Донор

— „Он..." — подросток пялился на место, где пропал Шат, — „Только что прошёл сквозь стену?!" — долго возмущаться ему не дал звенящий звонок двери. Быстро пробежав по коридору, открыл их он увидел: — Даст! — да, это была наша потеряшка. Но радость в миг улетучилась при виде потрёпанного, даже порядком измученного скелета, — Что произошло?! — Блу хотел только коснуться Пыльного, но его руку остановили, перехватив, — Кто с тобой так?! — Давай всё потом, хорошо? — Даст прошёл в коридор, облокачиваясь о стену, — Устал, как собака. — сняв кроссовки, придерживаясь стены, ушёл в свою комнату, оставляя непонимающего подростка. — Вот тебе на. — успел он только это сказать, как дверной звонок вновь зазвонил, — Надеюсь, что это брат, а не кто-нибудь. — пробурчал подросток, открывая двери, — Папи! — он прыгнул на высокого скелета с объятиями. — Я тоже рад, Голубика. — приобнял его брат, шагнув в квартиру. — Как добрался? — наконец-то отлип Блу, проходя на кухню. — Хорошо, метро было не так уж и сильно заполнено. — проследовав за братом, ответил Папайрус.

***

Они говорили обо всём. Уже три часа дня. — А где тот с кем ты живёшь? — вдруг спросил приезжий, попивая чаёк. — Он с ночной смены пришёл, сейчас спит в своей комнате. — ответил Блу, съедая кекс. — И сколько ему лет? — Это важно? — тут Блу насторожился, — Я не буду съезжать. — Просто скажи, чтобы мне было спокойнее. — Ему 20. — ответил подросток, делая глоток чая, — Иногда мои друзья приходят. Ты их знаешь. И не надо на меня так пялиться. — Знаю, говоришь? — уточнил Папс, вспоминая имена, — Хмм, Оутер, Киллер и Д...Даст. Ты случаем не у последнего живёшь? — подозрительный взгляд пал на подростка. — Если и так, то что такого? — хлебнул ещё чая, — Я до сих пор, цел и невредим. Катастрофы не случилось. — Допустим. — И всё? — Я, по-прежнему, не доверяю ему. — Может, вам когда-нибудь провести время вместе? Чтоб вы узнали друг друга получше, нашли общий язык. — Я знаю о нём достаточно. — отрезал Папайрус, — Но раз тебе тут хорошо, так и быть, живи. — Папи, ты серьёзно?! — Блу был очень рад такой новости, аж сиял от радости. — Зная твою потребность постоянного общения, одному жить крайне вредно. — Спасибо! — отложив чай в сторону, подросток подбежал к старшему для радостно-сильных объятий.

***

Остаток дня они гуляли по городу, сходили на аттракционы, поели сахарной ваты.

***

Вечер. Метро. Было не очень много народа, оно и понятно: каникулы, все, которые хотели уехать, уехали днём. Вечерние либо едут на работу, либо приехали с работы. — Приезжай ещё! — Блу обнимал высокого брата. — Хорошо. — Папайрус обнимал подростка в ответ, — Ты тоже приезжай. — Обязательно! — нужный поезд подъехал, со скрежетом останавливаясь. — Мне пора. До скорого, Блу. — разобнявшись, Папайрус зашёл в поезд, Блу остался на платформе, провожая его взглядом. — Доброго пути! — сказал подросток, глядя на уходящий поезд. — У тебя с ним тёплые отношения. — подросток отскочил от голоса, сразу обращая внимание на его источник, — Несмотря на острые углы. — Шат! — воскликнул Блу, после некоторых взглядов посторонних, стал тише, — Когда ты перестанешь появляться так резко. Обломал такой момент! — Пх, малыш, ну я же тебя ещё не тронул. — наиграно-обиженным голосом проговорил вампир, заключив в объятия. — Тебе весело, а мне не очень. — пробурчал подросток, отворачиваясь от наглой морды. — Ты весь пропах сигаретами. — недовольно фыркнул вампир. — Шат, хватит. — легко высвободился из объятий, идя вперёд, — Пошли домой. Наша пара вышла из многолюдного метро, на менее людную вечернюю улицу. Только сейчас Блу заметил, что у Шатта за спиной ничего нет, да и одежда изменилась: чёрная толстовка с красным принтом „supreme", чёрная бейсболка с кольцами, синие джинсы и белые кроссовки. Неизменными остались белые перчатки и золотой ошейник. — Девушкой стал? — решил до*баться подросток. — Я более чем универсальный. — ответил Шат, поправляя козырёк бейсболки, — Это маскировка довольно удобная. — Ровно до того момента, пока не откроешь рот. — Тоже самое можно сказать и о тебе, малыш. — подросток на это только вздохнул, — Не вздыхай. Тебе ещё жить и жить. — Макияж себе ещё сделай. — Какой ты добрый, малыш. — после этого воцарилось молчание до самой квартиры. По приходу в квартиру, Блу сразу ушёл в комнату спать. Шаттер съел все оставшиеся кексы и маффины. Ну, как съел, вектора помогли с одной половиной, поглотив выпечку собой, теперь же они довольно журчали. После Склизкий зашёл в комнату донора, лёг рядом, обняв его, прикрыл глазницу. Вектора обвили спящего, удобно устроившись под одеялом, тихо журча.