***
Это пытка. Медленное страдание. Она сидит за столом, который чудесным образом заставлен кувшинами со сладким вином и обильным количеством тарелок со вкуснейшей едой: шипящий бекон и омлет, воздушные блинчики и кувшины липкого сиропа, нарезанный грейпфрут и чашки с сахаром; она все еще голая, все еще теплая, все еще жаждущая, её ночнушка осталась на полу. Она обмазывает клубничным джемом тост и подносит ко рту. Но останавливается посередине, замирая при виде его. Конечно же, он безразличен, все еще невинен, неземной, слишком озабоченный банкой с медом в его руках. Он открывает ту, откидывает крышку на стол и засовывает два своих толстых пальца внутрь, собирая мед, и затем вытаскивает их, мед непристойно капает вниз. Больше грязно, чем сладко. Все это во время того, как серебряная ложка недвижимо лежит на его тарелке. Рей сжимает бедра, прикусывая нижнюю губу. — Мы теперь любовники? — гадает он вслух, посасывая мед с пальцев. Она наклоняется вперед, ухмыляясь, её грудь прижимается к столу. — Ты любишь меня, мой прекрасный монстр? Он отводит глаза, отчаянно пытаясь скрыть блеск в них, взволнованный, надеющийся. — Можешь ли ты? — Могу я что? — Можешь ли ты любить монстра? — аккуратно говорит он. — Я могу делать много вещей. Для тебя. Он фыркает в удовольствии и возвращается в тихие размышления, окуная пальцы обратно в банку с медом. Через некоторое время он замечает её взгляд, румянец, заливающий её щеки, приоткрытые, хрипло выдыхающие губы и то, как она извивается на своем месте. Блеск в его глазах исчезает, что-то другое встает на его место, что-то, похожее на плутоватое озорство. — Хочешь попробовать? Рей промакивает кончики рта салфеткой и встает со своего места за столом. Она подходит к нему. — Открывай, — говорит он, поднося медовые пальцы к её рту. Она твердо держит его запястье, обхватывает губами толстые пальцы и, закрывая глаза, сосет, пока они не становятся чистыми. — Нравится? — спрашивает он её. Она кивает. Он погружает пальцы в мед и снова подносит к её губам. В этот раз она захватывает их, толкая глубже, её язык трется о его сладость, капли меда капают с подбородка между грудей. Он наклоняется и слизывает его. Лижет острый сосок. Снова лижет. Она хватается за край стола, жалко хныкая, слишком потерянная, чтобы ясно думать; она может только чувствовать. — Я на вкус… я на вкус еще слаще, — бессвязно бормочет она, невыносимый жар разрастается у неё между ног. Слишком много, слишком много. — Можно мне попробовать? Её глаза прикованы к его, она скользит рукой между ног и собирает свою влагу пальцами. Он берет её руку и подносит к лицу, нюхая ладонь, прижимая её к носу. — Ты сладко пахнешь. — Он медленно её облизывает. — На вкус еще слаще. Она раздвигает ноги и на этот раз берет его руку, ведя ту к жаждущей киске. — Попробуй еще. Он ведет костяшками вверх-вниз между губами, размазывая соки между складок. Он подносит руку к губам. — Восхитительно. Она дергает бедрами. — Еще, — умоляет она. — Еще. Он мгновенно поднимается. Хватает Рей за бедра, закидывая ту на стол, толкая два покрытых её соками пальца внутрь киски. Она падает назад, скидывая миски и чаши, громко стеная в то время, как его беспощадные толчки становятся неумолимыми. — Всего лишь ощущение тебя, то, как ты сжимаешь мои пальцы, — говорит он, толкаясь глубже в её влагалище, отчаянно желая увидеть скрытую её часть, — уже рай. Она зажмуривает глаза. Его большой палец жмется к её клитору, томно, кругами трется о комочек нервов. — Ты уничтожила меня, Рей, — хрипло говорит он. Она выгибает спину, её голова мечется то в одну, то в другую сторону, дыхание тяжело вырывается из горла; она задыхается, её бедра дергаются в сторону его руки. Его руки повсюду; они накрывают её, говоря на секретном языке, видоизменяя её. — Я уничтожу тебя, — с уверенностью произносит он, толкаясь пальцами глубже, быстрее и сильнее, нависая над ней тенью. — Я разрушу тебя. Сломаю тебя. Слезы текут по её щекам, напряжение нарастает, тело трясется. — Да, да, да… — И затем я соберу тебя по кусочкам обратно. Гортанный крик вырывается из её горла, из глубоких, темных глубин, когда оргазм настигает её, уничтожает её, разрушает её, ломает её, как он и предсказал, пока он продолжает поглаживать её, пока он берет её податливое тело в свои руки, когда судороги уменьшаются, и держит её, собирая снова вместе.Глава 9
12 июля 2022 г. в 08:00
Это утро? Так скоро? Может быть, уже ночь. Может быть, прошел час с тех пор, как они упали в объятия друг друга. Минута и не больше.
Солнце не поднялось из-за морской пены; солнце определенно и не зашло. Тут всегда серо, бесцветно, в отличие от пышного сада, за которым так хорошо ухаживает монстр, или комнат с теплой кровью и отрубленными головами, разбросанными, как помятые персики – цветные аномалии Лабиринта неподвержены времени.
Время ничего тут не значит.
Все мучительно застыло.
Все так спокойно, как сердцебиение.
Утро на Ак-то никогда не привлекали её, её сердце уменьшалось до размера плодовой ямы, маленького камешка, мало-помалу, становясь все меньше и меньше с каждой вспышкой света.
Если сейчас утро, то сквернословящий Платт не кричит её имя или его приспешники не стучат ей в дверь, чтобы она помыла вещи или приготовила им поесть. Она просыпается в руках красивого прекрасного монстра, довольная и полностью удовлетворенная.
Пока что.
Потому что ей хочется больше.
Я всегда хочу больше.
Рей зевает и вытягивает руки над головой, ей щеки покраснели, тело приятно побаливает.
Он все еще спит. Свернут на шерстных ковриках, мягко сопит. Его волосы цвета воронова крыла падают на плечи, кольцо в носу движется с каждым выдохом воздуха, мягкий член отдыхает на бедре. Она хочет накрыть его своим телом, спрятать в своих волосах, удержать его так долго, как он того желает.
Она встает на колени, наклоняясь над ним, потускневшие огни оплавившихся свечей на каменном полу обрамляют светом его голову.
— Проснись, мой прекрасный монстр, — шепчет она ему в ухо, обвивая одной рукой его рог, другую кладя на живот, произнося его имя снова и снова.
Он шевелится, её прикосновения ускоряют его пульс, радуя его несчастное сердце.
— Кайло.
Она целует впадину его шеи. Вниз по груди. Головку члена.
Его веки трепещут; член дергается. Он стонет.
— Рей.
— Мое имя, когда ты говоришь, звучит как секрет, — она обхватывает его пальцами, чувствуя, как член твердеет. Она поглаживает его: — Произнеси мое имя еще раз.
Он одержим.
— Рей, Рей, Рей, моя Рей…
Его.
Она лижет его длину, медленно, от основания до кончика, одним длинным взмахом. Он с солоноватым привкусом. Мускусный. Восхитительный. Она лижет его снова. И снова. Вверх и вниз по всей длине, упиваясь жемчужными каплями предэякулята.
Его бедра дергаются, ноги дрожат.
— Возьми меня в свой рот. Ох, Рей. Пожалуйста.
— Раз уж ты так красиво умоляешь, — отвечает она, повторяя фразу, которую он не так давно шептал в её кожу.
Он закрывает глаза, её поцелуи, её прикосновения опьяняют, её слова убеждают; он переполнен ощущением её, так приятно, так приятно…
Она поворачивает его подбородок обратно.
— Открой глаза, монстр. Я хочу, чтобы ты видел, как я возьму твой член в рот.
Его глаза широко открыты, расширившиеся зрачки сосредоточены на ней, полные первобытной страсти, нежности к ней, желания. Низкий гортанный звук вырывается из его горла, мелодичные нотки которого уносятся ветром и перемещаются вверх и вниз по её спине. Она сжимается, дрожит, мучается, оживает, внутри неё тепло, горячо. Она нежно посасывает поначалу, берет его в рот, глубже, член дергается с каждым движением её языка.
Он сжимает её волосы в кулак, корчась, дикий, яростный.
— Возьми. Возьми меня глубже в свой рот.
Она вбирает его всего.
— Рей… — он толкается бедрами, трахая членом её красивый рот.
Она царапает ногтями его бедра, водя теми вверх и вниз. Она стонет, когда его член задевает заднюю стенку горла, когда он удерживает её на месте, когда он кончает ей в рот. Она глотает и двигается вверх по его телу, сперма капает с кончиков рта; она вся промокла между ног.
— Ты выглядишь прекрасно с моей спермой на губах, — бормочет он, нежно вытирая оставшуюся жидкость большим пальцем.
Она открывает рот, чтобы ответить, чтобы сказать что-нибудь непристойное, что-нибудь правдивое, но её живот урчит.
Он качает головой.
— Ты ненасытная, — говорит он, и она целует его морду.