***
Сегодня день получения выручки, и Дин чувствует себя щедрым, поэтому он угощает Сэма и Чарли обедом (не в бистро Бенни). Они заходят в какое-то довольно безвкусное местечко, которое Сэм давно хотел посетить, всего в паре кварталов от бара Каса. Что вроде как удобно, потому что после обеда у Дина там назначена встреча с владельцем. Сэм заказывает салат — да, серьёзно, — а Чарли какую-то причудливую пасту. Дин берёт пиццу, потому что он нормальный человек. Они говорят о свадьбе Чарли, которая состоится летом, — она пытается убедить Дороти пожениться в одеяниях Мундора, со служанками, орками и почётным караулом (что, по невысказанному мнению Дина, было бы офигенно, если бы он мог быть рыцарем или кем-то таким же крутым), и последний фортепианный концерт Мэдисон, и Дин правда сожалеет, что пропустил его, потому что, кажется, его племянница нарушила все законы тональности. Впечатляющий подвиг для той, кого Сэмми однажды нарёк новой Мартой Аргерих. Дину особо нечего рассказать. Бытовуха как бы отошла на второй план, когда он по локоть залез во всё это дерьмо, связанное с наркотиками и деньгами. Не самый вдохновляющий жизненный выбор, но хотя бы распродаж выпечки не было в его жизни в последнее время, так что как-то так. И Дин наслаждается собой, по-настоящему: хоть и приятно какое-то время не говорить о всяких незаконных делах, в его костях зудит странное нетерпение, как будто он просто убивает время, прежде чем снова оказаться там, где хочет быть. Конечно, это чувство усиливается, когда Сэм суёт ему кусочек помидора, потому что «тебе нужно хотя бы раз в год есть овощи, Дин, иначе у тебя разовьётся цинга». Что касается болезней, пиратская не самый плохой вариант. Дин думает, что после обеда они разойдутся в разные стороны, но он совершенно забыл, что Сэм и Чарли — лучшие, когда дело доходит до того, чтобы испортить ему планы. — Ну же, Дин, — уговаривает его Чарли, толкая плечом. — Мы же тоже замешаны в этом. И нет, на самом деле не замешаны. Они получают долю, да, — опять же, потому что Дин не конченный мудак, и он хочет благополучия для своей семьи, — но ничем не рискуют и понятия не имеют, насколько глубоко Дин увяз в этом дерьме. Тем не менее, попытки держать их подальше от Кастиэля вызовут только больше вопросов, поэтому безразлично (он надеется, что так оно выглядит) пожав плечами, Дин говорит, что они могут пойти с ним. Что может пойти не так?***
Уже за полдень, так что в баре больше народу, чем в первый визит Дина. Много парней, разодетых как хипстеры, в хорошо сидящих костюмах, и Дин на мгновение задаётся вопросом, не попали ли они по незнанию на какой-нибудь гангстерский съезд. Нужно будет позже спросить Каса, есть ли такие; проводят ли они какие-нибудь ежемесячные общие собрания, на которых обсуждают проблемы, с которыми столкнулись? Правила по охране труда или технику безопасности? Должна же быть какая-то связь между высшим руководством и гномами, правда? А потом он отклоняется от исходной мысли, пока ведёт Сэма и Чарли к столику в конце зала. Хороший ли Кас босс? Люди ему явно преданы, но что является основой этой преданности? Страх или уважение, или и то и другое? Есть ли у его сотрудников медицинская страховка? Карьерная лестница, по которой можно подняться? Каково место Дина в общей схеме вещей? Он, должно быть, где-то довольно высоко, да? Всё это отличные вопросы, которые можно задать Касу после секса; кажется, только тогда он откровенен с Дином, поэтому Дин копит вопросы, как туалетную бумагу перед апокалипсисом. Если у них будет достаточно секса, то, как полагает Дин, в конце концов он получит все интересующие его ответы. Не то чтобы кому-то из них нужна дополнительная стимуляция. Хотя думать об этом, когда он стоит посреди бара Каса, а брат и подруга смотрят на него с выражением лёгкой озабоченности на лицах, — не лучшая идея. О да, чёрт. — Я принесу нам выпить, — говорит он, кивая в сторону бара и снимая куртку, вешая её на спинку стула. — Что будете? Сэм открывает рот, чтобы ответить, но потом его глаза расширяются, и прежде чем Дин успевает спросить, увидел ли Сэм призрака, или повернуться, чтобы посмотреть самому, он чувствует, как рука опускается на его плечо и скользит вниз по бицепсу, жест, который практически кричит об интимности. — Здравствуй, Дин. Кастиэль уже садится на свободный стул, когда Дин собирает остатки своего рассудка воедино. Он следует примеру Каса и занимает своё место, нервно переводя взгляд с Сэма на Чарли, чтобы попытаться понять, заметили ли они это чересчур фамильярное прикосновение. Судя по широкой, коварной ухмылке Чарли, она определённо заметила. — Чарли, Сэм, — здоровается Кастиэль, весь такой непринуждённый и очаровательный. — Рад снова видеть вас обоих. — Да, и мы тебя, Кастиэль, — Чарли чуть ли не подпрыгивает на своём месте. Затем она наклоняется вперёд и говорит, понизив голос, практически шепча. — Просто к слову, вся та история с наркотиками была идеей Дина. Мы не имеем к этому никакого отношения. О, просто великолепно. Спасибо, что напомнила ему, Чарли. Кастиэль переводит взгляд с Чарли на Дина, его улыбка хитрая, хищная: — Приятно знать. Дааа, добром это не кончится. Чертовски взволнованный и всё ещё не умеющий скрывать это от Каса, Дин машет рукой в сторону бара. — Эм, я как раз собирался взять нам выпить. Как по сигналу, к их столику подходит бармен с четырьмя напитками на круглом подносе. В этом месте не обслуживают столики. Дин осмеливается украдкой взглянуть на Каса, чьи глаза не обещают ничего, кроме возмездия, и Дин совершенно точно не ёрзает на стуле, его слегка бросает в жар, что не удивительно, так как брат и подруга сидят всего в четырёх футах от него. — Я позволил себе предположить, что бы вы, возможно, захотели выпить, — говорит Кастиэль Сэму и Чарли, переводя интенсивность своего взгляда с «вызывающий стояк» до «харизматичный знакомый». Судя по их впечатлённым лицам, он угадал с напитками (или скорее всего просто, блядь, прочитал их мысли, наверняка он умеет). Кастиэль слегка наклоняется к Дину, сокращая пространство между ними так, что их плечи соприкасаются, — чёртов одеколон, — и говорит тоном, который обещает только грязно-горячие вещи. — Виски со льдом, всё верно, Дин? О, к чёрту это. — Да, спасибо, Кас, — Дин застенчиво улыбается и облизывает губы, потому что в эту игру могут играть двое, а Дин играет до победы. — Но я бы предпочёл лёгкое мексиканское пиво. Выражение лица Кастиэля становится опасным, и, видимо, игра началась. Порой Сэм может быть слегка невнимательным. Однажды ему потребовалась целая неделя, чтобы заметить, что Джесс выкрасила их гостиную в приглушённый дерьмово-коричневый цвет. Или ещё лучше — когда они были подростками, Дин в течение девяти месяцев заменял жидкое мыло во всех мотелях, в которых они останавливались, на кленовый сироп. И единственным, что заметил Сэм, было то, что его руки постоянно пахли блинчиками. Так что да, очень невнимательный парень. К несчастью для Дина, Сэм должен был бы быть мёртв, чтобы не заметить странное напряжение между ним и Касом и не сложить два и два, чтобы получить четыре переплетённые ноги. — Спасибо, Кастиэль, — лукаво говорит Чарли, подозрительно переводя взгляд с одного на другого, когда она делает глоток своего сладкого на вид коктейля. — Д-да, — запинаясь, говорит Сэм, а затем добавляет так, как будто ему больно быть вежливым, — спасибо. Потом атмосфера становится мучительно неловкой. Нет причин для того, чтобы простое «отдать-забрать» занимало больше времени, чем требуется, чтобы… ну, отдать и забрать, но в последнее время Дину и Касу удавалось продлевать эти встречи, но без лишних разговоров (за исключением серии посткоитальных вопросов, конечно). Но Кас, вопреки всему, явно наслаждается этой неловкостью, использует желание Дина сохранить их секс в тайне от семьи, как оружие, усиливая напряжение, прикасаясь к Дину всякий раз, когда Сэм смотрит в их сторону, просто лёгкие прикосновения, которые, если бы они были друзьями, не были бы проблемой. Но проблема есть, потому что они определённо не друзья, и Сэм об этом знает. Однако Дину удаётся вести себя более (или менее) незаметно, он сталкивает их колени под столом и в какой-то момент придвигает свой стул ближе к Касу, якобы не слыша Чарли из-за чрезмерно тихой музыки, прижимаясь бедром к Касу, скользя рукой по его колену и быстро прижимая тыльную сторону ладони к выпуклости в его штанах, прежде чем отдернуть её. То, чем они занимаются, просто нелепо. Два взрослых мужика, один из которых, скорее всего, раздробил кому-то коленную чашечку в недалёком прошлом, ведут себя как подростки с бушующими гормонами, но Дин испытывает извращённое удовольствие от этих поддразниваний, от пламенного вызова в голубых глазах. Это та же энергия, которая, как подозревает Дин, была между ними всегда, но, похоже, она проявляется в виде сумасшедшего напряжения, дополненного сильнейшим желанием наброситься друг на друга, давить друг на друга до тех пор, пока не останется ничего, кроме как трахнуться. А теперь, когда они на самом деле трахаются? Да, так уж вышло, что это только усугубило ситуацию. Конечно, неприятным побочным эффектом всех этих прикосновений является то, что к тому времени, когда Кас решает, что с него хватит этого метафорического траха, Дин заведён сильнее, чем часы за два доллара, и он в открытую бросает на Кастиэля непристойные взгляды (не «боже, я хочу потрахаться», а скорее «боже, я хочу убить тебя, а потом воскресить, чтобы всё-таки потрахаться»). Со вздохом, как будто Дин — самая большая заноза в его заднице (что, как знает Дин, неправда; он конкурирует за этот титул с одним из приспешников Каса, Бальтазаром), Кас осушает свой стакан и встаёт. Сэм и Чарли обсуждают, как добраться отсюда домой, когда Кастиэль наклоняется к Дину, положив руку на спинку стула, и его голос, пропитанный бурбоном и сексом, звучит как раз так как надо, чтобы возбудить Дина ещё сильнее: — Полагаю, ты думаешь, что ты клоун. Дин мог бы заметить, что Кас первый начал или что он отчаянно нуждается в быстром минете в туалете прямо сейчас, но вместо этого он просто ухмыляется и говорит: — Думаю, я чудо. Кастиэль прикусывает нижнюю губу и кивает, больше своим мыслям, чем Дину. С насмешливой улыбкой он выпрямляется и ботинком подталкивает к Дину сумку, в которой должно быть около тридцати тысяч долларов, и забирает сумку, которую Сэм передаёт ему. — Увидимся, Дин, — а потом он исчезает в толпе хипстеров, перекинув сумку через плечо, мышцы спины напрягаются от её веса, и Дин совершенно точно не смотрит, как он уходит. Сэм не возвращается на своё место, остаётся стоять, пялясь на Дина с таким выражением лица, которое Дин предпочитает называть «сучьим». — На улицу. Сейчас же, Дин. Вот чёрт.***
К тому времени, когда они выходят, на улице уже потемнело, и начинает моросить дождь. Дин поднимает воротник своей кожаной куртки, как будто это может защитить его либо от дождя, либо от предстоящего разговора. Три… Два… Один… — Когда именно ты собирался рассказать мне, что трахаешься с чёртовым гангстером, Дин? — кричит Сэм ещё до того, как успевает захлопнуться дверь, отделяющая их от съезда гангстеров-хипстеров, и Дин морщится. Он бы предпочёл «никогда». — Может, ты повторишь немного громче, Сэмми? Ещё не все в Канзас-Сити услышали тебя! — Дин отходит от тяжёлой двери, натянуто улыбаясь, когда пожилой седовласый мужчина в костюме пытается миновать их. — Боже, блядь, правый, Дин, о чём ты думал? — Наверное, о его бандитском члене, — фыркает Чарли, и она совершенно права. — И как оно? Поверить не могу, что ты скрыл всё от меня, мне нужны подробности! — Нет! — выпаливает Сэм. — Ради всего святого, не надо подробностей. — Потом расскажешь, — одними губами произносит Чарли. — Дин, — снова пытается Сэм. — Какого хера ты делаешь? — Видимо, слушаю, как ты учишь меня жизни, — усмехается Дин, поправляя ремень сумки на плече. — Не уверен, что это тебя вообще касается. Сэм меняет тактику, чувствуя, — совершенно правильно, — что силой он ничего не добьётся. — Мы просто беспокоимся за тебя, чувак. Ты бываешь дома ещё реже, чем раньше, и, кажется, что ты просто… — Что? — спрашивает Дин, возможно, слишком резко. — Не знаю, — мнётся Сэм, бросая взгляд на Чарли, которая отвечает ему тем же. — Просто… — Нет, — перебивает Дин. — Что это за херня сейчас была? — он указывает на них. — Взгляд, которым вы обменялись, что это, чёрт возьми, такое? Чарли делает шаг вперёд, пытаясь дотянуться до Дина, но он отдёргивает руку прежде, чем она успевает, по-детски защищаясь. — Всё круто, Дин. Мы прекрасно понимаем, чувак горяч… — Но… — Но он преступник, — вмешивается Сэм. — Причём довольно опасный. Связь с ним ничем хорошим не закончится. Вероятно, для всех нас. Впечатляет, как Сэм говорит это, явно не осознавая или забыв, что он только что передал вышеупомянутому преступнику огромную сумку отмытых денег. А как называются люди, занимающиеся всяким незаконным дерьмом и общающиеся с преступниками? Дааа. Игнорируя Сэма и его внезапно возникшие когнитивные нарушения, Дин поворачивается к Чарли, своему единственному союзнику. — Ты поощряла меня! Именно ты сказала, что он хочет намазать маслом мой тост или как там! Сэм снова слишком заметно ёжится, и это единственное, за что Дин может уцепиться в этот момент. — Да, так и есть, — признаёт Чарли. — Потому что после того, как Бенни поступил с тобой? Чувак, я просто желала тебе найти хороший член, а потом появился Кастиэль, просто ходячий секс, весь такой горячий… — она замолкает, опустив глаза. — Я думала, что вы трахнитесь и разбежитесь, но то, что мы видели? — она качает головой, вздыхая. — Чувак, это что-то гораздо большее. — Это чертовски опасно, Дин, — добавляет Сэм, хмуря брови, его волосы торчат дыбом из-за усиливающегося дождя. Они говорят с ним так, как будто он сам не знает всего этого, как будто подобные мысли не приходили ему в голову, как будто он не знает, насколько опасен Кас, кто такой Кас… и, чёрт, ведь в этом и есть половина всего грёбанного смысла. — Я не знаю, что вам сказать, кроме того, что это не ваше дело. Я освободил нас от всех обвинений, мы зарабатываем больше, чем когда-либо, а вы отчитываете меня за то, что я трахаюсь с парнем? Хотя, только ли в сексе дело? Дин и сам не знает. — Может, пришло время покончить со всем этим, с отмыванием денег, наркотиками? — Сэм говорит так, что Дину кажется, что он высказывает свои опасения не впервые, просто Дин их впервые слышит. — Мы получили всё, что хотели, да? Ну да, конечно, ведь всё так просто. Может, для них и просто. — Ага, — говорит Дин спустя мгновение. — Вы получили, что хотели. А я пошёл нахуй, да? — Нет! — в унисон отвечают Чарли и Сэм. Но всё, что слышит Дин, это «да, иди нахуй, Дин». Зубы стучат как от дождя, так и от холодного разочарования, поселившегося у него в груди, и он выплёвывает: — Знаете что? Вы, ребята, делайте, что хотите. А я продолжу в том же духе, — а потом он поворачивается спиной к брату и лучшей подруге и уходит, оставляя их, смотрящих ему вслед, на парковке.