***
– Ты с ума сошёл, – шипела Мари сквозь зубы, еле поспевая за Эриком. Тот шёл по длинному коридору академии бодро и быстро, размахивая папкой с планом разведывательной операции, и девушке то и дело приходилось ускорять шаг, чтобы поравняться с капитаном. Офицер торопился так, словно опаздывал на важный рейс, а она ему только мешала. – Вот увидишь, его навыки нам пригодятся, – принялся оправдываться мужчина, даже не глядя в ее сторону, – тем более Шулер дал добро. Мари низко утробно зарычала и резко припечатала Эрика спиной о стену, чтобы взглянуть в его глаза и понять: он действительно сейчас понимает, о чем говорит, или совсем обезумел? Тот слегка стукнулся головой затылком. Папка выпала из рук с громким шлепком, и ворох мелко исписанных листов взлетел вверх, чтобы медленно опуститься на мраморный пол. – Приди в себя, какие еще навыки? – угрожающе поинтересовалась девушка, зафиксировав подбородок мужчины большим и указательным пальцами. – Навык приходить на занятия пьяным? Навык забывать все, о чем ему говорят? Я не дам тебе завалить наше первое дело! Шулер тоже хорош. Тебе не приходило в голову, почему он нанял именно нас, а не профессионалов? Эрик с тоской посмотрел девушке в глаза и тяжело вздохнул. Он тоже думал об этом. И пришел к выводу, что генералу нужны люди, у которых будет личный интерес в добыче камня. Так он наверняка окажется в нужных руках. Он обхватил лицо девушки ладонями и горячо прошептал: – Просто поверь мне. Вот увидишь, интуиция меня не подводит: он справится. – Он – первокурсник! – бессильно простонала Мари, легко стукнув сжатым кулачком по груди капитана, чувствуя, что весомые аргументы иссякают. – Ты тоже когда-то была первокурсницей, и, поверь, еще хуже, чем он, – заметил Эрик, приподняв бровь. – Меня никто не брал на академическую практику на первых курсах! – Но тебе этого всегда хотелось, ведь так? Мари тяжело выдохнула и выпустила Эрика из захвата, поняв, что спорить с ним бесполезно. Только скрипнула зубами от злости и одарила своего мужчину хищным взглядом. – У тебя какой-то личный интерес, так? Влюбился в него, что ли? – с подозрением сощурила она глаза, готовая в любой момент собственническим захватом с ревностью вцепиться в волосы. Эрик добродушно рассмеялся, прижал к своей груди упорно сопротивляющуюся объятиям девушку, и аккуратно провел ладонью по мягким распущенным волосам. Он не мог ей признаться в том, что видит в курсанте своего брата, и испытывал по этому поводу чувство вины. Сам просит всегда говорить ему правду, а сам… но что, если она бы не поняла его? Они с сестрой никогда не расставались надолго по-настоящему, как они с Эмилем. Это сейчас Софи направили на практику в отдел по борьбе с терроризмом, а Мари осталась преподавать в академии. Но это совсем не то. Девушка точно знает, что ее близняшка жива, и в каком облике она находится. А офицеру приходится мучиться догадками. Все из-за своей чертовой неспособности прояснять вопросы прямо. Только ему хотелось убедить Мари, что любит он только ее и никогда ни на кого не променяет, как дверь ближайшей аудитории распахнулась и оттуда шумно вывалились радостные первокурсники. Эрик тут же отстранил девушку в сторону, и небрежным движением отряхнул китель. Во-первых, негоже офицерам обниматься на глазах у любопытных курсантов, а во-вторых, ему срочно нужен был один конкретный человек, которого он сейчас выискивал глазами. Нагло оставив новоиспеченную коллегу собирать бумаги с пола, офицер залетел в аудиторию, боясь опоздать. – Курсант Элисон, вы оставлены после занятий, – выпалил он на одном дыхании, завидев на последней парте знакомую белобрысую макушку. Курсант недовольно цокнул языком, закатив глаза, но все-таки встал с места по стойке «смирно», приветствуя своего куратора. – Что я опять сделал-то? – раздасованно буркнул Эмиль, когда захлопнулась дверь за последним учащимся. Эрик торжественно попросил его пересесть за первую парту, словно это была церемония награждения медалями за «особые заслуги перед Союзом». Он впервые волновался настолько сильно. В глубине души он не сомневался: этот парень – действительно его брат. А это значит, что когда он представит ему Мари – то это будет выглядеть как знакомство с семьей. Ему всегда хотелось, чтобы его Эмиль признал его девушку. Потому что сам он никак не мог смириться с фактом, с кем именно встречается его брат. С мошенницей и шарлатанкой! Нет, чтобы выбрать себе нормальную пару. – Знакомься, это – твой новый преподаватель по специальности. Мари Легран. Курсант и молодая преподавательница смерили друг друга долгими тяжелыми оценивающими взглядами, и у Эрика внутри рухнула последняя надежда на счастливую и дружную семью. Невооруженным глазом было видно, что это – неприязнь с первого взгляда. Эмиль даже не встал с места и не отдал «честь», а Мари осталась стоять холодной мраморной статуей, прижимая к груди папку с бумагами. В ее глазах ясно читалось отвращение. В воздухе повисла неловкая тишина. – Не знал, что преподам можно ходить в верхней одежде. Это теперь по уставу? – ядовито поинтересовался Эмиль, с театральным удивлением приподняв брови. Мари выпрямила спину до невозможности и гордо вскинула подбородок. Лёгким движением избавившись от короткой черной кожаной курточки, перебросив папку из руки в руку, она резко швырнула предмет одежды прямо в лицо своему новоиспеченному ученику. – Какие проблемы? Повесь, куда нужно. – Мари. – Предупреждающе выговорил Эрик имя девушки, предчувствуя накал атмосферы. Воздух чуть ли не искрил от витающего напряжения. Зря генерал дал ей преподавательскую должность, ох, зря. Офицер чуял это своей пятой точкой. Может ли получиться из гадкой ученицы прекрасный преподаватель? Эрик сильно в этом сомневался. Не сомневался он только в одном: ей снова все сойдет с рук. Потому что она – арахнид. – Я тебе не швейцар, – парировал курсант, швырнув куртку обратно, предварительно скомкав одежду в комок. Поймав куртку на лету, Мари с искусным мастерством изобразила изумление. – Разве это не единственное, что у тебя хорошо получается? – ядовито поинтересовалась она, приподняв одну бровь. Пусть Элисон действительно успел зарекомендовать себя, как главную проблему всего курса, но заявлять, что парень был ни на что не способен нельзя: ему с легкостью давались физическая подготовка и гуманитарные науки. Новоиспеченный педагог явно погорячилась, неосторожно бросая провокационную фразу. Эрик и Мари ахнули от неожиданности почти одновременно. Курсант практически молниеносно перепрыгнул через выступ амфитеатра, и одним легким движением уложил Легран на обе лопатки прямо на парту. Раскрасневшийся, он тяжело дышал, прижимая свою новую преподавательницу к гладкой поверхности за плечи. Поддалась, отрешенно пронеслось в голове у Эрика. Или не ожидала. В заторможенной реакции обычно арахнид нельзя было обвинить. Мари удивленно хлопала глазами всего пару секунд, глядя на нависающего над ней курсанта. Затем без труда выскользнула из импровизированного захвата, и понеслась вверх по ступеням амфитеатра, словно нашкодивший ребенок. Курсант рванул за ней прямо по партам, словно бежал марафон по плацу, громко топая тяжелыми ботинками по хрупким поверхностям. Отчислят, с тоской подумал Эрик, глядя, как Элисон хватает Мари за руку, чтобы резко развернуть к себе. – Дети! Прекратите, оба, сейчас же! – гаркнул капитан командным голосом на всю аудиторию, и тот разнесся эхом по большому пространству. Элисон замешкался, отвлекшись на крик, и Легран без усилий повторила его трюк, с громким грохотом уложив парня спиной на парту. Маленький, но сильный кулак впечатался сначала слева от ошарашенного лица Эмиля, затем справа, словно показывая, что только что могло случиться с его физиономией. Паутина трещин с характерным звуком расчертила фанерную поверхность. Парень всем корпусом увернулся от очередного удара, который предназначался его носу, и бодро вскочил на ноги с победным видом. – Неплохо. Для курсанта, – ехидно процедила запыхавшаяся Мари, потирая ладонью сбитые костяшки. – Неплохо для женщины, – вернул ей «похвалу» Элисон, самодовольно откидывая назад отросшую прядь светлых волос. На этот раз парень не успел увернуться. Стремительный кулак рассек его нижнюю губу, и крупные капли крови упали прямо на белый воротник форменной рубашки. У Эрика внутри все похолодело. Он не знал, почему ему так страшно: потому что Мари за рукоприкладство могут влепить статью, или что предполагаемый брат сейчас нуждается в медицинской помощи. Вопреки ожиданием, Эмиль вдруг зашёлся диким смехом, обнажая ровный ряд окровавленных зубов. С такой улыбкой он был больше похож не на курсанта, а на сбежавшего из клиники психбольного вампира, который дорвался до чьей-то шеи. Протянув девушке ладонь в дружеском жесте, парень, которому явно мешала кровь во рту, чересчур четко выговорил: – Эмиль Элисон. – Мари Легран, – крепким жестом ответила на рукопожатие девушка. Эрик мысленно простонал, и закатил глаза к потолку. За что ему все это? Знакомство не задалось с самого начала. А он всего лишь хотел, чтобы они поладили. – Зубы целы, – сухо сообщил Гробовский, повертев Эмиля за подбородок цепкими пальцами, облаченными в медицинские перчатки. Тот нетерпеливо заерзал на кушетке, желая освободиться от неприятного захвата. Фельдшер был уставшим и недовольным. Сняв перчатки, и небрежно бросив их в корзину, он бессильно потёр седые виски. Старческие пальцы лёгким движением отвинтили крышечку бутылька из темного стекла, и в воздухе явственно запахло антисептиком. Это уже третий раз за неделю, когда к нему приводят курсанта Элисона, и каждый раз после драки. Тот словно был проклят – так и притягивал к себе неприятности. На этот раз Юлиушу понадобилась целая медицинская тележка для лекарств, усыпанная ватными тампонами, антисептиками, стягивающими скобами разных размеров и гелем для регенерации тканей. Эмилю повезло – губа была рассечена не на столько, чтобы зашивать, поэтому обошлись одним только гелем. От скобы курсант категорически отказался, ссылаясь на то, что с ней он будет выглядеть непривлекательно. Он вообще не хотел идти к врачу, и упирался до последнего, пока Эрик не потащил его силком, сопровождаемый злобным девичьим взглядом. Мужчина знал: если это его брат, то регенерация тканей у него не такая быстрая, как у метаморфов, благодаря человеческим генам отца. Кровь у его Эмиля обычно не останавливается очень долго. А если это не его брат, и парень является обычным человеком, то он тем более не может оставить его в таком состоянии. Офицер почему-то чувствовал себя ответственным за поступок Мари. Это он виноват, что познакомил их таким образом. Он не мог предвидеть, что они не понравятся друг другу с первого взгляда. – Ну и кто тебя так? – словно «между делом» поинтересовался Гробовский у Эмиля, старательно делая вид, что преподавателей рядом нет. Словно это не они привели сопротивляющегося курсанта в кабинет врача. У Эрика внутри все похолодело. Он знал: это не простое праздное любопытство, это – алгоритм действий по уставу. Медицинский отчёт отправляется начальнику по воспитательной работе, и тот решает, что делать с нарушителями порядка. Если Элисон сейчас скажет правду, на Мари могут подать в суд, и тогда её толком неначавшейся карьере придет конец. Мужчина мельком взглянул на девушку с немым укором. Та лишь повела плечами, и сложила руки на груди, старательно пряча костяшки пальцев. – Упал, – равнодушно отозвался Элисон, и, тронув кончиком указательного пальца опухшую губу, поморщился. – На чей кулак? – даже не думал отставать от него Юлиуш, собирая стальные инструменты в небольшой круглый бокс для стерилизации. Те противно звякнули друг об друга. – Говорит же: упал! Что к нему пристали, – нервно выпалила Мари, желая поскорее закончить разговор и покинуть этот кабинет как можно быстрее. Тщательно вытерев руки полотенцем, Юлиуш посмотрел на девушку долгим тяжелым взглядом. Чересчур любопытным для обывателя. Фельдшер явно никуда сегодня не торопился. Медленно подошел к письменному столу из светлого искусственного дерева, поправил полы белого халата, и что-то быстро написал на стикере. Подойдя к курсанту со спины, он вручил ему бумажку так, чтобы ни Эрик, ни Мари не увидели содержимое. Офицер напрягся. Он знал наверняка, что в этой записке. От банального «если тебе угрожают, кивни» до вопроса «это кто-то из присутствующих?». – Нет, – покачал головой Эмиль, скомкал стикер, и легким движением отправил его в корзину. – Я могу идти? Гробовский коротко кивнул, не спуская подозрительного взгляда с девушки. Курсант поднялся было с кушетки, как тяжелая рука Эрика легла ему на плечо, заставляя опуститься обратно. – Подожди. Я хотел сделать тебе предложение. На лице Эмиля отразилось искреннее изумление. Подняв удивленный взгляд на своего преподавателя, он вкрадчиво вопросил: – Что, прямо здесь и сейчас? – и тут же безапелляционно добавил: – без кольца с бриллиантом не соглашусь! – Что? – не понял его сначала Эрик. И только после выразительного фырканья Мари до него дошло. – Деловое предложение, Эмиль. Хочешь поучаствовать в академической практике по своей специальности? И снова этот взгляд. Недоверчивый, исподлобья. Словно парень готов был наброситься, чтобы защищаться, несмотря на то что никто не нападал. Затравленный волчонок. На какой-то миг ему действительно почудился знакомый взгляд брата, и курсанта внезапно захотелось обнять, чтобы больше никогда не отпускать. Эрик еле сдержался, понимая, насколько глупо это будет выглядеть. – Нет. – Твердо отрезал Эмиль. Мари просияла. За одну секунду ее настроение поменялось с удрученно-злобного на радостное. – «Нет» – так нет, – воодушевленно проговорила она, и на каблуках ботинок развернулась к выходу, – пойдем, видишь, он сам отказался. Но Эрик не собирался сдаваться так легко. Присев на корточки возле парня так же, как делал это с братом, он проникновенно посмотрел ему прямо в голубые глаза, будто тот был несносным ребенком, которого нужно было уговаривать вести себя хорошо. – Неправильный ответ, курсант, – понизил он голос так, чтобы Гробовский их не услышал. – Подумай еще раз. Мне нужны твои особые навыки, но ты же не хочешь, чтобы о них узнал генерал? Браслет фельдшера, моя серебряная ручка… Мне продолжить список? Эрик загибал пальцы так, словно учил несмышлёныша считать, с довольным видом наблюдая, как тот бледнеет на глазах. Офицер не прогадал, попав прямо в цель. Его Эмиль был клептоманом. Не было дня, чтобы он не утащил из магазина какую-нибудь мелочь. Дальше – больше. С его девушкой они дурили богатеньких дам в возрасте: та притворялась гадалкой, которая сулила женщинам красивого и состоятельного муженька, а тот в свою очередь, менял внешность, играя роль того самого суженого. В итоге вместе они обчищали дома бедняжек, как только у брата появлялся туда доступ. Быстро, и никаких следов взлома. Полиция была только озадачена. Совпадение ли, что этот парень – тоже клептоман? Эмиль с подавленным видом вытащил из внутреннего кармана кителя чужой коммуникационный браслет и нехотя вложил его в ладонь капитана, повертев перед этим в ладони, словно прощаясь с лёгкой добычей. Фельдшер предпочитал обрабатывать раны без средства связи, оставляя его на письменном столе. Он даже не предполагал, что кто-то может позариться на обычный телефон. – И ручку, – строго потребовал Эрик. Эмиль огорченно выдохнул, и с самым расстроенным видом сунул руку в карман, чтобы вытащить оттуда серебряную ручку капитана с замысловатыми узорами. Трофей вяло опустился в подставленную ладонь офицера. – И что от меня требуется? – напряженно спросил курсант, всем своим видом показывая, однако, насколько ему неинтересна предстоящая практика. Эрик и Мари переглянулись и оба бросили выразительный взгляд на Гробовского, который не отрывал от них любопытного взора, делая вид, что очень занят наведением порядка в картотеке. Пусть они были неопытными разведчиками, которые только выпустились из академии, но оба понимали: лишние уши – ни к чему. Никогда не знаешь, как для тебя обернется подслушанный кем-то разговор. – Позже расскажу, – пообещал Эрик, выпрямляясь во весь рост. – Тогда я пошёл, – в ультимативной форме сообщил Элисон, поднимаясь с кушетки. Капитан не стал его останавливать. Только отрешённым взглядом проследил, как рука курсанта опустилась в карман, чтобы выудить оттуда конфету. Эрик застыл на месте, наблюдая, словно зачарованный, как пальцы парня разворачивают карамель из фантика, чтобы отправить в рот. На обёртке дерзко красовалось название: «3,14». «Попробуй пиздец на вкус», – любил шутить его Эмиль. Это были его любимые сладости. Каждый раз, когда брат нервничал – его руки тянулись к леденцам, словно они могли его как-то успокоить. Как только он может есть конфеты, если ему только что разбили губу? На его месте Эрику бы хотелось ледяной воды, но никак не сладкого. Это определенно его брат. Эрик неожиданно для себя вцепился в рукав направившегося было к выходу курсанта, и резко развернул к себе. Два взгляда встретились: один – подозрительный, другой – недоуменный. – Ты играешь на гитаре, любишь мармеладных мишек, пьёшь латте, а твой любимый фильм – «Элис»? – выпалил Эрик на одном дыхании, не отрывая от парня пристального взгляда. Тот грубо одёрнул руку, освобождаясь от захвата. На лице не промелькнуло ни капли изумления, словно его совершенно никак не удивляло, что посторонний человек назвал о нем столько фактов. И снова волчий взгляд исподлобья. Того и гляди вцепится в шею со звериным рыком. – Представь себе, я тоже так умею, – ядовито процедил Эмиль сквозь зубы, понизив голос, – ты любишь кофе с лимоном, как последний извращенец, читаешь фантастику и обожаешь всякое старьё. В кабинете повисла напряжённая пауза. Только мерное тиканье настенных часов не давало этой тишине быть абсолютной. Даже фельдшер с интересом переводил взгляд с курсанта на преподавателя, на миг перестав рыться в картотеке. Два пристальных взгляда буравили друг друга так, будто желая прожечь на другом дырку. Никто не решался первым произнести витающее в воздухе слово. – Я тебя умоляю, – хохотнул Эмиль, нарушив затянувшуюся паузу, и перекатил языком конфету с одной щеки в другую, – да у тебя на лице написано, что ты – мой… Внезапно он затих, словно подбирая нужное слово. Хрустнул карамелью и отвел глаза в сторону, словно осенний пейзаж за окном был гораздо интереснее его преподавателя. Мари жадно вперилась в него взглядом, точно сгорая от любопытства. Эрик напрягся каждой клеточкой своего тела, чувствуя, как сердце грозится выпрыгнуть из груди. – Кто? – не выдержал он драматической паузы первым. – Мой куратор, – не моргнув и глазом сообщил курсант и неторопливо направился к выходу, похрустывая остатками конфеты. Офицер ошарашенно глядел ему в спину, не в силах вымолвить ни слова. Он был уверен на все девяносто девять процентов, что они оба узнали друг друга. Вот только по какой-то причине брат не желал его признавать. Настолько сильно обижается? Или это действительно не его близнец, а просто какое-то комическое совпадение? Сердце больно сжалось. Парня хотелось догнать, развернуть и влепить подзатыльник за то, что не желает открываться родному брату. А потом обнять и снова влепить. Но Эрик не мог даже сдвинуться с места. Что ж. Если Эмиль так хочет, то он примет его правила игры. Отныне они просто курсант и преподаватель.***
– Чувствую себя идиотом, – проворчал Эмиль и нервно повёл плечами, пытаясь расправить на себе неудобную обтягивающую черную футболку из спрея. Он и штаны бы себе с удовольствием поменял: эти – неприятно терли самое интимное место. Он даже не мог позволить себе почесаться – в аэропорту было слишком много народа, и привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. Что если кто-нибудь решит, что он – извращенец, которому приспичило подрочить в общественном месте, и вызовет патруль? Элисон, конечно, недоволен своим внешним видом, но не настолько, чтобы брать полицию в свидетели. На «жидкой одежде» настоял капитан: она была популярна среди молодежи, и ему казалось, что Эмиль в ней будет выглядеть младше. На деле же темный блестящий латекс обтянул торс парня так, что отчетливо было видно каждую мышцу. Будто он был стриптизёром, который пришёл развлекать публику, а не простым пассажиром рейса до Веберга. – Если это тебя успокоит: ты и выглядишь так же, – язвительно заметила Мари, поднимаясь по трапу с таким царственным видом, словно была звездой телеэкрана. Эрик невольно залюбовался девушкой: гримёры поработали на славу и вместо молодой выпускницы академии на борт ступала изящная дама в элегантном приталенном брючном костюме серого цвета. Крупные локоны каштановых волос ниспадали на плечи, а неброский аккуратный макияж так и приковывал внимание к нежному кукольному личику. Особое место в сердце Эрика заняли лакированные красные туфли на шпильках, благодаря которым Мари становилась с ним практически одного роста. В них ноги казались такими длинными, что офицер успел несколько раз споткнуться, заглядываясь на них. – Кто бы говорил, – фыркнул Эмиль, в который раз пытаясь вытянуть футболку так, чтобы хоть немного ослабить хватку обтягивающей ткани, – ты вообще выглядишь на все сорок пять. Офицер невольно отметил, что парень лукавил: это он, Эрик, выглядел на сорок пять. И то благодаря стараниям гримеров для поддержания «легенды»: несколько морщин и немного седины в висках. Конечно, он мог бы использовать свои метаморфические способности, но не хотелось раскрывать себя еще и перед этими людьми. И так половина академии считает, что он сделал пластическую операцию. А вторая – просто тактично молчит. – Вот ведь сучёныш, – прошипела Мари, между тем приветливо улыбаясь контролёру терминала, демонстрируя поддельную паспортную карточку. Тот равнодушно пропустил девушку на борт, принявшись проверять документы у Эмиля. От Эрика не укрылось, что тот тоже протянул карточку, как они договаривались, а не приложился машинально рукой к считывателю чипов. Значит, контролирует себя, не давая волю эмоциям, даже ругаясь с Мари. Шулер, конечно, перепрограммировал им чипы, но лучше не рисковать, и предъявить ламинированный прямоугольник документа. Благо, контроль здесь не такой строгий, как в космопорте. – Весь в мать, – ядовито процедил парень, стоило ему только пройти контроль. Эрик среагировал моментально, резко обняв девушку сзади так, чтобы ей было проблематично даже пошевелиться. Он понимал, конечно, что пожелай та вырваться, то сделает это без проблем. Но так он хотя бы даст парню время, чтобы уйти на безопасное расстояние. Эмиль, правда, никуда уходить почему-то не собирался, и смотрел на всю эту сцену с широкой издевательской улыбкой. – Пусти меня, я ему втащу! – прорычала девушка скорее больше ради угрозы, чем действительно собиралась кого-то бить. Эрик понимал это: в случае чего он не смог бы быть для нее препятствием, и курсант красовался бы не только с разбитой губой, но и с синяком под глазом. – Прекратите оба, сейчас же! – мужчина прошипел так, чтобы не привлекать внимание других пассажиров. – Мы – счастливая, блять, любящая друг друга семья, которая едет в отпуск! Можете не собачиться хотя бы пару часов? Эрик уже сомневался, что выдержит восемь часов в пути. Это была очень, очень плохая идея брать с собой курсанта, и он успел уже пожалеть об этом тысячу раз. Сам бы как-нибудь выкрал камень, без его особых способностей. Он же разведчик, справился бы. Тем более парень не хотел, он сам его заставил. – Ты говорил, что будет практика, а в договоре ни слова не сказано, что я должен изображать из себя вашего отпрыска, – с отвращением выплюнул Эмиль, сложив руки на груди. – Какие проблемы? – понизил голос Эрик, продолжая удерживать девушку в своих объятиях, – не хочешь быть сыном – будь братом. Он понимал, что давит на больную мозоль не только себе, но и ему. Но тем интереснее было наблюдать за внезапными метаниями парня: тот нервно прикусил припухшую губу и отчаянно замотал головой, словно ему предложили убить котёнка: – Да я лучше удавлюсь, чем буду твоим братом, понял? Папочка хренов. Эрик понимал. Тот обижен на него настолько, что не хочет иметь с ним дела. Но чем неприступнее была между ними стена, тем сильнее мужчине хотелось ее покорить. Даже если на это понадобится много времени. Эмиль резко развернулся и сердито зашагал в сторону бара с неоновой вывеской, показав паре напоследок неприличный жест из одного среднего пальца. – Что ж, хотя бы с ролью трудного подростка он справляется превосходно, – недовольно пробурчал себе под нос офицер. Глядя на стремительно удаляющуюся спину курсанта, Эрик и Мари одновременно вздохнули, понимая: перелёт будет тяжелым и долгим. Если снаружи корабль выглядел огромной капсулой, то изнутри напоминал крупный торговый центр, в котором легко потеряться, несмотря на обилие указателей. Аэролёт был эконом-класса, поэтому никаких разделений на отдельные сектора не наблюдалось: толпа людей находилась в большом зале ожидания, словно в обычном кишащим народом вокзале. Хотя здесь имелись и каюты отдыха для уставших от перелёта, и детская для неугомонных детишек, и бар для придания храбрости аэорофобам, и даже кинозал для любителей скоротать время за фильмом. И, конечно, не обошлось без мелких магазинчиков со всякими безделушками, и столовой, еда в которой стоила втридорога, гораздо дороже, чем скажем, в том же аэропорту. Веберг был старым городом с исторической ценностью, поэтому экскурсии туда – обычное дело. Эрик сразу заприметил несколько характерных туристов, державшихся вместе одной дружной толпой с профессиональными фотоаппаратами наперевес. Считалось, что если хочется не только провести время с пользой, но и «духовно» и «культурно» обогатиться, то просто необходимо посетить столицу Единой Державы. Несмотря на противостояние с Союзом, государство всегда радушно принимала туристов. Вдохновлённые путешественники уверяли: нет ничего лучше, чем пройтись по узким каменным улочкам, усыпанных цветами и проехаться в яхте по спокойному океану; и уговаривали каждого увидеть своими глазами памятники архитектуры и обязательно попробовать пиво местного разлива. Учителя всех школ уверяли: чтобы ребенок рос любознательным и интересовался историей, нужно непременно посещать с ним Веберг. Поэтому семьи, тащившие за шкирку своего сопротивляющегося отпрыска, которому попросту было скучно, были обычным делом. Среди них и хотел затеряться Эрик. Его «ребёнку», к счастью, оккупировать бар не дали: бармен проверил документы, и попросил позвать родителей, сославшись на то, что парень несовершеннолетний. Эрик испытал неподдельное удовольствие, когда увидел Эмиля таким разъярённым. В этот момент он особенно был похож на его брата, которому не дали выпить. Офицеру даже хотелось влепить тому подзатыльник, но он сдержался: во-первых, неэтично бить своих учеников, а во-вторых, не хватало ему еще объясняться с социальными службами, которые обязательно находились в полёте вместе с нарядом полиции. И между тем это соседство его успокаивало: оно давало гарантии, что Мари больше не разобьёт губу своему курсанту. Свидетели ей не нужны. Эрик даже не заметил, что действительно ведёт себя, как навязчивый папочка: то обед купит своему «ребёнку», то отругает за попытку стрельнуть сигарету в курилке, то заботливо одёрнет задравшуюся вверх латексную футболку… А сколько раз троица успела переругаться за первый час – об этом и говорить нечего. Если бы кто-то и засомневался в их «семье», то обычное поведение среднестатистических «родителей» заставило бы поверить в обратное. Эрик нервничал. Прошло уже два часа, а они всё ещё так и не приблизились к камню. От Эмиля вообще не было никакого толка: он просто валял дурака, разглядывая товары в торговых точках. А когда капитан сделал ему замечание, начал внаглую флиртовать с девицами так, чтобы офицер обязательно мог это не только видеть, но и отчётливо слышать. Мужчина почему-то каждый раз выходил из себя. Эта черта близнеца всегда его бесила: брат словно старался показать, насколько он обаятелен и привлекателен, не то, что Эрик – деревянный сухарь. Словно это был чертов конкурс. – Ты можешь просто спокойно посидеть рядом? – прошипел капитан, хватая «сына» за шкирку и оттаскивая от очередной девицы с извиняющейся полуулыбкой. Он чувствовал ответственность за курсанта: если что-то пойдёт не так – отвечать будет именно он, поэтому хотел полностью контролировать передвижения своего «несмышлёного ребёнка». Эмиль закатил глаза, всем своим видом показывая недовольство, и грохнулся в мягкое кресло зала ожидания так, что оно жалобно скрипнуло. Сложив руки на груди, парень демонстративно избегал смотреть в сторону капитана. На какой-то миг Эрику даже захотелось пристегнуть его ремнями так, чтобы тот никуда не сбежал. Но понимал, что это будет уже слишком: он хотел, чтобы Элисон доверял ему, он хотел наладить отношения между ними, а получалось только хуже. – Вот скажи мне: что ты делаешь? – Эрик рухнул в рядом стоящее кресло, и с беспокойным видом «тревожного родителя» уставился на парня в ожидании ответа. – Пытаюсь сделать хоть что-то, в отличие от тебя, – огрызнулся тот, и, понизив голос, добавил: – мы уже выяснили, что ни у кого из списка твоей безделушки нет, так? Шевели своими мозгами, кэп. Как спрятать камень у всех на виду? Эрик вопросительно поднял брови, не понимая, к чему клонит парень, и всем корпусом наклонился ниже, чтобы лучше его слышать. – Украшения! – победно произнёс Эмиль и потряс перед ним всей пятернёй так, словно демонстрировал на себе несуществующие кольца. Капитан мысленно восхитился, порадовавшись, что все-таки взял парня на борт. Они действительно уже сделали многое: Мари тщательно осмотрела багаж каждого человека по данному Шулером списку, проникнув в багажное отделение, а Эмиль незаметно проверил карманы подозреваемых. Ничего. Камень явно находится у кого-то не из списка, или, как заметил Элисон, у всех на виду: в одном из магазинчиков или на чьих-нибудь пальце или шее. Но похвалить парня не успел. Потому что в этот самый момент заметил, что за ними очень активно наблюдают – молодой мужчина, сидевший в кресле напротив, чуть шею себе не свернул, наклоняясь в их сторону так, чтобы хорошо услышать тихий разговор. Выглядел этот экземпляр более, чем странно: волосы нежно-розового цвета с перламутровым отливом были зачёсаны назад, а завитые кончики аккуратно ложились на плечи, будто у секс-андроида. Большие фиолетовые глаза, обрамлённые чёрными ресницами, то и дело бегали по залу, словно кого-то выискивая. На худом бледном лице с острыми чертами – тёмные, прямые, выразительные брови. А тело было настолько худощавым, что даже через лиловую водолазку было видно выступающие ключицы. Мужчина то и дело одёргивал длинные рукава до самых костяшек пальцев так, точно что-то прятал. Фарфоровая кукла – пронеслось в голове у Эрика. Сходство с игрушкой придавали и светлые брюки с вышивкой в виде цветов на бедре, и ярко-голубые неоновые туфли на автоматической шнуровке. Мужчина будто сбежал из театра в самом разгаре спектакля прямо со сцены. Или был не из этого мира. – Так что ты говорил про камень?.. – капитан повысил голос и покосился в сторону странной фигуры. Та оживилась и пересела на кресло поближе, чтобы явно лучше слышать разговор. Эмиль недоуменно захлопал глазами, не поняв, в чем дело, и посмотрел на своего «отца» так, словно тот был умалишённый. Сам же говорил – секретность – говори тише! – Простите, а вы, случайно, не военные? – невинно поинтересовалась фигура, беззастенчиво подойдя к ним ближе. Эрик отметил, что голос у незнакомца был низким, бархатным, отчего возникал диссонанс: казалось, что такая кукла и говорить должна высоким фальцетом. Офицер нахмурился. Начало разговора ему уже не нравилось. Он сложил руки на груди и недружелюбно поинтересовался: – А тебе-то что? – Ой, а я тоже… – просиял незнакомец и внезапно замолк, словно подбирая нужное слово. – Военный?.. – удивился Эрик, сверху вниз скользнув по нему изучающим взглядом. Странный тип меньше всего походил на переодетого в гражданское военного. Выправка не та – мужчина немного сутулился, словно пытаясь казаться меньше. – В некотором роде… если можно так выразиться… Нет. – сокрушённо покачал он головой и бесцеремонно уселся в кресло рядом с офицером, положив ногу на ногу. – Скажем, я… экстрасенс. – Незнакомец драматично понизил голос до шёпота, – и я вижу, что у вас очень, очень хорошая маскировка и отличная легенда, и что вы ищите одну вещь, назначение которой плохо знаете… Эрик почувствовал, что его нервы на пределе. Рука машинально потянулась к бедру, чтобы вытащить табельное, да так и застыла. На борт с оружием нельзя, поэтому его пришлось оставить на хранение в дежурной части. Да и что бы он мог сделать бластером? Открыть огонь прямо в общественном месте? Эмиль осторожно накрыл офицерскую руку своей и похлопал по ней пальцами успокаивающим жестом. Словно понял, что именно хотел сделать Эрик. Мужчина замер в смешанных чувствах: так делал его брат, когда понимал, что он вот-вот взорвётся от гнева. Мгновенно захотелось обличить этого засранца, который делает вид, что они всего лишь преподаватель и курсант, только вот обстановка была неподходящая. Не хватало еще перед этим чудиком начать выяснять семейные отношения. – А ещё я умею предсказывать будущее, – вдохновенно затараторила «кукла», и в фиолетовых глазах блеснули шальные огоньки, – вы найдете то, что ищете, только кое-кто будет сильно мешать вам в этом… Эрик и Эмиль скептически переглянулись. Офицер нахмурился: это что, угроза? – Какое совпадение, я тоже умею предсказывать будущее, – понизил голос он, наклоняясь к незнакомцу так, чтобы слова были слышны только ему, – скоро будет ужин, затем отбой, и кое-кто даже может проснуться утром живым, если сейчас всё расскажет. Молодой мужчина заливисто захохотал, запрокинув голову, и дружеским жестом похлопал офицера по плечу. – Бросьте, капитан, я просто предупреждаю. Вы думаете, вы одни охотитесь на камень? – произнёс он шёпотом последнее слово, и забегал глазами по залу, – вот там и там за вами следит служба безопасности, а там – человек, которого вы очень хорошо знаете, но ни за что на свете не хотели бы с ним встретиться еще раз… Эрика больно резануло по ушам обращение по должности. Откуда он знает? Офицер еле сдержал желание обернуться, как это машинально сделал курсант. Они и так выглядят слишком подозрительно рядом с этим типом. Если он сейчас еще будет вертеть головой, то и с новым обликом можно попрощаться – в нём не будет никакого смысла. – Да кто ты вообще такой? – непонимающе вопросил Эрик, оглядывая своего собеседника с ног до головы еще раз. Зачем бы ему вообще предупреждать их о чем-либо? Незнакомец замялся, и нервно натянул рукава водолазки на костяшки. – Если честно, я… ваш психотерапевт из будущего. Марвин Вундер. Точнее, ваш будущий психотерапевт. Вы меня не помните, точнее, еще не знаете, но… Боги, как же я соскучился! Эрик! Эмиль! Странный мужчина кинулся жарко обнимать сначала одного, потом другого, каждого смачно целуя в щёку. Курсант и преподаватель с отвращением вытерлись рукавом одежды, как по команде. В глазах каждого читалось понимание: никакой это не «психотерапевт». Это псих. – Я занимаюсь биопрограммированием, и однажды вы меня наняли, чтобы я вылечил вашего киборга после атаки. Прошу вас, возьмите меня снова в ваш экипаж! Клянусь, я больше не буду искать новую работу! Я вас не выдал, капитан, честное слово, они ничего не знают! Эрик хладнокровно отцепил пальцы Марвина от своего пиджака, медленно, один за другим. Внезапно он осознал всю серьёзность ситуации: к обычной семье, которая едет отдыхать в Веберг, вдруг пристал какой-то юродивый, каких бывает немало при таких перелётах – считается, что в столице Державы – лучшие психбольницы. Наверняка, где-то здесь рядом находится его опекун, который просто ненадолго отошел. Ну конечно, именно поэтому мужчина выглядит так странно: он просто болен. Про камень просто услышал краем уха, а обратился по званию, потому что наверняка курсант пару раз назвал его так, забывшись. – Ну, конечно, возьму, – елейным голосом пообещал Эрик, припоминая, что с психбольными спорить нельзя, и указал на кресло через два ряда, – а теперь сядь, пожалуйста, во-о-он туда, а не то я позову охрану. Договорились? Марвин внезапно погрустнел, словно над ним нависли тучи. Обречённо кивнул, и удалился из зала ожидания, обиженно вытягивая на ходу рукава водолазки.***
– А я тебе говорю, это он! – с жаром доказывал Эмиль, прильнув к узкой витрине магазинчика с незатейливым названием «Дары природы». Под «дарами» подразумевалось всё, что угодно: от скромных поделок из бересты до внушительных клыков диких кабанов. Освещение в витринах было слишком тусклым, поэтому вещи казались совсем не того цвета, какими были в реальности. Например, коралловые бусы казались чёрными, в то время как продавец уверял покупателей, что они – ярко-красные. Мари прищурила глаза и опустила голову ниже, чтобы получше разглядеть камень, заключённый в кольце такого огромного размера, что оно больше походило на браслет. Он казался тёмно-коричневым – совсем не похожий на то, что Шулер показывал на фото. Однако, прожилки в нём были именно золотистыми, что очень смущало. Девушка растерянно пожала плечами. Они пересмотрели витрины каждой торговой точки. Каждый раз им казалось, что они нашли искомое, и каждый раз камень оказывался не тем. – Может, спросим у Эрика?.. – неуверенно предложила она. Он единственный из них, кто видел камень вживую. Оба скептически переглянулись и поморщились. Они звали его уже раз пятнадцать, чтобы он подтвердил или опроверг их догадки. Даже высылали фотки. В конце концов, Эрик решил, что искать «кристалл времени» в витринах – неудачная затея. Он был почти уверен, что камень носит какая-нибудь дама в качестве украшения. Пообещал, что если они позовут его ещё раз, он обязательно оторвёт им головы прямо на глазах у изумлённой публики. И направился в сторону столовой, чтобы залить кофе в уставший организм. Испытывать на себе гнев обычно всегда спокойного офицера не хотелось ни девушке, ни парню. Поэтому оба жадно примкнули к витрине, стараясь самостоятельно вычислить камень по внешнему виду. – Кольцо не продаётся, – равнодушно отрезал высокий худощавый продавец с длинным носом, – это – демонстрационный материал. Эмиль оттащил Мари подальше от витрины, так, чтобы никто не услышал их разговора, и с жаром зашептал: – Видишь, ещё и не продаётся, это точно он! Давай так: ты его отвлекаешь, а я в это время… – курсант сделал выразительное движение бровями «вверх-вниз», намекая на то, что именно он сделает с вожделенным кольцом. Мари нахмурилась, резко выдернув руку из захвата. План ей не нравился. И еще больше ей не нравилось то, что Эрик оставил ее наедине с этим нерадивым курсантом. «Так вы быстрее найдёте общий язык», – заявил он. Пока что они еле сдерживались, чтобы не вцепиться друг другу в глотки. Это оказалось сложнее, чем она думала. – Здесь всё напичкано камерами, – понизила она голос, мельком взглянув наверх. Там действительно красовался круглый «глаз» с мигающим красным огоньком. – К тому же мы не знаем точно, тот ли это камень. Элисон удивлённо вскинул брови вверх, и хмыкнул. Губы вытянулись в тонкую линию усмешки. – Я думал, в ваших отношениях ты главная, разве нет? – язвительно поинтересовался он, – не знал, что тебе нужно его одобрение каждый раз, как хочешь что-нибудь сделать. Мари скрипнула зубами от злости. Курсант наступил на её больную мозоль: ей действительно не нравилось, что Эрик ведёт себя так, будто в операции по охоте за камнем главный – он. Ей не нравилось, что он взял с собой Элисона, толком не посоветовавшись с ней, не нравилось, что он многое недоговаривает и не рассказывает о своих планах… В отношениях она привыкла быть доминирующей. Да, ей хотелось равного себе партнёра, но отказаться от своих привычек оказалось не так-то просто. Она машинально закатала рукава белой блузки, словно приготовилась к бою. Видя замешательство девушки, Эмиль схватил с витрины внушительного размера фигурку мускулистого коня и всучил ей в руки. – Держи, скажи, что покупаешь, а я… Мари с силой оттолкнула парня, вернув ему статуэтку. Больше всего в мужчинах она не могла терпеть то, что они начинали командовать. Да, она была недовольна Эриком, но этим мелким сопляком, который пытался ей сейчас руководить – она была недовольна ещё больше. Эмиль покачнулся, но удержался на ногах. Губы расползлись в ехидной улыбке. Парень с упрямой настойчивостью совал ей в руки увесистого коня, а девушка с завидной упорностью возвращала его обратно. Все происходящее напоминало сцену из детского сада, когда дети ссорятся из-за игрушки. Вот только здесь каждый хотел избавиться от «игрушки», а не взять её себе. В конце концов, конь не выдержал столь непочтительного отношения к себе, и грохнулся прямо на витрину. Сначала послышался долгий переливчатый звон стекла, затем – звук сработавшей сигнализации. Обычно в ювелирных магазинах стоят бронированные стёкла, но это был не тот случай. В этой торговой точке были самые обычные дешевые витрины, разбить которые можно без особых усилий. Парень с девушкой не ожидали такого исхода. И оба, вместо того чтобы отскочить от разбившейся витрины на приличное расстояние, принялись спасать падающую статуэтку. Хотя ей помощь явно была не нужна – она была самой крепкой и надёжной из всего имеющегося товара. Исход такого необдуманного действия был предрешён: десятки летящих осколков вонзились в нежную кожу двух пар рук. Два «волчьих» взгляда схлестнулись в немой схватке. Мари низко зарычала, внезапно схватив своего спутника за грудки, и со всей дури впечатала виновника происшествия в стену. Так, чтобы не попасть в объектив камеры. Маленькие, но сильные пальцы вцепились в горло и сжали его с такой силой, пока из груди парня не раздался сдавленный хрип. – Не советую трогать меня даже пальцем, – прохрипел Эмиль, машинально пытаясь отодрать от себя сжимающие шею ладони. При каждой такой попытке стёкла в предплечьях только сильнее вонзались в кожу, – Если со мной что-то случится, мой брат за меня голову тебе оторвёт. Мари со звериным неистовством сжала горло ещё сильнее. Парень судорожно начал хватать воздух открытым ртом, чтобы сделать хотя бы один вдох. – Ну и где твой брат, когда ты в нём так нуждаешься? – ядовито поинтересовалась она, даже не думая убирать руки. – Уже идёт, – прохрипел Эмиль и Мари почудились булькающие звуки, напоминающие сдавленный смех. Он смеётся над ней даже в таком состоянии! Это больно ударило по гордости. Девушка машинально обернулась, чуть ослабив хватку, и застыла в немом удивлении, увидев быстро приближающегося Эрика. Девичьи руки моментально выпустили горло из захвата. – Погоди, разве ты – не близнец? Разве он не знает? Разве ты не умер?! – засыпала она парня вопросами, нервно поглядывая в сторону возлюбленного. Не хватало ещё испортить с ним отношения из-за откуда-то вдруг взявшегося родственничка! Эмиль надсадно кашлял, судорожно хватаясь то за горло, то за грудь, уперевшись одной рукой в стену. По его щекам бежали слёзы. Тем не менее на лице играла издевательская улыбка, словно он выиграл в лотерею. – Я – метаморф, детка, живучая тварь, – пошло подмигнул он девушке и зашёлся новым приступом кашля, – ты же ему не расскажешь наш маленький секрет? Эрик торопился. Кто бы сомневался, что это два его самых близких человека оказались в эпицентре событий, среди наряда полиции, под вой сигнализации. Офицер злился. На них, за то, что нельзя оставить их вдвоём ни на минуту одних. И на себя, за то, что не предугадал такое развитие событий. Хотелось утащить их обоих за шкирку, словно провинившихся щенков, но мужчина сдержался, понимая, что они всё ещё должны продолжать строить из себя дружную семью. Поэтому спокойно выслушал претензии продавца, выплатил ущерб виртуальной банковской картой и вежливо отказался от медицинской помощи. Несмотря на то, что она явно была нужна: девушка и парень как по команде спрятали руки за спину, пытаясь скрыть от чужих глаз окровавленные предплечья. Но если кто-то узнает, что они – (предположительно) метаморф и арахнид, это может очень плохо закончиться. Эрик ждал слёз, просьб о помощи и даже проклятий в свой адрес, но, к своему удивлению, не получил ни того, ни другого. Эта парочка просто смотрела на него широко распахнутыми испуганными глазами, словно ожидая, что он будет ругаться, и жались друг к другу, как нашкодившие дети. Тем не менее, слов извинений он не услышал. И он понимал, что не услышит, потому что они оба не принадлежали к тому типу людей, которые просят прощения. – За мной, – грудным голосом скомандовал Эрик, словно находился на плацу, а перед ним – неоперившиеся первокурсники (по крайне мере про одного это действительно было так). И парочка послушно последовала за ним, как маленькие утята следуют за матерью. Туалет был настолько просторным, что казалось, в нём легко поместится целый слон. Белоснежная настенная плитка сияла чистотой, а тонкий цветочный запах заставлял забыть, где находишься на самом деле. Эрик расположился возле чёрного умывальника с автоматическим смесителем с термостатом, а «нашкодившие дети» послушно встали рядом, дружно спрятав руки за спиной. – Кто-нибудь объяснит мне, что случилось? – грозно поинтересовался Эрик, медленно переводя вопросительный взгляд с одного на другого. Провинившаяся парочка переглянулась и дружно уставилась в устланный белой плиткой пол, словно он сейчас был гораздо интереснее капитана. Тяжело вздохнув, Эмиль первым нарушил неловкую тишину. – Стратегия, капитан! – отрапортовал он, гордо вскинув голову. Его голос эхом разнёсся по большому помещению. – Стратегия?.. – непонимающе переспросил офицер. – По выуживанию камня из витрины! – радостно сообщил ему курсант, вытянувшись по стойке «смирно». – И как?.. – Камень оказался не тот! – бодро продолжал курсант, стараясь не смотреть в глаза своему преподавателю. Эрик тихо прорычал и выругался про себя. Зря он оставил их вдвоём наедине. Эти две бестии по отдельности-то из кого хочешь душу вытряхнут, а вместе, похоже, становились совершенно неуправляемыми. – А если мы увидим камень у кого-нибудь на шее, вы тоже сначала голову оторвёте? – язвительно поинтересовался он. – Никак нет, капитан! – уверил его Элисон. Впрочем, в его голосе зазвучали сомнения. Эрик смерил парочку долгим изучающим взглядом, и, убедившись, что никто из них не чувствует себя виноватым, попросил показать руки. Честно говоря, Эрик не представлял себе, что делать дальше. На него с надеждой смотрели две пары глаз, а он чувствовал себя бессильным. Россыпь поблескивающих осколков глубоко впилась в кожу и наверняка вызывала боль при каждом движении. Стоя перед своим капитаном по стойке «смирно», парочка успела испачкать одежду кровью и даже накапать лужицы на пол. Мари злобно сверкнула глазами и скрипнула зубами, когда Эрик присел возле курсанта, взяв того за руку. Раньше он всегда уделял внимание сначала ей, потом уже всем остальным. А с появлением этого выскочки, всё внимание стало доставаться ему. Даже если он действительно брат, то это она должна оставаться на первом месте! Эмиль с победным видом расплылся в улыбке и показал Мари язык, пока капитан осматривал его руку. Девушка нахмурилась, и выразительно провела ребром ладони по шее. Дверь туалета хлопнула, и на пороге показалась уже знакомая худощавая фигура Марвина Вундера. – Не советую этого делать, капитан, – вкрадчиво проговорил он, мягкими шагами подходя ближе, – достанете стёкла – и кровотечение будет не унять. – И что теперь? – растерялся Эрик, так и застыв с рукой Эмиля в своей собственной ладони. Не то чтобы он доверял этому психу, но выбора у него особо не было. К местному фельдшеру не обратишься, а сам он плохо помнил лекции по первой помощи пострадавшим. К тому же они даже аптечку с собой не захватили, мол, что может случиться? Они же просто полетят туда и обратно – это безопасно! – Позвольте мне, – «психотерапевт» аккуратно отодвинул капитана в сторону, и обхватил своими тёплыми ладонями руку Эмиля. – Помните, я сказал, что занимаюсь биопрограммированием? Смотрите. Сначала не происходило ничего. Капитан переглянулся с напряжённым парнем, рука которого оказалась захваченной, и оба уставились на блаженно прикрывшего глаза Марвина. Тот мычал себе под нос что-то нечленораздельное. Эрику уже хотелось прекратить этот цирк, грубо одёрнув удерживающие Эмиля руки, как стёкла вдруг начали выпадывать сами собой. Офицер не поверил своим глазам: на пол с характерным звоном валились даже самые маленькие осколки. – Вот и всё, – проникновенно проговорил Марвин, и ласково погладил ладонью предплечья. Эмиль нервно выдернул руки из захвата и присвистнул, поднеся их к лицу: на гладкой, испачканной кровью коже, не было ни ран, ни шрамов. Эрик и Мари ошеломлённо переглянулись, не веря своим глазам. – Ты что, чёртов маг? – потрясённо спросил Эмиль, разглядывая свои предплечья на свет. – Что вы, магии не существует, – скромно отозвался Марвин, осторожно взяв в ладони руки девушки. – Говорю же – биопрограммирование. Я просто заставляю активироваться внутренние ресурсы, а остальное организм уже делает сам. Это – передовая технология. Её… ещё не изобрели. Последнюю фразу Эрик пропустил мимо ушей, во все глаза глядя на то, как раны его девушки затягиваются. Похоже, что у этого чудика действительно способности. Зря он окрестил его психом. Он был даже рад, что они встретились и проблема разрешилась наилучшим образом. Теперь можно продолжать охоту за камнем.