Однажды в сказке в Хогвартсе

      Зелена Голд       В кабинете кроме директора и Киллиана разместились еще пара преподавателей, сама Зелена и профессор Слизнорт как декан факультета Слизерина. Из Министерства прибыла сама Мэри Маргарет. Хотя, вероятно, если бы не прямое участие Эммы в этом деле, то она бы отправила кого попроще.       Все присутствующие уставились на Эмму, которая ворвалась посреди их обсуждения. Вид у нее был, мягко говоря, растерянный, словно здесь кто-нибудь как минимум при смерти. В ее глазах мелькнул испуг, а лицо сильнее напряглось. Спокойствие Киллиана в ту же секунду сменилось тревогой — похоже, что он недоумевал вместе с остальным. Но в то же время переживал… и, казалось, что ликовал внутри, потому что Эмма Свон явно оказалась здесь по его душу. Зелена, пересилив себя, сдержала ухмылку. Эти двое еще такие дети.       — Эмма, какой бы срочной ни была причина твоего появления здесь, — наконец-то подала голос Мэри Маргарет, — покинь, пожалуйста, кабинет. У нас здесь важное дело.       — Но мама… — попыталась воспротивиться она. — Вы не можете отчислить Ки… Джонса. Он ни в чем не виноват, какими бы неопровержимыми ни были улики против него.       — Мисс Свон, этот разговор конфиденциален и не предназначен для посторонних лиц, — голос директора хоть и был мягок, но все равно строг. — Думаю, что с вами поделятся итогами нашей встречи, но исключительно после окончательного вердикта. А сейчас спуститесь вниз, пожалуйста, и подождите там.       Зелена заметила, как девушке чертовски хотелось сопротивляться, но она все равно была вынуждена подчиниться воли присутствующих здесь взрослых. Киллиан наградил ее напряженным взглядом напоследок, хотя она и не понимала, почему. Незадолго до внезапного появления Эммы в кабинете с Киллианом проводили воспитательную беседу и как раз говорили о том, что ему несказанно повезло, что в его жизни есть люди, которые и докопались не только до истины, но и до оправдательных фактов. Вопрос об отчислении пропал ввиду своей неактуальности.       Несмотря на то, что именно Зелена докопалась до сути, действовать она решила через профессора Слизнорта, не желая привлекать к себе лишнего внимания. Маркус и без того следит за каждым ее шагом, возможно, и отец тоже, а персональная помощь семье Джонсов могла не лучшим образом отразиться на ней. Все-таки Румпель неоднозначно относился к семьям, что были ниже их по статусу (то есть почти к каждой семье в Великобритании). Поэтому, когда Зелена нашла следы темной магии и остатки заклинания, схожего с Империусом, она копнула дальше, убеждаясь, что с помощью этого пергамента отправитель мог заколдовать даже волшебника с сильной ментальной защитой. Профессор Слизнорт радовался как ребенок, не переставая повторять, что он так и знал, что его ученик не мог совершить столь гнусный поступок. Под его оханья и аханья они и оказались в кабинете директора, окончательно со всем разобравшись.       — Мистер Джонс, продолжим, — снова прозвучал голос Дамблдора. — Несмотря на то, что с вас сняли все обвинения, за вами сохранится пристальное внимание. Не столь строгое, но все-таки. Например, мы разрешаем вам пойти на Хэллоуинскую вечеринку, которая состоится в следующие выходные, однако в случае малейшей провинности вы будете лишаться бонусов. Следите за своим поведением и не навлекайте беду на себя и окружающих вас людей.       — Да, директор, — Киллиан покорно склонил голову, выслушивая предназначенную ему речь. — Этого больше не повторится. У меня не было ни малейшего желания навредить кому-либо. Несмотря на мой взрывной характер, мозги у меня тоже имеются.       Зелена не сдержалась и тихонько усмехнулась, в то время как Мэри Маргарет продолжала сохранять недоверчивое выражение лица. Джонс неисправим: даже в такой ответственный момент в кабинете директора он умудряется шутить. Его ничем не сломить.       — И да, миссис Свон, перед вами хотелось бы извиниться персонально, — он перевел взгляд на стоявшую рядом с директором мать Эммы. — В этом инциденте никто не должен был пострадать, а ваша дочь тем более. Я перед ней виноват.       — Действительно, ваша вина исключительно перед ней, не передо мной, — чуть поджав губы, произнесла Мэри Маргарет и отошла от стены. — Поэтому и извинения должны быть направлены лишь в ее адрес.       Женщина подошла напрямую к Киллиану, а Зелена заметила, как он заметно напрягся, словно был на смотринах. Хотя в какой-то мере именно так оно и было.       — А если учесть, как моя дочь уговаривала меня не торопиться с обвинениями в ваш адрес, мистер Джонс, — сказала она еле слышно и почти на ухо Киллиану, но Зелена, стоящая рядом с ним, все равно услышала. — Думаю, что она тоже вас простила. Хотя я и не понимаю, что послужило для нее причиной.       — Профессор Дамблдор, мы можем идти или остались еще какие-то вопросы? — и, получив отрицательный ответ, Зелена и Киллиан спустились из кабинета директора.       Оказавшись внизу, Зелена обратила внимание на Эмму, которая не находила себе места и бродила по длинному коридору из стороны в сторону. Это смотрелось весьма забавно, но внутри, похоже, ее обуревали бесконечные сомнения и тревоги, которые она, разумеется, никогда не озвучит.       — Эмма, ты чего здесь слоняешься? — Киллиан изучающим взглядом посмотрел на девушку, которая дожидалась их. — Почему не ушла к себе? Поздно ведь уже.       — Джонс… Тебя… Тебя не отчислили? — ее голос дрожал, хотя она и пыталась это скрыть.       — Ты волновалась за меня, солнце? — улыбка, искренняя и не наигранная, озарила его лицо. Казалось, что если бы он мог, то сейчас сплясал бы ликующий танец. — Откуда ты вообще узнала, что я там?       — Голд… Ой, простите, профессор Голд… Реджина, я застала ее в классе, — Эмма продолжала держать дистанцию между ними, но глаза блестели. — Она переживала, я бы сказала, даже слишком сильно. Вот я и понеслась к Дамблдору, вырывать тебя из цепких лап преподавателей и мракоборцев.       — Твоя мама была вполне… лояльна ко мне, — отметил Джонс, продолжая глупо улыбаться и пялиться на девушку. — Сказала, что все решать тебе.       Зелене казалось, что, не будь ее здесь, эти двое могли перейти к более близкому разговору, поэтому решила, что самое время ретироваться.       — Молодые люди, вынуждена вас покинуть, — попрощалась Голд, добавляя еще несколько слов. — Не забудьте, время близится к отбою. Надеюсь, что после всего произошедшего вы не собираетесь нарушать правила. Тем более что для тебя, Киллиан, это может плохо закончится.       Под стук собственных каблуков Зелена преодолела путь до башни преподавателей. Однако ей было не суждено попасть сегодня в свою комнату, потому как на подходе ее за руку ухватил Маркус, затаскивая к себе.       — Ты сегодня ночуешь у меня, любимая, — и она не сопротивлялась.       У нее и сил на это сейчас не было. Да и все равно будет так, как он захочет, поэтому не было никакого смысла понапрасну тратить время и силы на бесполезные занятия.       Проснувшись наутро, Зелена оказалась в его объятиях, прижата к его теплой груди и слушала, как размеренно билось его сердце во время сна. Маркус не в первый раз не позволял ей уходить. В их положении можно было бы попросить совместную комнату, но Голд упорно цеплялась за малейшую возможность хотя бы иногда быть вдали от этого человека. И ее преподавательская комната — одно из таких пристанищ. Несмотря на то, что он мог напроситься к ней в гости, их встречи чаще всего проходили на его территории. Иногда даже получалось сбежать среди ночи, лишь бы не видеть эту довольную рожу, когда она просыпалась с ним в обнимку.       — Как спалось? — сонным голосом пробормотал он.       — А можем без этих милых вопросов с утра? — попытка скинуть его руки с себя. — Ты хочешь похвастаться своей очередной наглостью и вседозволенностью?       — А что, ты не желаешь провести со мной время? — он наклонился катастрофически близко к ней, нависая так, что у нее дыхание перехватило. — Не могу ничего с собой поделать. Постоянно скучаю по тебе. Особенно после разлуки.       — Мерлин, не мог сходить в какой-нибудь бордель? — ахнула от недовольства Зелена, предпринимая попытку хотя бы немного отстраниться от его тела, однако он крепко стиснул ее в объятиях. — Меня не слишком волнует твоя верность, а вот мое собственное здоровье, которое ты изо дня в день испытываешь на выносливость, беспокоит куда больше.       — А зачем мне ходить к кому-нибудь, если рядом есть любимая женщина? — его взгляд непривычно потеплел, и сейчас его глаза напоминали проясняющееся небо после дождя. — И я готов терпеть даже разлуку с тобой, ведь знаю, что после нее снова окажусь в твоих объятиях. В объятиях той, которую люблю.       — Ну конечно, — усмехнулась Зелена и закатила глаза, не веря в его сыгранный спектакль.       — А секс, между прочим, полезен для здоровья, — ухмыльнулся он, а его рука двинулась по внутренней стороне бедра.       — Уж точно не в таком количестве, в котором ты мне его устраиваешь… — буркнула она, выбираясь из его крепкой хватки, и принялась искать свою одежду по его комнате. — Серьезно, Маркус, я понимаю, что я для тебя самый удобный и близлежащий вариант, но давай ты иногда будешь снимать напряжение с кем-нибудь другим. Никакой ревности, исключительно для твоего здоровья.       — Нарываешься? — Маркус перекатился со спины на живот и оперся головой на сложенные руки, похотливо блуждая по ее фигуре, облаченную лишь в его рубашку.       Свою одежду она так и не нашла. Снова. Словно Кейн посреди ночи просыпается и с помощью «Эванеско» заставляет все ее вещи испариться в воздухе. Хотя она совсем не удивилась бы подобному исходу их ночных встреч.       — Мерлин, спаси меня от этого сумасшествия, а то с ума сойду уже я! — взмолилась она Всевышнему — вдруг ее таки услышат. — Так, ты можешь оставаться здесь сколько тебе угодно, а у меня дела еще.       — Какие это дела? — он так резко подорвался с кровати, что Зелена даже не ожидала, что снова окажется вдавлена в очередную поверхность. — Мне еще что-то говоришь про эксплуатацию твоего здоровья? Куда ты опять собралась? Сегодня выходной.       — Мерлин, оденься, Маркус! — она ощутила касание его разгоряченного тела и смутилась. В бедро упиралась его эрекция, и Зелена всеми силами старалась не опускать глаза ниже, потому что его возбужденное состояние вызывало отклик и у ее тела.       — Мне нечего стесняться, — он привстал с нее, демонстрируя свой подкаченный внешний вид, и даже не думал прикрываться. — Так куда ты там намеревалась пойти?       — Куда надо. У меня работа вообще-то, Маркус, — стиснув зубы, ответила ему Голд и шумно вдохнула, надеясь, что цвет ее лица не выдавал ее скрытых желаний.       — Вчера рвалась на работу, сегодня, — медленно проговаривал Кейн, чем раздражал ее еще сильнее. — Ученики подождут тебя до понедельника. Ты никуда не пойдешь.       — Маркус, отпусти меня! Это уже не смешно! — она повысила голос и занялась бесполезным поиском своих вещей. — Что ты творишь?! Мне нужно забрать результаты по совместному уроку и доделать свою часть в них.       — Ах, к профессору Буту, значит, собралась?! — он резко развернул ее и злобно зыркнул… и в его глазах читалась ревность.       Какого черта он вообще ревнует? Его любимая игрушка вздумала рыпаться без спроса? Так он никогда и не получал ее покорности.       — В школе других преподавателей нет? — его вопрос был непонятен Зелене, будто она не должна ни с кем общаться помимо разве что книжек. Что за эгоизм! — Почему я тебя то и дело вижу рядом с ним? То вы в Большом зале садитесь рядом и мило беседуете, когда меня нет рядом. То совместные уроки эти и подготовки к ним.       — А рядом со мной вообще не может находиться особь мужского пола? — она всеми силами сохраняла спокойствие, хотя внутри бесилась от его заскоков. — Учеников мне тоже выгонять?       — Было бы неплохо, — вполне серьезно ответил Маркус. — Видел я их записочки в твой адрес.       — Что?! — вспыхнула она. — Ты рылся в моем столе?       — Рылся, — без капли сожаления произнес он. — Мне чертовски не нравится твоя скрытность. Не рассказываешь ты, значит, я узнаю сам.       Зелена помотала головой, не зная, как и реагировать. Конечно, она замечала излюбленный контроль Кейна во всем. За первые месяцы их знакомства возникало ощущение, что он следил за каждым ее шагом и действием. И это ужасно раздражало, будто ее жизнь вовсе не ее. И это было нечто больше, чем обычное собственничество. Маркус был из тех парней, которые настолько стараются пропитать собой каждую частицу, каждую минуту, каждую эмоцию твоей жизни, что тошнило от избытка человека в жизни. Когда он уехал в командировку, она буквально свободнее вздохнула. Казалось, что она снова начала жить. Но сейчас они вернулись к тому, с чего начинали.       — Маркус, меня ждут! — как можно строже процедила Зелена, но мужчина был неприступен, лишь крепче вжимая ее в стену.       — Отправь сову, Патронус, что угодно, но сегодня ты остаешься со мной, — мужчина главенствовал над каждым сказанным ею словом. — У тебя есть час, чтобы собраться.       — Ты невыносим, — буркнула она, но ее слова улетели в пустоту. — Между прочим я планировала заняться делами до вечера. Я хочу иметь возможность распоряжаться своим свободным временем.       — Я тоже хочу… тебя, — он нарочно опустил оставшуюся часть предложения. — Впрочем, иметь тебя полностью и целиком я тоже бы не отказался.       Его руки по-хозяйски спускались медленно по бедрам ниже, а потом снова заскользили вверх, обхватывая ее за ягодицы. Упершись ладонями, Зелена попыталась отстраниться, но добилась лишь смеха в ответ.       — Мы целый день еще проведем вместе! Дай мне… — его пальцы коснулись ее половых губ, и остаток фразы затерялся в ее вздохе.       — Что тебе дать? — провокационно спросил Маркус, наслаждаясь ее реакцией и создавая между ними недосказанность.       — Возможность! Кейн, дай мне возможность завершить свои запланированные дела, — собрав все силы в кулак, она резко оттолкнула от себя мужчину, ощущая зарождающее возбуждение и нехватку воздуха. — И перестань издеваться надо мной!       — Как можно, любимая? — он прикусил нижнюю губу, сексуально разглядывая ее, но почему-то сохраняя возникшую дистанцию. — А отец ждет нас раньше, поэтому тебе придется отложить все срочные дела и покинуть школу через час.       Ее переполняло желание разворотить каждую частичку его комнаты, но она сдержалась. Сдержалась, чтобы не сделать еще хуже. Навлечь сейчас на себя его гнев хотелось меньше всего, потому что день ей в любом случае придется провести с ним. И куда лучше будет, если он останется в хорошем расположении духа, а не… неконтролируемым маньяком.       — Зелена, — чуть громче окликнул он ее, отчего девушка вздрогнула. — Иди к себе. Зайду за тобой через пятьдесят минут.       Мужчина появился на пороге ровно к назначенному им же времени, она только и успела что привести себя в порядок. Для него стараться Зелена не собиралась, но там будет далеко не только Маркус.       — Я тебе кое-что принес, — от достал руку из-за спины, открывая перед ней футляр с украшением. — Оно дополнит твой наряд. Это наше семейное ожерелье, и я бы хотел, чтобы ты надела его сегодня на ужин.       — Маркус, это обязательно? — воспротивилась девушка, но быстро осознала, что выбора у нее все равно не было и, развернувшись спиной, приподняла волосы.       Ей хотелось как можно меньше быть причастной к любым вещам семьи Кейнов, но мужчина продолжал задаривать ее всевозможными побрякушками, которые так или иначе происходили из его семьи. Хотя она и не носила их в обычной жизни, порой ситуации вынуждали ее.       — Я знаю, что ты не очень любишь украшения, — он нежно поцеловал ее шею, — но для подвесок и ожерелий ты делаешь исключения. К тому же оно прекрасно подходит к твоему наряду.       — Это исключительно твое мнение, а я с ним не согласна, — недовольно хмыкнула Зелена, но подчинилась.       — Камин нам открыли, пора отправляться, — оповестил ее Кейн, вероятно, удовлетворенный увиденным, а следом подставил локоть, за который Зелена нехотя взялась.       Через пару минут они перенеслись из комнаты Маркуса прямиком в поместье Кейнов, которое встречало их привычными мрачными красками.       — Добро пожаловать домой, женушка, — обворожительным голосом прошептал он ей на ухо, запуская шквал мурашек по телу.       — Это не мой дом, — хмыкнула Голд, в раздражении сбросив его руку. — Я и подаренное тебе поместье мало считаю домом, а уж поместье твоих родителей тем более.       — Осторожнее, а то отец может обидеться от подобного неуважения со стороны капризной невестки, — предупредил ее Маркус, приобнимая за талию, чем в очередной раз приблизил к себе. — Или моя матушка, которая выбирала для нас то самое владение, которое стало твоим домом на оставшиеся годы.       — Радует, что там больше теплых красок, нежели в их собственном доме, — Зелена искренне не понимала, зачем делать место, в котором проводишь столько времени, таким серым и унылым. — Во сколько состоится ужин? И почему мы прибыли раньше?       — Ужин пройдет в пять часов, — позади нее неожиданно раздался посторонний голос, Маркус же расплылся в глупой улыбке. Зелена с ужасом обернулась, замечая там отца семейства. — А прибыли вы раньше, дорогая, потому у нас с твоим отцом и твоим мужем, по совместительству моим старшим сыном, есть кое-какие дела.       — Мои родители тоже прибудут сегодня? — к такому повороту она не была готова, отчего схватила за ладонь мужа и крепко сжала ее, удивляя подобным жестом и себя, и его.       — Да, они тебе не говорили? — нахмурился мистер Кейн, переводя взгляд между ней и сыном. — Странно, видимо, все в делах. Твой отец уже прибыл, а Кора будет чуть позже.       — Видимо, им действительно было не до того, — пожала она плечами.       — Кстати, милая, мне все интересно было, почему ты сбежала преподавать в Хогвартс? — Джулиан затронул их больную тему. — Неужели мой сын так плохо обращался с тобой, что ты решила укрыться среди детей?       — Я… нет, все не совсем так…       — Отец, давай мы сами с этим разберемся? — он приобнял ее, выражая свою поддержку. Сейчас пришла очередь ей поражаться. — Зелена не из тех девушек, кто будет устраивать светские рауты и говорить с остальными дамами ни о чем. Она занята любимым делом, и это главное.       — Что ж, надеюсь, что будете счастливы и дальше, дети мои, — сменил гнев на милость мистер Кейн. — Зелена, ты можешь прогуляться по саду, чтобы не скучать, пока мы будем заняты делами.       Голд проводила мужчин взглядом, а когда они окончательно исчезли в бесконечном коридоре, она таки отправилась в сторону местного сада. Несмотря на негативные эмоции к этому месту, прогулки по саду она все-таки любила. Любоваться цветами в оранжерее, бродить по извилистым зеленым лабиринтам и наблюдать за конями, что пасутся неподалеку. Зелену по сей день удивляло, что Кейны были увлечены верховой ездой. Это занятие было далеко от магического, но тем не менее они с удовольствием время от времени отправлялись на конную прогулку. Младший брат, Ричард, однажды рассказывал ей, что его буквально сводила с ума эта привычка отца и старшего братца, но он был вынужден подчиняться.       Пройдя по витиеватым дорожкам лабиринта, Зелена очутилась в оранжерее. Легкий ветерок задувал через приоткрытые окна, отчего внутри было свежо. Девушка любовалась растениями и мысленно радовалась, что у нее не было аллергии на пыльцу, потому что созерцание цветов оставалось для нее приятным ритуалом. Глаза любовались яркими соцветиями, а в нос ударили насыщенные запахи. Сладковато-пряные ароматы незнакомых цветов буквально плыли в воздухе, смешиваясь со свежим воздухом осени.       В один момент ее внимание приковали к себе белые пионы, которые, с одной стороны, вполне логично встретить здесь, но с другой — она все равно не ожидала. Наклонившись чуть ниже, она вдохнула их аромат и растворилась в любимом запахе. Такой умиротворяющий и любимый с самого детства.       — На первый взгляд, обычные белые пионы, — ее привлек нежный женский голос, и она обернулась, замечая женщину, которая только что зашла в оранжерею. — А на деле очень редкий их сорт. Специально заказывали. Мой сын убедил, что мы просто обязаны посадить их в нашем саду.       — Зачем это ему? Очаровывать девушек можно и покупными растениями или вообще трансфигурированными, — Зелена нахмурилась, ища в ее словах скрытый смысл, но не найти не могла. — Когда это случилось? После свадьбы?       — Нет, дорогая, задолго до этого события, — вежливо улыбнулась женщина.       — Ничего не понимаю, миссис Кейн, — она помотала головой, неразборчиво проклиная Маркуса и его расчетливые действия.       Кажется, его мать была убеждена, что между ними умопомрачительная история любви, напрочь забывая, как зародились их отношения. Несмотря на дружбу семей и пересечения отцов в бизнесе, Зелена общалась лишь с их младшим сыном. Даже порой ловила себя на мысли, что если бы ее насильно выдали за Ричарда, то она бы действительно смогла с этим смириться. С Маркусом же сплошные неоднозначные поступки и скрытые причины.       — Мерлин, как неловко, — опомнилась девушка, осознавая, что даже не поздоровалась с хозяйкой дома. — Налетела на вас с вопросами, миссис Кейн, даже не поприветствовала.       — Зови меня Лилиан, дорогая, — поправила ее женщина. — Я ведь говорила уже тебе. Ни к чему эти условности. А что касается моего старшего сына… мне не хотелось бы лезть в вашу семью, но все-таки присмотрись к нему, не делай поспешных выводов. Ты ведь рассмотрела в Ричарде то, что он скрывает от окружающих. Поверь мне, в Маркусе тоже есть немало хорошего, что он прячет от остальных.       Мягкий взгляд Лилиан внушал ей доверие, чего нельзя было сказать о ее словах. Безусловно, любая мать будет отстаивать свое любимое чадо, всегда обелять его, несмотря на совершенные поступки. Вряд ли она догадывается, насколько жутко ведет себя ее сын, когда они остаются наедине.       — Ты продрогла, — заметила Лилиан, касаясь ее холодной руки. — Пойдем в дом, Зелена.       — Все хорошо, спасибо за беспокойство, — Голд последовала за хозяйкой, сильнее укутываясь. — А вы не знаете, где Маркус сейчас? — спросила она, когда они переступили порог поместья.       — Собирались в кабинете Джулиана, но должны уже заканчивать, — переведя взгляд на часы, сообщила ей миссис Кейн. — Можешь наведаться к ним и поторопить. А то скоро прибудет уже и Ричард, а они все в своих делах. Даже в выходной нет никакого покоя от них.       Как же Зелена сейчас была согласна с ней. Никакого покоя даже в выходной день.       Не очень хорошо ориентируясь в доме, она заблудилась пару раз прежде, чем оказалась перед нужной ей дверью. Зелена занесла руку, чтобы ударить по дереву, но замерла, услышав, как тишина прервалась новым разговором.       — Маркус, где моя дочь? — это определенно был голос отца, и в нем нотки… беспокойства?       — Старшая или младшая, мистер Голд? — он явно улыбнулся. Шутник.       — Насколько мне известно, тебя интересует исключительно старшая, — произнес Румпель, поднимаясь со скрипом со старого кресла. — Как ваши отношения?       — Не без проблем, но в отношениях, а тем более в браке бывает и не такое, — уверял его Маркус, а ее так и переполняло желание влететь в комнату и закричать, как она несчастна с этим человеком. — Я рад, что вы помогли мне с устройством в Хогвартс и что я могу быть ближе к Зелене.       — Рад это слышать, — довольно отметил отец. — Помни, что моя дочь — сокровище, и какими бы ни были причины для этого брака, обижать я ее не позволю.       — Думаю, не стоит напоминать вам, мистер Голд, что теперь Зелена — моя семья, и это я буду стоять за нее горой, — Зелена не видела, что именно происходило в комнате, но по ощущениям эти двое нагревали воздух напряжением между ними. — Безусловно, вы ее отец, но все-таки не советую вам вмешиваться в нашу жизнь. Лучше усмирите свою младшую дочь.       Реджину? О чем это он там вещает?! Неужели он запугал ее настолько, что сестра не рассказала даже ей ничего…       — Что у вас случилось? — почти равнодушно спросил отец.       — Лезет в наши дела и абсолютно не понимает, что можно делать, а чего не стоит.       — Узнаю своих дочерей, — рассмеялся Румпель. — У них обеих мой взрывной характер, несмотря на…       Договорить он так и не успел, потому как дверь перед ее носом резко отворилась, и она ошарашенными глазами уставилась на Маркуса, который стоял прямо напротив.       — Дорогая, а тебе не рассказывали, что подслушивать — нехорошо? — он испытывающе смотрел на нее в ответ, а девушка не находила слов, застигнутая врасплох внезапным разоблачением.       — Дочь, здравствуй, — прервал их молчаливые переглядки отец. — Как твои дела?       — Сносно, — холодно ответила ему Зелена, презрительно отводя взгляд в сторону. — Кажется, вас там заждались. Скоро будет готов ужин, просили вас поторопить.       — Отец, вы идите, а мы еще немного поговорим и догоним вас, — Маркус повернулся к Джулиану, сообщая ему о своих планах.       Он что, серьезно намерен вести с ней беседы в кабинете отца? Хорошо изучив Маркуса, Зелена могла ожидать любого исхода этого разговора, и ее абсолютно не радовал тот факт, что она может оказаться изнасилованной на этом самом столе…       — Хорошо, но вы тоже сильно не задерживайтесь, — лукаво улыбнулись отцы и покинули кабинет.       — Как погуляла, женушка? — спросил он, как только дверь захлопнулась.       — Нормально погуляла, — отмахнулась Зелена, перемещаясь в противоположный угол комнаты. — Родителей здесь нет, так к чему это твое постоянное «женушка», «дорогая», «любимая»? — скопировала она его манеру обращений.       — Мне не нужны зрители, чтобы повторять тебе, насколько мои чувства к тебе безграничны, — он медленно двинулся к ней навстречу. — Только ты отчего-то считаешь, что я устраиваю показательные шоу, мучаю тебя, а не люблю.       — Да, потому что я не верю тебе, и ты можешь даже не тратить время, пытаясь доказать мне обратное, — фыркнула она, скрестив руки на груди. — Лучше займись чем-нибудь полезным.       — Хм, дай-ка подумать, — он состроил задумчивое лицо. — Для меня сейчас самое полезное — это наследники, которые продолжат наш род. Поможешь?       — Ты и так эксплуатируешь мое тело каждый день.       — Лишь потому, что надеюсь, что ты в скором времени порадуешь меня этими самыми наследниками, — расплылся он в довольной ухмылке, вероятно, снова фантазируя о чем-то непристойном. — Может, тебе наведаться к нашему семейному целителю? Меня беспокоит, что у тебя никак не получается забеременеть.       — Не терпится завладеть семейным состоянием? — с издевкой добавила Зелена. — Или боишься, что Ричард тебя опередит?       — Даже если он обрюхатит какую-нибудь случайную девку, то ему это не поможет, — раздраженно процедил Маркус, проводя рукой по волосам. — Стоит ли тебе напоминать, что именно ребенок от старшего сына нужен моему отцу? Да и я куда более серьезно настроен к семье, нежели мой младший братец.       — Ты всегда его недооценивал и однажды получишь за это, — она вскинула брови вверх, сравнивая братьев, ведь отлично знала, что Маркус бесился от этого.       — А ты поменьше думай о моем братце. Что-то ты в последние дни неоднократно упоминаешь его, — он оказался прямо перед ней, прежде чем она успела переместиться к другой стене. — Мне стоит беспокоиться?       Отвечать она была не намерена и стойко держала удар его прямолинейного взгляда. Зелена не склоняла голову, смотрела прямо в его глубокие серые глаза, в которых с завидным постоянством плясали огоньки. Вероятно, из-за ее ярких рыжих волос.       — Почему ты считаешь, что я вру, когда говорю, что люблю тебя? — не отводя взгляда, нахмурился он и произнес то, что давно, видимо, интересовало его задетое эго.       — Да потому, что это больная любовь, Маркус! Да и вообще не любовь! — ее не заботило, что их могли услышать. Сейчас ее раздражало даже малейшее слово о его любви. — С чего ты вообще решил, что в тебя можно влюбиться? Или ты сам способен на любовь?       — Даже если чего-то не умеешь, этому можно научиться, — Кейн говорил медленно и размеренно, сводя этим с ума.       — Можно, согласна, но любовь — это другое. Это чувство, которому нет четкого объяснения, — подбирала слова Зелена. — И чтобы ощутить его в полной мере, нужно пронести любовь через сердце, а не через подписанный контракт. И чего ты вообще от меня ждешь?       — Как минимум чуть больше лояльности, — он прикоснулся к ее лицу, а она лишь сильнее вжалась в стену, словно пряталась от огня. — Ты ведь даже не даешь шанса узнать друг друга. Не пытаешься увидеть во мне кого-то большего, чем просто навязанного жениха.       — Мерлин, Маркус, опомнись! Наши отношения начинались с родительской договоренности, а не каких-либо нормальных чувств, — продолжала говорить на повышенных тонах Зелена: неприятная правда рвалась из нее. — Да вы разрушили мои отношения с любимым человеком, о каком адекватном развитии нашего брака можно говорить? Я ненавижу тебя… за испорченную жизнь, за разрушенные мечты и, наконец, за лишение меня воли.       — Зелена, не стоит так говорить, — строго сказал он. Кажется, честный разговор пришелся ему не по душе. — Лучше замолчи, а то будет хуже.       — Ты вообще задумывался когда-нибудь о моих желаниях, о моих мечтах? Да элементарно — о моих предпочтениях? — ее несло, и тормозить она не собиралась. — Нет! Готова поспорить, что Ричард знает на этот счет куда больше тебя.       Ох и зря она сейчас приплела сюда его брата. Но пути обратно не было. В прямом и переносном смысле.       Маркус напрягся и сжал губы. В его глазах плескался гнев, который, как цунами, готовился вылиться на ее.       — Чистокровные семьи невзлюбили маггловские семьи, но те как минимум научились жить не по средневековым законам, — добила его Зелена.       Маркус молниеносно впечатал ее в стенку. Его кулак прошелся рядом с ее головой, оставляя вмятину на стене. Зелена вздрогнула от неожиданности, и жадно глотнула воздух, словно ее легкие опустели за эти пару секунд.       — Зачем ты меня провоцируешь, Зелена?! — гаркнул на нее Кейн. — Задумывался ли я о твоих желаниях? Да постоянно… не препятствовал твоему отцу и твоему желанию пойти работать в эту чертову школу. Думаешь, я мечтал о том, чтобы моя жена бросила дом и убежала работать в дурацкую школу? Или считаешь, что мне было приятно спать в холодной постели, когда я вернулся из длительной командировки, а жена сбежала? Но что-то я не побежал к тебе, дал тебе время, потому что — опять же — думал о тебе. О твоем чертовом благополучии. А ты меня упрекаешь? Да если бы ты не…       — Что, если бы не я? — так и не уловила она, что он имел в виду под этой недосказанностью.       — Ничего. Молчи и не раздражай еще сильнее! Обиженную она из себя строит! — Зелена боялась пошевелиться, даже когда он ослабил хватку. — И это я еще эгоист? Еще немного, и я подумаю, что передо мной твоя младшая сестрица. Не знаю, как ты ее терпишь со своими многочисленными выходками.       Опять Реджина? Да куда она в очередной вляпалась, что даже Маркус неоднократно за сегодня упоминал ее?! Нужно будет узнать, что натворила ее сестра и не заходила ли она дальше наивных угроз. Зная ее младшую сестренку, Зелена могла ожидать даже самого худшего. Но ругать ее можно только ей, а Кейну она такого не позволит.       — Не трогай мою сестру! — угрожающе, по слогам произнесла девушка. — Я тебя уже предупреждала на ее счет. Как бы она ни лезла в наши отношения, это тебя не касается.       — Думаешь, что она белая и пушистая? — ухмыльнулся он.       — Думаю, что это не твое дело, — отрезала Зелена. — Ее персона вне твоей дозволенности. Тронешь ее, и я найду способ покончить с тобой.       — Может, лучше поищем способ кончить? — похотливо прошептал ей на ухо Маркус, обдавая ее горячим дыханием и нежно целуя. — Ты можешь сколько угодно отрицать, но ты буквально за секунды начинаешь плавиться в моих руках. А еще — ты такая сладкая, как карамель.       — Ненавижу карамель, — фыркнула она, показательно отворачиваясь.       — Врешь, ты ее обожаешь, — улыбаясь, он провел кончиком языка по губам и мечтательно прикрыл глаза, словно представлял, как слизывает с нее тягучую сладость.       — Кажется, нам пора, нас ждут, — она цеплялась за малейшую возможность улизнуть.       — Подождут, у нас сейчас есть занятие поинтереснее.       Его рука поплыла вверх по ее бедру, приподнимая платье, и коснулась края ее кружевных трусиков. Зелена невольно задышала часто, его действия одурманивали. Он ласкал ее непривычно нежно и трепетно, ловя губами ее стоны. Ей чертовски не хотелось признаваться, но его ласки будоражили ее, сводили с ума. И это точно не из-за неопытности. Ее сексуальный опыт позволял ей сравнивать. И каким бы мудаком ни был Маркус, в сексе он был до умопомрачения хорош.       Он на мгновение оторвался от ее губ и, подхватив за ягодицы, развернулся и усадил на стол, широко разводя ее бедра. Платье окончательно смялось и собралось где-то в районе талии. С его губ сорвался удовлетворенный вздох, когда его взору открылись кружевные резинки ее чулок.       — И когда ты уже заявишься в мою комнату в столь соблазнительном наряде? Только без этого лишнего элемента в виде платья, — он раздевал ее не только глазами, но и руками, желая разглядеть ее тело целиком.       Она молчала, а его рука уверенно скользила вверх по ее бедру, поднимаясь все выше и выше. Он резко сжал кожу, и по телу прокатилась боль, что не осталось без его внимания. Его губы впились в ее шею, расслабляя ее страстными поцелуями и, вероятно, оставляя красноречивые засосы. Ее стоны заполняли пространство, что они даже не заметили, как в кабинете появился кто-то еще       — Кхм, — раздалось позади них. — Я, конечно, дико извиняюсь, но мы вас ждем.       — Ричард, — недовольно прикрывая глаза, произнес Маркус, пока Зелена пыталась прикрыться.       Она как чувствовала, что попадет в неловкую ситуацию на этом чертовом столе…       — Ричард, как же я давно тебя не видела! — Зелена развернулась к нему лицом, после того как оделась и привела себя в порядок. — А ты изменился… повзрослел, что ли.       — Иди, обниму, рыжая, — разводя руки, он в привычной манере потянулся к ней, чтобы обхватить ее.       Зелена слишком скучала по младшему Кейну, поэтому забыла даже о малейших предосторожностях и повисла у него на шее. В это время рядом с ними послышалось покашливание. Правда, Ричард, в отличие от Зелены, и глазом не повел, игнорируя намеки старшего брата.       — Ты шикарно выглядишь! Я-то думал, что жизнь с этим снобом тебя доведет, но ты бодрячком, и я рад этому. Как твои дела? — Ричард продолжал с завидным постоянством делать вид, что они здесь одни.       Зелена же замечала, как напрягался и злился рядом с ней Маркус. Она бросила настороженный взгляд на него, непрерывно сигнализируя Ричарду, чтобы он прекратил и дальше провоцировать Маркуса, но это было напрасно. У них с детства была молчаливая война. И отчего-то казалось, что в один прекрасный момент она стала разменной монетой в их маленькой игре.       — Отойди от моей жены. Живо! — процедил сквозь зубы Маркус, злясь лишь больше с каждым мгновением.       — Кроме того, что она твоя жена, она вообще-то моя подруга детства, — не поддавался на его выпады Ричарда, провоцируя в ответ. — Пока ты был скучным и слишком взрослым, мы веселились от души.       — Не ссорьтесь, мальчики. Кажется, нас ждут, так что пойдемте в столовую, — она подхватила братьев под руки и уверенным шагом потянула их к старшим.       Родители уже расположились за столом, который был настолько разнообразным, будто у них не ужин, а целый прием. Хотя Зелена с детства неоднократно сталкивалась с этим, да и в Хогвартсе стол тоже накрывали всевозможными лакомствами, ей все равно было как-то не по себе от избыточной работы домовиков.       Маркус галантно отодвинул стул, приглашая ее присесть, а сам расположился рядом. Ричард же обошел стол и сел рядом с матерью, прямо напротив Зелены.       — Как ваша работа в школе? — наполняя тарелку мясом, поинтересовался Джулиан. — Насколько я знаю, у тебя, Зелена, душа всегда лежала к рунам. Нравится преподавать их детям?       — О, бесспорно, нравится, — на душе стало тепло от осознания, что она в школе на своем месте.       В голове всплыли слова профессора Дамблдора, который говорил ей о том, что у нее могут появиться причины покинуть школу. Однако она не могла себе представить такую ситуацию. Возможно, директор все-таки ошибался.       — Знаете, Древние руны — это предмет по выбору в Хогвартсе, поэтому ко мне приходят только заинтересованные студенты.       — Правда, некоторые больше заинтересованы в преподавателе, нежели в самом предмете, — съязвил Кейн, отпивая вино, за что получил легкий удар по бедру. Благо, что под столом никто не видит.       — Маркус, где твое приличие? — возмутилась Лилиан, хотя уголки ее губ дрогнули на короткий миг. — Не смущай девушку. Сам же был таким же в детстве: несмотря на всю твою серьезность, тоже был неравнодушен к вашей преподавательнице по зельеварению.       — О, я помню! Я даже потом письма какие-то находил, — громко рассмеялся Ричард, отбрасывая приборы в тарелку. — А что, рыжая, к тебе подкатывают студенты? Может, стоит приглядеться к кому-то, сменить, так сказать, моего нудного братца на кого-нибудь позаманчивее?       — Не думаю, Ричард, что кто-нибудь сможет затмить твоего брата, — в разговор влезла и Кора, ее мать. — Так что это всего лишь ребячество, не более. Вам, мальчишкам, это свойственно в любом возрасте.       Зелена шикнула от боли, когда рука супруга сжала ее бедро, и бросила на него настороженный взгляд. Похоже, он хотел поддеть ее, а на деле развил диалог, который не планировал. Его глаза буквально кричали о том, чтобы она не ляпнула ничего лишнего при его семье.       Конечно, опорочит еще такого мужчину. Как ему жить с таким бременем?       Как же невовремя он нашел ее записки от третьекурсников… Так бы они плавно съехали с темы, но сейчас ей казалось, что она ходит по тонкому льду.       — Полностью согласна с тобой, мам, — произнесла Зелена, надеясь, что она поможет ей увести беседу в другое русло. — Некоторые люди навсегда остаются детьми. И не только в сказках, но и в жизни. Не думаю, что в их ребячестве скрывается что-то осудительное. Я бы даже сказала…       Ее слова зависли в воздухе, оставаясь непроизнесенными, когда она ощутила, как крепкая мужская рука скользнула по ее бедру, непозволительно высоко задирая ее облегающее платье.       — Сказала, что когда, если не сейчас им проказничать, — девушка встрепенулась, громко сглатывая от нахлынувших ощущений. — В общем, в рамках правил можно и подурачиться.       Казалось, что его абсолютно не заботило присутствие здесь их родителей, а она буквально задыхалась от возмущения после столь откровенных действий. Рука медленно перемещалась на внутреннюю сторону бедра, чем вызывала шквал мурашек по всему телу. Зелена поджала губы, сглатывая стоны, которые так и желали сорваться с ее губ.       — А твои успехи как, Маркус? — Лилиан поспешила помочь им переключить тему, точнее, она так подумала. — Ученики Хогвартса небезнадежны в дуэлях? Или после Дурмстранга у тебя сложилось другое мнение?       — Сносно, но в отличие от моей супруги, я не горю таким же желанием к преподаванию, — уклончиво ответил он, продолжая дразнить ее своими касаниями. — Все-таки моей основной целью было — побольше времени проводить с любимой женщиной, а ради этого можно и на жертвы пойти. Неправда ли, дорогая?       Она поперхнулась от очередного обращения к ней, ее мысли сейчас улетели далеко от этого ужина. И пока девушка откашливалась, Ричард снова вставил свои пять сиклей.       — А мне больше интересно, сколько молодых студенточек пытались склеить старшего братца? — Зелена уже и забыла, с каким же удовольствием они выводят друг друга из себя. — Он же своим холодом и неприступностью просто обязан покорять женские сердца.       — И правда, сколько? — усмехнулась она, желая вывести мужа из равновесия, однако он и бровью не повел. — Неужели ни одна еще не пыталась сдать зачет без волшебной палочки?       — Ревнуешь, дорогая? — Маркус не поддался на их провокации, наоборот, лишь расплылся в дурацкой и самодовольной улыбке, касаясь ее трусиков, которые, ожидаемо, уже промокли. — Зачем мне какие-то студентки, если у меня есть такая очаровательная жена, которую я люблю всем сердцем.       — Правильно, милый, ревность показывает недоверие между парой, а это вам ни к чему, — Лилиан вмешалась в разговор, попутно усмиряя пыл сыновей. — Ричард, вместо своих неуместных вставок лучше расскажи, как прошла твоя поездка?       — Скука смертная, мам, успею еще рассказать вам, а вот с братцем и моей очаровательной подругой детства я точно не виделся целую вечность, — не стал он отвечать на заданный вопрос, залпом выпивая огневиски, что был в его стакане. — Надеюсь, что я еще не стал дядей за это время… или вы сдвинулись в этом вопросе?       Маркус сильно сжал ее бедро, причиняя ей новую порцию боли, чуть ли не уничтожая каждую частичку ее возбуждения. Однако именно в этот момент пелена спала с его глаз, и Голд отбросила руку мужа, высвобождаясь из его цепкой хватки.       — Кстати, меня это тоже волнует, — в один голос произнесли отцы.       — О, пап, неужели так торопишься расстаться с семейным капиталом? — Зелена потянулась к вину, но в эту же секунду нашлись протестующие.       — Милая, тебе не стоит употреблять алкоголь, — вместо красного вина Лилиан попросила домовика налить ей гранатовый сок.       Отвратительно! Зелена терпеть не могла гранатовый сок. Сам гранат не вызывал такого отвращения, но сок из него был ужасным на вкус.       — Мама, Зелена не любит гранатовый сок, — заступился за нее Маркус, чем поразил ее. Особенно тем, что он был в курсе ее вкусовых предпочтений. — Пусть выпьет немного вина, расслабится, а то совсем напряженная сидит в такой прекрасный вечер.       — Но сок полезен для здоровья, в отличие от вина и другого алкоголя, — Лилиан спорила дальше, получая в союзницы и ее мать, которая была того же мнения, советуя воздержаться от алкогольных напитков.       — Один-два бокала не повредят, не начинай, — убедительно произнес Кейн, и его мать сдалась, позволяя ему налить супруге вина.       Зелена с благодарностью посмотрела на Маркуса, после чего сделала два больших глотка, отчего он лишь усмехнулся.       У него определенно свои мотивы для ее спаивания. Небось, рассчитывает на продолжение после ужина. Черта с два! Ей было все равно, что будет после этого ужина, но держать себя в руках в этой компании без алкоголя она точно не сможет.       — Так что там, отец? Неудобно, конечно, вышло, что в семье две девочки, — приятное и умиротворяющее тепло распространялось по телу, и граница дозволенного стиралась. — Дополнительная волокита с поиском подходящих женихов.       — По-моему, я прекрасно справился с этой задачей, — гордо отметил Румпель, салютуя бокалом мистеру Кейну и делая глоток. — Ты не будешь знать бед в этой семье, — ее взгляд был прикован к отцу, и ей показалось, что он хотел сказать что-то другое, однако быстро приобрел невозмутимый аристократический вид, донося до нее свою политику. — Кейны — одна из влиятельнейших семей в Европе, а значит, что кроме отменных генов, тебя ждет достойное состояние. Помимо моего наследства.       — Вечно ты жизнь деньгами меряешь, отец, — презрительно хмыкнула девушка. — И устаревшими устоями. Кто вам сказал, что девушка должна слепо следовать за мужчиной? Это пережитки прошлого. Почему ты наплевал на мои мечты, желая лишь повыгоднее меня продать?       — Зелена, возьми себя в руки, — строгий голос Румпеля пронесся в уголках сознания. — Женщина испокон веков отвечала за уют в доме и рождение наследников. И наша чистокровность здесь ни при чем. А ты еще радоваться будешь состоятельному супругу, когда Маркус вступить в законные права главы рода после рождения наследника. Твой ребенок… Ваш малыш не будет знать бед.       Кроме того, что будет расти в семье, где между родителями больная любовь: она равнодушна к мужу, а он не различает собственных чувств, считая, что это любовь.       — Это лишь по твоему мнению, отец, — хмыкнула девушка. — Однако оно совершенно не совпадает с реальностью. Ты ведь даже не озадачился спросить моего мнения. Точнее не так… ты спросил, но глубоко на него наплевал.       — Дорогая, кажется, мы договаривались на пару бокалов, — с укором прошептал ей на ухо Кейн, — по-моему, тебе пора прекращать этот фарс.       Однако его желанию или, точнее сказать, указанию было не суждено сбыться.       — Кстати, родители, я разделяю негодование невестки, — Ричард был сегодня ее некой поддержкой. — Не поделитесь, почему это вы решили поженить именно старших детей?       — А у тебя были какие-то другие варианты? — первым влез Маркус.       — Вполне логичное решение, Ричард, — размеренно произнес Джулиан. — Ты еще не был готов к серьезным отношениям, в отличие от твоего брата, которому необходимо как перенимать семейный бизнес, так и заводить семью и наследников.       — Будто я сторонился нашего семейного бизнеса, — хмыкнул младший Кейн. — Мне кажется, было бы логичнее поженить именно нас с Зеленой, мы с ней хотя бы общались с детства. А из дружбы вырастают куда более крепкие отношения, нежели из ненависти или равнодушия.       — То есть мои чувства ты в расчет не берешь? — старший брат вскинул брови, устраивая молчаливый бой взглядами, но никто из них не был намерен сдаваться. — Я люблю Зелену. И женился на девушке, которую я люблю. А ваша детская дружба не имеет ничего общего с этим вопросом.       Девушка вжалась в стул, на котором сидела, боясь пошевелиться, а его крепкая хватка лишала свободы еще больше.       — Что касается наследников…       — То я сегодня помешал их вам делать, каюсь, — притворно извинился Ричард.       — Ты угомонишься или нет?! — ударив по столу, прорычал Маркус и подскочил с места. — Завидуешь моему счастью? Завидуй молча.       — Братец, я тебя знаю слишком много лет — мне нечему завидовать, скорее только посочувствовать рыжей.       — И перестань называть ее рыжей! — он так и остался стоять, опираясь на стол и нависая над ним. — Зелена тебе не подружка из бара, она моя жена. И скоро у нас обязательно будут дети.       — И мы очень рады это слышать, — очередная попытка Лилиан сгладить острые углы. — Давно мечтаю о внуках. Зелена, дорогая, у тебя нет никаких проблем со здоровьем? Может быть, стоит попросить нашего целителя прописать тебе какие-нибудь укрепляющие настойки?       — А может быть, проблема и правда есть, но вовсе не у меня? — тема детей начинала сводить ее с ума, и она, сама того не ожидая, выпалила то, о чем может очень сильно пожалеть. — Может, не мне нужно проверяться?!       — Милая, что ты такое говоришь? — ахнула Лилиан, театрально прикрывая рот рукой и ужасаясь от ее слов.       — Она просто устала, мам, — Маркус метал глазами молнии, но через пару секунд снова вернул себе умиротворенное выражение лица.       — Было бы забавно, окажись у тебя на самом деле проблемы, — прожевывая кусок сочного мяса, проронил Ричард. — Старший братец с дефектами. Всегда вам об этом говорил.       — В любом случае они тебя бы не касались, — суровый снаружи, но внутри, по ощущениям, он закипал. — А так у нас нет никаких проблем.       — Да, прошу прощения, — извинилась Зелена, осознавая, что нужно отводить ненужное возникающее подозрение. — Все хорошо, просто вынужденная разлука заставила нас сделать перерыв в попытках, и это не наша вина.       Ее голос слегка дрогнул, и она заметила, как Кора настороженно смотрела в ее сторону и не сводила с нее глаз. Зелена мысленно успокаивала себя, убеждая, что ее мать не могла догадаться о ее зельях. Она действовала аккуратно, и это всего лишь осуждение за ее поведение на ужине, не более.       — Не волнуйтесь, — ее мягкий голос наполнил комнату. — Уверена, что как только мы будем полностью готовы, то вселенная пошлет нам… малышку.       Зелена и сама до конца не поняла, зачем сказала это. С одной стороны, ей хотелось позлить отца, и, бросив на него взгляд, она убедилась в том, что это удалось. Румпель буквально прожигал в ней дыру, не одобряя сказанных ею слов. Подобной реакции она ждала и от Маркуса, но его взгляд отчего-то не был столь суровым и холодным. С другой стороны, если бы у них все-таки появился наследник, то ей очень хотелось, чтобы это оказалась девочка. Ее маленькая и боевая доченька.       — Лучше малыша для начала, — рассмеялся Джулиан. — Хотя я так и не познал счастья быть отцом дочери. Хорошо, что в нашей семье появилась ты.       — А мне уже не терпится повозиться с внуками, — добавил Румпель, отчего Зелена поперхнулась, не веря в услышанное.       Отец всегда был строг со своими дочерями, что ей даже было страшно представлять его в роли деда. Между детьми и внуками, безусловно, есть разница, но ее буквально начало мутить от этой картины.       — Зелена, с тобой все хорошо? — с беспокойством спросил Маркус, а она даже не заметила, что он оказался рядом.       — Да, я в порядке, но кажется, мне стоит пойти отдыхать, — вежливо ответила девушка. — Спасибо большое за ужин, все было вкусно.       Она поднялась из-за стола, и голова закружилась то ли от духоты, то ли от алкоголя. Маркус поймал ее руку и подхватил ее за талию, удерживая на ногах.       — Я провожу Зелену, — сообщил он всем присутствующим и, пожелав доброй ночи, удалился из столовой вместе с женой.       Когда они зашли в комнату, Зелена лениво обвела ее глазами. Она редко здесь бывала. До свадьбы они виделись не так уж и часто, а после официальной церемонии перебрались в поместье Маркуса. На стене висели несколько пейзажей. Один чем-то напоминал Дурмстранг. В комнате царил до тошноты раздражающий порядок.       Разве можно быть настолько педантичным?       — Сумасшедший денек, — ослабляя тугой узел галстука, протянул Маркус. — Сильно устала?       Он перевел на нее заинтересованный взгляд, словно его действительно волновало ее состояние. Если бы это было так, то он бы не заставлял ее идти на этот ужин, предполагая, к чему он мог привести.       — Устала, особенно от компании людей, с которым не очень горела желанием проводить время, — слабость давала о себе знать.       — И со мной тоже? — вызывающее посмотрел на нее Маркус, оставаясь в одной белоснежной рубашке и брюках.       — И с тобой тоже, — он определенно хотел услышать от нее другие слова.       — А мне за ужином показалось, — мужчина наклонился к ней ближе, — что как минимум твое тело неистово желало моих ласк. Моих касаний, — его рука скользнула по ее плечу. — Моих поцелуев.       Маркус воспользовался моментом и приблизил губы к нежной коже ее шеи. Разум кричал ей, что нужно сопротивляться, но тело сдалось уже после второго поцелуя, такого трепетного и волнующего.       — Маркус… — сорвалось с ее губ.       — Что такое, любимая? — самодовольно произнес он, ненадолго оставляя ее тело без внимания. — Ты что-то конкретное хотела? Например, не обманывать хотя бы саму себя и признать, что ты безумно меня хочешь. И мечтаешь о продолжении моих жарких соблазнений под столом.       Его рука погрузилась в ее волосы, пока другая прошлась по ее талии, касаясь пальцами ткани платья, сквозь которую она ощутила тепло его тела. Его дыхание опаляло ее кожу, контрастируя с холодом в комнате и вызывая мурашки. Его губы медленно поднимались с шеи, оставляя влажную дорожку, и двигались выше к ее губам. Зелена осознавала, что безумно хочет его поцеловать. То ли алкоголь, то ли скрытые феромоны, которые Маркус вполне мог разбрызгать в комнате, чтобы ее соблазнить. Но сейчас она чертовски изнемогала без его страстных и требовательных поцелуев. Как путник в пустыне без воды.       Она не выдержала и сама потянулась к его лицу, которое и без того было катастрофически близко. Однако он продолжал медлить, не позволял ей прикоснуться к его губам. Высвободив ее рыжие пряди, Маркус неторопливо, мучительно медленно двигал руки по изгибам ее тела, добираясь до края ее платья. Еще мгновение, и девушка предстала перед мужем в одном белье. И он снова неспешно вернулся к тому, чтобы ее мучить. Будоражить, но не доходить до главного.       — Так что ты там хотела, любимая? — его голос пронзил тишину. — Признай, что как бы ты ни ненавидела меня, мои поцелуи сводят тебя с ума.       Не в силах вымолвить и слова, Зелена молчала. Лишь сорванный с ее губ стон говорил о ее истинных желаниях. Маркус толкнул ее назад, прижимая к стене, проглотив ее кроткие протесты ртом. Их губы наконец-то соприкоснулись, растворяясь в лихорадочных поцелуях. Она повернула голову в сторону, на мгновение разрывая поцелуй, но Кейн только снова прижался губами к ее шее и продолжил свои ласки. Он провел руками по ее талии, очерчивая чуть выпирающие ребра, ловя ее шумные вздохи и дрожь от его касаний. Они одновременно застонали, стоило ему заскользить по ее вздымающейся груди, покрытой мурашками и темной тканью бюстгальтера.       С каждой минутой ее ощущения лишь усиливаясь, Зелена тонула. Тонула в собственном возбуждении, похоти и чувстве неудовлетворенности. Ведьмочка внутри нее буквально кричала о том, что необходимо брать инициативу в свои руки, иначе Маркус замучает ее раньше, чем у нее останутся хоть на что-нибудь еще силы. Ее руки уцепись за его рубашку, и дрожащими пальцами она вслепую начала расстегивать пуговицы, пока он соблазнял ее дальше поцелуями. Освободив его от белоснежного, но лишнего куска ткани, Зелена исследовала его подкаченное тело. С такими секс-марафонами разве можно выглядеть плохо? Сознание подкидывало пикантные фантазии, когда она окончательно собралась храбрости, собираясь сотворить глупость.       Медленно пробираясь по телу к его брюкам, она ощутила, как ткань натянулась. Выпуклость в штанах буквально кричала о его диком желании, и Зелена не понимала, отчего он так медлил и испытывал ее. Ее пальцы ухватились за бегунок ширинки, потянув вниз, когда Маркус резко схватил ее за руку и прервал ее действия.       — Что ты творишь?! — в его глазах смешались похоть и удивление. Инициативы с ее стороны он вряд ли ждал, но алкоголь творил свое дело.       — Собираюсь доставить мужу удовольствие, — соблазнительно промурлыкала Зелена, игриво прикусывая нижнюю губу, и опустилась на колени перед ним.       Маркус предпринял еще одну попытку остановить ее, но мужчина был безвластен перед обнаженной девушкой, которая собиралась удовлетворить его, невзирая на его мнение. Как ни странно, как бы жесток он ни был в сексе, но он никогда не принуждал ее к оральным ласкам, а сама она, разумеется, не рвалась. Сегодняшний день стал для них исключением. Самое время обвести дату в календаре.       Высвободив член из штанов, она обхватила его рукой и медленно прошлась по нему язычком. Первый стон слетел с его губ. Она накрыла его губами, водя ими вверх и вниз, наращивая темп. Заметив, как Маркус ухватился за стенку, пытаясь совладать с нахлынувшим ощущениями, Зелена довольно ухмыльнулась, продолжая свои ласки. Она проходилась влажными губами по его возбужденному члену, играла языком с головкой, чем снова и снова срывала тихие стоны, которые он старался глушить.       Ее действия возбуждали не только его, но и ее. До чего же соблазнительно ощущать, как этот властный мужчина оказался в ее руках и ее губах. Как его реакция будоражила и ее тело. Как от каждого его полувздоха внизу живота пробегала горячая волна.       — Хватит, иди ко мне, — он резко отстранился, поднимая ее, и притянул к себе, впиваясь в ее губы. — Прелюдии — это хорошо, но мне нужно продолжение ужина.       Уложив ее на кровать, Маркус навис над ней и прошелся пальцами по ее половым губам, которые давно были влажными от их ласк. Удовлетворенный этим он непривычно осторожно вошел в нее, словно давал ей возможность привыкнуть. Не мучил, не вбивался в нее с первых толчков. Неспешно и как-то по-особенному волнительно.       Их глаза встретились, и Зелена в очередной раз утонула в собственных ощущениях. Он наращивал темп, а она металась и стонала, выгибаясь ему навстречу.       — До чего же хорошо… — слова против ее воли слетали с ее губ, но сдерживаться она не могла.       Она прижимала его крепче, ближе и от сумасшедших эмоций вцепилась зубами в его плечо, отчего Маркус в ту же секунду зашипел, но не терял контроль над ситуацией. Толчки усилились, и Зелена ощутила, что совсем близка к разрядке. Он менял темп с медленного и тягучего на быстрый и резкий. Стоны вперемешку с просьбами не прекращать, и она ощущает долгожданный за этот день оргазм. Внутри пульсировала каждая частичка. И Голд не ожидала, что этого хватит и Маркусу, который пришел к финалу почти одновременно с ней.       Зелена устало закрыла глаза, чувствуя объятия мужчины. Зная, что завтра обо всем пожалеет, она провалилась в сон, слыша его признание в любви.