How Do I Make You Love Me?

— Ты… Говоришь о… о том… — медленно начала Джослин, спотыкаясь на каждом слове, словно механическая кукла, у которой заканчивается заряд. — Что я… Должна уйти? А… а как же Камило? А семья? А… свадьба?.. — Что? — изумился мужчина. — Я не прогоняю тебя, девочка. Я не сказал, что ты должна уйти. Я сказал, что ты можешь уйти. — Я ещё не готова, — прошептала девушка, обхватывая себя руками за плечи и сжимаясь. — Джослин, — Бруно покачал головой, протягивая руку и в нерешительности замирая на пару секунд, затем всё же опустив ладонь на макушку девушки и потрепав её по волосам. — Я просто сказал тебе о том, что ты должна знать, понимаешь? Я уверен, что проход открылся вновь из-за тебя. — Почему? — Не вижу других причин, — задумчиво отозвался тот. — Я пробыл в твоём мире четыре дня, ещё три провёл перед этим в лесу. Сколько меня не было? — Двенадцать… нет, тринадцать дней, — Джослин подняла голову, не обращая внимания на чужую руку. — Соответственно, если я здесь пробыла около двух месяцев, то дома прошло… ну, примерно в два раза больше. Мне казалось, разница во времени больше, а на самом деле, нет. — Мне казалось, что ты у нас уже гораздо дольше, — вздохнул Бруно, убирая руку и глядя на девушку. — Мы все к тебе привыкли, и семья не захочет тебя отпускать. — И я не хочу, — угрюмо отозвалась та, отворачиваясь. — Не злись на меня, Джослин, — мужчина сложил руки на груди. — Я не зла тебе желаю, просто считаю, что ты должна знать. — Ага, узнала, — буркнула девушка. — Всё? — Никто больше не должен узнать, — предостерёг её провидец. — Особенно Камило. Ты понимаешь? Джослин протиснулась мимо него, устремляясь к двери. Остановившись уже на пороге и опустив ладонь на дверную ручку, девушка обернулась. — Как там? Дома? — тихо спросила она. Бруно улыбнулся. — Я был не совсем у тебя дома, думаю, это была Колумбия твоего времени. И она выглядит… умопомрачительно. Такой контраст с нашей жизнью. — Есть такое, — кивнула Джослин, открывая дверь и выходя из комнаты. Сразу за дверью в коридоре она наткнулась на обеспокоенных Джульетту и Альму. — Что случилось? — взволнованно спросила Абуэла. — Где Бруно? Джослин молча показала на дверь за своей спиной и направилась к своей комнате. Там она быстро прошла на балкон и по резной решётке для цветов взобралась на крышу. Приложив ладонь козырьком ко лбу, девушка осмотрела частично раскинувшийся перед ней Энканто. Конечно, с такой высоты и расстояния она не увидела того, кого искала, так что, вздохнув, Джослин опустилась на тёплую черепицу, кладя подбородок на колени, притянутые к груди. На город опускался закат, купая Энканто в последних кораллово-персиковых солнечных лучах и окрашивая всё в нежные оттенки. Девушка тихо вздохнула, бездумно глядя вдаль, и ветерок нежно трепал распущенные светлые волосы, что уже порядком отросли, хотя дома, незадолго до трагедии, Джослин обрезала их чуть ниже плеч. А теперь белые пряди доставали уже до лопаток. Экология ли сказывалась, правильное питание ли, отсутствие стресса или какие-то волшебные местные шампуни — Джослин не знала, хотя заметила, как быстро растут волосы, да и кожа её стала чище, окончательно избавившись от следов переходного возрасте в виде ранее возникающих порой прыщей. Погрузившись в размышления, девушка и не услышала шагов рядом с собой, а когда на крышу опустилась Исабелла, Джослин вздрогнула. Брюнетка, не глядя на девушку, откинулась на отставленные назад руки, подставляя лицо и шею заходящему солнцу. — Привет, Иса, — негромко произнесла Джослин. — Мы с Бьянкой начали встречаться, — проговорила та, не открывая глаз, и мягко улыбнулась. — Я очень рада за вас, — искренне отозвалась блондинка, расплываясь в улыбке. — Благодаря тебе, Джослин. Если бы не ты, я бы никогда не решилась, — продолжила старшая из детей Мадригаль и, наконец, повернулась к собеседнице, взглянув той в глаза. — Спасибо. — Не за что, — Джослин аж зажмурилась от удовольствия, просияв. — Я правда невероятно сильно рада за вас!.. — Сначала, когда ты только появилась, ты раздражала меня, — резко перебила её Иса, и Джослин замерла, словно её холодной водой окатили. — Ты казалась мне неискренне несчастненькой, и я не понимала, почему все с тобой носятся. Но потом… я увидела, какими глазами мой дурацкий младший братишка, вечный непоседа, смотрит вслед тебе, что уже вышло за рамки его кошмарного любопытства, которое тогда сфокусировалось на тебе из-за двери и видения Бруно. Но Камило глядел на тебя глазами человека, познавшего смысл жизни и для которого этот смысл заключается в одном-единственном существе. И тогда я позавидовала. Я, знаешь, никогда не знала этой бурной подростковой любви. Стремясь быть идеальной и не запятнать репутацию, я избегала романов и ухаживаний… и пропустила всю свою юность. А потом увидела квинтэссенцию этой сумасшедшей любви во взгляде брата, направленном только на тебя. И я тоже хотела… так. Очень сильно хотела. А ты показала мне дорогу. И всё оказалось гораздо проще, чем я думала. И я… я была не права насчёт тебя. Ты очень чистая и светлая девочка, Джослин. Моя противоположность. Не странно, что ты сдружилась с такой же наивной и нежной Мирабель. — Иса, — смущённо хмыкнула Джослин, не глядя на ту. — Твои слова звучат так, будто ты прощаешься. — Что? — изумилась Мадригаль, обдав блондинку взглядом. — Боже упаси, братец с ума сойдёт, и окружающих сведёт! — Это да, — вздохнула та. — Или ты… — Исабелла прищурилась. — Ты собралась уйти? Я права? — Как ты думаешь, это будет правильно? Всё же, это не мой мир и не моя жизнь. — Человек сам решает, какая у него будет жизнь, Джослин, — отозвалась брюнетка, качая головой. — Ты же сама мне это и показала. — Сам решает… — повторила девушка задумчиво, глядя вниз, во двор Каситы, и внезапно глаза её прищурились, а на губах расцвела улыбка. — О, своего милого углядела, не нужно и озвучивать, — хихикнула наблюдающая за ней Иса. Джослин же поднялась на ноги, глядя вниз, а потом, нетерпеливо махнув Исабелле ладонью, двинулась вдоль крыши к ближайшему удобному окну. Уже через пару минут Джослин бежала по коридору Каситы к лестнице, ведущей с галереи второго этажа в холл. На ступеньках же они и встретились с Камило, без слов влетая в объятия друг друга. — Мне никогда это не надоест, — выдохнул парень, счастливо улыбаясь. — О чём ты? — Джослин улыбнулась в ответ. — Эти ощущения, когда я вижу тебя спустя какой-то промежуток времени, — ответил тот. — Как сердце подпрыгивает, колотится о рёбра от радости, и под кожей разливается тепло. — Поэтичный ты мой, — нежно коснулась губами его щеки девушка, с наслаждением запуская пальцы в кудряшки. Камило улыбнулся. — А это то, что явно никогда не надоест тебе, — поддразнил он Джослин. — Ничего не могу поделать с тем, что тащусь от этих спиралек, — она пошевелила пальцами, чуть сжимая пушистые волосы парня, и тот хмыкнул. — Мне уже кажется, что тебе не столько нужен я, сколько моя шевелюра. — О, смотрите-ка, он ревнует к своим же волосам, — протянула Джослин, негромко смеясь. — Ты нужен мне весь. — Надеюсь, — с притворной грустью вздохнул Камило. — Эй, влюблённые, оторвитесь друг от друга и помогите накрыть на стол, — из кухни выглянула Джульетта, с улыбкой помахав парочке рукой. Те, переглянувшись, направились на зов. Вскоре вся семья собралась к ужину, который прошёл в весьма нервной обстановке: сказывалось то, что до дня Х, а именно свадьбы, остались всего сутки. Все уже были действительно на взводе, и лишь Джослин и Камило словно не поддались напряжённой атмосфере, явно наслаждаясь друг другом и не замечая никого вокруг. Весь ужин парочка перешёптывалась, время от времени тихо посмеиваясь, держась за руки под столом и прямо-таки лучась счастьем. — Ой, сгиньте уже с глаз долой, сил нет на вас, сияющих, смотреть, — наконец, не выдержала накрученная до предела Долорес. Парочка переглянулась. Не вступая в спор, они быстро поднялись из-за стола и, будто им того и надо было, перешёптываясь, сбежали из кухни. Остаток вечера Камило с Джослин провели в комнате последней, удобно расположившись на кровати. И, конечно, они целовались. Они целовались так много, что, когда они не целовались, Джослин это начинало казаться противоестественным, словно она могла вдыхать и выдыхать только через его губы. Они буквально отрывались друг от друга только на короткие мгновения, необходимые, чтоб сделать пару жадных глотков воздуха или обменяться нежными словами. Уже когда в комнате окончательно стемнело, а никакого желания вставать и зажигать свечи ни у одного из них не возникло, Джослин устроилась на груди у парня, прикрывая глаза. Его рука обнимала её плечи, их ноги были переплетены, и на губах обоих блуждали блаженные улыбки. Камило задумчиво перебирал волосы возлюбленной в тишине, оба они не нуждались в разговоре, чтоб чувствовать себя уютно в этой тишине и темноте, сгустившейся в комнате и скрывающей их так, словно они остались в этом мире одни. Лишь когда Джослин тихо засопела, расслабившись и доверчиво прильнув к нему, парень аккуратно соскользнул с её кровати, укладывая девушку и укрывая одеялом. Та что-то сонно пробормотала, а затем перевернулась на бок и, трогательно подложив ладошки под щёку, крепко уснула. Камило осторожно склонился к ней и нежно коснулся губами пахнущих травами волос. Он вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, и направился в свою спальню, памятуя о данном ещё в самом начале отношений с Джослин обещании, что стребовала с него Абуэла. Она сказала, что понимает всё о любви и тяге, но всё ещё считает неприемлемыми ночёвки в одной кровати, пусть они и пара, но не муж с женой. Впрочем, Долорес и Мариано Альма в этом плане тоже спуску не давала, так что Камило противиться не стал, поступившись этой малостью. В конце концов, что такое сон, когда у них есть дни друг для друга? И вся жизнь для них двоих. Однако следующий же день доказал Камило обратное: кроме как за завтраком и обедом, он свою девушку не увидел, ведь Джослин, как и остальные женщины, пропадала на кухне, готовя свадебный пир. Ну а он сам в очередной раз мыл то, что показалось недостаточно сияющим, переставлял мебель с места на место, а затем возвращал обратно, вытирал несуществующую пыль с ледяных статуй, и выполнял ещё множество чрезвычайно увлекательных заданий старшей сестры. Камило предпочёл соглашаться со всем, лишь бы не довести и так едва не рыдающую Долорес до истерики. День промелькнул так быстро, что никто и заметить не успел, так что когда на Каситу опускались сумерки, воздух едва не звенел от напряжения, охватившего домочадцев. Оставалась одна ночь! Камило пришлось встать в четыре утра, лишь бы успеть занять очередь в ванную, за которую этим утром велись особенно ожесточённые бои. А уже к восьми часам Каситу наводнили люди, все что-то носили, поправляли, накрывали столы. Камило безуспешно искал среди этой толпы Джослин, но та как в воду канула. Потом он попался на глаза Альме, которая немедленно припрягла парня вытирать винные бутылки, которые и так блестели, но, в самом деле, кого это волновало? Поэтому вооружённый полотенчиком Камило методично протирал тёмное стекло, мрачно вглядываясь в своё искажённое изображение. — Камило! — услышал он знакомый голос, и резко обернулся. Бутылка, которую парень в тот момент держал в руках, полетела на пол, выскользнув из внезапно ослабевших пальцев, разбиваясь на осколки и орошая всё вокруг винными каплями. Но Камило даже не заметил этого. Приоткрыв рот, он полными обожания и восхищения глазами смотрел на стоящую в нескольких метрах от него девушку. Джослин, наряженная в длинное платье прямого кроя, переливающееся оттенками золотого и жёлтого, упёрла одну руку в бедро, чуть улыбаясь. Светлые волосы мягко обрамляли лицо, лишь у висков девушка заплела тонкие косички, отведя их назад и связав на затылке. — Ты… просто… — Камило тяжело сглотнул, не в силах ни отвести взгляда, ни шевельнуться. Дар речи окончательно покинул его, и парень только и мог беспомощно глядеть на подошедшую к нему Джослин, что чуть покружилась на месте, демонстрируя, как тонкая ткань, подчиняясь движениям, мягко обнимает бёдра и тонкие лодыжки, и затем снова соскальзывает вниз, целомудренно скрывая длинные девичьи ноги. — Если уж ты потерял дар речи, то это лучший комплимент, — усмехнулась Джослин, протянув руку и легонько тыкнув парня пальцем в нос. Тот улыбнулся ошарашенно и восхищённо, скользя взглядом по тонкой фигурке, облачённой в платье цветов его семьи, в его собственный любимый цвет. — Не могу поверить, — пробормотал он едва слышно, но девушка услышала. — Во что? — Что это великолепие… эта фея, нимфа… эта богиня — она моя, — выдохнул Камило, глядя ей в лицо широко распахнутыми глазами. — Н-никогда не видел ничего красивее… Джослин чуть смущённо улыбнулась, наклоняясь к парню и целуя его в щёку. — Никогда не выходи замуж, Рика, пока не встретишь мужчину, который будет смотреть на тебя такими же глазами, — донёсся до них высокий старческий голос, и Камило обернулся, нехотя отрывая взгляд от Джослин. — Абуэла Розалия, Аурика! Рад вас видеть, — проговорил он радостно, заметив говоривших и, взяв Джослин за руку, повернул её к подошедшим пожилой сеньоре с пышными седыми волосами и девочке-подростку лет тринадцати. — Хочу вам представить — это моя прекрасная Джослин. Душа моя, это сеньора Мартинез — моя бабушка по отцу, и Аурика — кузина, младшая сестра Бьянки и Алли. — Очень приятно познакомиться, — улыбнулась Джослин, вежливо наклонив голову. Аурика несмело ей улыбнулась, а сеньора Мартинез, протянув руку, ласково потрепала по плечу. — Камило нашёл себе настоящую красавицу, — улыбнулась женщина. — Мама! — раздался сзади голос Феликса, с раскрытыми объятиями спешащего к родне. — Феликс, сынок! — обрадовалась сеньора Мартинез, а Камило повернулся к девушкам и, продолжая мило улыбаться, прошептал, едва разжимая губы: — Бежим отсюда, — парень взял Джослин за руку, а та, подмигнув Аурике, быстро и незаметно устремилась к целой скульптурной группе из кустов и лоз, созданной Исабеллой. Вскоре все трое уже устроились за цветочной композицией, наблюдая за лобзаниями родственников, к которым присоединились Пеппа, Альма и Алли. — Привет, Аурика, я Джослин, девушка этого красавчика, — задорно улыбнувшись, прошептала блондинка, поворачиваясь к смущённой девчушке. — Мы так нормально и не познакомились ведь. — А я Аурика, лучше Рика, — отозвалась та тихо. — Очень рада! — Пойдём на кухню, — состроил умоляющую мордашку Камило. — Я со вчерашнего дня не ел! — И как ты ещё жив?! — притворно ужаснулась Джослин, хихикая под нос. — Нет, ну честно… — парень глубоко вздохнул, напуская на себя самый трагичный вид. — Рика, ты как? — улыбаясь, взглянула на девочку Джослин. — С нами? — Да, пожалуйста, — застенчиво отозвалась та, и блондинка протянула ей руку, когда за вторую ладонь её схватил Камило. И троица, пригибаясь и прячась за мебелью и украшениями, окольными путями двинулась на кухню. Там девушки спрятались в коридоре за гигантским цветочным горшком, заслав на кухню Камило, как самого ловкого похитителя еды. Тот, приняв облик Джульетты, уверенным шагом вошёл в помещение, заполненное ароматным паром и витающими запахами пищи. Через пару минут Камило вернулся с целой тарелкой сырных лепёшек, и, поманив своих сообщниц, крайне шустро покинул место преступления. Сидя через пару минут в комнате Джослин, все трое с аппетитом уминали похищенное угощение, обмениваясь заговорщицкими взглядами и явно пребывая в прекрасном расположении духа после своей выходки. Аурика, доев лепёшку, с довольным вздохом откинулась на спинку диванчика, на котором сидела. — У вас тут так весело! — улыбнулась она, обмахиваясь ладошкой. Джослин и Камило переглянулись. — То ли ещё будет, — подмигнул кузине парень. — Вы такие везучие, правда, — Рика вздохнула. — Вас много и вы такие дружные, весёлые… Не то что у нас. Нас вроде трое, но, на самом деле, Алли вообще ни до кого дела нет, Бьянка пропадает с подружками, а я… мне и шагу ступить не дают. — На самом деле, у нас тоже почти все сами по себе, — немного грустно улыбнулся Камило. — Раньше, когда мы были младше, мы крепко дружили. Но потом… Иса и Долорес перестали так тесно общаться из-за предполагаемой свадьбы Исабеллы с Мариано… Потом Иса вообще сильно отстранилась от нас, явно считая нас слишком мелкими и скучными. Потом и Луиза последовала её примеру. Остались мы с Долорес и Мирабель, ну и Антонио, но он мал ещё. Потом Долорес засобиралась замуж… — Ну, а потом произошла вся эта кутерьма с дарами для меня и Миры… — продолжила Джослин, украдкой погладив парня по плечу. — Ой, ну да, — Рика весело хмыкнула. — С дарами? Или кто-то просто влюбился и теперь не может отлипнуть друг от дружки? — Она мне нравится: такая маленькая, а умненькая, — Джослин улыбнулась. — На самом деле, Мирабель и Джослин тоже подружились, — заметил Камило, хмыкая. — Иногда мне даже бы хотелось, чтоб они меньше общались… — Ой, да, представь, Рика, такая я негодяйка, что один вечер из десяти с подругой провожу, — перебила парня Джослин, смеясь. — Камило собственник, — прищурившись, заявила Аурика. — Он даже в детстве ни-ког-да не делился игрушками! — Что моё, то моё, — юноша насупился, притягивая к себе за руку свою девушку. Та фыркнула, легонько хлопая его по плечу. — Рика, приходи к нам, если дома скучно? — предложила Джослин, улыбаясь. — Думаю, никто против не будет. — Правда? — глаза девчушки загорелись, она с надеждой взглянула на кузена. — Отмажу тебя от матери, только не делай щенячьих глазок, — проговорил тот. — Да, это же прерогатива Камило, не отнимай у него его хлеб. — Эй! — Вот вы где, — дверь распахнулась, на пороге возникла Пеппа, отмахивающаяся от вьющейся вокруг неё тучи. — И Рика здесь? Ну и отлично. — Пора? — тяжело вздохнул Камило. — Порадовался бы за сестру, — укорила парня мать, и тот пожал плечами. — Я буду просто счастлив, когда они уже, наконец, поженятся, и вся семья, кстати, тоже вздохнёт с облегчением!