What Has Been Done

Первым делом, как знал Баки, нужно было показать Тони, что он абсолютно и без сомнения не на стороне Ванды. Большинство Мстителей, казалось, очень хотели защитить маленькую ведьму — что-то, что он просто не мог уложить в голове, если быть честным. Она не была ребёнком, что бы там ни говорил Стив, и по собственной воле увязла по шею в каком-то очень сомнительном дерьме. И все же на него смотрели с глубоким подозрением, когда он присоединился к группе, в то время как большинство его соседей по дому, казалось, были рады передать ей ключи от королевства. Поскольку все, кто демонстрировал, что они на ее стороне, ничего не знали о напряжении между ней и Тони, Баки пришел к очевидному выводу. Он никогда не узнает «почему» его динамили, пока не покажет Тони, что он не только не на стороне Ванды, но и на самом деле твердо на стороне Тони. Но самое главное — Тони не собирался доверять Баки даже немного, пока у него не было доказательств, показывающих, что Баки не любит Ванду и не доверяет ей. Баки был счастлив предоставить все доказательства, какие только мог. Его шанс представился однажды вечером на командном ужине. Хотя Стиви считал их «обязательными», Тони часто находил способ уклониться от них. Но все их оборудование было в отличной форме, гений-идиот хорошо отдохнул, и он опережал график, когда дело доходило до его проектов СИ. Эта Троица Судьбы (слова Тони) означала, что Стиви безжалостно навязывал правило «ты должен появляться и общаться, как нормальный человек, или да поможет мне Бог». Баки ненавидел это правило. Тем не менее, это означало, что Тони присоединился к ним за ужином, так что на данный момент это работало в его пользу. Присутствовала вся команда, кроме Тора и текущего объекта его гнева. Он знал, что это только вопрос времени, когда она даст ему шанс. Он подождет. Он мог бы потерпеть, ради Тони. ~.~.~ — Значит, Роудс будет здесь на следующей неделе? «Ага. Мой утконос наконец убедил своего командира, что я ему нужен для проверки брони. Хотел бы я, чтобы он приказал ВВС заткнуться и просто приходил ко мне почаще. Я люблю делать апгрейды, но я хотел бы больше времени, чтобы просто тусоваться и взрывать дерьмо. Прошли месяцы с тех пор, как я не держал в руках своего ребенка, поэтому я с нетерпением жду этого. Если бы они экипировали Военную Машину… «Железного Патриота». — поправил Стив с нечестивым ликованием, не утруждая себя пригнуться, когда Тони кинул в него булочку. Маленький засранец просто поймал её ртом и начал есть, явно наслаждаясь возможностью щелкнуть Тони по носу. — Мы не произносим это имя в этом доме, вы, язычники, — прошипел Тони с игривым блеском в глазах. Баки любил его таким — открытым и игривым, готовым сыграть роль, чтобы рассмешить всех. — Во всяком случае, как я и говорил. Если они поставят какой-нибудь грязный, ненадежный ХаммерТех на Военную Машину, — продолжил он, глядя на Стива, подчеркивая имя. Стиви лишь продолжал нераскаянно улыбаться. «Тогда я снова взломаю Пентагон в отместку». «Тони. Ты не можешь… «Снова?» «Да! Это потрясающий план, и я полностью поддерживаю его!» — Клинт, не поощряй его. Пожалуйста.» Они все улыбались и хихикали, хорошо проводя время и наслаждаясь обществом друг друга. Даже губы Вижена скривились в смутном выражении юмора, когда Тони объявил о своем плане играть песню «Numa Numa» через громкоговорители Пентагона не менее получаса или до тех пор, пока его не выведут из системы — в зависимости от того, что наступит раньше. Так что, конечно, Ванда воспользовалась возможностью все испортить. «Значит, твое эго настолько велико, что ты не можешь позволить кому-либо еще приложить руку к твоей работе?» — Было чертовски несправедливо, что у нее был такой лиричный, мелодичный голос и что она могла звучать так мило, пока тыкала и копала старые раны. — А твоя маленькая… шалость поставит под угрозу всю эту страну, не так ли, Старк? Она всегда выплевывала его имя, словно бросала перчатку, и это сразу же вызывало раздражение у Баки. У него были кураторы, обращавшиеся к нему так, всегда пытаясь нажимать на его кнопки, чтобы они могли видеть, где находится его грань. Это было сделано не для того, чтобы найти границы для уважения, о нет — они просто знали, куда и как сильно подтолкнуть его, чтобы заставить его сорваться, а затем они могли смеяться, наблюдая, как его наказывают за то, что он сдался. Хотя, похоже, никто, кроме Тони не заметил этого тона. Они просто продолжали есть, улыбаясь, как обычно. Его бесило, что это действительно было чертовски так. — «ХаммерТех» общеизвестно ненадежен, — осторожно сказал Ванде Тони, большая часть его хорошего настроения уже испарилась. Теперь он был осторожен и оборонялся, готовясь к атакам, которые, как он знал, были еще впереди, готовясь противостоять им в одиночку, потому что остальная часть их команды состояла из идиотов. «Если бы у военных был кто-то хотя бы наполовину компетентный, возившийся с моими разработками, я бы не возражал. И я бы поручил Пятнице следить за всем в Пентагоне — она бы убедилась, что любые настоящие чрезвычайные ситуации важнее розыгрыша». — А, значит, мы должны доверить национальную безопасность одному из ваших ИИ. Всегда так хорошо получается». Улыбка Ванды была острее, чем ножи, которые Баки всегда носил при себе, а в ее глазах был тревожный блеск. Все в нем кричало, что она представляла угрозу и что ему нужно ее уничтожить… но если бы он попытался без поддержки команды, то выглядел бы как сумасшедший. Они могли решить, что его нужно изолировать и снова наблюдать; он не смог бы защитить Тони, если бы это случилось, поэтому ему было необходимо сохранять спокойствие до самого подходящего момента. Все остальные теперь тоже выглядели неловко, что должно было заставить его почувствовать себя лучше. За исключением того, что все они — все, кроме Вижена — косились на Тони, а не на Ванду. Малейшее, упоминание об Альтроне, и все с подозрением смотрели на гения, как будто он вынашивал ужасные планы мирового господства. Этого было достаточно, чтобы он тихо зарычал и сжал обеими руками столовое серебро так сильно, что погнул металл. Только Стиви и Нат заметили, или, по крайней мере, они были единственными, кто взглянул в его сторону. Вижен все еще смотрел на свою тарелку и беспокойно ерзал, в то время как Сэм и Клинт смотрели на Тони, прищурившись. Ванда, конечно же, все еще смотрела на Тони. Боже, он хотел заколоть многих из них. Убийство не всегда было плохим. Тони был неподвижен, и на его лице была улыбка, которой он обычно улыбался журналистам, когда они были особенно злы. Он не должен носить эту улыбку в своем собственном чертовом доме. «Ха. Ну, Пятница… она намного более ограничена, чем даже… чем даже ДЖАРВИС. Больше ВИ, чем ИИ. Кто-нибудь может передать картошку, пожалуйста? Баки уже добрых пять минут был намотан туже, чем стальная спираль; при малейшем намеке на то, что это понравится Тони, он с радостью убьет Ванду и предложит ему ее голову на гребаном блюдечке с голубой каемочкой. В данный момент он нанесет не смертельное ножевое ранение остальной части команды с улыбкой на губах и песней в сердце. Так что, когда Ванда, наконец, дала ему повод, он, возможно, немного перестарался. Или, может быть, они все слишком долго реагировали. Как только алый туман окутал блюдо с жареным картофелем, Баки отреагировал. Он не стал ждать, чтобы осознать жестокое ликование на лице ведьмы; он не остановился, чтобы найти снисходительную улыбку, которую, как он знал, он найдет на губах Стива, или ужас, который будет в глазах Тони. Нет, со скоростью и легкостью, рожденными годами жестоких тренировок в руках Гидры, Баки потянулся за одним из своих ножей и метнул; когда он услышал «глухой удар» по дереву и застрявшего в нем ножа, он не стал бороться с довольной улыбкой, которая на мгновение изогнула его губы. Хотя он едва прицелился, кончик ножа сумел проткнуть рукав Ванды, вызвав крик девушки. Теперь рука маленькой ведьмы была прижата к стулу, и она смотрела на него с убийственным намерением. Удивление заставило ее потерять контроль над своими силами; То, что Нат была в своей игре, было единственным, что спасло картошку. Она поймала её прежде, чем она успела удариться о стол, и только поставив её на землю, она присоединилась к остальной команде (за исключением Ванды и Баки), вскочив на ноги и внимательно наблюдая за Баки. Никто из них больше не косился на Тони, весело заметил он, и они даже потянулись к своему оружию. Это было определенным улучшением, потому что из них двоих он был бесконечно более опасен, чем гений. Он сделал выражения лица, пустым взглядом смотря на Ванду. — В чем, черт возьми, твоя проблема? — спросила она, дергая нож. Он был настолько глубоко, что ей потребовалось немало сил, чтобы вытащить его. Он почти сожалел, что она не использовала свою магию, чтобы освободиться; он был бы счастлив пойти на другой рукав. Или даже ее руку, на самом деле — в тот момент он не чувствовал себя слишком привередливым. — Держи свою магию при себе, ведьма, — выдавил он, целенаправленно используя что-то похожее на голос Зимнего Солдата. Прямо сейчас это заставило всех волноваться еще больше, но через минуту или около того они все окончательно перейдут на его сторону в этой небольшой ссоре. Если они думали, что ее магия была спусковым крючком… что ж. Это действительно было так, хотя и не так, как они думали, и с этим он мог справиться. Он бы никогда не заговорил об этом, если бы это не было способом защитить Тони и показать ему, что Баки не собирается присоединяться к банде защитников Ванды. «Мы не собираемся драться и не тренируемся. У нас у всех гребаные руки, так что мы можем разносить дерьмо, как обычные люди? — Баки … — Нет, Стиви. Пусть это будет продолжаться достаточно долго. Я пытался, честно, но — нет. Она Гидра… «Я НЕ… » — О, больше нет, по крайней мере, ты так говоришь. Но ты была, и именно они дали тебе эти силы! Каждый раз, когда я их вижу… нет. Я вижу их на тренировках, и я понимаю, что мне нужно научиться работать с ними, если я когда-нибудь захочу, чтобы мне разрешили выйти в поле. Но я не должен думать о Гидре каждый раз, когда мы садимся за стол! Лицо Стива уже растаяло в выражении теплой, тревожной заботы. Баки мог бы чувствовать себя виноватым за то, что делал это, если бы белокурый идиот не оставил его Тони страдать в одиночестве так долго. — Бак… почему ты ничего не сказал раньше? «…Потому что я не хотел навредить моральному духу команды». О, Ванда знала, что он врет — он понял это по ярости в ее глазах. «Кроме того, она может заморочить мне голову, если злится на меня, верно? «Я устал от того, что люди возятся с моими мозгами». Это было правдой, даже если он не позволял себе думать об этом слишком часто. Он выдал слишком много этого, и он ненавидел уязвимость, которую слышали в его голосе… по крайней мере, он ненавидел ее, пока Тони не сделал шаг к нему и не положил руку ему на плечо в знак солидарности. Когда Сэм попытался сделать тоже самое, Баки не мог не оскалиться на своего иногда друга, иногда врага. «Эй, эй. Мы никому не позволим сделать это, чувак. Ты должен доверять нам в этом. Ванда никому в голову не лезет. Иногда она не может справиться с вибрациями, которые она получает, но она не ищет ничего целенаправленно. Правильно?» Пока Сэм смотрел на Ванду в поисках подтверждения, Баки послал ей мысленный вызов. Он почти надеялся, что она действительно позвонила БС, потому что это доказывало бы, что она была в его голове. И Стив спросит, почему он на самом деле это сделал, а это означало, что им всем придется говорить о настоящей проблеме. Почему-то он думал, что она будет так же нетерпелива к этому разговору, как и Тони… то есть они оба предпочли бы, чтобы их селезенки прооперировали ржавой пилой. Когда она только сердито посмотрела на него в раздраженном поражении, ему пришлось подавить желание ликовать — он загнал ее в угол, хорошо. Сделал суке правильно, за то, что напугала Тони и заставила его выдавить пресинговую улыбку в месте, где он должен чувствовать себя в полной безопасности. «Правильно. Я так больше не делаю». Сухо сказала Ванда всем, бросив нож на стол перед Баки. Тони дернулся, как будто ожидал, что нож ударит его, и Баки было этого достаточно. — Да, ну, я тебе не доверяю, — усмехнулся он, отталкиваясь от стола и хватая сначала нож, а затем тарелку. «Ты была Гидрой, потому что хотела ею быть. Мне не нравится Гидра, и ты мне не нравишься. И как я могу доверять ее поведению, если она даже не может скрывать свои силы достаточно долго, чтобы поесть? — спросил он у Сэма и, что более важно, у Стива, упрямо выпятив челюсть. — Я научусь жить с этим дерьмом, когда буду готов, но мне не нужно, чтобы она выворачивала мой желудок наизнанку, пока я пытаюсь поесть. Мне не нужно думать об этом гребаном кресле… То, как он задохнулся от своих слов, было настоящим, как и страх, вспыхнувший внутри него. Стив двинулся, чтобы ободрить его, но Тони успел первым, обхватив пальцами металлическую руку Баки и крепко сжав ее. Их взгляды встретились, и через мгновение Баки смог слабо улыбнуться ему. — Спасибо, куколка, — пробормотал он, перемещаясь между гением и ведьмой. — Я не могу… я не хочу быть здесь прямо сейчас. Хочешь… может, возьмешь свою тарелку и поешь со мной в мастерской? Суть щенячьих глаз Стива заключалась в том, что он научился им поздно — когда он был тощим никем, ему не нужно было ничего делать, кроме как существовать, и все старушки отчаянно пытались набить его едой. Нет, он научился делать жалкое выражение позже, после того, как его тело изменило его и лишило бы его бесплатной еды до конца его жизни. Баки учил его, а Стив так и не достиг его уровня знаний. Так что он не очень удивился, когда Тони сдался менее чем через секунду после того, как грустные, проникновенные глаза Баки умоляли его сдаться; как и Стив. Все остальные выглядели немного шокированными, когда гений потянулся, чтобы схватить свою тарелку. Когда Ванда издала звук, который казался смутно протестующим, Баки повернулся к ней и злобно зарычал, продолжая вставать между ней и своим Тони. Упомянутый мужчина, казалось, понял это, и взгляд, который он бросил на Баки, прежде чем двинуться к лифту, был одновременно выражением благодарности и внимания. «Я снова начну есть с вами, когда ведьма научится скрывать свою чертову магию за обеденным столом». Он сказал им все, пренебрежительно фыркнув, а затем повернувшись к Тони. Прежде чем двери лифта закрылись, он услышал, как Ванда причитала о несправедливости всего этого… но Стиви прикроет его спину. Стиви и Сэм будут за то, чтобы помочь Баки в его дальнейшем выздоровлении, в то время как Нат и Клинт будут за то, чтобы Зимний Солдат никогда не приходил на ужин без приглашения. Вижн… Вижен, он мало что понимал, но знал, чем закончится обсуждение. Возможно, теперь Тони мог бы чаще есть с командой. Гений был бы счастлив провести с ними время, и ему не пришлось бы беспокоиться о том, что Ванда использует свою магию против него. Если бы Баки продолжал следить за тем, чтобы сучке пришлось физически пройти через него, чтобы попробовать что-то еще, это означало бы еще меньше стресса за ужином, а значит, Тони стал бы еще счастливее! И наверняка гений поймет, что все это было для него, что Баки делал это, потому что он был особенным. Да, эта первая часть плана прошла без сучка и задоринки. Было очень, трудно сдержать злорадную ухмылку на лице. ~.~.~ «Тук-тук.» — Баки-детка! Ты знаешь, что тебе не нужно стучать. У тебя есть пожизненный бесплатный вход в этот дом безумия». Рассеянного Тони всегда было забавно слушать, потому что он выдавал самые нелепые (самые милые) прозвища и особо не обращал внимания на то, что исходило из его рта. «Честно говоря, я должен был устроить тебе собственный маленький уголок, ты так часто здесь бываешь. Может быть, я избавлюсь от Дубины и его зарядной станции — для, тебя!» он ответил на грустный, вопросительный свисток. «Знаешь, что ты сделал! Тебе повезло, что ты еще не на пути в McDonald's, чтобы стать их последним сотрудником. Там ты бы блеснул, а здесь почти бесполезен. Не падай духом и не давай мне грустную клешню, груда металла. Будь лучше, и ты сможешь остаться». Робот не должен быть в состоянии глубоко вздохнуть, но каким-то образом Дубина справился, прежде чем приблизиться к Баки и прижать свое громоздкое, неповоротливое тело к левому боку. «Привет, приятель. Не волнуйся, он слишком любит тебя, чтобы отказаться от тебя. Ты знаешь это.» Дубина только издал еще один угрюмый звук, ковыляя за Баки достаточно близко, чтобы постоянно чуть не спотыкаться о него, когда он пересекал этаж, где работал Тони. «И мне не нужно собственное пространство, дурак. «Мне хорошо просто сидеть на диване и смотреть, как ты создаешь будущее». — Стоп, ты заставляешь меня краснеть. Боже, я сейчас упаду в обморок, а сварочный аппарат все еще включен. Ты заставишь меня сжечь всю башню- Дубина НЕТ! Это было-» Было уже слишком поздно — как только было упомянуто слово «сжечь», надутый «бот» зааплодировал и умчался, чтобы схватить свою любимую игрушку. Любой идиот знал бы, чем это обернется, а Баки не мог дождаться шоу. И действительно, когда изо рта Тони слетело слово «сжечь «, бот вытащил огнетушитель и начал энергично обливать рабочее место Тони из шланга. Через несколько мгновений верстак был покрыт белой пеной, как и правая сторона Тони, и большая часть пола. Сварщик был выключен, по крайней мере, когда он с грохотом упал на землю, и гений, казалось, разрывался между смехом и яростью, в то время как бедный, несчастный Дубина празднично кружился и вертелся, держа огнетушитель в воздухе. Ю поспешил присоединиться к вечеринке, «боты» обсуждали «отважное спасение» Дубины, а Баки проиграл борьбу со смехом. Его хохот стал только громче, когда Тони повернулся к нему лицом с игривой хмуростью на красивом лице. — Думаешь, это смешно, Бак-а-бу? Ты приходишь в мой дом в тот день, когда я собираюсь катапультировать нас в будущее, и проявляешь такое неуважение? В моем доме, Бак-а-ру? Ты делаешь это в моем собственном доме? «Это даже близко не соответствует чертовой цитате Тони», — бросил он вызов, ухмыляясь и пятясь от приближающегося и очень грязного гения — обе тарелки с обедом, которые он нес, нужно было сохранить в безопасности любой ценой. «Что ты делаешь? Ты идешь за мной сейчас? После того, как я работал над горячей плитой, чтобы принести тебе еду? — …поставь тарелки, Бакинг Бронко, и все будет хорошо. «Взбрыкивающая лошадь»? Действительно?» — Заткнись и поставь тарелки. — Нет, пока ты не скажешь мне, почему. «Я должен научить тебя уважению, Баки Брюстер. Это было лучше? — Ты чертовски чокнутый. Тем не менее, Баки поставил их ужин на поверхность, которую он считал достаточно безопасной — там явно не хватало моторного масла, а Дубина и Ю все еще баловались с уже пустым огнетушителем. «Ну вот, теперь ты счастлив, куколка?» «Очень. Так ты считаешь забавным, что мой легковозбудимый, идиотский ребенок испортил весь рабочий день, не так ли? — Немного, — небрежно ответил Баки, наслаждаясь блеском в глазах Тони, когда тот продолжал продвигаться вперед. Он позволил мужчине почти оказаться в пределах досягаемости, затем снова отскочил назад, выгнув бровь. — Это ты говорил о горящем дерьме, когда он был рядом. Это как бы твоя вина, дорогой. «Действительно. Ты думаешь, это я виноват, что состояние в электронике покрыто дерьмовой белой пеной? «Ага.» Он вернулся, удостоверившись, что «а» очень громко. — Тогда держу пари, ты тоже думаешь, что это моя вина, что я весь в пене, — задумчиво пробормотал он, все еще преследуя Баки в медленном танце погони и отступления. Они оба знали, к чему все идет… и Баки действительно думал, что конечный результат того стоит. «И вы должны найти это абсолютно забавным в придачу». — Немного, да. «Хм. Интересно.» На этот раз, когда Тони сделал выпад, Баки только притворился, что уклоняется; он охотно позволил гению поймать себя в объятия, доставив теплое, крепкое объятие… а также дерьмовую тонну дерьмовой белой пены. «Это того стоило», — радостно решил Баки, крепче обнимая Тони. В порыве шутливости он поднял другого мужчину с пола и закрутил его в кругу, напоминавшем «счастливый танец ботов». Это немедленно привело их в движение, что заставило его рассмеяться, перекрывая громкие гудки и свистки. Спустя всего мгновение Тони присоединился к нему, даже держась изо всех сил, позволив себе раскачиваться без жалоб. Однако, оказавшись на земле, он слегка ударил Баки по плечу и начал хмуриться. «Ой! Эй, давай сейчас. Было весело — признайся». «Все еще смешно, когда ты весь в пене? «Ага.» «Неудачник.» «Зануда.» «Фу.» Отвернувшись, Тони небрежно снял свою майку, на что Баки бы точно попался, если бы не румянец на щеках Тони, когда он обернулся. — Не хочу пены в моей еде, — пробормотал он в качестве объяснения, и эта встреча официально перестала быть смешной. Баки почувствовал, как у него пересохло во рту, когда он позволил своим глазам блуждать по всей мускулистой плоти, которую демонстрировал Тони. Он обнаружил, что задерживается на шрамах, оставленных дуговым реактором, и больше всего на свете хотел положить свою металлическую руку на следы и пообещать защищать сердце Тони до конца своей жизни. К счастью, даже он не зашел так далеко, чтобы думать, что это будет что-то кроме жуткого до крайности. Они были просто друзьями! Друзья не ходили с такими сентиментальными заявлениями! Чтобы удержаться от этого, он пожал плечами и тоже стянул с себя рубашку, бросив ее на диван. «Хорошая идея. Неудивительно, что они присвоили тебе звание гения». «Ага. Вот что сделало это — мои обширные знания о том, когда нужно раздеться. Не то, чтобы я собираюсь! Или что ты должен. Полуобнаженка — это хорошо. Это лучшее! Потому что мы ужинаем, а не… ммм. Ага. Так. Сбежал с очередного командного ужина, или ты просто соскучился по мне? «Почему не может быть и то, и другое? Мне нравится тусоваться с тобой, и я до сих пор не уверен, что ведьма не активирует свою жуткую магию только для того, чтобы поиздеваться надо мной. Стив обещал, но… ммм. Мне было интересно, может быть, ты будешь там? В следующий раз, когда я буду есть со всей командой, я имею в виду, — пояснил он, схватив свою тарелку и наблюдая, как Тони делает то же самое. «Я чувствую, что ты единственный человек в этом месте, кто не верит в ее слезливую историю на сто процентов. Так что я бы хотел, чтобы ты был… знаешь. Рядом. Так, на всякий случай. Ты береги меня, а я позабочусь о тебе.». «… Я не знаю. Она… ах. Она меня не очень любит. У нас есть… история. Отстойная история. Боль и смерть, и ужасный выбор, и ее жуткая магия… все это невесело. Я не… я не люблю вмешиваться. — Но ты тоже живешь здесь! Ты можешь поесть с нами, если хочешь. Мне должно быть удобно есть за столом, или смотреть фильмы, или делать что угодно, не беспокоясь о том, что она будет… блядь. Я не знаю. Вытаскивание кроликов-убийц из шляп». — Это не ее партийный трюк. — Тогда что? Сначала Баки подумал, что зашел слишком далеко. Тони побледнел и с довольно громким стуком положил вилку с едой, которую собирался съесть, обратно на тарелку. Мужчина судорожно сглотнул, и тарелка затряслась — нет, это был Тони. Он дрожал, в его глазах смешались страх, вина и ненависть к себе, и Баки просто не мог этого вынести. Тихо выругавшись, он бросил свой обед обратно на скамейку, на которой он стоял, и в два быстрых шага подошел к Тони; вынув тарелку гения из его рук, настала его очередь инициировать объятия. Этот должен был быть лучше, со всем этим контактом кожа к коже, и в некотором смысле так оно и было. Тони было тепло, хотя и не так тепло, как Баки, и их голые груди, прижатые друг к другу, были бы поводом для молитвы благодарности и более тщательного исследования, если бы это произошло при других обстоятельствах. Как бы то ни было, Баки лишь притянул Тони к себе, спрятав голову под подбородок. «Эй, эй. Прости, куколка, — успокаивал он, проводя рукой вверх и вниз по позвоночнику Тони. Он ненавидел то, как дрожал мужчина, и чувствовал, как в его сердце снова наростает неистовая ярость. Больше всего это было из-за Ванды — именно она заставила Тони так бояться. Маленькая ведьма что-то сделала, и он собирался найти способ заставить ее заплатить. Но остальные, вся кучка так называемых друзей Тони? Они позволили этому продолжаться. Они проигнорировали знаки, и Тони нес всю эту тяжесть в одиночку, и это было чертовски нечестно. Он собирался втоптать их всех в землю, и если он на самом деле не убьет Ванду, то будет очень горд своей сдержанностью. «Не надо было спрашивать. Прости. Ты не должен ничего говорить, Тони. Но эй, — тут он немного отстранился и нежно взял Тони за подбородок, откинув его назад, так чтоб их взгляды снова встретились. — Знаешь, я никогда не позволю ей причинить тебе боль. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что она не сможет… сделать то, что, черт возьми, она сделала снова. Я серьезно. Назови это, куколка, и дело, черт возьми, готово. Когда он отпустил его, Тони снова быстро спрятался, держась за Баки, как за спасательный круг. Баки нравилась эта мысль так же сильно, как он ненавидел то, что Тони в ней нуждался. — Ты… ты действительно хочешь знать? «Ага. Я… я хочу знать о тебе все, Тонс. Но ты не должен говорить мне, если не хочешь. Это касается тебя прямо сейчас, а не того, чтобы мне стало лучше. Баки мгновение колебался, затем пожал плечами и отбросил осторожность на ветер. Одним легким движением он приподнял Тони над землей — ему лишь удалось ухватиться за заднюю часть бедер мужчины, а не за его задницу. Гений тут же обвил ногами талию Баки, что было в равной мере удивительно и волнующе — он ожидал, что Тони будет протестовать, может быть, даже кричать и угрожать избить его, если он не отпустит. Это… это было намного лучше, а также немного страшно. Неужели… Тони действительно так ему доверяет? Это был вопрос на другой раз; в данный момент ему нужно было сосредоточиться на заботе о дрожащем мужчине в его руках. Баки подвел их к дивану и осторожно сел. Он думал, что Тони будет пытаться удрать от него или даже просто соскользнет в сторону, чтобы быть рядом, но не на коленях у Баки. Но нет — в очередной раз его ожидания не оправдались, потому что Тони казался вполне довольным тем, что остался на месте. Он даже не стал возражать, когда Дубина подъехал и накрыл их обоих изношенным одеялом. — Я… никому еще не говорил. Они не… Я не думал, что они мне поверят. Тони заскулил в его голое плечо, пробуждая все защитные инстинкты, которыми обладал Баки. — Что ж, я тебе поверю, так что тебе не о чем беспокоиться. — Ты не… ты не рассердишься? «Почему я разозлюсь, куколка? Это ведьма причинила тебе боль, а не наоборот. «… Я не пытаюсь снять с себя ответственность. Я знаю, что это была моя вина, и это была моя идея. Даже Брюс не был уверен, и я заставил его… это была моя вина. Это на мне, и я знаю это. Я не пытаюсь… винить ее. Изначально это была моя идея, и в любом случае остальная часть команды от нее отмахнулась. Так что я должен был быть в порядке. Я был в порядке. Это даже не повлияло на меня, когда я… Я знаю, что это была моя вина, Баки, обещаю. Я не пытаюсь м-заставить тебя ненавидеть ее или сделать так, чтобы… «Эй, эй… полегче, дорогой. Легче.» Сбитый с толку и не совсем уверенный, о чем именно Тони говорит, Баки просто прижал его ближе и погладил руками его спину. Казалось, что Тони был лошадью, которая вот-вот взбрыкнет; если он сделает что-то неправильно, Тони сбежит, и у него больше никогда не будет такого шанса. Он должен был сделать это правильно. — Ты берешь на себя ответственность лучше, чем кто-либо, кого я знаю, а я знаю Стива Роджерса. Ты никогда не избегаешь брать на себя свою справедливую долю вины — в большинстве случаев большую, чем твоя доля. Так что… не беспокойся об этом или о том, что я злюсь. И я ненавижу говорить это тебе, куколка, но я ненавидел Ванду задолго до того, как мы с тобой начали тусоваться. Это вызвало сдавленный смешок, и Баки поклялся сжечь весь проклятый мир, если это не перестанет причинять боль парню, которого он любит. «Верно, верно. Ты никогда не казался… и ты сказал… и ты… прав. Хорошо. Это… это об Альтроне. Каким-то образом, как только эти слова сорвались с губ Тони и смешались с остальной словесной рвотой, извергнутой гением, Баки понял, что есть большая вероятность, что он совершит убийство до того, как ночь закончится. Если это то, о чем он думал… Что ж. Возможно, пришло время для старой доброй охоты на ведьм.