Слишком легко закричать, слишком лживая реакция в месте, пронизанным обманом, слишком легко выкрикнуть
Монстр и прибавить страха лицу и походке, который является самой сутью ночных кошмаров.
Разве она тоже не монстр, меньшая версия его, скрытый террор? Как она, должно быть, выглядит в глазах существа? У неё нет рогов, но её зубы обнажены, рычание злостное, и её темнота сжимает рукоять кинжала. Разве её не нужно бояться?
Слишком легко.
Поэтому она говорит то слово вместо этого. Слово, которого не понимала до существа. Когда была по локти в рыбьих кишках, или когда стены коридора слезали, как кожа, оголяя сгнившее дерево, или когда черные мухи летали над мертвой птицей у порога рыбного домика, она не понимала, потому что ей было позволено лелеять все плохое вокруг неё, вокруг Платта, прихвостней, жители деревни всегда указывали на неправильность,
её неправильность.
Но слово выскальзывает из неё, как полностью осознаваемая поэма.
Прекрасный. И оно тянет за собой все хорошее и плохое.
Теперь она понимает это слово. Ужасающее понимание приходит к ней, громкий щелчок в голове, который включает голос, говорящий, что существо красивое, и она может быть красивой тоже.
Независимо от того, где она сейчас. Кто она. Она просто девушка, застрявшая во сне.
И это существо попросту не может быть монстром. Но оно -
монстр.
Монстр реален.
Все больше запутываясь и внезапно становясь робкой, Рей медленно отходит, её шаги небрежны в темноте, будто отравлены запахом маков, растущих в трещинах в земле. Но существо, ободренное прошептанным ею словом, двигается к ней, их тени на стене становятся ближе.
— Ты… ты не… — глубокий голос хриплый, гортанный, почти ревущий, будто давно не использовался, как старая заржавевшая машина на заброшенной фабрике, звуки выходят слишком длинными, маленькие слова аккуратно падают на каменный пол, как кубики, — ты не одна, — наконец, говорит существо.
Одинокая слеза скатывается по щеке Рей.
— Ты не одна, — снова говорит существо, твердо и решительно.
Это все должно быть сном, странным сном, от которого слишком поздно просыпаться.
Жуткая тишина опускается в воздухе между ними – и что-то еще – тяжелое от незнакомой угрозы, блеклый крик вдали уже стал забытым воспоминанием, тишина, следующая за ним, слишком громкая, чтобы думать разумно.
Рей снова зажимает рот ладонью. Она отказывается издавать звуки, отказывается выдавливать слова, внутренне пытаясь заставить свое сердце не биться так громко. Оно как птица, освободившаяся из её груди, пролетевшая сквозь кости и поток вен.
Тихо, тихо, тихо.
Кровоточащее существо подходит ближе и ближе, пока его тень на стене полностью не поглощает её. В его глазах удивление, бычья голова наклонена в сторону, волны черных волос рассыпались по плечам.
Она опускает
свои глаза и пересчитывает его пальцы на ногах, но проходит немного времени до того, как её любопытство становится трудно игнорировать. Её взгляд движется от лодыжек к ногам, затем к груди, потом к шее, пока она снова не встречается с ним взглядом.
Рей импульсивно хочет сказать слово “
Прекрасный” снова, потому что он такой и есть, даже если он и монстр.
Существо напрягается.
Его глаза покидают её, сосредоточившись на темноте за ней. Он отодвигает её в сторону в защищающем и не менее собственническом жесте и рычит на тени.
Что-то рычит в ответ.
— Беги, — говорит существо.
Это все, чем я и занимаюсь, с сарказмом думает она, но не спорит. Она делает так, как ей сказано. Медленно отходит назад, снова глядит на существо, и, наконец, начинает бежать.
***
Чудовищные крики эхом разлетаются в стороны, чем дальше идет Рей, чем глубже падает в сон, заменяя один коридор темноты другим. Её ноги болят от бездумной ходьбы, как долго продолжающейся – она не знает. Её ступни болят, тело готово упасть, как заброшенный дом. Она опирается о холодную, мокрую стену и думает, что пришло время отдохнуть.
Она входит в комнату – возможно, это был роскошный бальный зал, его пол сделан из сияющего мрамора, высокий потолок разукрашен сценами рая мягкими движениями кисти, большая его часть обвалилась, хрустальные люстры завешаны паутиной, опасно свисающей сверху. Растаявшие свечи со слабым мерцающим светом вырастают из земли, как дефектные грибы. Кривые столы со скатертями разбросаны по комнате. Она забирается под один из них и сворачивается на боку в комок, прижимая к груди кинжал, как игрушку.
Тени в виде больших крыс двигаются за тканью, пища пронзительную бессловесную песню.
Ты не одна.
Рей закрывает глаза, и на её лице расцветает маленькая улыбка.
***
Она плывет, отдаляется… Нет, неправильно. Её несут, крепко удерживая в сильных руках, прижимая ближе, её лицо трется о теплую, твердую грудь.
Так вот каково это, когда тебя держат.
Её нежно кладут на что-то мягкое, кровать, возможно, окруженную перьевыми подушками, закапывают под шерстяное одеяло, как посаженное семечко.
Она спит долго.
Глаза Рей открываются, и она видит существо, сидящее у очага, зашивающее свою рану, огонь потрескивает под кастрюлей с кипящим бульоном.
Её сердце ускоряется. Она больше не в бальной комнате, это помещение намного меньше, будто внутри хижины или маленького дома.
— Черт, — она ругается и хватает кинжал, лежащий на подушке, рядом с её головой, быстро выпутываясь из одеяла.
Это не сон в конце концов.
Существо не поднимает взгляда, аккуратно управляясь с иглой и ниткой, его небольшие пальцы окрашены кровью, будто краской.
— Ты храпишь во сне, — медленно говорит он.
Рей моргает в неверии.
— Что…
Где я?
— Ты мой гость.
— Нет,
нет… — Рей вжимает ладони в глаза, стирая сон.
Он смотрит из-под длинных темных ресниц, его взгляд мечется между кинжалом и её лицом.
— Ты хочешь убить меня? — спрашивает он.
Она смотрит на кинжал; её хватка ослабевает.
— Ты… ты монстр, — говорит она факты.
Ты не реальный. Все это не реально.
Существо замирает и хмурится, игла застывает в воздухе, правда гораздо более огорчающая, сказанная вслух. Он сглатывает комок в горле.
— Да.
— Если ты монстр, тогда кто я?
Он заканчивает зашивать рану и отрезает конец нитки ножницами. Он вздыхает.
— Жертвоприношение, — говорит он.
— Кому?
— Архитектору.
— Архитектору?
— Тому, кто построил Лабиринт.
Рей мотает головой.
— Лабиринт?
Он расправляет руки и указывает в комнату и наружу.
— Лабиринт.
—
Ты убьешь меня? — спрашивает она.
Вопрос заставляет существо замереть.
— Почему? — выплевывает он, его грудь вздымается и опускается чаще, чем волны беспокойного моря. — Потому что я монстр? — Он встает и медленно притягивается к ней, как мертвая звезда, отчаянно желающая тепла солнца в последний раз, отчаянно желающий
её. Он нависает над ней, в его глазах злость. — Если бы я хотел тебя убить, ты уже была бы мертва.
Существо гулко топает прочь, резко выходя через красную дверь, забирая с собой свою тень и ярость.
Рей прислоняет руку ко лбу.
Проклятье.
