(не)Герой

Эдгар медленно открывает глаза, и тут же понимает, что это изначально была плохая затея. Тело болит так, словно его очень долго пинали ногами (ну, почти), голова раскалывается, а рука, замотанная в бинт, вообще не шевелится. Всё, чего беглецу сейчас хочется — перевернуться на другой бок, и поспать подольше, но сознание, медленно пробуждающееся ото сна, не позволяет, запуская в голову всего одну мысль. Он пережил битву. Эдгар тут же хочет подскочить на ноги, осмотреться, узнать, что происходит, но тело его не слушается, отзываясь волной приглушённой боли. Свободной рукой он протирает глаза и чуть приподнимается, опираясь на локоть. Валден тут же узнаёт светлые стены и старенькие скрипучие кровати лазарета. У окна стоит полупрозрачная фигура, стоит к юноше полубоком, да разглядывает виды снаружи. Эдгар щурится — солнечный лучи проходят сквозь призрака, отчего сосредоточиться непросто, но он узнаёт побелевшие пряди, собранные в хвост на затылке, светлую рубашку с широкими рукавами, платок на шее, и золотые пятна краски, оставшиеся и на лице, и на волосах, и на одежде. Тот оборачивается в сторону очнувшегося, а затем торопливым шагом уходит прочь. — Мисс Эмили, мисс Эмили, он очнулся! Эдгар устало падает на подушку и разглядывает трещины в потолке. Это реальность или предсмертная галлюцинация? Эмили жива, Лука в порядке, да и он хоть и пострадал, но не смертельно… даже не верится, что всё так хорошо закончилось! — Я ведь не умер? — Хрипло спрашивает Валден, когда над ним нависает чья-то тень. — Размечтался, — в этом голосе он узнаёт Эмили, та расставляет на тумбочке склянки с лекарствами. — С возвращением, Эдгар. Ты всех нас здорово напугал. — Что… что произошло? — Тихо спрашивает он, предпринимая ещё одну попытку приподняться на локтях, чтобы вновь разглядеть лазарет. Он даже не увидел, единственный ли он пациент здесь. Пострадал ли кто-нибудь ещё? Эмили только мягко кладёт свою ладонь на плечо ученика, жестом показывая, что ему стоит лечь обратно. — Я расскажу, но мне нужно тебя осмотреть и сменить повязки, ты пробыл без сознания несколько дней, — хмурится доктор, перебирая инструменты. Эдгару только остаётся проследить за ней взглядом, он слишком устал для лишних движений и расспросов, несмотря на то, что ему очень-очень хочется узнать всё. Валден переводит взгляд, на Луку, который стоит с другой стороны кровати и нервно заламывает пальцы. Призрак прекращает, когда замечает Эдгара. — Так ты не исчез! — Радостно восклицает Валден, и губы его сами по себе растягиваются в улыбке. — Я не видел тебя после того, как заклинание сработало, и думал, что ты исчез. — Ну, в этом мире меня ещё держит несколько вещей, — неловко смеётся Бальза, улыбаясь Эдгару в ответ. — Когда заклинание сработало, все бабочки освободились! Многие из них вернулись к своему человеческому облику, представляешь? Ну, если ты выйдешь, то увидишь, многие призраки ещё не исчезли и бродят здесь. Но часть из них, которая существовала в таком виде очень давно, остались такими. Лука опускает взгляд и качает головой. Эдгар ушам своим поверить не может. Да, он помнит, что было на битве, и будь бы сила душ всё ещё при нечисти, сражаться с ним было бы сложнее, но теперь беглец точно знает, что заклинание сработало. Бальза здесь, рядом, не превращенный в бабочку, и… — Лука, у тебя стебли исчезли! — Удивлённо восклицает Эдгар. Призрак только растерянно переводит взгляд на свои ладони, а затем ещё более неловко смеётся. — Да, я уже заметил, — кивает он в ответ. — Они мне никак не мешали, но, я думаю, это значит, что я больше не привязан к нему. Свобода, полагаю? — Да, а теперь и Эдгару пора избавиться от них тоже, — вмешивается в разговор Эмили. — Мы смогли убрать большую часть, пока ты не очнулся, но лучше всё равно осмотреть ещё раз. Лука тут же замолкает, не желая говорить доктору под руку. Эдгар медленно принимает сидячее положение и чуть пошатывается. Голова кружится, ему снова хочется упасть и лежать, а ещё желательно проспать несколько дней, но он и не думает сопротивляться лечению. Сначала Эмили снимает с его тела остатки растений — стебли иссохлись и скрючились, но всё равно до последнего цепляются за носителя. На некоторых участках кожи Валден замечает следы ожогов — они тоже болят, но эта боль смешивается, теряется во всей каше ощущений. Больше Валдена волнует рука, крепко перевязанная бинтами. Любое случайное движение отзывается волной неприятной боли. А ещё глаз так и не открывается. — Тебе повезло, что повреждения были не так критичны, — тяжело вздыхает Эмили, меняя повязки. — Бедняга. Сильно же тебе досталось. — Можете огласить список боевых ранений? — Хрипло смеётся Эдгар, осознавая, какое тяжелое выздоровление его ждёт. С одной только рукой сколько мучений, да и после того, как все повязки снимут, он не сможет сразу вернуться к тому, чтобы спокойно писать и рисовать без проблем. По крайней мере, это приемлемая жертва за спасение. — Помимо руки: тебе подбили глаз, многочисленные царапины и синяки, а также несколько ожогов, — отвечает Эмили, загибая пальцы. — В твоём возрасте всё должно быстро зажить, не волнуйся. — А что случилось вообще? Никто больше не пострадал? — Взволнованно спрашивает Эдгар. — Эмили, пожалуйста, нужна твоя помощь, — слышится из глубины коридора голос Энн. Эдгар чуть поворачивает голову в сторону источника звука. Значит, она тоже в порядке! — Не переживайте, я расскажу, а если что-то случится, то позову, — улыбается доктору Лука, и Эмили, кивая им обоим, отходит от кровати. Эдгар только неловко ложится на подушку и осторожно натягивает одеяло — в это время года холодно, несмотря на тепло натопленной печи. Беглец бросает короткий взгляд на запястье — даже эту руку не обошли повреждения. На коже словно клеймом выжжен символ, которым была подарена свобода душам. Сильное заклинание не могло не оставить след на месте, где было изображено. Магии всё равно, лист бумаги это или кожа человека. Впрочем, не самый худший расклад событий, шевелить этой рукой Эдгар ещё может. — Когда вы начали битву, мы вывели всех, кто был внутри, — начинает Лука, задумчиво прикладывая ладонь к подбородку. — И глазом моргнуть не успели, как разгорелся пожар. Я отправился проверить, не остался ли кто в ловушке огня. Сам понимаешь, призраку вреда не будет. К счастью, мы успели всех вывести. Эдгар кивает. Да, в такой ситуации призрачность его друга и правда очень полезна. Валден молчит — рассказ ещё не закончен, пусть Лука продолжит. — Дальше ты знаешь. Я прошёл сквозь растения, увидел, как он чуть тебя не убил, — Бальза издаёт нервный смешок, прикрыв рот ладонью. — Вмешался. — Как ты это сделал? — Спрашивает Эдгар, вспоминая, что так и не понял как у призрака это получилось. — То есть… тот удар магией. Как? — Ну, помнишь мы как-то давно говорили с Антонио? Когда он тебя из кокона спас, — отвечает Лука, усаживаясь на краешек кровати. — Я не помню, как точно звучала его фраза, но суть в том, что человек в красном не умеет читать мысли. Ну и я начал думать о том, как твоя магия работает, и пришёл к мысли, что если постараться, то можно её «отторгнуть». Стал практиковать этот метод как раз, когда наши встречи заканчивались. Вслух что-то говорить было опасно, поэтому я тебя не предупреждал. Один раз я так сделал во время нашей ссоры. Эдгар только продолжает медленно кивать, осознавая услышанное. Значит, Лука тоже сам чему-то учился, хоть его возможности и были сильно ограничены. Ссора тоже ему вспоминается — тогда он даже не подозревал, что призрак сам решил выплеснуть магию, беглец думал, что то было неприятное совпадение. — Ну и когда я увидел как он там тебя убивает, не мог стоять в стороне, — пожимает Бальза плечами. — То есть, я это вообще не планировал. Просто бросился вперёд. Идея нанести подобный удар пришла ко мне в последнюю секунду! А потом ты исполнил заклинание освобождения. Я не помню, что со мной тогда происходило, просто в глазах потемнело, а очнулся я уже в человеческом облике, хоть и остался призраком. — Значит, тебе больше не нужна магия, чтобы контактировать с людьми! — Слабо улыбается ему Эдгар. — Просто… сам понимаешь. Новых заклинаний пока не нарисую. Продолжай рассказ. — Конечно, конечно, — торопливо кивает Лука в ответ. — Почти все жители нарисовали символ защиты от растений. Потом он использовал магию, чтобы у тех отросшие стебли начали причинять боль. Никто не пострадал серьёзно, в основном, после такого только синяки остались. А потом символы засветились и всё прекратилось. — Мне удалось дать им силу, — произносит Эдгар, не сводя со своего собеседника внимательного взгляда. — Должно быть, это его ослабило. — Когда они засветились, то растения тут же прекратили причинять жителям боль, — продолжает призрак свой рассказ. — Купол загорелся, и я отправился искать тебя. Кевин последовал за мной и вытащил тебя из огня. Затем пожар смогли потушить, а пострадавшие отправились в лазарет. Ты не просыпался несколько дней, Эмили уже начала серьёзно беспокоиться! — А он не объявлялся больше? Ну, нечисть? — Тихо спрашивает Эдгар, не сводя с Луки внимательного взгляда. Даже не верится. Они так долго к этому шли, а сейчас всё действительно закончилось. После месяца жизни в этой деревне казалось, что время застыло, и ничего не изменится в этой холодной, тягучей, печальной атмосфере. А сейчас… — Нет, — качает Бальза головой, широко улыбаясь. — Всё в порядке, можешь не беспокоиться! Призрак отворачивается и поворачивает голову. Эдгар следит за ним взглядом, и видит как ближе подходит Эмили, но на этот раз держа в руках деревянный поднос, на котором стоит глубокая тарелка, над которой поднимается пар, ложка и кружка. Юноша приподнимается, принимая сидячее положение, чуть пошатывается, но удерживается от падения. — Чтобы всё съел, — строго наказывает доктор, оставляя поднос перед учеником. — Спасибо, — коротко кивает он, глядя на еду. Держать ложку правой рукой неудобно и до жути непривычно, но Валден не жалуется. Такие неудобства меньшая цена за спокойствие.

***

Дни в лазарете проходят тихо и спокойно. В основном, Эдгар целыми днями спит, не чувствуя в себе сил даже немного пройтись по комнате, или же читает книги, принесённые старшими. В моменты, когда он бодрствует, то общается с Лукой о происходящем снаружи. Многие люди оправились после той страшной ночи, и потихоньку начинают думать, что им делать. Кто-то начал общаться с призраками умерших родственников, кто-то уже собирается уйти из деревни, и только Эмили останавливает их, говоря, что история с массовым заражением может повториться; а кто-то начал запоздалую подготовку к зиме. В один из дней на соседней кровати появляется Виолетта. Девушка не хотела покидать своего дома, но её состояние стремительно ухудшалось, и пришлось настоять, чтобы та пробыла под наблюдением доктора ещё немного. Когда Валден просыпается, та уже оказывается на своём новом месте и смотрит в потолок. Нечеловеческая бледность исчезла, и, несмотря на болезненный вид, её кожа стала больше похожа на человеческую. Длинные волосы собраны в аккуратную косу (наверное, кто-то помог), а руки забинтованы до самого локтя. — Здравствуй, — тихо шепчет она, повернув голову в сторону соседа. — Здравствуйте, мисс Виолетта, — отвечает Эдгар, приподнимаясь на кровати. — Как себя чувствуете? — Совру, если скажу, что всё хорошо, — горько усмехается она. — Голова постоянно болит. И руки совсем не слушаются. Эдгар сжимает в кулаках ткань одеяла и отводит взгляд. Ему нечего сказать, нечего сделать. К сожалению, он не знает заклинания, способного залечивать раны, чтобы облегчить боль и и неудобства. Да и он не уверен, что вообще сможет колдовать после такой битвы. — Эмили говорит, что шансы на восстановление есть. Может, многое будет даваться с трудом, но, главное, что я смогу продолжать ими пользоваться. Было бы здорово вновь начать шить, — качает собеседница головой. — Я… хочу извиниться. За то, что чуть тебя не убила. И поблагодарить. За спасение. — Всё в порядке, — торопливо тараторит Эдгар. — Я ведь знал, что вы под контролем. Вот только всё никак не пойму, как вы там оказались, и зачем вообще было пленять вас в эту штуку? Виолетта только опускает взгляд и качает головой. Выражение лица её вмиг становится опечаленным — похоже, весь прошедший ужас ещё не отпустил её, и та не хочет вспоминать. Эдгар уже собирается что-то сказать, как собеседница резко поворачивает голову в его сторону. — Да, тебе, наверное, интересно, с чего всё началось, — произносит она, вновь переводя взгляд на потолок. — Я уже и не вспомню, когда мы оказались здесь. Кучка людей, которых посчитали опасными, и вместо того, чтобы сразу закончить наши страдания, оставили здесь, без всякой помощи и надежд на то, что мы выберемся в «большой мир». Виолетта хрипло кашляет. Похоже, долгие разговоры даются ей с трудом. Эдгар уже собирается встать, как она качает головой, показывая, что всё в порядке. — Нам нужен был лидер. Тот, у кого мозги на месте, здоровье позволяет протянуть подольше, и тот, кто не боится ответственности. В тот день мы выбрали Кевина. Но его взгляд на вещи несколько искажён, — Виолетта тяжело вздыхает, набирая в грудь побольше воздуха. — Искажён? — Эдгар непонимающе приподнимает бровь. — Предвзятое отношение ко всем мужчинам. Одна из причин, почему он так нападал на тебя, — качает собеседница головой. — Вторая причина — ты чужак. Третья — недоверие и страх, что ты всё испортишь. — Ох, — только и может ответить юноша. — Хорошо, продолжайте рассказ. — Я предложила помощь в некоторых вопросах. Никто не был против. Год был не очень урожайный. Зима суровой. Многие погибли, но мы держались. Те, кто остались, впали в отчаяние, молили о том, чтобы всё закончилось, молили о спасении, об избавлении. И тогда вдобавок к другим признакам чумы добавились стебли, растущие сквозь кожу, и тёмные цветы, распускающиеся в волосах. Она замолкает, чтобы перевести дух. Эдгар не решается перебивать, терпеливо ждёт, решая, что все вопросы задаст, когда та закончит. — Он появился совершенно внезапно. Говорил о спасении о том, что за это нужна небольшая цена, что боги покинули это место, и только он сможет им помочь, — горько усмехается Виолетта, прикрывая глаза. — Нам это сразу не понравилось. Нужно было готовиться к зиме, но люди словно были околдованы, жили в своих иллюзиях. Мы не понимали его силы, и не знали, как противостоять. Кевин был против моего участия в нашем маленьком восстании. А я дождалась, пока это создание подберётся достаточно близко, и попыталась пронзить его гнилое сердце ножом. Эдгар молчит. Сколько же всего им пришлось перенести, и какой ужасной была цена. Виолетта тяжело вздыхает, переводя дух. — Может, отдохнёте? — Нерешительно спрашивает собеседник. — Или вам плохо? Мне позвать Эмили? — Нет, — качает девушка головой. — Ты спас меня, и хочешь знать историю. Я расскажу её до конца. Эдгар замолкает и внимательно следит за Виолеттой. Если с ней что-то случится, он тут же позовёт Эмили. Но, кажется, освобождённая просто очень долго ни с кем не разговаривала, тем более такими долгими речами. Ей нужно время. — Ты уже видел мои проблемы с ногами. Он тоже заметил, — хмурится Виолетта, смотря перед собой. — «Виолетта, Виолетта, я же вижу, что у тебя проблемы. Хочешь снова начать ходить?». Вот что он мне сказал. В ту ночь было совершено самое первое жертвоприношение. На Кевина он наложил какое-то сдерживающее заклинание, но не брал его под полный контроль. Кев знал, что я ещё жива, но моя жизнь была в руках нечисти, и тот мог в любой момент меня убить. Пришлось действовать куда осторожнее. — Отвратительно. Просто отвратительно, — руки Эдгара сами сжимаются в кулаки. Несмотря на то, что битва закончилась ещё тогда, злость не собирается отступать. Сделать столько всего ради подчинения такой маленькой кучки умирающих людей! — Мне жаль, — девушка прикрывает глаза. — Но ты должен был знать всю историю. И ещё, ты спросил, как работает это создание? Ты уже знаешь, что он тянул из всех нас жизненные силы: с помощью болезни, ритуалов. Это создание питалось от моей энергии. Сильное чудовище, которое способно не только напугать живых, но и противостоять им. Эдгар только головой качает. Он догадывался. Наказать Виолетту за дерзкую попытку убийства, шантажировать её жизнью Кевина, запугивать жителей. Как много зайцев за один удар. — Раз уж всё закончилось, что будете делать? — Спешит перевести он тему на менее болезненную. — Ну, если получится, хотелось бы вернуться к шитью, — горько улыбается собеседница. — Я всегда находила в этом занятии успокоение, да и видеть результат своих трудов поистине поражает. Думаю, ты, как художник, поймёшь. Эдгар на это может только тяжело вздохнуть. За всё время, проведённое здесь, он смог сделать всего лишь несколько набросков. Творческий застой начался ещё раньше, но, когда все мысли стали заняты выживанием и подготовкой к главной битве, подобные мелочи перестали его волновать. А сейчас, пока рука не восстановится, стоит забыть о рисовании в принципе. — Бывает часто, что результат совсем не радует. Не то, что в голове представлял, — задумчиво отвечает он, касаясь самыми кончиками пальцев повязок на повреждённой руке. — Но, я думаю, шитьё и вязание в этом плане более практичны. И глаз радуют, и можно носить. Картину же только можно повесить на стену. — Не будь так критичен, — качает собеседница головой. — У тебя красивые наброски. И такие символы не каждому даются. — Вряд ли я смогу колдовать после того, что случилось, — горько усмехается Эдгар в ответ. — Но я не жалею. Эта магия не причинила невиновным вреда, наоборот, спасла жизни. Значит, всё было не зря? — Правильно, — тяжело вздыхает Виолетта, сонно щуря глаза. — Прости, не могу сейчас говорить. Спать хочется. — Конечно, — кивает он в ответ, укладываясь поудобнее. — Отдыхайте.

***

— Можно зеркало? — Эдгар щурится от света, невольно закрывая ладонью повреждённую часть лица. — Поверь мне, тебе не понравится, — хмыкает Эмили, держа в руках остатки повязки. — Я в этой деревне насмотрелся всякого, какой-то синяк меня не испугает, — хмыкает Эдгар, наблюдая за движениями наставницы. — Ладно. Ты сам попросил, — пожимает Эмили плечами, доставая из кармана небольшое круглое зеркальце. Поверхность его стара и потрепана, но само стекло остаётся целым. Эдгар благодарно кивает, а затем внимательно рассматривает собственное отражение. Результат беглецу не нравится. За несколько дней, проведённых в лазарете, синяк успел заплыть, и к фиолетовому примешались неприятные жёлто-зелёные оттенки. Из груди сам по себе рвется разочарованный вздох. — Я предупреждала. — Я знаю. Эмили забирает зеркальце обратно и меняет повязки. Эдгар только наблюдает за её действиями, думая о чём-то своём. Сегодня наставница сказала, что ему можно понемногу начинать гулять, но из-за усиливающихся холодов и дождей, на улицу выходить желания нет никакого. Дайер разрешила оставаться здесь — дома у Бальзы сейчас холодно, а здесь поддерживают тепло, да и проще будет помочь в случае чего. Валден не против. — Теперь, когда вы точно свободны, чем займётесь? — Спрашивает юноша, пытаясь разбавить тишину. — То есть, дорога к ближайшему населённому пункту найдена, а здесь оставаться нет смысла. — Буду искать Лизу, — пожимает Эмили плечами, перебирая лекарства в коробке. — Может, ей совсем дела до меня нет, или она меня ненавидит, или ещё что, но… я хочу извиниться. После всей этой ситуации… хочется сделать то, что не успела. Сказать то, чего боялась. Успеть, пока есть возможность. А потом… ну, я же доктор. Не пропаду. — Если моя семья примет меня обратно, и если с ними ничего не случилось, я помогу вам, — кивает Эдгар, отводя взгляд. После всего, что для него сделала Эмили, он хочет помочь чем-то в ответ. — Я бы сказала, что справлюсь сама, но я совершенно не знаю как начать новую жизнь. Тем более мир изменился, — доктор достаёт свежие бинты и подходит ближе. — Но я не буду чего-то от тебя требовать. Ты итак много пережил. Эдгар только вздыхает. Тяжёлые мысли не отпускают его с момента, как боль более-менее отступила, позволив задуматься о грядущем. Хоть людей здесь осталось немного, но им правда нужно решать как быть дальше. Не у всех в «большом мире» остались родственники, и он уверен, что не каждый готов принять члена семьи, который несколько лет назад должен был умереть от чумы. Сейчас Эмили никому не позволяет уйти до тех пор, пока не убедится, что болезнь действительно не исчезла. Будущее туманно. Неизвестность пугает. Эдгар решает обязательно помочь этим людям, если представится такая возможность. С нечистью у них был путь на верную смерть, но (хоть и навязанное) забвение и покой. Сейчас у них есть лишь непонятное сегодня и тревожное завтра. — Ты опять думаешь о будущем? — Эмили вздыхает. — Не надо. Не вини себя, ты хотел помочь. Люди, знаешь, такие существа, из любой проблемы найдут выход и приспособятся, если жить хотят. Не бери на себя слишком много. — Спасибо за добрые слова, Эмили, — кивает Эдгар, переводя взгляд на окно, за которым вновь льет дождь и пронзительно воет ветер. — Кажется, что нечисть осталась, что ушла, исход не слишком радужный. — Не говори так, — качает доктор головой. — Не забывай, что стало с принесёнными в жертву. Может, сейчас решения и не видится, но оно обязательно появится позже. Мы справимся, Эдгар. Хуже уже всё равно не будет. Эдгар слабо улыбается, едва приподняв уголки губ. Конечно. Ещё тогда ситуация казалась безнадёжной, и перспектива сражаться с нечистью пугала, но у них ведь получилось. И остальное получится.

***

— Ты уверен, что хочешь помогать? Энн смотрит на него удивлённо приподняв брови. Эдгар отвечает ей коротким кивком. За окном вновь бушует дождь, отчего на улицу путь снова закрыт. И раз уж Эмили разрешила ходить, то времени он напрасно терять не хочет. — Тебе рукой шевелить нельзя. Рабочей, — качает собеседница головой, улыбаясь, едва приподняв уголки губ. — Вторая рука у меня ещё на месте, — возражает Эдгар, и, чтобы продемонстрировать, по очереди сгибает и разгибает пальцы. — Всё равно ты мне ничем не поможешь, — мягко смеётся Энн, прикрыв рот ладонью. — На сегодня я дела закончила. Если Эмили справляться не будет, то она позовёт. Но, если хочешь, можем просто о чем-нибудь поболтать. Я же понимаю, что тебе заняться нечем. Эдгар тяжело вздыхает. После пожара, случившегося в храме каморка Энн повредилась очень сильно, как и почти все её вещи. Многие жители оказали ей помощь, но она решила остаться вместе с Эмили и помогать больным. Валден всё ещё чувствует себя виноватым в этой ситуации, ведь именно его заклинания привели к пожару. — Ну чего ты нос повесил? — Ласково улыбается собеседница, потрепав юношу по волосам. — Расстроился, что поручений нет? — Да. То есть, нет. То есть, — Эдгар хватается за голову здоровой рукой, совсем путаясь в словах. — Просто из-за меня ваш дом разрушен, и я даже в таких мелочах помочь не могу из-за дурацкой травмы! — Чш-ш, не шуми так, — Энн прикладывает палец к губам. — Я не держу на тебя зла. Ты ведь не намеревался всё там сжечь. Тем более, ты защищался. — И всё же, — Эдгар хмурится, виновато отводя взгляд. — Мой путь с самого начала был нелёгким. Там, где я жила, меня считали проклятой. Винили в том, что чума пришла из-за меня, — Энн печаль вздыхает, мягко поглаживая кота по тёмной короткой шерсти. — Сотворили… страшное. Валден поднимает взгляд. Тёмные цветы, растущие прямо на лице и закрывающие один глаз, пропали, как и у остальных жителей. Растительными проявлениями болезни и правда управляла нечисть. Но где гарантия, что спящая болезнь не пробудится, стоит им разойтись по разным городам в поисках дома? — Мне жаль, — с искренним сочувствием произносит он. — Куда вы собираетесь отправиться после того, как покинуть деревню будет возможно? — Ох, о нашем пути я тебе рассказать не могу, — улыбается Энн, переводя взгляд на юношу. — Но за меня не беспокойся. Я не пропаду. А что насчёт тебя? — Вернусь домой. Если что-то случилось, или же меня не примут… не знаю. До этого в бегах был, так сюда угодил, — Эдгар горько усмехается. — Да и Эмили говорила, что я могу отправиться с ней. Не пропаду. — Я надеюсь за то, что у тебя всё будет хорошо, — голос Энн внезапно становится серьёзным. — Ты ещё молод, Эдгар, но уже пережил многое. Ты заслужил покой. — Ну, рад, что вы так считаете, — Валден только неловко пожимает плечами. — Скорее всего, после всего случившегося я остался без магии. Тем более, вы мне очень помогли. И другие жители тоже. Я не смогу повторить этот подвиг, если нечисть снова объявится. — Ты заслужил эту помощь. И ты очень смелый, раз решился бросить ему вызов, — Энн только вновь мягко улыбается. — С магией, или без неё, но для меня ты уже не чужой человек. Спасибо за время, проведённое вместе. Твои визиты скрасили моё одиночество. — И вам тоже спасибо, — Эдгар поднимает взгляд и неловко улыбается. — За всё спасибо.

***

Эдгар сидит на деревянных ступеньках лазарета, вдыхая прохладный воздух. Лука оказался прав — множество призраков заполонили улицы. Они проносятся мимо, кто-то общается с живыми, кто-то растерянно бродит, кто-то старательно что-то выискивает. До Валдена им нет никакого дела, а он и не решается к ним подходить. Это ведь такие же люди. Только призрачные. Бабочки тоже никуда не делись, но сейчас их стало в разы меньше. Теперь можно их не бояться — сейчас те не должны быть глазами нечисти, а значит перестали быть инструментом слежки. Дует ветер, и Эдгар чуть ёжится от холода. Не стоит задерживаться надолго, иначе так легко заболеть. Сейчас плечи греет чья-то накидка, а вот капюшон пропускает ветер, отчего уши мёрзнут. Хоть берет и не был предназначен для подобных прогулок, и растянулся немного, но справлялся лучше. Жаль только, что шапочку свою Валден потерял во время боя. Наверняка и она сгорела в огне, и максимум, что могло от неё остаться — треснутые покрытые сажей камушки, которые никто, разумеется, не вернёт законному владельцу. Валден вздыхает. Сегодня Лука не составляет ему компанию, говорит, что ему нужно побыть одному. Беглец это решение уважает и не обижается — в конце концов, его призрачный друг хоть и мог с ним общаться, но всё равно не был свободен. Это нужно осмыслить. Прочувствовать. Бальза сказал, что что-то ещё держит его в этом мире, но так и не признался, что именно. Наверное, он ещё сам не понял. К лазарету приближается человеческая фигура, и Эдгар отсаживается в сторону, пропуская человека внутрь. Посетительницей оказывается мисс Зелле — девушка и до этого приходила навещать Виолетту, но поговорить им с Валденом так и не удавалось — юноша либо спал, либо находился в другом месте. Маргарета улыбается ему приветливо, машет ладонью, и проходит внутрь. Сегодня она пришла раньше обычного. Эдгар машет ей в ответ и провожает взглядом, пока дверь не закрывается, а затем возвращается к наблюдению за улицей. Сейчас ему хочется взять в руки перо или кисть, да сделать несколько набросков. «Деревня мертвецов» — поэтичное название, и почти подходит действительности, вот только её жители, всё же, выстояли перед иллюзиями безболезненной смерти. Жаль только, что рука всё ещё в повязках, а любое лишнее движение причиняет неприятную боль. Проходит достаточно времени, прежде чем дверь открывается вновь. Вот только мисс Зелле не собирается уходить. — Не против, если я тут тоже посижу? — Тихо спрашивает она. Эдгар только плечами пожимает. Собеседница принимает это за согласие и, закрыв за собой дверь, садится рядом. — Я просто сразу хочу сказать, без глупых пустых разговоров о погоде или ещё чём-то. Спасибо, что спас меня в ту ночь. Таких действий от него я совершенно не могла ожидать. — Ты ведь не осознавала, что всё так обернётся, — вздыхает Эдгар, подпирая щёку рукой. — Я делал то, что должен был. Свою шкуру я тоже спасал. — Ну, насчёт «не осознавала», ты немного не прав, — горько усмехается Маргарета, тоже подперев голову ладонями. — Я не верила во всю эту чушь про вечный покой, безболезненную смерть. Мне жить хотелось. А чтобы выжить здесь, нужно покориться. Подчиниться сильному, заслужить его защиту. Как же это отвратительно звучит. — Главное, что ты это осознаёшь, — Валден пожимает плечами. — Не просто так он вам про вечные цветы говорил. — Не просто так, — девушке остаётся только согласиться. — Ну, прошлое останется в прошлом. Ничего уже не изменить, и нужно сосредоточиться на настоящем. — Правильно. Кстати, ты уже решила, что будешь делать дальше? — Решает спросить Эдгар, пока ему представляется такая возможность. — Многие покинут это место. — Ну, возвращаться мне некуда, — собеседница нервно смеётся, прикрывая рот ладонью. — Буду помогать Вио, ей сейчас несладко придётся. Попытаюсь найти работу. И ни за что больше не доверюсь мужчинам. Особенно в красных одеждах. Не смотри на меня таким взглядом, до этой нечисти ещё двое были. Честно сказать, те ещё клоуны. Эдгар только качает головой, не решаясь задать ещё вопросов. Это личное. — В любом случае. Ситуация хоть и выглядит безнадёжной, но и раньше лучше не было, — Маргарета поднимается на ноги. — Ты молодец, Эдгар. Смелости в тебе хватает. Не грузи себя мыслями о будущем так сильно, ладно? — Откуда ты? — начинает он, но собеседница не даёт ему договорить. — Ты спрашиваешь о том, что те будут делать в будущем. И смотришь так, словно надеешься найти ответы для себя. Рано или поздно людям пришлось бы убегать, так что те, у кого голова на плечах, должны были рассматривать вариант, что «спасение» не достанется каждому, — разводит Зелле руками. — Так что не пытайся думать за всех подряд. Злодеи из бездны в одиночку не побеждаются. Как и такие вопросы не решаются в одночасье. Эдгар только может глупо моргать, глядя вперёд. Не ожидал он услышать от мисс Зелле настолько воодушевляющий монолог. Хотя, она ведь упоминала ранее, что ей приходилось бежать и не раз. Быть может, такие вещи приходят с опытом? А может она и правда говорит логичные вещи, и всё? Приходится отвлечься от размышлений. Над Эдгаром нависает тень, а затем он чувствует, как что-то оказывается на макушке. Валден недоверчиво ощупывает голову, и ощущает пальцами знакомую ткань. — Ветер холодный. Простудишься без шапки, — тихо смеётся она, прикрыв рот ладонью. — Ты уронил в ту ночь её, а я подобрала. Считай, что мы в расчёте. — Спасение жизни в обмен на берет? — Хмыкает Эдгар, поправляя головной убор. — Ты всё равно делал это из добрых побуждений, — пожимает Маргарета плечами. — Не сиди тут долго. Поверь мне, серьёзно заболеть ты не захочешь. До встречи. — Увидимся.

***

Кевина Эдгар видит часто, тот заходит в лазарет каждый день, но завести разговор не решается ни юноша, ни сам Аюсо. Позже, когда появилась возможность выходить на прогулки, Валден часто видел его, раздающим указания. Активная жизнь вновь закипела в деревне, и один из лидеров решил несмотря ни на что решил хотя бы минимально подготовиться к зиме, и подготовить остальных. На закате дня, попрощавшись с Лукой, Эдгар решает прогуляться, перед тем как вернуться в лазарет. До его ушей доносится странная музыка. Неизвестный струнный инструмент, привезённый явно из чужих краёв, звук в нём расстроен, но, похоже, играющего это совершенно не волнует. Валден поворачивает голову, и видит мужчину, сидящего на лавке у старого дома, он склоняет голову над музыкальным инструментом. Широкополая шляпа закрывает весь обзор, но юноше сразу ясно, кем является играющий. — Добрый вечер, мистер Аюсо, — внезапно для самого себя произносит Эдгар. Музыка замолкает. Кевин поднимает голову и окидывает внезапного собеседника хмурым взглядом. А затем отодвигается в сторону и хлопает ладонью по свободному месту, приглашая сесть. — Здравствуй, — коротко кивает он. — Что-то конкретное случилось? — Просто гулял и вас увидел, — пожимает плечами Эдгар, садясь на самый краешек лавки. — Как вы? — Бывали времена и хуже, бывали и лучше, — хмыкает Кевин, горестно вздыхая. — Почему тебя это интересует? — Не знаю, как на вас отразились события той ночи. А ведь вы были непосредственным участником, — честно отвечает Эдгар. Ему до сих пор не ясно, что у Аюсо в голове творится, и как тот относится к беглецу. Кевина, похоже, этот вопрос забавит, и он тихо смеётся, и смех этот кажется надтреснутым. — Не ври. Тебе интересно, почему я так к тебе относился, а потом вдруг решил помочь, — произносит собеседник, не давая Валдену и рта раскрыть. — Честно, я в тебя не верил. До последнего. Не делай такое лицо, я просто пытаюсь быть реалистом. Сам подумай, мальчишка, взявшийся из ниоткуда, судя по одежде, сынок богатых родителей, который и жизни не знал, возомнил себя героем. — Я же говорил, я не… — начинает Эдгар, но Аюсо делает жест рукой, призывая к молчанию. — Ты можешь говорить много. Но поступки показывают более наглядно, — отвечает Кевин, прочищает горло, прежде чем продолжить. — Я не верил, что из твоей затеи что-то получится. Скорее всего, Эмили бы досталось за то, что она последовала за тобой, а для тебя бы наша нечисть придумала особое наказание. Я помог тогда ради всех нас. Хоть ты и выскочка, но доказал, что на что-то способен. — А я знал, что вы хороший человек, — качает Эдгар головой, слабо улыбаясь. — Ага, знал, — хмыкает Кевин. — В этом месте нет плохих или хороших людей. Как и в мире, в принципе. Просто каждый действует по своей морали и убеждениям. Запомни это, когда вернёшься домой. — А вы куда? — С интересом спрашивает Эдгар, не сводя с собеседника внимательного взгляда. — Мой настоящий дом был разрушен многие годы назад. И судьба моя — находиться в пути. Жаль, что треклятая чума заперла меня здесь, — вздыхает Кевин, опуская взгляд на свой музыкальный инструмент. — Впрочем, этих людей, после того, как взял ответственность, я не могу бросить. Придётся ещё задержаться. — Я могу как-то помочь? — Осторожно спрашивает Валден. — Посмотрим, — неопределённо пожимает плечами Кевин, осторожно перебирая пальцами струны. Тихий звук мелодии наполняет тишину, и Эдгар замолкает, не решаясь прервать игру. Кевин только коротко кивает, не прогоняет его, позволяя слушать. Всё внимание его обращено на инструмент, и, несмотря на все проблемы со струнами, музыка звучит спокойно и умиротворяюще.

***

— Заглянем к Антонио в гости? — Внезапно спрашивает Лука, чуть наклоняя голову набок. — А тебе зачем? — Эдгар только удивлённо приподнимает брови. Он ожидал от призрака любой просьбы, кроме этой. В одну из самых первых встреч Бальза ему говорил, что считает скрипача жутким, а сейчас сам предлагает заглянуть к тому домой. — Ну, я должен сказать ему пару слов, да и ты, думаю, не против составить мне компанию, — широко улыбается Лука, и Валден качает головой. Да, Бальза говорил, что считает скрипача жутким, и, скорее всего, именно поэтому ему нужна компания. — Уговорил, — пожимает юноша плечами. — Мне здесь делать нечего. Подожди минуту. Эдгар бегло оглядывается по сторонам. Они сидят за столом на кухне Эмили, и кроме призрака и Валдена здесь никого нет. За окном пасмурно с самого утра, но дождь всё никак не начнётся. Валден откладывает в сторону зеркальце, с помощью которого рассматривал своё отражение — царапины на лице давно прошли, оставив после себя тонкие полосы, а вот синяк всё никак не пройдёт. Беглец вздыхает, натягивая повязку обратно. Выходить на улицу в таком виде ему не очень хочется. — Кстати, Лука, — зовёт Эдгар, поднимаясь из-за стола. — А ты как свой синяк заработал? — А? А, ты про этот. Я про него и забыл, — призрак касается пальцами своего лица, а затем смеётся. Получается как-то невесело. — Ну, я тебе уже говорил, что согласился принести себя в жертву. Это правда. Но потом, в самый последний момент, в голове будто щёлкнуло. И я понял, что здесь что-то неправильно, и я на самом деле не этого желаю. Попытался протестовать, ну и получил. Не очень уж красивая история. — Мне жаль, — тяжело вздыхает Эдгар, выходя в коридор и мягко запирая за собой дверь. — Всё в порядке! Я говорю, забыл уже про этот синяк, — спешно разводит призрак руками, следуя за Валденом. — Зато, смотри! У тебя синяк, у меня синяк. Мы сочетаемся. — Из всех выражений ты выбрал именно это! Оно странно звучит, — Эдгар всё равно смеётся, несмотря на свои слова. Вдвоём они покидают лазарет и направляются к дому Антонио. Людей на улицах почти не видно — прячутся от непогоды, и только призраки несмотря ни на что бродят по округе. Эдгар подмечает, что с момента, как он впервые тех увидел, их стало намного меньше. Может, проводят время со своими семьями. А может… исчезли. Лука тоже наблюдает за проходящими мимо полупрозрачными фигурами, и всё его веселое настроение в один миг пропадает, и Бальза становится задумчивым. Он и до этого пропадал, говоря, что нужно обдумать некоторые вещи, побыть одному. Из-за этого? Из-за переживаний о грядущем? — Лука? — Осторожно окликает его Валден. — Всё хорошо? — Конечно! — Тут же отзывается он, повернув голову в его сторону. — Просто думаю. Кажется, что лицо грустное, да? Мама тоже так говорила, мол, у меня лицо грустное, а я просто задумался тогда! Не переживай за меня. Лука тут же осекается и отводит взгляд. Если он не врал, и до этого всё было хорошо, то наверняка воспоминание о семье это исправило. Судя по рассказам, Бальза и правда любил свою мать. А призраков его семьи среди прочих не оказалось, ведь те погибли до начала ритуалов. Свою мать Эдгар помнит очень смутно, и лишь её искажённый разочарованием образ до сих пор является ему в беспокойных снах. — Лука, я… — Ну и чего ты теперь загрустил? — Перебивает его призрак. — Случилось чего? — Нет, — коротко отвечает Валден. — Тогда пойдём! Лука уходит на несколько шагов вперёд, и Эдгар только его спину видит. Неловко. Но до дома Антонио остаётся всего ничего, и они преодолевают это расстояние в два счёта. Валден стучит в дверь. За ней слышится протяжный скрип половиц, а затем двери отпирает хозяин дома. — Ах, Эдгар, Лука, вы всё-таки решили меня навестить, — широко улыбается он, пропуская гостей внутрь. — Какими судьбами? — Добрый день. Лука хочет вам что-то сказать, — тут же отзывается Эдгар, проходя вперёд. — Эй, почему так прямо? Это не очень вежливо, — хмурится Бальза, заходя следом. — Я даже поприветствовать не успел. Эм… здравствуйте… — Для меня все эти формальности ни к чему, мой юный друг, — хмыкает скрипач, устраиваясь в кресле поудобнее. — Рад видеть тебя вновь в человеческом облике. Что же ты хотел сказать? — Ну, я, — неуверенно произносит Лука, отводя взгляд. Эдгар устраивается в кресле напротив и ободряюще кивает призраку. Бальза молчит, прежде чем продолжить. — Просто хотел поблагодарил за ту подсказку. Ну, что нечисть не читает мыслей. Это… позволило мне провести один эксперимент, который очень сильно выручил Эдгара в ту ночь. А ещё. Простите, что не послушал вашего совета, когда был жив. Если бы… — Если бы послушал, то наша нечисть склонила тебя к жертвоприношению иным способом, — тяжело вздыхает Антонио. — Хоть всё и было предрешено, мне бы хотелось, чтобы ты остался с нами подольше живым. Этот вдохновлённый огонь в твоих глазах… очень печально было наблюдать за тем, как его гасят. Лука ничего не отвечает, только качает головой. Ему нечего на это сказать. И все присутствующие это понимают. — Впрочем, вы двое смогли знатно насолить нашей нечисти. Я вами горжусь, — мягко смеётся скрипач, разбавляя повисшую тишину. — И ещё, Лука, дам тебе ещё один совет, пожалуй. Призрак удивлённо поднимает взгляд, но молчит, показывая, что готов слушать. Антонио удовлетворённо кивает. — Твои последние желания позволяют тебе оставаться здесь, — произносит он, качая головой. — Не затягивай с их исполнением, как бы тебе ни хотелось остаться. Иначе станет слишком поздно, и они превратятся в сожаления. Лука только удивлённо хлопает глазами. О чём бы не говорил собеседник, призрак всё понял, и теперь обдумывает услышанное. Антонио тихо хмыкает. — К слову, Эдгар, ты был на грани. Ещё одно или два заклинания кровью, и ты стал бы такой же нечистью, с которой сражался. Эдгар замирает на месте, уставившись на собеседника, широко раскрыв глаза. Он прекрасно помнит о том, что заклинаниями крови нельзя разбрасываться, но неужели нужно так мало, чтобы достичь грани дозволенного? — Просто решил предупредить. Знаешь, чтобы у тебя был выбор, становиться ли таким, или же цепляться за человечность, — качает Антонио головой. — У того человека выбора не было. Впрочем, он не осознавал всей опасности. Единственное, что его волновало, так это его семья, и он был готов ради них истязать и себя, и других. Ещё при жизни люди для него были препятствием или ресурсом, так что и после становления нечистью мало что изменилось. Он отступил, только потому, что продолжает мыслить стратегически, а после всего случившегося пришлось бы потратить больше сил на этих людей, чем удалось забрать бы в итоге. Тем более после такого мощного заклинания защиты. — Значит, нам можно не бояться его возвращения? — Тихо спрашивает Валден. — Ближайшие пару лет, — отвечает скрипач, пожимая плечами. — Ему нужно будет взрастить новую оболочку, набраться сил. А там посмотрим, захочет ли он отомстить, и стоит ли оно того. Насколько я его знаю, он не берётся за те дела, которые не окупают затраченных усилий. Эдгар только молча переглядывается с Лукой. Тот продолжает молчать. Валден тоже не знает, что может ответить. — Вот тут ты должен спросить, что я буду делать после этой деревни, — мягко смеётся Антонио. — Откуда вы… — Ты у всех спрашиваешь, я частенько слышал, — прерывает его скрипач. — В этом мире я простой наблюдатель. И до этого мне приходилось плыть по течению, когда болезнь занесла в это место. Жизнь здесь тихая и размеренная, но всё равно чего-то не хватает. И если остальные уйдут, то и мне смысла оставаться нет. — Удачи вам там, куда вы пойдёте, — неловко отвечает Эдгар. — Ох, мне она не особо понадобится. А вот вам двоим вполне, — Качает Антонио головой. — Прости, Эдгар, но ту бутылку вина за твою победу я выпил без тебя. Тем более, доктор Эмили сказала, что тебе нельзя. Но, кто знает, может, через пару лет наши пути пересекутся, и это можно будет исправить? — Вы просто любите выпить, — хмыкает Валден. — И это тоже.

***

Эдгар бродит по знакомым протоптанным дорогам и оглядывается по сторонам. Сегодня морозно, так что пришлось одолжить накидку поплотнее у старших. Сегодня он весь день не видел Луку, и немного переживает. В конце концов, тот был слишком задумчив последние дни, да и наверняка его мучают всякие тяжёлые мысли. Если у живых ещё есть хоть какие-то цели: покинуть деревню, найти близких, попытаться начать новую жизнь, то у призраков ничего не остаётся, кроме наблюдения. Валден решает пройтись немного, и если своего друга он не встретит, то поискать того в местах, где он может быть. Впрочем, искать долго не приходится. После одного круга по деревне, ответ о нахождении Луки находится сам собой. Дом. Он сейчас дома. Эдгару становится немного совестно — с момента, как он пришёл в себя, он не заглядывал сюда. Через грязные стёкла окон он видит беспорядок, творящийся внутри — перевёрнутая мебель, разбросанные бумаги, разбитая посуда. Наверняка в тот злополучный день беглеца искали в доме Бальзы. Эдгар тяжело вздыхает, стучит тихонько по стеклу, а затем заходит внутрь. В доме также холодно, как и на улице, и юноша кутается в плотную ткань, пытаясь согреться. Призрака он замечает не сразу. Лука лежит на полу, пустым взглядом смотря в потолок, и, видимо, настолько погружён в свои мысли, что не замечает вошедшего. — Лука? — Тихо окликает его Эдгар, садясь на колени рядом. — Что случилось? — А? — Дёргается призрак, смотрит на собеседника коротко, и переводит взгляд на потолок. — В потолке дыра. Видимо, из-за ветра что-то отвалилось. Думал о том, что починить нужно. А потом понял… вовсе и не нужно. — Ох, — столько и может тяжело вздохнуть Валден. — Тебя весь день не было, я переживал. — Извини, — всё так же безэмоционально отзывается Лука. — Не хотел заставлять переживать. Просто. Сам видишь. — Вижу, — кивает Валден в ответ. — С тобой посидеть немного? — Да, — отзывается он, так и не отводя взгляда. — Но здесь холодно. Замёрзнешь. — Мне всё равно, — Эдгар только глаза закатывает. — Мне из-за какой-то непогоды тебя бросать? Лука не отвечает. Беглец опускает взгляд, и видит, что глаза у того блестят. Слёзы. Почему? Что довело его до такого состояния? — Не надо. Не надо было, — тихо шепчет Лука дрожащим голосом. — Не надо было нам начинать общаться. И сближаться тоже. Это будет больно для нас обоих. Я ведь исчезну… а тебе ещё столько всего предстоит. Я… прости меня. Прости. Валден вздыхает. Теперь всё ясно. Все его опасения сбываются на глазах. — Лука, — Эдгар чуть наклоняется, чтобы призрак видел его лицо. — Не говори так. Ты не сделал ничего плохого. Если бы не ты, то я был бы мёртв. Призрак не отвечает, не шевелится даже. Валден обеспокоенно склоняется над ним, переживая, что тот уже не может двигаться. Лука тут же опровергает это, смотрит на беглеца в упор, а затем закрывает лицо ладонями, и плечи его мелко трясутся. Эдгар растерянно замирает на месте, не зная, как поступить. Что ему следует делать? Что говорить в таких случаях? Не придумав ничего лучше, он осторожно касается призрачной руки, и Лука, вздрогнув, замирает на месте. Молчание висит над ними субъективную вечность, прежде чем Бальза убирает ладони от лица и медленно садится. — Извини. Ты не должен был этого видеть, — хмурится он, отводя взгляд. — Ты чего? — Спрашивает Эдгар, пытаясь заглянуть призраку в глаза. — Мы же столько вместе пережили. Я не буду осуждать тебя за эмоции. — Спасибо, — тихо произносит Лука, поднимаясь на ноги. — Здесь очень холодно. Не сиди на полу. Валдену дважды повторять и не нужно. И без замечания Бальзы он чувствует холод на себе. Призрак медленно идёт куда-то, и Эдгар поворачивает голову в его сторону. Лука останавливается и присаживается на корточки около разбросанных бумаг. Беглец видит на испачканных грязью листах уже знакомые чертежи. — Извини, я не проверял в каком состоянии дом, — вздыхает Эдгар, поднимая и отряхивая листок. — Я с ними уже ничего сделать не могу, — горько усмехается призрак, отводя взгляд. — Так что разницы нет, наверное. — В смысле, нет разницы? — Возмущённо возражает Валден. — Это твои труды! Я представить не могу, что кто-то будет так плохо с ними обращаться! — Уже, — медленно качает Бальза головой. Эдгар только хмурится и кладёт листок на стол. Ладонь стучит по столу слишком громко, отчего призрак вздрагивает. Он уже собирается что-то сказать, но беглец поднимает ладонь, призывая к молчанию, и поднимает оставшиеся листы. Одной рукой это делать непросто, но возможно, и через какое-то время на столе образовывается небольшая стопка. Без сомнений, некоторые листы оказались утеряны, но больше в доме нет других бумаг. — Твои чертежи, — кивает на бумаги Эдгар. — Командуй. Лука молчит, глупо уставившись на чуть помятую и запачканную стопку. Он нервно прикусывает нижнюю губу и чуть хмурит брови. Эдгар терпеливо ждёт. — Я доверяю их тебе, — наконец произносит Лука, глядя прямо в глаза Валдена. — Это лучше, чем оставить мои труды здесь, или уничтожить. — Ты уверен? — На всякий случай переспрашивает Эдгар. — Я доверяю тебе, — улыбается Бальза, и от одного только его взгляда в глубине души пробуждается теплота. Эдгар не может выдержать такой долгий зрительный контакт и отводит взгляд. — Но только если ты согласишься их забрать, разумеется. — Конечно, я не против! — Даже не задумываясь произносит Валден. — Это ведь одно из твоих желаний? Ну, про которое говорил Антонио? Лука только молча кивает. А затем отворачивается, долгим взглядом окидывая дом. Эдгар чуть ёжится от холода. Призрак, видимо, замечает этот жест, и направляется к выходу. — Пойдём, нечего нам здесь мёрзнуть. Чертежи потом лучше забрать, тебе будет неудобно их нести, — произносит он. Дважды повторять не нужно, и Эдгар идет вслед за призраком, и, напоследок обернувшись, запирает дверь. Догорают последние лучи закатного солнца, окрашивая окружение в ярко-оранжевые оттенки. Немногочисленные здания и деревья отбрасывают длинные тени, на мелких лужицах виднеется тонкий слой льда. Скоро придёт зима, и природа медленно готовится к снегам и холоду. — Исполнить желания, чтобы они не превратились в сожаления, — тихонько бормочет Лука, разглядывая первые загорающиеся звёзды. — Чего? — На всякий случай переспрашивает Эдгар, не понимая, с ним ли ведёт Бальза разговор, или же сам с собой. — А? — Растерянно отзывается призрак, а затем отводит взгляд. — Я просто. Забудь. Хотя нет, не забудь. Я должен… я… Лука очевидно путается в словах, обхватывает себя руками, замолкает и стыдливо отворачивается. Эдгар замирает на месте. Отчего же такая реакция? Он же ничего не сделал. Бальза молчит, и на попытки Валдена что-то спросить, поднимает ладонь, прося тишины. Валден замолкает. Что бы там ни было, Бальзе тяжело произнести это вслух. Ему нужно собраться с мыслями. — Ты посчитаешь меня странным, — тихо бормочет он, не осмеливаясь поднять взгляд. — Лука, я уже говорил, мы через многое прошли, — тяжело вздыхает Эдгар. — О таком… не принято говорить, — Лука закрывает глаза и вжимает голову в плечи. Молчит ещё несколько секунд, прежде чем продолжить. — Просто. Просто пообещай мне, что не будешь на меня кричать, ладно? — Я бы в любом случае на тебя не кричал, ты чего? — Эдгар только удивлённо приподнимает брови. Да, порой он слишком резким тоном мог высказаться в сторону происходящего, но поступать так с человеком, который буквально жизнь ему спас, и к которому он испытывает тёплые чувства? Абсурдно! — Ладно. Ладно. Я должен это сказать, — Лука жмурится и нервно переминается с ноги на ногу. — Мне кажется, что я… что ты… ты мне нравишься. Эдгар поверить своим ушам не может, и только смотрит на призрака удивлённо. Бальза только сильнее вжимает голову в плечи, так и не решаясь на него взглянуть. Беглец же медленно касается ладонью своего лба, и, не зная куда деть свободную руку, убирает пряди чёлки за ухо. Слышать подобное и правда… неожиданно. Он и сам понимал, что слишком хорошо относится к Бальзе, но… — Я знаю. Я знаю. Знаю, — тараторит Лука, мотая головой. — Я мёртвый, ты живой, это может прозвучать двусмысленно, и… просто… это не совсем романтика… но и просто дружбой назвать нельзя… я не совсем уверен. Всё то время, что мы провели вместе, мне было хорошо с тобой. Очень хорошо. Я думал, что это из-за одиночества, ведь я давно ни с кем не общался, а ты был очень добр. А потом ещё и благодарность примешалась. И… не думай, что это прям признание-признание, просто… ты мне нравишься, но не в плане… Гх, дурацкие слова, — он запинается, а затем нерешительно приоткрывает один глаз. — Просто я очень хорошо к тебе отношусь. Беспокоюсь за тебя. И желаю всего самого хорошего. От наших встреч мне хорошо. И… я просто понимаю, что хочу, чтобы ты знал об этом. Это одно из моих незавершённых желаний. — Ох, — Эдгар не может подобрать слов. Внезапное признание просто выбивает его из внутреннего равновесия. Впрочем, всё итак было ясно ещё в последние их встречи до той страшной ночи. — Ты это хотел мне сказать тогда? — Осторожно спрашивает Эдгар. Бальза только кивает. Вздох. — Мне кажется… мне кажется, я испытываю к тебе нечто похожее. Знаешь, как ты и описал. Не романтика, не дружба, но всё равно очень тепло и хорошо. И… каждый раз, когда ты превращался обратно в бабочку мне было страшно, что мы не встретимся вновь. Лука нерешительно выпрямляется, и смотрит на него, широко раскрыв глаза. Не верит в услышанное? Подходит ближе на пару шагов. Эдгар только мягко улыбается ему. Призрак делает нерешительный шаг вперёд, осторожно смыкая руки за спиной Валдена, заключая того в объятия. Вздрагивает. — Спасибо, — тихо шепчет он дрожащим голосом. — Спасибо тебе. За всё. — Ну, ну, решил с извинений на благодарности перейти? — Эдгар осторожно касается призрачного плеча. Он может с лёгкостью отстраниться, ему ничего не стоит пройти насквозь расплывчатую фигуру, но он не хочет. Зачем? Валден не против объятий, даже таких осторожных и едва ощутимых. Глубоко в груди просыпается то странное, но такое знакомое ощущение тепла. Лука не отвечает, но и объятий не размыкает. Эдгар только растерянно прихлопывает его по плечу вновь. Признаваться в чувствах сложно, какими бы они не были. Главное, что теперь эти ощущения не висят грузом на душах обоих. — И… что с этим дальше делать будем? — Неуверенно спрашивает Лука, отстраняясь. — Ну, вариантов у нас не особо, — Эдгар неловко чешет затылок. — Сам ты как хочешь? — Наверное… наверное, будет лучше оставить всё как есть, — призрак неловко отводит взгляд. — Мы ведь до этого хорошо друг к другу относились. Да и я… сам знаешь. Эдгар только поджимает губы и неловко кивает. Да, знает. И раз уж всё настолько непонятно, то действительно лучше оставить как есть. Да и прямо сейчас нет смысла устраивать мозговой штурм. Как и сил. — Тогда… я уезжаю скоро. Составишь мне компанию? — Тихо спрашивает он. — Помнится мне, ты говорил, что мир хочешь посмотреть. — Я… был бы очень рад, — кивает Лука, и улыбка вновь появляется на его лице.

***

— Всё взял? Лекарство? Одежду? Еду? Не потерял свои деньги? — Спрашивает Эмили, окидывая ученика придирчивым взглядом с ног до головы. — Повязку не трогай. Её нужно будет поменять, надеюсь, ты найдёшь человека, который тебе поможет. — Всё в порядке, правда, я всё проверил, — растерянно смеётся Эдгар. Сумка, собранная накануне, ощущается увесистой, но носить её можно. Тёплую одежду одолжил кто-то из старших, отчего путь по осенним лесам уже не настолько пугает. Эмили тяжело вздыхает. Первые люди начали покидать деревню, и Эдгар тоже решил не задерживаться. Хоть болезнь больше не проявлялась уже давно, Дайер всё равно хочет убедиться, что оставшиеся люди не начнут страдать от неё вновь. — Не задерживайтесь здесь, хорошо? — Просит юноша, глядя на наставницу. — Вы ведь решили сами связаться с той девушкой. — Я знаю, — Эмили лишь коротко кивает. — Мне… мне нужно подготовиться. Откуда-то начать поиски, решить, что я буду ей говорить. — Вы справитесь, — ободряюще кивает ей Эдгар. — Раз уж нечисть пережили, то и тяжёлый разговор подавно. — Как же у тебя всё просто, — хмыкает доктор. — Удачи тебе и в твоём путешествии. Я верю, что мы ещё встретимся. Эмили отворачивается. Беглец замечает, что у неё в уголках глаз блестят слёзы. Он растерянно подходит ближе и мягко касается её плеча. Эмили поворачивает голову в его сторону, смотрит несколько секунд не мигая, а затем заключает ученика в объятия. Валден давится воздухом от неожиданности, но также осторожно обнимает наставницу в ответ. Так они и стоят несколько секунд, пока Дайер не отступает. — До встречи, Эдгар, — рвано выдыхает она, протирая глаза тыльной стороной ладони. — До встречи, мисс Эмили, — растерянно кивает Эдгар, не веря, что это действительно реальность. Из дома Эмили он уходит в растерянности. Путешествие домой он начал планировать ещё лёжа на больничной койке, и сейчас покидать эти места так странно. За прошедшие пару месяцев беглец успел привыкнуть к этому месту, привязаться к местным, а сейчас придётся их покинуть, и не факт, что со многими удастся встретиться вновь. — Так и уйдёшь, не попрощавшись? — Слышит Эдгар позади себя и резко оборачивается. Энн сидит на скамейке, стоящей недалеко от лазарета. — Ох, простите, мисс Энн, — тут же тараторит он, извиняясь. — Я не видел вас внутри. — Всё в порядке, — мягко улыбается она. — Я не хочу тебя сильно задерживать. — Просто хочу пожелать удачи. Может, в твоём сердце нет веры, но несмотря на это, в нём есть место добру. Сохрани это, ладно? — Я… постараюсь, — растерянно кивает он в ответ. — Удачного пути тебе, Эдгар, — произносит Энн. — До новых встреч. — До новых встреч, мисс Энн. Валден машет рукой на прощание, прежде, чем идти дальше. Ещё одно прощание. Так странно покидать это место. Но он должен вернуться домой, должен убедиться, что всё в порядке, извиниться за то, что исчез вот так. Всё-таки, к подобному месту нельзя привыкать. На пути у Эдгара стоит ещё несколько точек. Виолетте стало намного лучше, и даже пальцы начали понемногу слушаться, отчего та изъявила желание вернуться домой. Беглец хочет заглянуть напоследок. Когда он подходит ближе к нужному дому, то видит несколько людей. Сама Виолетта, Маргарета, неловко перебирающая ткань вязаной шали, и хмурый Кевин, сложивший руки на груди. — Добрый день, — привлекает к себе внимание Валден. — О чём спорите? — Когда и куда будем уходить, — отзывается Кевин. — И тебе день добрый, получается. — Здравствуй, Эдгар, — улыбается Виолетта. Маргарета только неловко машет ладонью в знак приветствия. — Уже уходишь? — Да, пора бы уже, — кивает юноша в ответ. — Вот, попрощаться решил. А вы что решили? — Как появится возможность, уехать отсюда как можно дальше, — вздыхает Виолетта, качая головой. — И позабыть всё, как очень страшный сон. — А я думаю над тем, как зарабатывать там на жизнь, — добавляет Маргарета, обхватывая себя руками. — Надеюсь, возьмут выступать куда-нибудь. Мы пока что решили вместе держаться. А там как пойдёт. — А почему Кевин такой нервный? — Спрашивает Эдгар, окидывая взглядом собравшихся. — Потому что ещё ничего не решил, — вздыхает Аюсо в ответ. — Ты вроде как домой собирался. Не стоит тебе снова влезать, ладно? — Ну, наш прошлый опыт показал, что нужно работать вместе, — пожимает Эдгар плечами. — Если всё же нужна помощь… — Нет. Только время, — прерывает его Кевин. — Удачной дороги. Порой путешествия бывают тяжёлыми, но ты должен справиться. — До встречи, Эдгар, — машет рукой Маргарета. — Спасибо за помощь. — Прощайте, мистер Валден, — коротко кивает Виолетта. — Надеюсь, ещё свидимся. — И вам всем удачи, — чуть наклоняет беглец голову вперёд. — До новых встреч. Вздох. Очередное прощание. Он машет рукой и даже улыбается, но ощущает странную пустоту внутри. Так много сделать, чтобы получить доверие этих людей, и прощаться вот так. С другой стороны, оставаться здесь не хочется, и нужно идти дальше. Немногие прохожие бродят по улочке, окликают его, тоже прощаются. Не все жители были согласны с изгнанием нечисти, но те, кто остались, не игнорируют Валдена, спрашивают как дела, здороваются, а сейчас узнали, что он уезжает. Слухи в этом месте действительно расползаются быстро. Но и они вскоре уходят, оставляя юношу одного. Остался единственный житель, с которым Эдгар хотел бы попрощаться. Антонио сидит во дворе своего дома, держа в руках скрипку, но не играя. Эдгар помнит, что слышал мелодию в его исполнении всего один раз — в ту ночь, когда они познакомились. — Добрый день! — Чуть громче нужного произносит Эдгар, привлекая к себе внимание. — Ах, мой юный друг, — на лице Антонио привычная широкая улыбка. — Рад, что ты решил заглянуть напоследок. Как твои дела? — Всё хорошо, — отвечает Валден, бросая короткий взгляд на инструмент в чужих руках. — Практикуетесь? — Как раз собирался, — хмыкает собеседник, тоже опуская взгляд. — Если хочешь, можешь послушать. Но с условием, что ты закроешь глаза. Эдгар удивлённо приподнимает брови, но решает не переспрашивать. Какие бы причины у скрипача не были, он знает, что делает, и юноша уже неоднократно в этом убедился. — Прямо сейчас? — На всякий случай переспрашивает Эдгар. В ответ — молчаливый кивок. Валден тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Тишина наполняет окружение, слышно только собственное дыхание, биение сердца и тихую возню со стороны собеседника. А затем тишину разрезает резкий звук скрипки. Мелодия эта отличается от той, что Эдгар услышал впервые. Вместо непонятной тоски и печали эти звуки пробуждают внутри энергию. Энергию, что-то лёгкое и светлое, непривычное. Похожее на… надежду? Мелодия затихает также внезапно, как и началась. — Понравилось? — Спрашивает Антонио, наблюдая за юношей. — Очень, — ошарашенно отвечает Валден. — Считай это прощальным подарком, — кивает скрипач в ответ. — Надеюсь, встретимся мы с тобой не на той стороне. Парнишка ты хороший, но обращение в нечисть никого не щадит. Эдгар хмурит брови, отводя взгляд. Он понял, к чему это было сказано. Напоминание о том, что он очень близок к тому, чтобы переступить грань. С другой стороны, он и не собирался экспериментировать с подобными заклинаниями. — Спасибо, наверное, — неловко произносит Валден. — Удачи вам в вашем путешествии тоже. — Ох, тебе она понадобится больше, — мягко смеётся Антонио. — Но мне приятно, что ты о подобном заботишься. До новых встреч, мой юный друг. — До новых встреч, — кивает Эдгар в ответ уже привычно машет рукой на прощание и медленно идёт вперёд. Он надеется, что не опоздает на встречу. Ветер пронзительно воет, отчего приходится кутаться в накидку да поправлять берет, чтобы закрыть уши. Все листья с деревьев давно сорвало, и только голые ветви покачиваются из стороны в сторону. Впереди длинная дорога, голая тёмная земля и почерневшие мокрые листья, плотным слоем прилегающие к поверхности. Эдгар видит невысокую полупрозрачную фигурку и спешит подойти ближе. Как они и договаривались, Лука дождался. Насколько беглец помнит, недалеко от деревни есть кладбище, которое и хотел посетить напоследок призрак. — Здравствуй, Эдгар, — улыбается изобретатель, подходя ближе. — Со всеми попрощался? — Ага, — кивает тот в ответ и машет рукой в знак приветствия. — А ты? — И я тоже, — соглашается Бальза, поворачивая голову в сторону дороги. — Идём? Эдгар молча кивает. К вечеру он собирается добраться до ближайшего населённого пункта, оставшихся денег должно хватить на первое время, а там видно будет. Луке же не придётся ломать голову над такими проблемами. У него своих хватает. — Ты сюда не вернёшься больше? — Спрашивает Валден из интереса, да и чтобы хоть какой-то разговор начать. — Нет. Я не смогу. Морально, — качает Лука головой, не глядя в сторону собеседника. — Просто хотел навестить их в последний раз. Хоть в деревне и появилось много других призраков, но их не было, и… они не были жертвами ритуала, поэтому… Эдгар только понимающе кивает. Его друг говорит о своей семье. Раньше Лука как-то вскользь касался этой темы, рассказывая мало конкретного, но даже без подробностей его желание можно понять. — Хочешь поговорить об этом? — Осторожно спрашивает беглец. — Ну… немного, — Бальза горько усмехается. — На самом деле, у нас всё было не очень гладко. Отец до всех событий занимался изобретениями, а в таком месте… толком не поизобретаешь. У меня тоже были цели, но… как-то легче было сдаться, наверное? У меня… есть причины на него злиться, но… стоит признать, что некоторые сходства между нами всё же имеются. А мама… она была замечательной женщиной. Очень хорошей. Но всё закончилось как закончилось. Эдгар молчит. Одно дело, когда множество лет занимаешься каким-то делом и просто из принципа не можешь бросить, а другое, когда ты ещё молод и приходится подстраиваться под смену обстановки. Да и найденные в тайнике чертежи доказывают, что его друг не сдался. Пытается убедить Валдена? Себя? — Они «ушли» до того, как начались жертвоприношения, — качает Лука головой. — Я думал, что всё это не настоящее. Магия, призраки… можно ведь подобрать правильный образ, а затем фокусами и манипуляциями убедить людей, тем более отчаявшихся. Но сомнения зародились тогда, ведь смысла в этом особо не было. Нас толком и не заставляли ничего делать, да и ценного здесь ничего не было. А сейчас я вижу, и… что бы там не было на той стороне, мне хочется верить, что я ещё увижу свою семью. Да, знаю, что у нас было не всё гладко, но я всё равно скучаю. — Лука, — тяжело вздыхает Эдгар и уже собирается что-то добавить, как призрак вздрагивает. — Просто долго думал об этом. Ведь… когда я закончу все свои дела, то тоже исчезну, — отворачивается изобретатель, старательно избегая зрительного контакта. — Не хочу верить в то, что тогда говорил человек в красном. Про страдания душ, и что забвение лучше. Ведь если есть какая-то другая сторона, то, может… Нет, не стоит давать себе лишних надежд. — Не нужно ему верить. Он это говорил, чтобы нас запутать, — хмурится Валден, не сводя с призрака взгляда. — Я не знаю, так это или нет, но это ещё не конец. У тебя есть время. — Не стоит утешений, — наконец призрак находит в себе силы посмотреть на Эдгара. — Я точно знаю своё последнее желание, и исполню его, как буду готов. Просто хотелось высказаться. Я в порядке. Насколько это вообще возможно. — Точно? — На всякий случай переспрашивает Эдгар. — Точно, — кивает Лука, и улыбка его получается хоть и немного грустной, но искренней. — Мне вот хочется увидеть твой родной город! Покажешь мне интересные места? — Если бы я их ещё знал, — нервно смеётся беглец, прикрыв рот ладонью. — Я за всю свою жизнь толком никуда не выбирался. — Так… а почему ты убежал? — Чуть приподнимает брови Лука. — Просто тогда я думал, что ты не можешь делиться из-за того, что нас везде слышат, но сейчас всё должно быть нормально! — Ох, — растерянно вздыхает Эдгар. Ну и вопросы. Интерес Бальзы понятен, вот только беглец не настроен был сегодня вспоминать прошлое. — Ну, ничего такого, на самом деле. Наследник из меня был так себе, давление со всех сторон. А затем отцу доложили о каком-то заговоре, отчего обстановка совсем до предела накалилась. Я струсил. Боялся, что меня будет не жалко и можно будет пожертвовать, решил спасать себя сам. Вот и занесло. — Мне жаль, — сочувственно качает головой Лука. — Не стоит, — разводит беглец руками. — Это будет непростая встреча. Но перед моей сестрой я должен извиниться за то, что пропал. Ну и про вас рассказать. Про часть с нечистью мне, скорее всего, не поверят, но я должен попытаться. — Ого, удачи тебе, — улыбается призрак, и выражение лица его немного смягчается. — Она мне очень понадобится, спасибо, — хмыкает Эдгар, пожимая плечами. — Чую я, эта битва будет такой же сложной. Лука только улыбается шире. Они идут всё дальше, оставляя деревню позади. И только когда они взбираются по холму, откуда домики становятся совсем уж маленькими и едва различимыми, призрак останавливается и замирает. Эдгар оборачивается, следя за направлением его взгляда. Лука прожил здесь куда дольше, и возвращаться не собирается. Наверное, хочет посмотреть в последний раз на место, где прошла его юность, где его семью и самого молодого изобретателя забрала смерть. Призрак молчит. Эдгар не считает нужным нарушать эту тишину. С самого утра небо было покрыто тяжёлыми серыми тучами, да и ветер хоть и утих, но всё ещё заставляет мёрзнуть, что не способствует обстановке. Они стоят так ещё несколько минут, прежде чем оцепенение спадает, и встряхнув головой, Лука смотрит на своего спутника и слегка кивает головой. Пора продолжать путь. Молчание не царит слишком долго. Лука говорит первым, пытаясь прогнать неловкость, и вскоре между ними завязывается непринуждённый разговор о всяком. О погоде, о планах на будущее, о том, какой маршрут им придётся пройти. Эдгар настолько заговаривается, что слишком поздно замечает движение. Маленькая снежинка падает на складки старого плаща, а за ней ещё одна, и ещё, и ещё. Беглец оглядывается по сторонам и чуть приподнимает брови. Снежинок мало, они крошечные, тут же растворяются стоит им коснуться холодной мокрой земли. Лука тоже замедляется. Призрак неуверенно протягивает ладонь, сомневаясь, что из этой затеи выйдет что-то путное. Несколько снежинок падает на его ладонь. Они не проходят сквозь, не растворяются каплями воды — видимо, не могут пройти через тонкий слой магии. На губах призрака расцветает искренняя улыбка. — Снег! Эдди, это же снег! — Радостно смеётся Лука, протягивая вторую ладонь и делая несколько шагов вперёд. Эдгар только слегка кивает ему, устало усаживаясь на камень. Хоть идти в такую погоду будет не очень удобно, радость Бальзы он прерывать не намерен. В конце концов, тот и не думал, что сможет увидеть первый в году снег ещё раз. Валден и сам невольно улыбается, глядя на Луку. Несмотря на холода, он тоже рад приближению зимы, ведь исчезнет слякоть и грязь, а на смену бесконечным дождям придёт снег. А там и весна будет, тепло и солнечно, распустятся цветы, и… Дожить бы, для начала. Сейчас Эдгару не хочется забивать этим голову. Он поднимается на ноги и медленными шагами подходит ближе к своему призрачному спутнику. Лука оборачивается в его сторону, и с лица его так и не ушла счастливая улыбка, глядя на которую, уголки губ сами по себе ползут вверх. Хорошо. Несмотря ни на что, всё равно хорошо.