***
Это было несколько дней назад. Чувство утихло, но не исчезло. Это заставляет Кастиэля чувствовать себя идиотом. Как долго он был профессиональным Домом? Чуть больше двух лет, и он никогда не привязывался к клиенту. Но Дин... Что-то в Дине не позволяет Кастиэлю выбросить его из головы. Он ловит себя на том, что фантазирует о нём, обо всём, что у них могло бы быть вместе. Это усложняет его жизнь, и он ненавидит это. Ему нравятся простые, организованные вещи, ему нравится спокойствие в голове, когда он работает с цифрами в своей работе бухгалтера или когда он с клиентом. Теперь он погружается в мир глупых фантазий, считая налоги. Когда один из Сабов, с которым он работает, ошибается, Кастиэль не может перестать думать о том, сделал бы Дин так же или нет. Когда его рассеянный разум совершает серьёзную ошибку, на исправление которой он и его коллега Альфи тратят часы, он теряет терпение к самому себе. Он говорит, что заболел, отменяет все встречи и берёт несколько выходных в надежде, что сможет взять себя в руки. По дороге домой он проходит мимо небольшого книжного и музыкального магазина. Магазин совсем новый, он помнит, что раньше здесь был хозяйственный, но закрылся. Он рад, что кто-то наконец купил это место. С мыслью о хорошей книге, которая могла бы успокоить его разум, он входит. Тихие перезвоны над дверью немного пугают его, но не так сильно, как человек за прилавком. У него нет повязки на глазах, и он одет в красную клетчатую рубашку вместо изящного нижнего белья, но Кастиэль узнал бы эти губы и сильную линию подбородка где угодно. Он мечтал о них больше недели. Дин поднимает глаза, чтобы посмотреть на вошедшего, и Кастиэль не может придумать ничего лучшего, чем спрятаться между книжными шкафами. Он чувствует себя ещё большим идиотом, когда понимает, что Дин не видел его, потому не может узнать. Кастиэль решает использовать это в своих интересах и, делая вид, что ищет книгу, наблюдает за мужчиной. Это именно то, чего ожидал Кастиэль. Дружелюбный и обаятельный, легко флиртующий со своими покупателями. Он кажется надёжным, уверенным в себе. Кастиэль готов поспорить, что никто из людей, которые с ним разговаривают, не может представить его таким, каким его знает Кастиэль. Это только усиливает влечение Кастиэля к нему. Они полные противоположности. Кастиэль на людях застенчив и сдержан, даже немного неуверен в себе. Он никогда не производит на людей впечатления опытного Доминанта. Он понимает, что открыто пялился, когда взгляд Дина встречается с его. Он быстро проходит дальше между полками и хватает книгу, но, как только ему кажется, что Дин не смотрит на него, он снова поворачивает голову в его сторону. Все остальные клиенты ушли, и Дин немного снимает маску уверенности. Он кажется расстроенным, погруженным в свои мысли, как будто он думает о другом, лучшем месте. Что-то трепещет в груди Кастиэля, когда он замечает, что Дин невольно потирает запястье. Именно это придает Кастиэлю смелости, необходимой, чтобы подойти к прилавку. Тот факт, что они одни, помогает, это почти как если бы они вернулись в спальню. Он ждёт, пока Дин посмотрит на него, ровно дыша, сердце сильно бьется в груди. Дин наконец поднимает голову. У него зелёные глаза прекрасного оттенка, и они такие яркие, что кажется, будто сквозь них просвечивает свет его души. — Здравствуй, Дин, — говорит Кастиэль чуть улыбаясь. Такое чувство, будто мир вокруг них остановился. Дин пристально смотрит на него. Красивые губы приоткрылись, глаза широко распахнуты. Грудь Кастиэля сжимается, когда он понимает, что это может быть не только шок, но и страх. Но затем Дин двигается, обходит прилавок и шагает прямо в пространство Кастиэля. — Это ты, — выдыхает он. Его глаза прикованы к Кастиэлю, будто он боится, что если моргнёт, то человек перед ним исчезнет. Кастиэль кивает, горло слишком сжато, чтобы говорить. Дин окидывает его взглядом, его глаза останавливаются на синем галстуке, и, без сомнения, он задается вопросом, тот ли это галстук, с которым он так близко знаком. Когда Дин отрывает взгляд от синей ткани, он оглядывается, чтобы убедиться, что они всё ещё одни. — Могу я прикоснуться к тебе? — выпаливает он, снова переводя взгляд на Каса. Кастиэль сглатывает. Он не ожидал такой реакции. Это заставляет все воспоминания о времени, проведенном с Дином, вернуться в его сознание. Он кивает. Дин немного колеблется, затем его руки мягко скользят вверх по груди Кастиэля. Он хватает его за лацканы пальто и наклоняется, ожидая, когда Кастиэль слегка кивнет в знак согласия. С закрытыми глазами он прижимается губами к губам. Кастиэль открывается, позволяя его языку исследовать. Руки Дина блуждают по шее Кастиэля, зарываются в его волосы. Это похоже на то, будто Дин хочет убедиться, используя только те ощущения, которые ему разрешили использовать в прошлый раз. — Что ты здесь делаешь? — он спрашивает, когда они отстраняются. Он выглядит ослепленным, как будто только что проснулся, и приятный сон все еще висит на его ресницах. Кастиэль чувствует укол страха. — Клянусь, это было совпадение! — поспешно заявляет он. — Я не следил за тобой. Я пришел купить книгу, а потом увидел тебя и... Обычно я не связываюсь со своими клиентами вне клуба. Дин хмурится: — Так почему же ты сделал исключение для меня? — его рука, лежавшая на плече Кастиэля, соскальзывает. Кастиэль сразу же отмечает это. — Ты другой, — отвечает Кастиэль и, прежде чем он успевает остановиться, продолжает. — Я хочу, чтобы ты был моим... — он немного задыхается от этого слова, а остальное выходит немного заикающимся. — У меня никогда не было личного Саба. Только клиенты. Никто никогда не нравился мне настолько. Но ты, Дин... ты настоящий. Дин приподнимает бровь, и Кастиэль понимает, как глупо это звучит. Как глупо было вообще обращаться к Дину. — Ты хочешь, чтобы я был твоим Сабом? — спрашивает Дин. — Забудь об этом. Прости, я не хотел тебя беспокоить, — бормочет Кастиэль, поворачиваясь, чтобы уйти. Дин хватает его за плечо. — Я не сказал «нет». Кастиэль смотрит на него, не уверенный, правильно ли он расслышал. — Но я даже не знаю, что это значит? Просто секс? Отношения? Кастиэль выдыхает, сам не зная, что задерживал дыхание. — Нам нужно это обсудить. Где-нибудь в другом месте, — он оглядывается по сторонам. — Если хочешь, — добавляет он. Дин смотрит на него мгновение, которое кажется вечностью. Затем он кивает. — Я закрываюсь в семь. — Сейчас два часа. Хорошо. Встретимся в закусочной в конце улицы. Знаешь такую? — Да. Хорошо. Я буду там. Кастиэль одаривает его улыбкой. Он чувствует себя странно легким, как будто может раскинуть руки и полететь. — Подожди! — Дин останавливает его на пути к двери. Кастиэль медленно оборачивается, потом понимает, что всё ещё держит в руках книгу, которую взял, когда следил за Дином. Это "Что-то о Судьбе". — О, я должен заплатить за неё, — говорит он, показывая Дину книгу. Дин качает головой. — Оставь. Кастиэль благодарит его, ожидая, чтобы узнать, почему Дин остановил его. — Как тебя зовут? — спрашивает Дин. Тихий смешок срывается с губ Кастиэля. Он забыл, что Дин не знает. — Кастиэль. Брови Дина взлетают вверх. — Это твоё настоящее имя или прозвище Доминанта? — Это моё настоящее имя, — отвечает Кастиэль со слабым румянцем на щеках. — Мои родители были... нестандартны. Дин понимающе кивает. — Отлично. Увидимся в десять минут восьмого, Кастиэль.2. Прекрасное Создание
28 января 2022 г. в 18:22
Примечания:
По сути, это первая глава от имени Кастиэля. Но она важна :)
Кастиэль вздохнул, когда заглянул в бумаги и увидел, что его сегодняшним клиентом был новичок. По крайней мере, парень был достаточно разумен, чтобы придерживаться основ и не заказал ничего хардкорного.
Работать с новичками всегда тяжело, он должен убедиться, что сеанс не окажется скучным, но, в то же время, он не хотел, чтобы парень занервничал и использовал своё стоп-слово через десять минут после начала.
Он вернул бумаги Анне, сбросил пальто и пиджак, затем расшнуровал ботинки.
Он открыл дверь и вошел, мягкий ковер приглушал шаги его босых ног. На секунду задержал дыхание. Кажется, ему всё-таки немного повезло: парень был красив - молодой и высокий, с широкими плечами и мускулистыми руками, связанными за спиной. Он держался хорошо, несмотря на то, что Кастиэль заставил его долго ждать. Что больше всего удивило Кастиэля, так это нижнее белье. Это был приятный личный штрих, и он показал, что парень знает, чего хочет. Может быть, он не был таким уж новичком, как казалось из данных анкеты.
Парень заметно вздрогнул, когда Кастиэль произнес его имя. Это означало, что он назвал своё настоящее имя, и это было хорошо, так Кастиэлю всегда было легче подключиться к Сабу.
Он подошёл ближе и наклонился, чтобы говорить прямо на ухо Дину, спрашивая его стоп-слово. Голос Дина был глубоким и хриплым от продолжительного молчания. Он расправил плечи, мускулы красиво задвигались под загорелой кожей, и повторил его снова. Кастиэль почувствовал, как на его собственных губах появляется легкая улыбка.
Он был доволен тем, как Дин старался вести себя надлежащим образом, словно солдат или очень хорошо обученный Саб. Он ощетинился, когда Кастиэль спросил его, не хочет ли он произнести его. Кастиэль воспользовался этим как шансом проверить, ожидая, поймёт ли Дин намек. Он почти сдался, когда молчание затянулось, а всё, что сделал Дин, это нервно прикусил губу. Затем он повторил свой ответ, назвав Каса "сэр", и Доминант почувствовал, как его сердце учащенно забилось от волнения. Дин был прирожденным Сабом, привык получать приказы, стремился угодить.
Кастиэль выпрямился и начал ходить вокруг своего клиента, рассматривая его, пытаясь как можно больше узнать о человеке, стоящем перед ним на коленях. Он посмотрел на груду одежды на стуле: поношенные джинсы и аккуратно сложенная клетчатая рубашка, кожаная куртка, перекинутая через спинку, пара тяжелых ботинок, засунутых под стул. Он оглянулся на Дина, и ему показалось, что он видит его историю, написанную на обнаженном теле. Он бы поставил все свои деньги на проблемы с папой. Отцу Дина, вероятно, было трудно угодить, скорее всего, у него было военное прошлое, он воспитывал Дина мужественным мужчиной. Довольно большой шанс, что Дин всё ещё «в шкафу», поэтому прийти сюда было очень храбрым поступком с его стороны. Кастиэль знал таких парней, притворяющихся честными и жёсткими в обычной жизни, у некоторых из них даже были жёны и дети, и они обычно выполняли традиционную мужскую работу, но в приватной обстановке им нравилось носить женское нижнее белье и подчиняться другому мужчине.
— Ты очень хорошо выглядишь в дамском белье, Дин, — сказал Кастиэль, и по тому, как Дин покраснел, он мог сказать, что был прав, когда предположил, что Дин жаждет похвалы. Кастиэль гордился своей способностью читать людей, для него, как для Доминанта, было полезно за очень короткое время угадать, что именно сработает для определенного клиента.
Румянец залил щёки и шею Дина, и это подмывало Кастиэля прикоснуться к нему. Он протянул руку, чтобы провести кончиками пальцев по созвездию веснушек на верхней части позвоночника Дина, но он тут же отдернул её, когда мужчина вздрогнул.
— Дин? — он попытался укрепить Саба своим голосом, и это, кажется, сработало, когда Дин сделал успокаивающий вздох.
— Я в порядке. Всё в порядке. Просто это было неожиданно, — заверил он. Это заставило Кастиэля улыбнуться.
— Это магия повязки на глазах. Ты никогда не знаешь, где и когда я собираюсь прикоснуться к тебе.
Он снова коснулся его, медленно и мягко, пальцы прошлись по его ключицам и скользнули ниже. Дин резко вдохнул, и Кастиэль добавил «чувствительные соски» к списку того, что уже узнал о Дине.
— Это также помогает избавиться от контроля. Вот почему ты выбрал это, верно?
Мускул на челюсти Дина дёрнулся, и всё его тело немного напряглось, будто Кастиэль только что коснулся больного нерва. Контроль был здесь важным словом. Дин привык всё контролировать, и это давило на него.
— Нет, я просто боялся, что у меня не встанет, если ты будешь уродливым, — Кастиэль усмехнулся в ответ, добавив к своему мысленному списку «маскировка неуверенности за саркастичным юмором».
— Дерзкий, мне нравится, — сказал он и использовал своё знание о чувствительных сосках Дина, чтобы заставить его вскрикнуть.
Ему действительно очень нравился Дин. Его реакция обещала Кастиэлю, что работа с Дином будет приятной. И он был прекрасен. Его сильное тело и симметричное лицо были усыпаны веснушками. Но самыми красивыми были его губы — пухлые, тёмные и красивой формы. Кастиэль снова похвалил его и прикоснулся большим пальцем к нижней губе. Его сердце пропустило удар, а член заинтересованно дернулся, когда Саб засосал его палец в рот. Кастиэль попытался унять учащенное дыхание, но безрезультатно.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в рот, Дин? — он услышал свой вопрос, прежде чем успел подумать об этом. Он был рад, что Дин не видел, как его удивили собственные слова. Он не планировал этого, по крайней мере, сейчас. Но боже, как он этого хотел, он уже был наполовину тверд в штанах, что никогда не случалось настолько быстро. Это был плохой знак, он терял контроль.
То, как тихо, задыхаясь, Дин сказал: «Да», убедило его, что он не может отступить сейчас. Он должен был, по крайней мере, лучше разобраться в ситуации.
Дин просил так вежливо, так безупречно, что Кастиэль, не колеблясь, снова похвалил его. Дин просиял от гордости и с жадностью взял его член. Кастиэль сначала пытался быть нежным, но вскоре потерял себя от ощущения губ Дина, от довольных звуков, издаваемых Сабом.
Он кончил так сильно, что у него перехватило дыхание, рисуя на лице Дина, отмечая его своей спермой. Дрожа от толчков, он уставился на Саба, который нерешительно сглотнул. Он сиял, был доволен и возбужден, и Кастиэль подумал, что никогда ещё не держал в руках столь прекрасное создание. И он полностью принадлежал ему, чтобы играть, использовать, делать всё, что ему заблагорассудится. Это была опасная мысль. Кастиэль никогда бы не причинил Дину вреда, но ему это слишком нравилось, а значит, он мог сделать что-то непрофессиональное, слишком личное. Черт возьми, он уже сделал это. Он кончил прежде своего клиента, чего никогда не делал с новичками, только с завсегдатаями, которым, как он знал, это нравилось. Но в Дине было что-то такое, что придавало Кастиэлю уверенности, будто он знал, что может и чего не может сделать, даже не спрашивая.
С этой мыслью он нашёл телефон Дина и сделал снимок. Он почувствовал, как тому стало неловко, но Дин не сказал ни единого слова. Кастиэль мягко коснулся его и объяснил, что сделал. Напряжение мгновенно покинуло тело Дина.
Голос Дина был хриплым, когда он поблагодарил его, и Кастиэль не смог сдержать смешок. У него кружилась голова, он был счастлив и доволен своим Сабом.
Он вытер лицо Дина, сняв повязку с глаз, что было рискованно, но Кастиэль знал, что Дин не ослушается. Некоторым Сабам нравилось провоцировать, намеренно нарушать правила. Дин был не таким, он не просил, чтобы его наказывали, он хотел угодить.
Когда Кастиэль надел чистую повязку на глаза Дину, всё ещё удивляясь тому, что только что произошло. Он трахнул Дина в рот, не используя никакой защиты. Дин должен был представить свои отрицательные результаты анализов, и ему показали результаты Кастиэля, но это все равно было безответственно и непрофессионально. И невероятно приятно. Дину тоже понравилось, если судить по его члену, натягивающему кружевное бельё и пачкающему его предэякулятом.
Глядя на Дина, такого хорошего, такого красивого, такого готового, Кастиэль принял решение. Он хотел трахнуть его. Не то что бы он часто делал это. Тот факт, что его клиенты соглашались с проникновением, не означал, что он должен был это делать. Обычно он находил другие способы доставить им удовольствие, так как, трахаясь с ними, он чувствовал себя шлюхой.
Он был уверен, что с Дином всё будет по-другому, и не мог устоять, хотя знал, что должен был это сделать.
Он пообещал Дину отвести его в постель и помог встать. Он наслаждался тем, как кожа Саба загоралась от каждой похвалы Кастиэля, и небольшое шоу, которое Дин устроил, растягивая свое прекрасное тело, заставило Кастиэля желать прикасаться и поклоняться каждой его частичке.
Дин расслабился, растягиваясь на кровати. Кастиэль забрался на него сверху, снимая галстук. Он улыбнулся, когда Дин спросил, чем он его связывает, и ещё больше улыбнулся реакции Дина. Использование его галстука всегда помогало. Его клиентам нравилось, что он носит деловой костюм, это тоже было связано с доминированием.
Проверив границы, он попросил у Дина его стоп-слово. Саб ответил и дал согласие на продолжение, но что-то было не так. Кастиэль чувствовал, что он отвлекся.
— В чём дело, Дин? — он хотел, чтобы Дин был в правильном настрое, сосредоточен. Если его что-то беспокоило, Кастиэлю нужно было это знать. — Скажи мне, что происходит у тебя в голове.
Дин заколебался, вероятно, размышляя, что хуже — солгать или сказать правду. Когда он ответил, это прозвучало застенчиво, как будто он боялся реакции Кастиэля:
— Я хотел бы прикоснуться к Вам.
Кастиэль мог ожидать это, но все равно что-то шевельнулось в его груди и вырвало из него тихий смешок.
Он уставился на губы Дина, приоткрытые и блестящие от непрерывного облизывания. Его учащенное дыхание смешивалось с дыханием Кастиэля в небольшом пространстве между их лицами.
Грудь Кастиэля сжалась, когда он понял, что тоже этого хочет. Он хотел почувствовать, как руки Дина впиваются в мышцы его спины, запутываются в его волосах. Он хотел поцеловать Дина, увидеть его глаза.
Он не должен был так себя чувствовать. Это пугало его. Это напугало его до такой степени, что, в какой-то момент, ему захотелось всё отменить, уйти и позволить клубу вернуть Дину деньги.
Но это означало бы никогда больше не видеть Дина, никогда не узнать, какова на вкус его кожа, каково это — быть глубоко внутри него. Неразумная, дикая часть Кастиэля, которую он пытался укротить всю свою жизнь, говорила ему, что он не сможет жить, не зная этого.
Оставив просьбу Дина без ответа, он выпрямился, не обращая внимания на то, как Дин вытянул шею, словно хотел последовать за ним, поймать его губы.
— Ты будешь хорошим мальчиком и не кончишь, пока я не дам тебе разрешения, верно?
— Да, сэр.
Кастиэль несколько мгновений не двигался, позволяя Дину извиваться в предвкушении. Он воспользовался перерывом, чтобы восстановить самообладание и спланировать дальнейшие действия. Его работа состояла в том, чтобы сделать всё хорошо для Дина, ему не позволялось быть эгоистом. Но он хотел, о, как он хотел наплевать на все правила и сделать Дина своим.
Он встряхнулся и заметил, что Дин на грани мольбы, жаждет прикосновения.
Он быстро сорвал с себя одежду, затем наклонился, чтобы поцеловать Дина в бедро. Звук, который издал Дин, и то, как его бёдра приподнялись, было бесценно.
Чувствуя новую волну вожделения, но уже более уверенный в своей способности контролировать её, Кастиэль втянул сосок Дина в рот. Звуки, которые издавал Дин, и то, как он содрогался и тянул за галстук, только побуждали Кастиэля дать ему больше. Дин реагировал на каждое прикосновение красиво, почти яростно, будто его никогда раньше так не трогали. Именно когда Дин приподнял бедра, толкая свой член глубже в рот Кастиэля, Дом понял, что это действительно может быть так.
— Дин? Это будет твой первый раз, когда ты подчиняешься? — спросил Кастиэль, стараясь говорить так, будто стыдиться нечего, но, судя по тому, как ощетинился Дин, это было бесполезно.
Дин не подтвердил предположение Кастиэля, что он не часто был снизу, но его молчания было достаточно. Он всё-таки сказал Кастиэлю, что не хочет, чтобы с ним обращались нежно. Конечно, это, как считалось, делало его слабым, может даже немужественным. Кастиэль хотел бы, чтобы у него было достаточно времени, чтобы доказать ему, что он неправ, научить его получать удовольствие от того, что его балуют и почитают. Но он не мог дать такой урок сегодня вечером, поэтому пообещал Дину, что не будет с ним нежен, и он не шутил.
Он встал с кровати, чтобы взять смазку и презерватив. Когда он услышал звук, который издал Дин, показывая, как сильно Саб нуждается в нем, член Кастиэля дернулся.
Дин был напряжен как струна, ожидая, когда Кастиэль поиграет с ним. Кастиэль заторопился, когда предвкушение Дина начало превращаться в беспокойство, и его дыхание участилось.
Он расслабился, когда Кастиэль вернулся к нему на кровать и дал инструкции. Дом занял свое место перед Дином и окинул взглядом открывающийся вид. Ноги Дина раздвинуты и прижаты к его груди, твердый и раскрасневшийся член выгнулся дугой у живота, расслабленная, розовая и тугая дырочка. Это было захватывающее дух зрелище.
Он неторопливо подготавливал его двумя пальцами, скользкими от слюны Дина. Мальчик извивался и кусал губы, изо всех сил стараясь не нарушить правило о молчании. Его реакция, когда Кас провел кончиками пальцев по простате, была такой бурной, что Кастиэлю пришлось отпрянуть, чтобы его не пнули. Он отругал Саба, и мальчик воспользовался этим как возможностью, чтобы попросить Каса поторопиться.
— Тебе нужно научиться терпению, Дин, — упрекнул Кастиэль.
Перемена в настроении Дина произошла мгновенно. Как будто он спрятался в раковину. Только что он был таким открытым, податливым, и Кастиэль словно мог коснуться его обнаженной души, потому что она просачивалась сквозь каждую пору его тела. А теперь всё исчезло. Дин был здесь, всё ещё готовый повиноваться, но чего-то не хватало.
Это застало Кастиэля врасплох. Ведь он даже по-настоящему не отругал Саба, не сказал ни слова о наказании.
— Дин, я не сержусь на тебя, — заверил он. — Я хочу, чтобы тебе это понравилось, но ты должен расслабиться.
— Да, сэр, — но интонации в его голосе заставили грудь Кастиэля сжаться. Он посмотрел на Саба, не зная, что делать. Дин наказывал себя, и Кастиэлю нужно было вытащить его из этого неправильного пространства. Вздохнув, он решил отвлечь его и дать ему то, чем можно гордиться.
Вздох Дина, когда Кастиэль заглотил его член, был доказательством того, что первая часть плана удалась. Дом ласкал его пальцами, отсасывая, наслаждаясь тем, как Саб боролся, чтобы контролировать себя. Каждый стон и сдавленное рыдание отзывались в члене Кастиэля, то, как Дин ёрзал и извивался, вызывало у него желание разорвать мальчика на части.
Тело Дина дрожало, его яйца подтянулись, а член пульсировал во рту Кастиэля. Уже некоторое время он был близок к тому, чтобы кончить, но сейчас ему действительно хватило бы маленького толчка, чтобы ступить через край. Это было подходящее время для Кастиэля, чтобы отстраниться. Он вытащил пальцы, чувствуя, как Дин сжался, пытаясь остановить его. Член Дина выскользнул изо рта Кастиэля, оставив на его губах пятно слюны и предэякулята.
Кастиэль дал Сабу минуту, чтобы прийти в себя от потери ошеломляющих ощущений, и ещё одну, чтобы он смог осознать, насколько хорош он был. Он улыбнулся, увидев, как Дин расслабился на матрасе, на его губах появилась довольная улыбка.
Он быстро осмотрел руки Дина. Его запястья немного покраснели от того, что он дергал за удерживающие ремни, но в остальном он казался в порядке.
Кастиэль надел презерватив и несколько раз быстро провёл по своему члену, смазывая его лубрикантом. Он не помнил, когда в последний раз был так возбужден с клиентом.
Он занял свое место на кровати и помог Дину обхватить его ногами. Он наслаждался ощущением чулок на ногах Дина, поглаживая его мускулистые икры.
— Ты готов, Дин? — спросил он, прижимаясь к дырочке Дина, скользкой и расслабленной.
— Я готов, если ты это скажешь, — это был бы хороший покорный ответ, если бы не насмешливый оттенок в голосе Дина.
— Такой дерзкий, — прошипел Кастиэль и толкнулся внутрь.
Кольцо мышц легко поддалось, и влажный жар охватил его. Его глаза закрылись, когда он глубже погрузился в Дина, держа его за бедра, обтянутые нейлоном ноги потирали ягодицы Кастиэля.
Когда он снова открыл глаза и увидел Дина с запрокинутой головой, открытым ртом, хватающим воздух, и с выгибающейся спиной, он почувствовал, как каждая унция контроля, которую ему удалось сохранить, ускользает сквозь пальцы.
Тело Дина казалось раем, и у Кастиэля даже не было сил смутиться от того, как дрожит голос, когда он спросил Дина, всё ли с ним в порядке. Он почувствовал прилив гордости, когда Саб признался, что ему нужна минута. Кастиэль уронил голову на грудь Дина, слушая бешеное сердцебиение мужчины.
Он хотел двигаться, трахать Дина, заставить его разрушиться, развалиться на части, а затем собрать их обоих вместе.
Когда он почувствовал, как ноги Дина сжимаются вокруг него, притягивая глубже, то воспринял это как знак того, что Дин готов. Он убрал прядь влажных от пота волос со лба Дина, окинув взглядом его раскрасневшиеся щеки и блестящие губы. Он хотел бы видеть глаза Дина.
Он начал двигаться, больше не сдерживаясь. Он обещал Дину, что не будет нежным с ним, и сдержал свое слово.
— Дин, так хорошо ощущать тебя, ты так красиво выглядишь на моем члене, — похвалил он между толчками.
То, что его слова сделали с Дином, было так же хорошо, как и удары члена по простате. Он издавал сладчайшие звуки, такие непристойные, такие безудержные. Кастиэль задался вопросом, слышал ли кто-нибудь когда-нибудь Дина таким, и мысль о том, что он может быть единственным, слушающим это, почти заставила его потерять самообладание.
Дин тоже был близок. Кастиэль мог сказать это по тому, как он выдохнул с тихими стонами, и его ноги ещё больше раздвинулись, а бёдра задрожали. Он не контролировал себя, он даже не пытался подчиниться приказу Кастиэля не кончать.
Это заставило что-то в Кастиэле вернуться на место. Он был в состоянии сосредоточиться, контролировать каждое движение, когда замедлился, чтобы держать Дина точно на краю.
Видя, ощущая Дина в этом отчаянном, но в то же время блаженном состоянии, всё это заставило кровь сильнее застучать в венах. Он чувствовал себя сильным и умиротворенным, совершенным, но не терял себя в этом чувстве, как минуту назад. С широкой ухмылкой он коснулся своего Саба, пытаясь вобрать в себя каждый дюйм его тела, попробовать на вкус его кожу, вдохнуть его стоны. И всё это время он медленно вращал бедрами, что сводило Дина с ума.
Дин перестал кусать губу, его рот приоткрылся, дыхание перехватило в горле, и всё его тело содрогнулось.
— Подожди, Дин. Ещё немного, — сказал Кастиэль грубым голосом. — Я знаю, что ты можешь сделать это для меня, Дин, — он не шутил, он верил, что Дин не разочарует его.
Доказывая, что он прав, Дин сжался вокруг него, заставляя его подавить собственный стон.
Всё удовольствие, глубоко скрытое в Дине, было забыто, когда в следующее мгновение Дин дернул за галстук, обернутый вокруг его запястий, и зашипел от боли.
Кастиэль, не думая, автоматически, потянулся к узлу и развязал его.
В тот момент, когда они были освобождены, руки Дина оказались на нем. Заскользили по его спине, перебирали волосы. Он не должен был этого допускать. Но это было так хорошо, будто это было последнее, чего не хватало для совершенства.
В тот момент, когда Дин схватил Кастиэля за задницу, его бедра приподнялись, чтобы принять его ещё глубже, и прижал свои мягкие губы к ключице Кастиэля, самообладание Дома исчезло, как утренний туман.
Он издавал отчаянные звуки, трахая Дина жёстко и быстро, ритм стал неустойчивым, так как удовольствие было почти невыносимым. Это должно было встревожить, но ему было все равно. Он знал, что всё это было ближе к занятию любовью, чем что-либо испытываемое за последние годы, и, хотя это было ужасно, он позволил этим чувствам одолеть его.
Когда огонь в животе начал угрожать сжечь его заживо, а сердце казалось роем колибри, пойманных в ловушку в его груди, он наклонился и, наконец, сделал то, о чем мечтал с тех пор, как увидел Дина. Губы Дина были такими же мягкими, как и ожидал Кастиэль, и Дин энергично целовал его в ответ.
— Кончи для меня, Дин, — прошептал Кастиэль с толчком, который пригвоздил простату Дина. Дин радостно повиновался и упал с обрыва.
Кастиэль впитывал его, звуки, которые он издавал, как откидывал голову назад, когда красил свой живот белым, как впивался ногтями в кожу Кастиэля.
Собственный оргазм пронзил Кастиэля насквозь, удивив силой. Имя Дина слетело с его губ, как благословение.
Когда волны удовольствия смыли его, он рухнул на Дина, чувствуя, что не может удержать свое тело в вертикальном положении. Он слушал сердцебиение Дина, ровное и сильное, и наслаждался теплом его тела. Его сердце затрепетало, когда он понял, что Дин успокаивающе гладит ему спину.
Он осторожно вытащил член, но Дин всё равно застонал и задрожал.
— Ч-ш-ш, я сейчас вернусь, — пообещал он, прежде чем уйти в ванную, чтобы избавиться от презерватива и взять полотенце.
Когда он вернулся, Дин свернулся калачиком, на его губах играла тень улыбки. Он был прекрасен, когда стоял на коленях на полу, он был сногсшибателен, когда кончил на члене Кастиэля, но таким — он был самым красивым. Сытым и счастливым.
Кастиэль заполз на кровать и вытер Дина, затем не торопясь протёр все заломы, которые образовались на шее и плечах Дина, пока он был связан.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Устал, — зевнул Дин, — счастлив, — добавил он.
— Это хорошо, — пробормотал Кастиэль, эти эмоции заставляли его сердце петь. Он нежно поцеловал волосы Дина, вдыхая его запах. — Ты отлично справился, Дин. Ты этого заслуживаешь.
На этот раз похвала не оказала заметного влияния на Дина, он просто промурлыкал. К удивлению Дома, он потянулся к его руке. Сердце Кастиэля ёкнуло, когда Дин поцеловал костяшки его пальцев.
— Спасибо, сэр. За всё.
Это было больно. В этот момент Кастиэль чувствовал так много, что его тело не смогло вместить всё это, и ему стало больно. Это было ещё больнее, потому что он знал, что это должно было закончиться очень скоро.
— Ты получил то, за чем пришёл? — спросил он, надеясь, что Дин не услышит, как сжалось его горло.
— Я не получил того, чего ожидал. Но я получил то, что мне было нужно.
Кастиэль спрятал гордую улыбку в спину Дина.
— Мне пора идти, Дин, — сказал он после уютного молчания, не обращая внимания на то, как сжалась его грудь. Он сосредоточился на Дине, давая ему инструкции, заставляя его пообещать позаботиться о себе.
— Но тебе действительно нужно уходить? — подал голос Дин.
— Да. Если только ты не хочешь от меня чего-то ещё.
Это, очевидно, удивило Саба, будто он не понимал, что он здесь клиент, который платит, как будто он не понимал, что Кастиэль сделал бы всё, чтобы угодить ему.
Дин молчал, тщательно обдумывая услышанное.
— Я хочу увидеть тебя, — сказал он, наконец.
Конечно, он должен был попросить о единственной вещи, которую Кастиэль не мог ему дать. Дом решительно покачал головой.
— Это невозможно, Дин. Ты выбрал это, и должен придерживаться этого, — это была не единственная причина. Кастиэль знал, что он уже ступил на опасную территорию, и если он сделает ещё один шаг, пути назад не будет.
Когда Дин заговорил снова, это прозвучало почти так, будто он боролся со слезами.
— Тогда поцелуй меня ещё раз.
Сердце Кастиэля дрогнуло. Он уставился на мужчину и снова почувствовал странную боль в груди, как будто из его сердца торчала веревка, а Дин дергал за неё. Кастиэлю пришлось прервать его.
— Хорошо. Но это будет прощальный поцелуй.
Дин не протестовал. Он свернулся калачиком в одеяле, накинутом на него Кастиэлем, и просто ждал, пока Дом оденется.
Когда он привел себя в порядок, зажав галстук в кулаке, он снова посмотрел на Дина. Было неправильно оставлять его так. Он хотел бы позаботиться о нём.
Дин был хорошим, таким хорошим и заслуживал только лучшего, Кастиэль ненавидел то, что позволяет ему возвращаться во внешний мир, который не относился к нему как к драгоценному камню, которым он был.
Он опустился на колени возле кровати.
— Ты хороший мальчик, Дин, — тихо сказал он. — Ты идеален. Не позволяй никому говорить тебе что-то другое, — Дин кивнул, потому что он был так хорош.
— До свидания, Дин, — заставил себя сказать Кастиэль, удивленный тому, как ему удалось сохранить свой голос спокойным.
Он поцеловал Дина нежно, почти целомудренно.
Когда он вышел из комнаты, то почувствовал пустоту, как будто кто-то только что вырвал что-то из его груди.