Библиотекарша

      Черный «Мерседес» Бэлль заметила сразу, как вышла из библиотеки. За рулем сидела сама Костья. Даже с такого расстояния Бэлла ощущала на себе ее взгляд. Костья приоткрыла для нее дверь, и впервые с момента увольнения Бэллу перестала терзать тревога. Она почувствовала себя намного лучше.       Костья коротко обняла ее, и Бэлла выпалила:       — Я пыталась дозвониться до тебя, но все время попадала на голосовую почту.       Костья кивнула, выруливая на среднюю полосу.       — Прости, я весь день проверяла пленки, печатала фотографии… Не хотела отвлекаться.       Повернувшись к ней, она улыбнулась от уха до уха.       — И как? Получились? — беспокойно спросила Бэлла.       — Вот приедем ко мне — сама увидишь.       Бэлле передалось ее радостное возбуждение, и она слегка улыбнулась.       — Понятно, — произнесла она, и Костья накрыла ее руку своей.       — Ну так в чем дело? Что ты хотела сказать?       Можно ли нарушать такой момент и сообщать об увольнении? Видно ли по лицу Бэллы, какое несчастье с ней произошло?       — Петрова меня выперла.       — У нее прав таких нет! — рассмеялась Костья.       — Еще как есть, — расстроилась Бэлла. — Она же начальник. Тебе не понять, ты никогда не работала с девяти до семи.       — Я с ней поговорю, — заверила Бэллу Костья так, словно его разговор со Петровой решит все проблемы.       — Нет! — испуганно воскликнула Бэлла. — Только не это, не говори с ней. Даже если — если! — она снова примет меня на работу, представляешь, каким унижением это для меня станет. Надо просто… пережить это.       Переполненная в час пик улица Воздвижения гудела. Костья повернула на запад.       — Не согласна с тобой, — сказала она. — Так ты хочешь назад к своей работе или нет?       — Ты не понимаешь, Кас, я облажалась. Так хотела стать библиотекарем, так мечтала…       — Ты ведь не заслужила увольнение.       — Петрова думает иначе. Она ревнует, и вот я дала ей повод. Глупо с моей стороны, — снова разозлившись, сказала Бэлла.       — Сплошной харассмент, — сделала вывод Костья. — А ты? Жалеешь, что стала моей?       Бэлла покачала головой.       — Нет, ни капельки.       — Ты еще больше убедишься в этом, когда увидишь фотографии.

      * * *

      Стол в обеденной был просто завален готовыми снимками.       Бэлла с трудом узнавала себя в красивом, уверенном и сексапильном создании, которое взирало на нее с глянцевых черно-белых изображений. Это была настоящая Дарья Громова, только в более темном и опасном своем воплощении.       Каждая фотография по-своему раскрывала грани Бэллы.       Костья выложила их в таком порядке, что создавалось подобие сюжета: запечатленная на снимках девушка показывала все больше властности и желания.       Глядя на новую, неизвестную доселе себя, Бэлла одновременно испытывала беспокойство и трепет.       — Поверить не могу, — шепотом произнесла она.       — Зато я верила в тебя с самого начала, — сказала Костья, нетерпеливо прохаживаясь по комнате, то и дело заглядывая ей через плечо. — Я не тащила тебя к объективу силой, хотела, чтобы ты чувствовала себя естественно. Мне нужны были особенные снимки. — Присев рядом с ней, Костья взяла ее за руку. — И я не ошиблась.       — Ты сделала так много кадров.       — Обычное дело для фотосессии. Необычно то, что почти все они удачны и хороши. Порой из целой серии получается лишь очень малая часть, и полностью мне себя выразить не удается. А эти… просто шикарны. — Она посмотрела на нее донельзя серьезно. — Не беспокойся ни о чем: ни о работе, ни обо мне, ни о нас с тобой.       Она обхватила ее лицо ладонями и заглянула ей в глаза с невероятной страстью (совершенно точно ожидая от Бэллы точно такой же). В животе у нее защекотало; во взгляде Костьи вспыхнул огонь вожделения, который, казалось, не угасает ни на минуту. И еще Бэлла уловила отблеск подлинного восторга и восхищения.       Костья поцеловала ее в шею, и по телу побежали мурашки.       Она обняла ее, и Бэлла, задрожав, приникла к ней.       Вдохнула ее аромат. Несмотря на боль после вчерашних игр, в ней пробудилось желание.       Она жадно — так, словно неделю ее не видела — поцеловала Бэллу в губы, принялась мять груди. Костья растирала прямо через блузку затвердевшие соски, пока Бэлла не застонала.       Тогда она рванула на ней одежду и стала ласкать соски губами. Сначала нежно, затем грубее. Ахнув, Бэлла запустила пальцы ей в волосы. Поразительно, как собственное тело — несмотря на боль от недавнего секса — требовало еще. Между ног у Бэллы сделалось влажно, и она заерзала от обуревающей ее похоти.       Костья встала, и разгоряченные соски кольнуло прохладой воздуха. Смахнув со стола снимки, Костья уложила на него Бэлль и сорвала с нее юбку вместе с нижним бельем.       — Подвинься ближе к краю, — низким голосом велела она. Бэлла свесила с края столешницы ноги, Костья села напротив нее на стул, сама раздвинула ноги и надолго припала к ее вагине. Смачно провела по щелке языком, запустила внутрь палец.       — Каааааааааас! — выгнув спину, ахнула Бэлла. Она стонала, пока Костья языком теребила ее клитор, вводя и выводя палец. Она хватала ее за волосы, подавая вперед — навстречу ей— таз. В голове гудело, мысли вращались в безумном круговороте. И к тому времени, как Костья забралась на Бэллу, достав откуда-то фаллос, все тело Бэллы превратилось в звенящий от напряжения и страсти нерв. Плоть жаждала соединиться с плотью.       Раздвинув ноги пошире, Бэлла судорожно впилась в крепкие широкие плечи Костьи. Не дай бог, она станет дразнить ее, испытывать терпение — Бэлль не выдержит. А, нет, хорошо, она сразу вонзила в нее фаллос, да так резко, что стенки влагалища моментально сомкнулись в оргазмическом спазме. Бэлла испугалась, как бы совсем не утратить контроль над собой. Она выкрикивала что-то нечленораздельное, а Костья бормотала в ответ нечто не более внятное и терся о ее щеку своей. Постепенно слова его сменились криками, и весь она задрожала, ее безудержно затрясло.       Костья кончил и повалилась рядом на спину.       — Я ходить не смогу, — полушутя пробормотала Бэлль и прижалась к Костье.       — Ничего, я тебя на руках понесу, — совершенно серьезно ответила она и обняла ее.