Холодные сердца обжигают больнее

Они устроились в гостиной, отрешенно глядя в экран, на котором уже с десяток минут разыгрывалась настоящая драма. Рамлоу методично перебирал одной из раскинутых на спинке дивана рук пряди Барнса, всем собой прильнувшего к его боку и слегка подававшегося на редкие массирующие движения пальцев Брока. «– Я люблю тебя!!! Слышишь?!» – надрывно прокричала актриса. Джеймс суетливо завозился под боком и тихонько засопел, как делал всегда, если не мог самостоятельно до чего-то дотумкать своим отмороженным мозгом. Роль киборга-убийцы, столько лет насаждаемая мерзкими щупальцами, не прошла разом и без последствий. В чем-то она, конечно, была выгодна Зимнему – знай себе, исполняй приказы, выданные Пирсом, а он, глядишь, если сделаешь все «без пыли, без шуму», в очередной раз закроет глаза на выебоны разбушевавшейся винтовки с глазами. Но Гидра была позади, Пирс гнил в земле, Солдату вернули его имя, жизнь и, какую-никакую волю в изъявлении желаний как этим всем распоряжаться. Джеймс Бьюкенен Барнс со скрипом мирился с новыми реалиями, но бывший командир, охотно остался рядом и по мере сил помогал адаптироваться. – Спрашивай. Солдат неуверенно пожевал нижнюю губу, но все же выдавил: – Что это значит – Я тебя люблю? Рамлоу давно привык к разного рода вопросам, но тут тихо крякнул, признаваясь себе, что сам никогда не озадачивался истинным смыслом этого чувства. – Ну… – Брок нахмурился, потирая щетинистый подбородок свободной рукой. – Такое вряд ли загуглишь… Барнс приподнял голову и недоуменно воззрился на Рамлоу своими полными ожидания туманами. – Помнишь, как Скотт на предпоследней миссии прикрывал Брукк, когда ее ранили в ногу? – дождавшись, когда Джеймс согласно кивнул, продолжил. – А она постоянно прикрывает ладонью все углы, об которые этот придурок может долбануться своей дурной башкой? И как Джек каждый раз таскает Мелинде ее любимые альстромерии, когда она за что-нибудь дуется на него? А она, спустя столько лет их совместной жизни, все равно умудряется придумывать для него подарки на праздники так, чтобы он удивлялся? И как Стив каждое утро оставляет на столе Дженни ее обожаемую приторную бурду? А она не спорит с этим твердолобым бараном, когда тот доказывает ей, что правительство изменилось и «вот теперь-то народ заживет!»? Как Дойл ухаживал за Лойдом, когда тот свалился с почти сорокаградусной температурой на целую неделю и только тяжело вздыхал, на отказы обратиться в больницу, но когда ситуация стала критической просто рявкнул, сгреб того идиота в охапку и припер к доктору Чё? – То есть… – теперь уже Джеймс хмурил лоб, отражающий вычислительные процессы, закрутившиеся в его черепушке, но все же выдохнул спустя долгую минуту. – Выходит… – лицо мальчишки, а сейчас он действительно выглядел словно одухотворенный чем-то юнец. – Ты меня любишь? У Брока перехватило дыхание, будто и он вернулся в безбашенный подростковый, напрягся всем телом, поражаясь звенящей радости слетевшей с действительно давно любимых, как оказывается, губ и тому, как быстро Джей пришел к столь не очевидному для него самого выводу. – Да, малыш, выходит, что люблю… Барнс медленно расплылся в шалой улыбке и впервые со времен реабилитации сам потянулся за поцелуем, обжигая броковы губы ответным: – Выходит, что и я тебя тоже…