(не)Герой

На следующее утро Эдгар встречает доктора на кухне. Ей уже намного лучше, и даже болезненная бледность почти прошла. Она бодро готовит завтрак и улыбается юноше, когда тот застывает в проходе. Даже удивительно, после вчерашнего дня, когда та подняться не могла. Неужели то заклинание, оставленное у входа в её комнату, сработало? Сначала они завтракают, а затем Эмили помогает срезать свежие растения. Энн ей рассказала о том, что случилось ночью, поэтому доктор гонит своего подопечного домой отдыхать. Сегодня у него выходной, и художник может заняться другими делами. Впрочем, он обещает сам себе проверить состояние Дайер вечером, и если ей опять станет хуже, то точно не выйдет из лазарета. Потому что некому больше её заменять. Сейчас же Эдгар бредёт по полупустой улице, растерянно оглядывая дома и здороваясь с местными, что попадаются на пути. Те растерянно смотрят на него в ответ. Кто-то молчит, а кто-то наоборот тихо бормочет приветствие. Беглец довольно кивает сам себе. Это уже лучше, чем ничего. Домик скрипача оказывается в самом конце улочки. Эдгар нерешительно оглядывает темную поцарапанную дверь, облупившуюся краску и замечает небольшую дыру в крыше. Похоже, жильца устраивает такое положение дел, либо ему просто всё равно. Юноша стучит в дверь и отходит назад, прислушиваясь к звукам внутри. А слышит он только шаркающие шаги и тихий смешок. Короткий щёлкающий звук, и дверь открывается. — Ах, Эдгар, друг мой, как себя чувствуешь? — Губы хозяина дома расплываются в (слишком) широкой улыбке. Он отступает, пропуская юношу вперёд. — Заходи, не стесняйся. — Добрый день, — кивает Эдгар, переступая порог и проходя внутрь. Он с интересом оглядывается, всё же, ни разу не был дома у этого человека. Здесь довольно… мрачно. Все окна завешены плотными шторами, не пропускающими дневной свет, и единственным источником освещения является свеча в руках хозяина дома. Из-за этого разглядеть что-то невероятно сложно. — Вы хотели меня видеть? — Да, верно, — Антонио устраивается на старом протёртом кресле, а затем кивает на такое же, стоящее напротив, приглашая гостя сесть. Юноша кивает и осторожно усаживается на предложенное место. — Хотел поинтересоваться твоими успехами. Эдгар напрягается. Узнать про его успехи? Нет, нет, нет, свои результаты он не рассказывает полностью никому, и сейчас не собирается выкладывать. Даже если это простой интерес. — А вам всё скажи, — хмурится Эдгар, складывая руки на груди. Антонио только смеётся весело, запрокинув голову на спинку кресла. — А ты не из болтунов, — хмыкает он, утирая глаза, всё ещё скрытые волосами. — Правильный подход, молодец. И всё же, есть ли у тебя проблемы? — Куда без них? — Разводит Эдгар руками. А проблем у него хоть отбавляй. Он ничего не решил ни с Эмили, ни с Лукой, ни с победой над "злом". И правда, какой из него герой? Ничего не может. Абсолютно. Только убегать от проблем, а затем жалеть о последствиях. — Так и знал, — хмыкает хозяин дома в ответ. — Слишком молодой и неопытный, чтобы в такие дела ввязываться. Эдгар недовольно хмурит брови, но решает не возмущаться. Хотя стоило бы — скрипач же позвал в гости, и ради того, чтобы говорить такие вещи? — Не обижайся, я не со зла, — улыбается Антонио. — Возможно, тебе нужна помощь? — Даже если и нужна, я не хочу, чтобы кто-то знал о моём положении дел, — качает Валден головой. — Знаете, хоть что-то хочется оставить в тайне. — Здесь бабочки не летают, — будничным тоном отвечает хозяин дома. — Если ты об этом. Эдгар замирает на месте. Здесь нет бабочек? Но почему? Или скрипач его обманывает, чтобы выведать какую-то нужную ему информацию? — Почему? — Двум демонам на одной территории не ужиться. Эдгар смотрит ошарашенно. Двум демонам? Он вспоминает слова Бальзы, когда тот рассказывал о местных. "Говорят, он душу свою продал" — Не смотри так на меня, — Антонио только головой качает. — Против тебя я ничего не имею. Но говорить об этом тоже не буду. — К-как скажете, — медленно кивает юноша в ответ. — Но почему вы хотите мне помочь? — Ах, эта трагическая сказка несколько… затянулась, не думаешь? — Отвечает он поднимаясь на ноги. Стук подошвы о скрипучий пол в возникшей тишине кажется оглушающим. — Мне терять нечего, а если всё продолжится в том же духе, то все жители просто напросто умрут, а наш старый недобрый знакомый отправится искать новых жертв. И тут появляешься ты. Свежая кровь, новый человек, желающий справедливости. Мне просто интересно… Антонио тянется к полке, скрытой в полумраке. В его руках оказывается прозрачная бутылка, заполненная темно-красной жидкостью и закрытая деревянной крышкой. — Просто интересно выпить ли это в честь твоей победы, или же за твой упокой? — Вот как значит!? — Эдгар возмущённо подскакивает на ноги. — Я для вас просто развлечение? — Не злись так. Лучше уж честно тебе сказать, — Антонио проводит ладонью по стеклу бутылки, и, тяжело вздохнув, возвращает её на место. — Когда перестаёшь жить, и просто бесцельно существуешь, только и остаётся, что наблюдать и ждать, чем всё закончится. Эдгар складывает руки на груди и хмурится. И как ему на это реагировать? Неприятно. Но возражений подходящих нет. Только тихое недовольство. — Маленький недовольный котёнок, — смеётся скрипач. — Не обижайся. Скажи лучше, как твои успехи с заклинанием освобождения бабочек? Этот вопрос заставляет его опустить сложенные на груди руки и отступить на шаг растерянно. Это заклинание… Если честно, он совершенно не продвинулся. Да и как тут узнать? С другой стороны, без этой магии вообще никуда, и Эдгар обязан его найти и освоить. — Значит, нет, — вздыхает Антонио. — Как я и думал. — А вам это зачем? — Недоверчиво косится на него юноша. — Вы ведь сами сказали, что вам только интересно наблюдать. — Выпивать за хорошее событие куда приятнее, — мягкий смех разливается по всей комнате. — А ещё душу лучше отдавать за более стоящие вещи. Эдгар сверлит его взглядом, сложив руки на груди. Неужели действительно хочет помочь? А вдруг это ловушка такая? Но в ту ночь Антонио ведь ему помог, хотя так и мог бросить в лесу, где беглеца никто не найдёт. Странно это всё. — И вы знаете это заклинание? — Спрашивает юноша, скептически приподняв брови. — Нет. Это было бы слишком просто, не думаешь? — Губы Антонио только растягиваются в широкой улыбке (казалось бы, куда уж шире?). — Но я знаю общий принцип. Дашь взглянуть на те, заклинания, что у тебя есть? — Ни за что! Эдгар со всей силы вцепляется в сумку, висящую у него на плече. Там он и держит готовые шаблоны заклинаний, всегда носит с собой на случай опасности. Но показывать их людям? Зная, что из любого угла за ним ведется слежка? Да он даже когда рисует их, то склоняется над столом так, чтобы закрыть надписи собой, а вдобавок оставшееся закрывает свободной рукой. Антонио в пару шагов сокращает между ними расстояние и нависает над беглецом, и с лица его не пропадает широкая улыбка. Эдгар отступает назад, не сводя с хозяина дома напряжённого взгляда, и в итоге упирается спиной в стену. Цепляется за свою сумку только сильнее, и уже хочет возмутиться, как слышит тихий шелест бумаги и довольную улыбку Антонио. Как!? Валден ведь пристально наблюдал, и руки человека напротив даже не двигались. В ещё больший ужас его привело осознание. Теперь все заклинания беглеца точно увидят, и всё! Конец! — Этот символ, — нарушает тишину Антонио. — Для чего ты его используешь? Эдгар подходит на негнущихся ногах ближе и смотрит на листок. Нужное заклинание узнаёт в ту же секунду. — Против растений, — вздыхает он тяжело. — Они постоянно росли сквозь трещины в доме, и мне это надоело. — Оно помогает не только против растений, — скрипач возвращает бумагу обратно, и юноша тут же засовывает листы в сумку. — Сделай его немного сложнее. Используй элементы того заклинания, которым ты возвращаешь бабочкам облик человеческий. — Откуда вы знаете всё это? — Осторожно спрашивает Эдгар. — В моём положении полезно и естественно знать подобные вещи, — мягко смеётся Антонио. — Ещё мне бы хотелось помочь тебе спасти нашего общего друга. Думаю, тебе будет полезно узнать ещё кое-что. У человека в красном сильная защита, и чтобы оно сработало, тебе нужно ослабить его хоть немного. Вывести из равновесия. И материалы тебе понадобятся куда сильнее, чем краска. — Что это за материалы? — Непонимающе смотрит на него юноша. — То, что у тебя всегда есть с собой, — Антонио складывает руки в замок, не сводя с беглеца внимательного взгляда. — Но прямо я не скажу. Должен же ты сам разгадывать эти загадки! Эдгар задумчиво прикладывает руку к подбородку. Что-то, что при нём всегда, и чем можно рисовать… Странно. Эти краски, помнится, он с таким трудом достал, специально, чтобы практиковать магию. Когда он был помладше, то энергия переполняла его, и вспышками вырывалась в окружающий мир, ломая вещи. Чтобы её обуздать, мальчишку начали учить символам, и контролировать волшебство стало куда проще, но всех тонкостей никто не знал, а умение колдовать несколько безобидных заклинаний было достаточно, чтобы контролировать себя. Сейчас Эдгар очень сильно жалеет, что не продолжил учиться. — Спасибо вам, — кивает юноша. — Я пойду, наверное. Нужно ещё дела закончить. — Удачи, — кивает хозяин дома. — Главное, не загоняй себя. Чтобы не повторилась вчерашняя история. Эдгар на это ничего не отвечает и молча выходит из дома.

***

После визита к Антонио, Валден по пути заглядывает в лазарет. Эмили сидит на своём рабочем месте, и ей не стало хуже за эти несколько часов. Она гонит Эдгара обратно, и говорит, что раз у него выходной, то пусть и не думает здесь появляться. Юноша не спорит, и только прикрывает за собой дверь, а затем торопливо рисует символ около входа в рабочую комнату. Если то заклинание, что он изобразил у себя дома, и правда спасает от растительности, а Эмили стало легче именно тогда, когда он нарисовал на стене около её комнаты такой же, то имеет смысл оставить ещё несколько. Оставшуюся половину дня он решает пустить на отдых. Старшие правы, Эдгар и правда сам себя так угробит ещё до начала ритуала, и лучшим решением ему кажется раскидать обязанности по дням, а не делать всё одной кучей. Медленнее, зато эффективнее. Эдгар думает о том, как объединить два символа в один, когда замечает бабочку, мягко опускающуюся на спинку стула. Он, не задумываясь, одной линией завершает символ, и наблюдает за тем, как перед ним появляется полупрозрачная фигура. — Здравствуй, Эдгар! Вижу, тебе уже лучше, — Лука улыбается широко. Эдгар чуть наклоняет голову, разглядывая его лицо. Он всё ещё помнит про незаконченный набросок и на этот раз старается запомнить каждую деталь, чтобы всё сделать идеально. Несмотря на то, что в посмертном облике причёска Луки отпечаталась слишком небрежной и взлохмаченной, что побелевшие пряди лежат слишком неровно, что ужасный фиолетовый синяк больше не сойдёт с его лица, как и неровные стебли, призрак кажется художнику… красивым. Эдгар встряхивает головой. Нет-нет-нет, Валден, о чём ты думаешь? Да, возможно, при жизни Бальза и правда оказался счастливым владельцем определённых черт внешности, что могли бы упростить ему поиск второй половинки, но беглец почему об этом думает? Художественный интерес, верно? Да, скорее всего так и есть. Эдгар бормочет что-то в знак приветствия, и Лука, замечая, что его слушают, начинает что-то рассказывать, но юноша почти не слушает, погружённый в свои мысли, и взгляда отвести не может. Вот только резкая смена тона в голосе собеседника заставляет художника вернуться в реальность. — Ещё, я решил немного тебе облегчить задачу с поисками, и обошёл ещё пару раз территории, что мне доступны, и… кажется, я видел путь к ближайшему населённому пункту. Далеко, очень далеко, но видел, — объясняет он, указывая нужную точку на карте. — Идти до этой деревушки несколько дней, не меньше. — Это очень важная информация, — кивает Эдгар, делая отметку. — Спасибо большое, Лука! — Не за что, — улыбается он. — Главное, что ты сможешь вернуться домой! — Да, вернусь, — печально улыбается он. Значит, Лука смог найти ниточку, по которой можно выбраться из этого проклятого места. Отлично! Сейчас Эдгар всё равно не сможет сбежать, не хочет заразить людей, живущих там, но когда болезнь отступит, то сразу же рванёт отсюда. Победив нечисть, затянувшую всех в паутину иллюзий и страха, разумеется. Они болтают с Лукой о всяких мелочах — о погоде, о скорой зиме, о новой работе беглеца. Эдгар замечает, что собеседник его задумчив, и отвечает чуть медленнее обычного. Что-то случилось? Или просто вспомнить что-то пытается? Странных белых прядей на его голове становится всё больше, и это немного тревожит Валдена. Почему у его друга внезапно побелели волосы? Неужели эти изменения связаны с тем, что тот скоро превратится в бабочку окончательно? Или же Эдгар просто накручивает себя? — Эй, Эдгар, — голос Бальзы заставляет художника отвлечься от размышлений. — Можно провести эксперимент? — Эксперимент? — Юноша удивлённо приподнимает брови. — Да, эксперимент, — кивает призрак в ответ, протягивая ладонь. — Я слышал, что касание призрака ощущается очень холодным. Поэтому разреши коснуться тебя, а потом узнать твои ощущения. Мне просто интересно, правда ли это? Эдгар смотрит на него удивлённо. В этой просьбе ничего плохого нет, но одновременно… так странно. Почему Бальза просит его о подобном только сейчас? Ведь до этого момента у них было так много встреч. Он всё же кивает, вытягивая свою руку вперёд. Лука ему улыбается и медленно-медленно касается длинными призрачными пальцами аккуратной ладони аристократа. Каким глупцом нужно быть, чтобы пытаться удержать призрака. Весь нынешний облик Бальзы — просто мелкие частички магии, собранные воедино, подобно кусочкам пазла, но стоит слегка их коснуться, как вся картинка начнёт рассыпаться подобно песку. Очень, очень ненадёжно. Лука только улыбается неловко, а затем убирает ладонь, прячет руки за спину и отводит взгляд в сторону. Эдгар знает, что тот искренне помочь пытается во всём, чем они занимаются, но не может сделать большинства вещей. Даже таких простых, как банальное прикосновение. — И… какие ощущения? — Неловко спрашивает изобретатель. — Холодное? — Нет, — тихо отзывается Эдгар. — Нет, совсем нет. Я не почувствовал холода. Всё, что беглец говорит — чистая правда. Он не почувствовал ничего. Ни холода, ни тепла, ни каких-то потусторонних ощущений. Только пустота. — По ощущениям, будто руку в снег окунул, — неловко пожимает художник плечами. — Но без последствий. — Снег, — задумчиво произносит Бальза, прикладывая ладонь к подбородку. — Если подумать, частицы магии и правда похожи на снежинки. Чуднó. Эдгар только кивает молча, не зная что ещё можно добавить. Сидящий перед ним в прошлом интересовался наукой и сейчас пытается хоть как-то, если не объяснить, то описать всё сверхъестественные вещи, творящиеся в этом проклятом месте. Гиблое дело, но он хотя бы старается. — Лука, — тихо зовёт Эдгар, стоит собеседнику прекратить говорить. Он сам не знает почему хочет это сказать, но в подобной просьбе нет ничего такого, правильно? — Можешь… ещё раз дать свою руку? — А? — Удивлённо хлопает призрак глазами (скорее из привычки и необходимости выразить свои эмоции, чем от чего-то еще). Эдгар уже успевает проклясть себя за то, что не держит язык за зубами. — Да. Конечно, мне не сложно. Он растерянно протягивает ладонь. Эдгар смотрит молча, а затем касается её самыми кончиками пальцев. Как и в прошлый раз, никакого холода или тепла, никакого ощущения человеческой кожи. Только маленькие частички магии, неощутимые никак. И правда чудно. Сама ладонь у Бальзы чуть больше, чем у художника, а тонкие костлявые пальцы даже в посмертном облике обвивают тёмные полузасохшие стебли. Даже сюда добрались. Отвратительно. Эдгар старается не смотреть на мёртвую растительность, сфокусировавшись на других деталях: на форме ладони и пальцев, на мелких шрамах и мозолях, очевидно, оставшихся после работы и отпечатавшихся в посмертном облике, на темной точке родимого пятна. Несмотря на всю неловкость ситуации, Валдену очень нравится происходящее. Он понимает, что должен рано или поздно разорвать прикосновение, убив тем самым такой замечательный момент, но не может. — Эдгар? — Растерянно спрашивает его Бальза, стараясь намекнуть, что эта пауза немного затянулась. Художник только молча отдёргивает руку и растерянно откашливается. — Прошу прощения, — только и может ответить он, стараясь на призрака не смотреть. — Не подумай ничего такого. Это просто был интерес. — Нет, нет, что ты? — Торопливо разводит собеседник руками. — На самом деле я… если честно… в общем… давай посидим так ещё немного? — Что? — Эдгар только оборачивается и глядит на него удивлённо. — Ты тоже не подумай ничего такого, просто… просто, — Лука только взгляд отводит, и с каждым словом звучит всё тише и тише. — Это может звучать так, будто я из дешёвой книжки это выражение урвал, но… — Говори же, — не выдерживает художник, совсем немного повышая тон своего голоса. — Просто так я могу хоть немного почувствовать себя живым, — выпаливает Лука и отворачивается. Эдгар не может на это ничего ответить, смотрит на призрака ошарашенно, но тут же глаза отводит, не выдерживая. Не может поднять взгляд. Лука чувствует себя живым, когда они держатся за руки. Призрак тоже отвечает не сразу, очевидно, пытаясь собраться с духом (как бы иронично это не звучало). — Я понимаю, — отзывается он. — Не стоило мне это говорить. — Почему же? — Эдгар стряхивает с себя оцепенение. — Я ведь не сказал "нет". Лука только оборачивается, и выражение его лица меняется со стремительной скоростью. Удивление, недоумение, слабая неуверенная улыбка, а затем искренний радостный блеск в глазах. Валден и сам не может сдержать улыбки, глядя на него, а затем вытягивает ладонь, показывая, что не против предложения призрака. Их пальцы соприкасаются вновь, и Эдгар чувствует слабое, едва ощутимое тепло. Ему это чертовски нравится.