Без шансов на дружбу

Умирать оказалось не страшно.       Алистер всегда думал перед смертью у него перед глазами промелькнет вся жизнь или родятся какие-то особые мысли. Но ни мыслей, ни видений прошлого, ни даже страха у него не было ни в ту секунду, когда он бросился под замах огромной сильвановой ветви ни в тот момент, когда она ударила его отбросив вглубь зала. Удар был такой силы, что Алистера крутануло в воздухе и швырнуло грудью на острые камни. В момент удара он отчетливо ощутил, как у него внутри что-то лопнуло и сломалось. Во рту стало солоно от вкуса собственной крови.       Время вокруг замерло. Алистер слышал, как Дарет, которого он толкнул из-под того самого удара за миг до того, как ветвь хлестнула, кричал его имя. Забавно, но этот полный ужаса звук первое, что Табрис сказал ему за весь тот день.       После случившегося в лагере они не разговаривали. Ни тем вечером, ни утром, когда шли сквозь злополучные эльфийские руины за волчьим сердцем. Как-то так получилось само собой. Их общее упрямство не давало никому из них произнести и звука. В ту ночь Дарет не будил его для смены караула и от заката до рассвета простоял на часах сам, отчего на утро сделался еще более колючим и нервным. Две ночи без сна делали свое дело, и эльф в тот день как назло притормаживал. Поначалу Алистер этого не заметил: врагов Дарет кромсал быстро и виртуозно. В тот день он был еще более яростен чем обычно. Стоило ему завидеть цель, как он бросался на нее очертя голову, позабыв про остальной отряд. Если врагов было несколько он методично двигался от одного только что упавшего тела к другому еще живому, и Алистеру не всегда удавалось следить за быстрыми движениями его клинков.       Когда на пути их отряда возник один из оборотней с просьбой начать переговоры Алистер большей частью себя был уверен: Дарет не согласится. не в его характере идти на уступки. Он был уверен, что Табрис нападет на сдавшегося зверя и перережет ему глотку, точно также как тем наемникам в таверне Лотеринга. Не потому что это правильно, а просто потому что Дарет Табрис не привык признавать свою неправоту. Но в тот миг Дарет внезапно согласился.       Алистер тогда сам выдохнул с облегчением. Ему до сих пор не нравился тот факт, что они вломились в логово этих… существ и стали их убивать направо и налево в их собственном доме. Утешал он себя только тем, что долийцам нужна помощь. И все равно не мог смириться с подобным… геноцидом. А это и был геноцид, ведь оборотни вели себя как загнанные в ловушку существа, сражались отчаянно так будто просто не могли отступить, не могли уйти. А ведь их смерти никому не были нужны. Было нужно только сердце Бешеного Клыка. Эта мысль уже тогда впечатлила и озадачила Алистера. Он начал сомневаться в праведности их пути.       Сомневался и Дарет. Это стало еще одним невероятным открытием того дня: Табрису было свойственно понятие чести. Да, иное, чем у большинства и искаженное до неузнаваемости, но оно точно было. И Алистер не мог описать того облегчения, что обрушилось на него вместе с этим пониманием. Его командир не был законченным ублюдком. У Дарета было подобие совести и сейчас по каким-то причинам она проснулась. Сомнение так отчетливо читалось на лице эльфа с каждым убитым клыкастым, что не увидеть его было невозможно.       Несколько раз Алистер ловил его взгляд, в котором читался немой вопрос, озвучить который эльф так и не смог. Дарет хотел спросить совета, но каждый раз одергивал себя и отворачивался.       Идя впереди отряда Табрис негодовал и злился. Огрызался сам с собой беззвучно. Ругался сквозь зубы, но все равно вел их вперед, сметая все, что видел на пути. Однако призыв к переговорам стал последней каплей. Вот тогда-то покрытый с ног до головы кровью оборотней Табрис, вогнал оружие в ножны с оглушительным лязгом. Во всем этом движении, как и на лице эльфа читалась одна решительная фраза: «Хватит с меня, я на это не подписывался».       В тот момент Алистеру подумалось, что за таким Даретом он мог бы пойти куда угодно. Хоть к архидемону в пасть, хоть в саму Тень. В тот момент Алистер был по-настоящему горд им. Тогда и еще раз немногим позже, когда разъярённый, как сотня демонов Дарет взглянул на долийского хранителя из-под слипшихся в чужой крови волос и оскалившись, сказал твердо, бескомпромиссно: — Ты снимешь ёбанное проклятие прямо сейчас. Удивительно, но умирать за такого командира оказалось легко.       Подумав об этом Алистер, не сдержал улыбки, когда Табрис подобрался к нему и перевернул на спину. Сам эльф тоже еле двигался, ведь немногим раньше в него попало заклятие холода. И вот сейчас стуча зубами и шаря по окровавленной груди Алистера дрожащими ладонями Дарет повторял его имя, будто боялся забыть. Алистер же пытался вдохнуть. Пытался дышать, но из груди вырывались только хрипы, кашель и новые порции крови, которая заливала подбородок, грудь, броню и пачкала казалось все, что только можно испачкать. — Смотри на меня! — приказал Дарет сквозь стиснутые зубы. — Алистер, смотри на меня! — яростно рыкнул он, взяв лицо стража в ладони, когда его глаза начали закатываться. — Не смей вырубаться! Алистер, не будь сволочью! Не смей подыхать!       Сквозь темнеющую пелену Алистер заметил, что сражение вокруг замерло и остановилось в нерешительности. Сильваны Затриана покачивались на своих местах, словно не зная, что делать. Стоял и сам Затриан. С выражением неподдельного шока на лице он смотрел на них и не мог пошевелиться. В голове хранителя долов что-то не сходилось.       В голове Алистера напротив все было ясно как день, и в то же время оглушительно пусто. От даретовых оскорблений и криков почему-то становилось так смешно… Этот эльф даже в такой момент пытался его задеть. Словно все что Дар чувствовал, все его эмоции, страхи и переживания проходя через его суть обращались в чистый гнев. Наверное, для воина это имело смысл, но как же, должно быть, херово так жить… — Не смей подыхать у меня на руках! Гадина, да я тебя за это сам прикончу! Я стану магом крови — воскрешу тебя и прикончу снова! Слышишь?! Я сказал, что стану малефикаром! Тебе на зло!       Алистер пытался посмеяться, но стало так больно, что он тут же пожалел об этом. Впрочем, в глазах его уже темнело нестерпимо. Хотелось спать. В ушах слышался звон, то ли от удара то ли от гневных табрисовых воплей: —  Это — приказ! Слышишь, ты!.. Паскуда храмовничья!.. — кажется, Дарет тряхнул его в тот миг. — Смотри, когда я с тобой говорю! Алистер!.. Ал, взгляни на меня!.. Посмотри!..       «Снова этот тон… Интересно он хоть когда-нибудь «не злится»?..» — именно такой и была его последняя мысль. Какая же бессмысленная чушь! Но с Даретом Табрисом она обретала смысл, а умирать в его кампании оказалось… даже весело. По крайней мере, в тот момент Алистер думал, что точно умрет. И не он один. Так думали все.       Пришел в себя он спустя два дня от тянущей боли внутри груди. Дышать было трудно, словно на грудь положили тяжесть, но терпимо. И главное он больше не задыхался от собственной крови. Алистер приоткрыл глаза и увидел над собой коричневатый полог шатра. В голове шумело. Хотелось пить. Он повернул голову в поисках воды и увидел, что в палатке лежит не один. На соседнем спальном месте, разложенном рядом лежал ни кто иной, как его командир. Дарет спал. У него были перевязаны ребра, а левая нога затянута тугой повязкой. Под бинтами виднелись компрессы из целебных трав. Ну да все верно, в том бою ему тоже досталось. В отдалении от их коек валялось несколько пустых склянок из-под припарок. Похоже, здесь был импровизированный лазарет…       Воду Алистер нашел. Только в попытке до нее дотянуться зашипел сквозь зубы и потеряв равновесие задел спящего на соседней койке эльфа рукой. Дарет приоткрыл глаза и дернулся, увидев нависшего над собой человека. — Это не то, о чем ты успел подумать, — предупредил Алистер и подцепив флягу вернулся на свое место. — Сколько мы здесь? Дарет сел, сложил руки на перевязанной груди и зло огрызнулся: — С чего ты взял, что знаешь о чем я думаю? — бросил он, но осекся, ответив: — второй день валяемся. Стен ворчит, что мы не можем продолжить путь. Лелиана его утешает, а Морриган пытается поставить нас на ноги. Ну… тебя в основном. — Морриган меня лечила?!       Храмовник с ужасом осмотрел себя на предмет каких-нибудь… несоответствий. Удивительно, но все было в порядке. Дарет, наблюдая за ним, закатил глаза. Впрочем, хмурый эльф благодарно хмыкнул, когда Алистер протянул ему воду. Как оказалось тот тоже мучался от жажды. Когда он покончил с питьем, Алистер снова заговорил: — Я надеюсь все это, — указал он на «живого» себя, — не следствие того, что ты стал магом и вернул меня, чтобы прикончить лично. Эльф несколько дерганно поправил свисающую на лицо прядь. Заправил ее за ухо и фыркнул. Кажется, он не думал, что Алистер запомнит те его угрозы. — Будь уверен, я бы так и сделал, просто Затриан успел раньше. — Затриан? — Он не дал тебе умереть, — пояснил Дарет пожав плечом. — Залечил рану магией, прежде чем снять проклятие. — Это ты его заставил?.. — изумился Алистер. — Как? — Что? Нет! Он сам так захотел, — возмутился Дар и смутившись признался: — мне кажется, его поразило то, как легко ты спас меня ценой своей жизни. Не знаю. Может, причина и не в этом. Теперь его уже не спросишь…       Эльф опустил глаза и скрыл лицо за рыжими волосами. Алистер заметил странную дрожь, прошедшую по его плечам. Он неосознанно потянулся рукой, намереваясь утешить, но Дарет вскинулся и напрягся прежде, чем его коснулись. Однако не отстранился. Только смотреть продолжал пронзительно, с недоверием. — Ты думаешь я хочу тебя обидеть? — пораженно выдохнул Алистер. Табрис снова смутился, забавно алея острыми ушами и буркнул невесело: — Обычно люди только этого и хотят. Ну, и что на это ответишь? Вот, и Алистер не знал.       Дарет опустил взгляд на собственные перебирающие ткань рубахи пальцы и поджал губы, замыкаясь еще больше. Сейчас он, как никогда, напоминал затравленного зверенка, притаившегося в углу клетки. Только раньше этот зверенок не боялся кусаться в ответ. Не боялся угрожать. А теперь он не знает, что делать и куда деться. Ловушка закрылась и колючие прутья сомкнулись со всех сторон. — Там, у могилы я потерялся… — пробормотал вдруг Дар еле слышно. — Спасибо за то, что помог прийти в себя. И за сегодня тоже, — он вдруг повернулся ко второму стражу и горячо заявил: — я благодарен тебе, правда, но эти твои… храмовничьи штуки… Они ужасают. Я слышал, что в кругах храмовники мучают магов. — Ты же не умеешь колдовать. Чего тебе бояться? — Заметив, как эльф поморщился, Алистер пересел к нему ближе и уточил: — Дар?.. Ты же не умеешь колдовать?       Дарет поёжился. Страж заметил, как рука эльфа потянулась к торчащей из-под подушки рукояти ножа, но вернулась на колени и сжалась там белым кулаком. Напряжение в воздухе стало трещать на уровне слуха. — Мне казалось, мы этот момент прояснили. Дважды, — процедил дерганный остроухий сквозь зубы. — Или я не заметил, как сменил мечи на посох?! — Нет… Что ты так завелся? — Потому что не знаю, что у тебя на уме! Ты спасаешь меня от смерти и сразу же ищешь повод причинить вред! Хватаешь, орёшь, подозреваешь!.. А еще пялишься все время!       Услышав последнее, страж даже рот приоткрыл. Сам он за собой такого не замечал. — А вот последнее неправда, — только и сказал Алистер в свое оправдание, чем вызвал у эльфа скептичный хмык. — Прости, может и так. Но Дарета уже понесло: — Я не колдую, не общаюсь с этими… с демонами!.. Что тебе еще надо?! — ярился он и вдруг встрепенулся: — что ты сказал?.. — Извини, — повторил Алистер. — Тогда в лагере я был на взводе. И был не прав. Я очень сожалею, — сказал он вызвав на лице остроухого неподдельный шок. — И еще. Даже если я на тебя и смотрю, то точно не из-за того, что хочу навредить или подозреваю в чем-то плохом. Просто я хочу узнать тебя лучше. — Зачем? — снова насторожился эльф. — Просто… хочу. — Алистер в мыслях поаплодировал себе за красноречие. — Лучше хорошенько узнать того, с кем тебе предстоит сражаться против орд тьмы и ведущего их древнего бога. Не находишь?       Дарет рассеянно кивнул, соглашаясь. Такая логика была ему ясна. И это хорошо. Алистер потянулся к предплечью эльфа и коснулся его раскрытой ладонью, стараясь поддержать и Дарета, и хрупкую связь, протянувшуюся между ними надорванной нитью в тот момент. Все таки они двое — все что осталось от Серых Стражей. Это стоит помнить и ценить. — Понимаю, почему ты так не доверяешь людям, — сказал Алистер осторожно. — Но, мне немного обидно, что в твоих глазах я — особо опасная сволочь, которая только и ждет, чтобы напасть. Дарет странно посмотрел в ответ и тихонько посмеялся. — Я в твоих не лучше. Ты можешь говорить все что угодно, но на самом деле считаешь, что мое место в тюрьме или петле… — Табрис замер, вздохнул, сдаваясь и накренился, вбок привалившись к широкому плечу виском. — Нам сражаться вместе, а мы даже договориться друг с другом толком не способны. Не то что доверять. Также как эти оборотни и долийцы ненавидим, ждем друг от друга подвоха и радуемся когда это ожидание оправдывается, набрасываемся, чтобы снова… был повод ненавидеть. Это ж такая тупость! — засмеялся эльф совсем безрадостно. — Что же нам с этим делать?..       Последнее он прошептал куда-то в пустоту. Прозвучало совсем убито. Так, убито, будто эльф уже давненько ломал над этим голову. Алистер пожал плечами. Он тоже не имел ни малейшего понятия. — Чего бы мы друг о друге ни думали, нам нужно попытаться… — глядя на профиль эльфа Алистер запнулся, облизнул губы. — Попытаться продержаться до конца и не прикончить друг друга, — закончил он твердо. — Кроме нас ничего не осталось. Хоть один, но должен остановить Мор. Дарет посмеялся нервно. — Действительно! Ведь всего-то надо собрать армию, остановить орды тварей и завалить дурацкого дракона! — он засмеялся снова, сам не веря в то, что говорит подобное. — Убить дракона… Дракона!.. В этих гребанных руинах и мелкого-то еле убили, а там целый Древний Бог! Он вообще-то по небу летает! — возмутился эльф совсем по детски. — И огонь у него из…пасти!.. Скажи мне, как? Ка-ак?.. — простонал Табрис отчаявшись. — Давай для начала разберемся с договорами, — предложил Алистер примирительно. — Без армии у нас даже шанса не будет.       В ответ согласный невнятный звук. Дарет кивнул и опустил голову. Рыжие волосы снова полностью скрыли его лицо. Будто получив особый знак Алистер обнял эльфа рукой. Дарет развернулся к нему полностью, ткнулся лбом в жилет. Страж потер его спину не то утешая, не то извиняясь, не то просто стараясь согреть. — Ничего, все хорошо, — шепнул он. — Запомни главное. Ты можешь не доверять мне, ругаться со мной, ненавидеть меня, но у нас есть общее дело. И пока это так, чтобы ни случилось, я на твоей стороне.