Без шансов на дружбу

      — Рвешься в путь? Хорошо. Выходим завтра на рассвете.       Прошипев это, Дарет порывисто ушел, оставив второго стража с привычным чувством собственной глупости. Да, они опять чуть было не поругались. Но в этот раз вина пожалуй действительно была на плечах Алистера, ибо нехер подслушивать. Особенно, когда слышишь как твой командир обсуждает что-то с грозным кунари в сторонке от общего лагеря. В свое оправдание бывший храмовник мог сказать, что…       Да, впрочем ничего он и не мог сказать.        Это случилось в один из последних дней, который они провели в долийском лагере. Ну, как день… Уже сгущались сумерки. Темнело. Лежать в палатке осточертело. Алистер, которому уже было намного лучше, решил пройтись по окраине лагеря. И похоже очень невовремя, так как наткнулся на Стена и Дарета, которые судя по всему затеяли спор.       — … который день стоим, — услышал Алистер обрывок претензий кунари. — Столько времени потеряно, а Мор все ближе.       И хоть речь воина и звучала спокойно от ее звука по спине прошел холодок.       — Остановка может сыграть на руку. Пока мы здесь прохлаждались Логэйн потерял след, — невесело и вместе с тем справедливо заметил Дарет. — Наверняка решил, что нас всех давно сожрали порождения.       Стен на это замечание только нахмурился еще сильнее и сложив руки на груди.       — Или не решил, — признал Табрис. — Но сейчас мы идти все равно не можем.       Грозный великан качнул головой и сощурился на эльфа. В ответ только агрессивное даретово сопение. Вот тебе и беседа по душам. Два воина несколько секунд смотрели друг на друга. Оба были напряжены так, будто вот вот были готовы сойтись в нешуточной драке. Но вдруг губы кунари дрогнули в усмешке и беззвучно шевельнулись. Алистер не услышал ничего. А вот Табрис приоткрыл рот в возмущении, прошёлся по поляне, но в какой-то момент шумно выдохнул, опустился на поросшую мхом корягу и притих, глядя куда-то под ноги.       — Ты прав, — только и сказал он.       На ближайшей ветке заголосила птица. Дарет встрепенулся и повернул голову в ее сторону. Алистер едва успел спрятаться за ствол дерева. К счастью Дарет не заметил, иначе разразился бы гневом. Даже несмотря на то, что Алистер ничего из той беседы не понял кроме того, что командир затягивает с выдвижением.       Алистер тихо ушел, предпочтя не прокручивать весь этот подслушанный диалог в своей голове. Но диалог упорно прокручивался. Когда Дарет и Стен вернулись в лагерь у двух стражей случился очередной спор. Алистер начавший говорить спокойно, уже через минуту с пеной у рта доказывал, что уже здоров. Как и в какой момент спор перетек на тему его ран Алистер не заметил. Дарет же в резкой, матерной манере разъяснял, что тот нихера не понимает в вопросах исцеления. И в принципе нихера не понимает.       После четверти часа этого балагана Морриган утомленная их повышенными тонами, внезапно встала на сторону Алистера. Вернее просто в своей саркастично-стервозной манере сообщила, что он вполне способен продолжить путь вместе со всеми, а так как ведьма была в их отряде единственным, кто хоть что-то смыслит в лечении… В итоге Табрис был вынужден уступить. Но уходя в тот вечер в палатку эльф не упустил возможности посмотреть таким взглядом…       На следующий день, с первыми лучами солнца они двинулись в путь взяв не самый размеренный темп. Морриган сказала, что с такой скоростью они выйдут из леса не позднее чем через два дня. Однако у Леса на этот счет были свои планы.       Последние дни в Бересилиане выдались самыми неспокойными из всех. Такое чувство будто со смертью своей Хозяйки Лес окончательно распоясался и не желал отпускать никого из своих владений. Иного объяснения тому, что продвигаясь к окраине они трижды заблудились, чуть было не сбившись с тропы быть не могло. А в последний день и вовсе казалось все вокруг сошло с ума. Проклятый Лес водил кругами уже битый час и с каждым кругом, словно пил и пил из них силы. Даже у вечно спокойного, как монолит Стена уже сдавали нервы. Кунари то и дело сердито пыхтел и бормотал себе под нос что-то ругательное на своем, на «кунарийском». Да и остальной отряд находился в приунывающем состоянии. За исключением Морриган. Ведьма просто злилась и все чаще ворчала в сторону Леса колкости в ответ на смеющийся шелест листвы. Когда же отряд оказался на маленькой, укромной полянке, она недовольно втянула носом воздух.       — Бресилиан всё тешится над нами, — сказала ведьма и добавила чуть громче, будто бы персонально Лесу. — Напрасно соблазняешь. Прервать свой путь на мнимый отдых мы не намерены.       Алистер только вздохнул тяжело. Хоть он прекрасно понимал рискованность остановки, гудящие от долгой ходьбы ноги давали о себе знать. Так и тянуло избавиться от сапог и развалившись на мягкой траве, опустить ступни в прохладную воду. Местечко действительно было сказочно-уютным и с виду полностью безопасным. Но Морриган сказала свое весомое «нет» и отряд продолжил путь.       Больше всего Алистера напрягал плетущийся в хвосте отряда Дарет. Если вначале дня Табрис был еще нормальным, то сейчас выглядел немного рассеянным. Ко второй половине дня Алистер порядком наозиравшийся на эльфа, просто кивнул Стену, молчаливо предложив поменяться местами. Кунари все понял без слов и вот уже три часа к ряду шел вслед за ведьмой, в то время как Алистер замыкал их молчаливое шествие. Не сказать, что Дарет был этим доволен, но он вопреки обыкновению ничего не сказал и даже не сверлил Алистера этим своим взглядом. Второй страж и подумать не мог, что это будет вызывать у него самого куда большее беспокойство, чем их постоянные споры и агрессивные переглядки. Раньше Дарет даже молчать умудрялся вызывающе, а сейчас будто тенью себя самого был. Однажды он и вовсе остановился посреди тропы, как вкопанный прислушиваясь к чему-то. Алистер заметив это остановился и осторожно позвал эльфа. Тот встрепенулся.       — Что-то заметил? — спросил храмовник, хотя прекрасно знал ответ.       Дарет поморщился и буркнул вполголоса:       — Да так… Показалось.       Нет. Тогда ему не показалось.       Они шли дальше, а вокруг продолжал опускаться вечер. Судя по их расчетам отряд уже давно должен был выйти к границе лесов, однако деревья даже не думали редеть. Напротив они обступали со всех сторон все гуще и гуще. Более того они так и норовили ткнуть в глаз или лицо веткой, подсовывали под ноги свои корни о которые путники то и дело запинались и неустанно убаюкивали шелестом листьев.       — Мне кажется или этот камень мы уже проходили? — заметила Лелиана, когда они проходили мимо накренившегося набок, поросшего мхом булыжника.       Отряд остановился. Алистер пригляделся к камню, в котором отчетливо читались обломки забытой древности и тоже узнал его. Однако не скажи бард, он бы и не заметил.       Дарет тоже словно очнувшись подошел к Лелиане и несколько секунд осоловело хлопал глазами, уставившись на частично свалившееся на землю изваяние. Морриган раздосадовано выругалась сквозь зубы.       — Тебе не кажется, — пробормотал Дар оглядевшись. — Мы были здесь. Еще утром. И как я не заметил?..       — Мы мотались по кругу, убив целый день, а сами и не заметили. Как же так?       Сказав это, Алистер обернулся к Морриган. Ведьма закатила желтые глаза и фыркнула:       — Слагаешь чушь. Мне предавать вас не имеет смысла.       — Только если какой-нибудь здешний демон не успел наобещать тебе печенек в обмен на наши души, — съязвил храмовник.       — Печенье не люблю я. А будь то так, то были бы мертвы вы до полудня, — без всякой обиды отозвалась Морриган и поводила над идолом руками. — В одном ты прав — нас водят за нос. В камнях частицы магии улавливаю я.       — Что ж ты их раньше не уловила? — отчасти искренне посетовал Алистер и словил еще один презрительный взгляд ведьмы.       Впрочем, Морриган ничего объяснять не собиралась, но крепко о чем то задумавшись постояла около идола.       — Разрушить? — предложил Стен с готовностью потянувшись к своему молоту.       Ведьма на это цыкнула:       — Не в статуе проблема. Она лишь ориентир. Здесь начинается петля — защиты колдовство, что эльфы долов сотворили в дни былые, но ныне им не служат эти чары. К рукам прибрала их другая сущность, — вынесла свой вердикт она. — С усталости нам петлю не порвать. Идем. Недалеко ушли еще от той поляны.       «Недалеко» понятие растяжимое. Они продолжили путь и шли еще часа два прежде чем вышли на злополучную поляну, где Морриган позволила остановиться на привал.       Алистер с этой остановкой был не согласен. С другой стороны, он сам уже падал от усталости, да и над лесом давно сомкнулся поздний вечер. Того и гляди совсем стемнеет. Да и туман этот проклятый заполонил собой уже все вокруг. Еще никогда Алистер не разжигал костер так быстро. Еще никогда огонь не горел так тускло, а они не сидели к нему настолько вплотную.       Белесое марево смыкалось вокруг. Обложив кострище кольцом спальников и лежанок весь отряд устроился вокруг него. Пламя вопреки обыкновению не грело, а душило своим жаром. Никто не хотел спать. Однако Морриган настаивала на том, что отдых им жизненно необходим.       — Иначе дух, завлекший нас в силки, свое получит скоро, — сказала она. — Он слишком слаб, чтоб нас сейчас убить, я полагаю. И потому пока таится, выжидая. Желает измотать. Но много ли терпенья у него?..       Она задумалась, а Алистер усмехнулся.       — Кажется, ты хотела убедить меня, а не закошмарить еще больше.       — С чего ты взял?       — А я уже заволновался: куда же она подевала настоящую Морриган, — съязвил бывший храмовник. — Вокруг лагеря бродит демон, желающий нас сожрать и мы угодили в его ловушку. Как вообще можно спать в такой обстановке?       — Спросил бы у него ты.       Морриган глянула куда-то в сторону и Алистер приоткрыл рот. Дарет сидел привалившись спиной к лежащим горой сумкам, держа на коленях раскрытый дневник, где писал что-то еще несколько минут назад. Только теперь голова его свешивалась на грудь, а сам эльф глубоко спал.       Спустя недолгое время весь отряд, последовав примеру командира, разлегся по своим местам. И только Алистер не спал, ибо ему, по сложившейся привычке, достался первый дозор. Заскучав, Алистер достал из своей сумки книгу, которую выменял у безумного отшельника в чаще и пролистал. Историю эту он уже читал и ни единожды слушал ее от старших товарищей по ордену, как и многие другие о других героях и войнах и о их победах и поражениях. Однако именно история стража остановившего Четвертый Мор запала глубоко в сердце. Наверное, потому, что легендарный Гараэл являл собой все то, что должен был представлять из себя Серый Страж по мнению Алистера. Да и то, что свой подвиг тот совершил не благодаря своему происхождению, а вопреки тоже играло роль. Должно быть именно поэтому в Ордене его до сих пор почитают как одного из величайших. Все же не прав был Дарет, не все эльфийские герои забыты. Не все.       Размышляя об этом, Алистер вдруг поймал себя на том что смотрит на сопящего Дарета уже долгое время. А смотреть то было на что. За время своего сна Табрис уже успел «сползти» в лежачее положение, повозиться и отпихнуть колючее одеяло в сторону. После того как эльф сделал последнее, он еще долго ворочался, меняя одну причудливую позу за другой, из-за чего его рубашка выправилась из штанов и задралась высоко над поясницей. Алистер хотел было вернуть одеяло назад, но тут к Дарету под бок подлез умный Морда, так что сейчас эльф лежал между огромным псом и полыхающим очагом и замерзнуть не смог бы при всем своем упорстве. Правда теперь один вид Табриса обнимающего мабари, как мягкую игрушку вызывал на губах второго стража веселую усмешку. Алистер пожалел, что у него нет ни совершенной памяти, ни навыков художника, чтобы по примеру Дарета запечатлеть момент.       — Ужасный убийца, — только и пробормотал храмовник себе под нос. — Не знаю откуда в тебе столько гнева, только надеюсь, он поможет в борьбе с Мором.       Вдруг вспомнив, чем кончилась история Гараэла, Алистер тяжело вздохнул. Он уже давно думал как сказать Дарету всю правду о стражах и архидемоне, но совершенно не знал как. Однако сказать было нужно и как-нибудь аккуратнее. А то неровен час Дарет его придушит.       Об этом он и думал оставшуюся часть своего бдения. Не так уж долго. В ту ночь они поделили дозоры между всеми членами отряда, чтобы все могли более менее выспаться. По плану Алистера на часах должна была сменить Лелиана. Он было хотел разбудить лучницу, но к его удивлению она проснулась сама в нужное время. Минута в минуту как образцовый солдат.       — У всех послушниц такая выучка? — пошутил он тогда.       — Только у истинно-верных, — с самым благочестивым видом сказала Лелиана, и возведя глаза к небесам добавила: — самых праведных своих детей Всевышний пробуждает сам, в видениях подсказывая, что пришло время их нести миру Его свет.       В этот момент лучница очень напомнила ему мать Марианну и ее заунывные лекции о благочестии и то как она хлестала воспитанников линейкой по рукам за малейшую провинность. Алистера аж передернуло. Но к его радости бард резко стала нормальным человеком.       — Прости, мне просто хотелось поддержать шутку. Я долгое время жила при дворе, отсюда и привычки, — пояснила бард пожав плечами. — Может, с виду и кажется, что жизнь знати беспорядочна и хаотична, но на самом деле четкий распорядок — одна из основ дворцового этикета.       — Поклон влево, реверанс вправо и улыбнуться по команде?       Лелиана улыбнулась.       — Да, примерно так. Оказавшись в окружении мы часто становимся не теми, кем хотели бы быть. — Ковыряясь веточкой в огне она ненадолго притихла. — Иногда я думаю, кем могла бы стать в иных условиях, — призналась Лелиана. — А иногда думаю тоже самое о других людях. Например, если бы ты жил и воспитывался при дворе…       Алистер прервал ее неловким смехом:       — Ну, уж нет, спасибо. Я лучше в глотку к архидемону залезу, — горячо заверил храмовник, чем вызвал у барда тихие смешки.       — Хорошо, — согласилась Лелиана. — Представь, что было бы окажись при дворе Морриган.       — Весь двор залез бы в пасть к архидемону следом за мной.       Под звуки их общего хихиканья Дарет, который лежал к ним ближе всех чуть заворочался во сне. Храмовник и лучница разом стихли, но командир не проснулся. Взгляд Алистера сам собой стал изучать спящего эльфа и внутри почему-то стало неприятно пусто. Тоскливо.       Лелиана понимающе вздохнула и достала что-то из своего кармана. Деревянный шестигранный предмет состоял из причудливых шестигранников поменьше, на каждом из которых были выжжены определенные символы. Алистер успел разглядеть среди них галлу и орла прежде чем бард снова заговорила:       — Орлесианская головоломка. Помогает отвлечься, — пояснила она в ответ на невысказанный вопрос. — Знать Орлея любит загадки. Эта одна из самых известных. Многие образованные люди тратят целые дни пытаясь сложить символы в нужной последовательности. Один к одному, — объясняла лучница проворачивая сектора шестигранника. — Пока ты лежал без сознания я интереса ради дала ее Дарету, чтобы отвлечь. Он увлекся. Но собрал ее меньше чем за час, после чего разочаровался и обозвал орлесианскую знать недалекими пустозвонами неспособными думать.       Алистер только и смог что горько усмехнуться.       — Так и сказал?       — Он выразился более ёмко, — признала Лелиана. — Я это все к тому, что Дарет…       Вспомнив то, какими нелестными эпитетами Табрис покрывал короля Кайлана Алистер понимающе вздохнул:       — …бывает грубияном.       — И очень умным грубияном. Поразительно умным, для… представителя самых низов, — деликатно завуалировала девушка уже ставшее привычным табрисово «трущобный оборванец». — А его память! Это же просто поразительно! — шепотом восхитилась лучница. — Я не могу не думать о том, что получи он должное воспитание и образование, смог бы стать достойным человеком.       Они поговорили еще недолго и Алистер ушел спать. А в голове продолжали тяжелым грузом давить ее слова.       В ту ночь порождения во сне снова донимали его своими хрипами и шипением, а шепот архидемона науськивал их на грани слышимости. Алистеру снилось, что он бродит по руинам Остагара, среди пепелищ и обломков стен, под закопченным небом. Бродит, ищет, заглядывает в лица павших товарищей, пока среди них не видит свое собственное.       Пробудился он в липком, ледяном поту. Взгляд стража заметался по спящему лагерю между лежащих у затухающего огня бугорков одеял. Туман густился вокруг хищной стеной и от одного вида его было не по себе. Из-за духоты, мысли растекались будто подтаявшее желе.       Остальные крепко спали. Все кроме одного. Увидев пустующий спальник Табриса Алистер тревожно огляделся и заметил эльфа в тумане. Тот за каким то гарлоком ушел от огня, но его очертания второй страж различил сразу.       — Ты кого там караулишь? — шепнул он.       Эльф дернул головой.       Только сейчас Алистер увидел: место ведьмы тоже пустовало, но сложенное одеяло в полутьме сбивало с толку. Стало тревожно. До рассвета оставалось всего ничего.       — Морриган должна стоять на часах. Где ее носит?.. — заметил Алистер самому себе нахмурившись.       — Ее нет, — ответил эльф словно самому себе. — Нужно найти.       Дарет сделал несколько нетвердых шагов в направлении леса, по всей видимости, намереваясь пойти искать треклятую ведьму. Выругавшись храмовник поднялся вслед за ним.       Стоило им выйти за пределы лагеря эльф ускорился. Причем так внезапно, что Алистер чуть было не потерял его из виду. Он снова позвал эльфа, но тот продолжал молча идти вперед, что в принципе было обычным делом.       — Ты уверен, что она пошла этой тропой? — вопрос остался без ответа. — Я уже начинаю привыкать к твоей разговорчивости.       Дарет продолжал молчать и Алистеру ничего больше не оставалось как идти следом. Они вышли к скату который вел на дно лесного оврага. Он был не очень крутым, но в сумерках Алистер не заметил что на его дне вода, а потому выругался когда промочил ноги.       — Похоже на запрудок, — тихо произнес Алистер. — Ты искупаться решил?       Дарет зашел в воду по колено и ненадолго застыл там, словно впав во внезапную задумчивость. А затем откуда-то сзади раздался вопль.       — Уходи оттуда!       Алистер не успел обернуться. Рука внезапно ухватившая за щиколотку дернула вниз. Вырывая свою ногу из чьей-то хватки Алистер чуть было не шлепнулся в заболоченный пруд. Стоило увидеть смотрящее на него из-под воды мертвое лицо, слово силы само слетело с губ храмовника. Вспышка священного света кратко озарила пространство. В этом отблеске Алистер успел увидеть скорчившихся в воде мертвецов и искаженное болью, стекающее с личины демона лицо Дарета.       Высовывающиеся из болотной жижи руки хватали пытаясь опрокинуть в воду и утянуть дальше. К счастью все они были настолько истлевшими и сгнившими, что сил у них было немного. Большую часть этих цепких ручонок Алистер безжалостно рубил мечом или ломал резкими ударами ноги. Тем не менее он пару раз чуть шлепнулся в воду. Кое-как встав выбрались на твердой почве. Он перевел дух. Безногие мертвецы выползали за ними, но серьезный вред по понятным причинам причинить не могли.       — Скорее сюда! — надрывались со стороны склона.       Обернувшись туда Алистер увидел отблеск живого, теплого пламени и рванул к нему что было сил. Дарет стоящий там был настоящим, и он был то ли в бешенстве, то ли перепуганным до полусмерти. Не разглядеть.       Зато другого Табриса — мертвого и ничуть не похожего на того, живого храмовник увидел более чем ясно когда тот внезапно возник на его пути и хлестким ударом отбросил в сторону. Растянув губы в яростной улыбке демон рванул вперед на ходу принимая свой истинный, устрашающий облик. Алистер успел увидеть над собой мерцающие в темноте глаза и острые когти, когда в сумерках сверкнул один из коротких клинков Табриса. Голова демона покатилась по траве, вниз к дну оврага. Тело став обычным трупом упало в сторону.       — Я его убил?.. — прошептал Дарет.       Алистер, который еще ощущал присутствие враждебной сущности лишь качнул головой.       — Спугнул. Он вернется, - сказал Алистер и прояснил на будущее: - демоны умирают только в Тени, а изгнать их туда можно только магией.       — Какого хера ты за ним вообще поперся?! — вдруг сорвался эльф на крик.       — Я думал он — это ты!       — Ты даже разницы не заметил? — вскинулся Дарет еще более яростно. — То же мне храмовник!       — Я! Не! Храмовник! — отчеканил в ответ второй страж. — И вообще это ты уперся хер знает куда среди ночи!       — О, мне теперь даже отлить нельзя?! Или нужно было тебя попросить свечку подержать?!       — А может и нужно! — в запале проорал Алистер и вдруг замолк. Дарет каким-то чудом понявший его мысль испуганно закивал.       — Свеча! — выдохнули они хором.       Стражи обернулись к склону. Оставленный там фонарик с даретовой свечой горел неровным светом. Не сговариваясь оба воина рванули к нему пока хитрый демон не упер единственный источник света. Оказавшись на маленьком освященном пяточке оба огляделись. Как Алистер ни старался, в сгустившемся тумане тропы разглядеть он не мог. Судя по растерянному виду, Табрис тоже.