***
Просыпается Эдгар, когда чувствует на лбу что-то холодное. Он тут же хочет подскочить на ноги, но мягкая женская рука кладёт руку на его плечо, не давая сделать этого. — Не вставай, подожди немного, — знакомый голос принадлежит Эмили, и беглец выдыхает облегчённо. — Мисс Эмили? Вы как? — Эдгар вновь ложится на подушку и следит за доктором взглядом. Та только складывает влажную тряпку, упавшую со лба "больного", и снова укладывает на прежнее место. Валден вздрагивает. Холодно. — Это я у тебя должна спрашивать, — хмурится женщина, доставая из сумки ножницы и щипцы, которыми она удаляла стебли. — Ты пропал, не пришёл вчера вечером и сегодняшним утром за лекарством, а сейчас я вижу как эта гадость разрослась так, будто ты месяц так жил. Что случилось? Кто с тобой это сделал? Эдгар невольно подмечает перемену в поведении доктора. Всю последнюю неделю она почти с ним не говорила, делая свою работу механически, двигаясь словно кукла, но сейчас это вновь была та самая Эмили, с которой он познакомился в ту ночь, когда болезнь только проявилась. Наверняка в тот момент на неё действовало странное колдовство, но сейчас она снова стала собой. — На меня напало существо похожее на большого паука, — тяжело вздыхает он, расстёгивая пуговицы на рубашке. — Но большая часть тела этого создания была похожа на… камин? И большие железки вместо ног. И там была девушка. — Виолетта. Зовут её так, — Эмили хмурится и качает головой. — Так, сядь. Ткань держи на лбу. Что случилось дальше? — Я уходил на поляну, — произносит Валден, не желая вдаваться в подробности. Снимает рубашку и выполняет указания доктора. — А когда возвращался, то оно преградило мне путь. Убежать мне не удалось, и меня замотали в кокон из этих растений. Так, скажете насколько у меня там всё ужасно? — Просто отвратительно. За одну ночь перейти в настолько запущенную стадию, — Эмили цокает языком и начинает осторожно срезать стебли. — Кокон, значит? Наверное, это и есть причина такого внезапного роста стеблей. Как ты выбрался? — Мне помог Антонио, — признаётся беглец. Эмили внезапно убирает руки и смотрит с искренним удивлением. — Антонио? Ты точно уверен, что это был он? — Переспрашивает доктор, не веря своим ушам. — Да, — медленно кивает Эдгар в ответ. — Он играет на скрипке. А ещё у него длинные-длинные волосы. А что? — Не в его духе, — женщина встряхивает головой и вновь берёт в руки инструменты. — Так, не дёргайся. Удаление растений… малоприятная процедура. Эдгар морщится, но не более, всё-таки Эмили знает как сделать так, чтобы уменьшить боль. Из головы не идут её слова. Запущенная стадия. За одну ночь. Выздоровление было так близко, но его откинули ещё дальше, чем было в начале! — Эмили, что с вами случилось? — Решается спросить он. — Последние дни вы были сама не своя. Доктор молчит. Лишь продолжает аккуратными и отточенными движениями удалять коричневые стебли. Валден уже думает, что не дождётся ответа, как женщина тяжело вздыхает. — Не знаю. Всё было как в тумане, — признаётся она. — Я помню, что ты приходил. Я помню, что лечила тебя. Я помню, что обещала сделать тебя своим помощником, но почему-то была уверена, что когда ты вылечишься, ты тут же сбежишь. И вот мы здесь… — Я не собирался покидать это место до того, как закончу начатое, — хмурится Эдгар. — И даже если бы ушёл, то только за помощью. Я не мог оставить вас, зная, что вам грозит смерть. Тем более, вы почти вылечили меня. И лечите до сих пор. — Я действительно заслуживаю того, что со мной сделают, — Эмили горько усмехается и качает головой, осторожно вытаскивая очередной стебель. — В роли доктора я откровенно провалилась. Может, моя жертва облегчит их страдания. — Эмили! — Валден не может сдержать возмущённого возгласа. — О чем вы вообще говорите? Они умеют усиливать эту болезнь специально, и вы всё ещё вините себя!? — Я же просила, не дёргаться, — Эмили устало потирает переносицу. — В твоих словах есть смысл, несомненно. Но какой в них прок, если это неизбежно? Если мне удастся избежать этой участи, то будет избран кто-нибудь другой. А мне всё равно терять уже… Эмили внезапно замолкает. Эдгар уже готовится возразить вновь, но, заметив эту перемену, не решается сбивать доктора с мысли, и только смотрит удивлённо. — Было… было что терять, — тихо, чуть ли не шёпотом, произносит Дайер. — Но я не знаю… есть ли сейчас смысл… она ведь взрослая уже, да и я посмела… — Эмили? — Осторожно спрашивает Валден. Женщина вздрагивает, опускает взгляд и смотрит на юношу, почти не моргая. На секунду Эдгару становится жутко от этого взгляда, но доктор сама отворачивается и направляется в сторону кухни. — Я закончила с растениями, — отвечает она. — Отдохни немного, скоро будет готов суп. Эдгар не решается возразить, и накидывает рубашку, медленно застёгивая пуговицы. Что-то случилось с Эмили, что-то, пробуждающее в ней важное воспоминание, и он не хочет разрушить этот момент. Женщина сама должна осознать это "что-то", и, возможно, она перестанет винить себя и желать принести свою душу в жертву "во имя общего блага". Юноша откидывается на жёсткую подушку и прикрывает глаза. Жарко. Голова гудит. Сознание медленно проваливается в беспокойный сон. Будит его Эмили, говоря, что обед готов, а ему нужны силы на восстановление. Эдгар поднимается на ноги и чуть пошатывается, но добирается до стола. Горячий суп обжигает горло, но он не ел целые сутки, да и возобновившаяся болезнь выжала из него остатки сил. Тем более Валден не очень хорош в готовке, в отличие от Дайер, так что он не может удержаться, и не по-аристократическому торопливо уплетает еду. Доктор только глядит на это с лёгкой улыбкой и качает головой. — Заметила, что у тебя запасы кончаются, — отвечает она. — А я обещала сделать тебя помощником, и поделиться своим в обмен на помощь. — Так вы не забыли! — Эдгар не может сдержать радости в голосе. — Да. И мне следовало начать твоё обучение раньше, — кивает Эмили. — Ещё тебе необходимо будет выпить лекарство. Если тебе уже лучше, могу рассказать про него. А к практике приступим тогда, когда ты встанешь на ноги. Согласен? — Конечно согласен, — кивает он. — Я хочу узнать об этой болезни как можно больше! Ну и то, что Эмили предложила поделиться припасами очень кстати. Но говорить об этом немного неловко. Иными словами, ему буквально придётся работать за еду. Впрочем, работать помощником доктора, что немного сглаживает ситуацию. — Там нечего знать, — Эмили вздыхает. — Всё, что у меня есть, наблюдения и догадки. Мы не сталкивались с таким ранее. — Это уже что-то, — кивает художник в ответ. — Лекарство же есть. — Оно не избавляет от болезни полностью на этой стадии, — доктор качает головой. — Только замедляет рост растений и приглушает боль. Но я и его научу тебя делать. — Это было бы очень кстати. Эмили кивает и сама принимается за еду. Про тот момент, когда она что-то вспомнила, женщина не упоминает больше. А Эдгар решает, что сейчас не самый подходящий момент, потому решает выбрать молчание.***
— С возвращением, друг мой, — кивает Эдгар, разглядывая возникший перед ним полупрозрачный силуэт. — Эдгар, боже, как ты себя чувствуешь? — Тут же произносит Лука, делая несколько торопливых шагов ближе. — У нас не было возможности поговорить, и… Валден всё ещё лежит в кровати, и жестом просит собеседника помолчать. Просто голова всё ещё болит, температура спала не до конца, да и лекарство Эмили ещё не подействовало. — Я в порядке, — слабо улыбается он в ответ. — Видишь, я даже смог тебя превратить, хотя до этого не получалось. Значит иду на поправку. Лука, кажется, немного успокаивается и коротко кивает. Эдгар подмечает, что что-то изменилось, но не сразу понимает в чём заключаются перемены. И только через минуту пристального наблюдения понимает что именно — концы чуть отросших прядей призрака побелели. Но почему? У Луки ведь волосы тёмные, откуда взяться белому? Какая-то ошибка в заклинании? — Что-то не так? — Осторожно спрашивает призрак. — Твои волосы, — Эдгар касается кончиков собственных прядей, как бы показывая, куда именно Луке нужно смотреть. Собеседник удивлённо приподнимает брови, но берёт несколько прядей в ладонь и рассматривает внимательно. — Я не знаю, — наконец отвечает он. — За это время со мной ничего не происходило. Эдгар качает головой. Быть может, действительно что-то случилось с его магией. Хорошо, что он вообще смог выполнить это заклинание. Беглец решает не думать об этом сейчас. — Ты пропал слишком надолго, — переводит Эдгар тему. — Что случилось? — Случилась магия. Тёмная, — Лука отводит взгляд. — Он исполнял свою часть уговора. — Значит, то странное состояние Энн и Эмили, — начинает художник. — Верно, — кивает Бальза. — Во время таких "волн" бабочки должны находиться рядом. Его питают их… наши силы. Человек в красном исполнял свою часть уговора? Конечно, Эдгару ведь уже рассказывали! Иллюзия спокойствия в обмен на силу души. Очевидно, что эти условия нечисти исполнять выгодно — жители совсем ослепли, и готовы следовать за ним, чтобы вернуться в тот транс снова. — Я видел и слышал, когда он послал за тобой Виолетту, — Лука виновато опускает взгляд. — Но я не смог тебя предупредить. Всё это время мне пришлось оставаться там, невидимая стена преграждала мне путь очень долго. Призрак касается ладонями собственных волос и смотрит в одну точку. Эдгар уже приподнимается и хочет что-то сказать, и только тогда слышит тихое: — Я боялся, что тебя убьют. — Не убили, как видишь, — Эдгар горько усмехается. — Разве что болезнь усилилась. До того инцидента Эмили почти что смогла меня вылечить. Видимо это и стало причиной нападения. — Мне жаль, — призрак так и не поднимает на него взгляда. — Если бы я смог предупредить… — Эй, эй, эй, — художник разводит руками. — Это не твоя вина. Ты ведь появился той ночью. Тем более, в такой оболочке противостоять силам этой нечисти невозможно. Так что прекращай. — Хорошо, — Лука кивает. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, чем вчерашней ночью, — Эдгар смеётся и откидывается на подушку. — Если бы не Эмили, то сейчас бы загнулся. Невероятная женщина. Уж в докторе он точно не сомневается. На женщину давит груз вины из далёкого прошлого, но сама она дает только туманные намёки, да пытается исправиться перед лицом надвигающейся смерти. В других жителях беглец не уверен. — Как думаешь, почему Антонио мне помог? — Произносит Эдгар. — То есть, я общался только с Эмили и Энн, а с ним даже не знаком. Ты знаешь этого человека дольше меня. — Ох, — кажется, Лука обескуражен этим вопросом. — Да, мы знакомы дольше. Но, если честно, я плохо его знаю. Когда всё началось, здесь было куда больше людей. Мы помогали друг другу как могли, и верили, что когда вылечимся, то всё будет как раньше. А может я был слишком наивен, и запомнил только хорошее. Он замолкает ненадолго, пытаясь собраться с мыслями. Эдгар молчит, не желая его перебивать, и слушает собеседника очень внимательно. — Но Антонио, он… сторонился людей. Никто не знает, что именно произошло, но он не любил вспоминать прошлое. Бывало выпивал, когда выпивка ещё не закончилась, — Бальза качает головой. — Когда болезнь забрала мою семью, я не мог выносить это место. Старался не выходить из дома лишний раз, а с местными общался куда реже. У них было своё горе, так что смысла жаловаться не было. Но почему-то… он стал заглядывать в гости. Хотя до этого мы только здоровались друг с другом. Эдгар кивает, показывая, что он внимательно слушает. Ведь он узнаёт не только о новом знакомом, но и о своём призрачном друге. Возможно, стоит получше расспросить его о том периоде. Если Бальза захочет об этом говорить. — Ну, ничего такого в этих встречах не было, — Лука пожимает плечами. — Мы просто говорили о всяком. Про книги, про музыку, про искусство… Про то, что я не успел выучить в школе. Он выглядит жутким, говорят, что он в своё время заключил сделку с демоном, и… я правда не знаю. По-настоящему плохого он ничего не сделал за всё время, что мы здесь живём. — Ясно, — медленно кивает Эдгар. — Спасибо, что рассказал. — Не за что! Как я и говорил, ты можешь задавать мне любые вопросы, — призрак лишь кивает и улыбается широко. — Любые, значит, — Эдгар задумывается. — Тогда, расскажи мне что-нибудь о себе. — О себе? — Удивляется Лука. — Я же рассказывал! — О себе в двух строчках не расскажешь, — художник хмыкает. — Например, мне было бы интересно послушать о том, чем ты здесь занимался, пока был жив. Лука только взгляд отводит. Валден понимает, что вопрос его мог звучать слишком уж прямолинейно. Но ведь ему правда хочется знать больше о своём призрачном друге! — Ничего интересного в моей истории нет, — внезапно произносит Бальза. — Большую часть времени, в которую мне не приходилось заниматься своим выживанием, я почти не выходил отсюда. Читал книги, делал чертежи к приборам, которые никогда не соберу, в десятый раз перечитывал книги которые удалось захватить с собой. Это было… довольно скучно, если честно. А потом всю жизнь из меня выпили стебли. Буквально. За пару дней до ритуала я не мог подняться с кровати. И спал. Очень много спал. Даже смерть свою проспал, хах? — Оу, — только и может произнести Эдгар. — Эй, зато я стараюсь искать во всём плюсы, — Лука улыбается. — То полусонное состояние оградило меня от страха и боли, а мой образ жизни от больших потерь. Чем меньше имеешь, тем легче это терять. — И ты был совсем один всё это время? — Спрашивает Валден. — Совсем-совсем? — А с кем мне ещё водиться? — Призрак только хмыкает, глядя куда-то вперёд нечитаемым взглядом. — А ты? Есть ли у тебя те, с кем ты не чувствовал себя одиноким? Этот вопрос заставляет Эдгара замереть на месте. Слишком прямолинейно! Должен ли он вообще что-то отвечать на это? С другой стороны, он сам задавал Луке слишком личные вопросы. — Есть, — отводит он взгляд, хмуря брови. — Есть один человек. И я большой идиот, раз бросил её, поддавшись глупым прихотям. И теперь встрял здесь. — Тогда, — Лука оборачивается в его сторону, и улыбка не сходит с его губ. — Постарайся вернуться к этому человеку, когда всё закончится. Тебе, в отличие от меня, есть что терять. — Эй! Мы говорили о тебе, а не обо мне, не переводи тему! — Ой‐ёй, ты это заметил! Лука смеётся, а затем замолкает резко, чувствуя перемену в окружении. Как и всегда, действие заклинания подходит к концу, и тело его становится всё более прозрачным. — И в полночь карета превратится в тыкву, — грустно усмехается Бальза, качая головой. — Ну и ладно. Тебе всё равно нужен отдых. Поправляйся, Эдгар. — До завтра, Лука. Эдгар наблюдает за тем, как крохотные частицы магии распадаются, и на месте, где только что стоял призрак, оказывается лишь крохотная бабочка. Насекомое только машет крыльями, а затем улетает в приоткрытую форточку, и художник поднимается, чтобы закрыть окно. Перед тем, как вернуться обратно в постель, он окидывает взглядом помещение и хмурит брови. Многочисленные толстые стебли всё ещё торчат из трещин, извиваются подобно змеям, и от одного взгляда на них становится дурно. В голове всё ещё свежи недавние воспоминания о пребывании в коконе, и по коже пробегают мурашки, стоит увидеть нечто подобное. Ему кажется, или они стали длиннее с прошлого дня? Такое чувство, что они просто придушат неудачливого беглеца, пока тот будет спать. Эдгар не выдерживает и достаёт нож, с особой злобой срезая стебли, растущие прямо у изголовья кровати. Выполнить эту задачу оказывается не так уж и просто, слишком долго здесь эта гадость, а у него руки ослабли. Но у него получается, и только тогда Валден может себе позволить вернуться в постель. Давно пора избавиться от сорняков. Этим он и займётся как можно скорее.