Девушка хорошо помнит эту ночь…
Под ногами чувствовался гравий, галька и более крупные камешки. Луна плясала в отражении озера, освещая долину мягким, но одновременно холодным светом. В тот вечер дети снова сидели в доме Агафьи. Некоторых среди криков и слез родители забрали лично. У других дома были достаточно близко, чтобы через несколько минут спрятаться за спинами отцов. Только маленькая девочка с ярко-голубыми глазами и белой копной волос убегала с бешеной скоростью. Сердце бешено колотилось. Каждый вдох отзывался острой болью в груди. Словно множество лезвий вонзались в легкие, заставляя кровь приливать к горлу и перекрывая дыхание. Мысли вихрем проносились в голове.«Быстрее! Быстрее! Мама будет бранить меня!»
Дом бабушки стоял на холме. Летом дорога была покрыта душистыми травами. Из окна домика были видны моря золотистых колосьев пшеницы, а сладкий аромат плодов яблок и груш местного подворья долго не позволял спокойно спать, буквально от каждого вдоха слюна наполняла рот, в желании вгрызться в плод. Деревья разбросали свои корни, скрыв их под пледом травы. Ребенок споткнулся, упав лицом вперед на острые камни. Алые капли стекали по травинкам, окрашивая гальку. В сиянии луны кровь приобрела более розовый оттенок. — Б-больно… - кристаллики слез блестели в уголках глаз. Сладкий аромат распространился по всей округе. Голодная нежить почуяла добычу и начала свою охоту. Не знаю, что бы произошло, если бы местная собака не прогнала скелета, а глава семьи не пустил фейерверк прямо в тело мертвеца.***
Ветер ласкал кожу щек, шеи и плеч. Плотная ткань мантии укрывала спину Адрианы от лесной прохлады. Мужчина стоял рядом с ней. Сейчас, в рубашке, с чуть колышущимися шоколадными волосами, Херобрин не казался чудовищем. На его губах появилась легкая улыбка. Черная ткань касалась земли, но двоих это нисколько не волновало. — Херобрин, вы скажете мне, зачем я здесь? — Скажу, но не сейчас. Тебе следует присоединиться к культуре моего народа…- в его интонации звучал сарказм. — Охота… Расскажите мне об этом? Девушка направилась в сторону сада. Дорожка была сделана добросовестно, каждая крошка лежала идеально, создавая цельную картину. Позади слышались тяжелые шаги, но, понимая, что с ее ростом, Адриана была как муравей под лапами тигра. — Ранее это событие действительно имело значение. Так самцы могли найти своих истинных, — он сорвал палочку с листиком, вставил ее в свой хвост. — Истинных? — приподняла бровь. — Именно. Удивительная связь влюбленных. — Формально… судьба решает, кто станет для тебя лучшей парой? Это справедливо? — И что же в этом мире справедливо? — усмехнулся, — А если серьезно, когда ты встретишь своего суженого, ты поймешь, насколько сильна и прекрасна эта связь. — Вы убьете их, не так ли? — Еще тише. — Троих. Самых слабых, — спокойно. — У них вся жизнь впереди… Почему вы позволили себе лишить их жизни? — оглянулась через плечо. На лице мужчины промелькнули эмоции, но потом от кривой ухмылки по спине пробежал холодок. — Я позволил им есть с моей земли, пить воду из моих рек. Все требует своей цены, — обогнал младшую. Они направились к красивым воротам. Сад ждал их. — Ух ты… — воскликнула, — как здесь красиво! — двинулась к первому дереву — «Как быстро она переключилась…» — фыркнул. В книгах это место называлось по-разному. «Сад смерти», «Проклятая земля», «Начало бед». Путешественники утверждали, что если приблизиться к лесу Херобрина, то самый ужасный запах пронзит ваш нос, горло и даже душу. Гной, грязь, кровь, гниль… Все было смешано в настоящий коктейль Смерти. В некоторых произведениях более талантливые авторы оставляли зарисовки. Деревья, со сломанными, кривыми, как солома, ветвями, с ужасными острыми клыками, глазами и настоящей кровью, капающей из пасти чудища. Трава черная и смолистая. Одна искра — и ваше тело покроется жидкостью, причиняя глупцу, осмелившемуся войти во владения Повелителя, боль, страдания и мучительную смерть. При виде человека все животные бросаются на него с безумными глазами. Слюна стекает из их носов, ртов и ушей. Вязкая, зловонная… Напоминает внутренности зомби или паука. На полу лежат самые красивые плоды. Произведения искусства, соблазняющие гостя откусить кусочек. Но как только нектар попадает ему в рот, язык и зубы начинают гнить, появляются язвы и выпадают, не давая путнику позвать на помощь. Огромное чудовище, похожее на волка, охраняет Проклятую землю. Его рычание, оскал и свет алых очей заставляет отдать Господу душу прямо на месте, даже не подумав о спасении. Но что видит Адриана? Рай. Настоящий небесный уголок. Невозможно описать такой прекрасный сад, оставить отпечаток на листе бумаги. Самый лучший художник не сможет нарисовать это место. Ни один писатель не сможет повторить этот аромат. Легкие буквально расцветали с каждым вдохом. Деревья опустили свои кроны к земле. Казалось, они приветствуют своего Хозяина поклоном. Ступая по тропинке, девушка боялась оступиться. Повредить, разрушить Благословенный Дар. Ряди фруктовых деревьев. Груши, яблоки, вишни, сливы, абрикосы. Вдалеке виднелась пара цитрусовых деревьев. Складывалось впечатление, что эти два дерева сплелись в тесном объятии, не желая отпускать друг друга. Возможна ли такая преданность среди людей? Настоящая любовь… Шелест веток заставил серебро окинуть взглядом небольшую долину кустов. Кислые, сладкие, терпкие. Все, что угодно! Малина, клубника, черника… Душа танцует от изобилия! Подобная картина в их деревне называлась теплицей. Отец лично создавал идеальную температуру для каждого ростка. Их жизнь, доход и статус зависели от урожая. Неудивительно, что глава семьи любил свою теплицу больше, чем дочь. Чуткий слух направил гостя к проходу. Арка сделана из винограда. Черный, налитый солнечным светом. Кроны искрились пурпурными блестками. Девушка не могла вспомнить, когда в последний раз пробовала кисло-сладкий вкус самой необычной ягоды в своем регионе. Черные когти появились внезапно. Секунда. На столь же массивную руку легла гроздь винограда. — Попробуй, — лица не видно, но голос проникает в каждую клеточку тела младшей. — Спасибо…- улыбнулась. Это была настоящая атака на рецепторы. Сначала от легкой кислинки на переносице появилось несколько складок. Щеки слегка подергивались. Сладость появилась только через несколько секунд. Легкий мускатный оттенок. Приятный, густой, явно не похожий на тот, что был в их долине. В теплице отца плелось несколько веточек. Грозди были некрупными, а ягоды — цвета молодой травы. На вкус они были водянистые, очень сочные. Практически никакого вкуса, при глотании проявлялась легкая свежесть. Честно говоря, Адриане больше понравились ягодки в саду. Приходилось признать, что отец совсем не знал, как за ним ухаживать. — Наблюдая за тобой… Мне в голову закрался вопрос, — поднял бровь. Лицо стало озабоченным. — Какой? — говорит с полными щеками мякоти — Ты больше похожа на белку… Или бурундука? — вдумчиво Мгновение тишины. Осознание того, что Херобрин все еще насмехается над Гриферсон, пришло не сразу. Сжав руку, Ада сложила виноградины в карман плаща. К этому моменту Повелитель скрылся в тени арки, слегка задевая головой крупные листья. Вскочив со своего места, девушка принялась искать источник своего гнева. Впереди ждал небольшой туннель. Рывок. Яркие лучи солнца осветили лицо. Зрачки сузились, девушка прикрыла глаза ладонью, надеясь хоть что-то увидеть. Нужный человек импозантно лежал на ветке дерева. Спокойное выражение лица соперничало с ухмылкой. В белоснежных туманных очах играли настоящие искры азарта. Ветерок взъерошил массивные пряди. Некоторые из них касались плеч. Подхватив темный плод, Херобрин откусил самый нижний, смакуя во рту слегка терпкий мускат. Мантия свисала с ветки, напоминая вороново крыло. — Ваше величество! Адриана сделала несколько уверенных шагов, ударив ногой о ствол дерева. Она была вознаграждена легкой усмешкой старшего мужчины. Гриферсон не собирался сдаваться. Рука коснулась плотной ткани. Ее губы скривились в довольной ухмылке. Собрав всю силу в руках, Ада напрягла спину. С величайшим усилием она сорвала плащ с Херобрина. Уже предвидя недовольство на его лице, совсем забыла о законах мира. Ткань упала на лоб, а ноги запутались друг в друге. Удар припал на спину, оказалась накрыта тканью. Молчание. Херобрин смотрел на девушку. Громкий смех разнесся по лесу. Чуть не упав с ложа, Повелитель прикрыл глаза рукой, просто разрываясь от смеха. Хохот спугнул местных птиц. Земля слегка задрожала, когда Создатель Тьмы приземлился рядом с девушкой. — Адриана, Адриана… Ты действительно прекрасна. Более неуклюжего и неудачливого человека еще поискать надо. Кончиками пальцев подцепил основание одеяния, снимая с головы ребенка. Ожидая удовлетворения, Херобрин посмотрел на несчастное дитя. Малышка опустила голову и тихо хлюпала носом. Ее плечи слегка вздрагивали, а волосы упали на лицо. Она… плакала. Уста сжались. Сердце, в котором уже давно не текла кровь, дрогнуло. Брови трепетнули, а затем сомкнулись вокруг переносицы. — Итак, почему мы плачем? — сел напротив Адриана отвернулась. Не хотелось показывать свою слабую сторону. Эмоции снова подвели ее, заставляя жгучие капли стекать по нежной коже щек. — Я… не… я не… я не плачу… — произнесла младшая, проглатывая слова. — Ага… Тогда что же ты делаешь, не плачешь госпожа? — поднял бровь. — Что я тебе сделала? — подняла голову, — Неужели вам так нравится каждый раз смеяться надо мной? Неужели все слухи о вас правдивы… Насмешки остались где-то глубоко в сознании. Бронзовые ресницы дрогнули, прикрывая звезды. Кончики пальцев коснулись щеки грифера, смахивая влагу. Соль придала красноватый оттенок щекам. Вокруг зеркала ее души все было опухшим. Адриана выглядела жалко, сказал бы Херобрин раньше, но сейчас эта картина заставила стиснуть клыки, а с губ сорвалось недовольное рычание. — У меня непростой характер, тебя предупреждали, — поднял подбородок. — Вы проявляете ко мне привязанность, но в то же время наносите резкий удар по моей душе. Целые поколения говорили ужасные вещи о Лорде. О том, как он проливает море крови, не жалея даже детей. Но сейчас… С вами я вижу совсем другое. Но почему так больно каждый раз, когда вы произносите оскорбления? — опустила голову и согнула колени, — Простите. Я выгляжу жалко. Наверное, тошно смотреть на незадачливого наследника Гриферов… — Не смей опускать голову ни перед кем, — сурово, — и не вздумать проливать слезы, оскорблять себя или говорить о своих слабостях. Рукой приподнял ее подбородок и начал вытирать слезы кончиками когтей. — Зверь, увидев слабое место в жертве, вонзит свои клыки в добычу. Если ты хочешь показать слабость, приходи ко мне и плачь сколько хочешь, но не позволяй мне видеть это перед другими. Ты меня поняла? Меньше всего Адриана ожидала услышать подобные слова из уст Херобрина. Она была уверена, что он будет насмехаться над ней или, возможно, обратит. Почувствовав на щеке теплый металл, девушка немного пришла в себя и вытерла слезы рукавом. — Да. Я понимаю… Я слышу вас, — попыталась сохранить ровный голос. — Хорошо, — накинул мантию ей на плечи, — сильно ушиблась? — Нисколько… Спасибо за заботу, — устало — Не благодари меня. — Не благодарить… Почему? — Я не выношу, когда меня благодарят, — прорычал он. — Почему вы ведете себя со мной по-другому? — слегка наклонила голову. — Это трудно объяснить, но когда-нибудь ты поймешь. Возможно, очень скоро, — заправил волосы за ухо Адрианы — Вы убьете меня? — Нет. Не убью. Обещаю, — посмотрел прямо в глаза, — я не убиваю женщин. — А как насчет детей? — В своей жизни не обидел ни одного ребенка или девушку. А тех, кто надругался над ними, казнил, чтобы эта девушка чувствовала себя спокойнее. — Но… Говорят… — Представьте себе, сколько убийств свалили на меня, не проверив, правда это или нет. Если нанесли удар, подобный ране от моих когтей, кто станет виновником? — улыбнулся. — Можно вас обнять? — неуверенно. Херобрин напрягся, сначала не понимая, почему Адриана решила обнять монстра. Он был уверен, что в глубине души она видит его в море крови. Но стоило заглянул в ее глаза, сердце облилось теплом и детской наивностью. Талия была тонкой, хрупкой и даже немного худой. Прижать девушку к твердому торсу не составило труда. Раздался лишь тихий писк. — Удобно? — слегка опустил голову. Ада сжала ткань рубашки Херобрина. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть, но вскоре серебро закрылось, прислушиваясь к тишине. Сердца не слышалось. — Уютно. — И я еще странный? — Конечно…- хихикнула. — Снова я виноват. Хочешь повесить все свои грехи на мою шею? — Да, — прильнула — Это ужасно. Какой кошмар, как мне теперь с этим жить…***
Запах табака. В комнатах воняло алкоголем и дымом. Деревянные кровати скрипели под тяжестью своих хозяев. Четверо юношей обсуждали предстоящий день. Эта неделя должна была решить их судьбу. Им представится возможность показать, на что они способны и могут ли они прокормить свою семью. Глава деревни был бы разгневан, узнав, что лучшие ученики, в частности, его сын, прячутся в старом доме и пьют горячую воду. Разговор течет легко, и с каждым стаканом в доме раздается громкий смех. Самый старший из четверых был высоким молодым человеком с длинными рыжими волосами, завязанными в косу. Тонкие брови, острый нос, шрам на губе совсем побелел, выделяя эту особенность внешности. Густые ресницы огненного оттенка скрывали почти зеленые зеркала. Только дневной свет мог выявить в них оттенок морских глубин. В левом ухе парня была золотая серьга, показывающая, что он остается единственным сыном своих родителей. Белая рубашка была местами покрыта каплями крови. Руки покрывали глубокие шрамы. Волк, пантера, паук — не имело значения, кто из них оставил награду будущему главе семьи. На ногах кожаные сапоги, местами порванные, а в других зашитые кожей иного окраса. Из уст рыжего вылетали приятные, льстивые слова. Он словно пытался бросить песок в глаза. Обмануть, перехитрить, перехитрить своих противников. Неудивительно, что его герб — лиса с ромашкой в пасти. Младший участник выглядел как подросток. Молча наблюдая за буйными соперниками, он время от времени вставлял несколько умных, скучных, сухих фраз. Его черные волосы гладили глаза. Тугая, тонкая как солома коса развевалась на сквозняке с левого плеча. В волосы была вплетена алая лента, придававшая прическе некую изюминку. Между пальцами, словно змея, бегала золотая монета с инициалом его герба — синица с ягодами в клюве. На шее он также носил амулет с выбитым на медальоне пунцовым деревом. Приняв более открытую позу, Синица прильнул к своей чашке, откинув голову назад, наслаждаясь напитком. Несколько капель упали на пуговицы его рубашки. Имея более богатый достаток, молодой человек мог позволить себе цветную ткань. На его руне красовался браслет из воловьей кожи. Около 12 бусин разных цветов были нанизаны на красную нить. На первый взгляд, это было похоже на женскую работу. Мать? Сестра? Возлюбленная? Олень с массивными рогами, убивающий змею под ногами, вышит на плече третьего. Благородная раса охотников. Ходят слухи, что в их крови остался самый чистый ген гриферов. Демонстрируя свою красоту, богатство и власть, они действительно выводили всех из себя. Многие мужчины, женщины и дети мечтали, чтобы наследник погиб от когтей Владыки Долины. Но каждая охота заканчивалась их победой или призывом. В чем же их красота, спросите вы? В ясной, глубокой, слегка мутноватой синеве их глаз. Даже Луи с чистым геном не могла похвастаться таким красивым оттенком. В деревне ходили слухи, что основательница рода переспала с Херобрином, чтобы получить силу, красоту и успех для своих детей. Но, стоило «более слабой» семье бросить слова в сторону семейства Барисанг, как глава династии бросал вызов и всегда оставался в победителях. С тех пор Оленей предпочитают обходить стороной. Лишь за их спинами бросаются бранными словами и оскорблениями. При осмотре наследника первое, что бросается в глаза — его невысокий рост, нехарактерный для Гриферов. Этот народ славился мужчинами ростом с лошадь, способными поднять вес, несколько превышающий их собственный. Нести на спине две туши кабана или дикой коровы считалось нормой. Но здесь… мог ли он поднять свой собственный меч? Энергично жестикулируя, он специально поднес свои золотые украшения к свету гасовой лампы, отбрасывая искры на стену. Кольца, цепи и золотые нити на одежде считались нормой для статуса Барисанга. На бедре в ножнах покоился кинжал с характерной рукоятью. Кажется, в деревне несколько недель бушевал скандал из-за кражи такой вещи у младшего наследника. Вскоре стало известно, что вор хотел проучить подрастающего мужчину за его хамское обращение с будущей женой, за что и поплатился пальцами на правой руке. Через несколько недель его нашли в переулке со стрелой в груди. Последним, кто присоединился к вечеринке, был довольно известный молодой грифер. Его светлые волосы были завязаны в неопрятный хвост. Несколько волнистых прядей падали ему на лицо, закрывая уродливый шрам на щеке. В одной руке он держал чашку. Другой подносил к губам сигару. Легкие наполнились терпким, вязким дымом. Медленно выдохнув яд, парень блаженно откинул голову назад, наслаждаясь легкой дымкой бессознательного состояния. Фиалковые глаза с синими кольцами уставились в потолок, изучая «глазные яблочки» досок, из которых была сделана крыша. Плотная красноватая ткань мантии прикрывала его спину и плечи от порывов ветра. Ботинки из тончайшей кожи на довольно высоких каблуках изредка постукивали по старой шкуре на полу. Бросая в разговоре уместные фразы, он почти сразу смог завоевать авторитет и статус. Тонкие губы едва выделялись на фоне бледной кожи. Лишь белоснежные клыки с легкой улыбкой выделяли рот наследника. На рукояти его меча красовалась эмблема — волк, держащий в пасти стрелу. Наследник правителя деревни. Будущий глава не только своей семьи, но и глава всех Гриферов. Гордость своего отца. Один из желанных мужчин. Победитель. Все делают ставки только на его персону. Хотят увидеть, как этот человек превращается в лидера. — Ха! Ты шутишь? — ударил кружкой по столу, — эта девушка просто смотрела на меня. Может, я выберу ее, может, другую. Какая разница, лишь бы она была красивой и глупой. Они падают перед нами на колени, — наследник Оленей хлопнул в ладоши, удовлетворенно рассмеявшись. — Думаешь, ты займешь первое место среди нас, не так ли? У тебя высокая самооценка… Ну, по крайней мере, хоть какой-то рост у тебя есть, — Лис прикрыл глаза, оскалив зубы в ухмылке. — Гр…! Повтори! — сжал кулак. — Хватит. Сражаться будете на охоте, а сейчас поберегите силы, — монотонно говорил Синица, перебрасывая монету из руки в руку. — Арр…я всегда знал, что твой фамильный герб показывает, кто ты, — поправил кольцо на пальце. На лице появилась кривая улыбка. — Тогда… Ответь мне, — откусил кусочек вяленого мяса, — что тогда показывает твой знак? Трусость? Жалость? А… идиотизм, может быть? Можно подумать, что олень умрет, запутавшись в собственных рогах, — дернул он бровью. Блестели бирюзой. — Сеничка прав, — вмешался в конфликт Лютоволк, — не стоит тратить силы на глупые разговоры и скандалы. Низко судить о сопернике по животному. Мы не знаем, умеет ли лиса кусаться… или олень погубил больше жизней, чем клыки лютоволка. Кто знает? — сделал глоток напитка, — предлагаю перевести разговор на более приятную тему. Вы говорили о девушках… Так что продолжим. — Мне нравится твоя политика, — черные волосы упали на глаза, — возможно, если ты выживешь, ты станешь хорошей заменой своему отцу. — Спасибо. Если ты мне понравишься, я, возможно, оставлю тебя в кабинете старост, — подмигнул. — Я вижу, вы уже распределяете роли, но у Синих Птиц не будет шансов с голубокровыми, — Барисанга насмешливо посмотрел на младшего. — Ты прав, мы не сравнимся с трусливыми оленями. Хотя мы летаем слишком высоко, чтобы быть на одном уровне с такими, как вы, — сжал монету. — Что скажете о новенькой? — Лис налил горячей воды каждому поровну, — она выглядит вполне прилично. Но не из нашего рода. — Ты имеешь в виду ту, что стояла рядом с Луи? — спросил Синица — Точно. Она довольно милая. Но, похоже, у неё не очень-то сладкий характер. Ты видел, как она отвернула лицо? Похоже, что из знатного рода, — взглянул на свое отражение в кружке. Шрам на губе был явно на своем законном месте. — Она прекрасна, — резко сказал Лютервольф, — она лучшая из всех, кого я когда-либо видел. Превосходная самка и будущая мать. — Ха! Посмотрите на это! Будущий глава уже нашел себе жену? Положил глаз на красивые глазки подруги? — Лис ткнул наследника локтем в ребро. — Можешь закатать губу обратно. Она гостья. Выбирать их запрещено, — оттолкнулся от кровати. Распахнув скрипучую дверь, он направился к окну. Угольные пряди заплясали под порывом ветра, — а Луи этого не допустит. Видели, как она смотрела на любого, кто осмеливался бросить взгляд на ее внучку? — Это мы еще посмотрим…Когда вы отворачиваетесь от мнения других, нужно понимать, что весь негатив и осуждение обрушатся на вашу голову, как снежный буран. Будьте готовы к принятию трудных решений. К потере близких и возможной дурной славе