2.
29 января 2022 г. в 20:51
Всю следующую неделю Ривер делает заметки и работает над романом — предыдущий она решила забросить и начать абсолютно новый. Его главным героем станет загадочный посетитель, но она пока не уверена, какую роль ему предстоит сыграть. История должна быть такой же, как и он сам — несколько вневременной, древней и юной, необычной, и она еще не придумала подобного сюжета. Поэтому она пишет всё, что только может, делает заметки о том, что запомнила из их встречи — как он моргает, как проявляется узор вен под его кожей, как он изгибает рот. Она воображает, как он живёт и какие события прошел, предполагает различные исходы событий и всё равно не может решить, чего хочет, поэтому просто пишет, чтобы ничего не забыть, а уже потом, в нужный момент, выбрать лучший вариант.
Она занималась писательством уже несколько лет и опубликовала пару романов, но ни один из них не снискал большой славы. Их издали тиражом всего в пару сотен экземпляров, выручки с которых едва хватило на бутылку шампанского, которой она отметила выход первой книги. Но даже если она ничего не продаст, даже если ни один издатель не примет ее романов, она продолжит писать. Стремление создавать и писать всегда было сильнее неё, и она даже не пыталась с ним бороться. У нее в голове всегда имелись новые идеи, новые персонажи, новые сюжеты, которые никогда её не покидали. Писательство было её страстью, и ей повезло, что её работа позволяет смешивать любовь к книгам с возможностью их писать. Поэтому, когда она расставляет новые книги на полках, проводит инвентаризацию, помогает клиентам или высматривает новинки, её мысли непрерывно кружатся над очередным проектом, а потом, в минуту спокойствия, она берёт ручку и бумагу и пишет.
Для этого романа она завела отдельную записную книжку, потому что отчего-то знала, что его нужно обособить от предыдущих. Конечно, каждая ее книга — особенная, но она чувствует, что эта будет просто невероятной. Может, потому что она черпает вдохновение из реальной встречи с реальным человеком — ранее она уже писала о людях, которых знала или встречала, но чего-то такого важного ни с кем не было. Этот мужчина — первопричина этой истории, её самый важный персонаж; сюжет будет крутиться вокруг него и его личности… В каком-то смысле, он и есть история.
Спустя пару недель после их встречи она вновь видит его, и именно в этот момент в её голове формируются последние детали сюжета. Она разбирает различные листовки и рекламы, оставленные в почтовом ящике, решая, какие порвать, а какие повесить у двери, чтобы проинформировать прохожих, как вдруг её внимание привлекает фотография. Ошибки быть не может — это он. Она спешно выхватывает листовку и внимательно её читает.
Это листовка из местного университета, в которой сообщаются, какие лекции в этом триместре свободны для посещения. Помимо фотографий других лекторов есть и его; он улыбается в камеру и одет практически в тот же костюм, в каком пришел в её магазин. Под фотографией приведен небольшой текст, который она быстро читает.
«Профессор Джон Смит, — говорится в нем, — дипломированный профессор физики и астрономии и, по совместительству, консультант различных национальных агентств, в течение года проведет серию конференций на тему путешествий во времени. Его лекции откроют вам целый новый мир возможностей, теорий и доказательств, основанных на его последних исследованиях. Первая лекция — в понедельник, восьмого числа.» За ним следует список других его лекций и указания, в каких аудиториях они пройдут.
Она долгое время смотрит на листовку, не зная, прыснуть ли ей со смеху или воспринять всё всерьез. Стало быть, её посетитель — Джон Смит (она произносит имя вслух и немного расстраивается, что у её загадочного мужчины такое обычное имя), профессор, специалист по путешествиям во времени… Она думает, что это в определенной мере подходит ему и объясняет, почему он казался таким вневременным. Может, он всамделишный путешественник во времени, только у него машина сломалась, и вот он застрял в этой эпохе без возможности вернуться домой и пытается выжить, занимаясь тем, что умеет лучше всего — физикой.
Она улыбается, и в её голове начинает складываться сюжет. Может, он и не путешественник во времени, но может им стать, если она так решит. И он точно станет.
Она кладет листовку, хватает записную книжку и пишет, пока не изложит все идеи, пришедшие ей в голову. Её главным героем будет путешественник во времени, кочующий по разным местам и эпохам, и, разумеется, он кое-кого находит — возлюбленную, ту, что поможет ему, будет его понимать, будет на него похожа… Может, она тоже будет путешественницей во времени. Или… Или всё куда сложнее. Может, это история любви задом наперёд, с каплей трагедии?
Часами позже она наконец-то отрывается от записей, разложив по местам все основные элементы истории, которые так и ждут, когда она превратит их в роман. Но они могут и полежать — ей нужно время, чтобы всё обдумать и впитать сюжет. Только после этого она сможет написать первую сцену — и всё, что за ней последует. Она смотрит на листовку, с которой на неё до сих пор глядит фотография Джона, и осторожно её поднимает.
Это публичная лекция. Кто угодно может её посетить — её даже рекламируют, зазывая заглянуть в университет. Она может на неё пойти — она должна пойти. Послушать его, сделать больше заметок, изучить его, чтобы как можно лучше передать его характер. Вероятно, он её не увидит и даже не узнает. Она будет просто человеком в толпе таких же, сядет в последнем ряду… На дату и время первой лекции у неё нет никаких дел — она должна пойти. Она намерена посетить только одну, но не отрицает, что нужно будет присутствовать на всех, если ей понадобится больше материала для истории или её крайне заинтересует тема лекций.
Конечно, есть риск, что она слишком хорошо его узнает, и это убьет всю его таинственность, и тогда у неё не получится создать персонажа или написать о нём роман — особенно если в реальной жизни он окажется невероятно скучным. Но она готова пойти на такой риск. Эту возможность отрицать нельзя, но глубоко внутри она знает, что этого не случится и она не будет разочарована. То немногое, что она о нем помнит, только убеждает в этом. Если ей повезет, чем больше она будет узнавать о нём, тем интересней он будет казаться, а ей иной мотивации и не нужно.
Приняв решение, она складывает листовку и засовывает ее в карман, отмечая дату в календаре. В понедельник, восьмого числа, у нее свидание с главным героем её нового романа.
x.
Она с легкостью находит аудиторию, где будет проходить его лекция, и удивляется, обнаружив, что там уже собралось немало людей. Она умудряется найти место в последних рядах — достаточно далеко, чтобы не попасться ему на глаза, но хорошо видеть кафедру. Она сможет наблюдать за ним и делать заметки, как все собравшиеся, вот только у неё они будут касаться лектора, а не лекции.
Ожидая начала конференции, она оглядывается. В аудитории полно студентов — в основном, молодых парней, но и нескольких девушек. Есть люди и постарше: вероятно, коллеги Джона — профессора Смита — или другие учёные (это заметно по их виду, по их костюмам, по их портфелям, по тому, как у них посажены очки, и, если приглядеться к их рукам, наверняка можно разглядеть раздражённую от латексных перчаток кожу, сухую и морщинистую; у некоторых даже осталась меловая пыль на рукавах). Еще она замечает людей, которые очевидно никак не относятся к университету — тех, кто увидел листовки и решил прийти, прямо как она… И, разумеется, есть парочка людей словно не от мира сего, одетых, словно персонажи из фильмов или сериалов. Она задается вопросом, что Джон о них подумает; сочтет ли он их жуткими? Захочет ли он, чтобы они не посещали его лекции, или же их присутствие польстит ему, и он попробует привить им страсть к науке через их увлечения?
Она открывает записную книжку и делает заметки и скетчи интересных слушателей, которых она, возможно, включит в сюжет (если и не в этот, то в других им найдется место). Просматривая аудиторию, она невольно задается вопросом, что другие думают о ней. Женщина, одна в толпе как-либо связанных с наукой людей, живущая в окружении литературы, книг и всего, что в сотни миль от физики и путешествий во времени. Она пришла сюда, чтобы узнать нечто новое о человеке, которого видела раз в жизни и которого решила сделать героем нового романа. Это несколько странно, и она это понимает, да и неловко; если бы ей пришлось объяснять, зачем она пришла, она могла бы смутиться. Внезапно она крайне рада, что никто её не узнает. Она собрала непослушные волосы в пучок (обычно они нисподают ей на плечи водопадом кудряшек, а уж что творится во время дождя, подумать страшно), переоделась из повседневных джинс и простой футболки в легкое платье, сделала макияж… Нет, никто её не узнает, даже профессор Смит, и она без проблем сможет за ним наблюдать.
Глубоко задумавшись, она чуть не пропускает момент, когда он входит в аудиторию. Как только он с грохотом оступается на последней ступеньке кафедры и едва не падает на пол, она тут же улыбается — она знала, он действительно спотыкается о свои ноги. Ей не хочется забывать румянец, выступающий у него на щеках, который идеально ложится на всё, что она о нем помнит. Когда он стучит по микрофону и прочищает горло, все её сомнения улетучиваются — он её не разочарует.
И он не разочаровывает.
Поначалу он кажется робким; он запинается и подыскивает слова, но с ходом лекции становится всё более и более уверенным и, что важнее, эмоциональным. Очевидно, что он знает, о чем говорит, и ему это нравится — нет, он это обожает. Он часто жестикулирует, словно живёт тем, о чем говорит. Всё его тело — восхитительный подарок для ее книги, и она записывает, как он движется, как он морщится или улыбается, пытаясь угадать, что его радует, а что — раздражает. Но спустя миг она перестает смотреть на него и начинает слушать — ведь он рассказывает так интересно, что она просто захвачена его словами. Она не понимает и половины — он изъясняется специфическими терминами — но она видит, что он пытается говорить на доступном для всех языке, и записывает некоторые его метафоры. На этой лекции он объясняет физические и технологические аспекты путешествий во времени, но на последующих обещает затронуть философские, литературные, художественные, экономические и политические их аспекты, и она горит желанием о них услышать. Похоже, он очень глубоко и дотошно изучил эту тему.
Она вспоминает книгу, которую он купил в их первую встречу — «Историю телефонных будок» — другую его сторону, другую часть его характера, и записывает это в уголке записной книжки.
Спустя почти час он прекращает говорить и спрашивает у собравшихся, есть ли вопросы. Она не удивляется, когда вверх поднимается дюжина рук. Он терпеливо выслушивает каждого и отвечает с той же страстью, с которой он вел лекцию. Дюжина рук становится пятнадцатью, двадцатью, и вскоре она не успевает их считать. Она полностью понимает, почему люди так хотят поговорить с ним: звук его голоса гипнотизирует, и его хочется слушать вечно.
Диалог с аудиторией длится дольше самой лекции, и она пользуется этим шансом, чтобы записать больше деталей. Как он сжимает лацкан пиджака. Как он поворачивается, чтобы видеть, кому отвечает. Как у него сверкают глаза от определенных тем. Как забавно сгибаются его ноги, когда он ходит.
Она почти что разочарована, когда он просит задать последний вопрос. Она понимает, что уже поздно и он, вероятно, устал (внешне это не заметно, но, если приглядеться, видны морщинки в уголках глаз, которых раньше не было, и он дышит куда глубже…), но она бы могла просидеть здесь всю ночь. Когда он благодарит публику, она хлопает ему вместе со всеми, пока руки не начинают отниматься. Собирая вещи, она невольно замечает, сколько страниц заполнила за сегодня, сколько информации и деталей собрала. Теперь осталось лишь вернуться домой, заварить чашку чая и начать писать.