Однажды в сказке в Хогвартсе

      Питер Пэн       Питер даже не заметил, как пролетели выходные. Казалось, что дни мчались с бешеной скоростью, когда он с головой окунался в исследования.       Он очередным вечером засиделся вечером в библиотеке, когда к нему подошла та, кто стал частой его компанией. Белль Френч нередко проводила время рядом с ним. Хотя не то чтобы они постоянно сидели вместе, но все равно то и дело оказывались рядом. Его умиляла беззаботность девушки и ее необычная детская наивность. Белль частенько делилась историями о выдуманных существах (хорошо хоть не о говорящих предметах быта), но кроме этого она наталкивала на интересные мысли. Как в тот день, когда столь вовремя упомянула легенду о Тайной комнате.       Сначала Питеру показалось это полнейшей чушью, выдуманной много веков назад сказкой, однако сейчас он не был столь в этом уверен. Особенно когда заполучил разрешение с доступом в Запретную секцию и отыскал там парочку старых книг. Если бы не скрупулезность мадам Пинс, наверное, эти экземпляры бы запылились настолько, что задохнуться можно было. Правда, несмотря драгоценнейшие крупицы новой информации, ее все равно было недостаточно, чтобы понять хотя бы что-нибудь основательно.       Салазар Слизерин — один из основателей Хогвартса. Змееуст. Вынужден был покинуть школу из-за разногласий с остальными основателями.       Создал в замке Тайную комнату, но ее местонахождение никому неизвестно. Легенда гласит, что в ее стенах живет монстр, который ждет своего освобождения.       От кого спасти? Или от чего? Возможно, это школу надо спасать от его освобождения?       Голова просто шла кругом от непонимания полноты картины. Одни лишь поверхностные легенды, которые повторяли одно и то же: монстр в Тайной комнате.       Но ведь глупо предполагать, что за это время его никто так и не нашел?..       Разумеется, Хогвартс почти безграничен. Замок время от время подкидывает загадки каждому ученику, который захочет поближе познакомиться с его историей. Но не до такой же степени.       — Питер, ты сейчас протрешь эту книгу до дыр, — голос девушки оторвал его от размышлений, а Пэн заметил, что нервно водил пальцем по странице вверх-вниз.       — Что ты сказала? — нахмурился он, потому что абсолютно не слушал, что ему прежде говорили. — Прости, я зачитался.       — Почему ты так увлекся легендами об этой комнате? — изучающее продолжала смотреть на него Белль, но он и сам не знал точного ответа на этот вопрос.       — Всего лишь научный интерес, — безразлично пожал плечами Питер, хотя сам осознавал, что все-таки за этим кроется нечто большее. Неизвестное шестое чувство буквально кричало ему, что необходимо докопаться до сути.       — А ты говорил уже с профессором Бинсом? — ее неподдельный интерес удивлял, а Пэн лишь молчаливо кивнул. — Неужели он не поделился ничем полезным? Может быть, ты плохо слушал или плохо спрашивал? Профессор Бинс невероятно увлекательный.       — Да почему? Рассказал, но не более того, что говорится в легендах, — открыто ответил ей Питер. — Хотя нет, еще подтвердил догадки про огромную змею, а точнее василиска. Что монстр в Тайной комнате — это именно Василиск.       Об этом можно было догадаться: все-таки основатель Тайной комнаты сам Салазар Слизерин, чья любовь к змеям говорила сама за него. Если кого и выбирать, то, разумеется, огромная змея, которая будет нагонять ужас и страх — самое подходящее решение. Змеи среди страхов людей занимают одно из первых мест, и в действиях Салазара была своя логика.       — Подожди, а другие привидения? — не сдавалась Белль, в которой энтузиазм лишь разрастался, предлагая новые идеи. — Не пробовал поговорить и с ними?       — Предлагаешь устроить масштабный обход всех привидений в замке? — не сдержал он усмешки. — Или есть кто-то конкретный на примете?       — Не знаю, надо подумать, кто может быть в курсе не только легенд, но и сам причастен к старой истории замка… Слушай, а что, если расспросить Елену? — слишком радостно воскликнула девушка, привлекая к ним ненужное внимание, после чего сбавила тон. — Она наверняка может что-нибудь поведать. Все-таки она дочь самой Кандиды Когтевран.       — Сомневаюсь, что она будет преисполнена желанием делиться чем-то со слизеринцем, особенно если учесть, как ее мать была против Салазара Слизерина, точнее его идей, — справедливо заметил Питер.       Елена Когтевран, возможно, и могла поведать ему что-нибудь любопытное, что она застала еще при жизни, но ее отношение к представителям Слизерина было предвзято изначально. Правда, Питеру хотелось верить, что найдется лазейка, например, милая девушка с Когтеврана, которая ему поможет разговорить мисс Когтевран.       — Если ты не боишься раскрыть мне нечто таинственное, то я могу пойти с тобой, — будто прочитала его мысли девушка. — Мы иногда с ней пересекаемся. Елена тоже любит проводить вечера в нашей башне в позднее время, когда ее никто не видит.       — Неудивительно, что ты привлекла ее, — иронично произнес Пэн, но вовремя осекся. — Буду безумно благодарен, если ты поспособствуешь мне, потому что информация нужна более дельная.       — Можем попробовать прямо сегодня, — и откуда только в ней этот неиссякаемый энтузиазм? — До отбоя осталось недолго, а значит, половина учеников разбрелись по спальням, читать что-нибудь перед сном. К тому же ты староста, поэтому твое присутствие не поднимет волну удивления. Надеюсь.       — Даже не знаю, возможно, Киллиан выглядел бы более органично… в любой из гостиных, — хмыкнул он. После их ссоры чувства по-прежнему были смешанными. — Правда, это мало касается его обязанностей старосты.       Несмотря на извечную вспыльчивость Джонса, даже без причины, Питер все равно не понимал, почему тот ему не поверил. Или хотя бы не засомневался в том, что по умолчанию решил для себя. Словно за все годы их дружбы он не поддерживал его каждый чертов день, не вставал на его сторону, даже в те моменты, когда Киллиан был неправ, не вытаскивал его из передряг.       Безусловно, семья должна быть у человека на первом месте, и Питер не предполагал, как мог бы сам отреагировать, узнав он что-нибудь подобное про своего отца. Хотя и убеждал себя, что все равно не стал бы бросаться на лучшего друга с необоснованными обвинениями, дал возможность разобраться и объясниться. Только у них другой случай. И каким бы сильным ни было желание Питера отрицать догадки Киллиана, он и сам не доверял собственной матери.       Их отношения и без того были натянутыми, а после смерти отца Питер окончательно отдалился от матери, потому что перестал ее понимать. Фиона в целом не отличалась порядочностью, которая была свойственна его отцу, например, и ему самому, а порой и вовсе переходила грани. Ему необходимо было поговорить с матерью прежде, чем сделать окончательные выводы, а после уже разобраться и с поспешными выводами Джонса.       — Но он сейчас занят совсем другими делами, — прозвучал загадочный голос Белль и вновь отвлек его от собственных размышлений, а Питер не сразу сообразил, о чем речь. — Например, вчера, когда я болтала на кухне с домовиками, Киллиан заходил и просил приготовить особенный десерт для одной девушки.       — Он называл ее имя? — захотел удостовериться Пэн.       — Да, и тебе оно тоже отлично известно, — ее губы растянулись в улыбке. — А мне начинало казаться, что это у вас дела идут к сближению. Эти ваши странные ниточки, которые связывают тебя и Эмму… По-моему, ты ей подходишь гораздо больше, нежели Киллиан, даже ваши общие мозгошмыги это доказывали.       — Эмма для меня всего лишь хороший друг, не более, — ему хотелось избавиться от ненужных расспросов. — Не стоит придумывать то, чего нет.       Для себя он окончательно определил роль Эммы в его сердце и душе. Девушка определенно важна ему. Он не был уверен, что даже она сама считала его другом, но его желание оберегать ее было искренним и настоящим. Будь то связь, привязанность, судьба или банальное желание. Эмма уже столько лет ему не чужой человек, глупо было бы думать, что он сможет теперь оставаться полностью в стороне. Молчаливо приглядывать со стороны почти стало его неизменной привычкой.       — Эй, мы идем? — Питер вновь утонул в своих мыслях, позабыв, что его ждет Белль. — Я совсем не любитель нарушать правила.       — Да-да, пошли, — кивнул он, и, вернув книги на место, эти двое отправились в сторону башни Когтеврана.       Только они вышли из библиотеки, как его снова настиг таинственный шепот за одной из стен замка, который буквально молил об освобождении.       — Ты слышала шепот? — не задумываясь, произнес он, словно хотел убедиться, что не сходит с ума.       — Что? — она удивленно вскинула брови вверх, не имея понятия, о чем речь. Кажется, его слышит только он. — Питер, с тобой все хорошо? Между прочим, даже по моим меркам странности слышать голоса — это не нормально.             — А она права, — неожиданно добавил человек с портрета неподалеку.       — Даже в мире магов слышать голоса — это плохо.       — Я тебя понял, забудь, — отмахнулся он, отгоняя непрошеные мысли. — Идем уже скорее знакомиться с Серой Дамой.       Белль постучала дверным молотком.       — Что важнее: любовь или дружба? — раздался очередной вопрос, задающийся каждому когтевранцу.       — Дружба, — ненадолго задумавшись, ответил Питер, но дверь не поддалась ему.       — Дружба и любовь одинаково важны, ведь дружба — основа любви, а любовь — основа дружбы, — с умным видом произнесла Белль и проем открылся, пропуская их внутрь.       — Это ведь неразумно, — не согласился он с мнением орла на входе. — Любовь редко когда заканчивается дружбой, а вот как раз дружба может перетечь постепенно в любовь.       — И все же эти два чувства слишком зависимы друг от друга, чтобы выделять что-нибудь одно, — пожала плечами Белль.       — Питер, ты откуда здесь? — в уютном кресле сидела Эльза, подогнув ноги под себя, и, когда они зашли в гостиную, девушка оторвалась от книги и, казалось, буравила их взглядом. — Прости, это бестактный вопрос. Ты пришел с Белль? Снова занимательные эксперименты с поцелуями под луной?       — Девушки, добрый вечер, — поздоровался он с Эльзой и Ариэль, что сидела рядом с ней в соседнем кресле. — Нет, на этот раз никаких поцелуев, исключительно время с пользой в библиотеке. Там хорошо думается, точно так же, как и при прогулках по замку или на свежем воздухе.       — Не думал заняться чем-нибудь помимо вечной учебы и исследований? — игриво улыбнулась Гарсиа, пристально разглядывая его. — Такой видный парень, но постоянно где-нибудь прячешься. Кстати, идешь на бал по случаю Хэллоуина? Может быть, пойдем вместе?       Питер бросил мимолетный взгляд на Эльзу и будто заледенел прямо на месте от ее мороза в глазах. Девушка сжала губы, что они аж побелели. Стало прямо не по себе.       И как он мог раньше не замечать этих многозначительных взглядов с ее стороны?       — Вынужден отказаться, не собирался туда идти, — пожал он безразлично плечами, украдкой наблюдая за Эльзой, которая пыталась делать вид, что ей безразличен этот разговор. — Обычно в такие моменты нужны старосты, которые присмотрят за младшими курсами, и я вызываюсь помочь. Все равно мне не очень интересны школьные балы.       — Какая жалость, — причитала девушка, а Питер не мог разобрать, был ли это флирт или банальное желание подразнить Эльзу. — Мы-то надеялись увидеть тебя там. Желательно в каком-нибудь сводящем с ума наряде.       — Ариэль! Ты что, с братцем своим переобщалась? — не сдержавшись, резко возмутилась Эльза, но в то же время и смутилась, что не ускользнуло от его внимания. — К чему эти глупые вопросы?       — О, тебе бы пошел костюм дьяволенка, — Гарсиа игриво прикусила нижнюю губу и кокетливо улыбнулась. — Чертовски сексуально, ты так не думаешь? Хотя тебе бы и ангел подошел. Невинность тоже весьма привлекательна.       — Мне, конечно, льстит твоя оценка моих возможных образов, но балы все равно не моя история, извини, Ариэль, — Питер попытался переключить тему, чтобы увести от неловких вопросов и себя, и девушек. — Эльза, а почему ты не приходишь заниматься в библиотеку? Там обычно тише и спокойнее, нежели в любой из гостиных.       — Одиночество мне все же ближе, — слегка поджав губы, ответила ему Эльза. — А люди… от них я научилась абстрагироваться, не замечать фоновый шум, так сказать.       — А я думала, ты по другой причине не ходишь в библиотеку, — хихикнула Ариэль, которая не собиралась прекращать разыгравшееся представление. — А что тебя все-таки привело в нашу прекрасную гостиную, Питер? Может быть, зов сердца?       Питер заметил, как Эльза снова бросила укоризненный взгляд на пятикурсницу, но следом попыталась укрыться от его пытливых глаз, которые внимательно наблюдали за ней на протяжении всего разговора. В книжке спрятаться не получалось, потому что, вероятно, девушка ощущала, как он сверлил ее заинтересованным взглядом в ответ.       Неужели действительно ревнует? Или просто смущается двусмысленных намеков когтевранки?       — По большей части меня привели сюда все-таки дела, — завернул он романтические догадки Гарсии. — Собирался поболтать кое с кем, поэтому вынужден откланяться.       Белль, что все это время стояла неподвижно позади него, словно отмерла и повела его вверх по лестнице.       — Ты что, так и не призналась ему? — расслышал он тихий голосок младшей Гарсиа. Очевидно, что вопрос был обращен к Эльзе. — Уведут же. Пусть он и тихоня, но такой сексуальный ведь, а у своего дружочка явно научился чему-нибудь за эти годы. Хотя бы в теории. Не думала, чтобы его как-нибудь откровенно спровоцировать?       Питер чуть воздухом не подавился от услышанного. К такому он точно не был готов. Милые прогулки по окрестностям замка, чуть позже свидание и беззаботные разговоры, чтобы узнать друг друга, но вряд ли он рассматривал что-нибудь большее.       Укрепившаяся связь с Эммой сейчас особенно усложняла это дело. Одна мысль о возможной близости с какой-нибудь девушкой пугала и напрягала одновременно. С одной стороны, он не стеснялся, когда подобное происходило с самой Эммой. Ее секс с Кэссиди, ее самоудовлетворения стали почти обыденной частью его жизни. Даже когда она однажды на его дополнительном уроке устроила эротическое шоу, уединившись где-то со своим парнем.       Однако когда сама Эмма столкнулась с этой правдой, то и Питер заново не разобрался, как себя вести и что чувствовать на этот счет. Джонс был прав, он не может вечно прятаться от собственных желаний и от потребностей своего организма. Его привлекали девушки, но от одной мысли, что Эмма в ту же секунду может узнать об этом, становилось дико неловко. Это по большей части и останавливало его сейчас.       — Отстань, это не твое дело! — голос Эльзы был куда громче, чем Ариэль, поэтому ему не составила труда услышать ее ответ. — Если всех парней интересует только секс, то я отказываюсь вступать в отношения.       Может быть, на этой почве они и сойдутся. Внутренний голос определенно усмехался над ним. Голосом Киллиана.       Питер настолько утонул в собственных размышлениях, что чуть не сбил девушку, которая успела остановиться на месте, когда достигла места назначения.       — Мы пришли, — уведомила она его. — Если Елена в башне Когтеврана, то она обычно скрывается за этой стеной. Там находится ее старая комната, в которой она жила еще при жизни. В неизвестный момент в прошлом ее снова замуровали, поэтому мы туда попасть не сможем, только дождаться саму Елену оттуда.       — Занимательная история. Оказывается, даже привидениям нужно особое место для уединения, — Питер не собирался добавлять иронию в свои слова, но это вышло само собой.       — Елена, Елена, — несколько раз Белль призывала приведение появиться, но присутствие Питера могло спугнуть и без того скрытную Серую Даму. — Елена, выходите, я хотела познакомить вас с одним любознательным человеком. Знаете, порой мне кажется, что Распределяющая шляпа спутала факультет, и он должен был все-таки учиться с нами. Вы бы слышали, сколько у него всевозможных знаний в голове.       И почему просто нельзя быть умным на своем факультете?       — Похоже, что даже моя красноречивая анкета из одних достоинств не побудила ее заглянуть к нам на огонек, — усмехнулся Питер, теряя надежду получить хоть толику информации.       — Перестань, — она слегка ударила его по груди, отчего он улыбнулся. — Елена — скрытная девушка, мы с ней тоже не с первого раза заговорили. Заслужить доверие порой крайне непросто.       — Особенно когда это доверие предают те, кому доверяли, — приведение наконец-то вышло из тени, представая перед ними. — Но тебе это и так знакомо, не так ли, Питер Пэн?       Белокурая красивая молодая женщина предстала перед ними, держа в руках тоненькую книгу и пристально рассматривая его.       — Елена, он хороший человек, мой друг. Он вас не обидит, — тихий, но жизнерадостный голосок Белль продолжал убеждать приведение в их достойных намерениях.       — Возможно, я и не до конца доверяю каждому слизеринцу, но Белль — добрая и искренняя девушка, а еще прекрасно разбирается в людях, — заговорила леди. — Если она верит тебе, то это попробую сделать и я. Что вы хотели узнать?       — Елена, мы хотели спросить, знаете ли вы что-нибудь о Тайной комнате, которую Салазар создал в неизвестной части школы?       Питер ошарашенно уставился на присутствующих, не ожидая, что вопрос прозвучит столь прямолинейно и так сразу. Как минимум он ожидал отвлеченных тем, чтобы расположить Елену к себе, а после главную причину их появления здесь.       — Белль, милая, зачем тебе это знать? — ахнула Елена и подалась назад. — Эта информация не приносила никому и ничего полезного. Салазар обрек школу на вечный страх, а некоторых — на вечный поиск. Ведь как гласит легенда: отыскать Тайную комнату, а тем более открыть ее, сможет лишь истинный наследник Слизерина. Некоторых этот поиск и вовсе сводил с ума.       — То есть за эти столетия комнату, возможно, и находили, но не смогли попасть внутрь, — Питер нахмурился. Он-то думал, что раз в книгах и историях настолько мало информации, то ее просто никто не знал. Но вероятно, ее просто качественно скрывают.       — Те, кто узнавал легенду, особенно представители факультета Слизерин, надеялись на могущество и их великое предназначение, — укоризненно добавила мисс Когтевран. — Однако их надежды рушились, когда у них так и не выходило приблизиться к разгадке тайны Салазара Слизерина. Кроме одного, пожалуй.       — Что вы имеете в виду, Елена?       — Был один юноша, который тоже маниакально познавал школьные легенды, а еще расспрашивал об артефактах основателей Хогвартса, — нехотя поделилась женщина. — Диадема моей матери была одним из них.       — И что же случилось? — одновременно задали вопрос Питер и Белль.       — Он был таким обходительным и внимательным, что мне это польстило, — ее губ коснулась легкая улыбка. — Никто со мной толком не общался. Нет, я, конечно, не Плакса Миртл, с которой даже другие приведения-то общаются неохотно. Но здесь другое. С живыми людьми всегда иначе. Мне казалось, что я ему была по-своему интересна.       Питер слушал ее воспоминания, но не догадывался, о ком шла речь в нем.       — Мне нравилось говорить с ним вечерами, — ностальгировала Елена. — Бывало, что я сопровождала его на вечерних дежурствах по школе. Я ведь даже не заподозрила, что он не такой, каким кажется на первый взгляд.       — О чем он спросил вас, что вы так корите себя за открытость к его персоне? — спросил Пэн.       — О Тайной комнате, о которой сейчас выясняете и вы! — ее голос переменился, женщина начинала злиться. — Он верил, что является наследником самого Салазара и всеми силами старался добраться до этой чертовой комнаты и выпустить чудовище, что скрыто там.       — Ему удалось найти ее? — допытывал он.       — Не знаю! Я не знаю! И вам не стоит лезть в это дело! — принялась кричать Елена, чем напугала их. — Это не сулит ничего хорошего. Забудьте, лучше навсегда забудьте об этом. Открытие Тайной комнаты принесет новую порцию боли… и новые смерти.       С последними словами приведение пролетело сквозь него, вызывая ощущение мертвого холода, и скрылось из виду.       — Елена сегодня была очень странная и скрытная, — хмыкнула Белль и призадумалась. — Прости, что не смогла помочь тебе.       — Наоборот, спасибо тебе, — по-доброму улыбнулся он. — Есть над чем подумать.       Выходя с обеда, Питер собирался отправиться на следующее занятие, когда его кто-то окликнул, и, обернувшись, он заметил Бэя Кэссиди, который гневно прожигал его взглядом.       — Слушай, Пэн, передай-ка своему капитану, что он здесь не главный в школе, — буквально налетел на него Кэссиди без причины. — Поле, между прочим, общее, и наша команда имеет такое же право и время на тренировки, как и слизеринцы.       — Ты о чем вообще? — сдвинул брови он и с недоумением бросил взгляд на собеседника.       — Джонс занял все свободные часы на поле, а нам тоже нужно готовиться к игре! — его голос лишь повышался в громкости, будто Питер без этого его не слышал…       — От меня-то ты чего хочешь, Кэссиди? Как ты уже заметил, я не капитан нашей команды, поэтому с этими вопросами нужно обращаться к Киллиану, — справедливо отметил он. — Я ничем не могу тебе помочь.       — Я третий день нем могу поймать Джонса, поэтому и прошу передать ему, чтобы он перестал наглеть и вспомнил, что такое совесть, которой у него и подавно нет, — бросил напоследок пуффендцуец, но его укор был отчего-то направлен и в его адрес.       Питер собирался было отправиться дальше по своим делам, как слова Бэя заставили его замереть на месте и развернуться обратно к собеседнику.       — Они вместе, да? — его вопрос звучал неуверенно.       — Ты не умеешь говорить конкретно, да? — усмехнулся Пэн. — Ты о чем?       — Эмма… — родное имя сорвалось с его губ. — Она с Джонсом, да?       — Думаю, что этот вопрос лучше задавать ей напрямую. Тем более что вам не помешает откровенно поговорить, — Питер ощущал, как их неразборчивая прошлая история и странное расставание с бывшим парнем не давали покоя Свон. — Эмма заслуживает честный рассказ от тебя.       Вообще, за это время он медленно, но верно учился различать ее чувства. Даже схожие на первый взгляд эмоции были уникальными с разными людьми. Казалось, что скоро он будет как лучший прогноз настроения Эммы Свон. Будет лучше других знать не только каждое ощущение, но и с кем оно случилось.       — Насколько мне известно, сейчас между ними ничего нет. Кроме невероятной химии, которую они вечно отрицают, — добавил он после непродолжительной паузы. — Но если ты хотел знать, есть ли у тебя шанс, то нет. Убежден, что однажды Киллиан добьется ее, а Эмма сдастся в его плен, как только примет чувства. Для начала его, а потом и свои собственные.       — Ты прям психолог, Пэн, — раздраженно хмыкнул Кэссиди. — Знаешь все и обо всех.       — Кто? — не разобрался он.       — Психолог, маггловский целитель, который лечит проблемы с головой, — пояснил ему Бэй.       — Ясно. Но дело не в этом, Кэссиди. Я просто-напросто не понимаю тебя, — их разговор окончательно перешел на повышенные тона. — Ты сам упустил свой шанс. Так к чему сейчас это поддельное беспокойство?       — Если мы расстались, это не означает, что Эмма стала мне резко чужой. Я переживаю за нее, даже если открыто этого не показываю, — его слова звучали искренне, Питер не чувствовал в них фальши. — К тому же я не доверяю Джонсу. Какими бы сильными ни были у него чувства к Эмме, его семья далека от идеала.       — Что ты имеешь в виду? — его слова заставили напрячься слизеринца. — В курсе чего-нибудь конкретного?       — Лишь то, что сказал, — ушел тот от ответа. — Не забудь передать Джонсу, чтобы подвинул часть ваших тренировок. Мне нужно готовить команду к непростому сопернику.       — Увидимся на матче, Кэссиди, — бросил он напоследок, понимая, что продолжения разговора не будет.       Питер зашел в класс для собраний старост, где уже многие пришли. Скромным кивком он поздоровался с Эммой, а следом поймал на себе улыбчивый взгляд Ариэль, садясь позади.       — Похоже, что все на месте, — девушка обвела глазами класс, доставая из сумки пергамент. — Можем начать пораньше, чтобы вас не задерживать. Итак, на повестке дня — Хэллоуинский бал.       Девушки, находящиеся в классе, зашушукались. Парни, к удивлению, тоже не отставали, составляя свои планы на этот вечер. У Питера же по коже пробежала легкая волна мурашек, и он поднял глаза, уставившись на Эмму, которая сейчас таинственно улыбалась.       И что бы это могло значить? Неужели староста школы тоже задумала нечто особенное на Хэллоуинский вечер?..       Питер отбросил посторонние мысли в стороны. Желания лезть в отношения Эммы с Киллианом не было от слова совсем. Ему сейчас хватало своих забот, а усложнять дела с Джонсом ни к чему. Он молчаливо слушал, как Свон делилась инцидентами прошлых лет и напоминала, что, несмотря на веселье, нужно помнить и об ответственности, которая возложена на плечи старост.       — Неужели нам даже на празднике нельзя спокойно отдохнуть? — возмутилась пуффендуйка, надув губки. — Меня, например, пригласили на бал, и я хотела бы провести его с парнем, а не контролируя порядок и пресекая выходки неуемных выскочек.       — Не переживайте вы так, — поспешила успокоить поднимающуюся волну возмущений. — МакГонагалл разрешила нам ограничиться двумя старостами в качестве патрульных. Если они не будут справляться, то придется подключаться и мне. Есть добровольцы?       Однако ответа на ее вопрос не последовало: студенты лишь молчаливо потупили взгляд в парты, избегая возможной участи, как огня.       — Могу я, — поднял он руку. — Все равно не собирался идти на бал, а так помогу общему делу.       Следом за Питером — правда, с меньшим энтузиазмом — вызывалась когтевранка, тихая и неприметная. С таким раскладом ему, возможно, придется брать всю работу на себя, потому что усмирить, например, нетрезвых слизеринцев ей вряд ли будет под силу.       — Отлично, патрульные на бал назначены, дежурства на неделю распределены, — перечисляла Эмма, — значит, можем закончить на сегодня. Всем хорошего вечера.       Пэн поднялся с места, двигаясь с остальными к дверям. В голове снова возникли воспоминания о странном шепоте, и он собирался пойти и подробнее изучить этот вопрос. И даже не заметил, как его окликнули.       — Питер, задержись, пожалуйста, — повторно обратилась она к нему, когда он подходил к выходу из класса.       — Что ты хотела? — Питер выжидающе посмотрел на девушку. — У меня есть дела.       — Какой важный, — усмехнулась Эмма. — У меня к тебе просьба. Сможешь, пожалуйста, отнести исправленные графики Дамблдору? И заодно сообщить, кто будет патрульными на балу. А то мне тоже нужно еще срочно забежать в библиотеку.       — А ты не можешь чуть позже сама сходить? — у него не было желания тащиться в сторону кабинета директора, когда он собирался в подземелья.       — Питер, пожалуйста, — простонала девушка, словно она торопится на свидание, а не в библиотеку.       — Хорошо, давай сюда новые списки, — выхватив из ее рук пергаменты, он выдавил из себя вымученную улыбку и поплелся к Дамблдору.       Питер притормозил прежде, чем свернуть в коридор, ведущий к горгулье в кабинет директора. Знакомый голос заставил его напрячься, а ноги будто сами вросли в пол. Пусть недавно он и сам собирался переговорить с Фионой по поводу недавних событий, но это ее появление оказалось слишком неожиданным.       Да и что она вообще забыла в школе?!       Его мать никогда особо не заглядывала в школу, даже когда для этого находились весомые поводы. Многочисленные приглашения Слизнорта она тоже игнорировала, а от этого еще страннее было видеть ее в стенах замка.       Пока он собирался с духом выйти из-за угла, в коридоре послышались голоса. Причем из-за пустоты звук был настолько отчетливым, что было слышно каждое слово, несмотря на расстояние.       — Миссис Пэн, спасибо, что дождались меня, — послышалось кручение горгульи, и из кабинета спустилась МакГонагалл. — Профессора Дамблдора вызвали в Министерство, поэтому последние формальности с вами решу я.       — Конечно, профессор, без проблем, — прозвучал непривычно мягкий голос матери.       — Миссис Пэн, когда вы сможете приступить к мастер-классам? — уточняющий вопрос, а Питер просто не понимал, о чем вообще шла речь. — Мне необходимо составить план и вписать ваши занятия в учебный план.       — Думаю, что к началу следующей недели я буду готова, — ответила ей Фиона. — Как раз успею завершить свои срочные дела и посвятить несколько дней проведению занятий.       — Замечательно, — МакГонагалл была довольна услышанным. — С понедельника тогда буду добавлять старшим курсам дополнительные занятия. Нужна какая-нибудь помощь или специальные приспособления для уроков?       — Ничего особенного, — хмыкнула мать. — Если вдруг что. я напишу вам письмо, когда полностью продумаю план уроков. Но думаю, что в нашем семейном поместье найдется все необходимое в случае чего.       — Хорошо, тогда до встречи, — попрощалась МакГонагалл, и послышались ее приближающиеся шаги в его сторону.       Питер вовремя успел ловко спрятаться в выемку в стене, чтобы остаться незамеченным, когда профессор прошла неподалеку. Правда, следующая попытка выйти из тени снова не увенчалась успехом, потому как мимо его укрытия кто-то пронесся. И через несколько секунд раздался еще один женский голос, но Питер не смог его опознать. Интонация была до боли знакомой, похожей на кого-то, но сама обладательница этого голоса оставалась загадкой.       Оставалось надеяться, что она представится. Или мать окажется в курсе, кто эта женщина.       — Его нет на месте, — Фиона вмиг вернулась к привычной себе, холод так и веял от нее. — Вы разминулись. Как раз отправился в Министерство, увы.       — А ты что здесь вообще делаешь? — несколько презрительно спросила женщина. — Решила, как и Голд, часть своего состояния пожертвовать некогда любимой школе?       — Свон, а ты чем-то недовольна? Спустя столько лет все еще интересуешься Голдом? Впрочем, как обычно, — иронично бросила мать. — Тебя всегда не устраивало что-нибудь в окружающих. Считала себя лучше других, но не замечала проблем за собой.       Свон? Это что, мать Эммы?       — И это мне говоришь ты, Пэн? — раздался смешок в ответ. — Напомнить тебе, что сама творила в школьные годы? О, там было множество увлекательных случаев.       — Свон, тебе что нужно? — Фиона определенно хмурилась, вся ее мимика моментально отражалась на голосе. — Минутка ностальгии по школе? Не стоит. Прошлое для меня — не самая приятная часть, так что извини, не желаю его вспоминать.       — Отчего же? — кажется, их перепалка лишь усиливалась. — Вышла замуж за хорошего парня. Себастьян тебя всегда любил, об этом был осведомлен весь Хогвартс.       Упоминание его отца неприятно кольнуло в сердце. Похоже, что любовь отца была еще сильнее и преданнее, чем Питер предполагал ранее.       — Или ты расстраиваешься, что тот, кого любила ты, так и остался холоден к тебе?       Питер подозревал, что равнодушие матери по отношению к отцу не возникло на пустом месте, но он не рассматривал вариант, что причиной этому стало ее разбитое сердце.       — Хочешь поговорить о личной жизни? — Фиона пыталась уйти от неприятного ей разговора. — У тебя с ней тоже не все безупречно.       — Отнюдь, я замужем за любимым человеком и счастлива с ним и двумя детьми, — парировала миссис Свон.       — Ах да, наслышана, что ты родила от маггла. Глупо, Свон, с твоей-то семьей так разбрасываться магическим потенциалом, — осуждающе произнесла Фиона. — Зато дочерью залетела от волшебника, да? Твоя мать, небось, была невероятно счастлива. Или она не в курсе, кто отец ее внучки?       Его словно окатили ледяной водой. Питер шумно сглотнул и не мог поверить в услышанное, а осведомленность матери в данном вопросе напрягала еще сильнее.       Отец Эммы ей не родной?! Значит, что муж миссис Свон не является биологическим отцом Эммы… это кое-что объясняло.       У Питера в голове всплыл их странный разговор в библиотеке, когда Свон заговорила о чистокровных семьях. Она определенно была в курсе, что маггл не ее отец, но, кажется, личность настоящего родителя она тоже не знала.       Но какого Мерлина об этом осведомлена Фиона?!       — Это не твое дело, Фиона! — впервые за их странный разговор миссис Свон повысила голос настолько, что оглохнуть можно было. — Не лезь в мою семью, иначе тебе несдобровать. Ты меня знаешь, я не дам в обиду ни себя, ни тем более свою семью.       — Спешу напомнить, что с твоей работой, Свон, это чертовски сложно, не так ли? — ухмыльнулась она. — Кто-нибудь постоянно пытается угрожать или вредить членам твоей семьи…       — Я не позволяю им этого делать.       — Да? А как поживает твоя дочурка? Девушка выросла красавицей, — в этом он был согласен с матерью. — Не щемит сердечко при одном лишь взгляде на нее? Она же ходячее напоминание.       Подождите… Фиона знает, кто настоящий отец Эммы?! Быть этого не может… Сколько еще тайн хранится рядом со скелетами в ее шкафу?       — Неужели ты завидуешь, что у меня вышло, а у тебя нет? — непонятное озарение неожиданно снизошло на миссис Свон, однако Питер не понимал, что она имела в виду. — Подожди, ты из-за этого к ней полезла?!       — Не понимаю, о чем ты вообще.       — Серьезно?! Думаешь, я не сопоставила внешность женщины, которая лезла к моей маленькой дочери, когда они с отцом были на прогулке в Косом переулке? — женщина определенно злилась, бросаясь обвинениями.       — С отчимом, ты хотела сказать, — специально исправила ее Фиона.       — Это не твое дело, — рыкнула она.       — Мое, ведь я отлично знаю ее отца и могу ему все рассказать. Правда, не думаю, что тебе это понравится. Так что лучше тебе не злить меня, Свон.       — Как и тебе меня, — не молчала она в ответ. — Впрочем, в какой-то мере я даже должна быть тебе благодарна. Ведь если бы не та твоя выходка, я бы не занялась поиском одной полезной информации. Твое маниакальное желание навредить моей семье тебя же и погубило.       — К чему ты ведешь? — Фиона слегка напряглась.       — А к тому, что пока я собирала информацию, то один провидец поведал мне, что у Эммы есть крайне сильная связь с одним человеком, у нее есть родственная душа, — черт возьми, неужели миссис Свон сейчас прольет свет на эту завесу тайн.       — Что? Родственные души? Может быть, еще магию самого Мерлина приплетешь? — усмехнулась Фиона, явно не веря в ее слова. — И вообще, родственные души, как правило, связывают тех, кто предназначен друг другу самой судьбой. К чему мне знать о судьбе твоей дочери?       — Может, потому что ее родственная душа — это твой сын, Фиона.       — Что за бред?! — она вдруг в миг утратила всю свою аристократичность.       — По-моему, весьма занимательно, — женщина наслаждалась выигрышностью своего положения. — Представляешь, если наши дети сойдутся и мы породнимся? Это будет увлекательно, особенно семейные ужины, где желание прибить друг друга будет зашкаливать. Фигурально и буквально.       — Хорошо, допустим, наши дети каким-то неведомым образом стали родственными душами, но ты устроила что-то еще, да?!       — Усилила, чтобы ты и вся ваша шайка не посягнули на жизнь моей дочери, желая навредить мне, — словесно нападала миссис Свон. — Эмма сейчас связана с твоим сыном… И не просто древней магией, но и полноценной зависимостью друг от друга. Если нанести вред ей, то и твой Питер получит соответствующие травмы. Или его магия настолько истощится в попытках восполнить жизнь Эмме, что это может оказаться критичным. Поэтому будь осторожнее, а то сделаешь только хуже своей семье.       Кажется, Фиона собиралась сказать что-то в ответ, но так и не произнесла ни слова.       Питер же в это время переваривал услышанное. Он так долго пытался докопаться хотя бы до малейшей конкретики в вопросе их связи, а, оказалось, что миссис Свон не просто была в курсе, но и знала давно.       Почему она ничего не рассказывала дочери?       Прочитанные им книги постоянно утверждали, что ничего не возникает на пустом месте. Значит, что и их связь образовалась не просто так. Но почему именно между ними? Особенно если учесть, что сами Питер с Эммой даже не общались, а их родители враждовали еще со школьных лет.       К чему сводить их семьи? Это действительно больше напоминает плохую шутку.       Зато, похоже, их настолько чувствительной привязки друг к другу не существовало. Это миссис Свон в попытках уберечь дочь усилила их связь родственных душ с помощью неизвестного ему обряда.       … нет ничего хорошего в том, что твоя судьба предопределена. И когда ею управляют без твоего ведома.       Вероятно, искусственную часть их связи можно ослабить. И это может оказаться куда проще, нежели в целом разрушение родственных душ.       — Добрый вечер, мистер Пэн — раздался голос рядом с ним, отчего он вздрогнул, а обернувшись, заметил загадочно улыбающегося Дамблдора. — Знаете, как бы сильно ни было желание поделиться услышанным с одной очаровательной особой, порой тайнам лучше оставаться тайнами.       И с этими словами директор снова оставил его одного, удаляясь в свой кабинет и напевая незатейливую мелодию.