(не)Герой

Лука не появился на следующий день. И через день тоже. Начались третьи сутки с момента их ссоры, а Эдгар не знает как себя чувствовать по отношению к этой ситуации. Если бы его обидели, то он тоже первое время избегал бы общения, и всё же тревожное ощущение не покидает юношу. Вдруг они вообще после этого больше не встретятся? Вдруг Бальза прав, и процесс исчезновения уже пошёл? Как много у него вообще есть времени до полного обращения в неразумную бабочку? Как много времени есть у беглеца? Лука говорил о том, что между ритуалами всегда проходит месяц с небольшим. А потом не ясно. Может, ещё один. Может две недели. Совсем скоро этот отсчёт начнётся, а он ничего не сделал! Зато Эмили наконец сделала его своим помощником. Женщина сказала, что в иных условиях она бы готовила его куда дольше, но выбора нет. Ей самой с каждым днём становится хуже, доктор лежит в постели куда дольше, и почти не поднимается на ноги. Эдгар делает большую часть работы за неё. В основном, нужно разносить лекарство по домам два раза в день, утром и вечером, и следить, чтобы никому не стало хуже. В первый день жители косились на него недоверчиво, но не выставляли за дверь. Попытки поговорить не увенчались успехом, но зато ничем плохим они не заканчивались. Возможно, если они привыкнут к Эдгару, то не будут считать его чужим. Тем более, он и раньше пересекался с людьми, когда помогал Энн, или же просто гулял по маленькой улочке. Вот и сегодня, закончив очередной обход, Эдгар вернулся в лазарет, чтобы отчитаться Эмили. Доктора на рабочем месте не оказалось, и беглец поспешил проверить её личную комнату. Как и ожидалось, женщина оказалась там. Она лежала на кровати, прикрыв глаза, но тут же открыла их, стоило услышать скрип двери. — Не разбудил? — Тихо спрашивает он, заходя внутрь. — Нет, — отвечает женщина. — Не мог бы ты подать мне лекарство? Эдгар кивает, подходя к нужной полке. Доктор медленно садится на кровати, принимает из рук ученика склянку с лекарством и ложку, и осторожно выливает туда несколько капель. Морщится, стоит жидкости попасть внутрь. Валден протягивает ей стакан воды, чтобы запить, забирает склянку из чужих рук, и уже хочет убрать на место, как его останавливают. — Оставь на тумбе. Не уверена, что встану сегодня, — хрипло смеётся Эмили. — Всё так плохо? — Сочувствующе спрашивает он, выполняя просьбу наставницы. — Отвратительно, — кивает Дайер. — Вовремя же я тебя успела подготовить. Кашляет. Эдгар только головой качает наблюдая за этой картиной. В последний раз он видел человека, лежащего в постели и страдающего от тяжелой болезни, давно. Очень давно, в далёком детстве, но тогда была просторная комната, и врачей намного больше. И сейчас Эмили напоминает ему о тех днях. Валден знал куда попал, готовился морально, но видеть вживую оказалось куда сложнее. — Вы завтракали? — Неловко переводит он тему. — Нет… Как ты ушёл, так и проспала, — качает Эмили головой. — Я приготовлю что-нибудь, если позволите. — Если тебе не сложно. Эдгар кивает и выходит из комнаты. За время их обучения он наблюдал за тем, как доктор готовит, и запомнил несколько простых блюд. Главное, продукты не испортить, нельзя позволять себе лишнее расточительство. Он осторожно режет ингредиенты, а сам думает о своём. Почему-то происходящее кажется таким… неправильным. Эмили всегда выглядела так стойко и спокойно, несмотря на все речи о грядущем, так что очень сложно поверить, что с ней это происходит. Беглец верит, что она сможет подняться на ноги, главное не сдаваться и продолжать лечиться! Если так продолжится, он просто не сможет в будущем её вывезти. Эдгар старается сосредоточиться на готовке, но беспокойные мысли всё равно не идут из головы. Лука ведь тоже через всё это прошёл. А сейчас проходит через существование призраком, через страх потери последнего, что от него осталось. Если беглец не сорвёт ритуал, через это придётся пройти и Эмили. Он потеряет их обоих, если не придумает что делать! Эдгар поворачивает голову в сторону окна. Несмотря на пасмурную погоду, бабочки продолжают порхать за стеклом. Наблюдают. У оставшихся в живых нет тайн, если они произнесены вслух. Ничто не ускользнёт от этих вездесущих насекомых. Но ведь они тоже были людьми когда-то. Как Лука, как Эмили. Знают ли они, что прислуживают нечисти? Осознают ли? Или разум очистили настолько, что ничего человеческого не осталось? Жуткая судьба. Когда еда оказывается готова, Эдгар набирает порцию в тарелку и складывает посуду на деревянный поднос. Эмили вновь задремала, и он уже хочет уйти, но та просыпается, стоит услышать тихий скрип двери. — Вам нужно поесть, — Эдгар устанавливает поднос на тумбе, а затем пододвигает для себя стул. — А ты? — Хмурится Эмили, беря ложку в руки. — Потом. Если остынет, то не проблема, вам нужнее, — качает он головой. — На ужин тоже должно хватить. Эмили кивает и принимается за еду. Через какое-то время становится заметно, что ей немного лучше. Может, нормальный отдых и лечение смогут поднять женщину на ноги. — Стебли появились? — Спрашивает он, когда с едой покончено. — Да. Я вырезала те, до которых могла достать, но на спине ещё есть, — отвечает она. — Помнишь, чему я тебя учила? Эдгар кивает. Воспоминания, когда Эмили впервые вытаскивала из ран кусочки корешков, вызывают мурашки по коже, но он старается взять себя в руки. Вдох, выдох. Он уже научился делать правильно, и много раз вырезал их. Так почему страшно стало именно сейчас? Юноша отворачивается, когда Дайер расстёгивает рубашку и садится лицом к стене. Он вытирает руки влажной тканью и достает из закрытого ящика инструменты. Протирает и их, и только потом берётся за дело. Увиденное заставляет его ужаснуться. Несмотря на то, что они избавились от растительности пару дней назад, стебли всё равно успели разрастись, извиваясь в неприятные узоры. Эдгар вспоминает то проклятое утро, когда его вытащили из кокона. Он старается действовать аккуратно, чтобы не повредить лишний раз ничего, но без мелких порезов всё равно не обойтись никак. Эмили тихо шипит от боли, но не возмущается и не злится. Эдгар скидывает каждый стебель растительности в корзину, не сбавляя темпа. Затем протирает мелкие капельки крови свежим куском влажной ткани, и, убедившись, что крови больше нет, кивает Эмили, и вновь отворачивается. Та успевает накинуть рубашку обратно и снова лечь в кровать. — Как хорошо, — прикрывает глаза она, улыбаясь. — Эта гадость мешала мне спать нормально. — Рад помочь, — улыбается Валден. — Как там твоё задание? Эдгар кивает и отчитывается Эмили о сегодняшнем дне. В деревне осталось несколько семей, в общей сумме можно насчитать несколько десятков человек. По большей части все семьи были неполноценными. У кого-то погиб супруг, кто-то жил с престарелым родителем, в основном для них художник и таскал лекарства. Ещё он заметил, что здесь вообще нет детей. Обычно в деревенских семьях по нескольку штук беспризорников бегает, а тут… Одна из женщин сказала ему, что бессмысленно приводить в этот мир ребёнка, когда сам не живёшь, а существуешь. Другая тихонько поделилась, что хотела бы однажды жить спокойной семейной жизнью, вот только муж её не дожил до нынешних дней. Многих забрала эта странная болезнь, и продолжает забирать. Эдгар сомневается. Вдруг растения не отступят даже после того, как он победит человека в красном? Что если тот просто решил воспользоваться ситуацией, вот и всё? Но тогда почему жертвам становилось всё хуже и хуже именно накануне ритуала? Эмили крепко стояла на ногах, и буквально за пару дней слегла. Тем более он сам стал почти здоровым, и потом оказался в коконе, после которого выросло очень много гадости. Нет. Это явно как-то связано. — Эдгар, — кивает доктор, когда тот заканчивает свой отчёт. — У меня есть для тебя просьба. — Я слушаю, — кивает он. Женщина тянется, и достаёт из тумбочки аккуратно сложенный листок бумаги. А затем вкладывает послание в ладони юноши и смотрит ему в глаза серьёзно. — Если случится так, что я умру, или же не смогу покинуть это место, передай это послание одному человеку, — начинает она, а затем отворачивается, чтобы прокашляться в ладонь. — Мисс Эмили! — Выслушай меня, — прерывает она поток возмущений. — Я знаю, что ты скажешь. Но ты сам видишь, в каком я состоянии, а то, о чём я тебя попрошу, очень важно для меня. Эдгар замолкает. Он помнит, к чему привели пререкания в случае с Лукой, и ему не хочется обидеть ещё и Эмили. Тем более, ей сейчас очень несладко приходится. — Ты ведь знатных кровей, так? У тебя больше возможностей, чтобы найти человека, — серьёзным тоном произносит доктор. — Я прошу тебя об одном. Передай это письмо девочке с именем Лиза Бэк. Сейчас она должна быть примерно твоего возраста, может, старше на пару лет. Валден удивлённо приподнимает брови? Девушка его возраста? Кто она для Эмили? Дочь? Более дальняя родственница? Он уже собирается задать этот вопрос, как женщина продолжает свой рассказ. — Она была моей пациенткой. Я присматривала за Лизой долгое время, пока… всё не пошло наперекосяк, — горько усмехается доктор. — Я совершила непростительный поступок, из-за моего непрофессионализма умер человек! А потом эта чёртова болезнь, меня просто поставили перед фактом, и выперли в общую кучу вместе с другими больными. Я не успела с ней попрощаться, и наверняка она очень зла на меня. Эмили мелко вздрагивает, и вытирает глаза тыльной стороной ладони. Если присмотреться, видно как у неё блестят слёзы. Эдгар неловко оглядывается по сторонам, не зная как поступить. Он не ожидал, что доктор откроется ему так скоро, и что у неё будет такая предыстория. Юноша неловко касается плеча Дайер, и та снова вздрагивает и оборачивается в его сторону. Валден не убирает ладони. — Вы поэтому считаете, что заслуживаете наказания? — Если это искупит мои поступки, — Эмили опускает взгляд и вновь вытирает слёзы. — Я доктор. Я ответственна за жизни тех, кому помогаю. Но та женщина… она погибла от моих рук! И здесь люди продолжают погибать, а я единственная, кто могла их вылечить! И Лиза… я её бросила. Бросила, не дав объяснений. Даже лично извиниться перед ней не смогу, потому что не знаю, как долго я в таком состоянии продержусь! — Мисс Эмили! — Эдгар не выдерживает. Снова эта шарманка о самопожертвовании. Неужели она не понимает, что так будет только хуже? — Вы ведь хотите извиниться перед мисс Лизой Бэк, так? Хотите ещё раз её увидеть? — Хочу, — медленно кивает она и хмурится. — Но я понимаю, что даже если буду отрицать и сопротивляться, то всё равно стану следующей жертвой. Либо пострадаю ещё сильнее. — Тогда почему бы не попробовать всё-таки? — Эдгар чуть склоняет голову набок. — Хуже ведь всё равно не будет. — И тебе хватает ума говорить подобное вслух, — Эмили только глаза закатывает. Хмурится ещё сильнее и взгляд отводит. — Мне нужно подумать. Но если всё закончится плохо, пожалуйста, выполни мою просьбу. Это очень важно. — Хорошо, — кивает Валден. — Но если мы оба выберемся, я помогу вам найти мисс Бэк, и вы сами с ней поговорите. Идёт? — Идёт, — соглашается Эмили. — Если ты так говоришь, я попробую тебе поверить. — Вы так уверены в том, что я выберусь, но так не уверены в себе, — беглец смотрит на послание в своих руках, но не решается его раскрыть, как бы ему ни было интересно. Эмили не давала на это разрешения, да и адресовано оно другому человеку. — Признаться честно, я только и могу, что верить в тебя, — Эмили тяжело вздыхает и прикрывает рот рукой, пытаясь справиться с очередным приступом кашля. — Не подведи меня… всех нас. Эдгар широко раскрывает глаза в изумлении. Доктор в него верит? Нет. Нет, он же не герой какой-то, чтобы получать подобное к себе отношение. Но смысл в этих словах есть. Он единственный, кто может доставить это письмо, буквально последняя надежда Эмили. И он должен выполнить это обещание хотя бы за то, чтобы отплатить всё то, что Дайер для него сделала. — Вы определённо выбрали худшего кандидата, — горько усмехается беглец. — Мы стоим друг друга, — Эмили хрипло смеётся и устало падает на подушку. — Лучше сходи и пообедай. И присмотри за всем тут. Я не могу. Сейчас точно усну. Если что-то срочное, или то, с чем ты не справляешься — разбуди. — Как скажете, мисс Эмили, — кивает он, поднимаясь на ноги. — Отдыхайте. Эдгар выходит из комнаты и тихонько прикрывает за собой дверь. Замирает нерешительно, стоя у старых деревянных косяков. Нет. Доктор точно обозлится на него за порчу её имущества. Но сейчас художник готов нарушить принятые правила приличия. Поэтому он достаёт баночку с краской и тяжело вздыхает. Осталось чуть меньше половины, и самое обидное, что большую часть он потерял просто так в схватке с Виолеттой, выронил и всё разлилось на землю. Нужно не растратить материал к моменту сражения. Может, простые карандаши тоже сойдут, но тогда символы не будут столь эффективны. И нужно что-то придумать, чтобы не уронить флакон, и не лишиться возможности колдовать заклинания. Беглец подумает об этом чуть позже, а сейчас он зачёрпывает немного краски, выводя тонким пером символ, который нарисовал ещё у себя дома. Эдгар не знает насколько заклинание поможет доктору, но хочет быть уверен, что хоть от какого-то негативного воздействия она защищена.

***

В руках карандаш и чистый лист бумаги. В лазарет очень редко заходят люди, потому Эдгар пытается скрасить свой досуг чем-нибудь полезным. Тренироваться он не может — есть риск повредить вещи; на карте он изобразил всё, что мог, дневной обход сделан, а Эмили отдыхает. И, раз уж он теперь её помощник, то должен исполнять свои обязанности. Хотя, честно, он бы сейчас занялся чем-нибудь более полезным. Но оставить лазарет нельзя. Поэтому он медленно выводит набросок, с каждой линией придавая рисунку всё большей узнаваемости. Человеческий силуэт худой угловатой фигуры, стоящей к зрителю спиной. Только рука сама тянется добавить нарисованному человеку "причёску" в виде высокого короткого хвоста. Эдгар не знает почему именно этот образ. Соскучился? Возможно. Хочет так загладить вину? Отчасти. Почему-то на ум идут воспоминания о прошлой жизни. Бывало так, что они с Мейпл могли повздорить по всяким мелочам, но просто подойти и извиниться было так сложно… Поэтому он брал в руки бумагу и кисть, чтобы изобразить то, что ей точно понравится. Возможно, со стороны это казалось попыткой откупиться, но так было куда проще. Возможно и сейчас тело пытается прибегнуть к старым способам, чтобы заглушить угрызения совести. Поэтому следующим наброском становится человеческое лицо. Острый подбородок, неровная улыбка, чуть выпирающий клычок, длинная полоса растительности, пересекающая лицо по диагонали, растрёпанные волосы. Только глаза никак не получаются. Эдгар стирает и снова рисует, и снова стирает, и снова рисует, но всё не то. Не так, как в реальности. Не так, как он запомнил. Это сложно — изображать взгляд мертвеца, с едва заметной искоркой жизни глубоко в зрачках, одним только карандашом, но художник пытается. Ещё немного и бумага порвётся, но ему сейчас всё равно. Главное добиться результата! Стук в дверь отвлекает его от работы, и Эдгар уже возмутиться хочет, но вовремя вспоминает, почему он вообще здесь сидит. — Войдите, — отзывается он, пряча наброски под чистыми листами. Дверь медленно приоткрывается, и в комнату неуверенно заглядывает незнакомая Валдену девушка. Она кутается в длинную вязаную шаль и переминается с ноги на ногу, прежде чем переступить порог. Незнакомка широко раскрывает глаза, заметив внутри Эдгара. — Мисс Эмили сейчас не может выполнять свои обязанности, я её заменяю, — отвечает он, сразу же пресекая все вопросы. — Несколько дней назад она назначила меня своим помощником. — Вот как, — отводит она взгляд, поджав губы. А затем во взгляде девушки что-то меняется, и она кивает сама себе, слабо улыбаясь. Беглец может немного получше её рассмотреть. Тёмная шаль действительно очень длинная, и закрывает всю верхнюю половину тела, видно только стройные, забинтованные ноги незнакомки. Наверняка занимается какой-то физической активностью, раз находится в такой форме. Тёмные волосы собраны заколкой на затылке, а лицо украшает тонкий узор в виде бабочки. Этот узор… Валден вспомнил! Он видел эту девушку на ритуале, кажется, человек в красном обратился к ней сразу же после Эмили! Конечно! Конечно, и алый цветок до сих пор украшает волосы! Что же ей нужно здесь? — Эмили нет. Возможно, так даже лучше, — незнакомка облегчённо выдыхает. — Вы можете мне помочь? — Смотря с чем, — недоверчиво щурится Эдгар, заметно напрягаясь. Конечно, здесь лазарет, а каждый человек рано или поздно будет нуждаться в лечении, но появление здесь одной из последовательниц сбивает с толку. — И не могли бы вы представиться? — Маргаретта Зелле, — отвечает она, только сильнее кутаясь в шаль и ёжась от холода. — А вы? — Эдгар Валден, — представляется он и протягивает руку, но девушка совсем не реагирует. Подумав ещё немного, он убирает ладонь. — И с чем я могу вам помочь? — Можете… убрать, — Маргарета нервничает, но снимает шаль, аккуратно складывает её на ближайшую кровать, а затем оборачивается к беглецу и показывает свои руки. — Это? Эдгар на секунду, не сдержав эмоций, широко раскрывает глаза. Тонкие бледные ладони девушки от самых кончиков пальцев по плеч опутаны темными стеблями. Только сейчас он замечает, что не так с выражением её лица. Мисс Зелле больно. Она дышит очень медленно и осторожно, поджимает губы и не решается поднять взгляд. На открытых участках кожи, где могли достать её руки, беглец видит мелкие тёмные точки — остатки срезанных растений. Видимо, девушка не знала, что если срезать верхушки, корни никуда не денутся и вскоре прорастут вновь. А может знала, просто не хотела лишней боли? — Я могу, — отвечает он, медленно пытаясь встряхнуться. — Подождите, мне нужно подготовить инструменты. Маргаретта кивает и медленно опускается на краешек ближайшей кровати. Эдгар ещё больше не понимает происходящее. Её ведь "признали" на том жутком ритуале, тогда почему девушка продолжает мучаться от растений? Разве это не гарантирует защиту от такого воздействия? Беглец осторожно берёт её ладонь в свою и аккуратно срезает стебельки, опутавшие пальцы. Он очень сосредоточен — не хотелось бы случайно оставить лишних порезов. Медленно, шаг за шагом, и правая рука освобождается от давления проклятой растительности. Маргаретта стойко переносит процедуру, только тихо охает, когда становится слишком больно. — На вашем теле много корней осталось, — произносит Эдгар, продолжая срезать стебли. — Их нужно удалить, иначе снова прорастёт. — Нет! — Внезапно очень возмущённо восклицает Зелле. — Мне хватит помощи только с руками. Не смейте лезть. Валден не спорит. Мало ли какие у пациентки причины. Он осторожно проводит влажной тканью по "освобождённой" руке, смывая мелкие капельки крови, а затем переходит на другую сторону, чтобы проделать все те же манипуляции со второй. Маргаретта медленно шевелит пальцами, удивлённо рассматривая ладонь. — Почему вы пришли сюда? Местные не особо спешат от растительности избавляться, только лекарство пьют, — произносит Эдгар, стараясь не раскрывать настоящих причин такого вопроса. — Мне Виолетта приказала, — Маргарета отворачивается, и беглец не может увидеть её лица. Виолетта? Эдгар ещё сильнее удивляется. Та самая Виолетта, которая однажды замотала его в кокон и оставила ночью в лесу? С другой стороны, она сама находится в ловушке, а другие отзывались о ней положительно. Не исключено, что та могла побеспокоиться и отправить девушку за помощью. — А почему вы сказали, что без Эмили лучше? — Продолжает расспрашивать Эдгар, не сбавляя темпов. — Потому что её хотят принести в жертву. Меня признали, — внезапно выдаёт девушка, даже не пытаясь всё скрыть или обернуть в другие слова. — Если бы не Виолетта, я бы сюда не пришла. Это было бы просто издевательством над мисс Дайер. Валден молча кивает, срезая остатки стеблей. Да, наверное, это и правда было бы непросто. И всё же, ему всё равно не дают покоя эти растения. Эмили рассказывала, что нужно много времени, чтобы те разрослись так сильно, либо вмешательство в процесс. Неужели мисс Зелле так долго терпит? Нет, он не помнит, чтобы во время ритуала с ней происходило что-то подобное. Значит, оно проявилось сейчас? — На спине ещё, — кивает он, заканчивая со второй рукой. — Позволите? Маргаретта медленно кивает. Эдгар отходит в сторону, чтобы убрать беспорядок и ещё раз протереть инструменты. Девушка сидит к нему спиной, прижимая к себе шаль, а растительности с этой стороны не меньше. Валден вздыхает и принимается за работу. — Вы хорошо знали Виолетту раньше? Ему хочется знать об этой девушке больше. Почему она оказалась в ловушке, вместо того, чтобы превратиться в бабочку, как другие души? Неужели как-то разозлила человека в красном, раз заслужила такой участи? — Да. Мы были хорошими знакомыми. Ещё до всего этого, — отвечает Маргаретта. — Когда мы только прибыли сюда, главным здесь был другой человек. Но он умер. И тогда управление на себя взяли Виолетта и Кевин. Никто не возражал, если честно. Эти двое и правда пытались поддерживать здесь порядок, и у них получалось, но даже так это место было полным отчаяния и боли. А потом появился он. Эдгар молчит, не желая прерывать рассказ собеседницы. Эти двое были во главе деревни, а сейчас являются главными последователями нечисти? Как так получилось? Разве те, кто взял на себя ответственность за чужие жизни, позволили бы так просто отдавать их в жертву? Нет. Он помнит реакцию Виолетты в тот день, когда они столкнулись. — Они пытались прогнать его. Но другие жители запротестовали, — продолжает Зелле. — Я не знаю что случилось, Кевин и Виолетта никому не говорили чего хотят сделать. А потом… они признали. Вио пришла ко мне как-то ночью и долго-долго говорила о том, что для всех нас это лучший исход. Через пару дней она изменилась. — И вы верите в её слова? — Эдгар поверить ушам своим не может. И после всего, что произошло, Маргаретта может быть верной человеку в красном? Она молчит долго-долго, прежде чем ответить. — Верю. Он так и замирает на месте. Почему? Почему? Это просто не укладывается в его голове! После всего случившегося? Неужели каждый здесь поголовно верит в то, что мисс Виолетта добровольно согласилась на подобное существование!? — Почему? — Потому что я не хочу закончить как она, — едва слышно шепчет она ответ. — Лучше делать то, что от меня требуют, и тогда… Девушка вздрагивает и обхватывает руками плечи. Эдгар не знает что на это можно ответить. Под стеблями он видит на болезненно-бледной коже тонкие полосы шрамов. Они очень старые, и наверняка были оставлены ещё до всего этого ада. Что же пришлось пережить мисс Зелле? Валден не решается спросить. — Но это же… — Я слышала, о чём ты говоришь с мисс Эмили. Я видела вас, когда вы шли по улице, — прерывает его не начавшуюся речь Маргарета. — Ты убеждаешь людей сопротивляться. Не говори мне этого. Прошу, не говори, я всё равно тебя не послушаю! — Мисс Зелле… — Пожалуйста, мистер Валден! — Её голос дрожит. — Просто закончите с этим, и я пойду. — Вы боитесь? Боитесь его гнева? Маргарета не отвечает. Эдгар тяжело вздыхает и срезает остатки растений. Девушка тут же накидывает сначала рубашку, а затем шаль. Валден отходит навести порядок, и уже не надеется ничего от неё услышать. Поэтому удивляется, когда слышит тихий голос. — Спасибо вам, — кивает Зелле, уходя к выходу. — Пожалуйста, не говорите никому о нашей беседе. — Не буду, — отвечает он, пытаясь ей улыбнуться. — Заходите, если станет плохо. Не думаю, что мисс Эмили будет на вас злиться. Да и я помогу. Маргарета кивает и покидает помещение. Эдгар вновь остаётся один. Он качает головой и заходит проверить Эмили. Та мирно спит, и ничего плохого не произошло, потому беглец спешит вернуться на рабочее место. Он не сразу замечает на рабочем столе среди светлых листов белоснежные крылья. Замирает на месте, не зная как поступить дальше. Вдруг просто путает. Или же?.. Насекомое, испугавшись, подлетает под самый потолок и пытается скрыться, и Эдгар тут же подбегает к листам бумаги. — А ну подожди! Он торопливо достаёт перо и проводит по готовому шаблону линию. Секунда, и перед ним оказывается человеческий силуэт. — Лука! Призрак замирает на месте.