Однажды в сказке в Хогвартсе

      Киллиан Джонс       Эмма лежала в его объятиях, и он не знал, было ли раньше что-нибудь в его жизни прекраснее этого мгновения. Киллиан никак не мог насладиться ею. Ее приятный цветочный аромат, который сохраняли ее волосы после душа, и сладкий запах геля. Она снова не пустила его вместе с ней в душ, однако он не упустил возможности пофантазировать на этот счет. Представлял, как пена стекает по ее телу, обволакивая ее. Как пар наполняет комнату, распаляя ее кожу. Чертовски возбуждающе.       Киллиан не желал отпускать ее ни на секунду, забирая каждый кусочек ее свободного времени себе. На уроках обязательно садился рядом, а в Большом зале ел так быстро, чтобы поскорее оказаться снова подле нее. Эмма упорно не хотела садиться за их стол, впрочем, и он не рвался накалять обстановку за гриффиндорским столом. Ему было без разницы, что подумали бы остальные, но Свон это заботило. А он больше не позволял быть во всем эгоистом, старался учитывать и ее интересы, хотя бы иногда, когда ревность окончательно не брала над ним верх.       Девушка беспокойно заерзала в постели, поворачиваясь к нему и утыкаясь в его грудь. Киллиан всегда был тем еще любителем подольше поспать, однако сейчас его организм словно намеренно просыпался пораньше, чтобы подольше полюбоваться его любимой врединой. И он не упускал эту возможность.       — Сколько времени? — сонно пробормотала Эмма, не желая открывать глаза, но при этом расплылась в ленивой улыбке.       — Спи, еще рано, — уверил ее Киллиан, но она всегда ставила под сомнение его слова о времени.       — Ты снова привираешь мне про время, чтобы я пропустила побольше уроков? — усмехнулась она, продолжая дремать в его объятиях.       — Твой организм работает как часы, — фыркнул Джонс, проводя по ее волосам. — Даже если ты очень захочешь, а я буду не выпускать тебя всю ночь напролет — утром ты все равно подорвешься к первому уроку даже без будильника.       — Нет ничего плохого в ответственности, — буркнула Эмма и отвернулась, демонстративно обижаясь.       — Как нет ничего плохого в том, чтобы иногда быть немного безответственной, — он прижал ее к себе, чтобы она даже не думала о глупом побеге. — Но я почти привык, что за последние дни на уроки захожу чаще, чем за все предыдущие шесть лет.       — Ой, кому ты заливаешь? — девушка снова повернулась к нему и вскинула брови, явно не соглашаясь с ним. — Ты с этим квиддичем вообще забил на учебу, и если бы я тебя не прикрывала, то ты бы до конца года засел на отработках.       — А ты бы удачно этим пользовалась дальше, да, Свон? — упрекнул он ее, поймав в ответ еще один удивленный взгляд.       Вчера он снова случайно узнал, что Эмма болтала с Питером в дворике школы. Не послала, не ушла, а, черт возьми, опять с ним мило беседовала о чем-то. Киллиан не мог перестать злиться, особенно на то, что не в силах кардинально поменять ситуацию. Так или иначе связь этих двоих сводила их, даже когда на то не было веских причин. Пэн стал для Эммы другом, но мириться он с их дружбой не собирался. Правда, запреты лишь отдалят от него Свон, поэтому нужно в кои-то веки действовать тоньше, подойти к вопросу с холодной головой. Но об этом он подумает чуть позже.       — Так чем бы я там удачно пользовалась? — Эмма начинала злиться.       — Ничем, прости, — быстро переменился Киллиан. — Сморозил очередную чушь, только и всего.       — Рада, что ты это понимаешь, — она прикоснулась к его щеке, проводя по легкой щетине, и поцеловала его.       Джонс тут же воспользовался ее инициативой, легко, дразняще и уверенно вовлекая в поцелуй. Ему безумно нравилось, когда Эмма слегка обхватывала его губу, а после он крепко целовал ее, медленно сводя с ума и пробуждая ее потаенные желания.       Он знал, что Эмма не из трусливых. Она вполне готова к его внезапным порывам даже посреди урока, но все равно продолжала смущаться. В ней не вовремя просыпались нормы морали, которые не позволяли ей полностью отдаваться их страсти. Вчера он быстро разобрался с отработкой и нашел ее в классе для старост, когда она сидела над очередными графиками. Наверное, она ждала помощи, ведь это были и его обязанности, но Киллиан лишь захлопнул дверь, на ходу произнося запирающее заклинание, и резко усадил ее на стол.       Она была не готова, она даже сопротивлялась, хотя он отлично читал язык ее тела. Она хотела его не меньше, чем он ее в тот момент. Однако пыталась оттолкнуть, не позволяя себе раскрепоститься. Отношения с Кэссиди напрочь убили в ней весь авантюризм. Но ничего, он ее научит заново.       — Думаешь о приближающемся матче? — Эмма выдернула его из размышлений.       — Что? — опомнился он. — И о нем тоже. Вообще много о чем думаю. Но ни твоя родственная душа, ни твой бывший не испортят мне настроение.       Киллиан поздно понял, что сморозил лишнего и ему придется столкнуться с ответной реакцией.       — Они-то тут при чем? — Эмма, ожидаемо, закатила глаза.       — Развела гарем в школе, — хмыкнул он и потянулся, чтобы поцеловать ее, но она увернулась.       — Серьезно?! И это ты меня упрекаешь этим? — Эмма приподнялась на локтях, неодобрительно прожигая его взглядом.       Ее травянистые глаза доводили его до безумия, и он порой даже переставал ее слушать, утопая в них. Когда он опомнился, Эмма продолжала буравить его взглядом, ожидая хотя бы какого-нибудь ответа.       — Что? — вырвалось у него.       — Говорю, желаешь обсудить количество твоих бывших в этой школе, Джонс?! — она выходила из себя.       — Они для меня ничего не значат, — не задумываясь, ответил Киллиан.       — А, то есть я дала повод считать, что Питер и Бэй играют для меня какую-то романтическую роль?! — Эмма разозлилась не на шутку. — Твоя ревность заставляет начать меня сомневаться… Сначала к Питеру прикопался на ровном месте. Сейчас еще и Бэем меня попрекаешь…       — Еще скажи, что безосновательно?! — вспылил и Киллиан.       Даже малейшее упоминание других парней, которые были небезразличны к Эмме, пробуждало в нем самое худшее. Никакого контроля, лишь одно раздражение, которое выливается в ссоры с ней.       — Если я такая непостоянная в твоих глаза, то иди вон к Стоун, — она говорила откровенную глупость, но ему почему-то казалось, что она в нее еще и верила.       И ему чертовски хотелось вставить реплику о том, что к Стоун уже пришел ее брат, но понимал, что это только усугубит его положение. Начнется с того, что он все это время молчал и ничего ей не сказал, продолжится чем-нибудь еще. По итогу он просто будет корить себя, что ляпнул, не подумав. Все-таки о Генри нужно говорить на свежую и спокойную голову.       — Ее чувства стабильно обращены только в твой адрес, — продолжала Эмма, — ни в какое сравнение со мной не идет.       Киллиан продолжал молчаливо слушать ее почти монолог, не спеша нагло вторгаться. Пусть выскажется, а там он исправит ситуацию. Слушал и осознавал, что снова зря начал ее упрекать, но и с собой ничего поделать не мог. Бесился. Выходил из себя, как видел парней в коридорах, занятиях и тренировках. С Питером она вообще то и дело болтает, а ему ничего не рассказывает, что нервировало больше всего.       Из-за их ссоры с Пэном он сейчас с большей осторожностью относился к нему, постоянно ждал подвоха с его стороны. Уверял себя, что это не в стиле Питера, но все равно ждал удара в спину. Киллиан ничего не желал слушать в тот день, но позже, анализируя ситуацию, начал сомневаться. У друга всегда были непростые отношения с матерью, и кто знает, почему он мог умолчать о том, что она причастна к аресту его отца. Вот только гордыня не позволяла ему подойти первым. Возможно, если бы Пэн сделал шаг, то и он ненадолго выключил бы эгоиста. Однако они оба оставались в стороне.       — Эмма, куда это ты? — Киллиан заметил, что она поднималась с кровати, и тут же словил ее за руку, не позволяя сбежать. — Я тебя не отпущу.       — А я разрешения не спрашиваю, — прошипела его вредина в ответ, вырываясь.       — Солнце, не обижайся, — он перебрался на ее половину, обвивая талию руками. — Не могу я перестать ревновать. Да, идиот. Но после всего, что было, просто не могу.       — Да почему ты никак не поймешь?! — эмоционально размахивала она руками. — Если бы я хотела быть с Питером, то не сходилась с тобой… что за отдельный вид мазохизма? Сойтись с тобой, чтобы показательно уйти к Пэну? Такой ты меня видишь?! Тогда я могла обойтись балом, создавая совсем иной результат в тотализаторе.       — Только вот магическая связь выходит за рамки ваших чувств, — обреченно произнес он, мучаясь от переизбытка чувств. — Вас может притянуть, а вы даже не заметите.       И этого он боялся большего всего. Страшнее любого кошмара для него.       — Ты невыносим! — единственное, что она нашла сказать. — Значит, не пытайся. Расходимся?       — Ага, не дождешься! — рявкнул он, не отпуская, и впился в ее губы.       Однако в ответ Эмма лишь брыкалась и сопротивлялась, попутно царапаясь. Только она не учла, что он физически сильнее ее и сможет еще долго удерживать ее так, несмотря на все ее ухищрения.       — Пусти! Кому сказала, отпусти меня! — не сдавалась девушка. — Я все равно уйду.       — Только через мой труп, — прошептал ей на ухо Киллиан, упуская важный момент.       Эмма ввиду нехватки физической силы для борьбы с ним воспользовалась магической. Взяв палочку с тумбочки, она запустила в него заклинанием. Киллиан ударился плечом об прикроватную тумбочку и свалился на пол. И несмотря на быстрое поднятие, она успела сбежать. Несносная девчонка. Киллиан выругался и ударил по стене несколько раз.       — Салазар тебя раздери! — прорычал он в пустоту. — Как же порой хочется сбежать на необитаемый остров.       — Эй, — короткий стук в дверь, и в проеме появился мужской силуэт. — У тебя все нормально?       — Нет! — взревел Джонс. — Свали и дверь закрой!       Лишь холодный душ и смог привести его мысли хоть чуть-чуть в порядок. Пропустив завтрак, Киллиан поплелся на занятия, будучи уверен, что Эмма их не пропустит. Однако Свон продолжала игнорировать его в течение дня. На уроках место рядом с ней показательно занимала Руби, бросавшая на него убийственные взгляды. Видимо, Эмма уже успела поделиться переживаниями с подругой. Возможно, если бы там сидел Гарсиа, то смог бы с ним как-нибудь договориться. Но Лукас была неприступна. Эмма была вне досягаемости, как башня с лучниками. Ему чертовски хотелось отбросить их всех к стенке, освобождая себе проход, но Свон бы ему этого не простила.       — Эмма, да перестань ты уже убегать! — не выдержал он после очередного занятия, но она даже не повернулась.       Свон снова ускользнула, а он лишь пнул от злости стул и следом уселся на него, зарывшись руками в волосах. Какая-то часть него понимала, что зря он так горячится, что нужно дать им время остыть. Но стоило Киллиану ее завидеть в коридоре, на занятии, как крышу срывало, и контроль утрачивался. Он снова злился, снова нагнетал, снова накалял обстановку между ними.       — Быстро же ты накосячил, Джонс, — перед ним возник Гарсиа, насмешливо спрашивая.       — Позлорадствовать хочешь? — оскалился Киллиан, а его лицо искривилось от гнева. — Эта роль уже занята другим ее другом.       — Вообще-то я могу помочь, — не поддался на его провокации Джефферсон.       — И как же? Сотрешь ей память о том, какой я кретин?       — Этого не стереть из ее головы даже заклинанием, — усмехнулся Джефф, явно наслаждаясь своим выигрышным положением.       — Чего ты хочешь, Гарсиа? — Киллиан резко подорвался с места, отчего стул с грохотом упал на пол.       — Сказал же, что помочь тебе, дураку, — закатил глаза Джефферсон, продолжая язвить в ответ. — Обойдись без банальщины и хождений по кругу да будь с ней предельно честен.       — Спешу тебе напомнить, что она слушать меня не желает, — объяснял он очевидные вещи, на что Гарсиа лишь насмешливо хмыкнул.       — Они с Руби запланировали сегодня небольшой девичник, — продолжил говорить Джефферсон. — Видимо, Фаррелл тоже где-то накосячил, будут вам на пару косточки перемывать.       — И к чему мне это знать?       — Приходи во время ужина к нам в гостиную, пароль ты знаешь, а я спущу тебе твою ненаглядную из запертой башни, — ухмылялся гриффиндорец и неимоверно раздражал его позитивным настроем. — Или ты предпочитаешь петь серенады под балконом?       — Гарсиа! — процедил он сквозь зубы.       — Остынь, я же просто пошутил, — капитулируя, Джефф поднял руки вверх и отступил назад. — Я желаю ей счастья, а она может обрести его рядом с тобой… если вы оба не будете вести себя как придурки. И не будете вмешивать в свои ссоры третьих лиц.       — Она что-нибудь рассказывала тебе? — прищурившись, он внимательно изучал парня.       — Я достаточно хороший друг и крайне наблюдательный, поэтому мне необязательно что-то рассказывать, чтобы понять, в чем проблема.       — Конечно, а еще ты из той категории друзей, что трахаются по дружбе, — процедил Киллиан, не отводя взгляд.       В голове предательски крутились постоянные слова Эммы про ее «дружбу» с Питером, и он снова закипал. Вспомнив ситуацию Гарсиа, ее слова открылись для него с новой стороны. Что, если…       — Пропущу это мимо ушей, Джонс, — прерывал его Джефф. — А лучше дам совет.       — Не нужны мне твои советы.       — Сомневаюсь, — Джефферсон не прекращал толкать жизнеутверждающие речи. — Что бы ты ни фантазировал, Эмма не будет играть на два фронта, не в ее правилах. Даже если она проводит время с Пэном, то это не больше, чем дружба. Уверен, что она будет честна с тобой, если это вдруг изменится.       — Считаешь, что…       — Считаю, что тебе пора готовить парадный костюм и свадебную клятву, Джонс, — перебил его Гарсиа, усмехаясь. — И перестань уже заниматься ненужным самокопанием.       — А ты давно стал в моей жизни-то разбираться? — усмехнулся Киллиан, удивляясь словам парня.       — Все хотят разрешить проблемы волшебным образом, но забывают обратить внимание на банальные мелочи, — загадочно произнес Джефф. — Человеческий фактор, нам свойственно считать, что мы умеем держать в себе, скрывать эмоции, но на деле большинство из нас как открытая книга.       — Вас где-то специально обучают говорить загадками? — Киллиан нахмурился, но Гарсиа лишь дал совет напоследок и ушел из класса.       Вечером Джонс стоял перед портретом Полной Дамы и буравил ее взглядом, не решаясь зайти. Она снисходительно обвела его сверху вниз и переключила свое внимание на болтовню с соседними портретами, не замечая его больше. Казалось, что прошла целая вечность, а на деле лишь пара минут.       — Киллиан, а ты чего не заходишь? — из-за спины появился Арчи в обнимку с книгой и напугал своим неожиданным приходом. — Или ты Эмму ждешь? О вашем невероятном схождении гудит вся школа.       — А ты хочешь получить совет, как склеить девчонку? — не сдержался от колкости Джонс и ухмыльнулся. — Обращайся, если кто-нибудь приглянется. Помогу.       Парнишка же смутился в ответ, краснея. А ведь Джонс был уверен, что он втайне фантазирует о Свон. Не зря же частенько ошивался рядом. Но в отличие от других, Арчи ему не соперник, поэтому можно и на советы разориться. Парень-то он неплохой, просто неумелый и излишне скромный.       — Нет, ничего подобного, — начал отнекиваться второкурсник и пожал плечами. — Учеба мне интереснее как-то.       — Учеба — это, конечно, хорошо, Арчи, но не переусердствуй. А то есть у меня один… который тоже вечно в учебе, а сейчас мозги выносит от нед… от излишних знаний, — зря он припомнил Пэна, который моментально его взбесил от одной только мысли.       — Взаимоотношения между людьми никогда не были просты, — с умным видом снова заговорил Арчи, игнорируя его предыдущие реплики. — Считаю, что нужно иметь что-то общее, чтобы понимать друг друга, и чем-то отличаться, чтобы любить друг друга. И у вас с Эммой это есть. Нужно лишь не забывать об этом.       — Ты такой зануда, — рассмеялся Киллиан, наспех потрепав его за макушку. Кажется, он не очень это любил, и попытался увернуться. — Но ты такой забавный зануда, Арчи. Пойдем. Мне нужно поговорить с одной врединой.       Киллиан не мог избавиться от мысли, что мальчишка частенько напоминал ему Свон. Такой же весь правильный, при этом все равно оставался интересным. Вероятно, если их дети переймут характер матери, то у них будут копии Арчи Хоппера. Вряд ли дети унаследуют его черты. Киллиан невольно улыбнулся: мысли об общих детях с Эммой тепло отозвались у него внутри.       — Не думаю, что Эмме понравится услышать такое обращение в свой адрес, — покачал он головой.       — Девушки любят, когда их называют и похлеще, — самодовольно ухмыльнулся Киллиан. — Подрастешь и поймешь.       Они еще толком не успели зайти в гостиную львиного факультета, как он услышал раздраженный голос, который раздался откуда-то сверху. Лениво подняв голову, Киллиан заметил Лукас, которая перегнулась через ограждение и свисала над ним.       — Джонс, ты какого Мерлина здесь забыл?! — шумно выдохнув, он выслушивал ее возражения. — Тебя здесь никто не ждет. Проваливай!       — Руби, — Гарсиа попытался перехватить ее, когда она полетела на Киллиана. — Руби, успокойся. Ты чего такая злая?       — Отвали, Джефф! Тебя еще здесь не хватало! — Киллиан не особо понимал причины ее злости, но, видимо, догадки про Гидеона были вполне реальны. И сейчас Руби злилась на всех слизеринцев или даже парней в скопе. — А ты, — обратилась она уже к нему, — уходи, пока мы на тебя какое-нибудь проклятие не наслали. У нас сейчас очень подходящее настроение.       — Ты пила, что ли? — отчего-то развеселился Джефферсон. — Он в тебе вечно излишнюю агрессию пробуждает.       — Не ваше дело! — демонстративно отвернулась Руби, хотя мгновение назад отстукивала кулаками по ним обоим. — Джонс, дежурства сегодня на тебе, даже не думай дергать Эмму.       — А ты ее секретарем подрабатываешь? — сострил он, но это было зря — Лукас начала буянить с новой силой.       — Эмс, если ты сейчас не спустишься, то два ученика разнесут нам всю гостиную, а тебе придется отвечать потом перед МакГонагалл, — прокричал Гарсиа на всю комнату, обращаясь к одному конкретному человеку.       Тишина длилась ужасно долго, но вскоре была-таки нарушена появлением его любимой невыносимой гриффиндорки.       — Что здесь происходит? — она стремительно спустилась по лестнице, унимая подругу. — Руби, что на тебя нашло?       Однако Киллиан не вслушивался в ее слова, лишь любовался ею. Ее глаза чуть потемнели… то ли от обиды, то ли от алкоголя в ее крови. Она не переставала закусывать нижнюю губу, пробуждая в нем желание накинуться на нее прямо посреди гостиной и любить ее до самого утра. Похоже, что его тело было абсолютно согласно с каждой его похотливой мыслью.       В гостиной собирались зрители, которые не хотели пропускать назревающее шоу. И Джефферсон пришел ему на помощь, разгоняя их.       — Киллиан, зачем ты пришел? Мы с тобой все еще утром решили, — холод ее голоса ранил до глубины души. — Давай без публичных концертов. Знаешь, что я их не очень люблю.       — Ничего мы не решили, Свон! — установка на спокойный разговор тут же слетела. — И сейчас ты идешь со мной! Надоело за тобой целый день как пес хвостиком бродить.       — Не броди! — взорвалась она, а Лукас поспешила их нагнать, но Гарсиа и ее взял на себя. — Твоя гостиная в другой части замка, вот и вали.       — У нас в комнате пусто, — вдруг выдал Джефф, и Киллиан моментально среагировал на его слова.       Перехватив Эмму за талию, он не позволил ей пробежать мимо него, а она так и порывалась. Не желая больше с ней сражаться, он перекинул ее через плечо, смачно ударяя по ягодице.       — Джонс, немедленно опусти меня! — прошипела Эмма, царапаясь и пытаясь укусить его за руку, но безуспешно.       — Чуть позже, солнце, — ласково промурлыкал он, улыбаясь во все тридцать два. — Гарсиа, где ваша комната?       — Наверх и вторая налево, — дал он инструкцию, и Киллиан проследовал в нужном направлении.       — Ну спасибо, друг, — ворчала Эмма, продолжая висеть на его плече.       — Только кровать не сломайте! — раздался крик парня позади них. — Мне на ней еще спать.       — За твои выходки я тебе ее специально сломаю, — бросила Свон и снова начала колотить кулачками по его спине.       Оказавшись перед нужной дверью, Киллиан еще раз убедился, что пришел правильно, прочитав надпись, и зашел внутрь. Только Эмма очутилась на своих двоих, как началась следующая фаза ее злости. Она не сдерживала себя, предпринимая новые попытки убежать. У Киллиана же сейчас все мысли были направлены на то, какой яркий и жаркий секс мог бы быть у них сейчас. Эмоции не прекращали литься из нее, а ему лишь хотелось поцеловать ее.       Он молчал, позволяя быть игрушкой для битья. Эмма же, не получив ответной реакции, сдалась и скатилась по стене на пол.       — Киллиан, честно, у меня нет желания выяснять с тобой отношения, — почти безразлично проронила Эмма, и ее слова задели его.       — Быстро же ты сдалась, — фыркнул он, пытаясь пробить ее на нужные ему эмоции.       Ей было необходимо выплеснуть все. Киллиан осознавал, что равнодушие с ее стороны — худшее наказание. И они не из тех парочек, которые мирно и спокойно все решают. Им нужно было поругаться, чтобы прийти к рассудительному разговору. Завестись, а после устроить жаркое примирение, попутно выяснив отношения.       — Может быть, это действительно было лишь твоей игрой… или местью за мои выходки? — он был убежден, что это не так, но Эмму это, как и было задумано, задело.       — Серьезно, Джонс?! — она подскочила с места, налетая на него. — Ты продолжаешь считать, что я такая мелочная?!       — По другому я не могу объяснить, почему ты сдаешься при первой же трудности, — мысленно он ругал себя за эти неприятные слова, но его маленькая терапия работала.       — Первой? Серьезно?! — похоже, это ее любимое словечко, отчего Киллиан усмехнулся. — Чего ты смеешься? Сам достает постоянными упреками касательно меня и Питера, а я еще и виновата. Это я сдаюсь, оказывается!       — Меня и Питера… — передразнил ее Киллиан, в то же время любуясь, как она превратилась буквально в фурию, и ему не хотелось тушить этот пожар.       — Да я тебе помочь хотела! — Эмма стукнула его по плечу, аж больно стало. И откуда только в ней столько силы?       — И в чем это? — нахмурился он, вслушиваясь в ее слова. — Разозлить еще больше, чтобы я сам тебя бросил? Так знай, не дождешься!       Сколько бы они ни ругались, Киллиан даже на секунду не задумывался о расставании. Лучше уж запрет ее с ним в комнате, но никуда не отпустит. Больше никуда. Пусть считает его редкостными эгоистом, но без нее он не в силах даже дышать. Все мысли только лишь о ней. И пока она была недостижимой мечтой, он еще мог смириться. Но сейчас, когда она спустя столько лет стала его — об ее уходе даже речи быть не может.       — Да помирить я вас хотела, — выдала Эмма, но Киллиан ожидал услышать что угодно, но не это. — Ты чертовски импульсивен… и когда дело касается тебя, то еще и становишься слепым котенком.       — С чего это? — возмутился Джонс.       — Я всего лишь хотела узнать его версию событий, — продолжила девушка. — Но ты нас прервал, поэтому была еще одна встреча.       — И что, драгоценный Пэн поведал, какой он несчастный? — он разозлился не на шутку. Любые упоминания Питера сейчас на него плохо влияли. — Побежишь защищать его бедненького?       — Джонс, ты самый настоящий идиот! — Эмма перестала сдерживаться, похоже, что его слова задели ее. Она со всей дури ударила его в грудь, что она даже пошатнулся, не устояв на ногах. — Я же забочусь о тебе. А тебе важно только твое непомерное эго. И ты никого не хочешь услышать.       — Свон, мы долго еще будем говорить не о нас, а о… третьих лицах, — брови взлетели вверх, но девушка не обратила внимания на его слова.       — Знаешь, почему я избегала тебя сегодня весь день? — Эмма вопросительно посмотрела на него, но он молчал. — Потому что понимала, что ты выльешь на меня все свои эмоции, а выводов никаких не сделаешь. И сейчас именно так и происходит. Ты вроде слушаешь, но ни черта не слышишь. Я говорю, что ходила к Питеру ради вашего примирения, а ты…       — Не буду я с ним мириться, — перебил ее Киллиан, воспринимая слова в штыки.       — Вот, о чем я и говорю. Ты лишь огрызаешься в ответ, — ее голос был грустным, словно она разочаровалась. — К тому же ты обманываешь самого себя. Для тебя важны отношения с Питером, он твоей лучший друг… и между вами не произошло ничего непоправимого. Он не переспал втайне с твоей сестрой или девушкой. Он не предавал тебя.       — Это не так.       — А ты не идешь навстречу примирению лишь потому, что у нас с ним связь… — Эмма говорила правду, которую он не желал признавать, хотя и сам постоянно об этом думал. — И ты боишься, что стоит мне к нему приблизится — так я побегу за ним как верная собачонка. Других вариантов ведь не существует, да, Киллиан?       Джонс убеждал себя, что задело его предательство лучшего друга, а на деле воспользовался их ссорой как возможностью отдалиться самому, а попутно отдалить и Эмму. Однако он не учел, что они не в кукольном театре, а он не кукловод. Люди могут прекрасно взаимодействовать и без него, а эти двое тем более. Их, хочешь не хочешь, но притянет. Даже если они упорно будут сопротивляться.       И как бы сильно ему ни хотелось верить, что Эмма его никогда не предаст ради Пэна, он чертовски боится другого. Того, что связь может повлиять на нее настолько, что она сама не заметит, как уйдет от него, сделав выбор в пользу другого.       — Эмма, прости, — слова давались ему с трудом. — Я был не прав.       Эмма выпучила глаза и не верила, что он не начал снова спорить с ней. Поморгав несколько раз, она словно убеждалась, что ей не померещилось, и лишь открывала и закрывала рот, как рыбка.       — Что? — сумела выдавить она одно слово, продолжив сверлить его пораженным взглядом.       — Ты права, я схожу с ума от ревности и боюсь проиграть Пэну.       — В чем проиграть? В несуществующей игре, которая есть исключительно в твоей голове? — она говорила на удивление спокойно.       — Я запутался, солнце, — Киллиан осторожно взял ее за руку и заключил в объятиях, вдыхая ее аромат. Это ощущение приносило ему умиротворение. — Мне стало так больно от его предательства… возможного предательства. Я не рассказывал, но родители нам всегда запрещали общаться, объясняя это разными причинами, но мы продолжали. Словно вдвоем были против всего мира. И как бы сильно ты мне ни нравилась, когда узнал о вашей связи, я отступил, потому что не собирался отбирать у друга часть его души.       — Киллиан…       — Подожди, ты высказалась, теперь моя очередь, — он не позволил ей ничего вставить. — Вспомни, как тебе было больно, когда Кэссиди сознался в предательстве. Одна мысль о том, что ты можешь быть в чужих объятиях, разрывает меня на части. Хочется разбить кулаки в кровь об стену, а лучше о лицо того, кто посмеет тебя забрать. Я не могу перестать ревновать… и дело даже не в моем недоверии тебе… я не доверяю всем остальным. И чертовски боюсь, что мои прошлые ошибки вернутся ко мне бумерангом в самый неподходящий момент.       — Киллиан, я не уйду к другому назло тебе, — прошептала Свон прямо ему в губы. — Перестань творить всякую хрень и просто будь счастлив со мной. Не добавляй третьих лишних в наши отношения.       — Солнце, ты свела меня с ума… и я понятия не имею, есть ли от этого лекарство, — у Киллиана больше не было никаких сил сдерживаться.       Он прижал ее к стене, и она, не раздумывая, обхватила его ногами. Тело моментально откликалось на ее близость, а в паху каменело. Киллиан осыпал поцелуями ее ключицы, попутно расстегивая пуговицы ее школьной блузки. Добравшись до бюстгальтера, он ловко разобрался с застежкой и обхватил сосок губами. Ее тело отзывчиво реагировало, а с губ сорвался тихий стон. Внутри разливался жар, и на нежные ласки не было никаких сил.       Эмма запустила пальцы в его растрепанные волосы и выгнулась от его манипуляций. Ртом хватала воздух, которого ей перестало доставать. Удерживая ее за ягодицы, он переместил их на кровать. Эмма попыталась что-то сказать ему, но Киллиан уже не особо разбирал. Добравшись до ее губ, он сминал их жестким поцелуем. Предельно грубым и возбуждающим. Как бы ему ни хотелось резко войти в нее без каких-либо прелюдий, он не мог оставить свою девочку без ласк. И ее стоны становились лучшей наградой для него.       Его ловкие пальцы раздвигали половые губы, которые уже вовсю намокли, и проникли внутрь, доставляя ей удовольствие. Хриплый выдох ласкал его уши.       — Какая же ты охрененная, Эмма, — осипшим голосом произнес Киллиан, не прекращая прелюдию.       Ее глаза горели, а сама она изнывала от желания продолжения. Однако он томил ее в ожидании, не переходя в следующему шагу. У самого член уже рвался наружу, и Эмма явно это ощущала, но он медлил. Самодовольная улыбка возникла на его лице, но Свон этого даже не заметила. Она продолжала изнывать от желания, извиваясь на кровати. Он навалился на нее сверху, а она почувствовала его напряженный член и тут же призывно потерлась об него, выбивая из Джонса глухой стон. Градус их возбуждения зашкаливал, а Эмма страстно реагировала на каждое прикосновение.       — Киллиан, давай же… — простонала она, бесстыдно раздвигая ноги и предоставляя ему полную свободу действий, и он послушно выполнил ее просьбу, резко входя в нее.       Стиснув зубы, она прошипела от боли, и он чуть замедлился, давая ей привыкнуть. Он осыпал ее кожу поцелуями, зная, что это ее отлично расслабляет. И вскоре Эмма уже закинула ноги ему на спину, наслаждаясь процессом. Она изо всех сил кусала губы, словно боялась оглохнуть от собственных стонов.       — Я долго не продержусь, солнце, — совершая хаотичные толчки, прошептал он ей на ухо. — Схожу с ума от твоих стонов. Возбуждает похлеще всего остального.       Она прикрыла глаза, растворяясь в процессе. Ее светлые волосы разметались по подушке и из-за золотых вставок на стенах отдавались новым цветом. Она облизала обсохшие губы, а его это лишь сильнее раззадорило. Ее стоны становились все громче, ей не хватало сил сдерживаться, и она окончательно перестала себя сдерживать. Она была на грани, и Киллиан это ощущал. Внутри вокруг его члена все начало сжиматься, и она достигла пика. Ее тело расслабилось, только вот он не был столь близок к финалу. Без предупреждения он вышел из нее и, перевернув на живот, до конца вошел сзади.       Эмма застонала, судорожно хватая воздух, когда он намотал ее волосы на кулак и оттянул их на себя. Их заволокла пелена похоти и вожделения. Киллиан шептал ей непристойные вещи и грубо брал ее, желая сейчас лишь довести себя до пика. Однако не один он получал неистовое удовольствие. Джонс отлично знал, что некоторых девушек невероятно заводила грубость, но и подумать не мог, что Эмма относилась к их числу. Она хныкала, когда он останавливался, и двигалась с ним в такт, стоило ему снова оказаться внутри нее. Он был близок, но Эмма не отпускала его, подстраиваясь под него. Ей хотелось еще, и кто он такой, чтобы лишать ее еще одного оргазма. Опустив пальцы ей на клитор, Киллиан с еще большим желанием ласкал ее, не забывая и про себя. И когда крик раздался на всю комнату, он ехидно ухмыльнулся и финишировал вместе с ней.       — Охренеть, — проронила она, без сил упав на кровать, а Киллиан победно улыбнулся, опускаясь рядом.       — Секс после ссоры — это всегда нечто охрененное, Свон, — переводя дыхание, озвучил свои мысли Джонс.       — Это значит, что ты намерен со мной постоянно ругаться, чтобы получать… подобные ощущения? — насторожилась Эмма, устраиваясь у него на груди.       — Твое тело откликается на каждую мою манипуляцию, а ссора лишь усилила страсть между нами, — он потянулся к ней, оставляя нежный поцелуй на ее опухших губах.       Эмма прикрылась, смущаясь собственной наготы. Чего не сказать о нем самом. Киллиан был не из стеснительных, но и настаивать не стал, лишь продолжал целовать доступные ему места. Начал он с ключиц и плеч, медленно и томительно опускаясь ниже. Эмма дернулась, ерзая от щекотки, которую он вызывал, и не прекращала заливисто смеяться. Киллиан же любовался ею, не осознавая в полной мере, насколько он на самом деле счастлив.       — Ты такая очаровательная, солнце, — он не скупился на комплименты. — А твои ноги — самое прекрасное, что создало человечество.       — Лишь ноги? — игриво усмехнулась она, сжимая губы. — Я-то думала, что для тебя я идеальна целиком?       — Трудно спорить, — подмигнул он ей, закидывая ее ногу на плечо, и продолжил оставлять на ней поцелуи. — Но ноги сводят меня с ума особенно.       — Ты определенно извращенец, Джонс, — Эмма не прекращала смеяться. — Ты бы хоть прикрылся, а то Джефф может неожиданно заявить о себе и пожелать вернуть комнату обратно.       — Главное, чтобы не твоя подружка, — на его лице появилась ухмылка. — А то моя фантазия разыграется ни на шутку…       — Эй, а ты не обнаглел ли?! — возмутилась Эмма, но Киллиан не позволил ей сдвинуться.       От потасовки их отвлекла неожиданно отворившаяся дверь, отчего парочка подскочила в постели, принимая сидящее положение. Эмма лишь в панике еще больше натянула простынь на себя, напрочь забывая про обнаженного Джонса в этот момент. На пороге стоял Грэм, который ошеломленно уставился на них, молниеносно переводя глаза с одного на другого. Это продолжалось несколько секунд, никто из них так и не произнес ни слова. Лишь когда дверь хлопнула, Эмма пришла в себя и подорвалась с кровати.       — Грэм! Постой! — поправив простынь, в которую была укутана, Эмма побежала следом.       Киллиан лишь закатил глаза. Глупая ситуация. Будто это он застал ее с другим, а не ее друг увидел Эмму с ее же парнем. Как же его это бесило. Грэм явно сейчас негодовал. Не каждый день застаешь девушку, которая тебе небезразлична, с ненавистным тебе парнем.       Было бы еще смешнее, если бы они завалились на его кровать. Правда, это нельзя было исключать. Эмма на эмоциях тоже могла перепутать, а Киллиан и вовсе не знал, где тут и чья кровать.       — Как же по-идиотски получилось, — Эмма вернулась в комнату, прикрывая лицо рукой.       — Иди сюда, — притянул ее к себе Киллиан. — И не надо заморачиваться. Он не маленький, должен понимать, что два взрослых человека, когда встречаются, не только целуются, но и занимаются сексом. Судя по комментариям на игре, он не девственник.       В отличие от некоторых.       — Дело не в этом, — Эмма явно была расстроена. — Взрослые да не взрослые. Мы и так в каком-то постоянном напряжении. А сейчас в его глазах я спала со слизеринцем в их комнате. Кажется, Грэм пожелает переехать.       — Да и пусть, какая разница, — выдал Джонс, не разделяя ее переживаний. — Ему вообще бы не помешало заняться собственной жизнью, а не вашими. Пора ему снять розовые очки и увидеть, что вы не нуждаетесь в его защите, как раньше. У его сестры есть Гидеон, а у тебя есть я.       — И все-таки мне чертовски стыдно.       — Можем повторить еще разок, чтобы тебе стало окончательно стыдно и ты просто забила. Это не стоит твоих нервов. Хочешь, переместимся в мою комнату? Там нам точно никто не помешает.       — Сегодня я хочу остаться у себя.       Киллиан не понимал, как можно продолжать стесняться рядом с ним после их жарких примирений. С каждым разом он открывал ее для себя всю целиком, но Свон продолжала смущаться и закрывалась от него периодами.       — Хорошо, — не стал спорить Киллиан. — Но завтра ты остаешься у меня.       — Договорились.       Одевшись, они спустились вниз, где на одном из диванов сидели все ее друзья, и казалось, что утро после Хэллоуина повторялось: одна жаждала подробностей, другой насмешливо изучал их потрепанный вид, а третий прожигал убийственным и ревностным взглядом.       — Гарсиа, спасибо за твой широкий жест, — решил поблагодарить его Киллиан и лишний раз продемонстрировать Грэму, что он профукал свой шанс (которого, впрочем, у него и так не было).       — Не стоит вдаваться в подробности, — Джефферсон сдерживался из последних сил, чтобы не заржать. — Вся башня в курсе, как именно вы мирились. Надеюсь, что моя кровать все же цела.       — Да ладно, это еще и твоя идея была? — за секунду налетел на него Лукас. — Я бы еще понял бесцеремонность этого слизеринца, но ты-то куда?       — Грэм, смирись, они пара, и у них чувства, — осадил его Джефф. — Им нужно было поговорить и помириться, а я великодушно помог, потому что в первую очередь желаю Эмме счастья.       — А, ну да, как я мог забыть, — протянул Грэм. — Тебе же легко понять Джонса и его несерьезные чувства. Сам ведь такой же.       — А тебе проще срываться на всех, чем признать собственный проигрыш, — съязвил Киллиан, и его все отлично поняли, кроме самой Эммы.       — О чем это ты?       — Ни о чем, — поубавил он пыл. — Ты идешь на ужин?       — Нет, я не голодна, — отказалась Эмма.       — А я вот чертовски голоден, — произнес он, сверля взглядом Лукаса. — Ты такая ненасытная, Свон.       — Киллиан! — шикнула она, на что он лишь улыбнулся и, притянув снова к себе, нежно поцеловал. — Мне пора, увидимся завтра, солнце.       Киллиан сбежал прежде, чем совершил кое-что необдуманное. Несмотря на его осведомленность о чувствах Лукаса, ему отчего-то не хотелось быть тем, кто окончательно разрушит ее дружбу с Грэмом. Пусть ее друзья рассказывают об этом.       Он возвращался к себе, когда заметил в вестибюле Реджину с каким-то парнем. Она мило ворковала с ним, словно флиртовала. Киллиан мысленно усмехнулся, надеясь, что подруга наконец-то одумалась и переключилась на кого-нибудь ее возраста. Нет, он не относился скептично к ее влюбленности в школьного препода. Однако было одно жирное «но». Она впутала в свои планы третье лицо и обманывала не только Августа, но и сестру. Сейчас ни о какой честности в этих отношениях речи не шло.       Киллиан ужинал в Большом зале, Эмма так и не спустилась, оставаясь у себя. Перебирая кусочки мяса в тарелке, он думал об их ссоре. Вроде и помирились, но осадок остался. Джонс понимал ведь, что вспылил, но легче от этого не было. Его злило, что рядом с его девушкой постоянно кто-нибудь ошивается. То бывший приставал с разговорами о прошлом, то друзья ее, один из которых безнадежно влюблен, то Пэн со своими переплетениями душ. Касательно Грэма он даже снова подумывал рассказать самому Эмме, коль никто другой ей никак глаза не раскроет, но продолжал молчать. Предполагал, что она не поверит. Для нее он лишь чересчур заботливый друг, но не кто-то больший. Что касалось Пэна, то здесь в голове созрел уже другой план. Коль он не может прекратить их общение, то стоит начать хотя бы его контролировать.       Он перевел взгляд чуть дальше по столу, замечая там четверокурсника. Обычно он крутился в компании, но сегодня был один. Подозвав его к себе, он еще пару минут ловил удивленный взгляд парнишки, после чего тот пододвинулся и оказался напротив.       — Привет, тебя ведь Феликс зовут? — улыбнулся ему Киллиан, на что парень лишь молчаливо кивнул. — Мне нужна небольшая услуга, а взамен можешь попросить что-нибудь у меня.       — Уверен, что хочешь обратиться именно ко мне? — нахмурился тот. — Сомневаюсь, что я хороший помощник.       — Ты тихий, а значит, неплохо сольешься с толпой, — отметил он очевидный факт.       — Зачем это? — слизеринец продолжал не понимать его намерений.       — Нужно кое за кем последить.       Наступил день матча, и Киллиан, который обычно не особо волновался накануне, сейчас вдруг начал переживать. Возможно, он боялся опозориться перед Эммой. Мнение остальных его мало волновало даже в случае проигрыша, но вот перед Эммой совсем не хотелось выступить плохо. Еще и первая игра, как назло, с ее бывшим, и кровь бурлила внутри.       На трибунах собирался народ, а сам Джонс двинулся в раздевалку, где сейчас переодевалась и настраивалась его команда.       — Итак, ветер сегодня на нашей стороне, — начал он свою речь, — а значит, что исключительно в наших руках получить победу. Играем жестко и без поблажек. Мне нужна разгромная разница в счете.       — Вратаря убираем? — спросил один из загонщиков.       — Целенаправленно нет, никакой грязной игры, — Джонс дал установку. — Но если будет напрашиваться, то да.       — С чего это вдруг мы осторожничаем? — нахмурился охотник, а следом к нему пришла догадка, и он оскалился. — Тебя так Свон размягчила? Знаешь, капитан, мы подобного не одобряем. Давай ты не будешь сливать игру только потому, что она обидится на твою грубую игру.       — Напрашиваешься? — он вскинул брови. — Так у меня есть, кем тебя заменить.       — Да ладно, успокойся, я пошутил, — испугался тот.       — Надеюсь, никто больше не надумал поставить под сомнения мои слова? — Киллиан прошелся взглядом по всей команде, но те лишь отрицательно покачали головой.       Команды вышли на поле, а Киллиан и Бэй стояли напротив друг друга в ожидании судьи. Ровно через минуту появилась мадам Трюк, останавливаясь рядом.       — Капитаны, пожмите друг другу руки, — скомандовала она, открывая ящик с мячами.       Прожигая друг друга взглядами, парни обменялись приветствиями, а следом поднялись в воздух и заняли стартовые позиции.       — Сегодня нас ждет интересная игра, — раздался голос комментатора, в роли которого выступала сестренка Гарсиа. — Команда Пуффендуя выходит сегодня с обновленным составом. У Слизерина в составе нет изменений.       Киллиан поднял взгляд на трибуны и быстро нашел глазами свою ненаглядную. Рядом с ней расположилась другая светловолосая девчонка, которая показалась ему смутно знакомой.       — Два бессменных капитана уже пожали друг другу руки и заняли позиции рядом со своими командами, — тараторила девушка. — Спешу напомнить, что оба капитана боролись за сердце одной и той же девушки. Стоит ли нам ждать особых баталий сегодня на поле? Делайте ваши ставки, господа.       Только новых ставок им не хватало. Хотя Джонс с радостью бы поднял пару тысяч галеонов за разгромный счет в этой игре.       — Мисс Гарсиа, я вас отстраню за неуместные комментарии, — добавила в рупор уже профессор МакГонагалл, что повеселило народ.       — Что поделать, если в спорт всегда вмешивается личное, — не сдержалась Ариэль, вставляя очередной комментарий. — Итак, мадам Трюк дает обратный отсчет. Три, два, один. Игра началась!       Киллиан оценил обстановку и, налегая на метлу, помчался вперед, вступая в борьбу за квоффл. Его тактика отлично работала, и уже на первой минуте матча он забил гол, ловко сделав обманку.       — Киллиан Джонс открывает счет! — разнеслось по полю. — Слизерин получает десять очков.       Его взгляд в ту же секунду метнулся на трибуну, где сидела Эмма, которая сейчас ликовала вместе с толпой, радуясь его маленькому успеху. Если толпа жаждала шоу, то почему бы не дать им его. Воспользовавшись моментом, он ненадолго забил на игру, переместившись к девушке.       — Киллиан, что ты творишь?! — она обводила его взглядом ее очаровательных глаз, и Киллиан не сдержался, целуя ее у всех на виду.       — Это мое маленькое посвящение тебе, солнце, — подмигнул ей Киллиан и вернулся на поле под бурные овации.       — Ты сумасшедший, Джонс! — услышал он позади себя, но лишь расплылся в улыбке от ее слов.       — Как мы все прекрасно видим, сегодня на поле выясняются не только спортивные, но и личные отношения, — снова раздался голос Ариэль. — У всех еще свежи воспоминания о недавнем Хэллоуине, а мистер Джонс устраивает нам новое шоу.       Через полчаса после начала они продолжали вести, но и Пуффендуй изо всех сил старался выжать из себя максимум. Счет был восемьдесят — тридцать, и рано было говорить об исходе матча. Однако Киллиан не мог не обратить внимания, что что-то изменилось. Кэссиди, который до этого отразил множество их мячей, сейчас начал откровенно сдавать позиции.       Парень с ужасом посмотрел на трибуны, и Киллиан, проследив за его взглядом, заметил, что его внимание было обращено к преподавательскому сектору. Кроме профессоров там сидели и гости матча, среди которых Джонс заметил немало знакомых лиц. Рядом с Зеленой и Маркусом сидел молодой человек, похожий на Кейна. А на ряд выше расположился его брат.       Какого черта Лиам забыл на матче?!       Игра Пуффундуя начала разваливаться, и это раздражало Джонса. Он желал полноценной и честной борьбы. Терпеть не мог, когда за спиной говорили, что ему просто повезло.       — Что за поддавки, Кэссиди?! — рявкнул на него Джонс. — Соберись! Я не намерен потом слушать твое нытье о нечестной игре!       — Джонс, отвали! — послал его пуффендуец. — Без тебя разберусь.       — Поэтому Свон и ушла от тебя, — провоцировал его Киллиан. — Не умеешь ты сам разбираться. А проблемы нужно оставлять за пределами поля.       — Пока капитаны устраивают личные разборки, охотник Пуффендуя забивает еще один гол, — послышался голос комментатора, что вернуло его мысль в игру. — Мне кажется, или на поле наконец-то появился снитч?       Киллиан обернулся, чтобы найти Питера и второго ловца, как они стремительно пронеслись над ним. Однако лишь на удачу ловцов он никогда не надеялся и воспользовался отвлечением внимания, отбирая квоффл у охотника соперников, меняя направление в сторону ворот барсуков. Встречаясь взглядом с Кэссиди, он выходит с ним один на один, но тот каким-то образом считал его маневр и отразил удар.       — Ловец слизеринцев отдаляется от поля, вероятно, устремившись за снитчем, — комментировала Гарсиа под строгим взглядом МакГонагалл. — Ловец команды Пуффендуя последовал за ним, но, кажется, это был лишь обманный ход.       Питер стремительно меняет направление в другую сторону.       — Вы видели?! Видели?! Как Питер это провернул? — голосила она знатно, конечно. — Не только первоклассный ловец, а еще и симпатичный парень, который, между прочим, потрясающе целуется.       Звук неожиданно пропал, и Киллиан обернулся, замечая, как МакГонагалл таки пыталась поставить девчонку на место за ее восхваления Пэна. Остальные же были сосредоточены на игре. Питер ускоряется, окончательно оставляя соперника позади и…       — Да-а! Питер Пэн ловит снитч и завершает сегодняшний матч! — Ариэль прорвалась, чуть ли не перекрикивая в рупор всю остальную толпу. — Поздравляем команду Слизерина с красивой победой!       Киллиан не понимал, что произошло, но чувствовал в этом всем подвох. В глазах Бэя читалась настоящая паника, что-то напугало его во время матча. Что-то… или кто-то.       — Кэссиди, что это такое было? — подлетел он к капитану соперников, но тот продолжал игнорировать его. — У тебя какие-то проблемы? Что случилось во время игры?       — А тебе ли не все равно, Джонс? — хмыкнул Бэй. — С победой. К тебе вон уже идут.       Киллиан обернулся и просиял, видя, как к нему несется Эмма. Отпустив метлу, он раскрыл руки, и девушка прыгнула к нему в объятия и поцеловала его.       — Поздравляю! — она не прекращала скользить по его лицу поцелуями. — Игра была классная.       — Спасибо, солнце, мы старались, — ему не хотелось ее отпускать. — Слушай, а с кем там сейчас Пэн? Эта девчонка вроде рядом с тобой сидела на матче.       Эмма повернула голову, чтобы понять, о ком шла речь, и следом вернула свое внимание к нему.       — А, это Эльза, шестикурсница с Когтеврана, — пояснила ему Эмма. — Милая девушка, хотя немного холодная.       — Интересно… — Киллиан даже не замечал, что у Пэна кто-то появился на горизонте.       — Что именно? — ему показалось или она ревновала его?       — Что у Пэна в кои-то веки не только учебники на уме.       Не позволяя ей больше отвлекать его разговорами, он прильнул к ее губам и был не в силах насладиться ими в полной мере. Эмма отпряла от него, лишь когда услышала покашливание позади них. Киллиан обернулся и увидел старшего брата, который многозначительно смотрел на них и чуть ухмылялся.       — Лиам, а ты что здесь делаешь?       — Я тоже рад видеть тебя, брат, — разрушил он идиллию момента.       — Эмма, подождешь меня у раздевалок? — опуская девушку на траву, он нежно поцеловал ее в щеку. — Я скоро подойду.       — Хорошо, — к счастью, спорить она не стала.       — С победой тебя, братец, — протянув руку, поздравил Лиам. — Я бы даже сказал, с двумя победами. Вижу, что ты прислушался к моим просьбам. А я уже думал, что зря впрягся за тебя.       — О чем это ты? — неприятная догадка озарила его. Быть не может…       — Твое отчисление, — подтвердил Лиам, а Киллиану захотелось кричать от отчаяния. — Было сложно отстоять тебя после твоих выкрутасов. Однако я сделал это, несмотря на твои игнорирования меня.       — Был занят, — равнодушно сказал Киллиан.       — И я даже вижу чем, а точнее кем, — ехидно улыбнулся Лиам. — Одобряю. Наш отец стоит отмщения. Ее мамаша должна получить по заслугам. Как жаль, что за ошибки родителей вынуждены расплачиваться их дети.       — Что мне нужно делать дальше? — он решил и дальше подыгрывать брату.       — Пока ничего особенного, продолжай соблазнять девчонку, заставь ее влюбиться в тебя, — озвучил намерения Лиам. — Вижу, что она уже неровно дышит к тебе, но нам нужно большее. Затащил уже ее в постель?       — А тебе для мести нужна была кровь девственницы? — не сдержался Киллиан. — Увы, девственности она лишилась с другим парнем.       — Наслышан.       — Что? — Киллиан почти пропустил мимо ушей его случайно брошенную реплику, но вдруг мыслями зацепился за нее.       Лиам настойчиво расспрашивал про его секс с Эммой, и это насторожило Киллиана. Он прежде неоднократно раздумывал касательно зелья, которым опоили Эмму в тот злополучный день в Хогсмиде. Прежде он был уверен, что это вытворил Лукас, однако сейчас появились сомнения. Что, если это был его брат? Озабоченность брата личностью Свон лежала на поверхности. Это было чертовски очевидно.       Правда, оставалась одна большая несостыковка. Зелье похоти, которым вероятнее всего опоили Эмму, шло с дополнительным условием. Секс должен был быть с человеком, с которым она совместима в сексуальном плане. Хотя Киллиан, наверное, не удивился бы, если бы Лиам провел какой-нибудь ритуал, чтобы это проверить, а после подлил зелье. Они ведь сталкивались в тот день с Эммой, когда началась потасовка.       — Это ты подлил ей что-то в напиток тогда в Хогсмиде? — решил он прямо спросить, надеясь застать его врасплох.       — Не понимаю, о чем ты, — не поддался Лиам, брат всегда был хитрее, и Киллиану редко удавалось обводить его вокруг пальца.       — Вообще хотел сказать спасибо, но раз это не твое зелье, ладно, — Киллиан пошел ва-банк.       — Что за зелье то? — продолжал играть свою игру Лиам, показательно удивляясь и хмурясь.       — То, которое и помогло мне соблазнить эту недотрогу, — ему неприятно было это говорить, но в глазах брата нужно было выглядеть мерзавцем, которому не было никакого дела до Эммы.       — Кто бы это ни был, нужно сказать ему спасибо, — незатейливо добавил старший Джонс. — Он помог нам обоим.       — И правда.       — Какие дальше планы? — поинтересовался Лиам. — Не проколешься раньше времени?       — Сомневаешься во мне? — искренне удивился Киллиан и усмехнулся.       — Остерегаюсь касательно других твоих дамочек…       — Не понял, — нахмурился он, не разобрав, о чем шла речь.       — Одна из твоих пассий писала мне, — поделился с ним Лиам.       — Чего? — Киллиан, мягко говоря, офигел.       — Стоун, кажется, — Лиам напрягся, вспоминая имя. — Пишет, что влюблена в тебя и хочет от тебя ребенка.       — Пусть и дальше хочет, — презрительно хмыкнул Киллиан. — Не намерен тратить на нее время.       — Ты жесток с девушками… а они тебя бескорыстно любят.       — Стоун точно любит только деньги, — скривился он. — Вообще не понимаю, чего она привязалась ко мне.       — Вместо того, чтобы отталкивать, лучше бы подумал, как использовать ее во благо, — очередной «полезный» совет от старшего брата. — Любовницы никогда не бывают лишними. А в постели она хороша, не так ли?       — Желаешь обсудить мои предпочтения в сексе?       — О нет, избавь меня от этого, — рассмеялся Лиам, открещиваясь. — Хотя уверен, что девчонка Свон стонет под тобой как сумасшедшая.       — Значит, на матч ты заглянул лишь для того, чтобы переубедить меня? — ему хотелось поскорее уйти от темы обсуждения Эммы.       — Основная цель — да, но я еще перед матчем заметил вашу милую сцену с мисс Свон, так что с удовольствием просто наблюдал за игрой, — от его самодовольной ухмылки стало не по себе настолько, что руки чесались пройти по его физиономии. — Ты отличный капитан. Неудивительно, что ты собрался связать дальнейшую карьеру с квиддичем.       — Раньше ты был против, — в очередной раз удивился Киллиан.       — Я переосмыслил, — коротко бросил Лиам. — Ладно, мне уже пора. Увидимся еще.       Киллиан простоял на месте еще несколько минут, прежде чем отправился к раздевалкам, где его команда уже вовсю ликовала, празднуя победу. У входа его поджидала Эмма, которая тут же переменилась в лице, стоило ему появиться на горизонте.       — Что хотел твой брат? — она выискивала ответ в его глазах. — Ты какой-то напряженный.       — Обсудить семейные дела да посмотреть матч, — обсуждать Лиама с ней не было никакого желания.       — Дома проблемы? — не отставала Эмма.       — Нет, все хорошо. Не бери в голову, — натянуто улыбнулся он. — Идем отмечать? У меня на тебя сегодня грандиозные планы. Надеюсь, что ты не сбежишь лишь потому, что праздновать будем в гостиной Слизерина?       — Разве я могу отказать своему капитану? — она игриво прикусила губу, а в глазах заметались огоньки.       Киллиан предвкушал сегодняшний вечер, а сейчас, игнорируя команду, затащил ее в капитанскую комнату, запирая за собой дверь.