Попутный ветер

В то предрассветное утро Джеймс ходил один в тумане и высокой траве почти у самого устья реки. Его привели сюда мигающие огоньки фей, словно уходившие в подземный туннель, вход в который сейчас никак не удавалось обнаружить. Но капитан азартно продолжал поиски, потому что не хотел возвращаться на корабль и пытаться уснуть - незажившее до сих пор плечо давало о себе знать каждую ночь. В какой-то момент пирату показалось, что он уловил отсвет искорок фейри, но это были не они. Видимо его шаги разбудили спящее Чудовище, потому что волна ужаса предупредила Джеймса только, когда стало слишком поздно. На долю мгновение ярко вспыхнуло пламя фонаря, который он держал в руке, и тут же погасло, вплетая дымок в туман. Волосы взметнулись, словно от порыва ветра, когда Крокодил, скрытый сейчас стеной травы, открыл глаз на расстоянии каких-то двух шагов от капитана и повернулся к нему. Покалывание в нервах сопровождало вставшие дыбом волосы. Пальцы разжались, выпуская бесполезный сейчас фонарь, и прижались к губам, чтобы поймать слетевший с них вскрик - "Сми!" В следующий миг желтый глаз сфокусировался на нем, шелест травы сопроводил движение Чудовища, а потом настала темнота - везде, кроме горящего напротив глаза, рядом с которым открылся и второй. - И тебе доброе утро, Чужак, - сверкнули белизной острые зубы, рассеивая тьму в бледный туманный полумрак без видимых поверхностей. - Ты решил вернуться так скоро? Веявшее от Чудовища холодное и мокрое, как утренняя роса, настроение на мгновение едва заметно потеплело. - Я... - Джеймс не услышал себя и замолчал. - Шел не ко мне? - Крокодил лениво зевнул, выставляя на показ зубы, и в следующий миг резко преодолел разделявшие их пару шагов. - Но ведь ты сейчас здесь, не так ли? Джеймс попытался отшатнуться, когда коготь чудовища коснулся его шеи, но ужас ночного кошмара сковал его мышцы и нервы, которые отказывались пропускать сигналы разума. Сердце разрывалось от желания сбежать отсюда немедленно, убить эту тварь или умереть от ужаса. Дышать в смеси холода, влажности и обжигающе-возбуждающего интереса, исходивших от Крокодила было все труднее. Коготь скользнул по шее, отодвинул ворот рубашки, обнажая свежие шрамы на плече - капитан почти физически почувствовал разочарование Чудовища, - потом удивительно аккуратно расстегнул пуговицу, еще одну, открывая ремни, удерживающие крюк. - Как быстро у тебя затягиваются раны, - температура воздуха стала повышаться вслед за голосом Крокодила. - Знаешь, твой запах настолько вкусный, что сводит меня с ума. Никто не пахнет так в этом мире, не считая мальчишек. Удар, последовавший за этими словами был настолько быстр, что Джеймс осознал его только тогда, когда открыл глаза, лежа на спине. В следующий момент чудовище бесцеремонно уселось сверху, прижимая его к тому, что служило в этом мире полом. Губ коснулся когтистый палец, собирая выступившие после удара капельки крови. Крокодил слизнул кровь с собственного пальца, глаза его полыхнули желтым, а температура в месте соприкосновения двух тел скакнула вверх на несколько градусов. - А твой вкус... - промурчало Чудовище, прищуриваясь от удовольствия и посасывая свой палец, не желая терять согревающее чувство вкуса. - Хочу еще. Когтистая рука перехватила пирата за подбородок, удерживая голову, заставляя разжать челюсти. Узкие губы твари прижались к его открытым, язык скользнул между разведенных зубов, облизывая, посасывая ранки на разбитых от удара губах. Джеймс с отвращением дернулся в последний момент - то ли увлеченный наслаждением Крокодил излучал меньше ужаса, то ли отчаяние прибавило капитану сил, но он смог сбросить паралич кошмара. Медленно, с огромным усилием, словно разрывая тысячи сковывающих его движение цепочек, Джеймс поднял руку и вонзил острие крюка в плечо чудовища. Крокодил зло фыркнул, не прерывая поцелуя. Расплывающийся от него жар не исчез, но непонятным образом смешался с леденящей злостью, от которой у капитана снова зашевелились волосы. Язык чудовища выскользнул изо рта пирата, но лишь затем, чтобы острые белые зубы грубо прикусили до крови его припухшую нижнюю губу. Был ли слышен его стон? По крайней мере, сам Джеймс его не услышал. Когтистая рука перехватила правое запястье пирата, без видимых усилий толкнуло его вверх, вытягивая крюк из зазора между твердыми чешуйками крокодильей кожи. С острия упало несколько капель темной крови. В следующий момент Крокодил с силой припечатал правую руку капитана к полу, наваливаясь на нее всем весом. Скорее всего угол удара, видимый Чудовищу даже краем глаза, был точно рассчитан - закаленная сталь крюка не выдержала, хрустнула и отлетела куда-то в темноту. Тварь подтянула руку пирата и прижала ее своей рукой над черными локонами, не прерывая поцелуя и только снова начиная посасывать кровь из прокушенной губы. И только когда воздух в легких капитана почти закончился, а на ресницах блестели слезы - страха? отвращения? боли? - тварь отпустила его губы, выпрямляясь. - Это было смело, Чужак, - Крокодил провел большим пальцем по губе пирата, а потом отпустил его подбородок, чтобы слизнуть кровь. - Смело, но глупо. Чудовище перехватило левую руку пирата и завело вверх к удерживаемому правому запястью, а потом медленно начало расстегивать оставшиеся пуговицы рубашки, спускаясь все ниже к пульсирующей жаром точке соприкосновения тел. Джеймс зажмурился, чтобы не видеть дольного выражения нечеловеческого лица и покрытых его собственной кровью тонких губ, но это лишь усилило концентрацию на скользящих по груди, а потом и по животу когтях и на собственных вспыхнувших краской щеках. Коготь замер около пояса капитана. - Хм? - Крокодил снова перехватил подбородок Джеймса, заставляя запрокинуть голову, приблизился, обнюхивая его лицо. - Как интересно! Так ты пахнешь еще вкуснее. Чудовище снова прижалось губами к губам капитана, сминая их, разбивая о зубы, скользя языком в раскрытый рот, вылизывая, стараясь, казалось, достать до самого горла. Джеймс протестующе дернулся, словно его прошило судорогой. Тогда Крокодил - сознательно или случайно - приподнялся над ним, переставляя колени в поисках более удобной позы, чтобы удержать добычу. Одно колено, скорее всего случайно, оказалось между ног капитана, грубо впечатываясь в чувствительную точку, с которой недавно приподнялось Чудовище. Фейерверк искр взорвался вместе с закончившимся в легких воздухом, и Джеймс провалился в темноту. *** Сознание в этот раз возвращалось медленно и неохотно, словно не желая мириться с действительностью, словно там, в мире невидимых снов, было лучше, спокойнее и надежнее. Открыв глаза, Джеймс увидел привычные доски потолка каюты, услышал такое успокаивающее тиканье настенных часов, шаги команды по палубе за стеной, негромкий плеск волн о борт корабля. Сейчас все, что было до сна, само стало казаться каким-то миражом, мороком фей на поляне, страшным кошмаром. Единственным подтверждением реальности оказался металлический обломок на месте крюка - пираты не посмели сами выкрутить железку. И, вероятно, даже Сми не рискнул снимать упряжь крепления со спящего капитана, лишь слегка ослабил несколько ремешков на груди, чтобы было легче дышать. "Значит, все... все это... было реально?" Джеймс коснулся кончиками пальцев губ и тихо зашипел от боли в еще свежих ранках. Он шагнул к кадке с остывшей водой, оставленной старпомом у его постели, зачерпнул пригоршню воды и плеснул на лицо. Еще и еще раз, пока вода не смыла следы - чужих пальцев, крови, собственных слез, тумана беспамятства. "Сколько еще раз?" - погруженный в свои мысли Джеймс не глядя начал выкручивать обломок крюка из крепления. - "Сколько еще раз ты, Чудовище, будешь брать вверх? Сколько раз ты выйдешь победителем из наших встреч? Сколько раз унизишь? Сколько раз будешь целовать, словно не понимаешь, что это значит?" Обломок выпал из задрожавших пальцев и со звоном покатился под стол, но Джеймс словно и не заметил этого, снова касаясь едва начавших заживать чувствительных губ. Губ, которые хотели бы целовать все портовые девчонки - от внучки нищего рыбака до дочери управляющего - в каждом городе, куда заходил в своих странствиях "Веселый Роджер", хотя он и был к ним совершенно холоден и равнодушен, словно любовь к женщинам осталась где-то далеко там - за пределами Мира-в-Нигде. И теперь это Чудовище позволяло себе целовать его, пусть грубо и, скорее всего, не осознанно, но все же это были поцелуи... Джеймс снова зачерпнул воды, чтобы освежить голову и прогнать мысли, кажется, зашедшие куда-то не туда. Потом автоматически открыл дверцы шкафа, не особо отвлекаясь от размышлений, и вытащил с трудом удерживаемый левой рукой ларец. Под узорчатой крышкой, на изящной специальной подушечке в углублениях лежали несколько крюков, разнообразных форм. Одно место было пустым. Пальцы пробежались по стали, едва уловимо касаясь каждого крюка, словно оценивая, словно спрашивая - тот ли? Джеймс предоставил руке и оружию самим сделать свой выбор. Его пальцы остановились над шестым номером, предпоследним в коротком ряду - черным, с маленькой золотистой полосой чуть выше винтовой резьбы. Также автоматически, уже почти привычными движениями, хотя и не с первой еще попытки, Джеймс вкрутил новый крюк в крепление, не переставая обдумывать прошлую встречу и ее возможные последствия. "Он чует меня даже издалека, хотя я могу налететь на него спящего и не пойму, что он здесь. Рядом с ним есть какое-то поле, где даже я не могу, практически не могу, в нем двигаться. Он намного тяжелее меня и крупнее - о равной рукопашной схватке не может идти и речи" - капитан передернулся, вспомнив обездвиживающую массу чудовища на своем теле. - "В его мире, или как он там назвал это безумное место, куда мы каждый раз попадаем, мое оружие не может причинить ему вред, а вот его зубы..." Капитан коснулся пальцами еще болезненных шрамов на плече, потом остановил руку, попробовавшую прикоснуться к губам - "Хватит об этом думать! Мне нужен план что с ним можно сделать! Тогда мне не придется беспокоиться о том, что он делает со мной!" *** Следующие несколько дней (или недель, потому что время на Острове течет непонятно) прошли относительно спокойно. Джеймс узнал, что пираты нашли его тем утром на берегу реки. Одного, потому что Чудовище уже успело куда-то уплыть, а фейри, кружившиеся над ним, улетели врассыпную, как только увидели приближающихся пиратов. Обломок крюка найти так и не удалось, хотя команда тщательно прочесала все прибрежные кусты. Почти каждую минуту Джеймс думал о том, что он может сделать, чтобы выиграть себе преимущество в следующую встречу с Крокодилом. Иногда мысли заходили не совсем туда, куда он планировал. И тогда он, спохватываясь, обрывал их. Но постепенно план начал составляться в его голове. План для реализации которого потребуется еще одна неравная встреча. Всего одна. Но при мысли о том, что ему снова придется заглянуть в глаза кошмару и заглянуть добровольно, потому что он должен быть готов к этой встрече, при одной этой мысли его пробивал пот, плечи сами собой передергивались, пальцы нервно сжимались, а в глазах вспыхивал странный болезненный огонек. Если в такие минуты рядом был кто-то из команды, они замирали и замолкали, чтобы не попасть под горячую руку или, что еще хуже, крюк капитана. Но не смотря на все эти странные мысли и противоречивые чувства, Джеймс был готов, когда состоялась их следующая встреча с Крокодилом.