не… — Нет, Стиви. Он слишком беспокоится о том, что потеряет вас всех, чтобы бороться за себя, так что я, черт возьми, сделаю это за него. Он не поблагодарит меня за это, но кто-то же должен что-то сказать, иначе я вас всех убью. Ты не только заставляешь его заплатить за грех довериться не тому парню, но еще и пускаешь ее в команду. Насколько я могу судить, ты даже не удосужился сначала дать ей пощечину за то, что она присоединилась к чертовой Гидре, что она и сделала по собственной воле! Кажется, никто никогда не хочет об этом говорить, но она была плохим парнем, Стиви, и она была с ними с единственной целью отомстить Тони Старку, который, как предполагалось, был одним из твоих лучших друзей. По крайней мере, он твой товарищ по команде, и он смотрел, как ты просто… впустил ее в команду. Ты взял ее слово выше его, ты не сказал ни слова о том, что она сделала с Брюсом — который был чуть ли не единственным Мстителем, который встал бы на его сторону — и ты впустил её в команду, в которую он, блядь, даже не рекомендовался для начала. Ты хоть представляешь, что это с ним сделало? Стив снова выглядел немного зеленым, и Сэм не мог смотреть ему в глаза. Нат на самом деле выглядела виноватой, а это означало, что она имела к этому больше отношения, чем даже он знал. Зрение было размытым по краям, как будто он думал о том, чтобы провалится сквозь пол, чтобы он мог уйти, и Ванда… ну. Чертова Ванда Максимофф выглядела совершенно нераскаявшейся, и он просто… он только что закончил. «Мне стыдно за тебя, Стив Роджерс, и твоей маме тоже». Эти слова ранят Стиви сильнее, чем что-либо еще, что он мог бы сказать, и могут заставить глупого сопляка задуматься … — Ничего… вы это заслужили, и было бы вам правильно, если бы он оставил вас, ублюдков, на произвол судьбы. Как долго, по-твоему, ты продержишься, если ЩИТ исчезнет? Лучше надейся, что ты никогда не узнаешь. А ты, — когда он обратил свое внимание на Ванду, он позволил обоим ножам полететь точно в нее — ее алая магия остановила их в нескольких дюймах от ее внезапно побледневшего лица, и они задрожали там, где она держала их в воздухе. «Ты должна благодарить Тони Старка, на коленях — он не хотел бы, чтобы я убил тебя. Это единственная причина, по которой ты уходишь из этой комнаты. Если бы я думал, что это сделает его счастливым, я бы перерезал тебе горло за секунду. Так что, может быть, тебе стоит перестать использовать свою магию, когда он рядом, просто чтобы напугать его — да, я тоже об этом знаю, сука, — продолжил он, довольный удивлением и виной на ее лице, когда она бросила взгляд на Стива. — Остальная часть команды слепа, но я слежу за тобой. Если ты снова причинишь ему боль, мне будет все равно, возненавидит ли он меня за это. Я, блять, убью тебя, и твоей магии не хватит, чтобы спасти себя. Он ожидал, что она бросит ножи обратно в него, но вместо этого они просто упали на пол — мысль о том, что ему удалось напугать ее, наполнила его порочной гордостью. Тишина, воцарившаяся в гостиной, была оглушительной, и Баки упивался ею. Может быть, это заставит их осознать, что они все сделали, что им не удалось сделать, и чему они сидя и сложа руки просто позволили, черт возьми, случиться. Однако часть его сомневалась в этом, потому что все они казались умышленно слепыми, когда дело касалось одного Тони Старка. — Я мог бы продолжать болтать, но не знаю, сколько вы на самом деле поняли. Наслаждайся своими чертовыми фильмами, на которые вы никогда его не приглашаете, и своим горячим шоколадом. Оставьте меня, черт возьми, в покое, потому что мне все противно. Развернувшись на каблуках, Баки направился к лифту, ничуть не удивившись, когда он был на полпути до того, как кто-то даже подумал возразить. Он прибавил скорость на случай, если Стиви задумает последовать за ним, и не расслаблялся, пока не оказался в безопасности за дверями лифта. «ПЯТНИЦА?» — Да, сержант? Тони назвал ее «ВИ», чтобы Мстители не требовали ее уничтожения, но Баки знал лучше. Иногда он думал, что даже гений был слеп к тому, как она росла, потому что это заставляло его думать о ДЖАРВИСЕ, и это причиняло боль. Однако она росла, и теплота, которую он слышал в ее электронном голосе, только доказывала это. — Спустишь меня на уровень «мастерской»? И ты можешь впустить меня, но запереть для всех остальных, пока Тони не вернется? «Для любого другого это было бы «нет» по приказу Босса. Для вас? Я сделаю вам код исключения. Хотели бы вы изучить его, чтобы использовать в будущем?» — Не-а, — ответил Баки, усмехнувшись. — У меня может возникнуть соблазн злоупотребить этой привилегией. Лучше сделай это одноразовым кодом». — Как пожелаете, сержант Барнс. — И… не могла бы ты предупредить Тони о том, что случилось? Таким образом, он может прийти в мастерскую, из гаража, никого не увидев, если захочет. Не хочу, чтобы он забрел в осиное гнездо, которое я разворошил. — Хорошая идея, сержант. Я дам знать Боссу, как только у него закончиться собрание. «Спасибо, Ница». — Нет, сержант Барнс. Спасибо вам.»

~.~.~

Тони вернулся домой примерно через час после того, как Стив закончил попытки попасть в «мастерскую» — ПЯТНИЦА отказалась слушать даже его коды обхода, что щекотало Баки розовым после конфронтации. Они были для использования, когда «Босс» был в «мастерской», настаивала она, и у нее не было письменных протоколов, которым она могла бы следовать, когда вместо него был сержант Барнс, и ей было очень жаль, но она ничего не могла сделать. Он чертовски любил ПЯТНИЦУ. Баки поселился на диване, Дубина припарковался рядом с ним, как можно ближе. Они читали книгу — точнее, Баки читал, а «бот» «помогал». Во всяком случае, пытался, и у Баки просто не хватило духу сказать ему, что он переворачивает страницы совсем не в то время. Он всегда мог перечитать ее позже или взять синопсис из Википедии или что-то в этом роде. Он даже не понял, что гений вообще был в мастерской; это было единственное место в комплексе, где он не был постоянно начеку, и он позволил своим чувствам полностью расслабиться. Впервые он узнал о прибытии этого человека, когда прогнал бота. У Баки было достаточно времени, чтобы поднять взгляд и удивленно моргнуть, а затем… затем он получил на колени Тони Старка. Гений оседлал его, и его лицо было чертовски близко, чем обычно, и Баки пришлось бороться с желанием поцеловать его. Хотя, может быть, это и был правильный путь — у него нет шансов, что таким образом он сломает русский язык, и, может быть, он, наконец, заставит Тони понять, что он чувствует. Но, может быть, Тони и не захотел бы его видеть после той маленькой демонстрации, но тогда зачем ему быть на коленях у Баки, а дерьмовые эмоции были тяжелее, чем он помнил. — Эй, — прохрипел он, потому что это было единственное английское слово, которое он помнил, и которое его рот действительно мог произнести. — Эй, Бакабу, — легко ответил Тони, как будто Баки не был самым большим идиотом на планете. «Как прошел день?» Он был почти уверен, что это ловушка, но не знал ни ее цели, ни того, что задумал Тони, когда она захлопнется. Все, что он мог сделать, это войти в нее и надеяться, что гений смилостивится над ним. — Я ненавижу всех наших друзей, — проворчал он, гордясь тем, что до сих пор не говорит по-русски. Если уж он собирался уйти, то с таким же успехом, поэтому он уткнулся лицом в изгиб плеча Тони, вдыхая другого мужчину. — Как твой? — Я ненавижу свой совет директоров, — ответил Тони, и это звучало откровенно весело для парня, который часами застрявал на совещании. «До сих пор не понимаю, почему Пеп не может просто справиться с ними. Так что мой день был действительно паршивым, пока ПЯТНИЦА не показала мне кое-что очень интересное». О да, гений был чертовски в восторге, и Баки действительно не знал, что это значит для него. Он что-то промямлил — может быть, что-то по-румынски? Черт, если бы он знал — и обнял Тони за талию, притягивая мужчину ближе и сильнее прижимаясь лицом к шее Тони. — Ну же, Фрости, не будь таким! Я не злюсь — ну, больше нет». Баки вздрогнул при мысли о том, что Тони вообще расстроился из-за него, крепче обнял его, желая спрятаться внутри Тони, где мир никогда больше не будет его беспокоить. — Сначала я… я рассказал тебе всю эту чушь по секрету, Баки-детка, — голос мужчины был суровым, но это длилось всего мгновение, прежде чем он снова стал легким, беззаботным тоном. — Но потом я подумал об этом, посмотрел еще раз и еще немного подумал, а потом увидел, как ты бросаешь ножи в Ванду, и подумал, не плохой ли я человек, раз получаю от этого удовольствие, —Баки решительно пробормотал, что это было не так, но похоже на венгерском, так что он не был уверен, понял ли его Тони. «А потом я подумал, что, может быть, я думал обо всем этом неправильно». Когда Тони сунул пальцы под подбородок Баки и попытался заставить его поднять взгляд, он сопротивлялся на мгновение — он мог никогда больше не сидеть так снова, и он хотел, чтобы это продолжалось, черт возьми. В конце концов он сдался и обнаружил, что Тони улыбается ему, ярко, как чертово солнце, а его глаза были теплыми и любящими. — Люди не бьются за меня, Баки-медведь. Я сделал доспехи, чтобы выдерживать удары, и это была не первая защита, которую я создал». — Ненавижу твою улыбку для прессы почти так же сильно, как я ненавижу наших друзей, — раздраженно сказал ему Баки, немного подбодрившись, когда Тони рассмеялся. Он всегда хотел рассмешить Тони. «Так что да. Я принимаю удары, потому что могу, чтобы другим людям не пришлось. Это как бы все мое дело. Я не… — Тони начал выглядеть смущенным, и это было неправильно, так что Баки начал (нерешительно) растирать его поясницу кругами. Это, по крайней мере, заставило гения снова улыбнуться, поэтому он стал немного смелее в своих прикосновениях. — Стив — твой лучший друг, ты знаешь? Я знаю это, всегда знал. У вас двоих есть этот эпический броманс, который охватывает века — я всегда думал, что вы двое трахаетесь, когда я был моложе, похотливее и глупее — и я никогда не думал, что смогу соперничать с этим. Никогда не хотел. Ты не должен выбирать. Я ненавижу, когда люди пытаются заставить меня выбирать, и все всегда так делают. В конце концов, даже Пепер сделала это, а я не хотел делать этого с тобой. Кроме того, Стив великолепен — это не его вина, что я облажался». Баки открыл рот, готовый страстно опровергнуть мысль о том, что Тони был чем-то меньшим, чем замечательный, только для того, чтобы мужчина прикрыл рот рукой. Он все еще улыбался, но в его выражении было что-то уязвимое, а морщинки вокруг его глаз были совсем не теми, чтобы он был счастлив. «Шшшш. Знаю, знаю. Ты, видимо, думаешь, что я лучшая вещь после нарезанного хлеба. У тебя был нарезанный хлеб перед тем, как превратился в снеговика? Или приходилось знаешь, резать самому? Тебе не нужно было его печь, не так ли? Выпечка хлеба хуже всего, как однажды показал мне Брюси, и ожидание было ужасным. Но я не об этом хочу с тобой поговорить. Господи, я болтаю о хлебе, и это одна из многих причин, почему я тебе действительно не должен нравиться. Нормальные люди не отвлекаются на выпечку посреди разговора». Закатив глаза, Баки потянулся и убрал руку Тони, чтобы тот мог говорить. — Я упал с гребаного поезда и превратился в куклу-убийцу, которую можно заморозить и поиграть, — невозмутимо заявил он, прихорашиваясь внутренне, когда Тони начал смеяться, морщинки вокруг глаз теперь были такими, как надо. «Нормальность — это не совсем то, что я ищу». «Да хорошо. Все еще. Я плохой, не такой, как Стив, но ты… ты накричал на него. Для меня.» — Он плохо с тобой обращается, — проворчал Баки, смущенно отводя взгляд. — Никто из них. Если ты уезжал и никогда не оглядывался назад. — Но тогда я не мог тебя видеть, а ты — своего рода кульминация моих дней здесь, Баки-дудл. Поэтому я не могу просто уйти. Но… даже если ты выдал за меня мои страхи, и я этому не рад, ты… ты пошел за меня в бой. Люди этого не делают. Ну, Роуди иногда, а Пеппер раз или два, но… ладно. Как я уже сказал — я могу принять удары. Я не хочу, чтобы люди, которые мне небезразличны, брали их за меня». «Ну, черт возьми, они должны время от времени. Ты не должен брать их всех, Тони. «Хм.» — Так… ты не злишься? «Неа.» —И ты у меня на коленях. — Такой наблюдательный, Баки-приходи-поздно. «Я не… если хочешь помочь с этим, будь моим гостем». Снова смех, который, возможно, был не совсем тем, на что он надеялся, но все же. Тони не злился и был у него на коленях — это все равно общая победа. — Значит, сейчас ты ненавидишь наших друзей… «Каждого из них». «- что как бы ограничивает ваши социальные возможности для меня, и я… есть кое-что. Вещь для СИ. — Что за штука? В груди у него сжалось чувство, которое говорило о том, что Тони оставит его и ему придется разбираться со всеми дерьмовыми Мстителями в одиночку. Может быть, гений, по крайней мере, позволит ему продолжать прятаться в лаборатории. «Что-то вроде «в Европе и некоторых частях Азии». Я общался с отделами исследований и разработок в других странах исключительно посредством телеконференций и видеоконференций. Правление говорит, что я должен посетить их — каждого из них — лично. Я думаю, они хотят, чтобы я не мешался, чтобы что-то скрыть, возможно, оружие, но Пеп положит этому конец. Знаешь, она ужасна, даже когда ты ей нравишься. — Ей нравится департамент? — Примерно настолько, насколько тебе нравится Ванда. — Значит, тогда они не будут проделывать никаких трюков. «Они попытаются. Она может даже подпустить их близко, чтобы разрушить все их мечты и заставить их плакать. Надеюсь, она заставит их плакать». — Итак… ты уезжаешь в Европу. — Примерно через четыре с половиной часа. «Ой.» «Ага.» — Я надеюсь, что ты весело проведешь время, Тони, правда, и что ты ненавидишь не все скучные деловые вещи, — сказал ему Баки, на самом деле стараясь не звучать так жалко и подавленно, как он себя чувствовал. Вероятно, на это уйдет как минимум месяц, что означало месяц без Тони, что было бы отстойно, даже если бы ему сейчас нравились их друзья, а этого не было. Тем не менее, Тони не нужно было обременять эмоциями Баки — он заслужил хорошую поездку. «О, эта часть будет потрясающей. R&D — это то, что я люблю: Пеп лучше справляется со скучной ерундой и пугает департамент, а я хорош в создании дерьма. Вот почему она генеральный директор, а я технический директор. Технический директор должен взорвать больше вещей. Когда я как генеральный директор взорвал все вокруг, люди редко были довольны. Но все-таки. Так что меня ненадолго не будет, и я буду в чужих краях, без друга в мире». — У тебя есть друзья, Тони. Не будь дураком». — Да, но никто из них не будет со мной. Я даже не могу взять с собой Хэппи — он мой любимый телохранитель, но Железному Человеку телохранитель на самом деле не нужен, так что ему лучше остаться с Пепер и надоедать HR-менеджерам из-за значков, привилегий и разрешений. Это то, что он любит. Так что мои друзья, мой генеральный директор и мой телохранитель останутся здесь, в Штатах, а я останусь трагически один». Это ужасное, угнетающее чувство превращалось во что-то чертовски лучшее — оно превращалось во что-то, что было ужасно похоже на надежду. — Мне кажется, ты пытаешься мне что-то сказать, куколка. «Бааааакииииии», мужчина ныл, в его драматическом стиле Тони Старка. «Поезжай со мной в Европу и составь мне компанию, чтобы я не умер от несчастья, вызванного одиночеством». — Ты спрашиваешь, потому что тебе нужен телохранитель? «Пф. Железному Человеку не нужны телохранители, разве ты не обратил внимания на то, что я только что сказал? «Действительно? Потому что Стиви однажды рассказал мне о том, как твой дом взорвал какой-то британский актер… — Тони остановил его, игриво ударив по плечу, и начал хмуро смотреть на него с еще более очаровательным выражением лица и угрожать. — Не заставляй меня снимать доспехи, Бак-а-ру. И нет, я не прошу тебя быть моим телохранителем. Я… до меня дошло, что я могу… нравиться тебе больше, чем я думал. Тони на самом деле покраснел, чего Баки никогда раньше не видел. «Пеп говорит, что если я не вижу, насколько я тебе нравлюсь, то я идиот, а на самом деле я гений — если ты не знал. Здесь очень умный парень, и очень способный обеспечить любых потенциальных романтических партнеров. Но я не должен лидировать своими деньгами — Пеп говорит, что я всегда лидирую своими деньгами, и Роуди согласился с ней, потому что он вероломный ублюдок-предатель, но я все еще люблю своего кислого мишку, даже когда он ужасен для меня. Так что да. Я не должен говорить о вещах, которые могу тебе дать, но ты уже знаешь, что я загружен, так что я не вижу проблемы? Но Пеп обычно права, и поэтому она сказала, что, поскольку я тебе, кажется, нравлюсь, а ты знаешь, нравишься мне, но я не собирался ничего говорить, потому что я не думал, что я тебе очень нравлюсь, и я боялся, что ты почувствуешь, что тебе придется выбирать, даже если ты это сделал — так что, поскольку ты пошел на битву за меня с нашими друзьями и поскольку мы нравимся друг другу, я подумал, что может быть. Знаешь. Даже если мы не станем романтическими партнерами к концу путешествия, я по крайней мере смогу увести тебя от остальных Мстителей на пару месяцев. Честно говоря, Баки потребовалась секунда, чтобы разобраться во всем этом, потому что, когда Тони болтал, он ужасно отвлекался на выражение лица мужчины, его глаза и то, как очаровательно он размахивал руками. В конце концов он все же добился своего, и эта крошечная надежда расцвела в полную силу. — Ты просишь меня поехать в Европу в качестве твоего парня? «Гм. Да? Если только ты хочешь. Тогда это просто как друзья. Если, знаешь, ты не захочешь попробовать, эм. Романтический хлам. Я должен спросить, нет ли у тебя аллергии на что-либо, и мне нельзя покупать тебе мягкие игрушки, которые не помещаются в твоей кровати. Ты хочешь? С романтическим барахлом? И можешь рассказать Пятнице о своей аллергии, потому что я бы сделал все возможное, но я, честно говоря, не вспомню». «У меня нет аллергии ни на что — сыворотка для чего-то пригодилась. И да, я хочу заняться с тобой романтической ерундой». Снова этот румянец, и, черт возьми, это было даже лучше, чем рассмешить Тони. «Хочу отвезти тебя на вершину Эйфелевой башни, чтобы полюбоваться закатом, а потом покататься на лодке в Венеции», — сказал он мужчине, усмехнувшись, когда Тони начал корчиться и краснеть сильнее, явно борясь с довольной улыбкой. «Я возьму тебя танцевать в Испанию, и делать… то, что, блядь, они делают в Азии. Никогда там не был, насколько я помню. Но да. Весь этот романтический хлам — хочу делать это с тобой в каждой стране, которую мы посещаем». «О. Это… тебе не нужно… — Ты пропустил ту часть, где я сказал, что хочу? «Гм. ПЯТНИЦА?» «Да, начальник?» — Ты записываешь это, да? «Всегда Босс». «Отправь это на мой планшет, чтобы завтра утром, когда я убедил себя, что все это был сон, у меня были доказательства». — Значит ли это, что я не буду лежать в твоей утренней постели куколка? — Еще до того, как мы пойдем на свидание? Я не такая девушка, Барнс. — Могу я хотя бы поцеловаться? Или мы должны сначала заняться этим романтическим мусором?» «Сначала мы должны собраться, потому что, если я опоздаю на самолет компании, Пепер проткнет меня своими очень острыми каблуками». — Я бы защитил тебя. «Пепер зарежет тебя, и тогда мне не с кем будет заниматься романтической ерундой». «Когда я смогу встретиться с Пепер, потому что она звучит намного лучше, чем большинство наших дерьмовых друзей. Дай ей крылья, чтобы мы могли оставить Уилсона в запасе — сегодня он почти сделал меня похожим на него, и его нужно наказать». «Хотя Пеп вполне могла бы справиться с этой работой, и все злодеи съеживались бы от нее в страхе, она не хочет мстить — она очень ясно выразилась в этом вопросе. Итак, ты застрял с Уилсоном. Застонав, Баки уткнулся лицом в шею Тони, а затем начал бормотать свое недовольство — как он и думал, это заставило Тони рассмеяться. «Прости, детка. А теперь собирайся!» «Не хочу». «…ты не хочешь идти? Потому что это нормально, я не думал… Я имею в виду, я был почти уверен, что ты не… — Куколка, если я пойду в свою комнату, Стиви устроит мне засаду. Знаешь, как тяжело собираться, когда Стив Роджерс смотрит на тебя так, словно ты лично ответственен за убиство щенков? — Нет, но я могу представить. — Ты действительно не можешь. «… мы могли бы сбежать?» «Мы можем?» «Я могу купить тебе новую одежду, так что да. Мы вполне можем. Я имею в виду, мы должны оставить записку, чтобы Стив не потерял свои шарики полностью, но, черт возьми, да, мы можем сбежать. …покупаю тебе новую одежду на мои деньги? — Тони, ты можешь разориться, а я все равно сбегу с тобой. Я жил как чертов бродяга пару месяцев после падения ЩИТа. Я мог бы найти для нас лучшие мосты, под которыми мы могли бы спать, а ты мог бы сделать нам причудливое дерьмо из камней и веток. Ты был бы там, и мы могли бы заниматься романтической ерундой вроде поцелуя под звездами, так что я был бы счастлив». «Это самая милая чертова вещь, которую кто-либо когда-либо говорил мне. Это заставляет меня хотеть быть бродягой». «Ты не смог бы держать свою бороду такой аккуратной. Единственный минус.» «Не бери в голову. Давай останемся со мной неприлично богатым и покупающим тебе новую одежду. Пепер может выкусить. … никогда не говори ей, что я это сказал. «Мой рот закрыт на замок.» — Итак… Европа? «Куда мы едем в первую очередь?» «Вообще-то Италия. Но не Венеция, так что никаких лодок. «Можем ли мы посетить Венецию после того, как ты закончишь с тем, что ты должен сделать для СИ? Я хочу покататься на лодке». — Может быть гондолы? Я постараюсь внести это в расписание». — Плевать, как они называются, это лодки. Если мы не успеем за это время, нам просто придется вернуться в другой раз». — Это при условии, что Стив когда-нибудь снова упустит тебя из виду. Ты знаешь, что он собирается приехать в Европу, чтобы найти тебя. «… можем ли мы превратить это в охоту за мусором и оставить пассивно-агрессивные заметки Post-it, чтобы он мог их найти? Я видел их в Интернете, и они великолепны. Я хочу оставить Стиви целую радугу пассивно-агрессивных стикеров по всей Европе». «… как будто ты специально создан для меня». Услышав что-то подобное, у Баки действительно не было другого выбора, кроме как поцеловать Тони — другого ответа просто не было. Поэтому он притянул мужчину крепче, позволив своей металлической руке коснуться его челюсти, чтобы наклонить ее под правильным углом. Не то чтобы это имело значение, поначалу — они оба улыбались, как идиоты, так что поцелуй сначала был неловким и ужасным. Тони начал хихикать, что было мило, но совсем не то, что собирался делать Баки, поэтому он ответил рычанием и стал относиться к этому серьезно. Однако, как только они объединились… это был лучший поцелуй, который у него когда-либо был. Губы Тони были мягкими, мягче, чем он думал, они составляли приятный контраст с колючей щетиной волос на его лице. Гений растаял против него, как только они оба убрали свои зубы, и он так плотно прижался к Баки, что было трудно понять, где заканчивается один из них и начинается другой. И звук, который он издал, когда язык Баки скользнул между его губ и полностью завладел его ртом… блять. Все это было в высшей степени греховно, и Баки не мог дождаться момента, когда он, к черту, сорвется с уловки и начнет свой «Романтический хлам» по международным отделам исследований и разработок СИ. Да, это мало что решит — им придется иметь дело с дерьмовыми Мстителями, когда они вернутся, и Стив будет обижен и расстроен, обнаружив, что он ушел, и определенно будет преследовать их по всей Европе. Когда они вернутся, ему и Тони придется иметь дело с последствиями его маленького срыва, и некоторые из них не будут приятными. Будут крики, слезы и обвинения, и он все еще может закончить тем, что убьет ведьму. Им придется сесть и обсудить это, как взрослые, и он все еще может в конечном итоге полюбить Сэма Уилсона, прежде чем все будет сказано и сделано. Это было отстойно, даже если они могли выйти из этого более сильной командой. Черт, может быть, они, наконец, выпустят его на поле, когда все утрясется. А до тех пор он собирался целую вечность целовать Тони Старка, что действительно стоило всего остального. Может быть, он не мог изменить то, что было сделано, но, идя вперед, он мог убедиться, что никто никогда больше не причинит вреда его прекрасному, сломленному гению.