Всё даст им война

Саша всегда считал, что может доверять собственному разуму. Саша, умудрившийся добраться до Петербурга из Сибири, сумевший выжить и прижиться в каменном городе, переживший и проклятие, и суд, и приговор, и семьдесят лет заточения. Как глупо было вампиру чувствовать панику теперь от того, что в его — некогда умной голове, что-то неправильно замкнулось? Теперь, когда он помог Ярославу и Кириллу, перед ним открыт был весь мир, но мозг отчаянно вопил о том, что, стоит ему остаться одному, Саша просто умрет от ужаса… — Э, нет… Ты меня не можешь просто так здесь бросить! — Саша крепко вцепился в куртку Кирилла. Пальцы даже сквозь ткань чем-то обожгло, но вампиру было откровенно плевать. — Я тебе ничего не должен. — оборотень брезгливо одернул полы куртки, вырывая у вампира. Это не составило труда — Саша разжал хватку быстро, и тут же спрятал руку в карман, сжимая зубы от боли. — Я тебя не убил. Дальше сам разбирайся.  — А кто меня из дома вытащил? — возмутился вампир. — У меня ни денег, ни документов, ни одежды нормальной, и я… — Если тебе холодно, могу тебя съесть. — дружелюбно предложил Кирилл. — Подавишься… — Саша демонстративно помахал пустым рукавом.  Оборотень пожал плечами и двинулся дальше, ускоряя шаг. Саша перестал успевать за ним. Всё-таки, бегать по асфальту босиком было не то, чтобы приятно. К тому же, Саша всё ещё шевелился с трудом. Голодная усталая истерика сжимала голову тисками.  — Я нужен твоему чародею. — шепнул вампир, зная, что Кирилл услышит.  Оборотень развернулся, в два шага подошёл к вампиру: — Ты ему нужен вот поэтому. — оборотень грубо потянул вниз ворот толстовки, обнажая уродливую роспись проклятия на ключицах. — Так стремишься в лаборатории?   — Да хоть куда… — Саша почти с надеждой схватил Кирилла за руку.   Петербург подступал всё ближе, окружал, готовясь навалиться на Сашу, сжать, растворить в себе, едва его оставит последнее знакомое существо. Мерзкий липкий страх перед «лабораториями» был ничем, в сравнении с ужасом одиночества посреди огромного хищного города. Из глаз брызнули слёзы, Саша не мог их сдержать. Он был голоден, до ужаса, даже кошка не особо помогла делу. Он был на грани спячки, посреди Петербурга, по самые крыши наполненного людьми, но понимал, что один не сможет сделать и шаг.  — Я согласен. Пускай ставит эксперименты. — Саша подался вперёд, прижимаясь грудью к инстинктивно выпущенным когтям Кирилла, оставляя на желтоватой, тонкой, как бумага, коже, царапины. — Пускай. Мне все равно. Не оставляйте.  — Нет. — оборотень брезгливо отдернул руку, и быстрым шагом пошел прочь, не оборачиваясь больше ни на шепот, ни на крик. Жалкий-жалкий-жалкий… Паника теперь была везде. Она лилась за шиворот жидким цементом, заставляя опуститься на колени, она твердела вокруг ног, не давая двинуться с места. Улица была почти безлюдна, но вампиру казалось, что глаза смотрели отовсюду. Он слышал разговоры редких прохожих, но боялся прислушиваться, различая отдельные реплики. Он ведь и сам знал, что могли сказать ему эти спешащие по своим делам мешки с кровью. Они не могли причинить ему вреда, это были даже не вампиры, но, как оказалось, сознанию Саши было абсолютно все равно.  Он снова был на суде. Ему снова развязывали онемевшие руки и ласковым голосом говорили «беги». Нездоровая страшная паника пожирала последние силы. Нужно было двигаться, охотиться, найти еще хотя бы крысу или собаку, или спрятаться куда-нибудь, пока ветер не разогнал тучи. Силы покидали его, он мог отправиться в забытье в любую секунду.   — Александр. — это не было вопросом.  Это было требованием, и Саша покорно повернул голову, глядя на неожиданного собеседника снизу вверх:  — Ярослав, если я не ошибаюсь. — какой же это был фарс, зачем все это было нужно… — Верно. — Баярунас обошел Сашу, встал перед ним. — Кирилл уже уехал?  Положение вышло двусмысленным донельзя, но, что ж… Кого Саша, созерцавший четко напротив своего лица ширинку Ярослава, вообще обманывал? Он был готов и не только на это ради спасения собственной шкуры.  — Кирилл уже уехал? — жёстко повторил оборотень, ловя блуждающий взгляд Саши. — Да-да, нет-нет?  — Да. — Саша не без труда сфокусировал взгляд на лице Баярунаса. — Минут…  Он потерял счёт времени. Это было довольно неприятно — людям, вроде Баярунасов очень нравились цифры.  — Не важно. — милостиво оборвал его Ярослав. — И ты, конечно, не догадываешься, где его теперь искать.  — Догадываюсь. — Саша неопределенно махнул рукой в ту сторону, куда ушел Кирилл. — Где-то там… — Ты предлагаешь мне сказать тебе «спасибо» и уйти? — уточнил Ярослав. — Нет! — Саша вовремя остановился, чтобы не ухватиться за край футболки Ярослава, не слишком сочетавшейся с пиджаком. — Я нужен чародею. Он найдет меня, а с ним придет и оборотень, и…  Ярослав закатил глаза, заставив Сашу осечься, с неожиданной силой схватил его за ворот толстовки, почти вздергивая на ноги, помог устоять, придержав за плечи: — Сколько пройдет времени, прежде, чем чародей тебя найдет? — Я… Я не знаю. — Ясно… — Ярослав оглядел вампира с ног до головы, вдохнул, прикрыв глаза… Саша знал, что оборотни чувствуют эмоции. Псы — они и в Африке псы, хотя Саша в Африке не был. Скрывать что-то от них было легко, а вот скрыть, что что-то скрываешь — уже сложнее. Ярослав колебался, пытаясь разобраться с тем, нужен ли ему вампир, и Саша, увы, никак не мог на это повлиять. Тем временем, дождь прекратился… — Значит так… — начал оборотень, медленно приоткрыв глаза.  Идея была глупая, импульсивная, и именно поэтому вампир решил попробовать. В конце концов, что он терял?  — Слушай мой голос… — шепнул Саша. Вложить мысль в голову было проще, чем заставить подчиняться физически. Проще и безопаснее. Легче. К тому же, он не врал, внушая оборотню, что многое знает о мире нечисти. Слова, произнесенные между двумя ударами сердца оборотня, осели в голове Ярослава. Он даже ничего не почувствовал, по крайней мере ни испуга, ни осознания гипноза в синих глазах оборотня не проскользнуло. — То место, где я тебя нашел… — Ярослав чуть сильнее сжал плечи Саши. — Там есть вампиры, кроме тебя?  — Его скоро снесут. — просветил его тот, несколько сдавленно. — Вампиров там нет. Там никого нет… Отпусти, ты не понимаешь, насколько сильный теперь.  Ярослав виновато разжал хватку, пристально разглядывая отпущенного вампира. — На синяки не надейся. — буркнул Саша, заметив интерес. — Для этого нужна кровь, а у меня на такие имитации точно не хватит.  — То есть, ты все ещё голоден? Видимо, труп кошки, надёжно спрятанный за раковиной, был обнаружен. Возможно, стоило припрятать его в какое-то более подходящее место или вообще утащить с собой, чтобы выкинуть в Неву… Может быть, вообще не стоило выпивать эту кошку, а настойчиво предложить пухлой горничной, встреченной им в коридоре, взрезать себе ножом вены на руках, к примеру из-за неразделённой любви к главному прокурору… Потом он бы милостиво помог ей перевязать вены и отпустил бы восвояси… Тогда Саше это показалось слишком долгим, он не хотел заставлять ждать и без того раздражённого Кирилла. Это должно было увеличить его шансы на заботу со стороны старшего оборотня… Каким же идиотизмом это казалось теперь. — Да, я все ещё голоден. — упрямо сообщил Саша.  — Значит, ты скоро отправишься на охоту. — это снова было утверждением, и Саша в ответ только неопределенно качнул головой. — Ты убьешь для меня? Вампир чуть приподнял брови, глядя на оборотня, как на полного идиота, но всё-таки ляпнул:  — Да.  В конце концов, оборотень ведь не уточнял, кого именно. Саша готов был ради оборотня взрезать глотки ещё паре сотен крыс или кошек… С людьми было проблематичнее, но, в конце концов, даже одним гипнозом можно было убивать при необходимости.  — А что мне за это будет? — поинтересовался вампир. — Убежище, помощь с твоими приступами агорафобии. — перечислил Ярослав. — Деньги.  Приступы агорафобии… Единственное действительно ценное, что предлагал оборотень, но Саша… Все ещё был слишком умным, чтобы тешить себя надеждой на скорое — до прихода чародея — излечение. Помощь — тонкая рука недо-графа на плече, пока вампир будет заставлять людей умирать, помощь — портативная иллюзия четырех стен и защищённости, помощь — ласковое «дыши» во время панической атаки… Плацебо, не настоящее лечение.  — Только убийства? — на всякий случай уточнил Саша. — …ничего больше?  Ярослав смущённо помотал головой.  — По рукам. — Саша лениво протянул оборотню левую руку, крепко, насколько возможно, пожимая протянутую ладонь. Ответного пожатия он почти не почувствовал. Оборотень, смущённый внезапно возросшей силой, был чересчур осторожен. — А теперь уведи меня отсюда, пока я не зажарился. Участь готовой на всё цепной псины куда больше подошла бы какому-нибудь отчаявшемуся оборотню. Саше, разумеется, было все равно, даже если бы Ярослав заставил его носить ошейник или отсасывать по утрам. Даже странно было, что, осознавая власть над вампиром, прокурорский сынок потребовал только охотиться для него. Может, сказывалось человеческое воспитание, а может — то, что Сашина нынешняя внешность к сексуальным фантазиям не располагала. В любом случае, вампиру это было только на руку.  Вопреки ожиданиям вампира, оборотень не повел его обратно в дом родителей, а снова завозился с телефоном, вызывая такси. Впрочем, Саша этому был даже рад, за кошку ему всё-таки, было немного неудобно, и он сильно сомневался, что Баярунасы были бы рады такой вот рокировке питомцев. — А «убежище» — это где? — вампир, заглянул оборотню через плечо, уже во второй раз ловя себя на том, что с интересом наблюдает за перемещением жёлтой машинки по экрану. — Сначала мы ко мне заедем… Вещи взять, и хотя бы в душ тебя запихнуть. — оборотень, к разочарованию Саши, телефон сразу же спрятал. — А «убежище» — это тот дом, где я тебя нашел.  — Его снесут скоро. — явный намек на то, что от него воняло, вампир пропустил мимо ушей.  — Его скоро будут ремонтировать.  — А нахрена?  На самом деле, будущее дома Сашу мало занимало. Он продолжил кивать и переспрашивать, не особо вслушиваясь в объяснения Ярослава насчёт выгодности арт-центров. Даже при всем желании, вампир понял бы не больше половины, и то — со скрипом. Это не стоило умственного напряжения. Вообще ничего уже не стоило умственного напряжения. Саша наконец-то, впервые за долгое время, мог позволить себе расслабиться.  Пацаненок не был чем-то новым. Ещё один представитель золотой молодежи, которая редко меняется. Его предки держали крепостных, он собирался завести себе… Вот ирония — тоже крепостного. Причем самого настоящего — рождённого ещё до закона о воле, бежавшего и чудом сохранившегося в слегка потрепанном состоянии.  Саша, конечно, мог бы жениться на какой-нибудь дворянке, если бы, конечно, чисто в теории, имел возможность переступить порог церкви… Чуть попозже он имел право выплатить достаточно большой штраф, ещё чуть позже громыхнула революция, и всем стало все равно, как и самому вампиру… Однако факт оставался фактом. Это было иронично.  В подкатившем автомобиле на этот раз не так сильно укачало. Поездка вышла чуть дольше, но Саша не успевал скучать. Прилипнув взглядом к окну, он жадно выискивал названия знакомых улиц и переулков, исхоженных когда-то вдоль и поперек. Если бы только он был свободен, он прошёлся бы по Северной столице, он взлетел бы над ней летучей мышью… К горлу подступила тошнота.  Конечно, не взлетел бы. Саша вынырнул из собственных мыслей. Машина стояла на светофоре. Ярослав обеспокоенно повернулся к вампиру. Видимо, почувствовал. Саша криво ухмыльнулся, но вышло не слишком убедительно. Взгляд оборотень не отвёл. Вампир правильно сделал, что внушил ему собственную значимость, как источника информации. Картина мира этого пацаненка только что с грохотом и треском рухнула, похоронив под собой прошлые ценности и идеалы… И теперь ему нужен был учитель, ну или, на крайний случай — учебное пособие, которое можно было разглядывать во все глаза, совершенно не стесняясь.  Кирилл, несмотря на всю свою внешнюю уверенность и опытность, повел себя, как идиот, поверив старшим Баярунасам. Было ясно как день, что они — чёртовы оптимисты, которые себя уважать перестанут, если не попробуют смухлевать и оставить сына человеком… Вдобавок, судя по тому, насколько поспешно Ярослав предложил Саше «убежище», сам он собирался жить там же. А это означало для пацаненка возможности чего-нибудь вроде домашнего ареста. Вряд ли он в любом ином случае стал бы так поспешно нанимать себе в услужение первую попавшуюся нечисть, к тому же — нечисть опасную, пытавшуюся его сожрать. Саша за себя мог сказать, что он с чистой совестью соврал Баярунасам, и претензии вообще-то у него были. Быть одноруким вампиру не нравилось совершенно. Конечно, проблемой это было решаемой: пара литров человеческой крови, и конечность отрастет лучше прежней… Но вот где достать эти пару литров, Саша представлял слабо. Пацаненок, несмотря на решимость, вряд ли действительно был готов смотреть на то, как вампир заставляет человека порезать себе артерии, а затем, давясь и захлебываясь, глотает кровь, фонтанчиком бьющую из тела. Зрелище было не из приятных. Сашу впервые чуть не вырвало… И это при том, что он-то с детства помогал отцу рубить скотину. Ярослав не выглядел, как человек, способный кого-то убить, но Саше ли было не знать, как порой обманчива внешность. Тем более, как сказал Кирилл, человеком-то как раз Ярослав уже не был. Он был оборотнем… И вот это уже было проблемой для самого Саши. Однако сам оборотень это осознавал вряд ли. Он пялился на вампира совершенно бесхитростно, едва ли не с восхищением. Так смотрели на экспонаты музея уродств, восторгаясь то ли их отвратительностью, то ли изобретательностью матери-природы… Он пытался, должно быть, придушить в себе брезгливость, напоминал себе, что сосуществует с ним в одном теле и вырывается наружу в поисках подходящей пищи. По крайней мере, ему стоило. — А можете по парковке чуть дальше проехать, в тенек? — попросил оборотень, покосившись на Сашу, когда такси остановилось. — Могу, конечно. — таксист дёрнул рычаг коробки передач и, как назло, не оборачиваясь, и не давая возможности для гипноза, поинтересовался. — А что такое?  — Да приятель мой — вампир. — совершенно серьезно сообщил Ярослав. — Ему на солнце нельзя.  — А вы…  — А я — оборотень. — Предположим. — водитель остановил машину в тени и зачем-то уточнил. — Пьяные или под наркотой?  — Ебанутые. — буркнул Саша, открывая дверь и вытаскивая за собой Ярослава.  Выход из машины на этот раз не был чем-то сродни прыжку в ледяную воду. Это значило, что мозг можно было обмануть, создав ему иллюзию безопасности. Пока это срабатывало только с живыми существами, которые не хотели его убить, но кто запрещал Саше уверовать в мистические свойства какой-нибудь пуговицы или монетки?  Вампир нащупал в кармане медальон на цепочке. Пальцы неприятно обожгло, и Саша предусмотрительно отдернул руку. Это действительно было серебро… Волшебные свойства, судя по тому, что она вернула Ярославу человеческий облик, у этой штуки точно были… Так чем не талисман?  Совесть предусмотрительно молчала. Хоть что-то ещё в голове Саши ему подчинялось…  *** Душ в квартире Ярослава выглядел примерно настолько же футуристично, как внутреннее устройство машины. Оборотень благородно испарился из ванной, бросив на закрытый унитаз чистую футболку и штаны, и оставив Сашу разбираться со всем самостоятельно. Не слишком благородным было оставить вампира без подмоги при раздевании, но при помощи зубов и такой-то матери, ему всё-таки удалось стащить толстовку. Истлевшие нитки футболки треснули, едва Саша взялся за них зубами. Впрочем, ее было не жалко — она упала лоскутьями на пол, странно, что не рассыпалась по дороге в труху.  Саша влез в душевую кабинку, на пробу повернул кран, едва не ошпарив себе ноги, разобрался, как сделать воду похолоднее, развернулся, подставляя воде спину, и столкнулся взглядом со скелетом, глядевшим на вампира из зеркала. С тем, что теперь был Сашей. Из зеркала, сделанного без добавления серебра, и потому прекрасно отражавшее Сашу, смотрело дистрофично-худое существо, с облысевшим черепом, с запекшимися на груди подтеками грязи, которую легче было отколупнуть ногтями, чем смыть… Подумать только, за время заключения в подвале он успел почти забыть, как выглядит. Редкие отражения в натекшей из продуха луже — не в счёт. Теперь у него была возможность рассмотреть себя во всех возможных подробностях. Он искренне не понимал, как можно было довести собственного сына до такого состояния, что он решился просить о помощи существо, подобное Саше…  Вампир все смотрел на свое отражение, с тупым животным интересом изучая каждое из своих уродств: следы гниения, бескровные глубокие царапины, обнажавшие сухое мясо, кое-где подранная и свисавшая лоскутами кожа, то, как жалко болталась откушенная выше локтя рука… Он понимал Ярослава. Зрелище живого трупа действительно завораживало.  Горячая вода внезапно сменилась холодной, и Саша удивлённо вскрикнул, отрываясь-таки от зеркала. Хоть что-то было вечным под луной — горячую воду, даже в такой футуристичной обстановке, иногда отключали…  Саша ограничился штанами, в карман которых, чудом не заработав себе новых ожогов, засунул талисман. Пытаться влезть в футболку он даже не стал. Это закончилось бы вывихом здоровой руки и, возможно, ещё одной психологической травмой. Последнего Саше точно было не надо. Пока он второпях пытался оттереть слои грязи под ледяной водой, в сознании царила блаженная пустота, лишь изредка нарушаемая всполохами мыслей «как же, сука, холодно», и вампиру не слишком хотелось ее заполнять чем-то ещё.  Ярослав нашелся на кухне, поедающим из картонной коробки какую-то мокрую лапшу. Надо отдать ему должное, от Сашиного вида подавился он не сразу. Возможно, он даже был не так уж и безнадежен – или всё-таки на успокоительных.  — Удон? — предположил Саша, сопоставляя подслушанные из подвала разговоры о еде с тем, что на коробке красовался иероглиф.  — Кук-су. — Ярослав усилием воли всё-таки заставил себя проглотить набранное в рот. — Там халат в ванной…  — Нет уж, дудки. — вампир вдруг развеселился, глядя на постепенно бледнеющего оборотня. — Привыкай. Так выглядят трупы… А ещё в них заводятся опарыши, если не особо за собой следить. Саша уселся верхом на стул напротив Ярослава, сложив руки на спинке. «Кук-су» была серовато-коричневой, очень длинной и вкусной на вид. Годами и десятилетиями Саша смотрел, как люди едят по дороге, на бегу. Подглядывал из подвала за их жизнью, разрывал мусорные пакеты и смотрел на то, что они оставляли после себя… Смотреть, как человек ест в спокойной обстановке было отчего-то невероятно увлекательно.  — Ты будешь? — вежливо спросил Ярослав, уткнувшийся взглядом в коробку, чтобы не смотреть на Сашу.  — Я тебе — Тр-тр-Митя, что ли? — возмутился Саша. — Супом меня кормить…  — То есть, ты исключительно кровью питаешься? — Я могу есть и даже переваривать что-то. — Саша облизнул губы. — Имитировать процессы жизнедеятельности могу. Только это все энергозатратно. Так что, если в твоём супе нет крови, можешь даже не предлагать.  — У меня в холодильнике гематогенка была, кажется, там кровь бычья…  — С ёжиком?  — А это принципиально? — Ярослав встал из-за стола, постаравшись поскорее пройти мимо Саши, и исчез за дверью холодильника. — Да, с ёжиком.  Гематогенка просвистела по воздуху, грохнулась перед Сашей на стол — на желтой упаковке действительно красовался ёжик. Вампир сглотнул, развернул упаковку. Почему-то именно «ёжика» поколениями выпрашивали дети у родителей. Что было в нем особенного?  На самом деле — ничего. Он зря надеялся, что оттуда польётся хотя бы какое-то подобие крови… В любом случае, дождался он только того, что подгнившие зубы от сладости свело. Вампир с трудом заставил себя прожевать и проглотить угощение под пристальным взглядом Ярослава.  — Как ты попал в подвал? — спросил оборотень, наблюдая за мучающимся вампиром.  — Там тайный проход. — пожал плечами Саша. — Ну, был… Пока ты его не завалил обломками стены. Я там периодически ночевал. — Тайный… — зачем-то повторил оборотень, почти мечтательно возводя глаза к потолку.  Саше захотелось щёлкнуть у него перед носом, возвращая на грешную землю, но он не стал. Состояние оборотня чем-то очень напоминало собачью «стойку», и это было даже любопытно. В этом неловком и тонком пацане, совершенно непохожем на своих собратьев, с которыми вампиру приходилось сталкиваться, на несколько мгновений мелькнул зверь. Пока что всего лишь звереныш, но всё-таки… Это было даже красиво. — Слушай, у меня складывается впечатление, что ты врешь. — сообщил Ярослав, выныривая из своего транса. — Все правда. От первого до последнего слова. — Саша улыбнулся, не пряча глаз от пронзительного взгляда оборотня.  — Ты врешь. — заключил Ярослав, почти с удовольствием. — Нет. — Саша сдвинул стул, оказываясь от оборотня совсем близко. Оборотень ткнул вампиру между ключиц одной из палочек, которыми ел, заставляя его замереть. Оружие, конечно, было глупым и неэффективным, но Саша подыграл — даже брови приподнял в удивлении.  — Я прокурор. Не следователь. — начал Ярослав, стараясь не коситься на палочку. — Но я знаю, как ведут себя обвиняемые… Я не чувствую твоей лжи. Ты отвык винить себя за ложь. Но таких тоже много… В тебе тревога. — палочка чуть дрогнула, ее мокрый, уже успевший остыть кончик, проскреб по тонкой Сашиной коже. — Вина. Боязнь толпы. Ты щуришься на свет, и, как прозревший слепой, с нежностью рассматриваешь обычные вещи, ты узнаешь звуки и слова, но не то, зачем они нужны… Не знаю, сколько ты просидел в этом подвале, но… Там нет тайного хода. Ты боялся умереть. И боишься сейчас. Я это чувствую.  — Мне триста лет. Я выполз из тьмы. — вампир обхватил палочку рукой, с удовлетворением заметив, что оборотень сделал все возможное, лишь бы с Сашей не соприкасаться. — А ты говоришь со мной, как с человеком… Я просидел в подвале примерно семьдесят лет. Так больше похоже на правду? — Нет… Но теперь ты точно не врёшь. — заключил Ярослав. — Зачем было начинать?  — А, что, есть разница, зачем?  Загипнотизировать его ещё раз было можно, и даже заставить забыть факты, по которым он сделал свои выводы, но вот запретить строить логические цепочки или подмечать детали… — Нет… Нет разницы. — Ярослав провел рукой по волосам, зачесывая их назад. — Но я терпеть не могу ложь. Я не могу успокоиться, пока не докопаюсь до правды.  — Ничем не могу помочь… Мне не врать, чтобы не расстраивать тебя? — Саша ухмыльнулся, обнажая клык. — Мне плевать. Что ты сделаешь, если я не прекращу? Перестанешь помогать мне? Так и я тебе перестану. Тогда ты сойдешь с ума от голода. Хочешь?  — Почему нельзя не создавать друг другу проблем? — пацан снова переключился в режим прокурора — безэмоциональной машины для принятия верных решений. — Потому что ты заключил контракт с нечистью, Яросла-ав. — пропел Саша. — Без подвоха тут никак. Привыкай. Я буду превращать твою жизнь в кошмар, пока ты сделаешь все возможное, чтобы я смог уйти от тебя на все четыре стороны за пределами четырех стен.  — Если ты так недоволен, то зачем было соглашаться?  — А у меня прям был выбор? — уточнил вампир. — Нет, но… — И у тебя его не было. — подтвердил Саша. — Говоришь, что не любишь ложь… Так давай не врать друг другу, что все хорошо, и нам эта ситуация нравится. Тебе плевать на меня, пока я убиваю для тебя. Мне плевать на тебя, пока ты помогаешь мне. Договорились?  Ярослав обречённо кивнул, откладывая палочку. Саша потер оставленную вмятинку на коже. Проклятие чуть шевельнулось, заполняя покинутый, было, участок. Ну конечно, как поглощать силы вампира — так это пожалуйста, а вот жить на коже, которой угрожает опасность — так нет…  — По поводу нашего договора. — Саша провел пальцами в воздухе. — Ты вообще… Жестокий? Ну, по жизни. Котят в детстве душил?  — Нет, ты что…  — А хотелось? — вампир с удовольствием отметил мелькнувшее в глазах оборотня сомнение… Пацан, всё-таки, был небезнадежен. — Ладно… Ганнибала смотрел? — Только «Молчание ягнят». — Ярослав внимательно посмотрел на Сашу. — Подожди, ты же не мог… — Естественно, я его не смотрел. — буркнул вампир. — Но у меня прекрасный слух, отличная фантазия, и опыт… обширный. Так что скажи мне, ты готов увидеть то, что там показывают, вживую?  — Ты думаешь, я ни разу в жизни не видел расчлененного трупа? — почти естественно поразился Ярослав, хотя некоторая наигранность возмущения от Саши не ускользнула. — Подожди, ты считаешь, что я исключительно за папины связи и деньги в прокуратуре? Оборотень, не дожидаясь Сашиного ответа, вдохнул воздух и наткнулся на совершенно искреннюю обиду за нечестную игру. По крайней мере, настолько искреннюю, насколько вампир был в состоянии изобразить. Ярослав очень забавно раздражался и забывал на этой почве о том, насколько незначительными были для Саши и способ, которым оборотень получил место в прокуратуре, и то, сколько это стоило, и то, каким болезненным был для оборотня этот аспект…  Отчёта о славном карьерном пути Ярослава, Саша дожидаться не стал — отправился бродить по квартире, невежливо отвернувшись от хозяина.  До наступления темноты они так и не заговорили. Саша занял широкий подоконник, оценив разложенные на нем подушки и какой-то специальный маленький матрас. Окно выходило в двор, до отказа забитый машинами. Двор был абсолютно глухой, и Саша никак не мог понять, была ли постройка подобного дома социальным экспериментом, или же карой небес. В любом случае, больше всего этот дом напоминал вампиру склеп. Высоченный, невероятно огромный склеп. Ещё днём Саша осознал, что Ярослав планирует сбежать из-под контроля родителей в дом на улице Сакко-Ванцетти, но только теперь вампир понимал, почему это решение далось ему так легко. Даже у Саши, просидевшего в подвале так долго, это место вызывало единственное желание: бежать без оглядки. Интересно, о чём думал Ярослав, обзаводясь квартирой здесь? Надеялся, что, с головой погрузившись в работу, не будет замечать гнетущей атмосферы? Или, может, думал только о том, чтобы поскорее деться куда-нибудь из фамильного гнезда? Или таким изощрённым образом наказывал сам себя, будучи не в силах вылить свою агрессию ещё на кого-то? Ярослав, воплощение нервозности и торопливости, обнаружив устроившегося на подоконнике Сашу, лишь тяжело вздохнул и через некоторое время вернулся с колючим пледом, в который уже давно начавший мёрзнуть, но не потерявший достоинства вампир тут же завернулся, как в римскую тогу. Вряд ли это было проявлением заботы — Саша прекрасно отдавал себе отчёт в том, что скорее всего плед был нужен, чтобы не пугать жителей видом сидящего на подоконнике скелета, но всё-таки, плед был теплый.    Ярослав собирался на удивление тихо, почти бесшумно. Саша бы вставил метафору про звериную скрытность, но он точно знал, что это черта не была чертой всей расы: Кирилл, например, топал, как командор. Было ли это следствием попыток укрыться от внимания родителей, или же приобретённой уже в сознательном возрасте привычкой, необходимой для того, чтобы человеческие преступники его не замечали? Хотя нет… Ярослав ведь не был следователем — всего лишь прокурором… Конечно, его перемещения вампир всё равно слышал, пускай они и тонули в шуме остального дома. Саша слышал шум застёгивающихся молний, шорох ткани, звук наливающейся воды…    Второй после заточения закат впечатлил не так сильно. Саша увидел только, как постепенно окна многоэтажки перестали отражать лучи солнца. Впрочем, его мысли заняты были далеко не закатом. Как он ни убеждал себя в обратном, предстоящая охота пугала и его тоже. Тяжёлое молчание нарушил Ярослав, появившийся на пороге комнаты с рюкзаком за плечами:  — Где мы будем охотиться?    Саша развернулся к нему, свесив ноги с подоконника. Тонкости оборотничьей охоты были ему совершенно неизвестны. Вампиры, способные и заставить жертву забыть о нападении, и не нуждающиеся в её смерти, охотились до Сашиного заточения на всей территории Петербурга, не деля его на районы и территории. Оборотни занимались тем же самым, но их тогда в городе почти не водилось, да и к убийствам тогда относились куда спокойнее…    Ярослав, неправильно истолковав его молчание, поспешно предложил:  — Я знаю адреса некоторых осужденных на домашний арест, тех, которые точно заслужили.  — О-о, приятель… — Саша чуть не расхохотался. — Ты хочешь быть не убийцей, а мстителем, что ли?  — Я…  — Ты-ты, — проворчал Саша. — Хочешь убивать только самых плохих. Причём —приходя к ним домой. Сколько пройдёт времени, прежде чем твоя прокуратура догадается, кто именно их убивает? Ты правда хочешь подобного скандала?  — Не хочу я подобного скандала. — Ярослав сложил руки на груди. — Но обычные люди не должны умирать.  — Я могу открыть тебе окно, и ты в него выпрыгнешь. — предложил Саша. — Ты уже не человек, и тебе нужна человечина, чтобы жить в трезвом уме и твёрдой памяти.  — Я это понимаю, но…  — Обычные люди это теперь твоя обычная добыча. — вампир серьёзно посмотрел на оборотня. — Скажи мне, где обретаются пьяные и слабохарактерные личности.  — На Думской. — мгновенно сообразил оборотень. — Что-то менее заезженное. — попросил Саша. — И не в центре… Там через камеры за всеми следят.  — Ты телевизора насмотрелся. — констатировал Ярослав, и тут же исправился. — Наслушался. — Я умею фильтровать информацию. — вампир спрыгнул на пол. — И выцеплять из нее важное. В любом случае, вспоминай неблагополучные окраины… И помоги мне одеться, иначе всю добычу распугаем. «Тога» из пледа свалилась к ногам бывшего крепостного. Ярослав буркнул что-то про современную моду, но одеться всё-таки помог. Даже возмущаться не стал. Наверное, был слишком занят разглядыванием квартиры, из которой, судя по всему, уходил надолго.  *** Воздух в этом районе Петербурга пах пивом, шавермой и сигаретным дымом. Запах стоял в ещё не успевшем остыть воздухе, оседал на коже. Где-то недалеко стучали поезда, позванивали трамваи. Яркими пятнами на стенах домов и трамвайных столбах выделялись листки с номерами, имена на них были большей частью нерусские. Саша не успел обратить внимание, что обещали подобные объявления в районе Ярослава, но что-то подсказывало вампиру, что там «ассортимент» был более славянским.  Тихие неосвещенные дворы здесь были повсюду — отличное место для охоты… Однако Ярослав все не останавливался — то ли не мог определиться, какой именно двор подойдёт для его целей, то ли просто оттягивал момент. Вскоре, вампиру надоело и он, не говоря ни слова, завернул к парадной вслед за какой-то зареванной девчонкой и поймал дверь, которой она явно собиралась хлопнуть. К сожалению, дальше без приглашения, пусть даже и невербального, Саша проникнуть не мог — путь преградила невидимая стена.  Ярослав, поколебавшись несколько секунд, открыл дверь и широким жестом пригласил Сашу в дом. Вампир прислушался. Девчонка возилась с ключами на втором этаже… И, судя по звукам, её в квартире никто не ждал, а это означало возможность закончить трапезу уже внутри, без ненужных свидетелей. Будто испарилась и усталость, и немощность. По лестнице Саша почти взлетел, не дожидаясь оборотня. Девочка предсказуемо обернулась на шум. Она была то ли накуренной, то ли обдолбанной. Это было плохо. В свое сознание она пустила вампира предсказуемо легко, но даже для того, чтобы не позволять ей отвернуться, требовалось воздействие огромной силы.  Саша, прислушиваясь к шуму дома, и убеждаясь, что в ближайшее время никто выходить на лестницу не собирается, приказал своей жертве потянуться к лампочке и сжать ее в руке. Свет погас, осколки брызнули в разные стороны. В нос ударил манящий запах свежей человеческой крови.  Она медленно подняла с пола осколок лампочки и потянула его к лицу. Будь это обычная Сашина охота, он приказал бы ей вскрыть этими осколками вены — поперек, чтобы потом зажила и забыла обо всем, но сейчас ему нужно было убить. У него уже не было другого выхода. Саша чувствовал, как ее разум, который он пытался контролировать, дробится и рассыпается, стараясь уйти от воздействия. — Слушай мой голос. Все правильно. — Саша сбился на скороговорку. — Воткни осколок себе в глаз. Быстро и сильно. Больно не будет.  Рука девчонки взметнулась… Удар пришёлся на руку Ярослава, которую он с нечеловеческой быстротой сумел подставить. Зрительный контакт разорвался, и девчонка осела на пол, принимаясь жалобно скулить… Саша попытался проникнуть в ее сознание снова, но сознания уже не было. Девчонка умерла, в отличие от своего тела.  В прихожей четырьмя этажами выше послышались шаги и шорох доставаемых из кармана сигарет. Ярослав тоже услышал — длинные волосы шевельнулись, и на несколько секунд из-под них показались бритые висячие уши. Он решительно схватил вампира за шиворот и поволок вниз по лестнице.  Саша бы успел — слизать кровь, выступившую на руках девчонки. Этого не хватило бы ни на что существенное, но хотя бы затянулись царапины на груди… Но оборотень держал крепко. Они выскочили из парадной, рванули в соседний двор, и остановились там.  — Идиот. — наконец-то прошептал Саша, вырывая единственную целую руку из хватки оборотня. — Ненавижу.  Ярослав собрался, было, что-то ответить, но Саша вовремя зажал ему рот. Шепотом нечисти Ярослава в детстве мама говорить не научила.  — Спас ей жизнь. Умница. — Саша почувствовал, как его трясёт то ли от последствий пробежки, то ли от злости, он ещё не разобрал. — Добренький оборотень защитил наркоманку от плохого злого вампира. Прокуратура тобой гордится, мудак… Она теперь же абсолютно ничего не соображает. Лучше смерть, чем такое. Она же безвольная теперь, овощ…  Саша хотел отвернуться от оборотня, но не мог. Он знал, что, стоит ему потерять Ярослава из виду, как Петербург бросится со всех сторон. Страшный хищный Петербург был даже здесь, в этом тихом дворе, где даже за шумом машин с соседней улицы, была слышна соловьиная трель… Саша не мог отвернуться, пускай ничего, кроме презрения, одухотворённое лицо оборотня не вызывало. Вампир выдохнул, проглотив дальнейшую тираду, и ещё тише, чем раньше, примирительно произнес:  — Урок первый: даже нас можно убить, и это прекрасно выходит у голода и сумасшествия… — Саша осторожно убрал руку ото рта Ярослава. — Урок второй: ты никогда не перестанешь их жалеть. Только быть нечистью — это значит быть эгоистом. Это значит — всегда, слышишь меня? Всегда выбирать себя. Не кого-то другого, как бы жалко не было.  — Понял я. — оборотень зло сверкнул глазами. Саша вздохнул. Ну конечно, на что он — наивное трехсотлетнее создание, мог рассчитывать? На то, что вдохновленный своим подвигом оборотень услышит и хотя бы попытается осознать те истины, на принятие которых у вампира ушла не одна сотня лет? — Да нихрена ты не понял. — буркнул вампир, просто чтобы восстановить справедливость. — Мне перед тобой извиниться, что ли? — вспылил оборотень. — Извини, я не смог смотреть, как ты этим своим убийственным вибрато заставляешь ее… Что бы ты там не собирался сделать. Тем более, когда я знаю, каково это — когда ты в своей голове не один. Извините, Александр Сергеевич.  — Ну не ори, пожалуйста. — поморщился вампир. — Меня твоим «извини» не накормишь. И себя самого — тоже… На самом деле оборотень не то, чтобы говорил очень громко, просто звук концентрировать не умел, и тот рассеивался, позволяя слышать то, что произносил Ярослав не только собеседнику, но и всем окружающим.  — С рукой нормально всё? — уточнил Саша. — С рукой? — удивился оборотень. Он поднял руку к свету, шедшему от лампочки над подъездом. На ладони не было даже царапин. Маленький кусочек стекла, торчавший из ладони, казался чем-то вроде экзотической татуировки, так как был окружен абсолютно здоровой кожей. — Потом вырежем. — пообещал Саша. Он как-то раз проходил с занозой несколько месяцев, и всё не мог понять, что же чешется где-то под кожей. Вампир ещё раз повнимательнее осмотрел руку Ярослава, но никаких более существенных повреждений в ней не нашёл. Разве что ногти на этой руке были у оборотня ненакрашены… Но в этом была уже целиком и полностью вина Саши. Он лично отрубил оборотню эту руку болгаркой почти сутки назад. Регенерация, которая не требовала крови. Регенерация, за которую не надо было платить… Воистину, оборотни были везучими тварями. — Если ты не собираешься сейчас охотиться, то дай возможность хотя бы мне. — примирительно предложил Саша. — Мне-то никого убивать не надо, чтобы жить. Жертва меня забудет сразу же.  — А ты сможешь это сделать, когда мы в убежище приедем? — спросил Ярослав.  — Твое убежище — заброшенный дом, куда даже доставка еды не поедет. — просветил оборотня Саша. — Разве что проститутки.  — А это идея… Их искать не будут.  Последнюю фразу Ярослав произнес чуть тише, и Саше захотелось его ударить. В чем была разница между наркоманкой и проституткой до вампира дошло не сразу, но как только дошло — желание отвесить Ярославу хотя бы отрезвляющую оплеуху усилилось до невероятных размеров.  — Ты хочешь, чтобы я ее убил, а ты пришел на готовенькое? — озвучил свою догадку Саша.  — А тебе обязательно, чтобы я смотрел на это? — уточнил оборотень. — У тебя фетиш, что ли?  — Чего?  Что такое «фетиш» вампир, конечно, знал — всё-таки, он не зря много лет прожил рядом с психологом, но вопрос застал его врасплох.  — Нет у меня никакого фетиша. — заверил оборотня Саша. — Я хочу, чтобы ты сам учился охотиться, я же не вечность собираюсь тебе прислуживать.  — А мне казалось, у тебя далеко идущие планы… — Когда кажется — креститься надо. — посоветовал Саша.  Ярослав посмотрел на него, как на идиота. Это было заслуженно. Попытка перекреститься была чем-то вроде изощренного самоубийства: дерзнувший сгорал на месте тут же — не оставалось даже пепла, только запах подгорелых перьев. Пикирование из рая за несколько долей секунды было задачей непростой, даже для ангелов.  — Так насчёт… — начал Ярослав.  — Вызывай, хрен бы с ней. — проворчал Саша. — Только если ты откажешься ее жрать, я за себя не отвечаю. Он чуть оскалился, показывая клык. Ярослав серьезно кивнул, и потянулся сорвать с водосточной трубы ярко-розовый листик. Саша готов был поклясться, что минуту назад его там не было. Вернее, нет — клясться он уже был не готов. С него хватило клятв, договоров и сделок на сегодняшний день. Даже если этого листика реально не было на трубе… Что это, в конечном счёте меняло.  Всю дорогу до «Убежища» вампира занимала мысль о новой охоте. Пара литров крови, даже больше — если он не ошибётся, и не царапнет ее клыком. Разумеется, проститутка не окажется девственницей, а значит, для полной регенерации потребуется чуть больше… Мысль была приятной. Интересно, какими были проститутки теперь? Саше ведь никто не мешал сказать, что на убийство потребовалось чуть больше времени, чем сейчас.  Откуда взялась эта странная уверенность в собственных силах, вампир точно сказать не мог. Может — прогулки на свежем воздухе делали свое дело, может — предвкушение крови… К тому же, бесплатное развлечение в виде краснеющего от необходимости звонить по номеру с бумажки Ярослава, подняло Саше настроение.  Проститутки ответили почти сразу же. Приятный женский голос убедил Ярослава в необходимости отдать всю сумму наличными, уточнил о предпочтениях, которые оборотень, к сожалению, называть не стал, и телефон Саше не передал. На том конце звонко рассмеялись, записали адрес и попросили подождать, пообещав незабываемые ощущения.  Наличных в необходимом количестве у Ярослава с собой не оказалось, поэтому он, доведя Сашу до «Убежища», ретировался куда-то в сторону ближайшего банкомата. Ключ они вдвоем повернуть так и не смогли, так что Ярослав пообещал встретить «девочку» у входа, как только вернётся.  Саша прошелся по дому в ожидании этих двоих. На четвертый этаж вести девочку не стоило, она могла испугаться раньше времени, хотя… Это было не очень важно. Главное — чтобы она была подвержена гипнозу. Проститутки в большей части были личностями сломленными, так что проблем возникнуть было не должно.  Ему повезло — он нашёл незакрытую квартиру. Ее хозяева, переезжая, забрали с собой хорошую железную дверь, но оставили в гостиной сломанный диван. Он был достаточных размеров, чтобы Саша уместился на нем с ногами. Правда, делать он этого не стал — конструкция ему доверия не внушала. Во входную дверь постучали, громко и быстро, будто бы молоточком. Саша добрался до двери, и сообщил: — Зайдите с чёрного хода. Судя по шороху волос, девушка кивнула, и пошла, цокая каблучками вдоль дома. Саша подумал, что, если она рыжая, он убьёт её прямо у дверей, не пропуская внутрь дома, и пускай потом Ярослав сам убирается. После Насти рыжий неимоверно раздражал, как будто никто, кроме неё, не имел права на такой оттенок волос. Психолог называл это «лукизмом», и всячески порицал, но Саша убил всех, кто был причастен к тому, что Настя бросилась в Неву, задолго до того, как изобрели это понятие. И очень очень многих рыжих девушек, которых принимал на улице за Настю, и ошибался… Проститутка оказалась желтоволосой. В свете фонаря её волосы, собранные в два пучка по бокам головы, светились, как неоновая вывеска в ларьке с шавермой. Ей вряд ли было больше пятнадцати. Однако в ней не было ни нервозности, ни неловкости, которых стоило бы ожидать. — Как тебя зовут? — спросил вампир. — Как захочешь. — девочка кокетливо качнула головой, и облизнула губы. — Так и будем в дверях стоять? Саша отступил, давая ей дорогу. Она прошла внутрь, внимательно оглядывая лестницу, провела по пыльным перилам пальчиком. — Дедушка, а у тебя деньги-то есть? — спросила она. — Сейчас друг принесёт. — вампир осторожно пронырнул мимо неё, стараясь поймать взгляд. — Про друга надо было говорить отдельно. — девушка будто нарочно вертелась, ускользая от взгляда вампира. — Он только принесёт деньги. — пообещал Саша. — А, ну тогда — хорошо… Девушка стремительно развернулась к вампиру. Саша почувствовал, как её руки скользнули под толстовку, выданную ему Ярославом, прошлись вдоль царапин, ощупывая подранную кожу. Слишком занятый попытками поймать её взгляд, чтобы обращать внимание на что-то ещё, вампир едва не вскрикнул, когда острые ноготки девушки коснулись одной из глубоких разошедшихся царапин, растёрли, будто пытаясь проникнуть внутрь или приласкать. Саша попытался перехватить её руку, но у него не вышло — левой рукой было не дотянуться. Тогда вампир решительно взял её за затылок, вплетая пальцы в волосы, вынуждая смотреть себе в глаза, которыми она тут же наивно захлопала, и шепнул: — Слушай мой голос, ты хочешь разбить себе голову об эту стену. Девчонка вдруг диковато рассмеялась и впилась в его губы поцелуем. Гипноз не сработал. Многим гипноз не был страшен, но пятнадцатилетняя проститутка… Она должна была повестись, что Саша упустил, что сделал не так, в каких словах ошибся? Её губы были мягкими и податливыми, она вся была такой — несопротивляющейся, готовой на всё, провоцирующей. Короткая юбка упала к её ногам, она обхватила шею Саши рукой, наклоняя его голову к своей груди. Он должен был оторваться, должен был посмотреть ей в глаза и твердо, решительно приказать малолетней нимфоманке разбить голову о стену, или задушить себя своими же руками. Рука Саши выскользнула из её волос, безвольно схватила воздух там, где только что было плечо девушки. Проститутка счастливо засмеялась от его неловкости: — Сколько же лет у тебя никого не было, а, дедушка? Не соображая, что делает, Саша провёл ногтями по её груди, с которой непонятным ему образом уже успел пропасть лёгкий топик, но на коже не осталось ни следа, словно бы мраморная кожа этой девушки и впрямь была каменной. Наверное, Саша просто забыл, что значит — касаться людей, и что они ещё могут выдержать. Наверное, так и должно было быть, эволюция сделала новый виток, пока он сидел в подвале. Люди успели стать выше, их кожа — прочнее, а психика, благодаря психологам — устойчивее. Девушка резко опустилась на колени, потянулась к его ширинке. Саша с трудом стоял на ногах, ему давно стоило присесть, а лучше — прилечь рядом с ней на пол. Однако он встретился с ней взглядом, и почувствовал, что должен стоять в вертикальном положении до конца процесса, а может быть — и дольше, если того захочет она. Вот как чувствовали себя люди, находящиеся под гипнозом. Движения губ девушки не волновали его, хотя тело откликалось против его воли. В этот момент он чувствовал, как ломаются логические цепочки, как рассыпается воля, подчиняясь воле чужой. Он мог бы вырваться, но… Странный ступор, вновь спровоцированный его собственным разумом, заставлял его оставаться на месте. Ему хотелось убедить самого себя, что девушка просто загипнотизировала его, но проститутка не могла быть вампиршей — уж сейчас он бы это почувствовал на себе. Может, дело было в каком-то другом гипнозе, но… Саша ведь даже на суде, глядя в глаза вампирам, чей возраст был в несколько раз больше его собственного, умудрялся сопротивляться и не свидетельствовать против себя. И вот теперь — так просто, какая-то девчонка… Гипнозу подчинялись лишь слабые, Саша не должен был, просто не мог. Однако факты были налицо. Он ослаб. И слабость эта была не сродни той, которую можно было исцелить кровью. Саша чувствовал, как смысл теряет само его существование, как вверх ногами переворачивается то, что прежде держало его на плаву, как обломки утягивают его на дно. — Кто ты такая? — сумел сформулировать Саша. Она, не отрываясь от процесса, подняла руки к голове, и распустила волосы. В основании пучков оказались два небольших витых рога. Саша думал, что демоны — выдумки. Но информация о том, что теперь одно такое существо обреталось в Петербурге, ровным счётом ничего не объясняла. Она поднялась и вытерла губы. Её довольный и сытый взгляд пробирал до костей, но Саша смотрел на неё, прямо и тупо, ожидая лишь одного — когда она уже уберётся подальше. Она осталась. Села на ступеньку и уставилась на дверь, ожидая Ярослава. Саше хотелось её прогнать, но он понимал, что ему не хватит слов и убедительности. Ему не хотелось узнавать, что именно скажет Ярослав, узнав о настолько грандиозном провале. Вернее — не скажет. Саша почти уверен был, что Ярославу хватит одного взгляда на обстановку, чтобы развернуться и уйти обратно в свой человейник, навсегда оставив бесполезного, израсходовавшего себя вампира, лишившегося способностей к гипнозу. На улице послышались знакомые торопливые шаги. Оборотень скрипнул дверью, осторожно протиснулся внутрь и удивлённо посмотрел на Сашу. В свете фонаря вампир увидел, как взгляд Ярослава сменился с удивлённого на осуждающий. Демоница поднялась ему навстречу, сделала несколько шагов, и коснулась губ оборотня поцелуем, чуть привстав на носочки. — Отпусти его. — тяжело выдавил Саша, но голос его прозвучал тихо, и почти бессмысленно. Ни девушка, ни Ярослав, не обернулись. Дверь захлопнуло ветром, но вампиру прекрасно было видно и слышно всё происходящее. Он не смог сбежать от этого, даже если бы ступор его отпустил: невероятно чуткий слух — его дар, его проклятие, не дал бы ему отвлечься. Нельзя было заключать сделок с нелюдями, даже вот таких. Без подвоха было никак. И Саша даже сквозь темноту видел, как взгляд Ярослава сначала становится мутно-пьяным, а затем приобретает какой-то странный лихорадочный блеск — сродни тому, который появился, когда Саша ляпнул про «тайный проход». Вампир закрыл глаза, попытался представить, что он снова в подвале, подслушивает, как скрипят кровати, в том числе пресловутый диван, до которого они с демоном так и не добрались. Это не помогло. Стало только хуже. Он вдруг понял, как бесполезно было выживать там, поедая крыс, чтобы теперь… Полыхнула яркая вспышка, по векам мазнуло светом. Тяжёлые командорские шаги, удар и ещё одна вспышка, громкий исполненный боли вой демона. На пол грохнулось что-то твёрдое, прокатилось и замерло… Саша осторожно приоткрыл глаза, опасаясь очередной вспышки, и наткнулся на изучающий взгляд чародея-теперь-уже-дважды-спасителя. Вокруг его рук погасало какое-то хитрое заклятие. Возможно, он собирался пустить его вслед сбежавшей девушке, но не успел. — Как ты? — Женя, встряхнув руками, стряхивая остатки магии, посмотрел на вампира. Движения у него были отточенные, правильные, равнодушные. Так, наверное, рыцари втыкали в землю меч, очищая его от крови или хирурги бросали в лоток использованный скальпель. — Откровенно хреново. — честно признался Саша. Кирилл отвесил Баярунасу хорошую затрещину, от которой голова Ярослава мотнулась в сторону. Достоевский не соврал. Звук у пощёчины был действительно мокрый. Наверняка, Ярославу было больно, но Саше требовалось что-то подобное, отрезвляющее, хоть немного вырывающее из круговорота мыслей… — Разговаривать, значит, можешь. — констатировал Женя. — Могу. — Это главное.