Всё о контроле

      До Джона целый день езды. И хотя решение Дина твёрдо, оно заставляет его нервничать, беспокоиться. И Кастиэль чувствует себя не намного лучше. Он гордится Дином за то, что он ищет завершения, за то, что готов встретиться лицом к лицу со своим отцом. Но из всего, что он знает об этом человеке, он не в восторге от встречи с ним.       К счастью, он знает, как отвлечь их обоих от того, что ждет впереди.       — Кас, пожалуйста, — стонет Дин, извиваясь на пассажирском сиденье.       — Нет, — отвечает Кас, глядя на дорогу.       — Пожалуйста, дай мне хотя бы прикоснуться к себе, я не могу... Я не могу... — его стон звучит немного как всхлип, и Кас сжимает руки на руле, чтобы не смотреть на него.       Ему не нужно видеть его, чтобы знать, что он раскраснелся и вспотел, а его член болезненно тверд в штанах. Достаточно услышать его затрудненное дыхание и стоны, чтобы кровь прилила к паху Каса. Если он сосредотачивается, ему кажется, что он слышит жужжание вибрирующей пробки, которая мучила Дина большую часть последнего часа.       — Терпение, дорогой, — говорит он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, но нажимает на газ.       — Где мы? — спрашивает Дин слабым и хриплым голосом, когда Кас останавливает машину. Он выглядит так, словно едва в сознании.       — У черта на куличках, — отвечает Кас. По крайней мере, он надеется на это, потому что наличие аудитории для того, что он собирается сделать, может привести их к неприятностям.       — Вылезай из машины, — приказывает он, и Дин повинуется с тихими ворчливыми стонами. Он оглядывается, когда захлопывает дверь.       На горизонте виднеется сарай, но он явно заброшен. Все, что тут есть, это деревья и грунтовая дорога, по которой они ехали.       — О боже, ты наконец-то убьешь меня, — говорит Дин голосом, который звучит, будто ему было бы все равно, если бы это было правдой.       — У меня есть на тебя планы получше, — говорит Кас и манит его ближе. Он целует влажный лоб Дина, холодный в ночном воздухе, прежде чем потянуть Дина за куртку.       Нахмурившись, Дин отмахивается от него.       — Всё, я хочу, чтобы ты был голым.       Глаза Дина расширяются, и он снова оглядывается. Он прикусывает нижнюю губу в знак неуверенности, но начинает раздеваться, доверяя Касу, как всегда. С тёплым чувством, разливающимся по его груди, Кас наблюдает за ним, прислонившись к капоту машины.       Его глаза жадно скользят по очертаниям обнаженного тела Дина, он будто вбирает в себя его твердый член, то, как его мышцы сжимаются, удерживая вибратор внутри.       Дин выглядит уязвимым и беззащитным, бледным на фоне тёмных деревьев, и это все для Каса.       — Руки на капот, — говорит он, и его голос дрожит от предвкушения.       Дин подходит ближе, кладет ладони на холодный металл и опирается на них. Он слегка задыхается, когда теплая рука Каса скользит вниз по его спине. Его прекрасная задница выставлена напоказ. Кас хватает основание пробки и вытаскивает её только для того, чтобы вставить обратно. Дин вскрикивает, уронив голову на плечи.       Кас целует его позвоночник, чувствует мурашки на коже, легкую дрожь в мышцах. Он расстегивает свои штаны как можно быстрее.       Дин издает прекрасный вздох облегчения, когда член Каса наконец заменяет игрушку.       Кас обхватывает руками торс Дина, гладя его грудь и бока, прижимается лицом к затылку Дина и медленно трахает его.       Дырочка Дина сверхчувствительна благодаря игрушке, он устал так долго находиться в состоянии возбуждения, но он все еще хочет большего, все еще просит член Каса. Он кладет локти на капот и опускает голову на предплечье, прижимаясь задницей к бедрам Каса.       Кас дает ему то, что он хочет, потому что он чувствует себя великодушным, и потому, что Дин сдерживался достаточно долго.       Он хватает Дина за бедра и врезается в него, выбивая из него сдавленный стон.       Это не занимает много времени. Всего несколько таких сильных толчков, и Дин кончает, нетронутым, окрашивая черный металл машины белым. Кас внимательно следит за ним, наполняя его своим оргазмом.       Он бы с удовольствием побыл в теле Дина подольше и насладился мягким посткоитальным ощущением, но сейчас холодно, и Дина уже трясет.       Он вырывается и хватает свои штаны, обмотанные вокруг лодыжек. Приведя себя в порядок, он достает из кармана несколько салфеток, чтобы помочь Дину. Только тогда он замечает, что Дин стоит там, будто его ударили, уставившись на беспорядок, который он устроил в машине своего отца.       — Дин? Ты в порядке?       Дин дергается, как будто ему приходится физически оторваться от мыслей, проносящихся в его голове, но когда он поворачивается к Касу, на его губах появляется ленивая улыбка.       — Да. Но я скоро замерзну.       Кас издает смешок, который, он надеется, звучит нервно только для него, и начинает помогать Дину вытереться и одеться.       Когда они возвращаются в машину, Дину требуется всего пять минут, чтобы заснуть. Он выглядит довольным и умиротворенным, так что Касу, по крайней мере частично, удалось успокоить его ум. Однако его собственный разум находится в ещё большем смятении, чем раньше.       Ему нравится, что Дин не боится показаться уязвимым перед ним, что он открывается Касу. Ему это нравится, нравится знать, что Дин полностью ему доверяет.       Когда они встретились, у Дина было так много барьеров вокруг, что было действительно трудно добраться до его истинного «Я», но с помощью Каса он разрушил их все, что хорошо, он кажется более счастливым, свободным.       Просто Касу никогда не приходило в голову, что у этого может быть обратная сторона. Дин построил барьеры в основном из-за Джона, и теперь он собирается встретиться с ним лицом к лицу, сняв всю защиту. Он собирается стоять голым перед мужчиной, который нанес ему большинство шрамов.       И, хотя Кас знает, что Дин сильный, он беспокоится. Что, если встреча окажется ужасной? Что, если Дин выйдет из этого разбитым, а не исцеленным? Кас не уверен, что сможет собрать его обратно. И, если Дин снова построит свои стены, вытолкнет ли он из них Каса или оставит его внутри?       В первый раз Дин позволил Касу сесть за руль Импалы, чтобы помочь ему прояснить мысли, но сегодня это не работает, потому что каждая миля дороги приближает их к Джону Винчестеру.

***

      Вчера Дин отправил сообщение с просьбой сообщить о местонахождении Джона. Стоя перед многоквартирным домом, Кас думает, что все не так плохо, как он опасался.       Он сжимает руку Дина. Дин глубоко вздыхает и направляется к двери.       Они поднимаются по ступенькам на второй этаж, а затем оказываются в двух шагах от встречи с отцом Дина.       Это странно, почти как встреча со знаменитостью. Кас ловит себя на том, что задерживает дыхание.       Рука Дина ещё парит в нескольких дюймах от деревянной двери, когда она со скрипом открывается.       Мужчина, который появляется в дверях, выглядит старше, чем, вероятно, есть на самом деле, но он чистый, худой, хорошо отдохнувший. Нет никаких нервных вибраций, которые Кас ассоциирует с зависимостью.       — Дин, — выдыхает Джон, его глаза расширяются от удивления.       — Привет, папа, — отвечает Дин удивительно спокойным голосом.       — Дин, мальчик, ты пришёл! — Джон взволнованно почти кричит. Он делает шаг ближе и тянется, чтобы обнять Дина. Всё тело Каса напрягается, но рука Дина взлетает вверх и останавливает движение Джона, толкая его в плечо. Дин спасает неловкий момент, похлопывая Джона по плечу.       Улыбка Джона немного померкла, но он широко улыбается, отражая дружеский жест Дина.       — Я так рад видеть тебя, мальчик, — снова говорит он, и Кас уже ненавидит то, как он обращается к Дину. Он хочет видеть его маленьким мальчиком, потому что маленькие мальчики должны быть послушными.       — Да, эм, я был рядом, так что я подумал, что мог бы заглянуть, — говорит Дин.       — Хорошо, хорошо, это очень мило с твоей стороны, — говорит Джон и, наконец, кажется, немного нервничает. Его глаза наконец находят Каса. — Ты представишь меня своему другу?       Кас почти физически чувствует напряжение, которое эти слова налагают на Дина, и ободряюще улыбается ему, когда глаза Дина на мгновение встречаются с его глазами.       — Да, э-э, папа, это Кас, мой партнер. В смысле парень. Любовник.       Следующие мгновения происходят в замедленной съемке.       Джон смотрит на Каса с явным удивлением на лице, его глаза скользят по его лицу и телу, рассматривая его как недавно открытый вид. Затем он поворачивается к Дину, на его губах зарождается вопрос, но затем он видит что-то, от чего вся кровь отхлынула от его лица.       У Каса есть время подумать, что он действительно выглядит устрашающе, когда его лицо кажется высеченным из камня, холодного и твердого, прежде чем Джон поворачивается к нему и одним быстрым движением бьёт Каса по лицу.       — Кас! — Дин вскрикивает, когда лицо Каса пронзает боль, а из носа хлещет горячая кровь.       Кас ощущает его железный привкус, когда вытирает его тыльной стороной ладони. Он выпрямляется, замечает испуганное выражение лица Дина и со всей силой, на которую он способен, бьет Джона Винчестера.

***

      Это нереально. Дин сидит в гостиной своего отца, потягивая чай из треснувшей кружки. Кас сидит рядом с ним на потрепанном диване, прижимая окровавленную салфетку к носу. Джон сидит в кресле напротив них, прижимая к челюсти пакет с замороженным горошком.       — Мне действительно жаль, — говорит он в сотый раз.       — Всё в порядке, — говорит Кас приглушенным голосом из-за окровавленного носа. Он клялся, что он не сломан, но Дин всё ещё беспокоится.       — Не то чтобы я против... — Джон жестикулирует между ними двумя. — Я правда подумал...       — Да, мы поняли, папа. Ты уже объяснил, — очевидно, Джон заметил синяки на руках Дина и был убежден, что Кас вёл себя жестоко. Забавно слышать это от кого-то, кто оставил на теле Дина больше синяков, чем можно сосчитать. — И я пытался объяснить, что ты был неправ. Пожалуйста, не заставляй меня делать это снова.       Это был один из самых неловких моментов в жизни Дина — объяснять отцу, что он получил эти синяки во время секса со своим парнем. Он не стал вдаваться в подробности, не сказал ему, что проснулся этим утром, чувствуя себя наполовину сумасшедшим от нервов, и умолял Каса трахнуть его, обнять, всё крепче и сильнее. Он не сказал ему, что синяки заставили его почувствовать себя нормальным, хотя он и не стыдится этого. Грубый секс, возможно, и не лучший механизм преодоления, но по сравнению с выпивкой он безвреден.       — Так, эм, вы двое живете вместе? — спрашивает Джон.       — Да, я переехал в квартиру Каса несколько месяцев назад. Недалеко от моего магазина.       — Магазина?       — У меня есть магазин, книги и пластинки.       — О. Звучит неплохо.       — Так и есть.       Воцаряется тишина. Дин болезненно ощущает собственное сердцебиение. Он начинает сожалеть, что ему вообще пришла в голову идея прийти, когда Кас встает, глядя на бумажную салфетку, которая вынимается из его носа чистой.       — Знаешь, я читал, что поблизости есть интересный магазинчик с мылом ручной работы. Я собираюсь его проверить. Позвони мне, когда закончишь здесь, Дин, — прежде чем Дин успевает возразить, Кас поворачивается к Джону. — Это было... — он прочищает горло, как будто хочет стереть свои слова. — До свидания, Джон, — говорит он вместо этого и поспешно выходит из квартиры.       Дин мысленно проклинает его за то, что оставил его в одиночестве, но потом замечает, что отец немного расслабился.       — Дин...       — Ты знаешь, я пришел не из-за тебя, — обрывает его Дин, чувствуя прилив мужества. — Я пришел из-за себя, чтобы найти выход.       Джон кивает. Он вдруг выглядит очень старым и очень усталым.       — Ты этого заслуживаешь.       Дин тяжело вздыхает и качает головой.       — Послушай, я провел много времени, ненавидя тебя. Ты дал мне достаточно веских причин. Но я также любил тебя всем, что у меня было, даже несмотря на то, что это причиняло боль. Наверное, поэтому я так сильно тебя ненавидел. Я понял, что больше не могу тебя любить, поэтому я ненавидел тебя с той же силой.       В глазах Джона боль, но он ничего не говорит. Он дает Дину время, и он слушает. Это что-то новенькое.       — Но недавно я понял, что ненавидеть тебя было так же утомительно, как и любить. Возможно, это ещё более разрушительно. Так что с меня хватит. Я перестал ненавидеть тебя, но это не значит, что я буду тебя любить.       Он наблюдает, как Джон судорожно сглатывает и отводит глаза. Дин никогда не видел его таким, охваченным эмоциями, которые не были бы гневом или жалостью к себе.       — Ты действительно облажался с нами, папа. Но у нас как-то все получилось хорошо. Сэм собирается стать крутым адвокатом, и я... Я наконец-то счастлив.       Джон шмыгает носом и заставляет себя встретиться взглядом с Дином.       — Я рад за тебя, Дин. За вас обоих. И мне жаль, мне так невероятно жаль, я знаю, что это ничего не исправит...       — Не исправит, — он удивлен тем, как холодно звучит его голос. — Ты не можешь это исправить, ты не можешь забрать это обратно. Но ты можешь доказать, что это ещё не всё. Ты можешь доказать, что можешь быть лучше. А до тех пор я не хочу, чтобы ты был в моей жизни.       Джон энергично кивает.       — Я работаю над этим, Дин. Я действительно рад, клянусь.       — Рад за тебя, — говорит Дин и встает. Он почти добирается до двери, когда Джон зовет его.       — Подожди, Дин! — он плачет, когда Дин смотрит на него. Крупные слезы катятся по его заросшим щетиной щекам. — Дин, я люблю тебя. Тебя и Сэма. И всегда любил.       Дин долго смотрит на него, потом выдыхает.       — Я знаю.       Только когда он произносит эти слова, он понимает, насколько они правдивы. Он знает, что их отец любил их, он просто очень плохо это показывал. Окровавленный нос Каса — мягкий пример этого.       — И я очень горжусь вами обоими.       Дин чувствует, как у него сжимается горло, но он пообещал себе, что никогда больше не будет плакать перед Джоном.       Он поворачивается к двери и берется за ручку.       — И я рад, что ты нашёл кого-то, с кем счастлив, — добавляет Джон тихим голосом.       — Да, я тоже, — говорит Дин, и при мысли о Касе ему становится немного легче. — До свидания, папа.

***

      Дин встречается с Касом в небольшом кафе. Его ждут кружка черного кофе и кусок вишневого пирога.       — Ты купил мне пирог? — спрашивает Дин вместо приветствия.       — Ты это заслужил, — говорит Кас, пододвигая тарелку ближе к Дину. Дин садится, чувствуя, как его лицо почти расплывается в улыбке. Он странно счастлив, от этого у него почти кружится голова.       — Мне жаль, что я оставил тебя там одного. Я чувствовал, что ни один из вас не скажет того, что должен сказать, пока я там.       — Да, ты был прав, — говорит Дин, прежде чем вгрызться в пирог. Он стонет после первого укуса. Когда он смотрит на Каса, тот улыбается ему поверх края своей кружки.       — Итак, ты сделал это? Сказал то, что ты хотел?       — Да, — выдыхает Дин. — Да, я думаю, что сделал.       — Как ты себя чувствуешь?       Дин дает себе минуту, чтобы обдумать свои чувства. То, что он только недавно научился делать.       — Странно, — говорит он, разрезая свой пирог вилкой. — Освобождённым, я думаю. Немного дезориентирован. Это как... как будто ты так долго сидишь в клетке, и, когда тебя выпускают, ты не можешь вспомнить, как летать на свободе.       Кас слегка хмурится, поэтому Дин делает глубокий вдох и уточняет.       — Я делал все, чтобы угодить отцу. Что бы я ни делал, в моей голове всегда звучал голос, говоривший мне, что бы мой отец подумал об этом. Но даже когда я... даже когда я разозлился на него, я все еще был под его влиянием. Я делал это назло, чтобы бросить ему вызов, но я не был свободен, потому что голос всё ещё был там, я всё ещё заботился о том, что он подумает, он все еще имел власть надо мной, — Дин качает головой, легкий смех вырывается из его горла. — Я больше не хочу заботиться об этом. Я не хочу. Я хочу делать что-то, потому что мне нравится это делать, независимо от того, одобрил бы это Джон или нет. И знаешь что? Не всё, чему он меня учил, неправильно.       — Конечно, нет.       — Да, итак... Я свободен. Я столкнулся с этим парнем лицом к лицу и чувствую... нет подходящего слова. Он мой отец. Я чувствую благодарность за многое, что он сделал, и я не прощу ему дерьмовых поступков, и я вроде как хочу, чтобы ему стало лучше, но если он этого не сделает... — он пожимает плечами. — Это его жизнь. И у меня есть своя, которая больше не зависит от него.       Рука Каса находит руку Дина на столе и сжимает ее.       — Я горжусь тобой.       Дин поднимает голову в раздумье.       — Знаешь что, я тоже горжусь собой, — сияет он, и Кас улыбается в ответ. Затем Дин разражается смехом.       — В чем дело, Дин? — спрашивает Кас, сбитый с толку.       — Ничего, я просто... Я не могу поверить, что ты ударил Джона грёбаного Винчестера по лицу.       — Ну, он ударил меня первым.       Дин смеётся так сильно, что чувствует слезы в уголках глаз. Он вытирает их.       — Я знаю, знаю, но... Я видел так много людей, которых он запугивал, включая меня самого, что я просто... Я этого не ожидал. Не от тебя.       Кас поднимает бровь.       — Ты думал, я не умею драться?       — Нет! Но я думал, что ты этого не сделаешь. Ты всегда такой разумный. Я думал, ты поговоришь с ним, но ты просто... — он имитирует удар кулаком и снова смеется. — Серьезно, это было великолепно, Кас. Я мог бы жениться на тебе за это.       Губы Каса изгибаются в мягкой улыбке.       — Я надеюсь, что смогу привести тебе более веские причины для этого.