Однажды в сказке в Хогвартсе

      Киллиан Джонс       День начался неоправданно празднично. Киллиан, пожалуй, никогда не понимал излишнего энтузиазма к Хэллоуину. Но детям нравилось. По замку обычно с самого утра носились младшекурсники, облаченные в странные наряды, которые по задумке должны были вызывать ужас, но их магия явно была недостаточной для такого эффекта. Для парочек, в частности девушек, Хэллоуин становился поводом показать себя и свои формы, а заодно соблазнить какого-нибудь парня своим откровенным нарядом. Кто ж откажется от соблазнительной ведьмочки?       Джонс осмотрел комнату, в которой находилось несколько девушек в чересчур коротких юбках и облегающих блузках, к которым они прицепили атрибуты праздника. Поймав его взгляд, они зарделись и тут же начали перешептываться, вероятно, считая, что чем-то его привлекли. Как же они ошибались. Настроение у него было ниже плинтуса, и изменить это мог лишь один человек. Единственная, с кем бы он пожелал провести сегодняшний день, продолжала его игнорировать, и он окончательно отчаялся, опустив руки. Киллиан даже подумывал о том, чтобы провести этот день на дежурстве, но, когда узнал, что там будет Питер, отказался от этой дурацкой идеи.       Стоило ему только выйти из гостиной, как на него налетела стая трансфигурированных летучих мышей, которые так и норовили вцепиться ему в мантию, пока дети перед ним радостно подпрыгивали вверх, пытаясь добраться до них. Разозлившись на дурацкую шалость, которая портила ему и без того отсутствующее настроение, Джонс убил их, наблюдая, как они замертво упали на пол и больше не двигались, чем лишь напугал младшекурсников и вызвал шквал недовольства среди них.       — Киллиан, зачем ты это сделал? — налетели они на него и заколотили еще похлеще этих самых мышей.       — А ну-ка отвалите! — рявкнул на них Джонс. — Бегом все на завтрак, и нечего мне тут плакаться, а то всех отправлю на наказания.       Несмотря на негодование, им пришлось сдаться и послушно поплестись в сторону Большого зала. В голове отчего-то заговорил нравоучительный голос Свон, осуждающий его поведение, и Джонс, закатив глаза, сменил гнев на милость. Сжалившись над детьми, Киллиан наколдовал менее надоедливые копии летучих мышей, отправляя их догонять заскучавших слизеринцев. Его губы дрогнули в улыбке, когда он услышал их радостные вопли.       На завтраке, как обычно, подали тематические блюда и сладости: от всевозможных лакомств с тыквой до вкусностей в символике праздника, например, муссовые пирожные в форме тыквы или сахарные пауки. Даже карамельные ведьмочки были, которым можно было откусить голову. Но разве можно его этим удивить? Из года в год хэллоуинский стол повторялся в той или иной мере, а Киллиан и вовсе испробовал большинство вкусностей еще дома, до Хогвартса, ведь их домовик частенько любил экспериментировать и радовать задорного мальчишку. И в отличие от старшего брата всегда был благодарен домовикам за эту праздничную импровизацию.       Приземлившись за стол, он прошелся взглядом по залу, задерживаясь дольше нужного на столе Гриффиндора и ища в толпе любимую светлую макушку. Эмма расположилась к нему спиной и оживленно обсуждала что-то с рядом сидящей Лукас, которая тут же зашептала ей что-то на ухо, стоило поймать его взгляд. Киллиан продолжал смотреть в одну точку, дожидаясь, когда Свон обернется. Надеялся, что она улыбнется, намекнет на свой положительный ответ, и, возможно, сегодня вечером они таки проведут время на балу вместе. Однако когда она села в пол оборота и словила своими пронзительными глазами его воодушевленный взгляд, то его буквально обожгло ее равнодушием, которое они излучали. Киллиан в ту же секунду помрачнел, нахмурился и отвел глаза в сторону, не желая больше сталкиваться с ее безразличием.       Киллиан не понимал, что он делает не так. Он никогда не менялся, не переступал через самого себя ради девушки. Хотя он и осознавал, что раньше и в его жизни не встречалась та, ради которой он будет готов на многое, и все-таки ему было не по себе. Эмма не оценила ни один его широкий жест. А ведь он не поступал банально. Не задаривал ее глупыми подарками, а сначала решился на честный и откровенный разговор, и только после ненавязчиво напоминал о своей скромной персоне маленькими подарками.       Он даже расспросил пару когтевранок, что могло бы понравиться девушке из маггловской литературы. Отлично зная, что Эмма росла в смешанной семье, а это значило, что маггловский мир ей совсем не чужд, он подбирал подарок вдумчиво. Киллиан был убежден, что если даже некоторые чистокровные без ума от маггловских авторов и книг, то Эмму это явно не обошло стороной. Книга о мечте. О парне, который осуществляет давнюю мечту прекрасной девушки. Киллиан даже невольно провел параллель с собой, признаваясь, что готов исполнить любое ее желание, лишь бы увидеть ее улыбку, ее счастливую мордашку, ее настоящую.       Ему и кусок в горло не лез, а потому он оставил затею попытаться накормить себя хоть чем-нибудь. Будучи не в силах находиться среди толпы и ловить на себе то осуждающие, то сочувствующие, то вожделенные взгляды Киллиан резко поднялся с места, задевая тарелки, и чуть не опрокинул их на пол. На него покосились рядом сидящие, но перечить не рискнули.       Джонс не понимал, откуда взялось подобное отношение на его искренние жесты. Неужели жизненный бумеранг настиг его так невовремя?       Мерлин, дай ему последний шанс. Ведь без Эммы он свою жизнь определенно уже не представлял.       — О, Джонс, хорошо, что я тебя встретила, — воскликнула Зелена, натолкнувшись на него, стоило ему только покинуть Большой зал. — Мне нужна твоя помощь.       Киллиан был благодарен старшей сестре Реджины за ее помощь, позволял себе вести с ней ненавязчиво и игнорировать субординацию. Однако ему хотелось сейчас буквально взвыть, что к нему так и норовят пристать с какими-нибудь просьбами. Ему казалось, что вот-вот чаша переполнится, и он на кого-нибудь сорвется.       — Я не в настроении, — холодно отреагировал он, даже не желая выяснять, какая у нее просьба.       — Может быть, вспомнишь, что ты староста школы и снизойдешь до своих обязанностей? — в ее словах прозвучал вполне очевидный упрек. — На тебя кроме шантажа вообще ничего не действует?! Совсем границ не видишь.       МакГонагалл неоднократно предупреждала его, что его выходки ее утомили, и будь еще одна жалоба от преподавателей, то она с директором пересмотрит его кандидатуру. Мысль о совместных дежурствах Свон с Пэном лишь промелькнула на мгновение в сознании, как он с ужасом отмахнулся, опасаясь, что сбудется. Хватает ему, что у них неразрываемая связь. Никаких совместных обязанностей он точно не намерен им устраивать.       — Ладно-ладно, что вы сразу угрожаете-то, профессор Голд… — поубавил он пыл, обращаясь к Зелене, когда та собиралась уже уходить, не намереваясь терпеть его выходки. — Что нужно сделать?       — Сегодня в школе распихали по коридорам боггартов, — рассказала ему профессор Голд.       — Серьезно? — перебил он ее.       — Даже не спрашивай, не я одобряла эту идею, — фыркнула она, протяжно выдыхая.       — Не, это забавно, — ухмыльнулся Киллиан, настроение чуть улучшилось. — Можно и детишек попугать, и повеселиться, обезвреживая боггарта.       — Мерлин, когда же у вас уже мозги встанут на место? Одни развлечения на уме, — закатила глаза Голд. — Так вот, нужно пару часов походить по коридорам, контролируя ситуацию. Не хватало, чтобы кто-нибудь из детей не справился с этими привидениями.       — Он же не сможет навредить, — нахмурился Джонс.       — Непредсказуемость всегда может обернуться опасностью, Киллиан, — с умным видом произнесла Зелена. — Вечеринка будет лишь вечером, поэтому у тебя останется после время на подготовку, а пока займись делом, пожалуйста.       — Кто-нибудь еще будет дежурить? — задал он вопрос, надеясь услышать одну желанную фамилию. — Или вы решили в качестве воспитательной практики наделить этой обязанностью только меня?       — Еще будет староста с шестого курса, который вызвался помочь, — она потерла виски, вспоминая. — И парочка преподавателей.       — Ладно, но за вами должок, профессор Голд, — бросил ей он напоследок, но Зелена лишь отмахнулась, никак не реагируя.       Киллиан лениво бродил по коридорам, по-прежнему удивляясь, что поддался на эту провокацию и столь скучно проводил время. Мимо него постоянно кто-нибудь то проходил, то пробегал. Дети искали приключений, девушки готовились к вечеру, а парни, как и он сам, не знали, куда себя деть. Некоторые из них создавали пугающих существ, отчего девчонки визжали, как сумасшедшие, а дети задорно подхватывали их и просили наколдовать что-нибудь еще.       Джонс спустился на нижние этажи, проверяя подземелья. Где-где, а здесь определенно самые темные уголки замка, куда наиболее выигрышно прятать привидение, превращающееся в человеческие страхи. С боггартами он сам не сталкивался с четвертого курса, когда решил пошутить над Эммой после ее отказа. Правда, тогда он так и не узнал ее настоящий страх, зато напугал так сильно, что она даже не смотрела в его сторону вплоть до пятого курса.       — Арчи? — нахмурился Киллиан, заприметив второкурсника неподалеку. — Ты что забыл в этом коридоре?       Парнишка затейливо осматривал каждый угол, что встречался у него на пути, и заметил Джонса, лишь когда он подошел ближе.       — Ой, Киллиан, привет, — растерянно проронил он, озираясь дальше по сторонам. — А ты что здесь делаешь?       — Давай мы не будем говорить детскими фразами в духе «я первый спросил», а ты просто ответишь на мой вопрос, — не желая ввязываться в глупые споры, пристально посмотрел он на мальчишку. — Что гриффиндорец забыл в подземельях? И что ты так старательно здесь пытаешься отыскать?       — Одногруппники рассказали, что по школе спрятали боггартов, но нам запретили их намеренно искать, — с умным видом поведал ему Арчи. И этот туда же. — Но я, как ты, возможно, заметил, много читаю, в том числе изучал и их, поэтому мне стало любопытно, вид какого из моих страхов он примет.       — И зачем тебе нужно это? — Киллиан искренне не понимал, в чем состоял его научный интерес.       — Потому что со страхами нужно уметь сталкиваться и перебарывать их.       — Подожди, — пришла догадка ему в голову. — Ты с чем-то сталкиваешься и сейчас пытаешься научиться перебарывать это?       — Неважно, — проигнорировал его мальчишка, возвращаясь к своим поискам.       Киллиан не мог разобраться в мыслях Хоппера. Но по тому, как он загрузился и в мгновение помрачнел, он понял, что попал хотя бы частично. Похоже, что в прошлом у мальчишки произошло что-то, что его тревожит по сей день, вызывая в нем страх. Джонс даже не заметил, как Арчи ускакал вперед по коридору, пока он размышлял. Лишь его громкий вопль напомнил ему, где он и о чем был разговор.       Судя по голосу, Арчи был напуган, и Киллиан его быстро нагнал, вбегая в открытый класс. Боггарт, нашедший свой объект страхов, моментально воспользовался им, обретая вполне конкретный страх. Мальчишка сохранял спокойствие, но на лице отражался ужас происходящего.       Перед Арчи возникла женщина средних лет, которая внешне была схожа с мальчиком. Он только собрался уточнить, кто она такая, как женщина замерла в гримасе ужаса и начала задыхаться. От этой картины пробежал холод по спине, и стало не по себе. Неожиданно по телу, словно выползая из самой земли, начала забираться змея огромных размеров, обвиваясь вокруг тела этой женщины.       — Арчи, отойди! — выпалил Киллиан, подлетая к нему вплотную и доставая палочку из кармана.       — Не-ет! Я должен сам! — воспротивился Арчи. — Нужно лишь представить что-нибудь смешное… нет… нет…       Парнишка паниковал, и у него как назло не получалось сфокусироваться. Джонс не стал больше медлить и, не задумываясь, оттолкнул его, представая перед боггартом. И тот мгновенно отреагировал, сменив облик. Киллиан и Арчи замерли как зачарованные и засмотрелись, ведь перед ними возникла не кто иная, как Эмма Свон. Он шумно сглотнул, замечая, как рядом с ней вырастает еще одна фигура, отчего он тоже растерял всю концентрацию.       Его страх уже не один год сводился не к тому, что Эмма может уйти, не к тому, что она может умереть и он будет этому виной. А совсем в другом.       — Это же… Питер Пэн, — раздался тихий голосок Арчи, которого Джонс спрятал за спину.       Его страх был в том, что она будет счастлива с тем, кто предназначен ей самой судьбой. С тем, кто был ее настоящей родственной душой. С его лучшим другом.       — Ридикулус! — сосредоточившись и отогнав ужасающие его мысли, выкрикнул Джонс.       Сначала преобразилась Эмма, представая перед ним в образе королевы, а Питер стал обычным шутом, развлекавшим ее Величество. Киллиан невольно улыбнулся, считая это действительно смешным. Призрак отступил, прячась в темный угол комнаты.       — Кажется, в этот день боггарты не ждут, когда их выпустят из шкафа, а сами нападают в поисках человеческих страхов, — отметил Хоппер. — Читал об этом в одной из книг. Между прочим, интересная теория.       — Почему ты так боишься змей? Точнее, даже не так. Твой страх носил более конкретный характер, — Киллиан хоть и подбирал слова осторожно, но и ходить вокруг да около не был намерен целую вечность. — С чем ты борешься, Арчи?       — Моего дедушку убила змея, и с тех пор я постоянно изучаю этот вопрос, — отчего-то доверился ему мальчишка.       Киллиан продолжал ловить себя на странной мысли: каким бы он ни был мерзавцем, ребенок почему-то доверял ему. Даже вон с Эммой время от времени помогал, словно искренне верил, что Джонс не так уж и плох.       — Я прочитал всевозможные книги про змей и похожих на них существ, — Арчи не замолкал, делясь с ним тем, что его тревожило. — Например, ты знал, что волшебников, способных говорить на парселтанге, катастрофически мало, и от этого они еще ценнее? По сути ведь только они способны усмирить хищные повадки этих ползучих существ.       — Вряд ли у нас в школе найдется хотя бы один такой ценный человек, — усмехнулся Киллиан.       — А что касается тебя? — Арчи переключил свое внимание на него. — Почему Эмма в компании Питера тебя настолько страшит? Это ведь глупый страх.       — Ты еще слишком мал, чтобы это понять, — он потрепал мальчишку по голове, а тот лишь отстранился. — Я ее люблю, — честность за честность, — но между ними с Питером есть кое-что, что может помешать даже моим сильным чувствам, поэтому я так боюсь.       — Но ведь Эмма тоже по-особенному относится к тебе… не считаешь, что этого достаточно, чтобы быть вам вместе, даже если что-то мешает?       — Чем старше становишься, Арчи, тем сложнее быть с понравившейся тебе девчонкой, — с грустью произнес Джонс, задумываясь о своем.       — А я думаю, что это ты все усложняешь, — пожал Хоппер плечами.       — Ридикулус! — раздалось внезапно позади них.       Киллиан обернулся, прожигая взглядом Маркуса, который взялся буквально из ниоткуда, и свежая «кровь» призвала призрака вновь, выпуская его из тени.       — Мистер Хоппер, вы в порядке? — мужчина предстал перед ними, осматривая мальчика. — Вам же было велено не искать намерено боггартов, они опаснее в Хэллоуин, для некоторых и вовсе непредсказуемы.       Одному лишь Мерлину было известно, как много он застал. Киллиан не очень-то горел желанием делиться своими страхами. Тем более когда они были столь осязаемыми.       — Мистер Джонс, похвально, что вы исправно выполняете свои обязанности и что оказались рядом, — высказался Маркус, многозначительно смотря на него, но Киллиан не сумел считать того, что он пытался в нем разглядеть. — Проводите мистера Хоппера в его гостиную, будьте так любезны.       — Конечно, мистер Кейн, — не стал препираться он с преподавателем.       Джонс обратил внимание, что в мужчине сегодня не было привычной строгости и напыщенности. Он бы даже сказал, что Маркус был каким-то поникшим. С одной стороны, сохранял преподавательскую строгость, контроль над ситуацией, но с другой — в его действиях была заметна легкая растерянность.       Оказавшись перед портретом Полной дамы, Арчи назвал пароль, и проем открылся. Киллиан не собирался заходить, но вдруг его взгляд зацепил любимую фигурку. Эмма оказалась в поле его видимости, но рядом с ней терся Гарсиа, веселя ее какой-то шуткой. Он настолько крепко сжал кулаки, что пальцы судорожно сплелись и кисти рук побелели. Заходить дальше пропало всякое желание, хотя он бы и не осмелился. Коротко попрощавшись с мальчишкой, он вернулся на дежурство. Правда, минут через сорок он решил, что с него хватит на сегодня добрых дел и исполнения скучнейших обязанностей.       Пока Киллиан бродил по коридорам, он размышлял о грядущем вечере, на который с каждой минутой желание идти убавлялось. Сначала непривычно равнодушный взгляд от Эммы за завтраке. Даже когда она ненавидела его или бесилась по мелочами… ее глаза горели. Пылали эмоциями в его адрес. Даже на днях она отводила глаза в сторону, когда они сталкивались взглядами. Еще ее это излишне радостное общение с Гарсиа. Безусловно, он ее друг, но он все равно ревновал… и завидовал той легкости, что была между этими двумя. А отлично зная, насколько чувства другого ее приятеля носили далеко не дружеский характер, и вовсе сильнее загонялся, закапываясь в собственных безысходных мыслях.       Киллиан даже вчера пропустил вечер у Слизнорта, борясь с желанием увидеться с Эммой. Наверняка она была в очаровательном платье, которое подчеркивало ее соблазнительную фигурку. В штанах стало тесно и дискомфортно, а сердце забилось гулко. Голова снова наполнилась вязким туманом. Джонс поправил одежду, пытаясь поубавить пыл и непристойные фантазии в его голове. Однако мысли без спроса подсознательно то и дело возвращались к его светловолосой бестии. Он уже собирался зайти в ближайший туалет, чтобы сбросить напряжение, когда услышал шорохи за дверью, мимо которой проходил в этот момент.       Достав палочку, Киллиан произнес заклинание и нейтрализовал запирающие чары, наложенные на дверь. Перед ним предстала настолько ошеломительная картина, что он даже не сразу нашел, что сказать, и напрочь забыл о собственном возбуждении, презрительно смотря на происходящее. На одну из старых парт облокотился не кто иной как Генри Свон, а перед ним опустилась на колени Стоун. Эту он не был удивлен видеть в таком положении, чего не сказать про все остальное.       Свон и Стоун?! Куда мир катится…       — Свон, не думал, что ты опустишься до уровня той, которая не обходит ни одного парня в этой школе, — вторгся он в их интимную сцену за шаг до начала.       Участники процесса прервались и ошарашенно повернулись в его сторону, быстро моргая. Генри соскочил с парты, поправляя штаны и поднимая Милу с колен, как самое ценное, что только могло быть в его жизни.       — Решил вместо какой-нибудь хорошей ведьмочки взять испорченный товар? — злорадствовал и одновременно сочувствовал тому Киллиан.       Вообще он был убежден, что братец Свон не из тех парней, кто готов терять девственность в четырнадцать лет. Все же Генри, несмотря на вспыльчивый характер, свойственный всей его семье, показывал себя скромнее… и адекватнее.       — Заткнись, Джонс! — рявкнул на него Свон, чем вновь его позабавил. — И не лезь туда, где сам по уши в грязи. Или ты думаешь, что если никто в школе не знает, как ты обошелся с Милой, то не найдется никого, кто ее защитит?!       — Защитничек, — усмехнулся Киллиан, насмехаясь над его детскими попытками противостоять уже взрослому волшебнику. — Не вырос еще, чтобы защищать кого-то, в том числе и собственную сестру. И да, как это я интересно поступил со Стоун, не поведаешь незнающим?       Переведя взгляд за его спину, он заметил, как стремительно менялись эмоции девушки. Она явно не ожидала его появления здесь, тем более в такой момент. Все-таки Мила умело пользовалась тем, что Киллиан никогда не заставал ее с кем-то еще, что все это были лишь слухи, которые она не опровергала, а на деле она влюблена лишь в него. Однако сейчас она была растеряна и даже слегка напугана, а ее глаза горели то ли от обиды, то ли от надежды, что эта сцена вызовет в нем хоть какие-нибудь ответные чувства. Уголки ее губ чуть дрогнули в улыбке, и Джонсу оставалось лишь гадать, что именно она наплела несчастному парню. А Свон, похоже, умудрился втюриться в эту шлюху, и это после всего того, что о ней говорят. Он бы еще понял, если бы Генри ввязался в это лишь ради минутного удовольствия, но здесь определенно замешаны какие-то чувства. Сам еще в жизни не разобрался, а его учит.       — А может быть, стоит твою сестру поставить в известность о твоей распущенности? — пока Генри молчал, озвучил свои мысли Киллиан.       — Я с таким мудаком, как ты, не собираюсь обсуждать свою жизнь! — выплюнул в его адрес парнишка. — Более того, если ты хоть что-нибудь расскажешь Эмме, то я поведаю ей, как застал тебя вместе с девчонкой, которая удовлетворяла тебя.       — Она тебе не поверит, — хмыкнул он, будучи убежденным в своей правоте. — Эмма знает, что я к ней чувствую.       — Хочешь проверить, кому она поверит больше? — гадко усмехнулся Свон, и Киллиан уже не был столь уверен, что правда будет на его стороне. — Какие бы у нас ни были отношения, Джонс, мы друг за друга горой. И я еще докажу ей, какой ты человек. Покажу. И она будет с нормальным парнем. Питер хоть и слизеринец, но хотя бы внимателен к ней.       И с этими словами Генри схватил Милу за руку, ретируясь из класса и оставляя Киллиана наедине с противоречивыми мыслями. Разозлившись очередным сравнением, Джонс пнул стул и попытался спастись в этой боли. В ноге… и в груди. Нет, ему определенно необходимо выпить, а лучше напиться и, пропустив вечеринку, оказаться в завтрашнем дне. Лишь бы не видеть больше этих праздничных лиц и довольных парочек.       Киллиан завалился в гостиную и плюхнулся на пустой диван. Студенты преимущественно разошлись по спальням, подготавливаясь, а в общей комнате наконец-то опустело.       — О, Джонс, — ввалился Тич с бутылкой в руках, очевидно, припасы из семейных погребов. — Ты чего здесь скучаешь?       — Искал компанию, чтобы выпить. И, видимо, нашел, — усмехнулся он, забирая у него огневиски и делая большой глоток.       — А ты чего такой раскисший? — вскинув брови, Эдвард перевел на него затуманенный взгляд. — Только не говори, что из-за этой девчонки Свон…       Киллиан промолчал, выпивая еще алкоголя.       — Я вообще не понимаю, строит из себя чуть ли не праведницу, а сама крутит то с одним, то с другим, — размахивая руками, негодовал слизеринец, а Килилан не сразу нашел слов, чтобы возразить. — Был сейчас у одной гриффиндорки, точнее, после жаркого секса провожал ее. Так там твоя Свон чуть ли не целовалась с Гарсиа. Висла на нем, радостная такая, словно он исполнил ее самое сокровенное желание.       — Что за чушь? — Киллиан отказывался верить и развивать эту мысль у себя в голове, но червяки сомнения пробирались, не спрашивая его. Тем более что сам не так давно видел ее в компании лучшего друга.       — Да я тебе говорю, что она то за твоей спиной шашни с Пэном крутит, то сейчас это, — сложно было сказать, кто был больше возмущен, он или Тич. — У тебя же вроде как виды на нее… Какого черта ты не предъявляешь им за это? Считаешь нормальным, что они тебя за идиота держат?       Подсознательно Киллиан понимал, что Тич его провоцировал намеренно, по каким-то своим причинам. Но он сдавался под натиском этих противоречивых мыслей, поддаваясь.       — Так и мы друг другу никто, чтобы обвинять друг друга в неверности, — отмахнулся он, не желая поддерживать этот разговор.       — А я бы врезал по его довольной физиономии, — самодовольно ухмыльнулся Эдвард, вероятно, представляю подобную картину в красках. — Ходит и светится. Что между вами произошло?       — Ничего из того, о чем я бы хотел говорить, — безразлично ответил Киллиан.       — Тогда давай еще по огневиски, — разлил он по стаканам, немного расплескав напиток.       Стена разъехалась, и на пороге их холодной гостиной возникла девушка. Джонс даже поворачиваться не стал, но когда его одногруппник заговорил, то он включился в диалог, правда, только зрительно.       — О, Лукас, а ты какими судьбами здесь? — Киллиан проследил за похотливым взглядом Тича, который залип на вошедшую девушку. — Пришла порадовать одного из нас?       — Фу, где твои манеры? — скривилась она, задирая голову вверх. — Неудивительно, что тебе никто не дает, Тич.       Киллиан усмехнулся, но не стал никак комментировать их перепалку, оставаясь в стороне.       — Ты еще окажешься однажды в моей постели, скача на мне и издавая сладкие стоны, — парень похотливо облизал губы, имитируя пошлые движения.       — Только в твоих мечтах, — фыркнула Лукас, хотя Киллиан удивлялся, как это она сдерживалась и до сих пор ему не врезала.       И с этими словами она скрылась в стороне мужских спален, не позволяя Тичу развить эту отвратительную беседу.       — И как они вообще сошлись с Фарреллом? Не понимаю, — возмутился Эдвард, качая головой. — Хотя я слышал, что у них там не особо серьезно, надеюсь, что все-таки удастся объездить эту лошадку.       — Вряд ли тебе это светит, она девушка хоть и ветреная, но с принципами, — встал он на защиту Руби. — Не наша Стоун, которой лишь в радость ублажить какого-нибудь.       — Она, кстати, такая радостная прибежала недавно, словно осуществляла задуманное, — Тич тут же переключился на другую тему, забывая, о чем он только что говорил.       — С чего ты это взял? — Джонс нахмурился, правда, сфокусировать взгляд получалось с трудом.       — Ну, она болтала с подружкой, рассказывая о планах тебя вернуть, и что у нее это дело сдвинулось с мертвой точки, — ухмылялся Эдвард.       — Познавательно, но неинтересно, — хмыкнул он, не воспринимая всерьез его слова. — Она каждую вечеринку считает, что я вернусь к ней и что люблю ее, только этого еще не понял. Живет в своей дурацкой сказке.       — Вообще-то было еще кое-что, — затянувшаяся пауза заставила Киллиана чуть напрячься. — В ее планах звучало что-то про беременность от тебя.       — Чего? — не сдержался Джонс и засмеялся в голос. — Мы с ней даже не спим, какая беременность.       — Будущая. Кажется, она собирается соблазнить тебя и зачать маленького Джонсика, — поделился с ним Тич, скалясь.       — Слава Салазару, что у меня с ней все, — взмолился он, вдумываясь в услышанное.       Если Стоун намеревается залететь от Киллиана, то каким боком здесь Генри?       Сегодняшняя встреча Милы и Генри, определенно, взялась не из ниоткуда. И если с парнем все ясно — у него возникли чувства к красивой девушке (хоть и слишком распущенной), но ее мотивы остаются непонятными для Киллиана. Он вполуха слушал Тича, раздумывая о том, как вытаскивать Генри из лап Стоун, ведь парень его напрочь отказался слушать. А если учесть его предвзятое отношение к Киллиану, вряд ли захочет даже просто попытаться прислушаться. Однако со Стоун стоило быть осторожнее. Эта змея могла задушить и не заметить. Ручной она была лишь с ним, оставаясь непредсказуемой с остальными. Возможно, прежде чем предпринимать попытки вразумить братца Свон, стоило бы поговорить с самой Милой.       — Кстати, а я могу к ней подкатить, пока Лукас ломается? — прервал его размышления Тич. — У тебя же на Стоун больше видов нет? Или новость о ее многозначительных планах на тебя вернула интерес?       — Нет, у меня и раньше на нее видов не было, сейчас тем более, — он заметил самодовольный взгляд Эдварда. — Каждый сам по себе, и иногда встречались для секса.       — Слушай, я тогда наведаюсь к ней, вдруг у нее все еще игривое настроение… для кого-нибудь еще, — Джонс лишь кивнул в ответ, разваливаясь свободнее на диване.       Киллиан запутался. Мысли в голове блуждали в бесконечном лабиринте, а выйти никак не получалось. То его глаза и чужие слова внушают ему, что Эмма водила его за нос, как самого настоящего идиота, а на деле собиралась сойтись со своим дружком Гарсиа. Как бы это ни было неприятно признавать, но дружба между мужчиной и женщиной однажды может перейти в горизонтальную плоскость. Неужели Свон настолько разозлилась на его спор с Питером, что решила отомстить столь продуманно и коварно? Месть — это блюдо, которое подают холодным, но Джонс даже предположить не мог, что Эмма могла обидеться настолько сильно.       Ее чувства выглядели искренними, а главное — ответными. Ее тело реагировало на его прикосновения, ее губы отвечали на его поцелуи, ее глаза светились, когда он возникал перед ней. Он не мог настолько ослепнуть от собственных чувств. Это не могло быть придуманной игрой. Не могло. Эмма же не Стоун, чтобы поступать так подло. Ей это несвойственно. Она бы поступила честно. Отказала ему, но не опустилась бы до таких низких методов. Что-то здесь нечисто. Ему срочно нужен Гарсиа.       С трудом поднявшись с дивана, он собрал все оставшиеся силы и поплелся в коридор. Пожалуй, кроме гриффиндорской гостиной он и не догадывался, где еще искать сейчас Джефферсона. Понадеявшись на удачу, Киллиан двинулся в том направлении, однако его ждал сюрприз, когда на одном из поворотов он и столкнулся с Гарсиа, который вовремя отшагнул назад, спасая их от столкновения.       — О, какие люди, — протянул Киллиан, испытывая злость по отношению к гриффиндорцу, возникшему у него на пути. — Ты-то мне и нужен.       — Как мило, что ты по мне соскучился — усмехнулся Джефф, осматривая его изучающим взглядом. — А ты чего так надрался? Отмечаешь?       — Да уж, есть что отметить, — прыснул он, чувствуя, что закипал внутри и переставал контролировать слова, что вырывались у него бесконтрольно. — Чувства одного друга не замечает, а со вторым замутила ни с того ни с сего. Передай ей мое браво. Актерская игра на уровне. Непонятно правда, зачем нужно было мучить меня ожиданием.       Стояла бы перед ним сама Эмма, он бы обязательно ляпнул что-нибудь еще более обидное. Не сдерживался бы окончательно, крича о боли, что заполонила его сердце. Здравый смысл покинул его, пока он искал гриффиндорца, и мысли снова хаотично зарождались в его сознании. Джефферсон же вопросительно вскинул брови, словно подбирал слова поприличнее, чтобы не послать его совсем уж далеко. И зря. Джонсу бы сейчас не помешала хорошенькая встряска.       — Ты совсем идиот или сегодня исключительно прикидываешься? — Киллиан не понимал, что он хотел этим сказать. — А я еще помочь тебе хотел, мда. Какой же ты все-таки недалекий и слепой, Джонс.       — За собой последи и подружкой своей, — прорычал Джонс, оскорбляясь. — Я видел вас после завтрака, как ты веселил ее в гостиной… Что?! Скажешь, что это ничего не значит?! Быстро же ты переметнулся после Лукас… или, может быть, ты всегда неровно дышал к Свон?!       — Чего?! — в голос рассмеялся Джефф. — Годрик всемогущий, подари мозги этому человеку, чтобы он не только фантазировать, но и думать научился. Хотя знаешь, Джонс, верь во что хочешь. Но если вдруг одумаешься, то приходи вечером на бал. У меня будет, чем тебя удивить.       Провожая Гарсиа подозрительным взглядом, Киллиан изо всех сил пытался вникнуть в его слова и проанализировать ситуацию. Однако он был чересчур пьяным и расклеенным, чтобы оказаться в состоянии это сделать. Размышлять здраво и вовсе было за гранью фантастики. Как и способность сделать логичные выводы. Правда, эта трудность не остановила его от стремительного перемещения в гостиную Слизерина. Уж нет, играть собой он не позволит никому, даже ей.       Оказавшись у себя в комнате, Киллиан отрыл последнюю емкость с антипохмельным и жадно опустошил ее, дожидаясь необходимого эффекта. А когда наконец-то пришел в себя, то принялся перебирать одежду в поисках самого подходящего варианта. И пусть Свон видит, что он не убивается. Пусть пытается переиграть его, но это ей не под силу. Киллиан Джонс никогда не проигрывает.       Киллиан долго выбирал между классическими и сексуальными вариантами, но так и не мог определиться, на чем ему остановиться. Ему неожиданно захотелось привнести в свой образ чего-то дерзкого и брутального, а обычный костюм совсем не подходил. Хорошо, что он способный студент в области Трансфигурации, и ему удалось изменить имеющуюся одежду, придавая ей нужный антураж.       — Чертовски обаятельный пират, — произнес он своему отражению в зеркале и довольно ухмыльнулся.       Образ удался на славу, а кожаные вещи, оказалось, ему шли до умопомрачения. Оставшись довольным результатом, Киллиан взглянул на часы, понимая, что вечеринка в Большом зале началась полчаса назад, и надеялся, что Свон еще там.       Всю дорогу он, не переставая, ловил на себе восхищенные взгляды девушек, на которых он и внимания не обращал. Как бы ему ни хотелось кричать от неприятного ощущения в груди, опускаться до своего прошлого уровня тоже желания не было. Оказавшись на входе, Киллиан оглядел весь зал глазами в поисках светлой макушки, но его ждала неудача: даже после двух сканирований помещения он так и не нашел ее. Вероятно, Эммы не было в зале.       На сцене играла популярная молодежная группа, зажигая толпу, на танцполе энергично двигались студенты в праздничных нарядах. Кто-то оголился до невозможности (как их только МакГонагалл пропустила сюда), кто-то остался верен классическому стилю.       — Джонс, не хочешь коктейль? — спустя время перед ним возникла Реджина, облаченная в черный облегающий брючный костюм. — А то стоишь такой кислый, словно сегодня не праздник, а проводы твоей холостяцкой жизни.       — Редж, что тебе нужно? Я не в настроении… — забирая из ее рук бокал с напитком, буркнул Килилан, но постарался сдержать раздражение.       — Эй, у тебя разве сегодня не намечено фееричное схождение со Свон? — Голд буквально кричала, стараясь перебить музыку. — Подожди… ты ее вообще на бал приглашал?       — Нет, — честно сознался Киллиан и начал снова сомневаться, что это было правильным решением.       Да, им нужна была пауза, но, возможно, именно приглашение на бал и могло стать той финальной точкой для начала их отношений. А он струсил. Ведь так боялся услышать ее отрицательный ответ, что даже пробовать не стал.       — Ты серьезно?! — она выпучила на него глаза и замолчала на пару секунд, не находя подходящих слов. — Мой друг такой идиот.       — Ой, заканчивай! — махнул он на нее рукой. — То ты, то Гарсиа повторяете мне одно и то же. И вообще, она вон с ним собралась идти, пусть наслаждается дружеской компанией.       — Ты ее будешь ревновать к каждому парню из ее окружения? — рассмеялась вдруг Реджина.       — Будто ты не ревнуешь своего к каждой студентке в школе, — парировал он в ответ.       — Это другое. Тем более что он и так смотрит лишь на одну девушку…       — Долго ты еще будешь тянуть? — Киллиан не находил способов вразумить подругу, поэтому постоянно проводил с ней воспитательные беседы, надеясь, что вода камень точит. — В какой степени тебе нужно сделать ситуацию безвыходной, чтобы ты наконец-то созрела и призналась?!       — Вот только не перекладывай свои проблемы на мои, — лишь отмахнулась она и задорно улыбнулась, отбрасывая проблемы на задний план. — Я разберусь, а сейчас пошли танцевать.       Киллиан даже возразить не успел, как Голд утащила его на танцпол. Спасибо хоть не в самую толпу. Спустя мгновение музыка вдруг затихла, а вокруг послышались перешептывания. Все замерло, как в замедленном действии, когда он повернул голову в сторону входа в Большой зал, замечая знакомую фигурку. На пороге стояла Эмма Свон, облаченная в темную мантию, которая скрывала ее истинный наряд. Однако Эмма не торопилась ее снимать. Рядом с девушкой стоял Гарсиа, разряжая обстановку очередной шуткой, от которой она еле заметно улыбнулась.       Толпа потеряла интерес к новым гостям вечеринки, вернувшись к танцам, напиткам и болтовне, чего нельзя было сказать про Киллиана. Как бы он хотел воспротивиться и отвернуться, но отвести взгляд не получалось. Он замер на месте и прожигал ее взглядом, как завороженный. Девушка, которую он мечтал увидеть весь день, сейчас робко переминалась у входа, не рискуя двинуться дальше. Да что уж там, его желание не ограничивалось одним лишь взглядом. Чем больше проходило секунд, тем больше Киллиан мечтал лишь об одном — утащить эту светловолосую и непослушную бестию да наказать за его потраченные нервы. Его сейчас мало волновало, каким было ее решение. Его не волновало, даже если ее сердце сейчас отдано не ему. Он лишь мечтал заполучить каждую ее частичку.       Киллиан внимательно следил за ней, ловя каждое ее движение. Ее руки тянулись к завязкам мантии, но она отчего-то никак не могла их распутать и предстать перед остальными в праздничном наряде. Гарсиа снова принялся нашептывать ей что-то на ухо, и Джонс скривился, представляя, как тот шепчет ей пошлые фразочки. Она сжала губы, переминаясь с ноги на ногу. Ему казалось, что он сейчас сойдет с ума или взорвется. И в следующее мгновение произошло то, чего он даже предвидеть не мог. Оставаясь по-прежнему в прикрывающей ее мантии, Эмма двинулась в ту сторону, где сейчас стоял Киллиан. Он озирался по сторонам в поисках знакомых Свон, не обнадеживая себя, что она шла на самом деле к нему. Ее шаги были робкими, словно что-то затормаживало ее. Джонс перевел взгляд чуть назад, обращая внимание на Джефферсона, который в эту секунду достал палочку и невербально произнес заклинание, после которого мантия Свон развязалась и спала с ее плеч, оказываясь на полу и демонстрируя всем ее сногсшибательный наряд.       Аккуратное черное платье, едва достигающее середины бедра, подчеркивало ее пленительную фигурку. Ажурные рукава прикрывали хотя бы немного, вынуждая поумерить мужскую фантазию. Волосы девушка слегка убрала назад, приподняв и заколов их, оставляя волнами спускаться на плечи.       Киллиан аж рот раскрыл от охватившего его шока и восхищения. Эмма еще пару секунд простояла на месте, словно наслаждалась взглядами, что оказались прикованы к ней, а после лукаво улыбнулась и уверенными шагами двинулась в его сторону. Даже каблуки не стали преградой для нее, девушка словно скользила и замерла, когда настигла его.       — Свон… — лишь и успел вымолвить он, когда Эмма впилась в его губы со всей страстью и желанием.       Вокруг послышалось всеобщее ликование и аплодисменты, но Киллиан не обращал на них внимания, не веря в собственное счастье. Однако стоило ему чуть прийти в себя, как он, недолго думая, перехватил инициативу на себя. Обхватывая ее за ягодицы, он прижал ее к себе, и внутри моментально загорелось и вспыхнуло от желания. Хотя возбуждение накатило на него, стоило ей появиться в зале, а после предстать в этом откровенном наряде. Да уж, сам бы он не позволил ей идти на общественное мероприятие в чем-нибудь подобном. Но мысль о том, что она так постаралась лично для него, грела его душу.       Киллиан ощутил, как Эмма улыбнулась сквозь поцелуй, после чего позволила ему снова углубить его. Он не знал, сколько они так простояли, каждая секунда казалось вечностью. Началом его счастливой бесконечности с Эммой Свон.       Его отрезвил лишь резкий и чересчур громкий вопль на весь Большой зал. Отстранившись и обернувшись, Киллиан заметил Гарсиа, который отсалютовал бокал вверх, лукаво смотря в их сторону, и глупо лыбился.       — О да, я богат! — Джефферсон вскинул руки вверх и никак не прекращал радоваться, скача по залу. — Мерлин, спасибо тебе! Это лучший день в моей жизни!       К нему начала стекаться толпа студентов, закидывая его бесконечными вопросами, но, разумеется, разобрать их отсюда было невозможно. Только Киллиан собирался узнать о причине подобного поведения, как его отвлекли.       — Потанцуем? — Эмма вернула себе его внимание.       — И что это все было? — прямо спросил ее Киллиан, закружив в танце, а следом снова прижимая к себе ближе.       Его сводили с ума взгляды, что не бросал на нее разве что ленивый. Опасно короткое платье непозволительно будоражило фантазию, в голове вообще не было ничего, кроме развратных образов. Киллиан лишь надеялся, что она надела белье, ведь один неудачный наклон, и она выставит себя на всеобщее обозрение. Его абсолютно не волновал посторонний шум и потасовка с Гарсиа, которая, кажется, до сих пор не прекратилась. Он поднял голову и обернулся, видя, как с Джефферсона продолжает стекаться толпа, а следом и преподаватели.       Не хватало только, чтобы МакГонагалл его запрягла. Самое время сбежать с этого праздника. Тем более что самое важное уже произошло.       — Свон, не знаю, как долго ты собиралась присутствовать на этом балу, но я намереваюсь тебя похитить, потому что терпеть эти наглые взгляды я больше не в силах, — Киллиан с трудом сдерживался, чтобы не взять ее прямо здесь и сейчас. — И еще я сгораю от желания. Ты настоящая ведьма, сводишь с ума и не оставляешь шанса на капитуляцию.       — Джонс, моя главная задача на этот вечер уже выполнена, — ее губы расплылись в улыбке, которая пленила его каждый раз все сильнее, и, кажется, ее сейчас тоже не особо волновало все происходящее, кроме них двоих.       — Значит, мы уходим, — скоропостижно выпалил Киллиан и потащил Эмму за собой, поспешно покидая Большой зал под завороженные и завистливые взгляды.       Добраться до его комнаты оказалось сложной задачей, ведь они то и дело тормозили по пути, сливаясь в поцелуях, которых им так не хватало все эти дни. Киллиан бесконечно скучал по своей настырной девчонке, но чувствовал, что и она скучала без него.       Но стоило им наконец-то переступить порог комнаты, как они вступили в новую игру. На его лице заиграла улыбка, и в ней читались надменность и контроль над ситуацией. Он наслаждался, как никогда. Несмотря на их невероятное желание овладеть друг другом, они оба пожелали насладиться каждым мгновением, нагло растягивая его.       Эмма расположилась в кресле, отбросив мантию в сторону. Киллиан и без того бросал убийственные взгляды на каждого, кто позволял дольше секунды задержаться на ее откровенном наряде. Он безусловно оценил ее старания, но, черт побери, на нее пялился весь зал и даже некоторые из преподавателей. На мгновение ему показалось, что даже престарелый Слизнорт не отказался бы угостить ее медовухой с продолжением. И он сгорал от ревности, хотя сама Эмма ни на секунду не отходила от него после ее фееричного выхода. Киллиан все еще пребывал в шоке от устроенного шоу. Он с нервной усмешкой вспомнил все те глупые мысли, что приходили ему в течение сегодняшнего дня, и готов был истерично рассмеяться, потому что он самый настоящий идиот. Надо же было поверить в то, что она может быть с Гарсиа, а оказалось, что этот гриффиндорец лишь помогал. Еще похоже и ставку сделал, участвуя в тотализаторе. Стоп.       — Ты что, настолько заранее готовила это представление? — его посетила очевидная догадка.       — Не понимаю, о чем ты, — игриво произнесла она, прикусывая губы.       Эмма следила за его взглядом. Киллиан же без стеснения скользил по ее шее, груди, бедрам, икрам, наслаждаясь каждым кусочком ее тела. Он взлохматил свои темные волосы, окончательно приводя их в беспорядок.       — Твой фееричный выход — это твой план, да? — расспрашивал ее Джонс. — Захотелось помариновать меня максимально, помучить, чтобы потом завести толпу. И меня.       — Все еще понятия не имею, о чем ты здесь говоришь, — она буравила его взглядом, а уголки губ так и дергались вверх, но она сдерживалась. — Что ты хочешь узнать, Джонс?       — Ты не из тех девушек, Свон, кто любит показательные выступления… — прищурившись, он сканировал ее в поисках ответов. — Так к чему был твой публичный поцелуй… да еще и такой страстный?       — Захотелось, — коротко сказала Эмма.       — Просто захотелось?       — Да надоело, что все, кому не лень, лезут в мою личную жизнь, — добрался он до сути, и Свон не сдержалась, отпуская ситуацию и свои возмущения на этот счет. — Это ж надо было додуматься, чтобы устроить тотализатор касательно всей этой ситуации. Кого выберет Эмма Свон? Вот уж дилемма, на которой можно и деньжат поднять.       Эмма злилась, что было отчетливо заметно в ее голосе.       — А сами-то? — ухмыльнулся Джонс. — Гарсиа определенно так радовался не просто за лучшую подругу… Я слышал от организатора, что кто-то сделал накануне интересную ставку с уточнением. Деталей не раскрывал, но теперь-то все сошлось. Гарсиа поставил, видимо, на сегодняшний день. Сумма растет в разы, если угадать детали победы. А вы азартны, мисс Свон.       Он оттолкнулся от стены и в несколько шагов преодолел расстояние до нее. Киллиан не мог перестать воображать, как стены этой комнаты услышат ее страстные стоны, как увидят исполнение его грязных фантазий, но боялся сделать этот решительный финальный шаг. Он пожирал ее взглядом, внимательно всматриваясь в ее глаза, в которых загорался огонек желания.       — И такая ты сводишь меня с ума еще сильнее, — хриплым голосом произнес он. — Каким же дураком я был раньше…       Киллиан ухватил ее за руку, резко поднимая с кресла и оказываясь чертовски близко. Он вдохнул ее аромат, который содержал привычные нотки жасмина, и растворился в нем, блаженно прикрывая глаза. Ее близость напрочь не позволяла ему соображать. В нем сейчас преобладало лишь дикое желание узнать, какое белье скрывалось под этим откровенным и коротким платьем.       Она чуть подалась вперед, тоже прикрывая глаза, и Киллиан уже не мог сдерживаться, впиваясь в ее губы, сминая их и ловя ее вздохи. Внутри него все ликовало от долгожданного счастья и желанных прикосновений. Руками он блуждал по ее телу, вжимаясь все сильнее в нее. Они оба тонули в собственных ощущениях и словно боялись переходить к следующему шагу.       — Свон, еще мгновение, и я уже не смогу отступить, — предупредил ее Джонс, боясь, что она сейчас передумает или скажет, что это все игра.       Эмма не было мстительной девушкой, но он трусил. Опасался, что бумеранг за всех брошенных им девушек вернется в самый неподходящий момент. Однако она не играла, не наказывала его, а лишь была по-настоящему рядом.       — А я и не хочу, чтобы ты отступал, — ее слова послужили спусковым механизмом для него.       Он медленно провел по ее плечу, опуская пальцы к замку на спине. Эмма теряла контроль, полностью отдаваясь во властные руки Джонса. Неспеша расстегивая замок, Киллиан намеренно выжидал, растягивая удовольствие. И когда платье наконец-то упало кольцом у ее ног, он сделал шаг назад, любуясь ее очаровательной фигуркой в черном кружевном белье.       — Свон, я готов кончить от одного вида на тебя, — не сдержался он от откровенных высказываний в ее адрес. — Ты динамила меня слишком долго, что я вообще не уверен в своих способностях продержаться рядом с тобой.       Ее кожа горела под его горячими губами, которые беспардонно исследовали каждую ее частичку. Он продолжал целовать ее, оставаясь полностью одетым в противовес ее обнаженному виду. И он наслаждался этим преимуществом, имея возможность любоваться ею всей в полном объеме. Зарывался руками в пышные волосы, страстно целовал шею, бессовестно оставляя на ней засосы. Сейчас ему хотелось буквально пометить ее как свою собственность. Показать всем и ей, что она с этого момента только его.       Эмма взбунтовалась, когда он не позволил ей расстегнуть куртку, и, призвав к себе палочку, стащила одежду заклинанием.       — Эй, так нечестно! — наигранно воскликнул он, мысленно восторгаясь ее продуманностью.       Все-таки Свон талантлива во многих видах магии. И оперативно раздеть парня сумеет, если захочет.       — Не более, чем твои игры, — произнесла Эмма и начала водить ладонями по его торсу, словно добралась до долгожданного сладкого.       — Ты ж меня с ума сведешь, — простонал Джонс, ощутив ее холодные руки на своем теле.       Ее глаза цвета лета были покрыты пеленой безумного возбуждения, а тяжелое дыхание после страстных поцелуев лишь подтверждало силу ее желания. Ее ладони нащупали пряжку ремня на штанах, но он медленно поймал ее пальчики.       — Сначала твоя очередь, солнце, — лукаво произнес Киллиан, укладывая Эмму на кровать.       Избавив девушку от лишнего белья, Киллиан широко раскинул ее ноги и, дразня, прошелся пальцами между влажными половыми губами, задерживаясь на клиторе и массируя его. От его прикосновений она изогнулась и чуть слышно застонала. Он опустился на колени рядом с краем кровати и начал медленные, но уверенные движения языком. Он буквально упивался ею, грубо сжимая бедра пальцами.       В паху горело, но ее удовольствие было превыше всего. Это не просто секс для снятия напряжения. Это нечто большее. Чувственное и трепетное.       Оторвавшись от столь приятного занятия, он посмотрел на нее. Эмма лежала, изнывая от желания, а ее волосы разметались по постели. Она прикусывала губы, и притягивала его за волосы, стараясь продлить это мгновение. Киллиан забрался на кровать и лег рядом с ней, целуя ее то страстно, то нежно. Его рука плавно спускалась ниже, пока не оказалась у нее между ног.       — Ты потрясающая, солнце, — очередной комплимент слетел с его губ.       Неудивительно, что ее хотели половина парней. Вот только Киллиан не собирался ее больше никому отдавать. Лишь любить ее целиком и полностью. Лишь ее одну.       Свон цеплялась за его плечи, впиваясь ноготками, и выгибалась ему навстречу, слегка постанывая. Он целовал то ее губы, то спускался ниже, осыпая поцелуями уже шею, ключицы и грудь. Он аккуратно вошел в нее сначала одним пальцем, а следом добавил еще один, отмечая, как внутри нее горячо.       Еще мгновение, и он кончит прямо в штаны.       Он не мог насладиться ею и пожирал ее лицо вожделенным взглядом, не в силах оторваться от своей девочки. От ее сладких стонов, от того, как она прикрывала глаза. Утопал в удовольствии, доставляемом только лишь его руками, от того, как с ее воспаленных губ срывались просьбы не прекращать эту сладкую муку.       — Джонс, Салазар тебя побери, — вспылила она и, высвободив его упругий внушительных размеров член, начала рассматривать его в ответ.       — Свон, безумно хочу тебя, — выдохнул он, когда она провела рукой по его возбужденному органу. — Я обязательно еще буду ласкать и любить тебя ночи напролет, но сейчас ты нужна мне. Хочу тебя до умопомрачения.       — Хватит болтать уже, — захныкала Эмма от нехватки его в ней.       Киллиан, скинув лишнюю одежду и оставаясь абсолютно обнаженным, навалился на нее сверху и резко вошел в нее во всю длину, отчего она лишь сильнее прижалась к нему, находясь на грани боли и удовольствия. Нежные поцелуи на шее расслабляли ее, а стоны лишь нарастали. Она прикрыла глаза от удовольствия, позволяя ему по-хозяйски распоряжаться ее телом. Движения с каждой секундой становились быстрее и хаотичнее. Дыхание сбивалось, а стоны становились все громче.       Как же долго он томился в ожидании этого момента. И насколько же секс с ней прекраснее, чем любая фантазия с ее участием.       Они оба дорвались друг до друга, но словно сами не верили в это внезапно свалившееся счастье. Киллиан вбивался в нее с большей силой, но в то же время ловил каждый ее стон, каждый ее счастливый взгляд. Закинув ноги ему на спину, Свон позволила входить в нее до самого упора. Но он продолжал ее мучить. То медленно и размеренно водил членом, почти не проникая, то ускорялся, да так, что ее дыхание окончательно сбивалось, и ей переставало хватать воздуха.       — Киллиан…       — Да, солнце мое, я здесь и исключительно с тобой, — он входил в нее, продолжая целовать и оставлять засосы по всему телу.       Она не оставалась в долгу, терзая и кусая его губы до крови, что лишь раззадоривало его. Он подхватил ее рукой, увлекая ее в другую позу. Свон оказалась сверху и, чуть переведя дыхание, оценила открывшиеся перед ней возможности. Она уперлась рукой в его грудь и поймала его взгляд, загадочно улыбаясь.       — Решила поруководить процессом? — усмехнулся Киллиан, передавая ей власть.       — Ты всегда так много болтаешь во время секса, Джонс? — Эмма закатила глаза.       Она медленно опускалась и поднималась, скользя по нему. И кроме приятных ощущений, которые получала она сама, Эмма доставляло удовольствие и ему. Он позволил ей контролировать этот момент, не мешая.       Разве можно отказать любимой девушке в ее инициативности?       Девушка сверху для него вообще как отдельный вид искусства и другая вершина блаженства.       Жар их тел буквально сжигал обоих. Их глаза то и дело сталкивались, и Киллиан замечал, как ее привычно светлые глаза потемнели от удовольствия. Волосы окончательно спутались, и Эмма то и дело откидывала их назад, представая перед ним во всей красе. Он пытался ухватить ее соски губами, пока она скакала на нем, чередуя крики с хриплыми стонами.       Она ускорилась и молила не останавливать его ласки. Он ударил ее несколько раз по ягодицам, отчего она вскрикнула, а после обхватил их, крепче прижимая к себе и забирая инициативу обратно. Вколачиваясь в нее, он не давал ей возможности отдохнуть, а через несколько секунд ощутил, как внутри нее стенки начали сокращаться, сжимая его член и лишая возможности сдерживаться и дальше.       Его имя во время ее оргазма. Как же это восхитительно.       Вместе с ее финалом и несколькими толчками мощный оргазм накрыл и его. Неистовое удовольствие, которым они оба не могут насладиться в полной мере. Эмма обессиленно опустилась к нему на грудь. Они замерли в этой позе, стараясь выровнять дыхание.       — Это было потрясающе, — сбивчиво произнес он, целуя ее в макушку.       Киллиан водил круги по ее спине. Прийти в себя после столь яркого оргазма никак не получалось, а сил на душ и вовсе не осталось. Киллиан выскользнул из нее, укладывая девушку рядом и обнимая.       — И только посмей утром сбежать от меня, — прищурившись, он взглянул в ее затуманенные глаза, но видел в них лишь тепло.       — Никогда, — улыбнулась она.       Он был счастлив, когда никогда прежде.       — Я люблю тебя, Эмма.