А что если снова?

Рихард проснулся. Темнота вроде бы уже рассеялась, но светло ещё не было. Тилль крепко спал, посапывая, у него были забавно приоткрыты губы. За окном мало что можно было увидеть. Только голые деревья и ровный, будто застывший в неподвижности, воздух. Голод заставил Цвена встать и отправиться на кухню. Он накинул халат и пошёл умываться и готовить что-то к завтраку. Время ещё было раннее, дочки спали, Тилль спал. Никто не мешал, не крутился под ногами, потому что настроение было какое-то странное, не то чтобы плохое, его просто не было, как-то пусто внутри, хотя оснований для печали нет. Может это осень так подействовала. Рихард решил сделать запеканку. Как обычно он достал из холодильника творог, добавил ваниль, немного сахара, ещё парочку ингредиентов для связки и поставил эту красоту в духовку, вымыл посуду, оставленную с вечера, накормил кошку. И только встал у окна, витая где-то далеко в своих мыслях, как на кухне появился Тилль, настолько неожиданно и тихо, что Цвен сначала слегка напугался. Линдеманн в своей манере обнял своё сокровище сзади и поцеловал в шею. Рихард не сопротивлялся. Где-то в уголке разума этот поцелуй отозвался радостью. Ласка так манила Цвена. А Тилль сразу знал, чего они оба хотят. Его руки уже уверенно проходились по упругим ягодицам. -Тилль, ну не здесь же? Вдруг кто-то проснётся? Линдеманн заткнул ему рот рукой. - Ты не хочешь, чтобы нам было хорошо? – прошептал он. - Ммгуу Тилль запустил пальцы в рот Рихарду. - Тогда молчи и делай то, что говорю. Линдеманн толкнул Цвена и намертво придавил его к столу. Всё полетело на пол. Рихард беспорядочно шарил руками в поисках опоры. Тилль быстро снял с себя и Цвена все мешающие заветным действиям вещи и кинул тоже на пол, а далее, немного смочив свой орган слюной, резко вошёл в Рихарда. -АУ, можно было и понежнее, - тот явно не ожидал такой дерзости. - Хочешь понежнее? – Тилль с размаха ударил Цвена по заднице, - понежнее тебе?! – ударил ещё раз с большей силой. У Рихарда всё горело. Тилль продолжал драть его в быстром темпе. Всё же Цвену было безумно приятно. Он растекался по столу от удовольствия, по его губам стекала вязкая слюна. Линдеманн развернул Рихарда к себе лицом, тот почувствовал лёгкую пощёчину. Тилль взял лицо Цвена и впился во влажные губы диким поцелуем и, немного прикусив их, почувствовал вкус крови. Затем слизнул её. Глаза застелила какая-то сладкая дымка. Тилль двигался быстрее, быстрее и пришёл к концу. Он вышел из разгорячённого тела и удовлетворённо заметил, как по ногам Рихарда медленно скользит белая вязкая жидкость. Хотелось встать на колени и слизать всё до капли, но он услышал всхлипывание. По щекам Цвена катились крупные слёзы, тело слегка тряслось. - Эй, я сделал тебе больно? Рихард улыбнулся, но продолжал захлёбываться в слезах. - Скажи хоть слово, где больно? – испугался Тилль. - Нет, мне не больно. - А что ты плачешь? - Это какая-то странная реакция. Оргазм со слезами. Мне стало настолько хорошо, что слёзы как-то сами собой потекли, - пытался объяснить сквозь шквал эмоций Цвен. - Ох, ты доведёшь меня до приступа сердечного, - Линдеманн обнял плачущего Рихарда и поцеловал. И тут послышались шаги. - Риш, иди скорее в ванную. Я принесу тебе чистую одежду чуть позже, - Тилль стал спешно одеваться и собирать с пола упавшие сахарницу, солонку и чашки со стаканами и вытирать следы их утреннего слияния. Рихард ушёл мыться. На кухню зашла заспанная Кира. - Доброе утро, Тилль. Папа ещё спит? -Не, он в душе. - Неплохо у вас утро прошло? – подмигнула Кира. - Что? О чём ты? - Да вон, вещи валяются. Поднять не успел. Давай помогу. Линдеманн неловко улыбнулся. - Да спасибо. - А что это у вас в духовке? Мм, запеканка, - Кира взяла полотенце и вытащила противень с ароматным содержимым. Линдеманн подал ей тарелку. - Это ведь папиных рук творение? - Да. - Папа – волшебник. Готовит изумительно. - Не могу не согласиться. А теперь извини, я должен отнести Рихарду одежду, - Тилль ушёл в комнату, а затем в ванную. Цвен стоял под душем и пытался намылить спину. - Чего мучаешься? Давай помогу, - Линдеманн выдавил на руки гель для душа, и вскоре Рихард был весь в пене. Линдеманн стал плавными движениями мыть любимого. Помог выбраться из ванной, вытер большим полотенцем и одел Цвена в пушистый халат. - Иди завтракай, милый. Ты у меня самый красивый кот. И готовишь прекрасно своими лапками. Не терпится попробовать, но мне тоже надо сполоснуться. Рихард весь сиял. Ему так нравилось делать что-то приятное для Тилля. Цвен вышел на кухню. Кира завтракала, закипал чайник. - Какие на сегодня планы, пап? - Скорей всего мы поедем смотреть домик. - Что за домик? Что я упустила? - Ой, мы забыли тебе рассказать. Если коротко, то мы с Тиллем хотим купить домик где-то на окраине, или даже за чертой города и жить там, пока ребёнок не родится. Естественно приезжая сюда. - Ого, ну и планы… - Тебе не нравится такой расклад? Я могу попросить Тилля ничего не искать. - Да в принципе нормально. С Максим мы и так много времени проводим. Просто скучать будем. - Да это ещё вилами по воде писано. И если даже произойдёт – не раньше чем через несколько месяцев. Рихард съел немного запеканки, а так вообще ничего не хотелось. Он чувствовал дичайшую слабость. - Пойду я полежу. - Пап, ты какой-то бледный. Как ты себя чувствуешь? - Да, слабость какая-то. Голова слегка кружится. Из душа вышел Тилль. - Тааак, я ужасно голоден. Рихард? Покормишь? - Тилль, уж извини, не смогу. Мне хреново. Линдеманн заволновался. Он выпытал у Рихарда все симптомы и решил померять ему давление. Оно было низким для Цвена. Тилль стал наливать для Рихарда крепкий чай с сахаром. - Выпей чая и отлёживайся. Я посмотрю тот дом сам. Сделаю фотографии и расскажу тебе про него. Хорошо, солнышко? – Линдеманн поцеловал побледневшего Рихарда в щёчку. - Пошли: ты отдыхать в кроватке, а я одеваться. Линдеманн помог Рихарду лечь и укрыл одеялом, а сам ушёл одеваться. Рихард поспал несколько часов. Он встал, дошёл до кухни и попил воды. Потом услышал, как открылась входная дверь и вошёл Тилль вместе с Кирой и Максим. - Мы тут решили прогуляться, чтобы не мешать тебе, - сказала Максим. - Без вас так скучно, - улыбнулся Рихард. - Как ты себя чувствуешь? – спросил Тилль. - Уже лучше, только спать ещё хочется. Тилль, ты мне лучше расскажи про дом. Нормальный он? Сейчас, разденемся. - Пойдёмте в зал, сядем все в месте и посмотрим. Все единогласно приняли предложение Киры. Тилль уселся на диван, нацепил очки и стал повествовать, сопровождая свой рассказ фотографиями. - Дом этот добротный, соответствует цене, он сделан из дерева и облицован кирпичом. Перед ним небольшая полянка. Внутри всего две комнаты, не считая ванную: спальня и кухня. Кухня приличная по размерам. Там нужен незначительный ремонт. Какие-то проблемы с крышей, заменить замочную скважину и поменять пол. - Ну, он… Он мне нравится, Тилль. Давай его купим. - Ну тогда я в ближайшее время постараюсь связаться с хозяйкой. Замечательная женщина. Она похоже на польку, или латышку. И, знаешь, бойкая такая, шутливая, улыбается вечно. Очень честно эта женщина выложила все недостатки, что меня порадовало ещё больше. Обычно все цену дерут, а за что не говорят. У неё ещё стиль в одежде такой интересный: вещи совсем простенькие, но так сочетаются, украшения элегантные. И дело у хозяйки этого домика так спорится, столько энергии, она пока мне дом показала, уже успела сто раз кому-то позвонить, что-то назначить. Я там стоял в ступоре. Кстати, имя у неё русское – Елена. Хочу эту женщину в нашу команду взять, разрабатывать костюмы. Она будет сама стараться и, судя по её темпераменту, другим пинки давать. - Ваау, вот это женщина! - Но сейчас не об этом, дом брать будем? - Я думаю да. Ты записал данные этой Елены? Надо её к нам позвать, может согласится и правда с нами сотрудничать. - Да. За неделю Тилль купил этот дом, оформил документы и уже приехал туда со всем необходимым инструментом. А тем временем Рихард принимал у себя дома гостью. Они сидели за столом, пили чай и разговаривали. У Елены был сильно выраженный акцент, но она свободно общалась с ним. - Надо же, я и не думала, что окажусь в гостях у такого известного музыканта. - Мой кОлЛеГа разглядел в вас потенциал. Нам требуются такие яркие и необычные личности. - О, нет, спасибо. Тилль разговаривал со мной об этом. Я сама из Литвы, у меня здесь наследство осталось, я с ним разобралась, теперь мне нужно домой. - Вы можете работать дистанционно. - У меня есть любимая работа. Я учитель, историю преподаю. - Эх, если вы всё-таки передумаете – пишите мне напрямую, вот мой номер, - Рихард передал женщине листочек. - Ну, у меня скоро самолёт. До свидания. - Можно, пожалуйста, ваш номер? - Э, я не знакомлюсь, у меня есть муж. - У меня тоже) - Это шутка? - Ага. - Ну ладно, пишите. - Записал. Елена стала поспешно одеваться и ушла. От неё остался лёгкий запах духов. Она сама такая улыбчивая, милая. Женщина напомнила ему маму. Прошло некоторое количество времени. Рихард наблюдался у врачей. Всё было относительно хорошо, но иногда у него скакало давление. Утренняя тошнота почти перестала его мучать. Начал округляться живот. Один раз они с Тиллем пришли из магазина. Цвен ушёл переодеться и завис у зеркала. Он стал рассматривать свой живот. Линдеманн заглянул что-то спросить и застал Рихарда за этим занятием. И так заулыбался, что засмущал бедного Цвена, тот футболку опустил, а Тилль поднял. Рихард снова опустил, а Тилль опять поднял, а потом и вовсе снял эту злосчастную футболку. Он обнял своё самое дорогое сокровище за животик и вместе с Рихардом взглянул в зеркало. Цвен начал шептать. - Я становлюсь таким страшным, растяжки появляются, кожа обвиснет потом. Я тебе больше не понравлюсь, - неуверенно продолжил он. Тилль знатно удивился такому заявлению. - Рихард, я подозревал что ты дурак, но не настолько же?! Ты же должен понимать, что люблю я тебя не за тело. Хотя признаю – оно идеально. Куда это ты отвернулся? А ну повернись, я хочу снова обнимать твой животик. Рихард закрыл глаза руками и повернулся к Линдеманну. Тилль убрал руки Цвена и поцеловал его, потом поцеловал кругленький животик и притянул Цвена к себе. - Вот ты думаешь, что противен, а у меня от одного твоего голого торса внутри всё горит. Линдеманн стал раздевать Рихарда, приговаривая, как любит. Далее у Тилля настал тяжёлый период. Он каждый день находился в их новом доме и делал ремонт, чтобы сделать приятное для любимого как можно быстрее. Рихард же, пока нормально себя чувствовал, проводил много времени с гитарой, пытался выдумывать что-то новое. Они решили пока не говорить остальным о положении дел и подождать до Рождества. Цвен на самом деле очень скучал по Тиллю. Он старался готовить, делать что-то по дому, чтобы не утруждать и так уставшего Линдеманна. Потом, когда они разговаривали вечером, сидя за столом, Тилль сказал, что ему нужно уехать на пару недель в Швецию. Они с Петером хотят записать альбом. Рихард воспринял эту новость спокойно, но после загрустил. Но грустить особо было некогда. Кира и Максим не давали Цвену впасть в уныние. Кира постоянно что-то готовила необычное, ей нравились кухни разных народов. Рихард старался много времени уделять Максим, они часто засыпали вдвоём за чтением сказок. К тому же Цвен сходил на приём к своему врачу, который сделал необходимые замеры, посмотрел результаты УЗИ и заверил Рихарда, что всё в порядке и ребёнок развивается согласно сроку, что скоро исчезнет неприятная утренняя тошнота и головокружения. Но может добавиться изжога, повышенный аппетит, давление внизу живота и это нормально. Доктор добавил некоторые правки в рецепт, теперь Рихарду не нужно было мучиться с гормональными средствами, зато пришлось принимать другие лекарства. Врач добавил, что стоит контролировать аппетит и не переедать, так как скачок веса итак происходит большой, а если ещё и много есть – можно прибавить слишком много и навредить себе и ребёнку. Цвен слушал это всё и понимал насколько становится беспомощным. Скоро он не сможет и ботинки сам надеть. Его тяжёлые мысли разбавил доктор, сказав, что на следующем приёме можно будет с большой вероятностью увидеть пол малыша. Рихарду так хотелось разделить эту радость с Тиллем. Но его рядом не было. Осталось подождать всего пару дней, и они уже встретятся. Но в итоге всё немного пошло не по плану. Цвен поблагодарил врача и вышел. Вдруг на его телефон прилетело сообщение от Кристофа «Привет, Рих. Мы с ребятами хотим сегодня встретиться в 5 вечера в студии и устроить небольшой праздник перед Рождеством. Каждый притаскивает что может, ну и конечно, хорошее настроение. Давно не виделись, так что отказы не принимаются. Тилль написал, что он не в стране, поэтому тем более приходи, оторвёмся, как в старые времена» Рихард замялся. Он оставил это сообщение без ответа, потому что ему было нельзя пить алкоголь, курить и даже находиться рядом с дымом, а больше ничего ребята делать там не собирались. У него уже был заметен живот, и расспросов было не избежать. Хотя, вдруг прокатит, если надеть мешковатую одежду. А если он откажется, что не свойственно весёлому и любящему развлечения Цвену, то расспросов будет ещё больше. Да и Шнайдер упрямый до чёртиков. Поэтому их диалог был следующим: «Даже не знаю. Я немного устал» «Понял, заеду за тобой в полпятого». Рихарду было страшновато. Он когда-то должен был рассказать об этом остальным, но сделать это без поддержки Линдеманна было сложно. Скоро должен был приехать Дум. Цвен всё больше паниковал. Он взял что-то съестное на кухне и положил в пакет, потом пошёл одеваться и долго смотрел в зеркало, насколько естественно выглядит его тело. Кира и Максим ушли в кино, поэтому даже спросить было не у кого. По дороге Рихард с Кристофом перекинулись парой фраз насчёт семей, каких-то бытовых вопросов. Они зашли в небольшое помещение студии и Цвену стало немного легче, когда он увидел привычную картину: Олли и Пауль травили шутки, а Флаке пил, развалившись на старом диванчике, пиво, которое сам же и принёс. Шнайдер снял куртку и зашёл к ребятам, послышался звук ещё одной вскрытой банки пива. Тут Рихард вспомнил, что нужно снять куртку. Он попытался настроиться на непринуждённый лад и прошёл к ребятам. Все впились в него глазами. Повисло неловкое молчание. Его нарушил Пауль - Рихард! Привет, сколько лет, сколько зим! Далее присоединился Олли. Он крепко обнял Цвена. Флаке предпочёл не отрываться от своего напитка и поприветствовал Рихарда одним кивком головы и одобрительной улыбкой. Все начали обмениваться новостями. Очередь дошла до Цвена. Но его перебил Олли: «Рих, извини, если я как-то тебя оскорбляю, но ты сильно поправился с того времени, как мы последний раз виделись. Всё ли у тебя нормально? Может показаться врачам стоит?», но вмешался ещё и Пауль: «Да просто мы Рихарду на Новый год абонемент в спортзал подарим, вот и всё». Пауль опять взболтнул лишнего. Шнайдер уже испепелил этого шутника взглядом, когда Цвен ответил: «Да ты ничего не понимаешь! Я просто…» и в эту же секунду зашёл Линдеманн. - Решили выпить и без меня? – кинул Тилль и обнял всех по очереди, заключая в свои железные объятия. Когда он дошёл до Рихарда, обнял его, с наслаждением вдыхая родной запах и почувствовав тревогу. Олли снова вернулся к Рихарду. - Так что с тобой, Шолле? Ты не договорил, - Оливер спокойно и без напряжения смотрел Рихарду в глаза. - Я должен вам сказать кое-что, Цвен интуитивно взял за руку Тилля, а тот незаметно погладил его по спине сзади, мол, ты молодец, скажи им всё как есть. Все глаза сразу устремились на него. Пауль перестал играться с брелоком на ключах, Флаке поставил пиво, а Кристоф даже чуть придвинулся в сторону Цвена, ожидая чего-то страшного. - У нас с Тиллем будет ребёнок. Я в очень сложном положении, ну как ещё сказать, - Рихард сжал ладонь Линдеманна и почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Все застыли и повисла гробовая тишина. У Шнайдера так и остались открытые удивлённые глаза, Пауль немного открыл рот от удивления, Флаке, который знал об этом, приходилось изображать такое театральное удивление, будто он впервые эту новость слышит. Олли прекратил эту неловкую паузу. - Оххх, вот так новость! Это замечательно. Тут же подключился Пауль. - Ну что, молодые родители получается. Тогда извини, шутка неуместная. Рихард уже и не злился, он только боялся, как все отреагируют. - А какой срок? И это будет девочка, или мальчуган? – поинтересовался Олли. - Срок около 4 месяцев. А пол будет известен чуть позже. - Ого, сколько ты скрывал, - отметил Кристоф. - Он сам случайно узнал, - вмешался Тилль. - Я боялся вашей реакции, возможно осуждения. - Рих, ты что, спятил? Мы вместе уже больше 20-ти лет! Мы тебя в любом случае поддержим! –ответил Пауль. Сколько бы он не острил, но его слова помогали восставать из руин. - Конечно, - поддержал Ландерса Оливер, - что там тебе нельзя? Спиртное? Сигареты? Давайте уберём это всё, чтобы поддержать нашего будущего отца. Флаке поморщился, ему было комфортно наедине с пивом, но из-за солидарности пришлось убрать. Весь вечер они уже весело и непринуждённо болтали, вспоминая выходки на сцене, съёмки, обсуждали бытовую рутину, имена для детей. Шнайдер постоянно останавливал свой холодный взгляд на Рихарде. Тот давно ему нравился, но Кристоф не решался признаться ни себе, ни другим в этом, тем более у него жена, дети. Но разум предоставлял слишком откровенные и пошлые картинки. Тилль и Рихард завалились домой около 11 вечера. Они тихо прокрались на кухню и говорили почти шёпотом, чтобы не разбудить спящих Киру и Максим. Линдеманн поставил чайник, а Цвен разместился у окна. - Тилль, как ты вернулся так рано? До твоего приезда ещё вроде 2 или 3 дня должно было быть. - Я хотел тебе сюрприз устроить небольшой. Захожу – тебя нет. Логически размышляя, до меня дошло, что ты можешь быть в студии. И зашёл очень вовремя. - Ой, я уже строил планы, как провалиться сквозь землю. Как мне только тебя не хватало. Так тяжело без каких-то обыденных вещей. Да и поговорить о чём-то сокровенном я могу только с тобой. - Я тоже очень скучал. Иди обниму, мой кот. Рихард прильнул к Тиллю. - Ты мне писал что-то про пол ребёнка. Я не совсем понял. - Мне врач сказал, что пол можно узнать на следующем обследовании. - Замечательно. Линдеманн положил руку на грудь Рихарду и ласково стал водить по ней. Цвен уселся к нему на коленки. Тиллю хотелось простого быстрого и стремительного действия, но он понимал, что Рихарду нужны эмоции, плавные ласковые движения, поэтому разжигал в нём костёр страсти. Нежные, гладкие, влажные, как морской ветер, поцелуи Линдеманна разливались горячими океанами по щекам, губам, шее Цвена. А тот отвечал Тиллю лишь томным дыханием и прикрытыми глазами. Рихард совсем плотно прижался к могучей груди Линдеманна, настолько, что было слышно глубокие, тихие вздохи Тилля. - Солнце, ты не хочешь уже отдыхать? Поздно совсем. - Я не знаю, я знаю только то, как же я сильно хочу тебя. Вдыхать твой запах, чувствовать твои объятия. Линдеманн без слов взял Цвена на руки и донёс до кровати, словно пушинку. Дальше всё происходило настолько стремительно и ярко, будто вспышка, что нет смысла описывать это словами. Тилль наблюдал за Рихардом: до чего плавными и аккуратными стали его движения, Цвен потягивался, словно кот, от накатившей после бурных эмоций и движений усталости. - Мне что-то холодно стало, - усталым голосом еле выдавил Рихард. Линдеманн тут же подскочил, будто не ощущая той же самой усталости, и взял из шкафа ещё один плед. Он лёг обратно и поманил Цвена объятиями. Затем накрыл его и себя одеялом. - Теперь теплее? - Я люблю тебя. - Я тебя тоже люблю, солнце, - Тилль поцеловал Рихарда в макушку и грубовато, как мог, погладил ладонью по волосам. - Спи, мой котёнок. - Спокойной ночи. С утра у Цвена сильно тянуло живот. Линдеманн помог ему сходить в туалет и решил больше не мучать любимого походами куда-либо. У Тилля всё было распланировано. Он приготовил завтрак в постель для Рихарда. Цвену было не то что больно, просто тянущая тупая боль не давала долго лежать в одном положении. Мучение. И тут Тилль с завтраком. Рихард был несказанно рад. У него не получалось нормально обнять своего спасителя, но поцеловать – это всегда. Когда Цвен закончил трапезу, Линдеманн убрал посуду и принёс для Рихарда тазик с водой, чтобы тот мог умыться и почистить зубы. Тилль был весь какой-то загадочный. - Ты что-то от меня скрываешь, Тилль, я чувствую. - Я тоже это чувствую. Я как гадалка вижу насквозь, и мне кажется, будто под твоей подушкой что-то лежит. Рихард поднял подушку. Там лежала чёрная матовая коробочка. У него сильнее забилось сердце, боль отошла на второй план. Цвен слегка колебался. - Смелее! Рихард открыл коробочку и обомлел. На чёрной бархатной подложке красовалось серебряное кольцо, а вокруг него увивалась змея, у которой всё тело от головы до хвоста было украшено стройным рядом камней, переливавшихся всеми цветами радуги. Пока Рихард пытался осознать то, что произошло, Тилль ловко надел на его палец кольцо и взял его руку в свои. - Ты прекрасен. Ты – украшение моей жизни. Я не умею красиво и цензурно одновременно излагаться, поэтому скажу просто: я подумал, что мы не можем просто вместе жить, я хочу принадлежать тебе всецело и безоговорочно. Готов ли ты принадлежать мне? Я бы очень хотел зарегистрировать наши отношения. Чтобы всё, через что мы прошли вместе, принесло логическое заключение. Рихард склонил голову. Когда он набрался храбрости снова взглянуть на Тилля, в его изумительно светлых глазах блистали капельки слёз. - Я разменял уже пятый десяток, и дождался этого. Наконец-то мы будем не любовниками, не друзьями, а теми, кем давно являемся – семьёй. Я согласен принадлежать только тебе. Люблю тебя всю свою жизнь. И буду любить. Линдеманн вместо ответа заключил Цвена в свои уже не железные, а мягкие и чувственные объятия, поглаживая по спине. Рихард чувствовал тепло и спокойствие, а Тилль постоянную поддержку и веру.