Библиотекарша

      Бальная зала (назвать ее так язык поворачивался с большим трудом) больше напоминала салон увядающего особняка, владельцы которого — сказочно богатая семья с замашками расточительных эксцентриков. Атмосферу одним словом можно было — хоть и не совсем точно — назвать викторианской: невероятно просторная комната, панельный потолок, винтажные карнизы, выцветшие иранские ковры, массивный камин; всюду чучела птиц и животных; огромный диско-шар… Диваны, обшитые золотым и малиновым бархатом, старинные деревянные столы, стулья с обивкой из зебровой шкуры, крупные растения в горшках, люстры и окна от пола до потолка за бархатными занавесями.       На фоне всей этой тщательно воссозданной увядающей красоты танцевали люди в строгих черных нарядах. Диджей крутил для них песню Ismaylo, RAI - "Белла"       Увидев мезонин, Бэлла тут же захотела подняться на него и взглянуть на комнату с высоты. К ним подошел мужчина в красном бархатном костюме, маске с клювом и зализанными назад черными волосами.       — Вы двое примете участие в полуночной охоте на мусор? — спросил он. — Внести свои имена в список можно у кабинки диджея.       — Нет, благодарю, —ответила Костья.       Сказать по правде, Бэлле нравилась охота на мусор, и ее заинтриговала идея сыграть в нее в полночь, да еще на маскараде.       — Ты уверена, что не хочешь? — спросила она у Костьи.       — Уверена. Охота — лишь инструмент сближения людей, чтобы они могли плавно перейти к… более интимным играм. Нам это ни к чему.       Бэлла отвлеклась на мужчину в смокинге — следом за ним на четвереньках полз другой человек, с головы до пят в черном латексе, так что невозможно было определить, мужчина это или женщина.       — Задохнуться же можно, — вздрогнув, сказала Бэлла. Костюм выглядел жутко неудобным и неестественным.       — Для дыхания предусмотрены специальные дырочки… или нет?       Латекс меня никогда не привлекал.       Бэлла невольно засмотрелась на странную пару.       — Идем наверх, — позвала ее Костья.              Она провела ее за обитую кожей и медью дверь, и они на лифте поднялись на второй этаж. Пошли по обшитому деревом коридору. Как и было обещано, двери номеров стояли открытые нараспашку. Бэлла заглянула в одну из них и тут же отвернулась. Внутри на кровати она увидела голую женщину: изощренная система шнуров стягивала ее руки и ноги вместе, во рту сидел кляп в виде шарика, а голый зад покрывала сетка алых рубцов.       — Господи боже, — пробормотала Бэлль увидев картину и схватила Костью за руку. — Ей не больно?       — Конечно, больно, — ответила Костья. — Но ей это нравится.       — Эту женщину отстегали и бросили здесь… — Бэлла постаралась убедить себя, что это — лишь вид декораций, как постановочный кадр.       — Бэлль, — произнесла Костья, — не забывай, где ты. А главное — доверяй мне.       Навстречу им вышла пара: женщина в белом платье до пола и мужчина в черных брюках от смокинга. Своего спутника женщина вела на поводке, прикрепленном к кожаному ошейнику; руки мужчина держал за спиной — наверняка он в наручниках или связан. Даже будучи в масках, эта пара показалась Бэлле знакомой. Где-то она их видела. Может, это знаменитости? Найдя свободную комнату, Костья жестом пригласила Бэллу войти.       В тесном, как корабельная каюта, номере имелись кровать, плоскоэкранный телевизор и столик, заваленный пугающего вида инструментами: плети, ремни, наручники, кляпы, повязки на глаза, еще не распакованные игрушки из секс-шопа и полно презервативов.       — Что-то мне здесь не нравится, — сказала Бэлла.       — Доверься мне. А теперь снимай юбку.       Костья смотрела на нее твердым холодным взглядом. Перешела в режим господина, спорить с ней сейчас бесполезно. Ладно, юбку снять еще можно, ведь под ней — шелковая нижняя юбка.       — Встань на колени перед кроватью, — продолжала Костья.       Бэлла подчинилась, и тогда она заменила на ней маску повязкой для глаз. Сердце забилось чаще.       — Руки за спину. — Запястья туго оплела веревка. С ней оказалось еще неудобнее, чем в наручниках.       — Встань, — распорядилась Костья и сама помогла Бэлль подняться. — Теперь ляг на кровать лицом вниз.       Не без ее поддержки Бэлла легла, повернув голову набок — чтобы не задохнуться.       Вжикнула молния на нижней юбке.       — Мне неудобно… — воспротивилась было Бэлла.       — Не разаговаривай больше, пока не покинем эту комнату.       Вот она и осталась лежать на кровати голая ниже пояса, в одних только черных кружевных трусиках. Бэлла услышала удаляющиеся шаги Костьи.       — Куда ты? — позвала она, и тут же бедра ожгло ударом плети.       — Я же сказала: не говори, пока не выйдем. Верь мне, Бэйб.       Морщась, она постаралась не думать о боли. Вообразила, как пальцы Костьи разводят губы влагалища, как язык прижимается к клитору… Только эти сладостные прикосновения, ласки смогут унять боль.       В комнате стало тихо, зато слышно было, как проходят по коридору другие гости. Они ведь смотрят на Бэллу , точно как она смотрела на ту связанную женщину. Хорошо еще Бэлла в повязке, и ее не узнать. И она пока еще не совсем голая. Пока еще…       Здесь Костья или нет? Выжидает момента, чтобы раздеть Бэллу полностью, или ушла назад, вниз — к остальным приглашенным? Только огромным усилием воли Бэлла заставила себя молчать, а так хотелось выкрикнуть ее имя. Связанные руки начинали болеть. Бэлла поначалу пробовала извиваться, желая унять жжение в запястьях. Потом поняла: лучше лежать смирно, веревки не так сильно впиваются в плоть. Бэлла старалась не удариться в панику, мысленно повторяя совет Костьи: довериться ей. Она не оставит ее, не бросит. По крайней мере надолго.       Снизу доносилась музыка: «Скриптонит». Бэлла постаралась раствориться в мелодии, мысленно унестись прочь из номера отеля. Но каждая мысль, каждый образ в голове оборачивался сексуальной фантазией: вот придет Кас, снимет с глаз повязку и поставит ее на колени. Бэлла дотянется языком до набухшего, подрагивающей в такт пульсу клитору , ощутит ее тепло и солоноватый вкус…       Рядом послышались шаги, и сердце Бэллы бешено заколотилось. Она хотела позвать Костью, но сдерживалась. Чья-то ладонь — Костьи или кого-то еще? — погладила ее по ягодице, поиграла с кружевным бельем. Не в силах определить, кто ласкает ее, Бэлла испугалась и тут же вспомнила, что Костья обещала ей перед входом в отель: «Этой ночью тебя не коснется никто, кроме меня».       Лишь одна эта мысль помогла не закричать, когда невидимая рука скользнула под трусики и принялась теребить губы влагалища. Сердце билось так часто и тяжело, что Реджина испугалась: не задохнуться бы.       «А главное — доверяй мне, Бэлла».       Палец вошел в нее. О да, хорошо, и в то же время — никак не понять, чей это палец. Он двигался внутрь, наружу; разум Бэллы твердил: а вдруг это не Костья? Зато тело предательски поддавалось ласкам, двигаясь в заданном ритме, жаждая оргазма. Большего Бэлла себе не позволит. Она будет ждать, пока невидимый искуситель — будь то Костья или кто-то еще — не выдаст себя. Не выдержав, она позволила разуму возобладать над телом, остановить падкую на ласки плоть.       Остановился и невидимая женщина. Вернула на место трусики, убрав руку от влажной, раскрывшейся щелки. Вот сейчас она уйдет, оставив Бэллу наедине с собой — гадать, кто это был. Нет, так нельзя. Бэлла прикусила губу, чтобы не закричать.       И когда уже казалось, что больше она не вытерпит, нарушит молчание и выкажет тем самым недоверие, с нее сняли повязку.       Открыв глаза, Бэлла увидела перед собой Костью. Стоя на коленях, она пристально смотрела на нее. Ну слава богу, какое облегчение. Бэлла аж расплакалась.       — Не расстраивайся, — произнесла Костья. — Я ведь просила довериться мне. Ты не послушалась?       Она развязала ей руки, и Бэлла медленно села, растирая запястья.       — Послушалась, просто… не была уверена. Еще эти люди — ходят, смотрят.       Она опасливо взглянула на дверь, и Костья закрыла ее.       — Нам за это влетит, — напомнила Бэлла.       — Тсс, тебе надо успокоиться. — Она села рядом и обняла ее. — Я не хотела тебя обидеть, но мне нравится экспериментировать, выявлять предел прочности. Это помогает сблизиться.Обостряет ощущения.       — Все нормально, — совершенно искренне ответила Бэлла.       — Хочешь уйти?       — Да, — сказала она, тоже совершенно искренне.