Однажды в сказке в Хогвартсе

      Питер Пэн       Питер устало потянулся на стуле, разминая затекшее тело. Как бы сильно он ни любил науку, ее познания и просиживать дни напролет за ними в библиотеке — это все равно было утомительно даже для него. Особенно когда не предвиделось никаких сдвигов. Он уже который день изучал всевозможные книги, которые только смог отыскать в секциях библиотеки, но ответов толком не находил.       Он допускал мысль, что в школе действительно существовала Тайная комната. Хотя она по-прежнему казалась ему сумасбродной, да и вообще больше напоминала записки сумасшедшего. Салазар, безусловно, был человеком неоднозначным… Но чтобы создавать целую комнату с огромным монстром? Это ж насколько нужно не любить собственных учеников и слепо следовать своим личным убеждениям, чтобы создавать в школе такую угрозу?! Как известно, змеи и без того нагоняют ужас на людей, а огромные и подавно. И если предполагать, что такая змея каким-то образом передвигалась по школе, то это нужно еще постараться оставаться незамеченной.       Об этом Питер тоже неоднократно раздумывал среди всех своих прочих исследований. Ползучесть этого животного открывала перед ним возможности, но его размер обрубал все на корню. Правда, если вспомнить масштаб самого замка, то за его стенами тоже могло находиться все, что угодно. Например, огромные трубы, которые василиск выбрал для своих скольжений по замку.       Текст перед глазами окончательно поплыл, и Питер принял решение, что ему необходим отдых. Сдав учебники, он зашагал в подземелья, собираясь сегодня лечь пораньше. И когда он почти спустился вниз, то тишину вечернего замка нарушил шепот, ставший почти привычным сопровождением.       — Спаси, спаси меня… — его возвращение в комнату снова было прервано странным голосом из-за стены. — Только наследник может спасти меня.       Питер одновременно пугался и ждал этого голоса, пытаясь разобрать, говорил ли с ним монстр или тот, кто был заперт с ним.       Жертва… Или призрак, который желал освободить душу.       Однако он отбрасывал мысль о том, что с ним говорил сам василиск. Даже если огромная змея и умела разговаривать, то для человека нужно было знать парселтанг. Иначе змея не поймет. Но голос понимал его, значит, что за стенами скрывался не монстр.       — Кто ты и как я могу тебе помочь? — произнес он, прислоняясь ближе к стене, чтобы его точно услышали.       — Освободи меня отсюда, — снова раздался шепот.       — Мне нужна подсказка, — не сдавался Питер. — Как я могу спасти тебя? Ты в комнате? Ты в Тайной комнате?       — Найди вход и спаси меня… — лишь вторил таинственный голос.       Еще бы знать, где искать этот вход и как попасть в эту чертову Тайную комнату…       — О каком входе ты говоришь? — попытался узнать Пэн. — Где он находится?       — Смерть…       — Что смерть?       — Вход там, где была смерть.       Вход там, где была смерть? Какая замечательная подсказка… Ему что, теперь искать вход на кладбище?       — Питер! — окликнул его знакомый голос, в очередной раз прерывая контакт с существом за стеной. — Мне нужно с тобой поговорить.       — Киллиан знает, где ты сейчас? — нахмурился он, глядя на Эмму. — Не хотелось бы с ним лишних проблем.       — Считаешь, что я и шага без него ступить не могу? — неодобрительно посмотрела на него Свон.       — Нет, дело не в шагах, а в моей компании, — Питер хмыкнул, внимательно наблюдая за ее реакцией. Кажется, Эмма тоже не одобряла поведение Кила на его счет. — Что ты хотела?       — Вообще, я как раз насчет Киллиана и собиралась с тобой поговорить, но он не отпускает меня ни на секунду от себя, — выдохнула девушка, а Пэн усмехнулся.       — В общем-то, я в курсе, — не сдержался Питер и съязвил. — Как именно и сколько раз он тебя не выпускает от себя.       Он был искренне рад за ребят, но и многочисленные оргазмы по ее вине оказались для него испытанием. В скольких неловких ситуациях он побывал за эти несколько дней — и не сосчитать.       — Кстати, ты ему почаще напоминай накладывать заглушающее на спальню, а то скоро не только я, но и остальные начнут вас стебать, — Питер ходил по грани, но хоть что-то хорошее должно быть в этой ситуации. Чему-чему, но шуткам у Джонса он точно научился. — Я-то сдержусь, а некоторые не заткнутся, пока не доведут тебя.       — Мерлин, Пэн, перестань! — возмутилась Эмма, а ее лицо покрылось румянцем. — Мне и так неловко.       Но Питер продолжал, мысленно надеясь, что если он и дальше будет поддевать ее, то это прекратится в таких количествах. Вода камень точит. В отличие от Киллиана, которого было ничем не смутить, Эмма пока что сохраняла приличия и смущалась публичных проявлений.       — Хорошо, хоть в классе я не стоял у доски, когда Кил решил побаловаться под партой с тобой, — обстановка накалялась, а Питер неожиданно вошел в кураж.       Эмма смущенно прятала лицо в руках, лишь сильнее краснея, с чего он лишь усмехнулся. Не только ж ему постоянно страдать. Физически для здоровья, конечно, полезно, но он сейчас лучше кого-либо еще знает всевозможные очищающие заклинания. Иначе уже бы потратил все деньги на новую одежду.       — Ты что, мстишь мне?! — вспылила она, толкая руками в грудь. — Не смешно вообще-то. И да, до класса я вообще не вспоминала о маленькой детали нашей с тобой связи.       — О, судя по всему происходящему, деталь ой какая не маленькая, — продолжал ухмыляться он, забавляясь неловкостью между ними. — Слишком интимно. А если бы я знал, к чему это приведет в отношении меня, я бы никогда вас не сводил.       — Так, мы сейчас вообще о чем? — опомнилась Свон. — Потому что мне начинает казаться, что наш разговор упорно уходит не в то русло.       — Возможно, — прыснул он в кулак и сосредоточенно посмотрел на Эмму. — Что ты хотела? О чем поговорить? А то дошутимся, и Джонс заявится по зову сердца спасать принцессу из лап змея.       — Мерлин, а я считала, что Киллиан невыносимый, — она закатила глаза, шикнув на него. — Что у вас с ним происходит?       — А что у нас происходит? — Питер не решался ступать на опасную тропу. — Его внимание сейчас целиком и полностью сфокусировано на тебе, на остальных у него времени не осталось.       — Не придуривайся, Питер, — в очередной раз пихнула его Эмма. — Между вами словно кошка пробежала. И вообще, не юли, Киллиан мне рассказал все, точнее, не знаю, все или не все, но я хотела бы выслушать твою позицию, а после уже делать выводы.       — Киллиану всегда не хватало рассудительности, — единственное, что он смог сейчас произнести в ответ.       — Мог бы и научить лучшего друга этому полезному навыку, — пришла ее очередь язвить.       — Ты же его девушка, вот и учи. А мои труды прошли зря. Он оказался необучаем, — у него не было никаких сил выгораживать ни себя, ни лучшего друга. — Так что он тебе рассказал?       Питер злился и буквально сам себя не узнавал. Срывался на Эмму, которая, в общем-то, ни в чем не виновата, а изнутри его поедала обида на Джонса. Он не лез, но ему было чертовски неприятно, что лучший друг ни на мгновение не поставил под сомнение услышанное. Просто взял и поверил, не разбираясь. И это после стольких лет дружбы, за время которых он всегда поддерживал Киллиана. Да и остальное не позволяло ему расслабиться. Бесконечные оргазмы, которыми его награждает эта парочка. Василиск, странный шепот и неизвестный, запертый где-то в замке. Эльза, с которой он решил попробовать нормальные отношения (насколько это вообще возможно), но все равно все было не тем.       — Про ваших родителей. Что твоя мама виновна в аресте его отца, — Эмма говорила торопливо, словно боялась лишиться храбрости, с которой пришла к нему. — Почему ты ничего ему не рассказал? Он заслуживал знать…       — Да я сам понятия об этом не имел! — выпалил Питер, не пытаясь даже сдерживаться.       Внутри он ощущал, что у Эммы не было цели его обвинить, она действительно хотела разобраться. Ее болтало из стороны в сторону ничуть не меньше, чем самих парней. Вероятно, она просто хотела помочь. Поэтому он не отнекивался, ситуация сама собой не решится, но именно Эмма могла достучаться до никого не слышащего Киллиана. Могла… и Пэн сейчас надеялся на ее таланты усмирять Джонса.        — Я был ребенком, когда случайно застал мать с какой-то подругой, которой она хвасталась, — начал рассказывать Питер. — Да я даже не вспоминал об этом. Но, конечно, зачем меня слушать. Ему оказалось проще поверить в то, что лучший друг предатель.       — Питер, постой, — Эмма ухватила его за руку, нерешительно проводя пальцем по тыльной стороне руки. — Я не отпущу тебя в таком состоянии… Почему ты не поговорил с ним, когда он успокоился? Да, говорить с ним, когда он взвинчен — почти бесполезное занятие, однако позже…       От ее прикосновения по коже пробежал ток, а тело моментально отреагировало. Пожалуй, им лучше вообще лишний раз друг друга не касаться, потому что связь сразу же берет над ними верх. Над ним так точно. По телу разлилось приятное тепло, а желание прикоснуться в ответ лишь росло. Хотя он и не испытывал никаких романтических чувств к Эмме, но физическое притяжение между ними было. И эта девушка пробуждала в нем желание одним лишь касанием, даже не догадываясь об этом. Поправив мантию, он вернулся к их разговору.       — А зачем, Эмма? Чтобы снова услышать, что я источник его проблем? — Эмма, кажется, впервые видела его на грани эмоций. — Конечно, любимая девушка стала родственной душой — не по моей воле, между прочим. Отец оказался в тюрьме по вине моей матери. Стоит ли искать причины, что это на самом деле неправда? Зачем? Киллиану так проще. Всегда было и всегда будет.       По телу сейчас буквально носилась его собственная злость, от которой он не понимал, куда деться. Его переполняли эмоции, и было больно. Киллиан всегда был частью его жизни. Надоедливой, порой несносной и невыносимой, но частью него самого. Даже когда родители запрещали им общаться — они не отвернулись друг от друга. Как они говорили сами — дружили всем назло. Но теперь хотя бы стало понятно, почему возникли проблемы между их родителями и что стало камнем преткновения в их отношениях. Однако Питер не находил никакого оправдания поступку матери, осознавая, что им необходимо поговорить. Он обязан выяснять правду, которая поможет ему либо окончательно убедиться в том, что его мать — ужасный человек, либо дать ей последний шанс стать настоящим родителем.       Питер настолько погрузился в собственные мысли, что даже не заметил, как Эмма оказалась совсем близко и заключила его в кольцо ее рук, обнимая. И ему вдруг стало так спокойно, словно она отгородила всю его боль и подарила ему порцию такого необходимого воздуха. Казалось, что он впервые почувствовал отдачу их связи. Впервые получал ее помощь, а не глушил ее боль. Он невольно улыбнулся этой странной мысли. Возможно, они навсегда останутся друг для друга маленьким островком спокойствия. Островком, который Киллиан захочет затопить при каждой их чертовой встрече.       — Он вспыльчив, ты ведь всегда это знал, — раздался тихий голосок Эммы. — И еще немного дурак, но это не повод не решать вашу проблему.       — Эмма, повторюсь, что он даже слушать меня не желает, — почти безэмоционально произнес он, силы вдруг покинули его, оставляя пустоту. — Как мне решать проблему, если руки опустились у обеих сторон?       — Я помогу, — пообещала Свон. — Не могу смотреть, как дружба двух близких людей рушится из-за недосказанности. Твоя мать… она странная, но она явно много недоговаривает. Отчего-то в отношении нее я верю своей маме, между ними что-то произошло в прошлом, они ведут себя неоднозначно, говорят загадками. И в твоих силах узнать у нее все ответы разом.       — Хочешь, чтобы я выяснил что-то еще у моей матери? — Питер нахмурился, не ожидая подобного поворота.       — Нет… точнее да, — замялась Эмма, переступая с ноги на ногу, и опустила глаза. — Мне действительно нужно…       — Оп-па, Пэн… и Свон, — ехидно оскалился появившийся перед ними Тич. — Слушай, ты же сошлась с Киллианом, так какого черта снова рядом совсем с другим слизеринцем?       — А ты ревнуешь, Тич? — съязвила на его реплику Эмма, а Питер не торопился вмешиваться.       — Ты не в моем вкусе, — пренебрежительно бросил он, одаривая ее безразличным взглядом. — А вот с твоей подружкой… я бы ой как поразвлекался.       — И тут тебя опередил другой слизеринец, — усмехнулась она, чувствуя превосходство в сложившейся ситуации. — Видимо, тебе только и остается, что наблюдать со стороны и проводить время с кем-нибудь попроще.       — Послушай, Свон! — он угрожающе начал наступать на нее, когда Питер встрял между ними, создавая безопасное расстояние.       Эмма злилась, и он это отчетливо ощущал, поэтому и не хотел, чтобы ее вспышка обернулась против нее самой же.       — Эдвард, чего ты добиваешься? — спокойно спросил его Питер. — Хочешь выслужиться перед Джонсом? Так уже пытался. Он, как мы видим, не среагировал никоим образом. Наоборот, они с Эммой сейчас вместе. Нравится нас задирать? Нам подождать, когда тебе надоест?       — Возможно, тогда Киллиан и отреагировал… не так бурно, как я предполагал, — самодовольство Тича так и лилось из него. — Но сейчас Джонс имеет все основания врезать тебе.       — За обычный разговор? — одновременно усмехнулись Эмма с Питером.       — За ваши игры за его спиной.       — Какие игры и что здесь вообще происходит? — конечно, всему факультету необходимо здесь собраться сегодня.       — Солнце, — он приобнял Эмму за талию и притянул к себе, оставляя легкий поцелуй на ее щеке. — Что у вас здесь за сходка?       — Да вот, твоя девчонка крутит шашни с Пэном, — влез вперед Тич.       Питер заметил, как Киллиан успел напрячься, сжимая тело девушки в руках. Он бросил на него сердитый взгляд и следом обратил свои взоры на Эмму, задавая ей молчаливый вопрос о происходящем.       — Что? Я не собираюсь оправдываться, это глупо, — фыркнула Свон, взмахнув руками. — Мы просто разговаривали с Питером, потом пришел этот и начал выдумать то, чего не было. И если ты, Киллиан, собираешься потакать в его сплетнях, то мне лучше сразу уйти.       — Тич, оставь нас, — указал ему Джонс. — Мы с тобой позже поговорим.       Даже если тот и собирался возразить, то Киллиан одним взглядом оборвал его попытки. И через минуту слизеринец покинул их общество.       — Так, сначала ты пытаешься о чем-то говорить с его матерью, теперь с ним самим. Мало собеседников? — он не кричал (что даже удивительно), но был чертовски напряжен. — Что происходит, Эмма?       — Нам обязательно говорить об этом всем сейчас? — ей было не по себе.       — А есть что скрывать от твоего лучшего друга? — процедил Джонс. — Вы же там вроде как живете в вечном уединении. Знает, что чувствуешь. Знает, что с тобой происходит. И даже знает, когда, черт возьми, кончаешь.       — А ты специально столько ее тра… столько спишь с ней, чтобы я об этом не смел забывать? — оскалился он в ответ.       — Ага, чтобы у тебя там окончательно башню снесло, и ты нашел себе уже какую-нибудь девчонку наконец!       — Киллиан! — крикнула на него Эмма, пытаясь умерить его пыл. — Ты обещал.       — Хорошо, пошли тогда, — Джонс схватил ее за руку. — Мириться будем.       — Осторожнее, кто-нибудь из твоих ревнивых бывших может донести МакГонагалл о ваших совместно проведенных ночах.       — Без тебя разберемся, Пэн.       — Если бы я мог, не лез бы вовсе, — обреченно вздохнул Питер, когда парочка исчезла из поля зрения.       Пусть разбираются без него. Хотя кое-что в его словах он таки уловил: Эмма по какой-то причине искала встречи с его матерью. Неужели в тот день их материнский разговор обрел новые подробности? Правда, Питер и подумать не мог, что Фиона отважится сказать что-либо напрямую Эмме при ее же матери. Возможно, он и ошибался.       Честно говоря, его не слишком волновало, что там могла знать Фиона. Но то, что эта информация могла навредить Эмме, его уже настораживало. Ей вреда, особенно по вине его же матери, он точно не желал нанести. И кроме Киллиана потерять еще и Эмму. Питер остаток вечера прокручивал эти мысли в голове, приходя по итогу к тому, что ему необходимо поговорить с матерью. Как бы ни хотелось избежать этого. Мало того, что он собирался таким образом добиться правды для Киллиана. Так теперь еще и разузнать полезное касательно Эммы.       После основных занятий у них предстоял второй день мастер-класса. И несмотря на похвалы бывшего профессора зельеварения и его безупречные результаты первого этапа, Питер не рвался вперед. Стажировка, безусловно, могла помочь ему в будущей профессии, но сейчас не было на это ни сил, ни желания. Он устал. Устал от всего, что неустанно наваливалось на него. Начиная от связи родственных душ и всего вытекающего из этого до конфликтов с матерью и тайнами школы. Ему просто хотелось с кем-нибудь поговорить, не думая, что сказать, не переживать за реакцию, а просто излить душу. Сделать то, чем он обычно пренебрегал относительно себя. Слушал других. Приходил на помощь другим. Спасал других. Но забывал о себе.       — Сегодня переходим ко второму этапу нашего мастер-класса, — произнес профессор Снейп, вытаскивая его из размышлений. — Мы проверили ваши составленные цепочки заклинаний, которые теперь необходимо перевести в жидкое состояние. Приступаем.       Ученики корпели над заданием. Питер краем глаза заметил, что Эмма вникала в каждый следующий шаг, в то время как сидящий рядом Киллиан лишь в привычной манере отвлекал ее и заигрывал. Второе он скорее ощутил, чем заметил. Все-таки Джонс умел быть осторожным. Пэна вообще мало интересовал сам урок, он ждал его скорейшего завершения, монотонно выполняя задания и создавая зелье.       Когда до конца урока оставалось около двадцати минут, преподаватели прервали их и попросили остановиться. Пришло время проверить их успехи, а лучших наградить.       — Итак, мисс Свон, прошу, — первой Снейп вызвал Эмму продемонстрировать ее результат, который превзошел их ожидания. — Не безупречно, но зелье доведено до финальной точки и действует в соответствии с заклинанием. Тридцать баллов Гриффиндору. Молодец.       Похвалы от профессора не каждый удостаивался, что уже было достижением. Однако Эмма всегда была его любимицей, пусть он и не выделял кого-то среди учеников. Питер даже заметил, что интерес девушки к зельям остыл после того, как Снейп уволился с поста преподавателя.       — Мистер Пэн, ваша очередь блеснуть талантами, — обратилась к нему Фиона, что он даже вздрогнул от неожиданности.       Он нехотя прошел в начало класса к преподавательскому столу и продемонстрировал созданное зелье. Несмотря на его отстраненность, оно удалось. И даже превзошло вариант Эммы.       — Превосходно, мистер Пэн, ваш результат лучший среди всех, — не без доли гордости в голосе произнесла его мать. — Думаю, что Слизерин достоин пятидесяти баллов за ваши успехи.       — Итак, мы посмотрели все зелья, которые были доведены до финальной точки, — с важным видом продолжил Снейп. — Но лишь два ученика продемонстрировали наивысший результат — зелье, которое максимально приближено к действию исходного заклинания. Это Питер Пэн и, несмотря на некоторые недочеты, Эмма Свон. У вас будет возможность попасть на стажировку в интересующий вас отдел.       На соседнем ряду послышался недовольный рык, а повернувшись, Питер заметил, как Эмма водила рукой по плечу Джонса, нашептывая что-то на ухо. Вероятно, ему не по нраву пришлась идея, что они с Эммой будут вместе проводить время в Министерстве. Хотя, насколько он знал о планах девушки, посещать они будут разные отделы. Ее больше привлекали заклинания и их ликвидация, у него же в планах — Отдел Тайн.       Питер отстраненно слушал слова профессора, не особо вникая в их смысл, и лишь ждал завершения урока, чтобы наконец-то поговорить с матерью. Сначала он собирался сделать это еще утром. Но домой лишний раз соваться не было желания, да и его бы никто не отпустил. А в школе женщина появилась лишь перед самим уроком.       — Питер? — она, видимо, не ожидала увидеть его среди задержавшихся в классе. — Ты что-то хотел?       — Да, поговорить с тобой наедине, — дал он понять о своих намерениях.       — Вчера ты не особо рвался общаться с матерью, — попыталась придраться к нему Фиона, когда они остались наедине.       — А была ли ты когда-нибудь ею для меня? — еле слышно произнес он, но женщина его не услышала.       Либо сделала вид. Питер еще с детства понял, что пытаться добиться внимания матери — бесполезное занятие.       — Давай не будем обмениваться взаимными упреками, — бросил Питер, не веря, что ее это действительно задело. — Каждый все равно останется при своем мнении, поэтому давай о том, зачем я пришел.       — И зачем же ты пришел? — она прислонилась к столу позади нее.       — Надеюсь, что ты хотя бы сейчас постараешься быть честной с собственным сыном, — Питер не отводил от нее взгляда, смотря ей прямо в глаза и пытаясь считывать ее эмоции. — В моей памяти есть один интересный кусочек нашей жизни… когда ты хвасталась одной из своих подруг про арест мистера Джонса. Что это было? Ты действительно причастна к аресту друга нашей семьи?       — К чему сейчас копаться в этом? — Фиона злилась, разговор ей определенно не нравился.       — К тому, что я потерял лучшего друга из-за твоих выкрутасов! — выпалил Питер, не сдержавшись от ее самодовольства. Ее вообще не волновало это. — Что произошло между вами с Бреннаном Джонсом?       — То, что тебя не касается, — было самонадеянно ждать от нее сегодня честности. — И я тебя давно предупреждала не общаться с ним, но ты меня никогда не слушал.       — Мама! — он снова повысил голос. — Если ты не хочешь потерять меня окончательно, то ты мне расскажешь.       — Ты в курсе, что мне не семнадцать, чтобы я пугалась угроз… — усмехнулась Фиона, — к тому же от собственного сына.       — Конечно, разве стоило ожидать чего-то другого… — протянул он, с каждой минутой больше осознавая, насколько бесчувственной была его мать. — Твои корыстные мотивы однажды тебя и погубят.       — Это тебя мисс Свон научила говорить праведные речи? — фыркнула она. — Что мать, что дочь… до тошноты правильные, а сами гнилые внутри.       — А ты со всеми на ножах, мам? — усмехнувшись, Питер быстро ухватился за этот разговор, не веря, что ему так повезло. — Интересно, а с ее матерью вы что не поделили?       — Знаешь, я с детства говорила, что ты плохо умел выбирать собственное окружение, — недовольно сказала Фиона. — То Джонс, то теперь девочка Свон. И чего тебя только тянет к ней?       Его мать осторожно обходила тему со связью, даже не подозревая, что он обо всем узнал еще раньше, чем она сама.       — А может быть, я влюбился? — Питер решил позлить ее. — Такое ты даже в страшном сне представлять не хотела бы, да, мам?       — Слава Мерлину, что мой сын не так глуп, чтобы влюбиться в дочку Свон. — ее губы растянулись в ухмылке. — Иначе бы я разочаровалась.       — А по-моему, разочаровываться нужно в тебе, а не в ком-то еще. Ты ведь даже никогда не любила…       — Иногда жизнь оказывается слишком непредсказуемой, — поникшим голосом произнесла Фиона. — И ты ошибаешься, я любила. Однажды.       — Так почему ты обвинила и сдала Бреннана Джонса? — вернулся он к основному, анализируя сказанное ею. — Или, может быть, это он был твоей неразделенной любовью? Мистер Джонс выбрал другую, а ты ему так отомстила?       — Джонс к моей любви не имел никакого отношения, — холодно сказала женщина. — А сидит он по праву, потому что заслужил.       — И чем же?       — Джонс забрал у меня кое-что, — отчего-то не стала снова увиливать Фиона. Возможно, понимала, что он все равно не отстанет. — И я не смогла простить ему это.       — Обычно в тюрьму отправляют тех, кто подкинул, а не забрал, — справедливо заметил он.       — В жизни всегда все возвращается, и Джонс получил по заслугам, — стояла она на своем.       — А разговорами это решить нельзя было?! — его терпение заканчивалось. — От меня отвернулся лучший друг… потому что решил, что я все знал и нагло врал ему!       — Возможно, ты ничего и не знал, но это даже к лучшему, — Фиона будто наслаждалась проблемами сына. — И да, я рада, что вы перестали общаться.       — Всегда знал, что безразличен тебе, как и моя жизнь… но чтобы настолько, — прискорбно отметил Питер. — А еще печальнее, что отец тоже. Ты ведь даже ни разу не приходила к нему на могилу после его смерти…       — Почему ты считаешь, что я не любила твоего отца? — она впервые отвела взгляд в сторону, избегая его пристального внимания.       — Потому что я не слепой, мам. Я даже не уверен, что ты его достаточно уважала, не говоря уже о любви, — Питер искал ответы, которых, вероятно, даже сама Фиона не знала. — Ты ведь даже пропускала события, которые были важны для него, выбирая свои дела. А отец столько всего делал для тебя. Зачем ты выходила за него замуж, если была холодна к нему?       — Так было не всегда, — с некой грустью сказала она. — К тому же ты ничего не знаешь, чтобы делать такие выводы.       — Не обманывай хотя бы сейчас, — прервал ее Питер. — Я с детства не видел любви между родителями.       — Ты всегда был наблюдательным мальчиком, — отметила Фиона. — И всегда тянулся к отцу. Но ты не прав, хоть я его и не любила в романтическом плане, но он был близким человеком для меня. Он помог мне, когда было тяжело, в самые горькие времена в моей жизни. Стал для меня той самой опорой, которой хочется каждой женщине. Плечом, на которое можно опереться.       — Но так и не стал родным для тебя человеком, — закончил он за нее. — Я ведь тоже не очень-то желанный ребенок, не так ли, мам?       — У чистокровных все сложно.       — Очаровательно. Ты даже отрицать не стала, — грустно усмехнулся Пэн.       — Прости, Питер, — прозвучали слова извинений, но он не услышал в них сожаления. — Мне пора. Поздравляю со стажировкой в Министерстве. Ты заслужил.       — Эмма даже больше меня, — добавил он.       — Возможно, — отстраненно кивнула Фиона и последовала к выходу из кабинета.       После разговора на душе остался неприятный осадок. Он догадывался, что не занимал особое место в жизни матери, но чтобы она настолько открыто признавала, что считает его чуть ли не ошибкой… Это слышать было неприятно.       — Питер, что с тобой? — рядом с ним появилась Эльза, приветливо улыбаясь ему. — На тебе лица нет… Мастер-класс неудачно прошел?       — Что? — не сразу пришел он в себя. — Здравствуй, прости, как обычно в своих мыслях пропадаю.       — Уверен, что нормально все? — с сомнением изучала его Эльза, а ему даже стала приятна ее внезапная забота. — Может быть, прогуляемся?       — Куда? — не понял он.       — Не знаю, на улицу, — улыбнулась она. — Не то чтобы мне было принципиально место.       Питер не был против прогулки, но одна мысль о том, что Эмма с Киллианом в очередной раз решат не вовремя уединиться, создавая ему неловкую ситуацию, напрягала.       — Слушай, мне нужно сейчас отлучиться, — говорил Питер, параллельно думая о том, что ему нужно извлечь из памяти разговор с матерью и переговорить с Эммой. — Я постараюсь быстро разобраться с делами, а после с радостью с тобой прогуляюсь.       — Зайдешь за мной или встретимся внизу? — уточнила девушка.       — Я загляну к вам в башню, не знаю пока, сколько времени буду занят, — Эльза кивнула в ответ и оставила его одного.       Питер же поспешил добраться до Выручай-комнаты, где он сможет остаться незамеченным. В голове же крутилась мысль, что недавно еще он не собирался мириться с Киллианом и унижаться, что-то ему доказывая. Однако разговор с Эммой снова все перевернул в нем, и он ощутил, что готов снова сделать шаг навстречу, попытаться помириться. Правда, не факт, что это сейчас особо нужно самому Киллиану. И все-таки Питер надеялся, что их дружба — не пустой звук для обеих сторон.       Для начала ему нужно было создать комнату, в которую сможет позже попасть и Киллиан для просмотра воспоминания. И, собственно, собрать это самое воспоминание. Ему хотелось верить, что это хотя бы немного убедит Киллиана хотя бы задуматься о случившемся. Подвергнуть сомнению сложившиеся у него мысли.       Разобравшись с Выручай-комнатой, Питер убрал колбу с воспоминаниями в карман и отправился искать Эмму, надеясь, что удастся сейчас избежать открытого конфликта с Киллианом. Спустя недолгое время поисков он обнаружил ее во внутреннем дворике в компании двух Гарсиа.       — О, Питер, привет, — первая с ним поздоровалась Ариэль. — Как твои дела?       — Да хорошо, — соврал он. — У тебя как?       — Неплохо, — улыбнулась она. — Жаль, что тебя не было на балу…       — Да, за младшими курсами нужен глаз да глаз, — усмехнулся он. — Весь вечер развлекал их.       — В следующий раз могу составить тебе компанию, — задорно добавила она.       — Вряд ли бы они тебя послушались, — ему не переставало казаться, что девушка пыталась обратить на себя внимание. — Слизеринцы не очень жалуют другие факультеты и не воспринимают их авторитетом для себя.       — О, Ариэль может многим старостам фору дать, — встряла в разговор Эмма, которая до этого молчаливо наблюдала за ними.       — Что? — Ариэль словила на себе ухмыляющийся взгляд брата.       — Ничего, — прыснул он. — Пэн, ты к кому-то из нас шел или так, мимо?       — Вообще-то, мне нужна Эмма.       — Она всем нужна, но эксклюзивные права теперь исключительно у Джонса, — отшучивался Гарсиа, за что получил легкий удар от Свон.       — Пойдем, — Эмма взяла его под руку, утаскивая подальше от любопытных глаз и ушей. — Что ты хотел?       — Слушай, у меня деликатный вопрос, — Питер решил не ходить вокруг да около, спрашивая напрямую. — У вас с Киллианом были планы на этот вечер?       — Нет, у него же неделя вечерних отработок. — помотала головой девушка. — А что такое?       — Ваш секс марафон может несколько помешать моим планам, — добавил он следом.       — Твоя тактичность мне нравилась больше, — покраснела Эмма, стыдливо отводя взгляд.       — В общем, до ночи вы вряд ли увидитесь? — задал он уточняющий вопрос, и она молчаливо кивнула.       — Собрался куда-нибудь? — лукаво посмотрела Эмма, чуть улыбаясь.       — Осторожнее, а то Киллиан почувствует твой интерес к моей персоне и прибежит тут же, — предупредил ее Питер и усмехнулся.       Правда, зная Киллиана, он бы не удивился, если он уже повесил какой-нибудь отслеживающий браслет на нее. Или на него. Или на обоих. Если две точки сближались, то начинал рвать и метать.       — Ой, не остри, — отмахнулась Свон, не оценив его шутки. — Кстати, коль уж ты нашел меня… мы вчера не договорили. У меня есть к тебе просьба.       — Может, не стоит? Мне дорога моя жизнь еще, — продолжал подшучивать над ней Питер.       — Неужели боишься? — кольнула она в ответ.       — Опасаюсь, — признался он. — Киллиан не всегда будет обходиться словами. В какой-то момент перейдет к действиям. И вряд ли пригласит меня к вам третьим, скорее врежет мне.       — Киллиан вообще об этом не должен узнать, — Эмма вмиг стала серьезной. — Я обещаю, что помогу вам помириться, но мне в ответ нужна твоя помощь.       — Кого-нибудь незаметно убить?       — Найти… помочь найти моего отца.       Только Питер собирался задать ей вопрос, как ее окликнула профессор МакГонагалл и попросила срочно к ней зайти сейчас.       — Черт, когда мы договорим уже, — простонала она, но вынуждена была умчаться следом за профессором, оставляя его в непонимании.       Из разговора матерей Питер уловил, что отец Эммы, а точнее, видимо, отчим, ей не родной. А биологическим отцом является совсем другой человек. Но что именно было известно самой Эмме, он не догадывался. И как в этом всем замешана его мать…       Однако ему пришлось отбросить эти мысли в сторону сейчас и сосредоточиться на обещанной Эльзе прогулке. Питер забежал к себе, чтобы оставить лишние вещи и переодеться. Пока он носился по замку, к нему пришла любопытная идея, куда бы отправиться сегодня.       — Ты готова? — зайдя за компанию с каким-то когтевранцем, Питер заметил девушку, ожидающую его на диване.       Выглядела она вполне одетой для прогулки, но кто этих девушек знает. Опыта у него было мало, и он решил лишний раз уточнить, чтобы не попасть впросак.       — Да, куда пойдем? — поинтересовалась Эльза, последовавшая за ним, а Питер лишь загадочно улыбнулся.       Ему захотелось удивить девушку и даже в кратчайшие сроки (когда у двух кроликов наконец-то перерыв в брачном периоде) он сумел сообразить кое-что особенное. По крайней мере Питер на это надеялся.       Они двигались на опушку леса, было слегка слякотно, но это их не пугало. Удобно, что одним взмахом палочки можно было убрать всю грязь с одежды и обуви.       — Это же олень! — воскликнула Эльза, когда они достигли пункта назначения, искреннее радуясь увиденному животному.       — Да, Хагрид назвал его Свен, — познакомил их Питер, ненадолго подходя к калитке загона. — Говорит, что он просто обожает, когда его угощают морковкой, поэтому я прихватил немного с собой с кухни.       — А ты продуманный, — ее губы растянулись в улыбке. — Жаль, что ты все-таки не попал на Когтевран, мы могли бы начать общаться раньше.       — Возможно.       Эльза увлеченно кормила животное, а Питер наблюдал за ней, стоя чуть позади. Девушка была столь искренней в таком обычном деле. Животное подставляло ей мордочку, наслаждаясь ее ласками и предлагаемыми лакомствами.       — Он очень дружелюбный, — она обернулась, продолжая тепло улыбаться. — Почему ты не подходишь?       — Не знаю, вы, кажется, сдружились, а я лишний в вашей компании, — прокомментировал их очаровательное общение Питер.       — Брось, иди сюда, — подтянула его к себе девушка. — Свена хватит на всех.       — Его, может, и хватит, а вот морковка явно заканчивается, — хмыкнул Питер, замечая, что олень почти опустошил весь пакет.       — Ой, смотри, там еще кто-то появился на опушке, — Эльза обратила его внимание на вновь прибывших зверьков неподалеку, перемещаясь к ним.       Питер продолжал наблюдать за ней, ловя себя на мысли, что ему нравится ее непринужденность и даже легкая детская наивность. У половины девушек есть слабости к милому и пушистому, но у Эльзы это выходило как-то непринужденно и без фальши. Ей действительно нравилось их времяпрепровождение. Он неспеша подошел к ней, оказываясь рядом. Девушка повернулась, чтобы сказать ему что-то, и их лица оказались в опасной близости. Ее щеки в тот же момент покрылись румянцем, и Питер неуверенно улыбнулся. Возможно, он и не испытывал особого трепета, как рядом с Эммой, но его трогала их близость. Он ощутил, как ее теплое дыхание коснулось его шеи, и Эльза смущенно прятала глаза, не зная, куда себя деть и забывая, что собиралась что-то сказать.       Их взгляды снова встретились, и она потянулась к нему, прерывисто дыша. Как вдруг по лесу прокатился непонятный стук, и птицы испуганно подлетели с веток, разрушая атмосферу между ними.       — Нам, наверное, пора возвращаться, — выпалила девушка, отворачиваясь от него, и погладила Свена на прощание.       — Если ты устала, можем вернуться, — Питер не стал спорить.       — Спасибо, — прошептала Эльза, когда они направились из леса обратно к замку.       — За что?       — За эту прогулку. За знакомство со Свеном. Он очень милый, — она не скрывала своего хорошего настроения. Хоть кому-то рядом с ним было хорошо. — Я как-то не особо встречалась со зверьками, хотя знаю, что они успокаивающе действуют на людей.       — Даже какие-нибудь ужасающие создания? — Питер и сам не понял, как их разговор пошел не туда.       — Например?       — Не знаю, например, змеи или пауки. Многие люди их боятся. Вряд ли можно сказать, что они успокаивающе на них действуют, — фыркнул он.       — Это же глупые страхи. Просто у них не самый очаровательный вид. Некоторые даже котов сфинксов любят меньше только потому, что они не пушистые и похожи на вывернутую кошку, как говорят некоторые, — рассуждала девушка, с умным видом приводя аргументы. — Но они ведь от этого не стали плохими или страшными. Наоборот, для некоторых это возможность завести кошку, например, людей, у которых аллергия. Хагрид вообще любит каждое живое существо, не видя угрозы ни в ком из них.       — Да уж, я бы не удивился, если бы он в лесу поселил огромного паука и продолжал утверждать, что он милый, и у него, между прочим, пушистые лапки, — серьезно сказал Питер, но Эльза лишь начала заливисто смеяться от его слов.       — Нужно быть добрее к миру и природе, что нас окружает, — она оставалась при своем мнении. — Даже скользкие создания могут стать друзьями.       — Двоякое выражение, однако, — хмыкнул он.       — Я говорила лишь о животных, — уклончиво ответила Эльза.       — Что ты любишь, Эльза? — переключил он тему их разговора, решив, что для сближения им стоит лучше узнать друг друга. — Есть любимые блюда?       — Шоколад. Обожаю почти все с шоколадом, — Эльза медленно брела по тропинке, делясь с ним историями из жизни. — Знаешь, у магглов есть блюдо: говядина в соусе на основе шоколада и чернослива. Французская кухня всегда была со своими изысками. Я пробовала однажды, странно, но интересно. Грань вкусов.       — Звучит ужасно, — рассмеялся Питер, ловя взглядом сияние ее голубых глаз.       — Но повторю, что съедобно.       — Вела когда-нибудь список желаний? — вопрос выдался странным, но Питеру отчего-то стало любопытно.       — Да, наверное, как и любая девушка, — на ее щеках снова проступил румянец, что не ускользнуло от него. — Но давно забросила.       — И что же в нем было?       — Изобрести что-нибудь новое, — начала перечислять Эльза. — Построить собственную фабрику по производству шоколада и проводить там экскурсии. Причем было бы очень классно сделать ее общедоступной и волшебной.       — А ты мечтательная, — он облизнул губы, ему перестало хватать воздуха. — Знаешь…       Питер сделал шаг к ней навстречу, а Эльза от неожиданности попыталась сделать шаг назад. Однако оступилась и оказалась в его объятиях, когда он ловко обхватил ее руками, спасая от падения.       — Не стоит… — Эльза сопротивлялась, но не особо рьяно.       Питер заглянул в ее глаза и, не встретившись с новым сопротивлением, нежно прикоснулся губами к ее губам, целуя ее. Пара секунд нерешительности, и Эльза ответила на его поцелуй, окончательно разрушая преграды между ними. Питер и сам не понял, откуда в нем возник этот порыв. То ли проблемы его довели, то ли непринужденная обстановка между ними. Но, оказавшись в опасной близости от нее во второй за сегодня раз, он не смог сдержаться.       Возможно, он пытался доказать самому себе (или Джонсу), что он не безнадежен. Что он не обращал внимание на девушек не потому, что не в состоянии их, так скажем, удовлетворить. А действительно ему было просто неинтересно. И сейчас во время их поцелуя с Эльзой он осознавал, что друг не прав. Однако Питер настолько привык к фейерверку ощущений, проносящихся по организму из-за Эммы, что сейчас было снова не по себе.       Его тянуло к Эльзе, ему было приятно, но это ощущалось словно нечто обыденное. Он с шумом втянул воздух, продолжая ее целовать. Девушка отвечала ему, желая продлить поцелуй, и Питер позволил. Водя руками по ее спине, он сильнее вжался в ее тело и так не вовремя ощутил, как возбудился. И несмотря на очарование Эльзы, этому причиной была совсем другая девушка.       Джонс… Должен ведь быть на отработке. Когда уже прекратится этот секс марафон?!       Отстранившись, Питер снова поймал смущение в ее глазах, а ее лицо и вовсе покраснело от возникшей между ними неловкости.       — У вас же матч в субботу? — попытка переключить разговор на нейтральную тему.       — Да, нескончаемые тренировки от нашего капитана и полнейшая готовность, — улыбнулся ей Питер.       — Надеюсь, что будет не слишком холодно, — задумчиво произнесла девушка. — Мне бы хотелось сходить на игру и поддержать тебя.       — А я думал, что Когтевран обычно болеет за Пуффендуй.       — Когтевран может болеть за кого заблагорассудится, но я собираюсь срывать голос за одного конкретного игрока, — закусив нижнюю губу, игриво добавила Эльза. — Еще раз спасибо за прогулку… и все остальное. Ты и правда особенный, Питер.       Оставив легкий поцелуй на его щеке, Эльза заторопилась в замок. Питер не стал ей препятствовать, провожая девушку взглядом. Коснувшись пальцами губ, он улыбнулся, но с некой грустью.       Эльза тоже была особенным человеком, но, похоже, не для него.