***
… Цзян Фэнмянь собирался рассказать жене о внезапной женитьбе Вэй Усяня. Проблема была в том, что он просто не мог придумать, как это сказать. Вся ситуация была настолько странной, что он не знал, как объяснить, что их приёмный сын сбежал с парнем, которого только что встретил, и женился на нём. Юй Цзыюань, несомненно, сойдёт с ума, а Цзян Фэнмянь, уставший после долгого дня, проведённого с разъярённым Лань Цижэнем, и что бы там ни происходило с Вэй Усянем, твёрдо решил, что не хочет с этим разбираться. Он подождёт, пока не обдумает всю ситуацию, а потом расскажет ей. Конечно, он не предполагал, что через несколько дней Вэй Усянь внезапно ворвётся в столовую, таща за собой своего нового мужа. Члены семейства Цзян, только что приступившие к завтраку, обернулись и уставились на него. — Шицзе! — воскликнул Вэй Усянь, бросаясь вперед. — Шицзе, я так скучал по тебе! — А-Сянь! — Цзян Яньли вскочила на ноги и бросилась вперёд. Она никогда не могла отказать своим младшим братьям, и она сразу же заключила его в объятия, прижав к себе. Мадам Юй наконец-то смогла избавиться от шока и вскочила на ноги, выражение её лица быстро исказилось яростью. — Что здесь происходит?! — Ох, А-Сянь, что случилось? — спросила Цзян Яньли, её глаза расширились от беспокойства. — Ты в порядке? Ты ранен? — А-Ли! — огрызнулась госпожа Юй. — Помни своё место. Вэй Усянь, я понятия не имею, о чём ты думал, придя сюда… — Я просто скучал по вам! — Вэй Усянь всхлипывал, прижимаясь ближе. — Тебя не было целую неделю, А-Сянь, — сказала Цзян Яньли с весельем в голосе. Хотя она знала, что должна сделать что-то, чтобы смягчить гнев матери, её младшие братья всегда были на первом месте. — Сянь-Сянь не может прожить неделю без старшей сестры? — Нет, Сянь-Сянь не может, — сказал Вэй Усянь, покачав головой. — Шицзе, мне так много нужно тебе рассказать. Я женился, понимаешь?! Цзян Яньли, конечно, подумала, что это шутка. Цзян Чэн рассказал ей об ужасном признании Вэй Усяня, о том, как он и Второй нефрит Лань исчезли вместе, но он не успел рассказать сестре о браке. Госпожа Юй, которая с отвращением насмехалась, тоже подумала, что это шутка. Цзян Фэнмянь нахмурился и отвернулся, готовясь к неизбежным последствиям. — А-Сянь флиртует со всеми девушками в Гусу? — спросила Цзян Яньли, подтрунивая над ним. Выражение лица Лань Ванцзи омрачилось. Вэй Усянь посмотрел на него, а затем поспешно покачал головой. — О нет, Шицзе! Никаких девушек, только мой Лань Чжань! Он — всё, что мне нужно! — Затем он вырвался из объятий сестры и подошёл к Лань Ванцзи. — Лань Чжань, — сказал он, — нет причин так выглядеть! Ты — любовь всей моей жизни, единственный человек, мужчина или женщина, который мне так нужен! — Мгм, — сказал Лань Ванцзи, слегка наклонив голову. — Нет, правда! — настойчиво сказал Вэй Усянь. — Я люблю тебя, помнишь? Ты мне нравишься, я хочу тебя… Лань Ванцзи притянул его к себе и прошептал низким голосом: — Запомни свои слова. Вэй Усянь вздрогнул, внезапно почувствовав тепло во всём теле. Комната словно растворилась в воздухе, и он на мгновение забыл, что его окружает семья. — А-Сянь, — сказал Цзян Фэнмянь, стараясь сохранить ровный голос и скрыть дискомфорт, который он испытывал. — Я… действительно не думаю, что это то место, где можно говорить о таком. Мадам Юй повернулась к нему, выражение её лица было угрожающим. Цзян Яньли продолжала наблюдать за происходящим, её глаза расширились, когда она поняла, что это не шутка. — Что, — прошипела она, — это такое? Цзян Фэнмянь неловко пошевелился. — Моя госпожа, — сказал он, — я… ну, я собирался рассказать вам обо всём… — И что же это такое? — …Похоже, что А-Сянь и Второй господин Лань… поженились друг на друге? Тишина. — О, и не обижайтесь, — быстро добавил Вэй Усянь. — Это было действительно небольшое мероприятие — только мы вдвоем, правда. Мы не хотели ничего особенного… — Прощу прощения?! — И вообще, это был хороший способ сэкономить деньги, потому что кому нужно тратить столько денег на огромную свадьбу? Всё, что нам с Лань Чжанем было нужно, это мы друг другу! — Объясни мне, — сказала госпожа Юй, её голос был громоподобным, — ты уехал в Гусу чуть больше недели назад, а уже каким-то образом женился? — А? — Вэй Усянь слегка нахмурил брови. — О нет, мы поженились после первого дня знакомства, нам просто понадобилась неделя, чтобы… — Я думаю, что А-Сянь имеет в виду, — громко сказал Цзян Фэнмянь, — что… ну… — о, Цзян Фэнмянь честно пытался изо всех сил разрядить обстановку. Он, казалось, забыл, что сам звук его голоса только ещё больше злит его жену, и что на самом деле нет никакого способа сделать эту ситуацию менее странной, чем есть на самом деле. — Ты действительно оправдываешь такое поведение?! — огрызнулась Мадам Юй. — Он наш Главный Ученик, и всё же он действует глупо и необдуманно! Как это отразится на нашем ордене? И что Гусу Лань думает, что они делают, даже не потрудившись сказать нам? Цзян Фэнмянь поморщился и отвернулся. — Глава ордена Цзян знает о нашем браке, — сказал Лань Ванцзи. До сих пор он предпочитал молчать, позволяя взрослым вести спор, а сам тихо любовался красотой своего супруга. Вэй Усянь просто сиял от радости, что его семья снова жива. — ЧТО?! Так ты знал?! — Матушка, отец, — сказала Цзян Яньли, мягко улыбаясь. — Может быть, мне стоит отвести А-Сяня и молодого господина Лань на улицу, пока вы двое продолжаете обсуждение? — Ни в коем случае… — начала говорить госпожа Юй, но потом вспомнила, что у них сейчас гость из очень известного клана. Как бы она ни была зла на Ланей в данный момент, она не собиралась позорить свой орден перед ними. — Прекрасно, — сказала она наконец. — Убери их с глаз моих, прямо сейчас, пока твой отец объясняет, почему он не сказал мне об этом раньше. — До свидания, Мадам Юй, до свидания дядя Цзян! — сказал Вэй Усянь, радостно махая рукой. — Я скучал по вам! — Убирайся к чёрту! Когда они оказались на большом расстоянии от столовой, Цзян Яньли повернулась лицом к молодожёнам. Какое-то время она просто наблюдала за ними, а затем встретилась взглядом с братом, на её губах заиграла улыбка. — А-Сянь, ты выглядишь счастливым, — сказала она. — Я очень счастлив, — согласился Вэй Усянь. — У меня есть Лань Чжань, Шицзе и наша семья, как я могу быть не счастлив? Цзян Яньли рассмеялась, слегка покачав головой. — Ты никогда не умел делать всё наполовину, не так ли? Затем она повернулась к Лань Ванцзи, и её нежное выражение лица изменилось. Вэй Усянь продолжал наслаждаться радостью общения с двумя своими любимыми людьми, но Лань Ванцзи, который был мастером по мельчайшим изменениям в выражении лица, заметил опасный блеск в её глазах. — Молодой господин Лань, — сказала Цзян Яньли, — думаю, нам двоим нужно побеседовать. Лань Ванцзи кивнул. — Конечно.***
Кошмар Цинхэн Цзюня Через некоторое время после того, как Вэй Усянь навсегда перебрался в Облачные Глубины (к ужасу Лань Цижэня) состоялось собрание, на котором присутствовали Лань Цижэнь, Лань Сичэнь и старейшины Лань. — Нужно что-то делать, — сказал один из старейшин, выражение его лица было мрачным. — Это не может продолжаться долго. По комнате раздались одобрительные кивки и возгласы. — Возможно, кто-то может… поговорить с ними? — Все обменялись настороженными взглядами, но никто не вызвался это сделать. — Возможно, Лань Сичэнь должен это сделать, — предложил другой старейшина. — В конце концов, Лань Ванцзи — его брат. Это будет для него менее неудобно, чем нам. Лань Сичэнь повернулся к нему, не в силах скрыть свой ужас от такого предложения. — Ни в коем случае, — сказал он, на мгновение забыв даже притвориться вежливым. — Я… нет. Я не могу этого сделать. Лань Цижэнь покачал головой. — Нет, Сичэнь не должен быть наказан за действия своего брата. Если мы не можем прямо сказать им об этом, тогда… тогда нам нужно придумать другое решение. — Может, попросить их переехать на постоянное место жительства в Пристань Лотоса, — предложил кто-то. Тот факт, что Лань Цижэнь даже подумывал отпустить своего драгоценного племянника, доказывало, насколько всё плохо на самом деле. Дело в том, что после свадьбы Лань Ванцзи и Вэй Усянь открыли для себя радости любовных утех. Разумеется, они решили, что будут заниматься ими каждый день. И если бы они не перенеслись в прошлое, то первые несколько недель супружеского счастья проходили бы за пределами Облачных Глубин, так как супруги путешествовали в течение нескольких месяцев. Однако на этот раз, застряв в телах своих молодых сущностей, они предпочли остаться в Облачных Глубинах. И вот начались дни и ночи страсти и похоти, а Лань Ванцзи был ещё более очарован, чем когда-либо, при виде своего любимого мужа, вернувшегося в собственное тело. Вэй Усянь и Лань Ванцзи не знали запретов в сексе. Они были энергичными, дикими, охваченными желанием, до смешного извращёнными и очень, очень громкими. Облачные Глубины, и без того тихое место, просто не были приспособлены для того, чтобы справиться с таким уровнем новобрачных блаженств. В конце концов, после многих бессонных ночей, неловких встреч, когда они пытались найти решение, при этом никто не чувствовал себя комфортно, просто подойти и сказать им, чтобы они немного притихли, и яростно проклиная существование Вэй Усяня, они, наконец, решили, что Цзинши просто слишком близок к покоям всех остальных. Лань Сичэнь подошёл к брату и шурину и сообщил им, что они с дядей решили, что Лань Ванцзи теперь нужен дом побольше, ведь он женился и всё такое. Новый, более просторный дом будет построен для них как можно скорее. Вэй Усянь широко улыбнулся, довольный тем, что, похоже, на этот раз люди действительно приняли его. Лань Ванцзи не подозревал, что у его любимого старшего брата есть какие-то скрытые мотивы, и согласился. Кроме того, дом побольше пригодится, когда они с Вэй Усянем решат завести семью, он мысленно обратился к А-Юаню. «Когда-нибудь это случится», — подумал он про себя. И таким образом для них был построен новый дом, далеко-далеко от тех мест, где находились другие дома и жилища учеников. Лань Ванцзи и Вэй Усянь переехали, и, казалось, почти сразу всё стихло. Они, конечно, забыли, что территория, где был построен новый дом Лань Ванцзи и Вэй Усяня, не такое уж и уединённое, как им казалось вначале. Там тоже жил некто, вдали от всех, чтобы он мог продолжать своё уединение без помех.***
… В первую ночь после переезда Вэй Усяня и Лань Ванцзи в новый дом, Цинхэ-Цзюнь проснулся от звуков, издаваемых двумя похотливыми новобрачными. Он молча лежал в своей постели, смотрел в потолок и думал, не сошёл ли он с ума окончательно. — О Эр-гэгэ, — кричал незнакомый голос, — о, как жестоко, твой муж такой хрупкий человек… нет, не останавливайся, о да, Хангуан-Цзюнь, сломай меня, разорви меня на части, уничтожь этого жалкого старейшину Илин полностью и окончательно… Цинхэ-Цзюнь лежал в постели, глядя в пустоту в немом ужасе и не зная, что делать. Когда крики и стук наконец прекратились, была уже глубокая ночь, а голова, казалось, вот-вот взорвётся. Он провалился в тревожный сон и проснулся, когда через несколько часов всё началось заново. Цинхэ-Цзюнь продержался в общей сложности два дня, прежде чем всё это стало слишком невыносимым. Возможно, он просто давно не общался с людьми, но он просто не мог с этим смириться. Он не был дураком, он знал, что это были звуки двух людей, занимающихся половым актом. Он просто не понимал, почему он их слышит; он не просто так решил уединиться здесь. Он должен был находиться вдали от всех остальных, чтобы проводить свои дни в тишине. «И КАК?!» — подумал он, чувствуя, как его охватывает отчаяние. «Как они могут быть такими громкими? Как они делают это так часто и так долго? И кто столько говорит во время половых утех?!» Он не был уверен, кого он слышит, но подумал, что это мог быть один из старейшин секты. Все младшие ученики жили в жилых помещениях для учеников. Он ненадолго подумал о своём брате, но затем быстро отогнал эту мысль, потому что это было слишком ужасно, чтобы даже размышлять об этом. Он ни на секунду не задумался о том, что это может быть один из его сыновей, ведь для него они были ещё маленькими мальчиками. Цинхэ-Цзюнь не знал о женитьбе Лань Ванцзи. Дело было не в том, что все специально забыли сообщить ему об этом, просто… никто не видел Цинхэ-Цзюня в эти дни. Он почти не выходил из своего уединения и даже не видел собственных сыновей уже много лет. Лань Цижэнь недолго думал, что сказать ему, но на фоне стресса, вызванного всей ситуацией, это быстро вылетело у него из головы. И так, по крайней мере, некоторое время Цинхэ-Цзюнь продолжал оставаться в уединении, не подозревая, что его младший сын теперь женат. Всё это закончилось поздним вечером, когда после часа или около того прослушивания звуков, издаваемых двумя людьми, страстно занимающимися любовью, самоконтроль Цинхэ-Цзюнь лопнул, и он посреди ночи направился к соседнему дому. Он громко постучал в дверь, его сердце билось в груди. Не имело значения, что он должен был находиться в уединении, и что он не разговаривал ни с кем, кроме своего брата, уже много лет. Сейчас он хотел только одного — чтобы это прекратилось. На мгновение воцарилась тишина, а затем Цинхэ-Цзюнь услышал звук шагов, приближающихся к двери изнутри. Через мгновение дверь распахнулась, и он оказался лицом к лицу с незнакомым подростком. Это зрелище на мгновение застало его врасплох. Он ожидал увидеть кого-то намного старше. — Ах, — сказал он, — не могли бы вы… пожалуйста, потише? Он пытался сориентироваться и едва успел это сделать, как рядом с незнакомым подростком появился ещё один человек. Цинхэ-Цзюнь замер и на мгновение задумался, не сон ли это. Иначе с чего бы его младшему сыну быть здесь? Цинхэ-Цзюнь повернулся и огляделся, гадая, не ошибся ли он комнатой. Однако поблизости не было ничего постороннего, а это означало, что ужасы последних нескольких ночей произошли здесь, а это означало, что… Цинхэ-Цзюнь уставился вперёд, не в силах ничего понять. — Отец? — произнёс потрясенно Лань Ванцзи. Другой подросток издал удивленный звук. — Отец? — повторил он. — Это твой отец, Лань Чжань? — Отец, не хочешь ли ты зайти в дом? — Лань Ванцзи звучал обеспокоенно. Другой подросток тоже смотрел на него расширенными глазами. Они были одеты в нижнее одеяния, их волосы были взъерошены и не уложены. Плечи мальчика были усеяны отметинами и синяками, которых Цинхэ-Цзюнь не видел на других людях уже очень давно. Не обращая внимания на их любопытные и обеспокоенные оклики, он в оцепенении вернулся в свой дом и забрался в постель. Позже ночью снова возобновились звуки.***
На следующее утро по Облачным Глубинам быстро разнеслась весть о том, что Цинхэ-Цзюнь нарушил своё уединение. Цинхэ-Цзюнь даже не стал осторожничать, а сразу же направился в комнату своего брата и потребовал рассказать, что, чёрт возьми, происходит. Лань Цижэнь, внезапно вспомнив о своём брате, мгновенно побледнел. И если он и чувствовал хоть малейшее мстительное удовольствие, то никогда не признался бы в этом вслух. — Что значит, А-Чжань женился?! — потребовал Цинхэ-Цзюнь, когда Лань Цижэнь объяснил ему всю историю. Его голос был слегка истеричным. — Ему пятнадцать лет! Он ещё ребёнок! — Ты думаешь, во всём этом есть смысл? — огрызнулся Лань Цижэнь. — Я никогда бы не подумал, что Ванцзи сделает что-то подобное, а потом… потом… — Он покачал головой в разочаровании. Цинхэ-Цзюнь вздохнул, закрыв глаза. — Они как животные, — пробормотал он. — Они никогда не останавливаются. Так вот как это происходит в наши дни? Так поступают молодые люди? Брат, я, честно говоря, в растерянности. — Я, честно говоря, стараюсь не думать об этом слишком много, — сказал Лань Цижэнь. — Каждый раз, когда я это делаю, мне кажется, что мой разум вот-вот взорвётся. — Ему тоже не раз хотелось разрыдаться, но он не собирался говорить об этом брату. Прошла минута молчания, братья сидели тихо, погрузившись в свои мысли. — Полагаю, теперь с этим ничего нельзя поделать, — вздохнул Цинхэ-Цзюнь. — Я пришел к решению. С этого момента я прекращаю своё уединение и возвращаюсь к своим обязанностям в секте. Глаза Лань Цижэня расширились от удивления. — Я слишком долго отсутствовал. Самое время провести время со своими сыновьями. «Мои дети неуправляемы», — подумал он, но не стал озвучивать эту мысль вслух. Кроме того, мысль о том, чтобы вернуться в своё уединение, показалась ему кошмаром. Нет, что-то должно было измениться. — Тогда очень хорошо, — кивнул Лань Цижэнь. — Наверное, так будет лучше. — Да, — согласился Цинхэ-Цзюнь. — И, брат? Думаю, будет лучше, если я перееду куда-нибудь поближе к остальным. И далеко, далеко от них, — осталось невысказанным.