Не курица, а котенок

С того случая у кинотеатра прошла ровно неделя. Антон все еще жил у Арсения. Домой он больше не возвращался, а с отцом больше не виделся, хотя, это, может быть, даже к лучшему. Антон лежал на кровати Арсения Сергеевича. Он всеми силами пытался убедить учителя, что тот может спать на диване и никакой беды в этом нет, но педагог наотрез отказался от этого предложения, и, пожелав доброй ночи, скрылся за дверями спальни, топая в гостиную. Он долго пытался уснуть, но ничего не выходило: то подушка слишком твердая, то конец одеяла потерял, то вообще чуть с кровати не упал и не создал шум. Только к пяти утра удалось уснуть. Через дрему парень услышал шепот где-то в конце комнаты: — Антош, вставай. Но открывать глаза не спешил, так как приятный сон, где он обнимается с владельцем голоса, который зовет его в реальности, всячески не хотел его отпускать. Через минуту снова раздался шепот, но только сейчас совсем рядом с его ухом: — Тош, ну вставай же, солнце. Антон открыл глаза и посмотрел на прищуренные напротив. Арсений улыбался, глядя на такого домашнего, милого воробушка. Мужчина отстранился и пошагал к двери, но, перед тем, как скрыться в кухне, сказал: — Пойдем есть, я блинчиков приготовил. И ушел, прикрыв дверь. Антон чувствовал себя странно. Вроде бы, это классно, что о нем заботятся, но… Разве он достоин всего этого? Того, чтобы для него готовили, старались что-то делать, уделяли внимание? " Конечно, не достоин. Никогда не был и не будешь. Мне все никак не понять — чего ты рвешься против системы идти? Зачем пытаться изменить мнение окружающих к себе? Ты ведь всегда был… Не таким. С тобой никогда особо не дружили и люди не шли в контакт. Просто не делай вреда другим, ладно? Не отравляй их жизнь, прошу. " Мысли набатом крутились в его голове и во время завтрака, и во время того, когда Арсений подвозил его до школы. Сегодня не должен был быть нагруженный день, но, походу, навязчивые мысли не собирались оставлять Антона в покое. Так пробежали три урока, и Антон сидел на длинной перемене на скамье и рисовал. Он и сам не понял такое резкое рвение творить, но скетчбук и карандаши были с собой, так почему бы и нет? Он выводил линии на бумаге, в некоторых местах надавливая карандашом, а в некоторых нет. Антон сделал скетч и принялся рисовать глаза. Это был портрет и… Портрет? Он разве не пейзаж рисовал? Кто это? И Антона будто вытянуло из сна: в легких линиях и очертаниях, пока что только еще наброска, виднелись морщинки у глаз, которые были похожи на… Арсеньевские. Антон принял это спокойно, хотя с чего вдруг он начал бы рисовать портреты, которые он недолюбливал?.. Нет, он любил, как они выглядят, но сам уже год, как забросил рисовать их. И ведь причины таковой и не было. Ему просто захотелось отдохнуть от людей, лиц, но теперь… Теперь в его жизни есть человек, в лицо которого хочется смотреть и любоваться им. Антон улыбнулся, закрыл скетчбук и следом за этим его действием прозвонил и звонок, зовущий детей пойти на четвертый урок. Он встал, и поплелся к кабинету биологии. *** Антон сидел наклонившись над тетрадкой, когда услышал, как кто-то постучал в дверь, а потом послышался стук каблуков об пол. Учительница сразу же отложила учебник и уставилась на вошедших. — Лидия Ивановна? Что-то случилось? — Спросила Анна Никитовна, учитель биологии. — Да нет-нет, просто привела вам новенького, принимайте и будьте добры — не обижайте человека, а то я узнаю и поставлю вам восьмой урок во вторник и среду! — Она пригрозила пальцем, но это было так, в шутку, и скрылась за дверью, ссылаясь на то, что у нее много дел. В класс вошел низенький парень армянской внешности и с забавной гулькой на затылке. На него все повернулись и он застыл. — Привет, представишься? — Улыбнулась учительница. — Сергей… Матвиенко. — Он сначала замялся, а после продолжил: — Переехал в Питер из Нижнего Новгорода. Я, может, могу показаться плохим, но если вы заманите меня булочкой из столовой — я весь ваш. — По классу пошли смешки. — Вроде бы, все. — Ладно, Сереж, садись к Антону, а то больше свободных мест нет. — Она улыбнулась. Анна Никитовна всегда была хорошей и понимающей. За это ее и любили дети. Сережа замялся, а после увидел поднятую руку новоиспеченного одноклассника и двинулся к нему. Он подсел к Антону и начал говорить, пока учительница выводила что-то на доске: — Слушай, покажи мне школу? Я тут первый день, ничего не знаю и, боюсь, что заблужусь, а потом буду метаться по коридорам и не находит, куда идти. — А?.. А. Да, конечно. После этого урока тебе покажу школу. — Спасибо. — Он улыбнулся и Антон ответил тому тем же. " Странно, почему он обратился именно ко мне? Ну, он сидит рядом со мной и я его новый одноклассник, но все же… Неужели не мог подождать перемены и попросить кого нибудь… Нормального?.. " *** Они двигались по почти пустому третьему этажу, так как именно после четвертого урока все сбегались в столовую или еще куда-то. Антон указал пальцем в сторону кабинета, находящегося рядом со лестницей, и сказал: — Вот тут кабинет математики. Ну, вроде бы, все. — Он остановился и посмотрел на Сережу. — Блин, спасибо большое! А то я уж думал, что придется у учителей просить. Антон улыбнулся сразу же, после одноклассника, а потом развернулся и собирался уйти, как его окликнули: — Эй, ты куда? — Я… Иду посидеть где-то? — Предложение прозвучало вопросительно, хотя там не должно было быть этой эмоции. — А можно с тобой? — Зачем?.. — Антон начал не понимать происходящего. Школу он ему показал, где будет проходить следующие уроки — тоже. Чего от него еще хотят? Зачем он ему? Что он хочет с ним сделать? Или он хороший и безобидный?.. — Ну, Пообщаться… Или ты против? — Я… Нет. — Антон не понял, как согласился с его предложением и лицо одноклассника приобрело из непонимающего в добрый и улыбчивый вид. — О, крутяк! Куда пойдем? — Он двинулся следом за Антоном к лестнице, ведущей на первый этаж. — Мне надо на этой неделе сдать работу по изо и я хотел сейчас ее начать заканчивать, чтобы на потом много работы не оставлять. — Они дошли до первого этажа и уселись на лавочке, рядом с кабинетом физики, где должен был быть следующий урок. Антон вытащил из рюкзака альбом и, открыв, принялся искать подходящий карандаш, когда услышал визг Сережи и испуганно повернулся. — Что такое? — Антон посмотрел на открытый рот парня. — Это очень красиво! Да у тебя талант! Здорово то как… — Он забрал альбом у Антона и начал пальцами водить по рисунку. В самой работе, как казалось Антону, не было ничего особенного, но, видимо, Сережа впечатлительный, раз так посчитал? Сам Сережа же думал наоборот: Он впечатлительный, но чтобы произвести такую реакцию — надо постараться. А тут он увидел очень красивый рисунок и просто не мог так не среагировать! Не то, чтобы он любитель искусства, его скорее поражает профессиональность людей в том, чем они занимаются и то, что они творят. Он продолжал разглядывать нарисованный пейзаж и восхищаться. На бумаге были изображены горы и текущая река. Еще поляна, а за ней — маленькие, но безумно уютные домики. — Ты где научился рисовать так? — Наконец отлип от разглядывания работы, спросил парень. Антон усмехнулся и выдавил: — Не учился. Рисование - это дар чувствовать. А чувству обучить человека нельзя. Матвиенко грустно вздохнул и выдал: — М-да уж, а я чувствовать, разве что, только голод или еду во рту могу. Они поглядели друг на друга, а позже рассмеялись и от этого у Антона на душе стало так легко и… Тепло. Это тепло отличалось от того, что он испытывает при общении с Арсением. Это тепло было каким-то более легким, дружеским, что ли. *** Он шел домой. Домой к Арсению. Интересно, а он может считать это и своим домом тоже? Наверное, может?.. Эмоции были смешанные, но в чаше позитива явно переваливало, что нельзя было сказать о чаше грусти. Одноклассники никогда особо не общались с ним. Все их разговоры состояли лишь из банальных " привет-пока " и довольно часто: " какой сейчас урок? «. Возможно, и даже скорее всего, он им не нравился, либо был скучным, как личность. Но Сережа общался с ним как с… Как со старым приятелем. Конечно, это временно. Позже он познакомиться с остальной частью класса и перестанет с ним беседовать, ограничиваясь теми банальными вопросами, как и его одноклассники. Он понимал, что с ним общаться трудно и не интересно. Антон шел по двору и завернул в знакомый подъезд. Сегодня Арсения в школе он не видел и возможности поздороваться не было. Да, в школе они все еще учитель и ученик, но Антону льстило то, что за стенами школьного заведения они простые знакомые, друзья. Он не углублялся в расписание учителя, так как домой вернуться он может в любое время (Арсений дал ему ключ от квартиры). Антон подошел к двери и, по привычке, дернул дверь, проверяя, закрыта ли она или же учитель уже дома. Та поддалась и он прошел в прихожую, разуваясь и стягивая куртку. Он снял с ног взмокшие, старые кроссовки и поставил их рядом с батареей греться. В прихожую вышел мужчина и улыбнулся, привалившись плечом к косяку двери. — Привет. — Здрасте. — Антон шмыгнул носом. Все таки на улице не плюс, а целых минус восемнадцать градусов! — Замерз? — Состроил более серьезное лицо учитель и подошел ближе к парню. — Да не… — И замолчал. Рука Арсения легко коснулась его носа и глаза того на миг округлились. — Ужас, Антон! Ты ж ледяной весь! Быстро снимай все, я сейчас тебе одежду принесу теплую и на кухню чай пить! — Он кричал это уже из спальни, перебирая из стопки своей одежды что-то подходящее для парня. Арсений вернулся через пару минут, когда Антон стоял без куртки, шапки и шарфа. Он сунул в руки парня стопку одежды и отправил того в ванную. Через минут десять Антон, одетый в темные спортивные штаны и в теплую кофту учителя, сидел на кухне и смотрел на учителя, который заваривал ему чай. " Такой красивый, такой уютный, такой чудесный… " — Пронеслось у Антона в голове и он приподнял уголки губ. Через миг перед ним стояла чашка с котиками с зеленым чаем внутри. Перед ним сидел Арсений и пил такой же напиток, только кружка у него была с собаками. Вдруг Арсений сделал хмурое лицо, которое сразу же выровнялось, а после поставил чашку на стол и посмотрел на Антона, который с непониманием смотрел в ответ. Арсений встал со стула и двинулся к двери, прежде сказав: — Закрой глаза. Антон, сам не зная, зачем, быстро согласился, закрыл веки и начал ждать того, что произойдет. Арсений вернулся на кухню и прошептал парню: — Можешь открывать. — Он посмотрел, как мальчишка открыл глаза, а после всунул коробку, которую принес с собой, тому в руки. — А что это?.. — Антон явно не понимал, что происходит и пытался как-то разъяснить ситуацию. — А ты открой. — Тот улыбнулся и припал губами к чашке с чаем, все еще не отрывая взгляда от парня, который распаковывал лежащее внутри. Антон открыл коробку и увидел там лежащее зимние ботинки: теплые, с мехом, светло коричневые. Он улыбнулся и повернулся к учителю: — Красивые. Думаю, вам они очень подойдут. — Он все еще улыбался, и намеревался закрыть коробку и отдать учителю, как послышался голос: — Они не мои, а твои. Это подарок.— Он посмотрел на парня с теплотой и поставил чашку на стол. — А… — Парень опешил. Ему? Подарок? Быть не может… — Нет-нет, я не могу их принять. Они слишком дорогие и мне нечем вам отдавать за них… Я у вас еще живу, неудобства доставляю. Нет-нет, не мог… — Тош, они твои. Это мой подарок тебе, прими его. Ты мне ничего не должен, живи у меня, сколько хочешь. Ты мне не мешаешь. И а ну хватит отнекиваться! — Он улыбнулся, встав со стола, и подошел к раковине, чтобы помыть пустую кружку. — Спасибо. — Парень понял, что сопротивляться бесполезно, но странное чувство не пропадало. " Не могу поверить… Мне подарили что-то.. Да еще и не кто-то, а сам Арсений! Его… Любовь. " Внутри Антона взвизгнул счастливый ребенок и он, закрыв коробку и отодвинув подальше, чтобы идя из кухни не упасть об нее, выдавил: — А у нас в классе новенький. Сережа. — Он взял кружку и начал сербать уже немного остывший чай, кладя руки на стенки, согревая ледяные пальцы. — Да? И как? Поладили? — Он уселся на тот же стул, что и ранее и подставил ладонь под подбородок. — Ну, он пока-что только первый день, но мы с ним сидели на перемене и беседовали. Он яркий очень, как человек. У него много эмоции, и он прям как лучик какой-то. Я хотел бы быть с ним друзьями, но это вряд ли произойдет. — Антон и сам не заметил, как начал доверять Арсению настолько, что мог поделиться с тем любой новостью и даже секретом. — Тош, ну что ты такое говоришь? Ты хороший и заслуживаешь как любви, так и друзей. Я уверен, что вы подружитесь. — Он улыбнулся, а следом и Антон. После они оба разошлись по комнатам: Антон — делать домашнее задание, а Арсений — проверять тетради учеников. Весь вечер прошел за думами и работами, как у Антона, так и у Арсения. Ложился спать парень с такой приятной теплотой на душе, которая, между прочим, никогда не выходила из него, когда тот находился рядом с Арсением. Ведь рядом с ним оно становилось ярким и красочным. У него такого еще никогда не было.