Однажды в сказке в Хогвартсе

      Маркус Кейн       Маркус потер лицо, которое все еще горело от удара младшего братца, а внутри закипало негодование. Стиснув зубы, он переводил взгляд между Ричардом и подоспевшей к ним Зеленой. В ее широко распахнутых глазах ясно читался испуг. Правда, он не знал, кто из них был причиной ее эмоций.       Он или его брат?       Зелена вечно не обделяла Ричарда своим вниманием, и у Маркуса совсем не получалось убедить себя, что это лишь дружеская поддержка. Он видел в этом гораздо больше, чем могло быть на самом деле. Кейн ни к кому не испытывал столько ревности, сколько к младшему брату. Он всегда казался ему главной угрозой в борьбе за сердце Зелены. Маркус боялся. Боялся, что однажды Ричард его переиграет. Разумеется, давать ему такого шанса он не собирался, но и жизнь слишком непредсказуема.       — Какого черта ты творишь?! — он смерил Ричарда суровым взглядом и до боли сжал кулаки так, что ногти вонзились в ладони.       Оценив ситуацию, Маркус быстро пришел в себя и не поддался на провокацию брата. Он извиняюще посмотрел на присутствующих и, крепко схватив брата за локоть, повел его в сторону, пока тот не учудил что-нибудь еще. Выяснять отношения на публике не входило в его планы. Пусть ему и была важна репутация, но для него сейчас на первое место вышло совсем другое.       Его образ в глазах Зелены, который не хотелось бы окончательно испортить.       Впрочем, волновало и другое. Семья Зелены тоже сейчас оказалась под ударом. Поступок Ричарда мог опозорить и их, поэтому Маркус взял на себя задачу спасти ситуацию. Однако он слишком хорошо знал свой вспыльчивый нрав и не был уверен, что сдержался бы, продолжив их дальнейшую беседу там. Маркус впихнул брата в комнату, где располагался камин, по которому они смогут переместиться к нему.       Непредусмотрительно было бы оставаться на приеме. Да и труп младшего братца, если он окончательно его вынудит, будет проще прятать на своей территории…       — Перемещайся в наше с Зеленой поместье, — в привычной манере раздавал указания Маркус и в ответ поймал недоумевающий взгляд брата. — Что? Ты же не собирался продолжать наш милый разговор при всем чистокровном обществе?       Ричард раздраженно хмыкнул и сделал шаг в камин, называя его адрес.       — Маркус, стой! — окликнула его Зелена, буквально ворвавшись в комнату. — Не трогай его!       Прическа чуть растрепалась, а ее лицо было совсем не способно скрыть волнение, полностью охватившее ее. Ему на мгновение захотелось прикоснуться к ней, но он совсем не желал ей навредить и сдерживался из последних сил. Ее глаза метались по комнате, и она наконец-то заметила, что Ричарда уже там не было.       — Зелена, лучше не лезь! — опередил ее Маркус, лишив возможности задать интересующий ее вопрос. — Возвращайся на прием и объясни родителям, что Ричард просто перебрал с алкоголем, что у них нет повода для переживаний. Я разберусь.       — Но…       — Прошу, не перечь хотя бы сейчас, — устало добавил Кейн. — Так будет лучше для всех.       Казалось, что Зелена хотела сказать что-то еще, но все же согласилась с ним, отступая назад. Маркус сделал шаг в камин, и через мгновение он тоже стоял в гостиной поместья.       — Долго ты перемещался! — Ричард наворачивал круги по комнате и, похоже, не планировал успокаиваться. — И что же мы здесь делаем?       — Не желаешь рассказать, что ты там устроил? — он удивленно вскинул брови и скрестил руки на груди, дожидаясь ответа. — Пар некуда выпустить? Так переместился бы в родительское поместье да бросался бы заклинаниями в стену. Что за маггловские приемчики? Да еще и на важном мероприятии!       И ведь главное, Маркус был уверен, что родители спустят на тормозах эту выходку Ричарду. Младший брат всегда мог позволить себе куда больше вольностей, чем он сам. Это порой настолько угнетало Маркуса, что руки опускались. Еще с малых лет ему приходилось краснеть за очередные выдумки брата, энергия у которого совсем не заканчивалась. Иногда казалось, что Ричард воспитывался в другой семье, или же это Маркус был излишне сдержан во всем. Правда, такая тенденция прослеживалась не только в их семье. Когда он познакомился с Реджиной, то убедился, что все младшие склонны быть избалованными.       А старшим приходится разбираться с ними. Они стоят друг друга…       Сейчас Маркус тоже старался сдерживаться. Не показывал, что недоволен куда большим, чем его ударом по лицу. Ведь стоило его младшему братцу появиться на приеме, как Зелена за секунду отыскала замечательное настроение, коим в его адрес даже не думала делиться. Она весь вечер лишь дерзила и провоцировала его, а он только и продолжал удивляться, как до сих пор не сорвался от подобной наглости. Хотя Маркус отлично знал, почему так поступал… Он заигрался, но хотел вернуть ее доверие. А для этого придется измениться. Ради нее.       — Заслужил, вот и получил! — голос брата был переполнен злостью. — Ты же любишь только себя! Как я вообще мог думать иначе?!       Маркусу Кейну было бы гораздо легче, если бы он любил только себя…       — Нормально пояснишь? — вопросительно посмотрел на него Маркус, ожидая подробностей. — Раньше ты ограничивался словесными выпадами в мой адрес, — он перебирал варианты в голове. — Что изменилось?       — Зелена, — Ричард произнес лишь одно слово.       Имя его жены.       Внутри будто льдом все сковало от нахлынувшего раздражения. Маркус никогда не переставал замечать чрезмерное беспокойство брата за Зелену, отчего сейчас было лишь тяжелее. Ему хотелось быть единственным, кто будет всегда оберегать девушку. Однако это было невозможно. Вокруг нее слишком много защитничков. И среди них и ее брат, что неимоверно злило.       — Что Зелена? — хладнокровная маска на лице и пристальный взгляд, не отрывающийся от брата. — Что такого случилось, что ты решил устроить разборки прямо на приеме? Не мог увести меня в сторону и высказать все свои претензии? Или ты хотел в ее глазах выглядеть героем и заботливым мальчиком? — Ричард замешкался и отвел глаза в сторону. — Похоже, что я прав.       — Ты обманывал ее! — прорычал младший брат и налетел на него, хватая за рубашку на груди. — Ты вообще головой думал, когда устраивал эти идиотские игры?! Я, конечно, знал, что ты эгоист, но не настолько же… Ты говоришь ей слова о любви, а в это же время притворяешься и играешься с ней. Она этого не заслужила! Слышишь меня?! — он затряс Маркуса сильнее. — Она этого не заслужила! Ты ее не достоин!       — А кто достоин? — на пару секунду Маркус растерялся и позволил брату управлять ситуацией, осмысливая его тираду, как вдруг понял, к чему тот вел. — Неужели считаешь себя достойным ее?       В его голосе слышалась откровенная насмешка, и Ричард совсем не разделял его веселья. Брат продолжал злиться, тяжело дыша.       — Может быть, и себя, — не задумываясь, ответил ему Ричард. — Я ее хотя бы обижать не буду, это уже весомый довод. Наш брак сложился бы куда лучшим образом.       — Чего?! — рассмеялся ему в лицо Маркус, а следом рявкнул так, что даже брат напрягся. — Какой еще брак? Ты себя вообще видел? Да она бы никогда не посмотрела на такого, как ты.       — А ты поэтому представился моим именем в ваших с ней письмах? — иронизировал Ричард.       Брат соизволил его отпустить, отходя в сторону, и Маркус тут же расправил складки рубашки и бросил на него взгляд исподлобья. Похоже, злость Ричарда наконец-то отступила и сменилась на привычное подначивание старшего братца, чем он обожал заниматься с самого детства.       — Дашь, кстати, посмотреть? — с прищуром посмотрел на него Ричард. — Наверняка в твоей голове сохранились яркие воспоминания вашей переписки…       Маркус еще со школы иногда тренировался с Ричардом, развивая для себя окклюменцию и легилименцию. Пока он был ребенком, это было даже забавно. Ричард мало что понимал в действиях брата и заинтересованно присоединялся к его «игре». Однако со временем он разобрался что к чему, тоже начал пытаться дотянуться до навыков брата. Маркус же в ответ любил подсовывать фальшивые воспоминания, чем порой доводил Ричарда до срыва. Став взрослее, они могли подобным образом разделить друг с другом особенные моменты. Правда, такое случалось уже гораздо реже. Ричард хорошо развил навык окклюменции, Маркус же был хорош и в том, и другом.       — Ничего поинтереснее посмотреть не желаешь, братец? — съязвил он. — Письма — далеко не самое увлекательное наше времяпрепровождение с Зеленой.       — Обойдусь, — процедил Ричард.       — Ты как вообще узнал? — Маркус нахмурился, сопоставляя факты в голове. — Она нажал… рассказала?       — Считаешь, что нам поговорить больше не о чем? Ты у нас не персона номер один… Мы вообще-то знакомы с детства, и у нас с ней гораздо больше общего, чем у вас, — с явной издевкой отмечал брат. — Мы и в одном зеленом лабиринте прятались, и на лошади вместе катались, и секреты общие хранили, и в благодарность целовались.       — Нарываешься! — чуть не задохнулся от его наглости Кейн. — На дуэль напрашиваешься?       — А давай! Мне надо выпустить пар, — задорно произнес Ричард. — Да и тебе не помешает. Иначе всем будет хуже… Лично я еще не всю свою злость выпустил. Далеко не всю.       Он еще и веселится?!       Маркус подлетел к брату и грубо выпихнул его в коридор, отчего тот чуть не навернулся, споткнувшись о порог.       — Мы вроде заклинаниями собирались бросаться, а не людьми, — заняв устойчивое положение, фыркнул Ричард.       Кейн продолжил направляться в дуэльный зал, игнорируя его реплику, а следом за ним, присвистывая, шагал Ричард. Лишь одного сейчас опасался Маркус — что не сможет совладать с эмоциями. Конечно, с Зеленой в сравнение никто не шел. Никто не умел столь талантливо выворачивать его наизнанку. С ней он всегда терял здравомыслие. Напрочь.       Оказавшись в нужной комнате, Маркус не успел еще настроиться и сосредоточиться, как брат уже бросил в него атакующее заклинание, от которого он все-таки увернулся и со злостью зыркнул в ответ.       — Эй! — выпалил Кейн. — Мог бы и предупредить.       — Ты никогда не предупреждал, когда отец вынуждал нас тренироваться, — резонно заметил Ричард. — Сам же учил, что при нападении первым можно выиграть куда больше.       — И не только о нападении сейчас речь, не так ли? — развеселился вдруг Маркус, продолжая осторожно ходить с Ричардом по кругу.       Младший брат с детства отличался ловкостью, которая помогала ему иногда обыгрывать Маркуса. Редко, но случалось.       — Речь ведь снова о ней? — прощупывал он почву, держа палочку наготове. — Ты злишься, Рич, что я опередил тебя. Если тебя это хоть немножко успокоит, то я не догадывался. Хотя если бы и знал, сомневаюсь, что отдал бы тебе ее.       — Остолбеней! — мгновенно разозлился Ричард, а Маркус ловко отразил его заклинание. — Инкарцеро!       Веревки чуть не обвили его, ударяясь по итогу в стену и падая на пол. Давно они с братом не практиковались совместно. Оказалось, что Ричард значительно подтянул свои навыки.       — Я опередил тебя, брат. В очередной раз обошел, — уже намеренно распалял его Маркус, находясь под защитным куполом, и надеялся, что после выплеснутых эмоций они попытаются поговорить спокойно.       — Ты завидовал моей свободе! — младший брат выкрикивал претензии в его адрес. — Наследник рода — это же столько обязательств, столько не нужной никому ответственности.       — Мне это нравилось, в чем зависть? — усмехнулся Маркус, и Ричард снова напрягся, не получив от него желаемую реакцию. — Отец ведь даже с женитьбой не торопил.       — Вы с Миланой почти поженились! — его грудь вздымалась от частых вздохов. — Петрификус!       — Протего! — спокойно ответил ему Маркус. — Я рассматривал наш брак лишь как союз, основанный на доверии. Считал Милану вполне достойной девушкой, чтобы стать частью нашего рода. Однако Зелена все изменила.       — Ты ведь на том чертовом маскараде с ней встретился, — Ричард утверждал, а не спрашивал. — Почему ты пошел один, без Миланы? Хотел повеселиться напоследок?       — Во-первых, Милана гостила у родителей во Франции, — Маркус внимательно следил за каждым его движением, ведь он мог отправить в него заклинание в любую секунду. — Во-вторых, ты тоже пропустил сие замечательно мероприятие, хотя приглашение присылали и тебе. Ты тогда еще далеко не уехал, мотался по округе, мог заглянуть. Так почему не сделал этого?       — Потому что идиотом был! — вспылил Ричард и запустил «Бомбарда» в деревянный стол в углу. — Иначе оградил бы от тебя рыжую.       Снова это дурацкое прозвище, которое хоть и подходило его жене, но неимоверно бесило его. Особенно из уст брата.       — Там чары на всех были, — насмехался над ним Маркус. — Они усложнили бы тебе задачу «ограждать от меня Зелену».       — Но ты же как-то узнал, кто она, — Ричард замер на месте, смерив его недовольным взглядом. — Кстати, как?       — А я талантливый, братец, — ему чертовски нравилось ощущать себя победителем в сложившейся ситуации. — И у меня нет задач, которые мне не подвластны.       — Ее сердце ты так и не завоевал, — младший брат столь же умело мог сыпать соль на нужные раны.       — Так и мое время еще не истекло, — Маркус не собирался сдаваться. Только не в том, что касалось Зелены.       — Я правильно понял, что ты разгадал ее чары? — Ричарду определенно не терпелось разобраться в ситуации.       Вряд ли бы он стал доносить об этом самой Зелене, ведь девушка и так знала детали того вечера. Маркус на маскараде скрывал лишь свою истинную сущность, но его намерения были чисты перед ней. Он открыто говорил, чего добивался.       — Да, она составила любопытную рунную цепочку, — ненадолго окунулся в приятные воспоминания Кейн. — И правда, хороша в них настолько, что я половину вечера потратил на подбор нужного ключика.       — Жаль, что не ко всем ее замочкам ты ключики подобрал, — Ричард знал, как ударить побольнее. А главное, знал, куда бить.       — Утолил любопытство? — с напускным спокойствием спросил того Маркус, сдерживая пожирающую изнутри досаду. — Давай вернемся к тому, с чего начали, придя сюда.       Заклинания снова летали по залу, но разрушали исключительно предметы вокруг. Задеть друг друга братьям никак не удавалось. Ричард с былой прытью передвигался по комнате, в то время как Маркус оставался почти неподвижен. Лишь изящно рассекал воздух палочкой, посылая заклинания в брата.       Ни один из них не собирался уступать другому. Словно оба понимали, что у них сейчас шла негласная борьба за Зелену. Пусть она уже давно и отошла одному из них.       — Как и в детстве, ты совсем не сдержан, брат.       Маркус послал очередной луч заклинания, который Ричард отразил, и тут же выпустил жалящее в ответ. Старшему Кейну не составило труда увернуться от него.       — Ну, думать на несколько шагов подряд по-прежнему скучно, — его глаза горели от их развернувшейся дуэли. — Это больше твой стиль, у меня же другое преимущество.       — Заболтать соперника? — рассмеялся Кейн, выставлял перед собой защитный барьер, потому как следом на него полетело несколько атакующих заклинаний подряд.       — Веселье всегда было моей сильной стороной и чуждо тебе, — переводил дух Ричард, но он не собирался давать ему такую возможность. — Поэтому…       — Экспеллиармус! — произнес Маркус, и луч вылетел из его палочки. — Поэтому ты проиграл, Рич.       Однако заклинание угодило не в палочку, а в самого Ричарда, пока тот пытался увернуться. Скривившись от неприятного ощущения, он опустился на пол и выпустил палочку из руки.       — Дай посмотрю, — подлетел к нему Маркус, сдвигая одежду с плеча, и посмотрел на рану.       — Отпусти! Не трогай! — сопротивлялся Ричард. — Сам справлюсь.       — Твоя палочка у меня, а от твоих трепыханий кровь идет лишь сильнее, — справедливо заметил он. — Не дергайся, через пару минут будешь как новенький.       Спустя несколько мгновений брат все-таки сдался и нехотя позволил ему залечить рану.       — Если бы ты играл честно, то все сложилось бы иначе, — гневно произнес Ричард, поднимаясь с пола.       — Мерлин, что вы здесь устроили?! — неожиданно послышалось позади него. — Мне, конечно, этот дом тоже не нравится, но зачем же так варварски его разрушать?       Ричард просиял в улыбке, а Маркус обернулся, с легкостью распознав женский голос. В дверном проеме стояла Зелена.       — Прием уже закончился? — мельком окинув ее взглядом, поинтересовался Ричард.       — Да, мы с родителями сразу отправились проверить Реджину, — Зелена отвечала спокойно, но сама прожигала их по очереди взглядом.       Маркусу же и этого было мало. Он мечтал, чтобы все ее внимание было направлено на него, а она тем временем куда с большим беспокойством осматривала Ричарда. Будто его ранить не могли…       — Мелкая здесь? — брат напрягся еще сильнее. — Оу, лучше-ка я спрячусь подальше, а то снова будет липнуть. Маркус, жду тебя в кабинете, а с тобой еще увидимся, рыжая.       Ричард подмигнул Зелене, и она смущенно улыбнулась. Маркус же до скрежета стиснул зубы, лицезрея наглость младшего братца, но принимал это дурацкое поражение.       — Что, пробный режим «очаровывающего» Маркуса подошел к концу? — иронично спросила Зелена, и, несмотря на ее уверенность, голос у нее дрожал.       Неужели опасалась, что наедине он снова озвереет? Хотя неудивительно, он ей давал немало причин для подобных мыслей.       — Что вы тут устроили? — впрочем, с выводами он поторопился, у его рыжей бестии кровь прям бурлила, а весь гнев выливался сейчас на него. — Ты мог его покалечить!       — Невысокого ты мнения о талантах Рича, — насмешливо бросил Маркус и взмахнул палочкой, возвращая комнату в первозданный вид. — Ты останешься?       — Родители заберут Реджину домой, а я отправлюсь вместе с ними, — так и не подняв взгляда, произнесла девушка. — В школу вернусь, скорее всего, в понедельник утром.       — Зелена, — снова обратился к ней Маркус, и она наконец-то взглянула на него. — Я буду скучать.       — Не могу ответить тем же, — равнодушно произнесла девушка и вышла из комнаты.       Голды не стали долго задерживаться, поэтому Маркус вскоре проводил гостей и вернулся к брату.       — Откуда ты вечно берешь такой вкусный огневиски? — Ричард развалился на диване, потягивая крепкий напиток.       — Не уводи тему, Ричард, — Маркус устало потер переносицу и, налив жидкость в бокал, сел в кресло напротив. — И вообще, кто разрешал тебе трогать мой алкоголь? Что за дурацкая привычка…       — Победителю, очевидно, досталась девушка, — разочарованно произнес он, явно намекая на Зелену. — А проигравшему — лишь огневиски.       — Видимо, на этот вечер мы оба проиграли. Девушка отправилась домой, а мы с тобой распиваем элитный алкоголь. — усмехнулся Кейн с привкусом горечи. — Что ты от меня хочешь, Рич?       — Очевидно, правду. С самого начала, — брат вмиг стал серьезным. — Почему ты отказался от брака с Миланой?       — Рич, смирись, ты бы не стал мужем Зелены, — безапелляционно заявил Маркус. — Я бы отбил ее, даже если бы в первый раз увидел на твоей помолвке.       — Смелое заявление, — фыркнул Ричард, бросая на него взгляд исподлобья.       — Единственно верное, братец, — не в его привычках отступать. — И чем скорее ты свыкнешься с этой мыслью, тем скорее нам всем будет проще жить.       — Так почему, Маркус? — допытывал его Ричард. — Неужели настолько понравилась Зелена, что ты наплевал на договоренности? На тебя это совсем не похоже. Что произошло у вас с ней на маскараде?       — Зацепила она меня, — прикрыв глаза, произнес он. — Понимаешь… Вся такая дерзкая, своенравная, не такая, как другие. Понравилась!       — А, ну конечно, девушкам непозволительно так вести себя с тобой, вот ты и решил поставить ее на место, да? — младший Кейн с каждым словом раздражался с новой силой. — Даже смелая Милана подчинилась тебе. Ты же чертов манипулятор! Надерзила тебе? Ах, как она только посмела…       — Не язви, братец, — подмигнул тому Маркус, а сам погрузился в себя, с улыбкой вспоминая, как Зелена его послала и как реагировала на него. — Зелена показала характер, избегала меня половину мероприятия и даже сватала к другим. Это надо было видеть, — рассмеялся он. — Да, ты прав, никто подобного не позволял со мной. Да, именно это и зацепило, наверное, ты прав. Но когда я разгадал ее цепочку на маске, она окончательно очаровала меня. И умная, и красивая. Настоящая ведьма с острым язычком.       — У вас ведь что-то было на том маскараде. Поэтому написал ей от Незнакомца? — с прищуром изучал его Ричард, хотя ведь наверняка уже знал ответ. — Или, может быть, ты ее принудил? Такое легкомыслие совсем не похоже на нее…       — Неужели Зелена не снабдила тебя информацией? — съязвил Кейн. — А ты не задумывался, что я мог стать таким же особенным для нее, как и она для меня?       Маркус действительно не мог знать наверняка, какая осведомленность у брата. Хотя ему бы очень не хотелось, чтобы Зелена делилась с ним подробностями. Он был эгоистом и этого не отрицал. Ему хотелось, чтобы все ее эмоции (и хорошие, и плохие) целиком были обращены ему.       — Ты не в ее вкусе, — не поддался на провокации Ричард, негромко усмехнувшись. — По крайней мере был… Ты хоть осознаешь, что разрушил не только свои отношения, но и ее?       — Это ты сейчас о чем? — нахмурился Маркус.       — Про Стефана, или ты еще где-нибудь наследил?       — А, про полукровку этого, — отмахнулся он. — Мне до него-то какое дело должно быть? Тем более что их отношения были обречены еще до меня. Голд бы все равно не позволил ей выйти замуж за этого Уэсли, так смысл мне испытывать какую-либо жалость?       — Неужели тебе совсем наплевать на ее счастье? — в его голосе послышалось обвинение в его адрес.       — Хочешь сказать, что пошел бы наперекор воле ее отца? — продолжал сомневаться в его благородности Маркус. — Или ты бы женился для виду, а сам позволял ей бегать налево к ее этому? Ты сам-то веришь в это?       — Я бы нашел возможность…       — Нет, это ты сейчас так говоришь, — перебил он брата и наклонился вперед, сталкиваясь с ним взглядом. — Тебе сейчас удобно рассуждать и выставлять меня злодеем в этой истории. Но окажись ты на моем месте, история повторилась бы в похожих красках. Со временем ты бы понял, что делить любимую девушку с кем-либо другим невыносимо больно.       Маркус давно начал догадываться о далеко не дружеских чувствах брата к этой девушке. И с каждым днем Ричард лишь только подтверждал это, но открыто не признавал. Называл это лишь заботой о друге, хотя сам наверняка уже в красках представил их в постели, отчего Маркус бесился еще сильнее. Зелена же не замечала (или делала вид), пока Ричард старался подбираться как можно ближе к ней.       — Но я не…       — Что ты не? — снова не дал ему договорить. — Не любишь ее? Может, добавить тебе пару капель Сыворотки правды и спросить еще раз, братец?       — Только если ты тоже выпьешь, — оскалился в ответ Ричард. — А там откровенно и поговорим. Вдруг ты меня сейчас тоже обманываешь…       — Ты любишь Зелену, причем не просто как друга, — продолжал гнуть свою линию Маркус, — это ей ты можешь втирать эти сказки. А я не слепой. Ты влюблен в нее, Ричард.       Младший братец в одно мгновение растерял всю былую прыть. На его лице читались крайне смешанные чувства, и под действием алкоголя ему сложнее было это скрывать. Маркус вполне открыто мог сейчас его прочитать, в то время как сам утаивал, насколько обширны его эмоции. Как его переполняло желание отправить брата куда-нибудь подальше. Как хотелось собственноручно себя задушить, когда настолько заигрался. Как ему было больно от равнодушия Зелены.       — Что, больше нет желания говорить о моей жене? — произнес Маркус, и Ричард окончательно напрягся. — Но знаешь, кое-что остается для меня неразгаданным в нашей истории, братец. Пусть Зелена и не догадывается о твоих романтических чувствах, но другом-то считает. Почему она не испугалась обратиться за помощью к Незнакомцу из писем, но ни словом не обмолвилась с тобой? А если обмолвилась, то почему ты не стал помогать? Или ты настолько хорошо меня знаешь, понимал, что это приведет в тупик?       — На какой из вопросов тебе в итоге нужен ответ? — хмыкнул Ричард и опустошил стакан. — Если бы она обратилась, я бы помог, спрятал. Но ты ведь ее тут же отыскал… Как тогда в Сохо, в «Кабаньей голове», в Хогвартсе. Ты всегда ее находишь. Ее не спасет даже домик в глуши.       — Именно так, и я не позволю ей умереть только потому, что она составила неверное мнение о наших отношениях, — Маркус поднялся с места и навис над Ричардом, угрожающе выставляя указательный палец. — Я напомню ей, что между нами начиналось все иначе, я заново завоюю ее. И не советую тебе лезть в наши с ней отношения. Если ты меня по-настоящему разозлишь, я не посмотрю на то, что ты мой брат. Твоя жизнь станет невыносимой.       Маркус собирался пойти к себе, оставляя Ричарда в кабинете. Его разговор с братом продолжил бы ходить по кругу, а в итоге каждый все равно бы остался при своем мнении. Они оба любят Зелену, и сколько бы он ни закрывал глаза на чувства брата к его жене, они никуда не исчезнут. Каждый считает, что лучше знает, как ей будет лучше. У нее и вовсе третья точка зрения в этом вопросе. И Мерлин его знает, что с этим всем делать.       Вот только Маркус был убежден, что чувства Ричарда по-прежнему носят детский характер. Он обратил внимание на милую девочку, будучи еще совсем мальчишкой. И со временем их дружба стала для него значить нечто большее. Детская влюбленность, сохранившаяся по сей день. Сам же Маркус куда более осознанно подходит к этому вопросу. У него вполне успело сложиться мнение о людях и девушках в частности. И он отчетливо понимал, что его чувства к Зелене куда сильнее, нежели у его брата. И что он готов на многое ради нее. До самого его последнего вздоха.       — Кстати, уже придумал подарок для рыжей? — заинтригованно протянул Ричард, когда он уже был в дверном проеме, и вынудил его остановиться. — Извиняться будешь? Много и всю ночь?       — Похоже, ты ничего не понял из сказанного мною, — устало помотал головой Маркус. — Впрочем, не твое дело, что я подготовил. Спокойной ночи! Можешь выбрать любую гостевую, какая тебе понравится.       Захлопнув за собой двери, он направился в спальню. День выдался настолько изматывающим, что ему банально перестало хватать сил даже на споры. Ему нужна была тишина. Обычная тишина и уединение.       Над подарком он действительно ломал голову уже целый месяц. Точнее, у него была одна задумка, но он продолжал сомневаться, насколько она удачная. Зелена могла отказать ему и раньше, а сейчас и подавно.       Маркус зашел в комнату и тут же позвал домовика, давая ему указание доставить к Голдам букет белых пионов, зеленых яблок и баночку с карамелью. Он так и не смог пересилить себя и полностью оставить без внимания свою супругу. Пусть он не лез к ней с откровенными приставаниями и угрозами, но не получалось у него совсем быть в стороне. Да, он был эгоистом и безумно скучал. Он устало приземлился на кровать, не снимая одежды, оперся на спинку и прикрыл глаза.       Маркус Кейн запутался. Запутался в игре, которую сам же и затеял. И брат был прав в этом. Что раздражало вдвойне.       Он совсем не помнил девчушку, с которой игрался в детстве Ричард. Смутно припоминал лишь то, что сначала брат всячески старался оставаться дома, когда отец предлагал поиграть с дочкой его партнера. Однако со временем Ричард начал охотнее отправляться с отцом. Маркус, будучи чуть старше, был увлечен другими занятиями, и ему не было никакого дела до Зелены. В тех редких случаях, когда и он отправлялся в поместье Голдов вместе с отцом, Маркус всегда оставался в стороне. Не попадался на глаза ни рыжей девчонке, с которой начал возиться его брат, ни ее младшей сестре. Они его просто не интересовали. Однако разговоры брата со временем то и дело сопровождались историями о Зелене, которая оказалась не такой, как он представлял.       Кто ж знал, что уже тогда стоило насторожиться.       Время шло, и отец предложил Маркусу задуматься о женитьбе. Не сказать, чтобы торопил, но он и сам прекрасно знал, что уже нужно. Джулиан начал предлагать ему кандидатуры девушек из влиятельных семей, и в какой-то момент Маркус поддался. Так в его жизни возникла Милана. Девушка вела себя учтиво, не проявляла характер, но и свою точку зрения могла высказать, где считала нужным и возможным. На мероприятиях с ней было комфортно, и Маркусу даже не нужно было волноваться за ее поведение. Милана просто не позволяла себе никаких вольностей. Для него в целом было нормальным, привычным, что девушка, несмотря на собственное мнение, подчиняется будущему мужу. Его так воспитывали. Таким образом складывалась привычная манера поведения в чистокровном обществе.       Зелена же сломала его очередную внутреннюю установку. Его привычные жизненные устои. Этим взбесила и зацепила одновременно в тот вечер на маскараде. Дерзила, хотя наверняка знала, что на мероприятии сплошняком влиятельные мужчины из всевозможных чистокровных семей, которые могут быстро поставить ее на место. Однако по какой-то неведомой ему причине делать он это не спешил. Наоборот, ему хотелось завоевать ее. И Маркус именно так и действовал бы, если бы не увидел ее имя на приглашении.       Зелена Голд.       Дочь Румпеля Голда. Старшая.       Та самая, о которой до отъезда вечно болтал его брат. Вот только среди его слов в тот момент столь отчетливо Маркус вспомнил, что она была несвободна. Как и он сам. И если в начале вечера он думал, что это лишь маленькая интрижка с девушкой, не похожей ни на кого, то в конце уже осознал, что никогда больше не отпустит эту рыжую бестию. Чего ему бы это ни стоило…       Маркус объявил отцу, что отказывается от брака с Миланой, а когда тот сообщил ему о предстоящей помолвке Ричарда и Зелены, то буквально озверел, заявив, что он сам станет ее будущим мужем. Джулиан был зол, он рассчитывал на брак старшего сына с семьей Миланы, но чуть позже сдался под натиском Маркуса, который продолжал утверждать, что либо он женится на Зелене, либо ни на ком. Воспользовался слабостью отца, обыграл, ведь на него он делал куда более значительные ставки, нежели на младшего сына, который еще даже со своим местом в жизни не определился.       Когда Румпель Голд появился на пороге их семейного поместья, Маркус уже знал, как нужно представить себя в лучшем свете. Разумеется, они были знакомы и прежде. Кейн помогал будущему тестю в делах отца, но этим их общение и ограничивалось. Румпель только начал озвучивать намерения выдать свою старшую дочь за Ричарда, как Маркус в ту же секунду ворвался в кабинет отца и перебил его, заявив, что Зелена выйдет за старшего из братьев Кейнов. Им руководствовали чувства, ревность к брату и желание обладать этой девушкой целиком. Однако Маркус быстро смог себя взять в руки и описал перспективы брака наследника и наследницы двух родов. В младшем брате не было столько перспектив, сколько в нем, и Румпель это отлично понимал. Впрочем, он и не противился, когда узнал, что Маркус разорвал помолвку с другой девушкой.       С самого маскарада Маркус не видел Зелену, и в один момент ему начало казаться, что он сходил с ума вдали от нее. Разумом он осознавал, что не может так беспардонно ворваться в ее жизнь, но время до знакомства тянулось просто целую вечность. Маркус то и дело прокручивал в голове их поцелуй, смакуя каждый его кусочек. Снова и снова. Как они рвано дышали, не в силах за такое короткое время насытиться друг другом. Как его руки путались в ее волосах. Как от ее прикосновений кожа буквально горела. Однако ему было чертовски мало. Именно в тот вечер Маркус ощутил то, чего никогда прежде не было. Он почувствовал не просто сексуальное влечение к очередной девушке. Нет. В его противоречивых чувствах скрывалось что-то большее. И Маркус не мог отрицать то, что Зелена настолько сильно затронула его сердце, что ледяная корка на нем дала трещину. Она сама не осознавала, что творила с ним. Даже не догадывалась, насколько завладела им. Он и сам не предполагал, что так сильно, пока не увиделся с ней снова.       Когда он наведался в поместье Голдов, чтобы познакомиться, то буквально не мог оторвать глаз от будущей невесты. Даже в домашней обстановке она выглядела очаровательно и пленила своим взглядом. Зелена наверняка замечала его откровенный интерес, даже стоя к нему спиной. Но Маркус не находил сил сдерживаться. Ему так и хотелось наплевать на условности, напрочь забыть, что в комнате был ее отец, и просто притянуть к себе, снова впиваясь в ее манящие губы. И целовать так, будто другой возможности никогда уже не будет.       Его очаровывало, как она продолжала показывать свой непростой характер, хотя немного и тушевалась перед отцом. Однако было заметно, что, несмотря на ее страх перед ним, Зелена всячески старается дать отпор. Даже в вопросе с помолвкой все еще надеется избежать своей участи, не осознавая, что Маркус просто не даст ей такой возможности. Больше нет.       Почему вы собрались жениться именно на мне? На то были свои причины…       И ведь причины действительно были. Одна большая причина в ее лице. Маркус сам себя перестал понимать, потому что с ней никак не удавалось оставаться равнодушным, расчетливым, с ней он закипал. Впрочем, вдали от нее эмоции ничуть не утихали. Зелена словно поселила внутри него часть своего огонька, который согревал его сердце даже на расстоянии. Стоило ему снова с ней встретиться, как к нему пришло осознание, что за этим кроется нечто большее, чем просто интерес и желание заклеймить. Ему нравилась Зелена. Чертовски сильно нравилась.       Далее последовала череда приемов и знакомства представителей двух родов. Зелена продолжала держаться холодно и не особо проявляла знаки внимания к Кейну. Маркус же наоборот, можно сказать, взял ее в оборот. Он всевозможными способами старался разузнать подробности о своей будущей жене. Разумеется, общие сведения у него давно были. В том числе он, например, был наслышан, как к Голду наведывался Стефан Уэсли с просьбами оставить Зелену в покое, перестать ее мучить. Маркус от этой новости чуть ли не озверел от ревности, что девушка не переставала бороться за свою «любовь», которая уже осталась в прошлом. Однако Кейн всеми силами внушал себе мысль, что ее настоящее — это он, поэтому стоило сосредоточиться именно на этом. Разузнать ее вкусы, выяснить ее интересы, понять ее увлечения. Ведь Маркусу недостаточно было слепого подчинения (которого он и не получит от Зелены). Он даже осторожно расспросил ее домовика, что предпочитала ее хозяйка. Со временем в саду у его матери появился особый сорт пионов, а зеленые яблоки стали постоянным украшением их стола.       Несмотря на его манипуляции, к помолвке мало что изменилось. К его счастью, хотя бы Ричарда на ней не было, что для Маркуса стало хорошим знаком. Братец бы стал лишь очередной помехой в и без того непростой ситуации. Кейн замечал, что Зелене было тяжело под натиском отца и давлением со стороны матери, поэтому одним из многочисленных условий в их брачном договоре стал ее скорейший переезд в новое поместье. Оставаться в родительском доме он тоже напрочь отказался, понимая, что для нее это будет испытанием. А он все-таки желал создать для Зелены благоприятную обстановку, чтобы им ничего не мешало. Правда, Маркус и здесь просчитался.       Зелена не усмирила своенравный характер даже после замужества. И если сначала его это даже забавляло, то со временем начало надоедать. Да и что скрывать, не привык он к подобному поведению, продолжал усмирять ее. С этим пришли и угрозы, и порой грубое обращение, и постоянное отсутствие контроля в ее обществе. А вместе с тем и ее тревога. Он отчетливо видел страх в ее глазах и в какой-то момент даже был готов смириться, что она никогда не полюбит его столь же сильно, как и он ее. Ее поведение изменилось. Зелена по-прежнему дерзила, но уже с осторожностью. Провоцировала, но с опаской. Угрожала рассказать все отцу, но они оба понимали, что она не сделает этого. Ведь с ним ей было куда безопаснее, чем с Румпелем, который ради своей выгоды почти продал дочь (пусть она этого и не знала в полной мере, но похоже, что чувствовала неоднозначность ситуации).       Однако в ее глазах кроме паники в его адрес мелькало что-то еще. То, что давало ему шанс на их совместное будущее. В ней не было равнодушия в сторону Маркуса. Зелена смирилась с поступком родителей, ведь всех чистокровных девушек рано или поздно выдавали замуж, но на Кейна выплескивала все то, что переполняло ее изнутри. Что в разговорах, что в сексе. Особенно в сексе. Ее эмоции лишь сильнее разжигали его, отчего занятия любовью становились еще ярче. Он ни с кем не испытывал такого удовлетворения, как в постели с Зеленой. После их первого раза он даже подумать не мог, что с кем-нибудь ему будет настолько хорошо. В их первую ночь он старался быть к ней внимательным, хотя сдерживаться рядом с ней было невыносимо. Маркусу всегда нравились прелюдии, и когда девушки стимулировал его, например, минетом. Но с Зеленой снова было иначе. С ней был не просто секс, с ней он занимался именно любовью. Он не видел проблемы, что они ограничивались вполне классическим сексом, не увлекались оральными ласками (тот случай на семейном ужине стал внезапным исключением). Тем не менее эта девушка могла довести его до грани одними пылкими взглядами и острыми фразочками. Он всегда заводился рядом с ней. Словно она его околдовала. И эти чувства, что она в нем вызывала, послужили еще одной причиной бороться за их шанс быть настоящей семьей.       Почти сразу после свадьбы Маркус был вынужден покинуть Англию на несколько месяцев. Отношения с Зеленой продолжали оставаться в подвешенном состоянии, и это давило на него. Тогда в его голове и созрел этот изощренный и дурацкий план. В поездке он написал ей письмо, хотя прежде ни с одной девушкой не пытался это делать. Ему казалось это бессмысленной тратой времени. Однако было в письмах нечто особенное и чарующее. Это он заметил еще на первых строках, что написал ей в одном из старых писем.       С особой теплотой вспоминаю наше знакомство…       Маркус представился Таинственным незнакомцем. Хотел понять, ей противен только он или тот мужчина с маскарада тоже. Незнакомец не знал, что она замужем. Незнакомец был с ней откровенным. Был честен. И она ему верила, хотя и не сразу ответила. Маркусу это давало даже некую надежду, что она поступала таким образом из-за их брака, из-за того, что больше не свободна. И как бы ее муж ни был ей ненавистен, она не думала проявлять к нему неуважение изменами.       Однако спустя несколько писем он таки дождался от нее ответа, и его охватили крайне смешанные чувства. Она ответила. Но не ему. Однако эта маниакальная идея овладела им. Один из его филинов отправлялся к ней с письмом и всегда дожидался, если Зелена пожелает дать ответ. Его любимчик же оставался с ним, выполняя рабочие поручения. К тому же Зелена отлично знала его личного филина. Было бы глупо попасться на такой мелочи.       Пока они были на расстоянии, Маркус мог держать себя в руках. Для него это стало походить на своеобразную ролевую игру. Правда, Зелена и не догадывалась, какую роль он ей уготовил еще до начала. Он оправдывал себя тем, что хотел и сам узнать ее получше, и ей показать, что он не такой мерзавец. Но в какой-то момент перестал задумываться о своей роли, которая начала выходить за рамки разумного.       Наконец-то дела были завершены, и он вернулся из длительной поездки домой, но обнаружил, что поместье пустовало. Маркус вызвал домовика и спросил, давно ли Зелена появлялась в поместье. Тот с виноватым видом сообщил, что она почти сразу после его отъезда перебралась в поместье ее семьи, о чем он был в курсе, а здесь толком и не появлялась в его отсутствие.       Его дом для нее чужой… Впрочем, он об этом и так знал.       Хотя стоило ли удивляться, что его поездка лишь усугубила их отношения, которые и так были непростыми. Возможно, было ошибкой оставлять ее в Англии, а стоило взять с собой? Тогда им удалось бы избежать разлуки, но не факт, что проблем стало бы меньше.       Чистейшая ярость обуревала его, когда он выяснил, что хотя и без того не видел жену несколько месяцев, так еще неизвестно сколько и не увидит. Наглец Голд закрыл доступ ему в поместье, чем вызвал полнейшее негодование. Благо к вечеру он сам заявился к нему. К тому времени Маркус уже чуть поостыл и мог мыслить куда более здраво. Румпель пояснил ему, что намеренно закрыл путь к ним домой, потому что Маркус мог все испортить своим неожиданными появлением, а ему этого не нужно. Зелена должна была уехать в школу, а он мог изменить ее планы.       — Хогвартс? Серьезно, Голд? — ему по-прежнему казалось это какой-то персональной издевкой. — Что ж вы ее сразу в Ильверморни не отправили, чтоб уже совсем на другой континент?       — Понадобилось бы, мог и туда отправить, — Румпель в его привычной манере разговаривал с ним свысока. — Ты если подрастерял в поездке способность думать, то я напомню тебе. Зелена не зря сохранила свою фамилию. Пусть она и присоединилась к вашему роду, но и частью нашего рода продолжает оставаться.       — И даже это вы сделали из-за выгоды для вас же, Зелене было бы лучше, если бы она полноценно приняла магию нашей семьи, — поджал губы Кейн, сдерживая эмоции. — Почему вы отпустили ее в школу? Зачем? Вам же тоже выгодно, чтобы мы наладили отношения, а вместо этого вы нас отдаляете.       — У меня для тебя задание, Маркус, — Румпель опустился в кресло рядом с камином.       — Я беру паузу в вашем с отцом сотрудничестве, — возразил он мужчине. — Мне нужно наладить отношения с женой. Завоевать ее, пока ситуация не усугубилась окончательно.       — Боишься, что сбежит с другим? — насмехался над ним Голд. — На этот счет не волнуйся, я ей не позволю.       — Конечно, — хмыкнул Маркус. — Вам ведь нужен союз с нашей семьей.       — Я мог получить его и без тебя, — Румпель отстукивал пальцами по трости и продолжал наблюдать за его реакцией.       Вот только Маркус знал, что Голд окажется куда в более проигрышном состоянии, чем он сам, если не будет их союза с Зеленой.       — Могли, — согласился с ним Кейн. — Но вы упустили этот шанс. Да и вы поставили бы не на того игрока, выбрав Ричарда. Он бы ни за что не стал вашей марионеткой. Он слишком импульсивен и, кажется, неравнодушен к Зелене.       — Как и ты, — словно напоминал ему Румпель.       — Но я умею разделять дела и семью.       — Это я в тебе и ценю, — прямой взгляд на него. — Мне нужно, чтобы ты кое-что нашел в школе. Точнее, кое-кого.       К его сожалению, устройство на работу в Хогвартс затягивалось. Министерство настояло на проверке не только его навыков (с этим он быстро справился), но и других документов. Оказалось, что иностранцу устроиться на должность в школу еще сложнее. В итоге проверки растянулись почти на месяц, прежде чем он получил подтверждение по его кандидатуре. Даже связи Голда не способствовали в ускорении. Видимо, кому-то он там успел насолить в свое время…       Однако он скучал. Чертовски скучал по его рыжей бестии. И этот месяц до его появления в школе стал для Маркуса мучительным испытанием. Зелена всячески игнорировала его знаки внимания и подарки, домовик лишь молчаливо доставлял их. Ни одного слова от нее в ответ. Еще и в школе представилась, как «мисс Голд», о чем ему поведал Румпель. Она, видите ли, не хотела афишировать свое положение. Ну он ей устроит, когда переступит порог школы. Маркус старался убедить себя, что это лишь ее безуспешные попытки отнекиваться от их брака, а не то, что она надеялась найти себе отвлечение в ком-нибудь из преподавателей (поэтому и умалчивала о замужестве).       Маркус собирался прекратить свою игру с Незнакомцем, но в итоге в один из дней снова сорвался. Он одиноко сидел в кабинете в пустом поместье и глупо улыбался, перечитывая одно из ее ответных писем. После чего достал пергамент и начал, как влюбленный подросток, строчить ей новое письмо.       Возможно, ты специально заколдовываешь пергамент, чтобы я окончательно был очарован тобой и только тобой…       Но дальше было еще любопытнее, когда Маркус получил сигнал, что Зелена оказалась за пределами Хогвартса. Еще на свадьбе он заметил у нее на запястье тонкий браслет, похожий на тот, что он видел у Ричарда.       Неужели подарки детства?       Впрочем, в тот момент это было не так важно, а вот то, что Зелена не снимала его — это как раз было полезным для него. В одну из ночей он наложил чары на браслет, чтобы всегда знать, где она. И пока она находилась в школе, его вполне все устраивало, но в тот день все изменилось. Так и возникла вторая ветвь его игры.       Зелена, конечно же, и не думала появляться в их поместье, сразу отправилась к родителям, которых так удачно не оказалось дома. А спустя некоторое время оказалась в Сохо. Маркус, не думая, рванул сразу туда, но предварительно наложил на себя чары преображения. Рановато ему было столь явно заявлять о себе, а понаблюдать со стороны ему подходило.       Однако его планы пошли не той дорогой, и Маркус не выдержал, подсаживаясь в баре к Зелене. Она выглядела так обворожительно, но в ее глазах по-прежнему не было тех озорных огоньков. Правда, Кейну хотелось заликовать, когда она все-таки обратила на него внимание, и в ней проснулось нечто, что давно спало. С настоящим Маркусом, несмотря на периодические порывы смелости, Зелена все равно осторожничала, не демонстрировала характер в полной мере. Но сейчас снова пробудилась эта ее натура, как на том маскараде. Дерзила и возвышалась над ним, и он вновь вспомнил, чем она его когда-то покорила. В какую девушку он влюбился. Вернувшись домой, Кейн снова не сдержался и написал ей откровенное письмо. О том, как страстно ее желает. Как скучает. Как мечтает снова ощутить ее аромат. Он буквально сходил с ума…       Второе ее пересечение с Марком он вообще не планировал. У него была встреча в «Кабаньей голове», и он как раз собирался зайти в помещение, когда столкнулся со знакомыми изумрудными глазами и обомлел. Совсем не ожидал ее там увидеть. Не самое подходящее место для девушки в целом, для его жены в частности. Однако Маркус решил вступить в игру, быстренько преобразился за углом и зашел в трактир, присаживаясь к Зелене. Она о чем-то переживала, ее снова терзали непонятные ему мысли. И он мечтал ей помочь, вот только она не соглашалась. Под действием алкоголя она расслабилась, а он напрочь потерял рассудок, впиваясь в ее губы. Он скучал до умопомрачения, жизни без нее не представлял, а когда она так рядом, то сдерживаться было выше его сил. Пусть думает об этом Марке, что угодно. Но ощущать тепло ее губ было подходящей наградой за их разлуку. Маркус настолько увлекся поцелуем, что чуть не выдал себя раньше времени, и был вынужден сбежать, оставляя ее в смешанных чувствах.       За день до официального представления другим преподавателям и ученикам, Дамблдор вызвал его к себе.       — Мистер Кейн, добро пожаловать, но хочу вам открыто сказать, что вы пока под моим личным присмотром, — старик поправил очки и пристально наблюдал за ним. — У вас нет преподавательского стажа, но ваш опыт меня подкупил. К тому же из Министерства пришла хорошая характеристика по вам… Вот только мистер Голд столь усердно продвигал вашу кандидатуру, что у меня появились сомнения касательно причин вашего появления в моей школе.       — Думаете, что я здесь с корыстными целями? — позволил себе дерзость Маркус, удивляясь, насколько Дамблдор оказался проницательным.       — У каждого человека есть цели, зачастую корыстные, в той или иной мере, — черты его лица стали чуть мягче. — Лимонную дольку?       — Нет, спасибо, — отказался он, будучи равнодушным к сладостям.       Да и никуда не делись опасения есть или пить что-либо в компании малознакомого старика, поэтому он предпочел воздержаться.       — Не обманитесь, мистер Кейн, порой люди становятся слишком слепы, стремясь к чему-то, — отклонившись в кресло, продолжил директор. — И еще кое-что, у нас не приветствуются служебные романы. Профессор Голд не пожелала афишировать ваши отношения… Надеюсь, что и вы будете благосклонны.       — Откуда вы?.. — осведомленность Дамблдора удивила его.       — Слишком много лет живу на этом свете…       Прибыв в школу, Маркус первостепенно поставил себе задачу поговорить с Зеленой, а уже после заняться делом, которое ему поручил Румпель. Когда он увидел ее в дверях Большого зала, то наконец-то вздохнул полной грудью. Вот только он злился после анонимки про ее увлечение одним из профессоров, и разумеется, выместил это раздражение на ней. В нем смешалась любовь и злость. И когда он ушел, оставляя ее одну, то начал корить себя. Но к ней идти не видел смысла, она бы все равно прогнала. Она ненавидит его, и он в очередной раз усугубил все своей несдержанностью.       Эта девушка, похоже, никогда не перестанет вызывать в нем все это буйство красок. Когда в одну секунду ее хочется убить, а в следующую зацеловать до умопомрачения. Касаться каждого кусочка ее тела, а после грубо ее взять и снова любить. Это невыносимо! Порой ему казалось, что он начинает сходить с ума. Невозможно быть настолько зависимым от одного конкретного человека. Рядом с ней он переставал дышать, и настолько дошел до полнейшего замешательства, что напрочь позабыл о задании.       Маркус до последнего не доверял источнику Голда, но тот уверял, что Наследник точно есть в школе, и ему оставалось лишь найти его. Но как среди толпы студентов различить такого уникума, который к тому же может не иметь ни малейшего понятия о своей особенности. Однако его наблюдательность поспособствовала ему, и между его скитаниями за Зеленой он наткнулся на одного из учеников, который вел себя несколько странно, после чего Маркус стал внимательнее присматриваться к нему. Кейн осторожничал, выведывал и постепенно подбирался к Питеру Пэну. Старался убедить его в своих благих намерениях, но парень тоже был не дурак. Однако и Маркус был хитрее. Пэн, похоже, нашел вход в заброшенном туалете, и Кейн об этом был отлично осведомлен. Только возникала другая проблема: он понятия не имел, когда Питер туда отправится. Пацан не был глупцом, а после открытого разговора с ним еще и осторожничал. Тогда Маркус установил чары на туалет Миртл, которые оповещали его о чьем-либо посещении.       Правда, из-за разборок с Зеленой он боялся упустить возможность, но Пэн тоже на это время затих, лишний раз не привлекая к себе внимание. Но неожиданно ситуация изменилась. Он уже почти засыпал за размышлениями, когда сработали чары, оповещая его. Быстрое перемещение по камину, и Маркус уже в Хогвартсе.       Следуя по коридору, Кейн все еще до конца не верил в происходящее. Если Питер действительно был тем Наследником, которого он искал все эти месяцы, то ему крупно повезло. Для начала, что он в целом существовал. А во-вторых, что у них есть шансы там выжить. Ведь если легенды не врут, то внутри им предстоит столкнуться с гигантским змеем, и ему мало будет просто нашептать на парселтанге. И это как раз пугало его больше всего. Если Питер Пэн — не наследник Салазара Слизерина, то остаток дня может стать последними часами их существования. Взгляд василиска убивает, и нужно быть настоящим везунчиком, чтобы выбраться из Тайной комнаты живым и невредимым.       Когда Маркус зашел в заброшенный туалет, то Питер все еще был там. В остальном же там было довольно пусто, хотя он был наслышан, что здесь частым гостем было привидение бывшей ученицы. Но сейчас лишь недоуменный взгляд Пэна в его сторону и кромешная тишина.       — Что вы здесь делаете? — все-таки задал интересующий его вопрос Питер. — Следите за мной?       — Не исключено, мистер Пэн, — отступать было некуда, поэтому Маркус говорил с долей открытости. — Решили, что глубокой ночью пробираться в логово чудовища в одиночку — это ваша лучшая идея? А я считал вас умным молодым человеком…       — Мистер Кейн, я спущусь вниз, и ваши запреты меня не остановят, — парень будто эликсир смелости выпил, это даже позабавило Маркуса. — Мне нужно кое-что выяснить.       — Вы нашли способ попасть вниз? — искренне удивился он, а после помотал головой, чуть усмехнувшись. — Куда только некоторых не заводит любопытство…       — Возможно, но я не пойду туда с вами.       — Пойдете, мистер Пэн, пойдете, — строго заявил Кейн. — Вы пойдете туда либо со мной, либо не пойдете вообще.       Питер, недолго мешкая, все-таки поддался. Похоже, что его страсть к чему-то новому и неизведанному действительно перевешивала весь здравый смысл. Он обошел вокруг раковин, замирая у одной из них, бросил короткий взгляд в сторону Маркуса и зашипел, произнося неизвестные ему слова. Кейн вздрогнул, когда раковина пришла в движение, и они оба, как завороженные, наблюдали за происходящим.       — Почему здесь нет этого вашего привидения? — между делом полюбопытствовал Маркус, и Питер замер на месте.       — Потому что я позаботился, чтобы она нашла себе занятие поинтереснее, — с долей ехидства заметил Пэн. — К чему мне свидетели, когда я иду нарушать правила школы?       — Я тоже могу донести на тебя.       — Но вы не станете этого делать, — он заметил в его глазах немой вопрос и продолжил: — Потому что вам это зачем-то тоже нужно. И не пытайтесь меня убедить, что вы хотите убить монстра, который живет там. Во-первых, вы не похожи на благодетеля, а во-вторых, никого не волновало возможное наличие василиска в подземельях Хогвартса, а тут вы, весь такой заинтересованный. Это настораживает и приводит меня к мысли, что вы тоже его искали… но по какой-то своей причине.       Маркус лишь мысленно усмехнулся, выдавая ученику очки за сообразительность, и подошел ближе к открывшемуся проходу. Внизу виднелся бесконечный тоннель, и одному лишь Мерлину было известно, что их ждало на том конце. Однако Пэна это не пугало, в отличие от внутренней паники Маркуса. Он мог выглядеть сколь угодно уверенным, но на деле переживал.       Что, если это последние часы его жизни, а он даже не попрощался с Зеленой…       Хотя она, вероятно, ликовала бы на его похоронах, становясь счастливой вдовой. Чего не сказать о нем в случае ее смерти.       Питер с небывалой решимостью обогнул его и сделал шаг в неизвестность. Подростковое безрассудство поражало снова и снова, и Маркус, предварительно наложив на себя защитное заклинание, чтобы смягчить падение, проследовал за ним на свой страх и риск.       Любые звуки разлетались по тоннелю, эхом создавая оглушающий эффект. Маркус дергался чуть не от каждого шороха, опасаясь, что за ним последует смертельный взгляд. Питер ступил на груду камней, часть из которых покатились в сторону. Тоннель наполнился из-за этого шумом, будто на них кто-то надвигался, а темнота лишь усугубляла это ощущение.       — Черт возьми! — Маркус от неожиданности вздрогнул и чуть не выронил палочку.       Кейн поморщился от тошнотворного запаха, которым было все пропитано вокруг, и поражался, как один из основателей школы мог вообще обитать здесь. Хотя стоило ли вообще удивляться, если ученики его факультета на постоянной основе жили в подземельях.       Под ногами хрустели кости мертвых животных, и Маркус готов был уже грязно выругаться, когда оступился на очередном скелете. Его не спасало даже легкое свечение от палочки, впереди была лишь кромешная тьма. Они неспеша двигались по тоннелю. И если Питер с любопытством глядел по сторонам, его глаза горели, то Маркуса охватывал ужас, и он напрочь не понимал, как ученик может вести себя столь спокойно.       — Что это? — ахнул Пэн и изучающее продолжал осматриваться, когда они свернули. — Это же… шкура?! Она же просто огромнейшая. Это каких размеров нужно быть, чтобы она была настолько внушительных габаритов?       — Это не просто шкура, — чуть ли не ликовал Кейн. — Это сброшенная шкура василиска, причем свежая.       Маркус с облегчением вздохнул, потому как его напрягала перспектива добывать шкуру с живого василиска. Все-таки в таком случае была бы высока вероятность никогда не вернуться. Не говоря уже о том, что он понятия не имел, как это сделать. Вряд ли бы зверь был счастлив, когда от него стали отрезать кусочки плоти. А обездвижить его вряд ли удастся, все-таки он не простое существо, а со своей магией. Кейн наклонился к шкуре, заклинанием срезая себе несколько кусочков.       — Что? — обратил он внимание на недоумевающий взгляд ученика. — Кроме того, что я ваш временный преподаватель, я еще и бизнесмен, мистер Пэн. А шкура василиска крайне бесценна.       — У всего есть цена, не так ли, мистер Кейн, — этот парень схватывал на лету. — И вы собираетесь выручить немало денег даже за один грамм этой бесценной шкуры. Или дело не только в вашей меркантильности?       Парень был довольно смышленым, и Маркус это уже давно понял. А значит, ему необходимо будет подчистить память ученику от ненужных сцен с его участием, иначе их обоих будут ждать проблемы.       — Двигайтесь уже вперед, мистер Пэн, — оставил он его вопрос без ответа. — И будем надеяться, что вы истинный Наследник, иначе чудовище в той комнате нас может убить раньше, чем мы успеем рот открыть, чтобы защититься заклинанием.       Впрочем, у самого Маркуса так тряслись руки, что он не то что произнести ничего не успеет, он и взмахнуть, возможно, будет не в силах.       У страха глаза велики.       Он сейчас как никогда понимал смысл этих слов.       — Вы же собирались уничтожить его, неужели не придумали способа? — иронично подметил Питер. — Зачем тогда мы идем туда, где нас, возможно, ждет верная смерть?       — Это вас надо спросить, мистер Пэн, — хмыкнул Маркус. — Вы и так собирались нарушить правила, я лишь не мог оставить ученика наедине с его идиотскими идеями…       Кейн всячески демонстрировал уверенность в том, что они сейчас вытворяли, хотя у самого аж поледенело внутри от нагнетающей обстановки вокруг. Он мечтал уже поскорее разобраться со всем и вернуться в теплую постель. К черту такую работу, от которой хочется застыть в невыразимом ужасе.       Хорошо, конечно, Голд придумал. Выполнить грязную работенку чужими руками, а самому остаться не при делах.       Если бы не Зелена, он бы ни за что не пошел на это.       — Вы же искали меня все это время, разве не так? — нахмурился Питер, замирая на месте. — Не думаю, что вы решили взбаламутить старые легенды лишь из-за моего любопытства… Так в чем ваш интерес, мистер Кейн?       — Защита школы и их учеников, — проговорил он свою заготовленную легенду. — Кроме дуэльного клуба у меня было задание разузнать, правдивы ли рассказы про монстра под замком, и если да, то попытаться его уничтожить.       — Вы же сами говорите, что василиски бесценны, — явно не доверял ему Питер. — Не лучше ли его перевести отсюда, если он реален?       — Кроме его бесценности велика еще и его опасность, — Маркус сделал шаг к нему навстречу и добавил чуть тише (будто их кто-нибудь мог услышать). — Ты ведь наверняка выяснил, что лишь наследник способен приручить змея.       — Считаете, что я потомок самого Салазара Слизерина? — ему показалось, или Пэн и сам не верил в вероятность того, что это правда?       — А это нам сейчас и предстоит выяснить, — заключил Кейн, когда они оказались перед круглой дверью внушительных размеров, больше напоминавшей люк.       По краю располагалась змея, и Маркуса охватило опасное предчувствие. За этой дверью то, что они оба искали, и каждому их них было по-своему страшно. Главное, не смотреть василиску в глаза, ведь именно они несли в себе смерть.       Наивно было полагать, что обычные заклинания помогут ему, но Маркус все же решил попытаться, пока Питер водил рукой по железной змее. И тут снова раздалось шипение, Питер вновь заговорил на парселтанге, отчего змея пришла в движение и поползла по кругу. Пэн сделал резкий шаг назад, и перед ними открылся новый проход, обдавая их неприятным запахом и потоком воздуха.       — Советую тебе быть внимательным, Пэн, и не открывать глаза, как только возникнет малейшее подозрение, что василиск рядом, — Маркус старался держаться стойко, хотя его сердце ускорилось, громче обычного стука в груди.       Он шумно сглотнул, и они вдвоем ступили в величественный зал, который выглядел просто огромным. Возможно, такой эффект создавал высокий полоток. Это ж насколько они под землей, что потолок до основных помещений Хогвартса все равно был далеко?.. Или причиной тому служил пол, который длинными линиями уходил вдаль.       На мгновение Маркусу показалось, что он выдохнул слишком громко, когда увидел, что комната пустовала. Да и скользящих звуков тоже не было слышно.       Неужели удача была на его стороне, и василиска действительно здесь не было?       Хотя ведь змея явно не была выдумкой, и свежая шкура была тому подтверждением. Поэтому Кейн осознавал, что расслабляться рано. Слишком рано. Статуи змей вдоль коридора вели их к главному монументу в помещении. В конце во всю стену располагалась фигура самого Салазара Слизерина, а его глаза напоминали огромные отверстия (через которые вполне мог проползти и василиск при желании), и это снова заставило Маркуса напрячься. В то время как Пэн снова и снова оставался спокойным, даже скорее находящимся в предвкушении всего происходящего.       Кроме шкуры василиска Кейну нужна была еще одна вещь. И пока Питер восхищался грандиозностью этого места, он осматривался в поисках прошлого наследника. Почти у самой статуи Салазара на полу перед ней что-то лежало. Оставив Пэна без внимания, он осторожно проследовал в ту сторону, держа палочку наготове. Никогда не стоит забывать, что огромная змея где-то рядом и может появиться в самый неподходящий момент. Маркус присел на корточки, опуская взгляд на останки, валяющиеся на полу, и тем самым закрыл собой обзор Питеру. Похоже, что они действительно были человеческими и именно теми, что он искал. Кейн буквально не мог поверить собственной везучести. За один раз решить все его проблемные поручения. Требуемые от него два «элемента», и оба были в его руках. Он переместил кости в мешочек с заклинанием незримого расширения и довольный поднялся на ноги.       Маркус перевел взор на своего ученика, который все это время продолжал со свойственным ему любопытством изучать все, что мог увидеть и найти в комнате. Однако Кейна это уже мало волновало. Его основная миссия была выполнена. Питер оказался рядом с ним, осматривая фигуру Салазара. В помещении было по-прежнему тихо. Настолько, что это лишь настораживало. Правда, если Пэн действительно разговаривал с василиском в разных частях школы, то он мог спокойно передвигаться по замку, а не постоянно обитать здесь. Маркус предположил, что минут двадцать у него есть в запасе. Все-таки Хогвартс огромен.       Взмахнув палочкой, Кейн оглушил ученика заклинанием, и тот упал ровно на то место, где еще недавно лежали чужие останки. Озираясь по сторонам, он опустился рядом с Питером и принялся осторожно подчищать ему память. Благо Маркус был уверен в собственных навыках, да и постоянная практика способствовала его аккуратности. Пэн не только не должен догадаться, но и вряд ли в целом сможет восстановить утраченные кусочки памяти.       Успешно справившись, Маркус стремительно направился к выходу из Тайной комнаты. Времени у него оставалось все меньше и меньше. Двери закрывать он не стал, все-таки муровать ученика в комнате под землей в его планы не входило и нужно было оставить Питеру возможность выбраться. В помещении слышались лишь его шаги, эхом разносившиеся по стенам. Сам же Маркус спешил поскорее убраться из этого ужасного места. Он был абсолютно уверен, что с заклинанием не возникло никаких проблем, и минут через десять Пэн очнется и ничего не вспомнит.       Кейн был в безопасности, по крайней мере он так думал. Откладывать новую встречу с Румпелем еще на день не было ни малейшего желания, поэтому, только добравшись до своей комнаты, Маркус сразу отправился в поместье Голдов. Его мало волновало, что на улице почти ночь. Ему нужно было поставить точку.       — Мистер Голд, ваше поручение выполнено, — застав мужчину поздно вечером в кабинете, Маркус небрежно бросил мешочек на его рабочий стол. — Надеюсь, что у нас с вами больше не будет общих дел, по крайней мере в стенах Хогвартса. Мне ненавистно, что я вынужден обманывать собственную жену, пока вы проворачиваете свои дела, о которых даже не рассказываете.       — В последнее время твоя наглость не имеет границ, — надменно взглянул на него Румпель. — Спешу тебе напомнить, что ты сам вызвался помочь взамен на мою услугу и помощь с моей же дочерью. А как известно, у любой магии есть цена. Я организовал тебе работу в Хогвартсе, а ты выполнил мое поручение.       — Больше никаких сделок! — выпалил он и вылетел из кабинета столь же стремительно, как и появился здесь.       Над всем происходящим сейчас хотелось задумываться меньше всего. Маркус вспомнил, что у него осталось еще одно дело, и, хорошо ориентируясь в доме, направился в нужную сторону.