Семья ЧанЧоны

У Чонина запах ежевики. И Бан Чан, до беспамятства любящий своего мужа омегу, готов вечность описывать его аромат при разных обстоятельствах. В его блокноте уже много записанных пунктов: 1) При первой встрече это был довольно тихий, но стойкий ягодный аромат, удивительно нежный и пленяющий; … 4) В разгар нашего конфетно-букетного периода он душил невероятной сладостью, будто меня заставили ложками есть варенье из ежевики (если такое есть?) без возможность запить эту приторность чаем; … 7) Когда Йенни нервничает, у ежевики есть зеленоватый чуть горьковатый оттенок, как если бы все лето шли дожди с грозой, и отсутвие солнца не давало ягодам спеть; … 12) Беременность очень шла моему любимому мальчику, и на последнем сроке превратила его аромат в ежевичный йогурт или что-то вроде молочного коктейля с этими же ягодами; … 16) На удивление наш маленький сынок омежка Ликс очень мил, как и его папа, когда такая же светлая улыбка украшает его маленькое личико. Он от природы получил родственный с ежевичным запах малины. Хы-хы, кажется теперь нужно переходить к составлению нового списка с описанием? … 24) Ненавижу, когда мы ссоримся, но даже в самой счастливой семейной жизни без этого никуда. В моменты, когда наши разборки переходят на крики, Йенни невероятно краснеет от возмущения, а запах его ужасно горчит. После мы долго не разговариваем, как и долго его запах обиженно расстилается густой пеленой этой же горечи; … — Мы дома! — звонко оповестил Бан, как только они вместе с сыном радостно ввалились в квартиру. Чонин, так сильно зачитался занятными описаниями собственного запаха, невероятно удобно разлегшись грациозной пантерой на широком диване, что даже и забыл о том, что скоро его мальчики должны уже прийти из садика. Кто мог предположить, что в обычном сером блокноте для записей Чана скрывались такие сокровища. Бан Чан присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ребенком, и стал помогать ему стягивать уже такой ненавистный розовый свитер. — Отеть, скажи пепе, что я его бойсе нинадену! Он коицца! — Хорошо, — с невероятной теплотой ответил Чан сыну, — кроха, мы сейчас же его выкинем. Чонин очень любил наблюдать за взаимодействием отца и сына, поэтому тихо, практически бесшумно подкрался, подглядывая за ними из-за стены. — Ну все, малыш, беги в ванную мыть ручки, а я сейчас, — сказал Бан уже убегающему в нужном направлении маленькому непоседе, и подозрительно громко хмыкнул. Потом в секунду перемахнул через коридор, оказавшись на пороге в гостинную, и с разварота, бережно подкладывая ладонь под голову, припечатал к стене ничего не ожидающего Чонина. — Ой, — только и смог выдать испугавшийся такой стремительной смене своего положения Ян, оказываясь в таких тесных объятиях-клетке лицом к лицу с Чаном. — Попался! — довольный охотничий оскал Кристофера поражал и вызывал восхищение в глазах Чонина, ведь он всегда готов играть роль его наивной жертвы, — Неужели ты надеялся, крошка, что я тебя не замечу. — Именно на это я и рассчитывал, — расплылся в улыбке Чонин, глазами пожирая каждую частичку сытого своей выходкой лица Чана. — Спешу тебя расстроить, Йенни. Местонахождение своего любимого я обнаружу всегда. Учую его везде, даже если это наша квартира, которая и так полностью пропитана твоим ароматом. Чонин от таких слов расслабился, опустил плечи, показывая, что эта мини-игра окончена, и жарко поцеловал Кристофера в его немного холодные обветренные губы, нежно приветствую. — Привет, любимый. Кушать будете? — Дяяяя!!! — восторженно завопил Феликс, подбежал к родителям, выставляя и демотрируя им свои маленькие ладошки, — И я уже лутьки помыл. — Молодец! — Чонин чмокнул сына в макушку, и малыш радостно поскакал в стороны кухни. Вслед за ним последовали и взрослые. О том, что омега обнаружил в блокноте своего мужа-альфы, Чонин решил пока не говорить.