Другая вселенная

День первый. Когда она привыкла к свету от огня, то невольно зажмурилась и снова открыла их, впервые встречая Валтора наяву. Она кое-как стояла, держась из последних сил и смотря в глаза магу. Кажется, еще никогда она не видела такие глаза, безжалостные, кристальные и одновременно такие пустые. Если бы только она не ослабла и могла прочитать его, но сил почти не было. — Зачем я здесь? Почему ты ему помогаешь? — спросила Муза, а голос звучал хрипло. Последний вопрос она задала уже Беатрикс, которая осматривала ее и не смотрела ей в глаза. Конечно, фея воздуха всегда вызывала у нее опасения, но она не думала, что может случится что-то подобное. — О наших планах ты узнаешь, когда придет время, — лишь сказал Валтор, у него даже голос был все-таки красивый, притягивающий, но такой пустой. Может он и вернул себе внешность и тело, но он так и оставался той пустотой, голубым светом, который их пугал и настораживал. Может, это были последствия скитаний по вселенной, может, он всегда был таким, может, это была цена за силы. Но в любом случае Музе было сейчас страшно, потому что она не могла переубедить Беатрикс, не могла противостоять магу. — Что вы хотите от меня? Почему нельзя сказать? — снова спросила она, а потом Валтор открыл замок и зашел к ней в камеру с легкой улыбкой. Фея разума отшатнулась, прижимаясь к стене, пытаясь быть как можно дальше от него. Он быстро сократил между ними расстояние, почти нежно беря ее за подбородок и вглядываясь в ее глаза, будто мог что-то понять. — Ты совсем ни о чем не догадываешься? Вот бедняжка, — ответил Валтор, а фея воздуха прислонилась к стене за камерой в коридоре. Она со скучающим видом наблюдала за ними, иногда смотря по сторонам, встречая только темноту. Ее ветер свободно гулял по подземелью, ощущая все коридоры, комнаты и протяженность их временного убежища. — Я бы догадалась, если бы мне нормально ответили, — выплюнула недовольно Муза, попытавшись отвернуться и убрать его пальцы с лица, но мужчина лишь сильнее сжал ее подбородок. Он так же недовольно цокнул, заставляя ее смотреть на себя. — Какая ты нетерпеливая, я хотел дать тебе энергию восстановится, чтобы не шокировать твой организм еще больше, ну раз так, то мы начнем раньше срока. Так даже лучше, — решил Валтор, а Муза непонимающе хмурилась и все равно пыталась вырваться. Если до этого он лишь сильнее сжал ее подбородок, то теперь она почувствовала жар, исходящий от его пальцев. Это было совсем не то тепло, которое обычно она улавливала у Блум или чувствовала при прикосновениях. Муза зашипела, все еще не сдаваясь и пытаясь ударить его, отодвинуть, хотя она была очень голодная, желудок сводило, мучила жажда, тело болело от сна на жестком камне. — Что происходит, отпустите меня, — потребовала фея разума, краем глаза замечая, что Беатрикс куда-то ушла. Валтор снова улыбнулся ей, а жар усилился, будто ее подбородок приставили к огню. Фея снова пыталась вырываться уже на инстинктивном уровне, но лишь встречалась со стеной или крепким телом напротив. — Ты знаешь, когда феям угрожает опасность, их силы имеют свойство преображаться… Пытаются помочь и спасти? Называй это инстинктом или древней магией, которая спит во всех вас. Но если тебе повезет, то твоя сила спасет тебя, а если нет… Если ты слаба, то рано или поздно умрешь. Похоже, в вашем мире еще нет фей, чьи силы бы так пробудились. Станешь первой и поблагодаришь меня, — рассказал Валтор, но она почти не понимала его слов, думая, что сейчас ее челюсть просто сгорит. Муза замычала, не в силах открыть рот, а потом он вдруг отпустил руку и ее саму, из-за чего девушка рухнула на пол. Ее затрясло, она потянулась к лицу, чувствуя гладкую кожу и осознавая, что всё было в порядке, никакого огня, только сжигающая боль. Она вытерла слезы, только потом подняла глаза на мага. «Как же ты ошибаешься, если думаешь, что я особенная», — подумала она, даже радуясь от мысли, что он лишь потратит на нее лишнее время и свою энергию. — Похоже этого мало. Попробуем еще раз, — сказал он, придирчиво осмотрев ее. Валтор поднял ее, снова прижал к стене и провел рукой по скулам, шеи и остановился на плече, придерживая ее, чтобы она не рухнула. А потом фея ощутила новую волну жара уже на плече. Она пыталась молчать, прикусила до крови губу, но с каждой секунд огонь усиливался, она прекрасно видела, что ничего не горит, ее плечо в порядке, но ничего не могла с собой поделать. Муза не сдержала первого крика, пытаясь снова вырваться. Она не могла, не могла не кричать. — Ну же, Муза, заставь меня прекратить, заблокируй свое сознание, запрети мне, направь мою силу на меня же, сделай хоть что-нибудь, — услышала она через боль слова мага. Она понятия не имела, о чем он говорил. День второй. Голова гудела, то ли от огня, то ли от собственных криков. Она не знала, откуда у нее были силы кричать, но похоже просто не могла реагировать по-другому. Валтор оставил ее на ночь, она еще никогда не думала, что холодный камень в камере будет таким манящим и приятным. Фея разума долго не могла заснуть, ей казалось, что участки тела до сих пор горели, но потом она всё-таки начала замерзать и потеряла сознание или заснула. Она не знала, сколько было времени, но к ней почти сразу вернулся маг, снова улыбаясь пустой очаровательной улыбкой. Мужчина сел к ней на выступ в камере, а она постаралась отодвинуться подальше, боясь, что он снова тронет ее. — Не появилось мотивации сделать что-то с моим сознанием? — поинтересовался он, на что девушка посмотрела на него, как на психа. Никогда мисс Даулинг не рассказывала ей ничего подобного об их силах, да и сама директриса не пользовалась ничем подобным, кроме как успокаивания своих учеников. — С чего вдруг силы слабой феи сработают на твое сознание? — огрызнулась Муза, решив, что может если будет с ним говорить, то так потянет время. Она все еще не знала, сможет ли она выбраться из этой камеры живой. — В безнадежности тоже есть преимущества, она толкает на безумства, — спокойно ответил Валтор, продолжая улыбаться ей, словно она была маленькой девочкой. Фея не знала, говорил ли он об ее безнадежности или других фей, но ничего из этого никак не вселяло уверенность, что она на что-то способна. Особенно в таком состоянии. — Лучше бы выбрал другую фею, я никогда не сделаю того, чего ты хочешь, — упрямо сказала фея, после чего маг повернулся к ней, теперь смотря прямо в глаза. Она почувствовала, как по спине пробегает не обычный холод, а жар, причиняющий боль. — О, ты уже хорошо выполняешь свою функцию. А теперь продолжим, — сказал он, после чего прикоснулся к ее лодыжке, и Муза закричала, будто на нее вылили раскаленную лаву. Она так дернулась, что ударилась головой об стену, чуть ли не до крови. Валтор же похоже наслаждался ее мучениями. День третий. Лежа ночью в одиночестве, Муза пыталась отдышаться и привести себя в норму. Она прижималась к камню, ноги согнуты в коленях, а руками девушка обнимала себя и пыталась представить, что ее обнимают подруги или Ривен. Из глаз лились слезы, ей было так страшно и одиноко в этом подземелье, она не знала, сколько времени прошло, но единственным собеседником был Валтор. Беатрикс была где-то далеко, она не видела и не слышала ее. По вечерам, а может по утрам, после пары перерывов маг приносил ей еду. Какие-то фрукты, хлеб, мясо и воду, но она не знала, сколько раз в день ела. Иногда ее тошнило после очередных пыток, иногда она забывала, что поела, была очень голодной. Организм боролся с огнем, силы не отзывались, будто ушли в сон. Муза плакала, не чувствуя ничего, кроме холода и воспоминаний об огне. Где же ее магия? Почему не помогает, как говорил Валтор? Почему она не может ничего не сделать? Почему даже наедине с собой ничего не чувствует, а глаза не светятся? Почему она такая слабая? Муза всхлипнула, крепче обнимая себя и заставляя заснуть. Ей ведь нужны силы. А если друзья ищут ее? Они же не могут бросить поиски, даже если прошло много времени. Она ведь жива. Пока еще жива. Муза вздрогнула, слыша привычный скрип прутьев. Она подняла голову, но увидела Беатрикс. В камере стало намного холоднее. Фея разума осторожно села, смотря на девушку, которая, словно хищница, подходила к ней. — Он решил, что сегодня сначала ты проведешь время со мной, — обьяснила фея воздуха. Муза нахмурилась, она хотела что-то спросить, но воздух выбило из легких, а по стенам пополз лед. Мгновенье и ее рука была во льду, она была будто прикована к «кровати». Фея разума в ужасе посмотрела на Беатрикс, которая вернула ей воздух. Она жадно глотала воздух, пытаясь отдышаться, а потом всё повторилось. — Беатрикс, нет, пожалуйста, — попросила Муза, пытаясь ударить кулаком по льду и освободить руку. Она снова жадно дышала, в панике смотря на бывшую однокурсницу. — Всё закончится, если ты сама это остановишь. Муза, ты очень его задерживаешь и подводишь. Так не подводи меня, я должна помочь тебе, — сказала Беатрикс, садясь на корточки перед феей разума. Муза отрицательно покачала головой, все еще видя дымку перед глазами девушки. — Если бы ты хотела помочь мне, то тогда помогла мне выбраться, а не пытала, — ответила эмпатка, а потом воздух снова выбили из легких. Муза схватилась за горло, будто могла остановить это, но всё было бесполезно. Лед все-таки треснул, пополз дальше к девушке, а ей казалось, что она не чувствует руку. — Какая же ты жалкая, — сказала Беатрикс, снова выкачивая из нее воздух и подходя ближе. Муза в ужасе смотрела ее, думая, что еще чуть-чуть и та просто убьет ее. Фея разума даже начала думать, что лучше уж задохнутся, чем сгореть, но, похоже, Беатрикс не собиралась ее убивать, а только мучила. — Беатрикс, мы же учились вместе, не надо, — снова попросила Муза, пытаясь подальше отползти, но ее схватили за волосы и потянули на себя. — Используй свои силы, эмпатка, — жестко ответила фея льда и воздуха, наблюдая, как девушка снова хватает воздух и не сводит с нее глаза. Беатрикс улыбнулась, замечая легкий фиолетовый свет в глазах напротив. — Вот так уже лучше, — проговорила ее мучительница, кладя руку на ее щеку и посылая холод по телу. Муза зашипела, пытаясь отодвинуться, но никуда не могла деться. — Перестань, — просила упрямо фея разума, но теперь все мысли занимал лед, расползающийся по ее щеке. Если она не умрет от пыток, то умрет от простуды. Беатрикс уже почти заморозила половину ее лица, по крайней мере, Музе так казалось. Но Муза заметила, что фея воздуха не закрыла камеру. Клетка открыта. Собрав последние силы, и снова ловя воздух, она со всех сил ударила Беатрикс головой, после чего быстро поднялась и направилась к выходу. Фея выругалась, держась за нос и чувствуя кровь, наблюдая, как эмпатка выходит из камеры. Она не знала, куда идти, но решила побрести направо, держась за стены и пытаясь идти быстро. Хотя сил не было, а щека вся онемела. «Ну же, где же выход», — подумала она, снова куда-то поворачивая. Муза попыталась что-то почувствовать, но ничего не получалось, она не знала, где выход, не чувствовала никакую энергию… — Ты решила повеселить нас? — послышался голос за спиной, а потом фея разума упала на колени от ощущения огня по ступням. Она упала на колени, ставя перед собой руки и поднимая взгляд на Валтора. «Когда он успевает сменять одежду?» — не поняла Муза, думая, что ее спортивный костюм скоро развалится или совсем не будет пригоден. — Ты же видишь, ничего не получается, убей меня уже или отпусти, — сказала Муза, а мужчина сел напротив нее. Он улыбался, кладя руку ей на отмороженную щеку и пуская свой жар, который сейчас не был так ужасен. — Может тебе нужна мотивация, — задумчиво проговорил он, держа теперь ее за шею и другой рукой за бедро. Снова жар, но теперь по всему телу. Муза замотала головой, пытаясь не кричать, но сдержать слезы она никак не могла. — Скажи мне перестать, прикажи мне, — снова сказал он, пуская новую волну жара. Фея разума думала, что кости плавятся, а саму ее покрывает огонь, она медленно сгорала, не чувствуя ног, пальцев руки, видя перед собой лицо мучителя, смотря в пустые глаза и вдруг… — Хватит, — прошептала Муза, проваливаясь в собственную темноту. А Валтор довольно улыбался, перед этим увидев яркие фиолетовые глаза. «Найди меня», — успела подумать эмпатка. День четвертый. Снова огонь сжигал ее по всему телу, но теперь будто постоянно. Даже перерывы больше не избавляли ее от боли и ожогов, она проспала всю ночь, но на утро не было времени думать, что произошло. Валтор ждал, когда она проснется, чтобы приступить сразу. Но Муза держалась и не кричала, лишь кусала руку, пытаясь заглушить крики боли. — Больше не будешь испытывать свои силы? — спросил маг, подходя к ней и садясь на камень. Фея задыхалась, казалось, ее горло жгло изнутри, она не могла говорить, хватаясь руками за шею и мотая головой. Она не будет делать то, что он просил. Все ее тело было мокрым от пота, Муза не чувствовала холод камня, только огонь. Медленно она начинала думать, что вот он конец. Вот еще несколько часов и ее не станет. Она освободится от огня, она больше не будет чувствовать его, всё закончится. Фея разума уже даже не помнила, почему боролась, чего она ждала. — Я не мог ошибаться, Муза. Перестань сопротивляться, — сказал он, усиливая огонь, хотя, казалось бы, куда сильнее. «Муза», — отдалось в голове феи, она думала, что это не ее имя, что это не она, кто-то другой когда-то был Музой, а она просто горела. Фея разума зажмурилась, противясь, извиваясь на камне, крича и сжимая руки в кулаки, она бессознательно била ногами, пыталась вырваться, но не получалось. А потом Муза просто лежала, слезы бежали по ее лицу, а она больше не могла бороться, ни на что не осталось сил. Ни на крики, ни на бессознательную борьбу, а Валтор улыбался, будто этого и ждал. — Перестань, перестань, — тихо заговорила фея, вдруг чувствуя, как огонь отступает и становится прохладно. Она в удивлении распахнула глаза, который снова светились, и посмотрела на мага. — Вот так, продолжай, — похвалил он, проводя рукой по ее волосам и посылая новую волну жара, но ее глаза снова засветились, прогоняя ощущения. А потом Муза почувствовала его… Она ошибалась, думая, что он остался пустотой, лишь светом. Она ошибалась, что его глаза были пустыми. Она просто никогда не видела настолько жестокого и готового пойти на всё ради своих целей человека. Она никогда не видела, каким был человек без души. А потом фея разума уловила знакомое тепло. Где-то очень далеко, но оно тянулось к ней, приближалось… «Блум», — подумала Муза, не сдерживая улыбку и слезы радости.